— Помогите! Кто-нибудь, возьмите у меня это! — воскликнула Кейси, внося в дверь магазина коробки с вегетарианской лазаньей и тяжелую сумку.

— Ты готовила дома? Не могу поверить! — отозвалась Джорджия, помогая подруге — она расставляла на столе тарелки.

Кейси посмотрела на нее круглыми глазами:

— Ты сомневаешься? У меня вообще-то и плита есть, и я знаю очень хороший рецепт!

Джорджия рассмеялась, хлопоча вокруг стола. Ей трудно было представить Кейси у плиты в роли повара. Джорджия и сама никогда ничего не готовила, кроме спагетти, до того как у нее родилась дочь. Но с появлением ребенка все изменилось, пришлось экономить деньги, планировать свои расходы и готовить еду более рационально. И к тому же Дакота не могла питаться пиццей и гамбургерами. Так что ей пришлось научиться готовить — в основном по книгам. И поначалу это занятие казалось ей страшно увлекательным, как игра. А теперь все получилось наоборот: готовила преимущественно Дакота, а Джорджия изредка по выходным делала сандвичи.

— О! — удивилась Джорджия, раскладывая еду по тарелкам. Люси принесла пирожные, которые пахли очень вкусно, похоже, она тоже приготовила их дома. Дарвин притащила целую миску салата, пластиковые салатницы и вилки, Джорджия размышляла о том, что в следующий раз можно сделать рагу или даже цыпленка.

Ей понравилась идея Дакоты выложить на тарелки нарезку и зелень. Теперь она чувствовала себя по-настоящему счастливой хозяйкой — ей удалось собрать вокруг себя замечательную женскую компанию и устроить такой чудесный праздник. И можно не сомневаться: их застолье удастся на славу. Джорджия немало удивилась, узнав, что ее гостьи не собирались ехать на праздники к своим семьям. Кейси — понятное дело, она одинокая дама, но ни Люси, ни Дарвин тоже не планировали отправляться на Пасху к родным. Анита — тем более. Сама Джорджия никогда не испытывала особенного восторга от домашних праздников, и как-то раз Анита призналась, что и она тоже не слишком радуется этим торжествам, после того как ее дети обзавелись женами. «Мне нравится готовить и накрывать на стол, но само застолье я выношу не очень хорошо, — призналась она недавно Джорджии. — И потом, когда все заняты едой и обсуждением знакомых, о которых я и понятия не имею, это скучновато».

Открыв сумку Кейси, Джорджия обнаружила там несколько бутылок кьянти.

— Я уже давненько не позволяла себе отдохнуть как следует, — сообщила она Джорджии. — Надеюсь, леди меня поддержат.

— О, я только чуть-чуть! Совсем капельку, — предупредила Анита, протягивая свой стакан. Дарвин принялась разливать вино и расставлять бокалы, пока не посмотрела на Люси, как всегда одетую в широкий бесформенный свитер.

— А теперь прошу внимания! Я хочу кое-что объявить! — сказала Кейси. — Я покидаю издательство.

— Но ведь у вас нет другой работы! — воскликнула Дарвин, опередив Джорджию.

— Нет, дорогая, ну и что? Я побуду несколько месяцев безработной. Это тоже интересно, — спокойно отозвалась Кейси, опустившись на стул. — Я вовсе и не спешу сразу же перейти в другое место. К черту работу! Зато теперь пришло время сделать свои мечты явью.

— Какие? — спросила Люси, казалось, она была заинтригована словами Кейси больше остальных.

— О, я сейчас расскажу, — ответила Кейси. — Главное, сообщить все по порядку. Во-первых, я всегда хотела стать адвокатом, но идти учиться на адвоката теперь немного поздновато. Так что мой вам совет: если у вас есть мечта, не медлите с ее осуществлением. Потом может быть поздно. Так, понравилась кому-нибудь моя лазанья? Я научилась ее готовить в Занзибаре.

Все собравшиеся принялись пробовать угощение, кебабы и лазанья пользовались бешеным успехом, затем пришла очередь вина.

— Боже мой, Кейси, ты так много принесла! — заметила Джорджия шепотом. — Мы же столько не выпьем.

— Это только часть моих личных запасов, — пояснила ей подруга. — Если я оставлю все это дома, то в период безработицы буду пить, а этого никак нельзя допустить.

Анита раскладывала по тарелкам салат и подливала вина желающим.

— Оно очень хорошее, — сказала она Люси. — Хотите немножко?

— О, у нее аллергия на вино… на виноград… — быстро сообразила Дарвин и тут же, обведя всех взглядом, добавила назидательно: — Виноград очень полезен, но иногда его переизбыток губителен для организма.

Кейси рассеянно посмотрела на нее, а затем на Аниту, но, похоже, никто, кроме Люси, не принял во внимание слова Дарвин о вреде винограда.

На тарелках уже не осталось ничего, кроме нескольких огурцов и пирожных. Все, что принесли гостьи и приготовила хозяйка, съели с огромным удовольствием. Одна только Люси воздерживалась за столом. Анита обратила внимание на это странное поведение, решив, что причина кроется в переутомлении Люси: она занималась одновременно несколькими телепроектами, но пока еще ни один из них не сдвинулся с места. Но может быть, со временем у нее все наладится.

Конечно же, они не собирались устраивать долгую вечеринку в духе Джуди Гарланд. Но торжество, однако, благодаря вину и, главное, теплой компании удалось на славу.

— Расскажите, кто сколько времени уже занимается вязанием? — предложила Анита, когда все отвлеклись от еды. Этот вопрос адресовался прежде всего Кейси и Люси, поскольку Дарвин вязанием не увлекалась.

Кейси тут же откликнулась.

— Знаю, о чем вы, мисс Анита, но мне нужно сделать второе заявление, — откликнулась Кейси, немного сбиваясь и путаясь. Неизвестно, сколько она выпила, но явно немало. — Я поняла, что мне следует делать как можно более простые вещи, примерно по пятьдесят петель в ряду — что-то вроде шарфиков или одежды для Барби, — иначе я никогда ничего не закончу.

Все рассмеялись, и тут внезапно раздался стук в дверь. Анита встала из-за стола, чтобы открыть неожиданному посетителю.

— О, Анита! Добрый день! — прозвучал голос Кэт. Осторожно переступив порог, она вошла в розовом пальто, помахивая дорогой сумочкой и благоухая весенним ароматом духов. — Надеюсь, я вовремя?

— Хм… вы тоже вяжете? — спросила Анита, переглянувшись с Джорджией и увидев, как сильно появление незваной гостьи подействовало на хозяйку. И Анита почувствовала резкую неприязнь к Кэт уже за одно то, что она пришла испортить их праздник.

— Я не знаю, но мне кажется, вязание сейчас очень модно, — ответила Кэт. — Привет, Джорджия, привет всем! — Она говорила с такой непосредственностью, словно обращалась к старым знакомым. — Я рада вас видеть, меня зовут Кэт Филипс. Джорджия делает для меня платье.

— Кэт! Это так неожиданно! — Джорджия взяла чистый бокал и налила вина, но на Кэт даже не взглянула, словно пытаясь таким образом защититься от ее присутствия. Кэт, наоборот, смотрела на нее во все глаза.

— Слава Богу, тут можно выпить, — сказала она, присаживаясь за стол и принимая бокал. — Я и не думала, что так много человек владеет искусством творить чудеса из шерсти.

— Добро пожаловать в нашу милую компанию, миссис Филипс, — довольно сухо отозвалась Кейси.

Дарвин взяла у Джорджии бутылку и подлила вина себе в стакан. Кэт сделала небольшой глоток и поставила бокал на стол.

— Потрясающе, у вас действительно теплая компания. — Она огляделась вокруг. — Джорджия, твой клуб — восхитительное место.

Она снова подняла бокал, но Джорджия посмотрела на Аниту и пожала плечами. Казалось, она спрашивала ее: «Зачем она здесь? Что все это значит?»

Неужели у Кэт не было других друзей и более достойного круга общения, чтобы пойти туда, а не являться без приглашения в ее дом?

— Если позволите, я буду считать себя принятой в ваш клуб, — заявила Кэт.

— Давайте сыграем в игру «правда или ложь», — выпив пару бокалов, предложила Кейси, все еще расстроенная из-за появления этой блистательной миссис Филипс.

Джорджия ненавидела эту игру.

— Мне кажется… — начала было она.

Дарвин залпом допила свое вино.

— Я обожаю игры! — воскликнула она неожиданно для всех, словно только что проснулась.

— И я люблю, — вмешалась Кэт, — вся моя жизнь — игра. Да-да.

— Я, пожалуй, не буду, — возразила Люси, — мне уже пора идти.

— Нет, нельзя, — остановила ее Кейси. — Это против правил клуба — пока не объявлен конец заседания! Статья пятьдесят семь, пункт четырнадцать нашего кодекса. Люси, вы можете не участвовать, но должны остаться. Для этой игры достаточно хотя бы пары участников. Пусть Анита начинает.

— Начинать? Что начинать? Я даже в детстве в эту игру не играла, Кейси. Мы предпочитали прятки и салочки. Вряд ли у меня получится.

— Спрашивайте, правда или ложь, Анита.

— Правда в том, что вы слишком много выпили.

— Нет, не так. Вы спрашиваете, правда или ложь, после того, как что-нибудь скажете.

— Я готова! Это правда или ложь, Джорджия? — воскликнула Дарвин.

— Ни то ни другое, — отозвалась Джорджия.

— О’кей, правда! — Дарвин так веселилась, будто никогда в жизни ни во что не играла. — Почему вы такая ворчливая всегда?

— Это правда, ты ужасно отчужденная! — добавила Кэт. — Всегда очень рассудительная, вот ты какая. Джорджия-ворчунья.

Джорджия подумала, что воспринимает Кэт исключительно как оказавшуюся стервой подругу из прошлого. Вероятно, критическое отношение все-таки никогда не покидало ее. Кэт права.

Но ее мать говорила совсем иное:

— Ты слишком чувствительная и тонкокожая, чтобы привыкнуть к реальному миру.

Эти слова давили на нее половину жизни, постоянно напоминали о ее слабости, пока она не поняла, что может стать самостоятельной и добиться успеха.

— А знаете, почему я такая? Вам знакомо слово «стресс»? О нет, ты, Кэт, слишком занята своими банкетами и деньгами мужа, а вы, Дарвин, чересчур увлечены исследованиями, чтобы посмотреть вокруг и понять, как трудно жить в этом мире.

Неужели она тоже выпила лишнего? Она посмотрела на сильно нахмурившуюся Аниту.

— Ну вот, перчатка брошена, — провозгласила Кэт. — Не отступай же, Джорджия Уолкер. Скажи все, что думаешь.

Джорджия помолчала и взглянула на свою бывшую подругу. Ее первым побуждением было немедленно выставить ее вон, а затем сесть на свое место как ни в чем не бывало и продолжить застолье. Не слишком ей хотелось выкладывать правду перед всеми присутствующими.

— Может быть, я ворчунья или просто завидую успехам других, — произнесла она со вздохом. — Я привыкла всегда полагаться только на себя, не на родителей, поскольку они не очень-то меня и поддерживали. — Она посмотрела на Аниту. — И не на мужа — его у меня никогда не было. И только дружба Аниты помогла мне выжить. Думаю, это всем известно.

Никто не решался нарушить воцарившееся молчание. Даже Кэт как-то сникла и приуныла. А Джорджия продолжила:

— Я скажу тебе правду. Раз уж мы затеяли эту игру. Я ужасно устала. Магазин отбирает у меня все время и силы. И чем старше становится Дакота, тем мне тяжелее. Всякий раз мне нужно все больше средств, чтобы оплачивать и то, и это, а сил уже не хватает. Я так устала, что хотела бы просто заснуть — на тысячу лет.

— Но теперь на сцену снова вернулся прекрасный Джеймс, — пробормотала Кэт, обведя глазами комнату.

— Он не вернулся, — отрезала Джорджия.

— О, умоляю, верь мне, я же видела, как он смотрел на тебя! Может, мне стоило заснять это на камеру, чтобы ты не спорила со мной, Джорджия?

Джорджия прижала ладони к пылающим щекам:

— О чем ты, Кэт? Что тебе еще нужно?

— Правда. Хочешь, я скажу тебе правду: мой муж — хитрая змея, он предупредил меня, что потеряет ко мне интерес, если я растолстею. — Кэт посмотрела на самую юную в этой комнате — Дарвин. — Вы замужем?

Та промолчала.

— Так вот, я советую вам никогда не выходить замуж, если хотите стать счастливой, — продолжила Кэт, тряхнув волосами. — Я потратила свою жизнь на то, чтобы сохранить тонкую талию, и на борьбу с целлюлитом. Да, у меня стройное тело и ухоженное лицо, но этого слишком мало для счастья.

— Это предубеждение, которому вы поддались! — возразила Дарвин, собравшись прочитать ей лекцию на тему предрассудков в социуме. Но Кэт остановила ее.

— Я хорошо знаю психологию и социологию, — ответила она покровительственным тоном, — и могу сказать вам, что чувствую себя жертвой. Но не сумею объяснить, во имя чего я отреклась от себя и превратилась в миссис Помешательство-на-Самой-Себе. — Кэт повернулась к Джорджии и добавила ледяным тоном: — А теперь я обращаюсь к тебе, мисс Уолкер: почему ты не пошла другим путем и не стала ничего менять в своей жизни?

Джорджия вертела в руках стакан и смотрела прямо перед собой невидящими глазами.

— У каждого свой путь, Кэт. И мы не все можем изменять и контролировать. Многое происходит помимо нашей воли.

— Да, ты права, — отозвалась подруга, казалось, слова Джорджии удовлетворили ее любопытство. — Ну, кто согласен со мной?

— Согласен с вами в чем? — спросила ее Кейси, прищурившись, стараясь удержать на ней внимательный взгляд.

— В том, что мы можем изменить себя, и мы совсем не безнадежны, и не всякая ситуация безвыходна, как сказала мисс Уолкер.

Кэт залпом выпила вино, вероятно, за успех перемен. И опять взглянула на Джорджию.

— Не понимаю, о чем ты… — пробормотала Джорджия.

— А я понимаю. Я тоже хочу все изменить, — быстро заговорила Дарвин, — я буду учиться вязать.

— Браво! Но я бы хотела узнать и обо всех остальных тоже! Что вы станете делать дальше? — Джорджия подхватила призыв Кэт и вскинула голову.

— Я позвоню матери, — сказала Люси.

— А когда вы с ней говорили в последний раз? — поинтересовалась Кэт.

— Год назад.

— А я хочу научиться хорошо готовить. И больше не переживать о том, как я выгляжу. Я вообще хочу все изменить. — Кэт радостно улыбнулась. — Это и твоя заслуга, Джорджия.

— А я теперь уже не знаю, чего хочу. Джеймс опять пытается вклиниться в нашу жизнь…

— А я — бросить работу и заниматься только тем, что мне нравится! — заявила Кейси. — Но из этого ничего не выйдет, хотя я все же попробую.

— Да, — добавила Анита, — надо всем попробовать что-то сделать. Если Марти опять попросит меня пообедать с ним, я соглашусь.

— Можно, я отнесу тарелки на кухню? Прошу тебя, мне это доставит удовольствие, — сказал Джеймс. — У тебя и так была куча работы в этот чудесный праздник, и ты приготовила столько вкусной еды. Ягненок просто восхитителен.

Воскресный вечер прошел замечательно. Джеймс отлично чувствовал себя в компании Джорджии и Аниты. Он рассказывал о Париже, о том, как там празднуют Пасху, и как он обычно проводил праздники в Балтиморе. Раньше он никогда не говорил Джорджии о своей семье. Дакота была в полном восторге от того, что папа рядом.

— Так у меня есть братья и сестры? — спросила она, не веря своим ушам и не смея надеяться, что у нее, оказывается, полно родственников.

Джорджия никогда не упоминала о Джеймсе, и единственные родные, о которых знала Дакота, — это отец и мать Джорджии, а также прабабушка Грэнни. С братом Донни Джорджия не виделась очень давно, поскольку он не приезжал домой ни разу после окончания школы, но теперь у Дакоты лицо сияло от счастья. Джорджия вздохнула, не зная, радоваться ей или, наоборот, огорчаться происходящему.

— Три тети и семь двоюродных братьев, — подсчитала Дакота, — и еще бабушка и дедушка. А они знают, когда у меня день рождения? В июле. Мне будет тринадцать.

Джорджия тут же напомнила Дакоте, что ни Джеймс, ни его семья не знали этого и знать не могли. Но потом добавила: Дакота всегда мечтала иметь большую семью и непременно их всех полюбит. Она объясняла дочери отсутствие отца его занятостью на работе, отъездом в Париж… Но иногда вопросы Дакоты повергали ее в замешательство, и тогда она искала поддержки у Аниты. Теперь пришло время, когда мистер Фостер наконец соизволил поведать правду о своих родных, чего он не сделал двенадцать лет назад, когда он и Джорджия были любовниками. Однако Джорджия считала выбранное для таких рассказов время не слишком подходящим.

— Ну хватит задавать вопросы, мисс Королева Пирожных, — сказала она Дакоте, надеясь урезонить дочь. Сам факт того, что двенадцать лет ни отец, ни его семья ни разу не поздравили Дакоту с днем рождения и даже никогда не интересовались ею, уязвлял гордость Джорджии, и ей не хотелось продолжать разговор на эту тему.

— В честь нашего гостя, мама, у нас будет отличный десерт!

— На кухне есть сладкий морковный кекс, дорогая, — прошептала Джорджия, — я его утром приготовила.

— Это десерт на второе, мам, — ответила Дакота тоже шепотом, — а у меня есть специальное блюдо.

— Хм… и что же это за десерт, дорогая? И когда ты успела его приготовить? — Джорджия немного удивилась, но Дакота хитро улыбнулась и подмигнула ей: это сюрприз.

— О, я его не готовила, я его заказала в пятницу. Нашла рецепт в поваренной книге Джулии для детей, но сама я его приготовить не смогла, у меня не было всех ингредиентов, — пояснила Дакота, сжав руки матери и Аниты. — Я заказала его специально для воскресного ужина.

В это время в дверь позвонили, и Джорджия вскочила с места, собираясь открыть неизвестному гостю.

— Специальный заказ, — объявил из-за двери голос Марти.

Джорджия распахнула дверь и увидела гостя в костюме и при галстуке.

— Специальный заказ, — повторил он, удерживая на вытянутых руках металлический поднос, накрытый крышкой, и передавая его Джорджии.

Она немедленно поставила его на стол и сняла крышку. Анита улыбнулась, довольная, что Марти присоединился к их застолью. Она очень хотела увидеться с ним накануне, но так и не решилась зайти в его ресторанчик. Когда он появился прямо перед ней, она даже растерялась, не в силах вымолвить ни слова. Она не ожидала встретиться с ним при таких необычных обстоятельствах.

— Та-да! — провозгласила Дакота. — Попробуй, Анита! Это «Банановый Фостер»! Пробуйте все! «Банановый Фостер»! В честь нашего гостя! — Дакота протянула руки и обняла отца за шею. — Это и для меня тоже! Я ведь Фостер! — добавила она в заключение.

Джорджия застыла от ужаса. Джеймс мгновенно заметил, как переменилось выражение ее лица, и немного смутился.

— Да, Дакота, но, наверное, все лучшее в тебе — от Уолкеров, я уверен, — сказал он мягко. — И красота, и ум.

Дакота, пожав плечами, поставила тарелку для Марти и стала разливать ликер.

— Ну вот, теперь мы все будем есть «Банановый Фостер»!

Несмотря на то что все получилось прекрасно, Дакота почему-то выглядела немного расстроенной.

— Мне хочется попробовать сделать самой что-нибудь грандиозное, — пожаловалась она.

— Я знаю, что мы с тобой сделаем, дорогая, — отозвалась Анита, успокоив ее. — Мы приготовим мороженое — очень вкусно, и идея отличная. У меня скоро будет свободный день, и мы устроим праздник — просто так. И Марти тоже придет в гости. — Она посмотрела на него и улыбнулась.

Марти расплылся в улыбке и удовлетворенно кивнул.

— Я буду ждать, Анита, — сказал он. — Для меня это превеликая честь!

Кружевные петли

Петля — это основа вязания и начало любого орнамента.

Петли бывают самые разные — витые, кружевные, двойные. От вашего умения провязывать их зависит красота сделанной вами вещи. У каждого узора есть своя изнаночная сторона, за ней следует тщательно следить. От того, как вы провязываете ваши узоры с изнаночной стороны, зависит, что вы будете чувствовать, когда наденете на себя готовое изделие.