В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР, НЕСКОЛЬКО ПОЗДНЕЕ

— Я почти окончательно решила выйти за него замуж, — сказала Аннабел. В сорочке, до того изношенной, что она была разжалована в раздел ночнушек, Аннабел притулилась возле одного из четырех кроватных столбиков, поддерживающих балдахин. Она натянула сорочку на голые ступни: ни у одной из сестер уже давно не было комнатных тапочек.

В кои-то веки Джози обошлась без саркастических замечаний.

— Полагаю, ты имеешь в виду герцога? — спросила она. Она сидела возле противоположного столбика, натянув на плечи одеяло. Судя по всему, после ужина она хорошенько выплакалась, хотя все тактично сделали вид, будто не заметили, что у нее опухли глаза.

— Думаю, ты могла бы рассчитывать на большее, — вставила свое слово Имоджин, забравшаяся прямо под одеяло к Тесс и устроившаяся, словно котенок, на подушке. — Наш опекун, очевидно, пьет больше, чем следует, да и фигура у него начинает расплываться. Попросту говоря, Холбрук, — пьяница.

— Не будь такой вульгарной, — остановила ее Тесс и обратилась к Аннабел: — Мне не хотелось бы разочаровывать тебя, но я уверена, что Рейф не имеет намерения жениться.

— Я имела в виду не нашего высокочтимого опекуна, а графа Мейна, — сказала Аннабел. — Понаблюдав, как Холбрук в одиночку опустошил графин бренди, я решила, что пьяница мне в мужья не подходит.

— Тесс, тебе не кажется, что Мейн заслуживает кого-нибудь получше, чем Аннабел? — невинным голоском спросила Джози.

— Могла бы быть ко мне более снисходительной, — отозвалась Аннабел, улыбнувшись. — Поверь мне, Джози, если Мейн окажется таким же богатым, как наш опекун, я буду добра к нему круглосуточно. Почему бы нет? Единственное, что портит мой характер, — это бедность. Бедность и Шотландия.

— А я скучаю по Шотландии и… — Не закончив фразы, Джози судорожно глотнула воздух.

— Что хорошего мы видели в этой Шотландии? — подняла брови Аннабел. — Неужели ты скучаешь по сырому старому дому, в котором пахло торфом после каждого дождя? Ты когда-нибудь видела такое роскошное покрывало? — Она погладила ткань рукой. — У меня здесь простыни мягкие, как шелк. Ничего подобного я не видела никогда в жизни. А туда посмотри… — Она указала рукой вверх.

Все четыре сестры словно по команде уставились на темно-синий полог балдахина над кроватью Тесс.

— И никаких пятен на потолке! — заметила Аннабел. — Потому что крыша не протекает.

— Этого мы не знаем, — сказала Джози. — Над нами, видите ли, есть еще этаж.

— Как и над моей спальней дома, — возразила Аннабел. — Не говоря уже о чердаке над ним. Но в папином доме не было ни одной комнаты без пятен на потолке. Однако папа почему-то никогда…

— Не смей говорить ничего плохого о папе! — воскликнула Джози. — Не смей!

Аннабел протянула руку и пощекотала палец на ноге младшей сестренки.

— Ладно, злючка, не буду.

— Его нет с нами, и он не может защитить себя, — сказала Джози таким высоким голосом, что, кажется, даже сама смутилась. — Мне хотелось бы, чтобы он был здесь. Уж он бы вдоволь посмеялся над разглагольствованиями леди Клэрис!

Губы Имоджин дрогнули в улыбке.

— Перестань говорить в таком тоне о моей будущей свекрови, — сказала она. Но почему-то теперь, когда они своими глазами увидели Мейтленда в Англии, познакомились с его матерью и услышали о его помолвке не только от него самого, привычная шутка о том, что Имоджин рано или поздно выйдет замуж за Мейтленда, показалась неуместной.

Тесс закусила губу и придвинулась ближе к Имоджин. Они всегда знали, что любовь Имоджин к Мейтленду закончится ничем, но сказать ей об этом было трудно.

Она встретилась взглядом с Аннабел и увидела в ее глазах ту же тревогу. Имоджин никогда не сможет выйти замуж за молодого лорда Мейтленда, если его мать так честолюбива, а у невесты баснословно большое приданое. Правда, он не проявлял особого желания жениться на Имоджин, даже если бы был свободен. Если не считать нескольких записочек и единственного поцелуя, он никогда…

Имоджин прервала ее размышления.

— Он плохо вел себя за ужином, потому что находился в полном смятении, — принялась горячо защищать его Имоджин. — Он не хочет жениться на мисс Питен-Адамс, несмотря на всю ее образованность. И мне кажется, что он начинает любить меня.

— В таком случае он очень глубоко скрывает это чувство, — как всегда, резковато заметила Джози. — И чем, черт возьми, объясняется его дурацкая выходка за ужином?

— Он не смог справиться с эмоциями и вышел из-за стола, — сказала Имоджин. На ее глазах блестели слезы. — Очевидно, мать сама выбрала для него невесту. Совсем как в «Ромео и Джульетте», когда леди Капулетти твердо решила выдать Джульетту замуж за Париса.

— Как я рада, — сказала Аннабел, — что не подвержена воздействию страсти. Так гораздо спокойнее. Я не жду любви, но надеюсь удачно выйти замуж. Уверяю вас, что жить гораздо спокойнее, когда не ждешь, что тебе разобьют сердце.

— Мне, наверное, придется смириться с жизнью без любви, — произнесла Имоджин, и голос ее сорвался.

Все они замолчали. Имоджин была так долго одержима мыслью о браке с Дрейвеном Мейтлендом, что было трудно представить себе ее невлюбленной. Невозможно было вообразить, что она больше не пишет на каждом подвернувшемся под руку клочке бумаги «Имоджин Мейтленд», что она больше не изучает книги по этикету, чтобы знать, как должным образом обращаться ко всем родственникам Мейтленда.

— Я сожалею, что мы подпитывали твою надежду, — сказала Тесс, погладив Имоджин по голове. — Нам не следовало позволять тебе так долго мечтать.

— Мне и самой кажется, что я жила как во сне, — призналась Имоджин. — Но почему он тогда поцеловал меня? Почему смотрел — и продолжает смотреть — на меня таким взглядом? Он должен знать, что разорвать помолвку ему не удастся.

Тесс не успела сформулировать свой ответ, потому что Имоджин ее опередила:

— Только не говори мне, что он просто хотел поразвлечься со мной неподобающим образом, потому что это не так! Да, он никогда не допускал никаких вольностей. Нои прошлой зимой, и позапрошлой зимой, когда он был в Англии, он, должно быть, хорошо знал, что его матушка никогда не позволит ему жениться на шотландке-бесприданнице. Он не мог не видеть того, как она раболепствует перед его будущей женой!

— Это было неправильно с его стороны, — вставила Аннабел.

— И он не мог устоять перед флиртом с тобой, — добавила Джози. — Ромео потерял голову от страсти, хотя его семья никогда не согласилась бы на их брак.

Но Имоджин, сев на постели и оперевшись спиной о подушки, заявила:

— Если бы Дрейвен любил меня, как Ромео Джульетту, он признался бы в этом. Возможно, он чувствует себя несчастным из-за помолвки с мисс Питен-Адамс, но он не оказывает никакого сопротивления матери. Он… он позволил леди Клэрис без умолку болтать за ужином об этой мисс Питен-Адамс. Не надо быть уж очень умными, чтобы догадаться: леди Клэрис таким образом предупреждала меня, чтобы я держалась от него подальше. Но, я думаю, он разозлился не потому, что его матушка ополчилась на меня, а по каким-то своим другим причинам.

— Пожалуй, ты права. — Тесс обняла Имоджин за плечи.

— Сначала я обрадовалась тому, что он грубит матери, — продолжала Имоджин, — но потом поняла, что он делает это назло ей, а не для того, чтобы защитить меня.

— Со временем ты встретишь кого-нибудь другого, — немного помедлив, мягко сказала Тесс, положив ее голову себе на плечо.

— Нет, никого у меня не будет, — сказала Имоджин, промокая слезы уголком полотняной простыни. — Это не для меня. Если я не выйду замуж за Дрейвена, то не выйду ни за кого.

Имоджин еще не заплела на ночь волосы в косы, и они рассыпались по плечам, гладкие, иссиня-черные как вороново крыло; ее темно-синие, как море в шторм, глаза искоса смотрели из-под безупречно очерченных бровей. Она была слишком красива и слишком дорога им, чтобы позволить ей провести всю жизнь, горюя по безответственному, легкомысленному мальчишке.

— В таком случае ты будешь жить со мной и моим баснословно богатым супругом, — улыбнувшись ей, сказала Аннабел. — Мы будем целыми днями ходить, разодетые в шелка, и танцевать все ночи напролет. Кому нужен какой-то муж?

— Я не выйду замуж ни за кого, — повторила Имоджин, глубоко вздохнув. — Такой уж я человек.

— Значит, на том и порешим, — кивнула Аннабел. — Знаю, что вы все думаете, будто я шучу насчет графа. А я не шучу. Откровенно говоря, меня беспокоит то, что Холбрук, возможно, не вполне готов к тому, чтобы представить нас в свете. Я бы очень удивилась, если бы наш опекун сумел назвать имена десяти самых уважаемых матрон в Лондоне. Разве можно надеяться, что такой человек сможет должным образом представить нас во время сезона?

На мгновение все замолчали. Хотя Тесс успела проникнуться дружескими чувствами к Рейфу, она понимала, что в словах Аннабел есть доля правды.

— Моя служанка сказала мне, что Мейн не связан никакими обязательствами, — продолжала Аннабел. — Он хорошо воспитан и отличается тонким вкусом. Он не слишком много пьет. Он сможет ввести нас в светское общество и поможет всем вам найти подходящих мужей.

— А что ты скажешь о нетитулованном мистере Фелтоне? — спросила Тесс.

— Он недостаточно хорош ни для одной из нас, — сказала Аннабел. — Вспомните о том, что говорила леди Клэрис насчет важности титулов. Я уверена: она хотела этим сказать, что ни одной из нас не следует обращать внимания на мужчину, титул которого ниже, чем барон.

И тут Джози сказала то, о чем подумала, но промолчала Тесс.

— Теперь я тебе скажу: не будь такой наивной, — насмешливо заявила Джози. — Ведь ты сама говорила, что титулом дома не согреешь. Мне кажется, что нетитулованный мистер Фелтон значительно богаче герцога и графа, вместе взятых. Тебе известно, кто у него имеется в конюшне? — Она перешла на доверительный шепот: — В прошлом году он купил Панталоне. А еще ему принадлежит Королевский Дуб.

— Вздор! — заявила Аннабел. — Да пусть это будет хоть сам Золотой Шар! Это еще раз убеждает меня, что на него не следует терять время. Я не имею ни малейшего желания выходить замуж за помешанного на лошадях человека и наблюдать, как он продает недвижимость, чтобы купить несчастную, вислозадую кобылу, которая и дерби выиграть не сумела бы, даже если бы попыталась.

— Надеюсь, ты не на папу намекаешь, Аннабел, — колко заметила Джози.

Но Аннабел отправилась спать.

— Я всего-навсего констатирую факты, — сказала она, задержавшись у двери. — Я хочу выйти замуж за человека, который будет думать о том, чтобы купить мне рубины, а не о том, чтобы выложить тысячу фунтов за какую-то лошадь. И мне кажется, что граф Мейн подойдет мне для этой цели.

— Значит, тебе он понравился? — с любопытством спросила Тесс, обнимая руками колени. Иногда ее младшая сестра казалась значительно старше и опытнее, чем она. Откровенно говоря, граф чем-то пугал ее. Он был такой элегантный, такой большой и с такими изысканными манерами.

Но Аннабел, которую, видимо, это ничуть не пугало, озорно улыбнулась.

— Я осмотрела его с довольно близкого расстояния, — с притворной скромностью заявила она. — Спереди и сзади. Он подойдет.

— Аннабел! — воскликнула пораженная Тесс.

Но та уже выскользнула за дверь, и они услышали только эхо ее смеха.