Спустившись на один пролет, Гейбриел остановился и попытался успокоиться.

Да, мисс Долтри вовсе не относилась к числу женщин, которые робко прячутся под одеялом в ожидании неизбежного. Рядом с ней можно было провести жизнь в постоянных открытиях — не ведая усталости и скуки, не теряя чувства влюбленности, восхищения и вожделения.

Он прислонился лбом к холодной каменной стене. Сердце настойчиво барабанило в груди, призывая вернуться, распахнуть дверь, заключить Кейт в объятия… Но она ему не принадлежала. И не могла принадлежать. Холодная правда медленно просачивалась в кровь подобно адскому ледяному дождю, описанному великим Данте в «Божественной комедии».

Он не имел права сделать Кейт своей из-за этого замка, который требовал денег, денег и еще раз денег. И именно по этой причине сейчас приходилось через силу тащиться вниз, в парадный зал, навстречу осыпанной золотыми рублями княжне Татьяне.

А спустя пару минут он будет вынужден приклеить улыбку и источать любезности во время обеда, а потом танцевать — два раза. И завтра вместе с ней открывать бал.

Свадьба должна состояться в течение месяца… если все будет хорошо. Разумеется, все будет хорошо. Как же иначе?

Но в его распоряжении еще оставалась ночь. Последняя ночь.

Придется высидеть за обедом в течение двух блюд, а потом можно будет что-нибудь придумать и вернуться в башню, к Кейт. На губах появилась улыбка. Да, у него есть планы.

Бервик увидел, что брат спускается по лестнице, и закрыл дверь гостиной.

— Где, черт возьми, тебя носит? Княжна приехала уже час назад. Ты должен был ее встречать! — набросился он на него с упреками. — Ее дядюшка был крайне недоволен.

— Извини, — пробормотал Гейбриел.

— Князь Дмитрий выглядит очень сдержанным, и все-таки воспринял твое отсутствие как публичное оскорбление. Что ты себе позволяешь?

— Постараюсь вымолить прощение.

Бервик с подозрением прищурился.

— И что же, даже не хочешь спросить, как выглядит невеста?

Гейбриел на мгновение задумался и покачал головой.

Дворецкий что-то пробормотал себе под нос, а потом оповестил:

— Князь Дмитрий и его племянница прекрасно говорят по-английски. Компанию вам составит княгиня Софонисба. Княгиня Мария Тереза решила остаться у себя.

— Черт возьми, неужели и правда тетушка Софонисба? — Гейбриел не смог скрыть отчаяния.

— Она так накрасила глаза, что вряд ли сможет разглядеть, что лежит в тарелке, — успокоил Бервик. — А сейчас накачивается бренди. — Он перешел на шепот: — Что ты сделал с Кейт?

— Ничего особенного. Сидит в моей комнате и читает. Всего лишь читает.

— В жизни не мог представить, что ты на такое способен. — В голосе Вика послышалась ярость. — Не будь ты моим братом, я бы не остался в твоем доме ни дня.

— Я не делаю ничего предосудительного, — процедил Гейбриел сквозь стиснутые зубы. — Ради Бога, неужели ты думаешь, что я способен лишить Кейт невинности? За кого ты меня принимаешь?

— Не кричи. По этой лестнице может пройти кто угодно, — оборвал Бервик. — Если это не так, что же мисс Долтри делает в твоей комнате?

Гейбриел принялся натягивать перчатку.

— Я же сказал, читает. И больше ничего.

Бервик едва не взорвался от гнева:

— Прекрати!

— Так случилось, — тихо заговорил Гейбриел. — Я наконец-то встретил ту, о которой мечтал всю жизнь. Да, встретил. А сейчас иду знакомиться с будущей женой.

Бервик застыл в изумлении.

— Нет.

— Такова жизнь, брат, — продолжал принц, натягивая вторую перчатку. — Она не всегда справедлива. Ты должен узнать первым. Если тебя интересуют подробности, могу рассказать. Кейт понимает, почему я должен жениться на Татьяне. Семь последних лет, после смерти отца, она провела в бесконечной работе на мачеху — насколько мне удалось понять, всего лишь потому, что не смогла бросить слуг и арендаторов на произвол судьбы.

— Так женись на ней. Перевези сюда слуг, пусть живут у нас.

— Нам бы как-нибудь льва прокормить. — Принц поправил шпагу. — Не обращайся со мной как с влюбленной девицей. Единственный выход — жениться на мешке с деньгами. Именно это я и собираюсь сделать.

— Не спеши, — предупредил Бервик. — Справимся своими силами.

— Но как обеспечить всех? Кто будет оплачивать бренди для Софонисбы, мясо для льва, свечи, уголь на зиму?

— Фермы арендаторов, — уверенно ответил Бервик.

Гейбриел покачал головой.

— Я провел над бухгалтерией немало ночей. Да, со временем фермы действительно будут приносить доход. Но прежде необходимо привести их в порядок. Крыши протекают, колокольня в деревне обрушилась еще в прошлом году. Насколько мне известно, дети недоедают. К тому же, если я разорву помолвку, придется заплатить неустойку. А где взять деньги?

Они едва успели войти в гостиную, как двери снова распахнулись и дворецкий торжественно объявил:

— Ее светлость княжна Татьяна. Его светлость князь Дмитрий.

Гейбриел расправил плечи и повернулся навстречу судьбе.

Татьяна остановилась у входа. На ней было очаровательное платье из кремового шелка, расшитое нежными цветами. Большие влажные глаза смотрели внимательно и в то же время приветливо, розовые губки выглядели безупречными лепестками. Вся она напоминала сладкий десерт из клубники и сливок: гладкая молочно-белая кожа, темные блестящие локоны.

Гейбриел шагнул навстречу и поклонился: гостья присела в грациозном реверансе. Принц поцеловал фарфоровые пальчики и в ответ получил немного застенчивую, но дружелюбную улыбку.

Если бы в это мгновение разверзлись небеса и гулкий голос оповестил, что это и есть его невеста, принц нисколько бы не удивился.

Да, Татьяна была хороша собой. Несмотря на очевидную скромность, декольте красноречиво доказывало ее женскую состоятельность: здесь «сердечные друзья» не требовались, к тому же русская княжна обладала всеми необходимыми качествами: привлекательностью, покорностью и богатством.

В глубине души Гейбриел надеялся, что возненавидит невесту, однако ничего подобного не произошло. С первого взгляда было понятно, что она очень мила и никогда не станет кричать на супруга как мегера. Характер не тот.

Князь Дмитрий широко улыбался и мерно раскачивался на каблуках.

— Мне уже доводилось бывать в этом замке, — заговорил он с заметным акцентом. — Я гостил здесь совсем молодым, когда хозяином замка был лорд Фицкларенс. Поэтому я и сказал брату, что замок стоит того, чтобы ехать в Англию.

Чертов замок, подумал Гейбриел, однако с улыбкой поклонился.

— Я надеялся увидеть вас днем. — Дмитрий взглянул на него неожиданно остро.

— Прошу прощения, — извинился Гейбриел, — не знал о вашем прибытии.

— Эта девочка — любимица отца, — торжественно объявил Дмитрий.

Татьяна что-то тихо произнесла и покраснела от смущения.

Гейбриел снова поклонился и ободряюще улыбнулся.

— Должен же я объяснить, что к чему, цыпленок. Наши владения раскинулись на Кубани, ваше высочество. Полагаю, вы ничего не слышали об этом чудесном крае.

— Не слышал, — согласился принц и уважительно склонил голову.

За плечом гостя Вик знаком показал, что пора двигаться в столовую.

— Отец вовсе не принуждает Татьяну выходить замуж, — заметил князь Дмитрий. — Если вы ей понравитесь, она останется. Нет — значит, уедем точно так же, как приехали, и приданое увезем обратно. Без лишних разговоров о расторгнутой помолвке. — Дмитрий улыбнулся.

К счастью, в этот момент Бервик тронул Гейбриела за плечо; тот повернулся к Татьяне и предложил руку.

— Ваше сиятельство, позвольте проводить вас к столу.

Гостья снова улыбнулась, и стало заметно, что смущение вовсе не лишило ее воли. Со временем молодая особа превратится в уверенную и, несомненно, разговорчивую леди. Одним словом, в безупречную принцессу.

Князь Дмитрий выступал во второй паре об руку с тетушкой, княгиней Софонисбой. А дальше следовала бесконечная вереница дам и кавалеров в драгоценностях, шелках и бархате. Дамы напоминали аппетитные произведения кулинарного искусства. Кавалеры производили впечатление старательно начищенных и до блеска отполированных подсвечников.

А та единственная дама, с которой хотелось сидеть за столом и разговаривать обо всем на свете, ждала наверху.

Вскоре князь Дмитрий предоставил хозяину замка возможность побеседовать с племянницей, а сам вступил в дискуссию с леди Дагобер относительно того, следует ли португальскому двору оставаться в Рио-де-Жанейро или лучше вернуться на родину.

Впрочем, тетушка Софонисба была слишком стара, чтобы считаться с правилами этикета, а потому забросала Татьяну вопросами через стол.

По всеобщему мнению, княгине ничего не стоило испортить настроение кому угодно. Огастас откровенно ее ненавидел и запихнул на корабль с тем же удовлетворением, с каким погрузил на палубу клетку со львом.

— Говорят, вы младшая из четырех детей? — прокричала Софонисба, когда убрали первое блюдо, и засунула палец под парик, чтобы почесать голову. — А нас было восемь. Сумасшедший дом.

Татьяна улыбнулась и пробормотала какую-то дежурную любезность. Она, несомненно, отличалась добрым нравом, и даже незамысловатые манеры тетушки не могли лишить ее привычной вежливости.

— А вы милашка, — заключила Софонисба. Она схватила куриную ногу и принялась размахивать ею так, словно никогда не слышала о вилке. — Что ты так смотришь? — приструнила она Гейбриела. — Если можно королеве Маргарите, значит, можно и мне.

Татьяна не удержалась от смеха.

— «La Regina Margherita mangia il polio con le dita», — произнесла княгиня. — Можешь перевести, девочка?

— Я не очень сильна в итальянском, но, кажется, это означает «королева Маргарита ест курицу руками».

— Умница, — похвалила Софонисба. — А на каких еще языках ты говоришь?

— Она обучалась в Швейцарии, — вступил в беседу князь Дмитрий. — Татьяна все схватывала налету. По-моему, пять языков сдались перед ней без сопротивления. Правда, пышечка?

— Дядя! — смущенно воскликнула Татьяна.

— Наверное, больше не стоит называть ее пышечкой, — покачал головой Дмитрий и улыбнулся так широко, что Гейбриел невольно ознакомился с состоянием его зубов. — Хотя в детстве девчушка была пухленькой и необыкновенно милой. Мы в России любим полных женщин — они еще лучше, чем рубли.

Татьяна закатила глаза.

— А я никогда не была замужем, — гаркнула Софонисба и ткнула племянника в бок. От неожиданности тот едва не подпрыгнул. Почему-то ему снова вспомнилась Кейт. — Мой брат, отец вот этого парня, не принял ни одного предложения! А ведь я могла бы выбирать из множества женихов! — Она грозно оглядела сидящих за столом, как будто ожидала возражений.

Правда заключалась в том, что Софонисба была обручена с одним немецким владетельным князем, но стоило невесте приехать ко двору, тот не выдержал сурового испытания и сбежал. Ее с позором отправили домой, а великий герцог решил впредь не рисковать.

— Ее светлость слыла красавицей, — пояснил Гейбриел, склонившись к Татьяне.

— Я и сейчас красавица, — гордо заявила тетушка. — Возраст роли не играет.

Татьяна послушно кивнула.

— Моя бабушка говорила, что в ее время дамы были покрыты таким толстым слоем пудры и носили столько мушек, что трудно было определить, кто под ними скрывается — женщина или лошадь.

Все замолчали. На лице Софонисбы присутствовало четыре или пять мушек, причем одна отклеилась и неопрятно свисала со щеки.

Татьяна поняла свою оплошность и порозовела, как осенний закат.

— Я вовсе не имела в виду никого из присутствующих, ваша светлость, — пролепетала она.

— Когда ваша бабушка была молодой, я еще и на свет не родилась, — неискренне заявила княгиня. Все знали, что ей перевалило за семьдесят пять. — Так что понятия не имею, о чем она рассуждала. — Софонисба отвернулась и переключила внимание на князя Дмитрия: — То, что вы говорите о португальцах, самая настоящая чушь! Пьяных среди них никогда не было!

— Прошу прощения, — раздался справа от Гейбриела спокойный голос.

— Тетушка не обиделась. — Принц посмотрел на Татьяну и улыбнулся. До чего же молода!

— Иногда язык подводит — сам болтает лишнее, — прошептала княжна.

— Принц! — позвала тетушка, прервав очаровательное, хотя и скучное признание. — Откровенно говоря, мой мочевой пузырь сейчас лопнет.

Гейбриел тут же поднялся.

— Прошу извинить, — обратился он к собравшимся. — Княгиня нездорова, и мне предстоит проводить ее в будуар.

— Никакое это не нездоровье, а просто старость, — проворчала Софонисба и махнула тростью в сторону Бервика.

Тот немедленно подошел и почтительно помог ей встать.

— Ты лучше всех, — привычно похвалила его тетушка, потрепала дворецкого по щеке и обвела стол властным взглядом. — Вот, родился в сторонке, а такой же принц, как и брат.

Леди Дагобер побагровела от негодования, однако князь Дмитрий выглядел так, словно пытался сдержать улыбку, что, несомненно, делало ему честь.

Пока Бервик помогал даме поправить юбку и вернуть трость в надлежащее положение, Гейбриел склонился к плечу невесты.

— Видите? Разве ее можно чем-нибудь смутить?

Татьяна одарила принца благодарным взглядом. Да, из этой красавицы получится замечательная принцесса. Даже непосредственный контакт с Софонисбой не смог нарушить ее похвального самообладания. К тому же то, что она владеет несколькими иностранными языками, тоже большой плюс.

Она безупречна.

Покои тетушки располагались на первом этаже башни, но на дорогу ушло почти полчаса: княгиня то и дело останавливалась, чтобы потереть больную ногу, пожаловаться на каменные плиты, на сырость и на то, как неправильно племянник держит руку — слишком твердо, на ее взгляд.

Как только дверь за тетушкой закрылась, Гейбриел бегом бросился вверх по лестнице.

Он отсутствовал почти два часа. За это время Кейт, наверное, по сто раз рассмотрела каждую картинку.