На следующее утро Феба возникла на пороге одновременно с Люсьеном Бошем. Габби поспешила в гостиную и застала их беседующими на диване. Леди Сильвия, сидя в кресле, лениво прислушивалась к их разговору.

– Моя новая мама – очень важный человек. Она решает, какую одежду нужно носить в Лондоне.

Люсьен поднялся навстречу Габби.

– Доброе утро, мисс Дженингем. Как видите, мне посчастливилось продолжить знакомство с мисс Фебой.

– Рада снова видеть вас, сэр. – Габби исполнила для красивого француза изящный реверанс, затем повернулась к Фебе: – Здравствуй, дорогая. Ну, как тебе на новом месте?

– Спасибо, очень хорошо, – совсем как взрослая ответила Феба, но затем, отбросив формальности, начала взахлеб делиться впечатлениями: – Моя новая мама – очень, очень важная! А у тети Луизы есть чайник, из которого может выходить джинн. Для этого только нужно знать волшебное слово. Но мама сказала ей, чтобы она держала язык за зубами. Потом тетя Луиза хотела приказать джинну выходить, и тогда мама ужасно разозлилась. – Габби засмеялась.

– Ну разве ты не счастливая девочка?

Феба кивнула. Она, похоже, махнула рукой на правила поведения, которые ей постоянно вдалбливала ее няня.

– Мама отпустила мое платье, видите? – Она встала, выставила вперед свою маленькую ножку.

– Твоя мама сама этим занималась?

– Да. У нас не так много слуг, как здесь, мисс Габби. Только кухарка и Салли с Шерманом. Салли убирает в доме, а Шерман вроде привратника. Он очень-очень старый и часто спит днем. Мама говорит, что без посторонних уютнее. Но из-за этого нам приходится все делать самим. Сегодня после завтрака я сама отнесла на кухню свою тарелку. – Феба остановилась перевести дух.

Люсьен слушал ее с величайшим интересом.

– Миссис Юинг, похоже, самая мужественная в мире женщина. Я только хотел бы знать, как она определяет, что нужно носить в Лондоне! – Он незаметно подмигнул Габби.

– Она пишет об этом, – объяснила Феба. – Мама строчит и строчит, а люди потом читают. Они никогда не станут носить то, что мама не рекомендует. Моя мама знает об одежде все. Про мое новое платье в мелкую складочку она сказала, что это замечательно.

Люсьен поверх ее головы недоуменно взглянул на Габби.

– Вероятно, миссис Юинг пишет для модного журнала, – вмешалась леди Сильвия. – Их несколько, вы же знаете. Самый влиятельный – «Ля бель ассамбле».

– Маму читает весь Лондон, – захлебывалась от восторга Феба. – Она пишет не только про одежду, но и про как нужно себя вести.

– Похоже, что это действительно «Ля бель ассамбле», – подтвердила леди Сильвия. – Твоя мама часто посещает вечера?

– Я не знаю, – пожала плечиками Феба. – А тетя Луиза вообще не выходит из дома.

В эту минуту Кодсуолл открыл дверь гостиной.

– Мисс Дженингем, к вам посетитель. Полковник Уоррен Гастингс, английский секретарь при генерал-губернаторе Индии. – Голос дворецкого дрожал от волнения. – Я проводил его в библиотеку.

– Тьфу ты, черт! – вырвалось у Габби. Люсьен удивленно взглянул на нее. – Кодсуолл, мистер Дьюленд у себя?

– К сожалению, мистера Дьюленда нет дома.

– В таком случае могли бы вообще не принимать этого Гастингса, – гнусаво протянула леди Сильвия. – Что здесь делать вояке в отсутствие хозяина дома?

Габби вздохнула:

– Мистер Бош, извините меня. Мне думается, нельзя заставлять полковника Гастингса ждать.

Но Люсьен уже вставал.

– Прошу вас, не извиняйтесь. У меня на это утро назначено несколько визитов. Но я бы с удовольствием проводил мисс Фебу до ее дома. Могу я это сделать?

– Можете ли вы?! – вскричала Габби. – Да это было бы великолепно!

Люсьен подмигнул ей и улыбнулся как близкой знакомой.

– Признаюсь… мне любопытно взглянуть на «очень важную» миссис Юинг. Может, удастся с ней познакомиться.

Леди Сильвия посмотрела вслед Фебе, побежавшей сказать «до свидания» своему любимому столу с тиграми.

– Никакой тайны тут нет, – тихо сказала дама. – Предполагаю, что это Эмили Торп, из тех самых херфордширских Торпов. В свое время там произошел в некотором роде скандал, и Торп выгнал из дома обеих дочерей. Теперь я вспоминаю, что виной тому была не старшая дочь, которая сейчас в стесненном положении, а младшая – Луиза. Теперь понятно, почему она не выходит из дома. Я сама их никогда не видела, но слышала, что старшая лет пять-шесть назад стала миссис Юинг. Не знала, однако, что она пописывает для модных журналов.

Комментарии леди Сильвии показались Габби несколько странными. Что значит «Эмили Торп стала миссис Юинг»? Но беседовать об этом не было времени, да и не подобало в присутствии Фебы.

Люсьен, видимо, думал так же. Он поклонился леди Сильвии с изысканной галантностью, ни словом не выразив своего мнения о семейной истории Торпов.

Во время прощания Феба притянула к себе Габби и громко зашептала ей на ухо:

– Вы не забыли о нашем тайном визите?

– Невежливо шушукаться в обществе. – Габби сжала девочке руку. – Разумеется, я не забыла. Я пошлю записку миссис Юинг и попрошу отпустить тебя на целый день. На следующей неделе, хорошо?

Феба кивнула.

– Вы пойдете со мной в библиотеку, леди Сильвия? – спросила Габби, когда они остались одни.

– Сначала введите меня в курс дела.

– Я вполне допускаю, что полковник Гастингс пришел засвидетельствовать мне свое почтение. Мой отец – довольно влиятельный человек.

– Чушь! Никто не станет ради этого утруждать себя столь длительным путешествием. Что он хочет от вас? – Леди Сильвия сейчас была похожа на одну из своих маленьких упрямиц, косматую терьершу.

Тогда Габби сдалась.

– Я подозреваю, его интересует, где находится наследник Тукоджи Холькара. Холькар – это один из маратхских правителей.

– Маратхи… маратхи. Дай Бог памяти… Кажется, это какие-то варвары в Центральной Индии. Так речь идет об исчезнувшем принце?

Габби кивнула:

– Мальчика зовут Кази-Рао.

– А с чего это Гастингс решил, что вы знаете, где он?

– Кази мне как брат. Он племянник моего отца, сын сестры его первой жены. Мы выросли вместе. Сейчас ему четырнадцать. Учитывая, что Тукоджи нездоров, он, вероятно, займет его трон, если…

– Если не считать, что он исчез. И к этому приложил руку ваш отец, видит Бог. Из того, что я помню о вашем батюшке, ему достанет эксцентричности расшвыривать принцев направо и налево.

– Я об этом ничего не знаю, – развела руками Габби, моля небо дать ей силы сохранить спокойствие.

– Оставьте это для полковника, – фыркнула леди Сильвия и погрузилась в молчание. Она подняла руку, когда Габби вновь попыталась заговорить. – Погодите, девушка. Будет глупостью с нашей стороны беседовать с этим полковником. Он постарается вас запугать. Мы должны дождаться Дьюленда. Пусть он сам с ним разговаривает.

– Но если я не захочу говорить с полковником, ему придется покинуть дом.

– Чушь! – возмутилась леди Сильвия. – Ну подумайте, как мы пойдем туда – две женщины, никем не сопровождаемые? Он может силой заставить вас сказать правду. Хотя, когда дело касается хитрости или лжи, мужчине до женщины далеко. Спросите об этом моего Лайонела. Конечно, учитывая, что он умер – прости, Господи, его душу! – вы не можете этого сделать.

Габби не знала, что сказать в ответ, и потому молчала.

– Ладно, попробуем повалять дурака, – решила леди Сильвия. – И возьмем собак на подмогу. Я буду изображать экзальтированную старую деву. – Она повернулась к двери и гаркнула: – Кодсуолл!

Дворецкий вздрогнул – скорее для видимости.

– Да, миледи?

– Приведите собак и затем проводите нас в библиотеку.

Кодсуолл нахмурился, соображая, как лучше забрать животных.

– Сию минуту, мадам.

– Хитрит, шельма, – фыркнула леди Сильвия, когда он вышел. – Не любит моих сладких малышек. Поди, беспокоится за ковер в библиотеке. Не мучайтесь, девушка. Вы что, не можете притвориться простушкой? Для мужчин, особенно армейских чинов, все женщины – пустомели. Так что мы его обставим в два счета.

– Полковник Гастингс не совсем армейский человек. Ост-Индская компания содержит и ополченцев.

– Не важно. У него ведь есть военная форма, – дернула плечами леди Сильвия, – значит, и усохшие мозги тоже. Это приходит вместе с мундиром.

Собаки весело ворвались в комнату, выражая истерическим лаем радость освобождения от жесткой опеки Деззи. Леди Сильвия взяла на руки двух. Габби наклонилась к третьей и отшатнулась, когда та схватила ее за палец.

– Оставьте ее, – посоветовала леди Сильвия. – Маленькая чертовка нас догонит. А сейчас вперед, Кодсуолл!

* * *

Полковник Гастингс не носил формы. Это был изрядно полысевший мужчина, фигура которого напоминала бочонок. Лицо его походило на потускневшую от времени черно-белую гравюру: нос казался выпуклым и аморфным, колышущийся подбородок разделялся на два или три, и под ним совсем терялся высокий воротник. Волосы на голове невозможно было обнаружить до тех пор, пока его лоб, в течение долгого времени откинутый кверху, не опустился наконец вниз.

Гастингс устремился к двум леди и через пару минут понял, что он совершил столь утомительную поездку, чтобы поболтать с двумя глупыми кумушками. Леди Сильвия бросила на Габби торжествующий взгляд.

– Мисс Дженингем, я безумно счастлив познакомиться с вами. – Полковник с некоторым трудом согнул тело, изображая элегантный поклон.

Леди Сильвия порхнула ему навстречу с жеманной улыбкой.

– О-ля-ля, сэр! Должна признаться, что в отсутствие хозяина дома я не могла позволить прелестной мисс Дженингем прийти сюда без компаньонки. Но знай я, что ее ожидает такой джентльмен, такой импозантный военный, как вы, моя озабоченность… – Голос ее оборвался, когда она исполнила реверанс, да такой низкий, что Габби испугалась, что она теперь не распрямится.

– Я очарован… очарован. – Гастингс важно поклонился. – Мисс… мисс…

Леди Сильвия замахала веером так быстро, что эта маленькая буря привела в беспорядок кое-где еще сохранившуюся редкую поросль на голове Гастингса.

– Я – леди Сильвия Брейкнетл. Простите, полковник Гастингс, но это настоящее потрясение – оказаться в обществе одного из достойнейших английских мужей! – Веер дрожал в ее руке от избытка чувств. – Я смотрю на вас и вижу в вашем лице наших бравых, отважных мужчин, отправляющихся в дикие места к диким аборигенам и живущих там без всякого комфорта!

– Да, это правда, – вздохнул Гастингс, пытаясь выпрямиться после очередного поклона. – Вы не поверите, но там невозможно получить даже чашку приличного чая, они его выращивают, но не могут научиться заваривать. – Он повернулся к Габби. – Мисс Дженингем, вы, должно быть, очень рады были вернуться к благам цивилизации. Индия – не место для таких хрупких леди, как вы.

Леди Сильвия, бросив взгляд на окостеневшую спину Габби, снова заворковала:

– Еще бы! Она рассказывала мне сто раз! Земля дикарей – иначе мы и не называем эту страну. Сэр, почему бы нам не присесть? Я пошлю нашего неутомимого Кодсуолла за чаем. Можно?

Габби чувствовала, что настал ее черед внести свою лепту в разговор:

– Я уверена, мы предложим вам достойный чай, сэр, для таких доблестных воинов, как вы, лучшей заварки не будет слишком много!

Полковник слегка покраснел под почтительным взглядом Габби и кивком дал свое согласие на чашку чая.

Как только они сели за стол, он наклонился вперед и сказал:

– Мисс Дженингем, я понимаю, насколько бессмысленно порученное мне дело, но я простой служака. – Он сделал паузу. Габби едва сдержала улыбку. Это было так похоже на речи ее отца, когда он впадал, как она называла, в миссионерскую риторику. Когда отец заключал особо трудную сделку, он ссылался на высокое начальство. – Меня послал сам генерал-губернатор Индии Ричард Коул Уэллсли, граф Морнингтон.

– Ой! – в восторге закатила глаза Габби. – Я еще не имела удовольствия встречаться с генерал-губернатором, но если бы… – Она запнулась. Ее отец закрыл бы своим телом дверь, если бы этот Уэллсли хоть на шаг приблизился к их дому.

– Мою юную подопечную обуял такой восторг перед великим человеком, – подоспела на помощь леди Сильвия, – что она просто не находит слов!

– Уэллсли – выдающаяся личность, – подтвердил Гастингс. – В-в-выдающаяся! Однако я убежден, что он просчитался, посылая меня к вам, мои дорогие. Его идея, что такая очаровательная леди, как вы, – произнес он в ответ на ободряющую улыбку Габби, – может знать, что творится в Индии, – полнейший абсурд!

Габби не пришлось ему отвечать. Она подняла глаза и увидела в дверях Квила. Он умел входить бесшумно. И сейчас он тоже как будто олицетворял собой маленькое вместилище тишины.

– Ну скажите, это ли не чудо, полковник Гастингс? – Леди Сильвия издала заливистую трель, означающую в данный момент смех. – Вот и он, мой дорогой племянник Эрскин! Он ответит вам на все вопросы, для которых мы пустоголовые женщины, просто не созданы!

Полковник засиял и стал подниматься с дивана, явно захваченный новой перспективой. Хорошо бы столь серьезный джентльмен помог ему что-то узнать у двух возбужденных леди.

До последнего момента Габби не получала большого удовольствия от этого балагана. Но теперь, с возвращением Квила, ее захлестнуло пьянящее чувство – ну, она им сейчас покажет! Из-за отсутствия веера она замахала ресницами.

– О Боже! Мистер Дьюленд, как я рада! Вообразите, генерал-губернатор послал полковника Гастингса переговорить со мной о событиях в Индии. Вы же знаете, как я беспомощна в этих вопросах! Имя собственной горничной и то постоянно забываю. – Она обворожительно улыбнулась и снова взмахнула ресницами.

Квил, бросив на нее быстрый взгляд, поклонился гостю. Полковник Гастингс разразился тирадой:

– Все не так уж бессмысленно, как это представила очаровательная мисс Дженингем. Хотя… как я только что говорил дамам, я уверен, что зря предпринял эту поездку. Но я выполняю поручение, мистер Дьюленд. Такому высокому начальству, как генерал-губернатор, не откажешь!

– Господи, как Уэллсли мог такое придумать! – Квил сел на стул. – Довольно трудно представить, что наша мисс Дженингем может разбираться в политике.

– Подождите, подождите, мистер Дьюленд! – заворковала Габби. – Вы недооцениваете женский ум. Я могу ответить на многие вопросы полковника Гастингса. – Она склонила голову к плечу. – Давайте проверим. Я знаю, что руководители Ост-Индской компании практически управляют страной.

– Это всем известно, мисс Дженингем. – У полковника был такой вид, словно он разговаривал с пятилетним ребенком. – Но компания не управляет большей частью территории маратхов, где вы жили.

– Ну уж это я знаю! – захлопала в ладоши Габби. – Я выросла в Индоре. Эта провинция входит в Маратхскую конфедерацию, составляющую значительную часть Центральной Индии, – отчеканила она, словно повторяла таблицу умножения. – Отец постоянно вдалбливал мне, что я должна учить географию страны. Но я не сомневаюсь, что вы знаете об Индии гораздо больше меня.

Полковник Гастингс снова покраснел под ее восхищенным взглядом.

– А вы знакомы с семейством Холькара, мисс Дженингем?

Габби сделала недоуменные глаза.

– Конечно! Это правящая династия Индора! – Она испуганно посмотрела на полковника. – Я правильно говорю, сэр? – У Габби был вид первоклассницы, сдающей экзамен по предмету, о котором она мало что знает.

– Замечательно! – похвалил ее полковник Гастингс. – Нас интересует, где находится наследник, мальчик, который воспитывался в доме вашего отца в качестве вашего брата. Его зовут Кази-Рао.

Квил, прищурив глаза, внимательно наблюдал за тем, как Габби обольщает полковника. Какого дьявола она это делает? Еще одна улыбка – и немолодого мужчину хватит сердечный приступ.

– Я знаю Кази Холькара. И что? – Габби радостно засмеялась. – Местный индус – мой брат? Боже мой, о чем вы говорите, сэр! Мой отец никогда бы этого не допустил. В конце концов, он герцог, а я английская леди!

– Да, конечно. Но у вас есть какие-то предположения, где Кази-Рао может находиться в данный момент?

– Естественно, нет, – пожала плечами Габби. На секунду Габби сбилась с фривольного тона.

Леди Сильвия бросилась ей на помощь с проворством кошки.

– Я уверена, полковник Гастингс, вы и сами не думаете, что моя подопечная поддерживает контакт с этим дикарем индусом. Моя дорогая Габриэла покинула Индию несколько месяцев назад и не намерена больше возвращаться в эту забытую Богом страну. Она помолвлена с моим племянником, истинно английским джентльменом, который ни разу не выезжал даже на континент!

– Да, я все больше убеждаюсь, что эта командировка не имела смысла, – устало вздохнул полковник.

Габби грациозно встала и подсела к нему.

– Как бы я хотела помочь вам, сэр! Я бы так гордилась этим. Но к сожалению, леди Сильвия права. Мой папа не позволял мне общаться с местными. Когда я была ребенком, мы играли вместе, но это было так давно. Мы не виделись с Кази-Рао несколько нет. Но если вы найдете принца, дайте мне знать. – Она похлопала полковника по руке. – Я бы с радостью с ним встретилась.

Квил вспомнил, как она просила одолжить ей экипаж на день, и вздохнул. Вряд ли он ошибался в своих догадках – она точно знала, где находится индийский принц. Наверняка он скрывается в Лондоне. Черт побери! Возможно, даже прибыл на том же самом судне.

– Как давно исчез наследник? – спросил Квил полковника.

– Мы не знаем, – уныло пробурчал тот. – У них там такая неразбериха, что черта с два получишь точный ответ. Вы простите меня за прямоту, мисс Дженингем, но ваш отец – необычайно упрямый человек. Он отказался дать нам сведения о мальчике. Если в ближайшее время наследник не отыщется, его место займет другой брат.

– И Ост-Индской компании это не понравится? – с интересом спросил Квил.

– Это прежде всего вопрос этики, – изрек полковник и беспокойно переместил взгляд на дам. – Кази-Рао – единственный законнорожденный сын Холькара.

Квил мысленно пожал плечами. Этот факт не имел никакого значения. Компания бравировала своим пренебрежением к постановлениям, направленным на ограничение ее власти. Узнав об этих грязных играх правительства и ост-индских заправил, Квил продал свою долю акций еще несколько лет назад. Очевидно, Кази-Рао отводилась роль пешки в планах компании по захвату маратхстерских территорий.

Гастингс поднялся и начал прощаться. Пока он сердечно целовал руку леди Сильвии, дама, жеманясь, кокетничала с ним столь недвусмысленно, что, продлись это на минуту дольше, он бы просто не устоял перед таким натиском.

– Ну, девушка, – рявкнула она, как только полковник покинул библиотеку, – вы совершенно не умеете лгать! Если б Гастингс не был одним из величайших остолопов Англии, он вытряс бы из вас правду в один момент.

– Не знаю, – задумчиво протянул Квил. – По-моему, Габби продемонстрировала недюжинные способности, если принять во внимание, что ей известно местонахождение этого князька.

Габби покраснела, но леди Сильвия выручила ее.

– А как же! Ясное дело, ее отец куда-то его запихал. Индия – большая страна. Они никогда не найдут мальчишку, – добавила она удовлетворенно. – Лично мне несимпатичны ост-индские парни. Ричард Дженингем выглядел шутом со своим миссионерством. И я думаю, Ричард выкрал мальчика из добрых побуждений. Но это не значит, что они мне хоть чуточку интересны. Пойдемте, мои дорогие девочки! – Она загребла двух собак. Красота куда-то временно исчезла. – А ну ее к дьяволу! – заявила леди Сильвия, когда Габби начала заглядывать за кожаные кресла. – Это маленькая куница. Придется послать Деззи поискать ее.

Дама величественным жестом приказала Габби возглавить шествие.

* * *

У Квила так и не появилась возможность увидеться с ней до ленча. Войдя в гостиную, он обнаружил там Габби в оранжевом платье, которое обтягивало ее как перчатка. Он чувствовал себя распутником. Мерзким, похотливым распутником, соблазняющим невесту родного брата.

Нужно было задать ей хоть какой-то вопрос, чтобы не смотреть на нее слишком пристально. Две порции бренди разожгли в нем и без того невыносимое желание снова ее потрогать.

– Сколько лет Кази-Рао?

– Пятого января исполнится пятнадцать. К сожалению, Кази не слишком развитый мальчик. Он только сейчас начал осваивать грамоту и…

Квил не вникал в то, что она говорит, а только слушал как она щебечет. Черт побери, уехать, что ли? Проверить работу какой-нибудь фирмы, к примеру, на Ямайке или в Персии? Что делать, если ты испытываешь вожделение к будущей невестке? «Держаться в стороне, – подсказывала ему совесть. – Посмотри, чем кончил Клавдий. Убил беднягу Гамлета, а потом…» Герои тех времен были слишком напыщенны, подумал Квил. Проку от этих сравнений никакого. И он отмахнулся от созданного Шекспиром подлого типажа. В конце концов, известно, что после женитьбы на супруге убиенного брата жизнь Клавдия пошла под откос. Нет, лучше покинуть страну.

Но уехать он тоже не мог, прежде всего из-за состояния отца. И еще не следует забывать о приличиях. Не оставаться же ей одной в доме! «Я как-никак цивилизованный человек, – рассуждал он, – и, покуда я ее не целую, могу считаться хозяином».

А она все щебетала и щебетала:

– …Кази с трудом понимает даже простые вещи. Вы бы только видели, как он пишет! Буквы такие кривые и корявые. Вся надежда только на миссис Мэлбрайт.

Квил наконец взял себя в руки.

– Кто такая миссис Мэлбрайт?

– Видите ли, сначала отец хотел определить Кази в какое-нибудь учебное заведение, но устроить это из Индии оказалось практически невозможно. В Ост-Индской компании могли об этом пронюхать. Поэтому Кази пристроили к миссис Мэлбрайт. Она англичанка, прожила в Индии двадцать лет и хорошо его понимает. И так как Кази к ней привязался, в обществе миссис Мэлбрайт ему оказалось легче покинуть родину.

– Кази всегда жил у вас?

– О да! Почти двенадцать лет.

– А он может занять место Холькара?

– Конечно, нет, – заявила Габби, не колеблясь ни секунды. – Мой отец убежден, что в Ост-Индской компании его используют как марионетку, чтобы с его помощью завладеть территориями Холькара. Кази – несчастный, умственно неполноценный ребенок, хотя этого могло бы и не случиться. Отец говорит, что его мать злоупотребляла вишневым ликером, пока была беременна.

– Так это его мать пьет, а не отец? – Квил вспомнил неодобрительные комментарии Брексби относительно пристрастий Холькара.

– Они оба, – вздохнула Габби, подняв на него ясные глаза. – Последний раз, когда я была во дворце, Холькар как раз открыл третью бутылку. Жена его порядком опустилась, и княжеством сейчас правит Туласи-Бей, любимая наложница Холькара.

– О Господи, – нахмурился Квил. – Габби, вам не следует рассуждать о наложницах. Вы вообще не должны были посещать дворец, где собрались одни пьяницы.

– Вы так говорите, будто я пила вместе с ними этот ликер! – засмеялась Габби. – Кстати, я думаю, что сын Туласи станет отличным правителем.

– Я догадываюсь теперь, что вы хотели тайно посетить Кази, когда просили экипаж.

– Да. Но отец наказывал не говорить никому о его местонахождении, даже вашему отцу. – Габби замялась. – Вы проводите меня, Квил? Я была бы рада вашей компании. Отец просил удостовериться, что Кази живется хорошо, и, если нужно, подыскать другое место.

– Конечно, я провожу вас, – кивнул Квил. – Леди Сильвия, завтра утром вам будет удобно?

– Я думаю, что могу позволить тебе проводить девушку по ее делам. По сути, это визит милосердия. Кто станет с этим спорить!

– Леди Сильвия, я вам очень признательна за участие в спектакле, – улыбнулась Габби. – Было бы ужасно, если бы Гастингс и Ост-Индская компания обнаружили Кази.

– Я сама получила от него наслаждение. – Голос леди Сильвии стал чуть хриплым. – Вы хорошая девушка, Габриэла. Одно то, что вы о нем так заботитесь, многого стоит! Пусть даже это индийский мальчишка. Но имейте в виду, я не стану называть вас этим языческим именем – Габби. Хотя отчасти вы его оправдываете. Вы и есть трещотка !

– Но благодарная трещотка, – засмеялась Габби. – Одна я ни за что не одолела бы полковника Гастингса. У вас талант водить за нос мужчин.

– Ну хватит, – отмахнулась леди Сильвия, – пора идти на ленч! – И прогнала Габби вместе с собаками из гостиной. Квил задумчиво смотрел на огонь в камине. Леди Сильвия явно что-то замышляет. Когда она объявила, что не станет их сопровождать, ему показалось, что она подмигнула ему с заговорщическим видом.

* * *

Кучер Дьюлендов повез их по адресу, названному Габби. От Сент-Джеймс-сквер они довольно быстро добрались до Сэквил-стрит и нужного им квартала с аккуратно покрашенными, ухоженными домами. Но уж больно они были маленькие.

– О Боже, – неуверенно произнесла Габби. – Это так отличается от того, к чему привык Кази.

– Вы что, жили в огромном дворце?

– Да, – кивнула Габби. В ее голосе не было и тени смущения. – Отец испытывал особое пристрастие к роскоши. Это одна из причин, по которой миссионерские неудобства сделались для него непереносимыми.

– Могу себе вообразить, – сухо ответил Квил.

Миссис Мэлбрайт оказалась добродушной, хлопотливой женщиной, весом превосходившей Кази по меньшей мере на два десятка фунтов.

Квил сразу понял, почему Габби с отцом так оберегали принца от восшествия на трон. Невысокий индийский мальчик с ласковыми черными глазами выглядел скорее на восемь, нежели на четырнадцать лет. Он бочком вошел в комнату – плавно, как пугливый олень, ступающий на открытый выгон, внимательно оглядев каждое лицо, а затем, бросив взгляды по углам комнаты.

Так было, пока он не увидел Габби. Он бросился к ней и легонько ухватил за платье.

– Габби, расскажи мне сказку! – попросил он, словно видел ее этим утром.

Она взяла его лицо в ладони.

– Конечно, я расскажу тебе сказку, но прежде – манеры!

Кази улыбнулся. От этой робкой улыбки разрывалось сердце. Сложив ладони, он слегка поклонился и что-то сказал на своем языке, а затем:

– Здравствуй, Габби. Я рад тебя видеть.

– Нет-нет, сейчас мы в Англии, – поправила его миссис Мэлбрайт.

Он смутился на секунду, затем отошел назад и снова поклонился.

– Здравствуйте, сударыня. Я… я… я… – Габби серьезно кивнула и сделала реверанс.

– Здравствуйте, мистер Кази-Рао. Приятно познакомиться.

Формула приветствия была доведена до конца. Лицо мальчика прояснилось.

– Теперь расскажи мне сказку, Габби. Пожалуйста, ну пожалуйста!

Габби с извиняющимся видом взглянула на миссис Мэлбрайт и Квила.

– Вы не будете против, если я расскажу Кази короткую сказку?

Миссис Мэлбрайт засияла.

– Кази часто вспоминал о ваших сказках, мисс. Он их ужасно любит. – Габби вместе с Кази уютно устроилась на диване.

– Это произошло много-много лет назад, во времена китайских императоров, которых не застали ни твой дедушка, ни прадедушка. Жил да был маленький мышонок. Звали его Джузи…

Квил улыбнулся уголком рта и расслабился, впервые за день. Но миссис Мэлбрайт не могла позволить гостю сидеть просто так и слушать детские сказки. Она решила развлечь его разговором.

– Кази очень любит тушеный чернослив, – важно изрекла она. – Можно сказать, обожает. Я готовлю его ежедневно. И сливы из моего палисадника ему тоже нравятся,

– Вы показывали мальчику Лондон? – вяло спросил Квил. По правде говоря, ему больше хотелось узнать, что произошло с Джузи, забредшим на опасную территорию – большой императорский трон.

– О, что вы! – замахала руками миссис Мэлбрайт. – Кази не может находиться среди незнакомых людей. Он такой нервный. Я с трудом вытаскиваю его погулять на задний двор, хотя у нас высокие стены.

– Может, ему понравилась бы пантомима?

– Нет, он не пойдет, это точно. – Миссис Мэлбрайт была сейчас похожа на большую медведицу, опекающую своего тонкого, как веретено, детеныша. – Кази хорошо чувствует себя только здесь, со мной. Он боится, что придут плохие люди и его заберут. За пределами дома для него нет жизни.

Мышонок тем временем совершал чудеса героизма, раскачиваясь на перьях, украшающих парадную шляпу императора.

– Как успехи в чистописании?

– Лучше. Только «J» еще остается корявым. – Миссис Мэлбрайт, шлепая тапочками, отправилась за образцами почерка Кази. Возвратилась она как раз к триумфальному финалу сказки.

– И с того дня Джузи стал лучшим другом императора. Мышонок спал в специальной кроватке, выкованной из золота и украшенной жемчугом. А день он проводил на плече императора, всегда готовый уговорить его не вступать в войну по подсказкам глупых советников. Джузи знал, что война – страшное зло, и пока он помогал императору править, страны жили в мире. Это было самое счастливое время за всю историю Китая, и оно надолго запомнилось людям.

Кази остался доволен.

– Хорошо бы Джузи был моим другом, – вздохнул он и оглядел комнату. – А ты не знаешь, куда подевалась моя лучшая подруга? Ее нет в этом доме.

Габби не сразу сообразила, о ком он говорит.

– Ты имеешь в виду Фебу?

Кази кивнул.

– Фебу. – В голосе его звучало удовлетворение.

– Она тоже про тебя спрашивала. Я на днях привезу ее сюда – конечно, с разрешения миссис Мэлбрайт.

– А Феба не может привезти с собой мышонка Джузи?

– Может быть, миссис Мэлбрайт разрешит тебе завести белую мышку.

Миссис Мэлбрайт как раз спешила обратно с тетрадкой Кази. Они задержались еще на полчаса, рассматривая его почерк и лакомясь изумительными имбирными пряниками.

У Квила было достаточно времени для размышлений.

Почему его тетушка не поехала вместе с ними? Чтобы позволить ему всласть нацеловаться? Но он и не собирался этого делать. Габби была невестой Питера и ею останется.

На обратном пути Габби что-то лопотала о миссис Мэлбрайт и Кази. Квил не заметил, чтобы она жаждала с ним целоваться, и, очевидно, даже не подозревала о его муках, тогда как он все время вспоминал, как держал ее в объятиях, покорную, трепещущую, открывавшую с легким вздохом губы. Что в ней было такого, что она вновь вызывает в нем жажду?