На следующее утро Оливию разбудил скрип открывающейся двери. Она не знала, который сейчас час. Вдовствующая герцогиня предпочитала старомодную постель, и Оливии казалось, будто она спала в пещере. Сам воздух вокруг нее был голубым от муарового шелка, украшавшего постель.

— Нора? — сонно спросила она. Накануне вечером появилась ее служанка. Оказалось, экипажи с прислугой проехали мимо указателя на Литтлборн-Мэнор и сделали несколько лишних лиг, пока кучер наконец не остановился и не спросил дорогу.

— Это я, — раздался радостный голос. Джорджиана раздвинула шторы, и одеяло осветилось ярким солнцем.

Оливия чуть слышно застонала.

— Который час?

— Начало двенадцатого. Ты проспала завтрак, но должна спуститься со мной ко второму. Там будет герцог.

Оливия зевнула и прислонилась к резному изголовью кровати.

— Ни за что не упущу возможность снова услышать этот снисходительный тон. — По правде говоря, думая о герцоге, Оливия представляла себе отнюдь не его покровительственное отношение. Она не привыкла рано вставать, но сделала бы исключение и спустилась к завтраку, если бы…

Конечно, герцог не поцелует ее снова, да и она ему больше этого не позволит. Скорее всего страсть вскружила ему голову, ведь Оливия была практически голая. И все же она понравилась герцогу.

От этой мысли стало радостно. Оливия всегда чувствовала себя толстой, но, кажется, герцог этого не заметил. Он не смотрел на нее с таким видом, словно ей надо бы сбросить несколько стоунов.

— Оливия! — Джорджиана полностью раздвинула шторы и присела на край кровати. — Какая прекрасная поездка.

— Не сядь на Люси! — вскрикнула Оливия.

Джорджиана потрогала клубок под одеялом.

— Ты позволяешь этой собаке спать в постели? Я слышала, некоторые спят поверх одеяла, и всегда считала, что это негигиенично.

Оливия пожала плечами.

— Руперт сказал, она любит спать в кровати, и вчера вечером сама залезла под одеяло. К тому же она может согреть мне ноги.

— Ты вообще слышала, что я сказала? Разве он не замечательный? — Джорджиана сидела, выпрямившись, сложив руки на коленях и изящно скрестив ноги, но через некоторое время подтянула колени к груди и легла на кровать. На ее лице сияла счастливая улыбка. — Все, о чем я так мечтала.

— Правда? — Оливии казалось, будто ее мысли стали вязкими.

— Высокий и такой красивый. И еще умный, Оливия! Настоящий математик, а не какой-то счетовод. — Она чуть наморщила лоб. — Ты должна постараться быть вежливее. Что, если он тебя невзлюбит и нас попросят уехать? Больше я никогда не встречу такого, как он.

— Не буду, — механически отозвалась Оливия. — То есть ладно. Буду лебезить перед ним. — Конечно, Джорджиане понравился Сконс. Он был для нее идеальной парой: обладал титулом, манерами и умом. А Джорджиана такая утонченная и намного красивее Оливии.

— Я и подумать не могла, — задумчиво протянула Джорджиана. — Я никогда не верила, что когда-нибудь встречу свою любовь. А он был рядом все это время. Такой изысканный, такой умный и… — она хихикнула, — вчера он был так красив в промокшей одежде.

Оливия кивнула. Сестра говорила правду.

На лице Джорджианы появилась лукавая улыбка, какой прежде Оливия никогда не видела.

— Это ужасно, но ты обратила на него внимание, когда он вернулся в дом?

— Нет, — солгала Оливия.

— Его брюки намокли, и, кажется, я понимаю, почему Джулиет Фолсбери сбежала со своим Лонгфелло!

— Кто ты и что сделала с моей сестрой? — со смехом спросила Оливия. — Не ударилась ли вчера головой, Джорджи? Хорошо себя чувствуешь?

— Прекрасно, и я никогда не была так счастлива. Меня беспокоишь только ты.

— Я? — Оливия нахмурилась. — Разве я была так невежлива со Сконсом? Я лишь слегка поддразнила его. Не думаю, что он обратил на это внимание. — К счастью, ее сестра не знала про поцелуй.

— Нет, я имею в виду тебя и Руперта. Вчера я не могла уснуть. Думала о том, как прекрасен герцог, о том, как он улыбался мне, и на его лице не было скуки, Оливия; а потом вспомнила, что ты должна выйти замуж за Руперта, и мне стало грустно.

— Что ж, — небрежно произнесла Оливия, — я ведь никогда не ладила с людьми, подобными герцогу. Я бы умерла от тоски, если бы он начал распространяться о своих математических экспериментах.

— Он гений, — убежденно произнесла Джорджиана. — Это всем ясно. Он гений и в то же время совершенно не безумный и не странный.

— Удивительно, учитывая, что его мать написала «Всемогущее зеркало».

— Хватит смеяться над книгой герцогини. Что, если ты так пошутишь в ее присутствии?

— Думаю, она это переживет.

— Прошу тебя, Оливия! Это мой шанс. Мама сказала, герцогиня собирается выбрать сыну невесту. Она слышала это от близкой подруги леди Сесили. Ты не должна оскорблять ее светлость, иначе она решит, что я не подхожу на эту роль.

— Это невозможно, — решительно возразила Оливия.

— Я действительно хочу выйти замуж за Сконса, — чуть слышно прошептала Джорджиана. — Знаю, подобное не стоит говорить настоящей леди, но это правда. Когда вчера вечером он возник из темноты, чтобы спасти нас, мне показалось, будто это настоящий герой из книг. А потом он заговорил. Такой глубокий, уверенный, искренний голос, и я поняла, что он действительно принц из сказки. Понимаешь?

«Да, — подумала Оливия. — Понимаю».

Но говорить об этом вслух не имело смысла.

— Мне никогда не нравились принцы, — заметила она. — Странно, что он позволил своей матери выбрать себе жену. Надеюсь, у него нет таких нелепых критериев отбора, как, например, обувь. Если бы герцог был действительно героем, он бы оседлал белого коня, а не выбежал под дождь, словно помощник мясника. Когда дело касается литературы, такие детали имеют значение.

Джорджиана вздохнула.

— Хотя бы на минуту перестань шутить, Оливия! Я всегда думала, что для меня принца не существует. Я просто не могла его себе представить.

— А как же белый конь?

Джорджиана хлопнула сестру по руке.

— Перестань! Я просто хочу выйти замуж за герцога. Никогда прежде не желала ничего так сильно.

— Значит, так и будет, — ответила Оливия, опуская ноги на пол. От этого разговора у нее появилось странное чувство. Конечно, она не имела права претендовать на герцога. Этот поцелуй ничего не значил. Ровным счетом ничего! Ему было суждено стать мужем Джорджианы.

Оливия подошла к туалетному столику и откинула назад густые волосы.

— Из-за дождя мое платье стало почти прозрачным, как будто я была голая. Ты бы видела выражение ужаса на лице дворецкого. Когда ливрея соскользнула с плеч, от его взгляда не укрылось ничего. Я думала, он упадет в обморок.

— Ну и глупец, — искренне ответила Джорджиана. — Уверена, обнаженная ты настолько же прекрасна, как и одетая.

— Лучше, — подумав, заметила Оливия. — Хотя надеюсь, новые платья что-нибудь изменят. Я не заказала ни единого платья, которое бы подчеркивало грудь и вздувалось на талии. Подобная мода подходит женщинам с разным размером груди и бедер, я же в таких платьях похожа на дойную корову.

— Джентльменам нравятся пышные дамы, — возразила Джорджиана.

— Нет, ты действительно ударилась головой! — рассмеялась Оливия. — Вот это была шутка, Джорджи. Настоящая шутка.

Джорджиана возвела глаза к потолку.

— Вряд ли. Что наденешь к завтраку? Сегодня тепло, и мы едим на террасе.

— Интересно. Подумать не могла, что герцогиня способна нарушить свои привычки. Кажется, я начинаю ее ценить, Джорджи.

— Правильно, ведь она может стать моей свекровью. — Джорджиана спрыгнула с кровати. — Думаешь, это возможно? Вчера вечером служанка сказала, что в поместье уже прибыла леди Алтея Ренвитт. Что, если герцог уже заинтересовался ею? Алтея из семьи аристократов. Наверное, ты ее не помнишь.

— Нет. Она вышла в свет только в этом году?

— Да, и у нее такие красивые глаза, — сказала Джорджиана, усаживаясь в кресло. — И прекрасные волосы цвета лютиков. Но она немного глуповата. Не могу представить герцога рядом с ней.

— Глуповата? Тогда ей не понравится его рассудительность.

— Мне кажется, Алтея с радостью стала бы герцогиней, пусть даже он был бы глуп, как постельный клоп.

— В нашем королевстве есть место лишь для одного глупого герцога, — радостно ответила Оливия. — И он уже принадлежит мне. Кстати, как Руперт поживает в Португалии? Наверное, сейчас он уже сошел на берег.

Джорджиана небрежно махнула рукой.

— Думаю, с ним все хорошо, просто скучает по Люси.

— Тогда мне, пожалуй, надо позвать Нору. За этой собакой удивительно трудно ухаживать. Кажется, ей постоянно надо гулять, есть или купаться.

— Оливия! — перебила Джорджиана. — Сейчас не время говорить о тебе или о твоей собаке. Думаешь, герцогиня уже решила выбрать Алтею? У нее подходящее для герцогини имя.

— А мне оно больше напоминает средство для пищеварения. Принимайте алтей, и ваше пищеварение будет в порядке! Леди Сесили это бы понравилось. Джорджи, неужели леди не понимает, насколько странно для человека с фамилией Бамтринкет постоянно говорить о своем пищеварении?

— Только ты можешь это заметить, Оливия.

— Герцог тоже заметил. Я видела блеск в его глазах. Он бы расхохотался, если бы умел.

— Уверена, герцогиня будет искать девушку не только элегантную, но и из знатной семьи. Надеюсь, она уже не выбрала Алтею. А может, та уже привлекла внимание герцога, — беспокоилась Джорджиана. — Она очень красива.

— Не думаю. — Оливия собрала волосы в пучок и потянулась к звонку.

— Что герцогиня уже выбрала себе сноху или что герцог положил глаз на Алтею?

— Не думаю, что герцог вообще знает, на ком женится. Есть в нем что-то такое, — ровно заметила Оливия. «И вряд ли он бы стал целовать незнакомок, пусть даже и в откровенном наряде», — добавила она про себя.

— А какой у него был бы вид, если бы он уже принял решение?

— Не такой самонадеянный. Сейчас он похож на разбойника, мечтающего, чтобы все женщины бросались ему в объятия.

Джорджиана нахмурилась. Однако Оливия не дала ей возможности поспорить.

— Посмотри на его волосы, Джорджи. Они свободно спадают на плечи. А где вчера был его сюртук? Он совсем как те мужчины, что болтаются в питьевой галерее Бата в поисках богатых вдов.

— О чем ты говоришь? — вскрикнула Джорджиана. — Герцог счел бы подобное поведение недостойным.

— Ладно, тогда он только наполовину разбойник, — согласилась Оливия. — У него есть длинные волосы и блеск в глазах, но нет коня и револьвера. Но если бы он закричал «кошелек или жизнь!», половина юных девушек на балу у Миклтуэйта с радостью показали бы ему каблуки.

— Что показали?

— Упали бы на спину, — объяснила Оливия, ткнув сестру в бок. — Я люблю тебя, Джорджи, но когда дело касается шуток, ты такая простушка.

— Знаю. — Джорджиана наморщила нос. — Я их никогда не понимаю. По крайней мере твои.

— Полагаю, это объясняется моим плохим чувством юмора. Думаю, я надену к завтраку лиловое платье.

— Тебе не кажется, что это слишком смело для утра? По-моему, это больше вечернее платье.

— Вообще-то у меня все платья с низким декольте. Раз уж моя фигура не станет стройнее от поедания салата, то можно ею похвастаться. Если мужчинам нравятся пышные дамы, как ты выразилась, они могут полюбоваться на меня.

— А я вот не могу похвастаться пышными формами, — сказала Джорджиана, поворачиваясь к зеркалу. — Думаешь, герцогу нравятся более полные женщины?

Оливия была уверена в этом, особенно если вспомнить, как потемнели его глаза при виде ее мокрого платья. Однако говорить это вслух было необязательно.

— Сомневаюсь, — мирно ответила она. — Тебе он не кажется суховатым? Не думаю, что ему бы понравилось, если бы на твоем платье был большой вырез. Подобное поведение не к лицу будущей герцогине.

Джорджиана повеселела.

— Тогда надену розовое плиссированное платье. Мне нравятся зубчики на рукавах.

В дверь тихо поскребли, и в комнату вошла Нора.

— Доброе утро. — Оливия улыбнулась служанке. — Пожалуйста, отдай Люси слуге, чтобы он вывел ее на травку. Но сначала расскажи нам все про леди Алтею Ренвитт. — Оливия не обратила внимания на нахмуренное лицо Джорджианы: «Зеркало комплиментов» не одобряло фамильярностей со слугами. — Нам всем не терпится знать, представляет ли она серьезную опасность для Джорджианы в борьбе за титул герцогини.

Нора больше всего на свете любила пересказывать сплетни прислуги, которые зачастую были интереснее, чем разговоры господ.

— Леди Алтея с матерью приехали вчера вечером незадолго до вас, и герцог не вышел их встретить. Поэтому они впервые увидятся за завтраком. Флоренс ждет вас в вашей комнате, мисс Джорджиана. Ей не терпится нарядить вас, потому что служанка леди Алтеи ужасно гордится собой. Ее зовут Агнес на французский манер, она сама родом оттуда. Вчера вечером она только и говорила, что о хороших манерах, но никто ничего не понял. Флоренс собирается заткнуть ее за пояс нарядом мисс Джорджианы. — Нора остановилась перевести дух.

— Как хорошо быть обрученной женщиной и не беспокоиться о своих нарядах. — Оливия встала и потянулась. — Нора, я тебе говорила, что больше не хочу иметь дела с щипцами для завивки волос?

Нора привязала к ошейнику Люси ленту.

— Если только миссис Литтон не решит, что это моя идея, я буду только рада не притрагиваться к этим раскаленным щипцам. Я уже несколько раз обжигалась.

— Пожалуй, я пойду. — Джорджиана обернулась в дверях и пристально поглядела на Оливию.

— Прежде чем уходить, Нора, скажи, ты случайно не слышала разговоров об Алтее? Какая она?

— Клиз не поощряет сплетни. Но служанка леди Алтеи кое-что о ней рассказала. Конечно, мне не следует повторять слухи, к тому же Агнес кажется очень придирчивой.

— Нора! — вскричала Оливия. — Не будь такой глупышкой!

Нора сжалилась.

— Агнес говорила, что ее госпожа легкомысленна, как попавший под дождь цыпленок.

— Каким образом дождь влияет на цыплят? — изумленно спросила Джорджиана.

— Они тонут, — объяснила Нора. — Поднимают клювики к небу, напиваются воды и падают. Такое может случиться одновременно с целой стайкой, как если бы упали костяшки домино.

— Похоже, Алтее Ренвитт не сравниться с тобой по части ума, — довольно произнесла Оливия.

Нора хмыкнула.

— Не хочу заставлять Флоренс ждать, — сказала Джорджиана, принужденно улыбнувшись. — Нора, спасибо за…

— За донос на врага, — подсказала Оливия.

Джорджиана выскользнула за дверь, прежде чем ей пришлось бы согласиться со словами, которые противоречили всем ее представлениям о приличиях.

Нора посмотрела ей вслед.

— Мисс Джорджиана идеальная пара для герцога, с этим согласны все внизу. Говорят, он очень умен, но ужасно высокомерен. Конечно, не так, как его мать, просто он джентльмен, который никогда не забывает о своем положении.

Кое о чем он все же забывает, подумала Оливия. Разве герцогу пристало обнимать ее в серебряной комнате?

— Его мать, вдовствующая герцогиня, еще хуже, — продолжала Нора. — Меня предупредили, что если я увижу ее в коридоре, то должна сделать реверанс, встать к стене и смотреть в пол. Если она соизволит заговорить со мной, я должна сделать еще один реверанс, прежде чем поднять глаза.

Оливия фыркнула, но воздержалась от замечаний.

— Посмотри, как Люси рада тебя видеть.

Нора наклонилась и потянула длинные уши собачки.

— Она уродлива, но в то же время есть в ней что-то милое.

— И все же тебе лучше вывести ее на улицу, прежде чем она сходит на ковер.

— Ее светлость совсем не любит животных, — заметила Нора, нехотя направляясь к двери. — Кажется, она чуть не падает в обморок при виде собачьих следов. Странно, правда? Если она видит пробегающее животное, то с ней случается припадок.

— Очень странно, — согласилась Оливия.

— А вы слышали про первую жену герцога? — Нора все еще медлила у двери.

— Конечно, я знаю о ней, но подробности расскажешь мне позже. Меньше всего мне хочется объяснять экономке, почему в моей спальне дурно пахнет.

— Она была не лучше проститутки. — Нора пристально взглянула на Оливию.

— Нет! — Оливия представить себе не могла герцога женатым на продажной женщине.

— Ужасно! У нее был такой кокетливый взгляд, мисс. Постоянно. Все время выезжала в экипаже и брала с собой только одного конюха.

— Какой кошмар. — Оливия вспомнила суровое лицо герцога. Неудивительно, что у него всегда был такой мрачный вид.

— Вот именно, — подтвердила Нора. — И…

В этот момент Люси потеряла терпение и сходила на пол, после чего разговор оборвался.