Софи толкнула дверь в детскую. Графиня Шеффилд и Даунз — попросту говоря, Шарлотта — сидела на табурете у камина. Ее кудрявые черные локоны сосредоточенно причесывала пухленькая девочка.

— Ой, Пиппа, дорогая! — Шарлотта слегка развернулась, чтобы посмотреть в глаза дочери. — Если ты взялась причесывать, то делай это нежно. Иначе не сможешь стать настоящей камеристкой.

Софи засмеялась:

— Шарлотта, ты боишься, что Пиппа загордится?

— Шарлотта просияла:

— Пиппа, посмотри, кто к нам пришел!

— Незадачливая парикмахерша бросила расческу.

— Леди Софи! Леди Софи!

Софи наклонилась и, смеясь, подняла девочку в воздух.

— Боже, Пиппа! Как быстро ты растешь. Скоро я уже не смогу тебя поднять.

Пиппа крепко прижалась к Софи.

— Леди Софи, а мне на днях исполняется три года!

— Неужели? — Софи чмокнула ее в нос. — Мне казалось, что твой день рождения осенью. То есть должно начаться лето, а потом закончиться.

— Ну, так это же совсем скоро, — серьезным голосом заметила Пиппа. — Рождество уже почти наступило, и потом очень быстро придет лето.

Софи засмеялась:

— Пиппа, в кого ты уродилась такая рассудительная? Девочка вскинула изящные бровки.

— Вы знаете, леди Софи, иногда мне хотелось бы родиться птичкой, особенно ласточкой, но мама говорит, что ей нравится, какой я родилась. — Она небрежно одернула батистовое платьице.

Софи крепко прижала к себе девочку и спустила на пол. Ее глаза встретились с веселыми глазами Шарлотты.

— Ну что, Шарлотта, какую лучше иметь дочку — которая носит платье или оперение?

Пиппа уселась на пол у маминых ног.

— Леди Софи, мамы все такие. Любят, чтобы их детки обязательно носили платья и были чистыми. Вы тоже станете такой, когда у вас будет свой ребенок.

— Но не обязательно же девочка. А если мальчик?

— Мальчик? — Пиппа насупилась. О мальчиках она до сих пор не думала. — Не понимаю, при чем тут мальчик? Мама и Сара девочки. Кейти тоже.

Сара — это младшая сестренка, а Кейти — нянька.

— Я это знаю, Пиппа. — Софи улыбнулась. — А что, если у меня родится мальчик? Он ведь не захочет носить платье.

— У вас? — Пиппа внимательно посмотрела на Софи. — У вас мальчик не родится. У вас будет маленькая девочка, примерно как я. Только я не знаю, когда это будет, леди Софи. Вы считаете, что скоро?

Шарлотта захихикала.

— Нет! — поспешно проговорила Софи. — В ближайшем будущем детей у меня не будет. Ни мальчиков, ни девочек.

— А почему? Кейти сказала, что мама недавно устраивала прием в честь вашей помолвки. А это значит, что скоро вы переедете в Другой дом, где будет много комнат для детей. А тот, за кого вы выходите замуж, он хороший?

Софи опустилась в кресло.

— Понимаешь, когда-то я собиралась выйти замуж за очень хорошего человека по имени Брэддон.

Краем глаза она увидела, как вздрогнула Шарлотта.

— Хм… — Девочка была серьезно озадачена. — А разве этот хороший человек Брэддон не захочет, чтобы сразу же была маленькая девочка?

Здесь уже Шарлотта была вынуждена вмешаться:

— Учти, Софи, если Пиппе что-нибудь взбредет в голову, она измучит тебя вопросами. — Шарлотта сделала паузу. — И потом, ты сказала, что собиралась выйти замуж когда-то? Я правильно поняла?

— Должна тебе признаться, Пиппа, — продолжала Софи, не глядя на Шарлотту, — я немножко подумала и решила не выходить за Брэддона. Так что ребеночка ему придется искать в каком-нибудь другом месте.

Услышав это, Шарлотта расцвела.

— Знаете, что я вам скажу. — Пиппа взобралась к матери на колени и погладила руку Софи. — Раз у вас не скоро будет своя маленькая девочка, то, может быть, мама позволит вам взять домой Сару. У нее же две девочки, и она может поделиться с вами.

— Пиппа, я тебе уже много раз говорила: Сару нельзя подарить! — Шарлотта притворно рассердилась. — Учти, Софи, ты не первая, кому Пиппа делает такое щедрое предложение. Она уже предлагала Сару сестре Кейти, почти всем горничным и несколько раз моей маме.

Софи изо всех сил старалась не рассмеяться.

— Если у меня когда-нибудь появится маленькая девочка, — она погладила приунывшую Пиппу по головке, — я иногда буду давать ее тебе. А лучше, если ты будешь приходить к нам в гости и учить ее хорошим манерам.

— Я согласна, леди Софи! А когда вы решите выйти замуж, я надену самое лучшее платье и буду примерно себя вести.

Дверь детской отворилась, и в дверном проеме возникло круглое лицо Кейти.

— Вот, миледи, — промурлыкала она, покачивая на руках спеленатого младенца, — малышка проснулась.

Шарлотта встала взять Сару.

— Проголодалась. Ах ты, моя сладкая! — Она развернулась и насмешливо посмотрела на подругу. — Софи Йорк, нам надо серьезно поговорить. Пойдем ко мне в гостиную попьем чаю.

— И я, и я, — тут же закричала Пиппа. — Я тоже хочу.

— Нет, милая. — Шарлотта направилась к двери. — Тебе не кажется, что Кейти тоже нужно причесать волосы?

Пиппа схватила расческу, разрываясь между двумя желаниями — попить чаю с леди Софи и попрактиковаться в своем любимом искусстве укладки волос.

— Боже мой, Пиппа, — воскликнула няня. — Только посмотрите на свое платье.

Девочка начала виновато распрямлять складки.

— Кейти, я сначала была осторожна, а потом забыла.

— Ладно, Пиппа. Помогите мне теперь разобраться с моими волосами. Видите, какой беспорядок? Просто не знаю, что и делать! — Кейти села, сдернула чепец, и Пиппа начала осторожно вытаскивать шпильки.

Софи поцеловала девочку в макушку.

— Приходи ко мне в гости. На мороженое. Покажешь, как ты умеешь с ним расправляться.

— Как здорово, леди Софи! — весело воскликнула Пиппа. — Папа говорит, что мороженое — моя слабость. Вы знаете, что это означает?

— Это означает, что ты любишь мороженое. Очень, очень сильно.

— Тетя Софи, а у вас какая слабость? — На Софи вопросительно смотрели черные глаза Пиппы. Точно такие же, как у папы (и дяди тоже).

«У меня слабость к детям, — неожиданно подумала Софи. — Вот к таким маленьким девочкам, как ты».

— У леди Софи такая же слабость, как и у тебя, Пиппа, — сказала Шарлотта. — Она тоже обожает мороженое.

— Слабость… сладость… слабость… сладость… — запела Пиппа, размахивая серебряной расческой.

Софи последний раз улыбнулась девочке и выскользнула из Комнаты вслед за Шарлоттой.

В гостиной Шарлотта быстро присела в кресло-качалку у кабина, расстегнула платье и дала грудь Саре. А Софи принялась Неспокойно слоняться по комнате, совершенно непохожей на бу-ДУары большинства лондонских светских дам. Своему любимому Снятию, живописи, Шарлотта предавалась на четвертом этаже, в художественной студии, а эта розовая гостиная была просто центром семейной жизни. Очень уютным. Вразнобой расставленные книги на полках, какие-то бумаги на столике у камина, масса бесполезных безделушек. Здесь же графиня кормила свое дитя. Сама, грудью! По тем временам явление необычное. Наконец Шарлотта подняла голову.

— Итак?

Некоторое время Софи мечтательно наблюдала за Сарой, упоенно приникшей к соску матери.

— Итак… Итак, я бросила Брэддона.

— Ты не представляешь, Софи, как это замечательно! Мягко говоря, Брэддон для тебя недостаточно умен. К тому же взгляды у него довольно старомодные, ты это знаешь. Он бы никогда тебя не понял. Ты бы шокировала его с самого начала. Конечно, может быть, он неплохой, но тебе не подходит.

— А кто мне подходит? — Глаза Софи засветились озорным блеском.

Шарлотта предпочла промолчать. Если Софи не хочет выходить за Патрика, так что с этим поделаешь. Не заставлять же. И не важно, что они замечательно подходят друг другу.

— Так вот, дорогая, — произнесла Софи с шутливой торжественностью. — Боюсь, что моего нового жениха ты тоже не одобришь.

— Нового жениха?

— А ты могла подумать, что я, первая леди Лондона, о которой говорят во всех салонах — по крайней мере с тех пор как ты, превратившись в примерную супругу и мамашу, перестала составлять мне конкуренцию, — на целых двадцать четыре часа останусь без жениха? — Софи хихикнула и исполнила в центре гостиной небольшой пируэт. — Естественно, как только я отвергла Брэддона, то тут же приобрела нового жениха.

Шарлотта поморщилась:

— Знаешь, Софи, быть циничной тебе не идет. Напуская на себя вид матроны, ты сразу становишься вдвое старше.

— Ты права. — Софи перестала кружиться и улыбнулась. — Я легкомысленна.

Признаваться, что она неожиданно согласилась выйти замуж за Патрика, по правде говоря, было очень неловко.

Софи подошла к креслу Шарлотты и склонилась над Сарой.

— Посмотри, какое у нее маленькое ушко!

Примерно с минуту они обе молчали, любуясь круглой пушистой головкой Сары.

Наконец Шарлотта не выдержала:

— Софи Йорк, пожалуйста, не пытайся сменить тему. И не медленно сообщи, за кого собралась выходить замуж. Надеюсь, не за Реджинальда Питершема? — Она округлила глаза.

Софи рассмеялась:

— Нет. Он, конечно, приятный мужчина, но довольно странный. Какие еще будут предположения?

Шарлотта поджала губы. Имя Патрика она называть не собиралась. Ведь Софи совсем недавно ему категорически отказала.

— А что, если это герцог Сискайнд? — игриво проронила Софи. Шарлотта пришла в ужас:

— Боже, Софи, только не это! Зачем он тебе — престарелый и с восемью детьми.

— Но я люблю детей, Шарлотта, — промурлыкала Софи, погладив головку Сары и пряча глаза, чтобы подруга не видела в них веселья.

— Нет, не может быть, — простонала Шарлотта. — Ему же самое меньшее шестьдесят пять!

— Успокойся, это не он. К тому же я предпочла бы иметь своих детей. — Софи сделала многозначительную паузу, а затем произнесла как бы между прочим: — Я все-таки решила принять предложение Патрика. Он оказался таким настойчивым.

Несколько секунд Шарлотта сидела неподвижно, а затем чуть не подпрыгнула от радости. Испуганная Сара даже захныкала. Пришлось ее успокаивать и подождать, пока она снова возьмет грудь.

Наконец оказалось возможным посмотреть на Софи. Шарлотта протянула руку, обняла подругу за плечи и привлекла к себе.

— Теперь мы сестры!

Софи, единственный ребенок у родителей, всегда мечтала иметь сестру. И вот ее мечта сбылась.

— Да, сестры, — мягко отозвалась она. Шарлотту разбирало любопытство.

— Как это случилось? И когда? Куда вы поедете в свадебное путешествие? Ты сказала ему насчет иностранных языков? Как отреагировала твоя мама?

— По поводу моей неблагодарности maman имела по меньшей мере три приступа истерики, — насмешливо проговорила Софи. — Но это было вчера. А сегодня повторилось примерно то же самое, но претензии были адресованы моему будущему мужу. Упрямый Патрик требует, чтобы мы обвенчались через две недели, а мама об этом даже слышать не хочет. Самое меньшее три месяца! В конце концов решили, что мы поженимся через шесть недель. Нас обвенчает епископ Винчестерский. Оказывается, он его дядя. Ой, что это я. — Софи смутилась. — Тебе же это наверняка известно.

Шарлотта улыбнулась.

— Теперь мама занялась подготовкой к свадьбе, — поспешно продолжала Софи (лишь бы Шарлотта не задавала больше вопросов), — которая, конечно же, должна быть грандиозной. Отец пробовал отговорить, но куда там. Она убеждена, что пышное празднество — это единственный способ спасти мою подпорченную репутацию. Уже заказаны конские попоны — они обязательно должны быть из красной тафты. Сейчас она, наверное, корпит над приглашениями, которые должны быть составлены в соответствующем стиле.

Но разве Шарлотту проведешь?

— Господи, Софи, к чему такая спешка? — Ее губы тронула улыбка. — Вспомни Генриетту Хиндермастер. Даже она, расторгнув помолвку с бароном Сискайндом, позволила себе подождать три месяца, прежде чем обвенчаться с дворецким, который служил в доме ее родителей.

Софи почувствовала, что краснеет.

— Бедная Софи. — Шарлотта с сочувствием улыбнулась. — Но все же как это случилось? Я, конечно, шучу, но неужели Патрик забрался в твою спальню?

Заметив, что краска на лице подруги густеет, она расширила глаза.

— Софи! Не может быть!

Внутренне заметавшись, Софи нервно хохотнула и покраснела еще сильнее. Затем встала, отошла от Шарлотты на несколько шагов и начала озабоченно поправлять прическу.

Подруга не спускала с нее глаз.

— София Йорк! — произнесла она прокурорским голосом. — Выкладывай все, и немедленно.

А в это время Патрик смотрел на брата, обдумывая, как ему следует преподнести свое более чем поспешное бракосочетание. Черт возьми, надо было выяснить у Софи, как много она собирается рассказать Шарлотте. Ему казалось, что подруги обычно откровенничают друг с другом. А что, если Софи попотчует Шарлотту всеми деталями их главной ночи?

Они сидели в раздевалке «Боксерского салона Джексона», отдыхая после напряженного тренировочного боя. И не с кем-нибудь, а с самим Криббом. Они уже помылись, и теперь слуга стоял рядом наготове, чтобы помочь одеться. В те времена у джентльменов было модно корректировать фигуру с помощью подкладок. На икры ног так уж обязательно. Но на этих двоих стоило лишь взглянуть, чтобы понять, что ни в какой коррекции они не нуждаются.

Сознавая это, Билли Ламли все равно надеялся сорвать чаевые, подав, например, плащ. Так что он терпеливо ждал. Только догадаться бы еще, какой плащ кому принадлежит, потому что их светлости выглядели совершенно одинаково, как язычники-индейцы, которых не так давно привезли из Америки. И кожа у них странного золотистого оттенка, а не молочно-белая, как у большинства господ, посещающих салон. То есть почти такая же, как у этих индейцев.

Патрик вытянул длинные ноги и глубоко вздохнул, махнув Билли и его приятелю слуге, чтобы они отошли. Алекс надел свежую рубашку и вопросительно посмотрел на брата.

— Тут надвигается одно событие, — неожиданно произнес ПатРик, едва сдерживая улыбку. — Дело в том, что через шесть недель я женюсь.

Некоторое время стояла тишина.

— Дафна Бош? — предположил наконец Алекс ни к чему не обязывающим тоном.

— Нет, не угадал. — Патрик наконец улыбнулся. — Это Софи Йорк. Понимаешь, твоя супруга мудрая женщина, и мне показа лось, что стоит прислушаться к ее совету.

Алекс расплылся в широкой улыбке, точно такой же, как у брата.

— Мне нравится Софи, но важно не это. Я уверен, она бы понравилась и маме.

— Ты так считаешь? — с надеждой спросил Патрик. — Ей бы она понравилась?

Алекс кивнул.

Они задумались, вспомнив свою замечательную матушку, такую добрую и веселую. Когда она обнимала их в детской, от нее почему-то всегда пахло лесными колокольчиками. Она умерла, рожая третьего мальчика (он родился мертвым), и они остались с угрюмым подагриком-отцом, который вскоре отослал ребят в школу, подальше с глаз долой, и не встречался с ними даже во время каникул.

— Почему так скоро? — тихо проговорил Алекс.

— Мне так захотелось, — ответил Патрик.

— Значит, так захотелось. Понятно. — Он махнул Билли и, когда тот подошел, спокойно взял плащ, в который влез без всяких проблем. Билли опечалился — прощай чаевые.

Патрик усмехнулся:

— Содержательный у нас получается разговор. — Он надел свой плащ и рассеянно одарил обоих слуг щедрыми чаевыми.

Глаза Алекса засветились улыбкой.

— И что дальше?

— А дальше мы поедем в свадебное путешествие на «Ларке» вдоль побережья.

— Вдоль побережья? Патрик кивнул.

— Одновременно я смогу без проблем выполнить поручение Брексби — проверить строительство укреплений в Уэльсе. Мне кажется, время самое подходящее.

Алекс поморщился.

— Все эти фантазии о том, что Наполеон может вторгнуться в Уэльс, чистый абсурд. Наполеон, если ему удастся найти для этой цели корабли, определенно направится в Кент или Суссекс. Ведь все его суда — плоскодонки! Так что путь ему только один, из Булони в Кент.

Патрик пожал плечами:

— Во всяком случае, это хороший повод отправиться в те края.

— А разве тебе нужны какие-то поводы, Патрик? Вспомни, как я испортил себе свадебное путешествие, — правда, по другой причине, поддался приступу ревности, — и не повторяй мои ошибки.

Патрик улыбнулся:

— Постараюсь. Но у меня, Алекс, все будет немножко иначе, у вас с Шарлоттой с самого начала была страстная любовь, а у нас с Софи… Нет, я ничего такого не хочу сказать, но все равно не следует забывать, что первоначально она собиралась выйти за Брэддона Четвина.

Алекс вопросительно вскинул брови.

— Я же тебе говорил, — добавил Патрик. — Ее соблазнил титул Брэддона.

— А что она сказала о герцогском титуле?

— Я ей об этом не говорил. — Тон Патрика не предполагал уточнений.

— Почему? — настойчиво поинтересовался брат. — Решил сделать это после свадьбы?

— Ничего я не решал. Просто не думал об этом и все. Тем более что в Турцию я поеду один. Мне и в голову не приходило, что Софи заинтересуется тем, что может случиться через год. Именно может, потому что точно еще ничего не известно. Ведь все это только прожекты Брексби.

Алекс внимательно посмотрел на брата:

— Патрик, а ты уверен, что действительно хочешь жениться?

— Рано или поздно этого не избежать все равно, так почему бы не Софи? Мне она нравится, к тому же…

— …потрясающе хороша собой, — продолжил брат.

— Вот именно. — Патрик улыбнулся, вспомнив солнечные локоны Софи.

— К тому же необыкновенно умна и образованна, — поспешил добавить брат.

— Возможно. И флиртовать умеет превосходно. Так что скучать с ней не придется.

— Флиртовать? — удивился Алекс. — Ты бы поинтересовался относительно ее знания иностранных языков.

— Мне пора.

Патрик так нервничал, что последнюю фразу брата не услышал. Он уже опаздывал на ужин в доме родителей невесты, от которого не ожидал ничего хорошего, кроме общения с Софи. Стоило только представить ее необыкновенные лучистые глаза и черешневые губы, как у него перехватило дыхание.

— Хочешь сказать, что совершенно равнодушен к своей невесте? — усмехнулся Алекс, выходя с братом из дверей «Боксерского салона Джексона» на Пиккадилли. — То есть отправишься в Турцию на несколько месяцев, как будто уезжаешь на охоту. Верно я понял?

Патрик состроил недовольную гримасу.

— Ни одна красавица пока не смогла пленить мое сердце. Поверь, у меня их было достаточно.

— Думаю, такую ты еще просто не встречал, — насмешливо проговорил брат. — Ну да ладно, как говорится, поживем — увидим. Ты не против небольшого пари?

— Пари на что?

— Сейчас скажу. Я ставлю пятьсот крон, что ровно через год ты признаешься мне, что безнадежно влюблен в свою жену.

— Мне бы не хотелось грабить такого законченного тупицу, как ты, — сказал Патрик с язвительной улыбкой. — Сам заболел Этой дурацкой болезнью, а теперь, значит, не терпится заразить собственного брата, чтобы он тоже страдал. Нет уж, дудки.

— В таком случае почему бы тебе не принять пари? — возразил Алекс.

— Зачем пари? Если надо, — усмехнулся Патрик, — я подарю тебе пятьсот крон, просто из родственных чувств. Впрочем, давай договоримся так: если я действительно распущу слюни, то с той поры буду спать в ночной рубашке. Идет?

— Ты забыл о том, дорогой братец, что я видел тебя рядом с Софи, видел, как ты в ее присутствии просто дуреешь от желания. — Глаза Алекса заблестели. — Так что в случае проигрыша тебе все-таки придется выдать мне пятьсот крон на ночную рубашку, отделанную тончайшими брюссельскими кружевами.

Патрик взял поводья.

— Тебя подвезти до Гросвенор-сквер?

Крона — английская монета в пять шиллингов.

— Нет, спасибо. До клуба «Уайт» я пройдусь пешком. Патрик уперся ногой в ступеньку своего фаэтона.

— Значит, мечтаешь нарядить меня в ночную рубашечку с оборками и бантиками?

— Непременно. — Граф Шеффилд и Даунз улыбнулся и, щегольски помахивая тростью красного дерева, пошел по улице.

Итак, брат наконец женится. Знаменательное событие, куда уж важнее. Причем женится со скандальной поспешностью. Венчание должно произойти ровно через шесть недель в соборе Святого Георгия, в три часа дня.