— Не поможешь застегнуть мне запонки? — спросил я Одри.

Несмотря на то, что я и сам мог застегнуть их, но мне хотелось, чтобы она прикоснулась ко мне.

Одри застегнула их и расправила мой смокинг.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказала она, глядя на меня сияющими глазами. — Я не думаю, чтобы ты мог выглядеть еще горячее, чем сейчас смотришься в этом костюме. Это что-то с чем-то.

Я рассмеялся и пробежался пальцами вниз по бледному кружеву ее платья.

— Ты выглядишь сногсшибательно. Я никогда не думал до этого момента, что мне нравится желтый цвет.

Ее волосы были забраны в изящный пучок, и на ней было надето длинное платье без бретелек, расшитое бисером вдоль талии. Она выглядела, как принцесса. Никто бы не догадался, что она жила в убогой арендованной квартире в Южном Бостоне. Она носила платье, украшения, делала безупречный макияж, все так по-царски, как будто это было все ее собственное, а не взятые напрокат наряды от ее мадам.

Мои кишки скрутило от этой мысли.

— Что? — спросила она.

— Ничего, — ответил я как можно более небрежно.

— Ты нервничаешь из-за церемонии?

— Едва ли. Это больше похоже на выплеск адреналина.

Она кивнула и судорожно вздохнула.

— У меня то же самое.

— Ты готова? — спросил я, и она кивнула мне в ответ. — Ой, подожди, у меня есть кое-что для тебя.

Я достал бирюзовую коробочку из туалетного столика и протянул ее ей.

— Что это? — неуверенно спросила она.

— Просто колье, — сказал я, наблюдая за ее лицом. — Я обратил внимание на него вчера, когда мы шли вниз по Ньюбери-Стрит, и попросил консьержа забрать его для меня.

Я заметил его в витрине, и мне сразу же захотелось его купить. Оно было красивым и элегантным. Это был подарок, сделанный с эгоистичной целью: я хотел, чтобы на ее теле осталось что-то от меня, чтобы кусочек меня всегда бы прикасался к ней.

— Я подумал, что ты захочешь его сегодня надеть.

Она открыла коробочку и вытащила оттуда тонкую золотую цепочку, на которой был кулон в виде двух инкрустированных бриллиантами золотых колец, переплетенных друг с другом.

— Это так красиво, — она извлекла из себя что-то похожее на звук.

Я подошел к ней сзади и застегнул его на ее шее.

— Я только хотел, чтобы у тебя осталось что-то от меня.

Я встал к ней лицом и ощутил внутри себя смущение. Мой эмоциональный стояк был в полной боевой готовности.

Я собирался убить Коула за то, что он сказал мне об этом.

Она протянула руку и погладила мою горящую щеку.

— Джеймс. Я влюбилась в него. Я никогда его не сниму.

— Оно прекрасно на тебе смотрится, — я улыбнулся, весьма довольный ее реакцией. — Мы должны идти. Радостные события в моей семье происходят не так часто, поэтому мы не имеем право ничего пропустить.

Служащие в вестибюле замерли и уставились на нас.

— Вы выглядите потрясающе, Мисс Рейнольдс, — произнесла одна из девушек.

Одри робко улыбнулось, и на ее лице отразились эмоции, говорящие о том, что она осталась довольна.

— Я полагала, что они должны были сказать это тебе, — произнесла она.

— Никто даже не потрудился посмотреть на меня, детка — сказал я. — Ты выглядишь слишком сногшибательно.

Кай ожидал нас снаружи. Это был прекрасный солнечный июньский день, так что погода была великолепной. Я держал Одри за руку и вел ее к машине, а потом заботливо помогал ей с длинным платьем расположиться в машине.

— Если позволите высказаться, Мистер Престон, то Мисс Рейнольдс выглядит в этот день особенно прекрасной, — сухо произнес Кай.

Я улыбнулся ему.

— Можно и так сказать, Кай, — проговорил я. — Я соглашусь с этим.

Когда я скользнул в машину рядом с ней, то увидел, какой же гладкой была ее кожа в солнечном свете, и как ее рука сжимала кулон, который я ей подарил.

Сейчас весь мой мир был сосредоточен вокруг нее.

Все остальное, то, что еще только на прошлой неделе казалось мне очень важным, теперь было где-то далеко от меня. Эта мысль уже овладевала мной, но только теперь, сидя и наблюдая за ней, я внезапно это осознал.

Она улыбнулась.

— Что?

— Чем ты хочешь заняться по окончании следующей недели? — спросил я ее без обиняков.

Я не планировал спрашивать Одри об этом, но у меня вырвалось.

— Что ты имеешь в виду?

Я сильнее сжал ее руку.

— Чем ты хочешь заняться, после того, как мы вернемся с Багамских островов? Как насчет нас?

Она опустила глаза, и я заметил, как она заволновалась.

— Я не... я не знаю, что сказать.

— Ты хочешь продолжать со мной встречаться? — спросил я.

В висках сильно пульсировало. Твою мать. Что если она скажет, что «нет»? Почему, черт побери, я делаю это с собою?

Все дело в том, что женщины никогда не говорили мне «нет». Никогда. Именно, ни разу. Но то было по другой причине, нежели та единственная, по которой я ожидал ответа от Одри.

— Конечно, — ответила она.

Это слово, произнесенное только что ей, было мне в удовольствие.

Я чувствовал облегчение ровно до тех пор, пока она не подняла глаза и не посмотрела на меня. В них стояла печаль и грусть.

— Я просто не знаю, сможем ли мы.

— Это из-за твоей матери? — спросил я ее.

Она кивнула с многострадальным выражением лица.

— Да, и твоей тоже.

— Что она сказала тебе вчера?

— Честно говоря, ты не захочешь узнать это прямо сейчас.

Гнев вспыхнул во мне.

— Меня уже даже все равно, — сказал я резко.

Я мог заплатить матери Одри и мог бы прикрыть Одри собой.

Если это было тем, что она точно хотела.

— Я устала от них обеих. Мы же взрослые люди. Нам с ними не справиться.

Автомобиль остановился у церкви Троицы, которая, к сожалению, располагалась недалеко от моих апартаментов. Сейчас, когда я, наконец, начал этот разговор, я не был готов позволить закончить его на этой ноте. Я хотел знать, в какой точке я находился. Но мы вынуждены были идти, так как церемония должна была начаться в ближайшее время, и мне надлежало выйти через черный ход со своим братом.

— Мы не закончили, — я ждал от нее ответ, наблюдая, пока она не кивнула в знак согласия.

— Одри.

Она посмотрела на меня с застывшей маской на лице.

— Улыбочку.

Я оставил ее с Коулом и Дженни, которые выглядели весьма супер- и свежеоттраханными, сидевшими на скамье, находящейся в передней части церкви, а сам направился обратно в сторону священника, коротко кивнув матери и отцу.

— А вот и он, — сказал Тод, когда я подошел к закутку. — Я надеялся, что ты не решишься кинуть меня.

— Ха-ха, — произнес я.

Я отбросил в сторону всю чушь, которая сейчас крутилась в моей голове, и улыбнулся своему брату.

— Этот твой день. Я бы не пропустил его никогда в мире.

— Отлично, — сказал он.

Нас собралось здесь девять человек, так как Иви захотела безумное количество подружек невесты, поэтому Тод был вынужден собрать такое же количество кузенов и друзей, которых смог наскрести, лишь бы соответствовать ей.

— Ты готов? — спросил я, хлопнув его по спине.

— Я уже давно готов, — сказал он. — Я давно хотел жениться на ней, с того самого дня, как встретил. Я просто хочу, чтобы она, наконец, уже стала моей женой. Не могу дождаться.

— Ты женишься навсегда, — напомнил я ему.

— Я знаю. Когда ты, наконец, понимаешь, что ты хочешь, то ты, в значительной степени, уже готов к браку «навсегда». Ты понимаешь, о чем я говорю?

Огромная церковь была полна гостей.

— Сколько здесь людей? — спросил я шепотом Тода.

Мы находились в передней части церкви вместе с подружками невесты, ожидая выхода Иви.

— Мне помнится, Иви говорила о почти пятистах.

Я тихо присвистнул.

— Боже, Тод.

Он улыбнулся мне.

— Это еще один повод не быть вовлеченным в планирование свадьбы. Еще одна вещь, о которой я не хотел знать.

Я слегка вздрогнул, думая о том, что я ничего не сказал ему по поводу Иви. Я никогда бы не стал просить прощения у него за это.

— Тод, мы никогда не говорили о той ночи снова —

— Боже, Джеймс. Остановись, — сказал он и посмотрел на меня недоверчиво. — Мало того, что сейчас не самое удачное время говорить об этом, посмотри, я же здесь, так? Ты, должно быть, тоже.

Я слегка рассмеялся, и затем улыбнулся ему, находясь под впечатлением.

— Ты ли это, мой недостаточно повзрослевший братец?

— Да, — ответил он, ухмыляясь мне. — Именно так. А теперь заткнись и дай мне жениться уже, наконец.

Заиграла музыка. Мои родители отошли назад к дверям церкви, и развернувшись, пошли первыми по проходу по направлению к алтарю в начале процессии, за ними следовала мама Иви, потом один за другим поджарые кузины и кузены, а также друзья. Я был спокоен и очень признателен Тоду за то, что он пощадил своего шафера, избавив меня от этой глупой традиции. Мы вошли с Тодом через боковую дверь и стояли с ним в передней части алтаря. С этого места я мог видеть Одри, сидящую на скамье. Я улыбнулся ей, борясь с непреодолимым желанием, от которого я должен был отмахнуться.

Она улыбнулась мне в ответ, заставляя мое сердце остановиться. Коул заметил нас и улыбнулся мне со своего места, находящегося чуть дальше на скамье. Я действительно должен был перестать быть такой жалкой сучкой. В противном случае он будет безжалостен по отношению ко мне в этой поездке.

Наконец, началась свадебная церемония. Все встали. Тод сложил свои руки в мольбе, выглядя при этом таким нетерпеливым и счастливым. Я восхищался им. Он знал, что он хочет, и он планировал жениться вне зависимости от того, что я или кто-то говорил ему.

У моего младшего брата были яйца больше, чем я полагал.

Потом вошла Иви в невероятном, украшенном кристаллами платье. Я был удивлен, что она смогла со своими костями доползти в нем до алтаря. Ее отец шел рядом с ней, высокий и гордый, готовый передать ее одному из богатейших семей в Массачусетсе.

Иви поравнялась с нами и посмотрела на Тода через фату. Он сжал ее руки. Она смотрела на моего брата полная восторга. Возможно, она действительно была искренней, так мне показалось.

Если Тод смог простить ее, может, и мне стоит сделать то же самое.

Священник начал говорить, и я перевел свое внимание на него. Пару минут спустя боковым зрением я заметил вспышку бледно-желтого в рядах.

И я тут же обернулся, чтобы увидеть то, что Одри суетливо идет по проходу и выходит из церкви настолько быстро, насколько только могла.