— Эй, Дри!

Дженни притянула меня к себе.

Я освободилась из ее объятий, чтобы рассмотреть ее шикарное платье.

— Ты выглядишь потрясающе, — произнесла я.

Она была одета в длинное, украшенное камнями платье в стиле «русалка», облегающее каждый сантиметр ее сочной фигуры. Волосы у нее, как и у меня, были собраны сзади в пучок. Большие серьги с изумрудами сверкали в ее ушах. Дженни выглядела элегантно и почти царственно.

— Ой, спасибо, Дри. Я полагаю, что я привела себя в порядок, — сказала она, радостно улыбаясь мне своей лучезарной улыбкой. — Коул купил это платье для меня сегодня утром. И серьги тоже.

Ее кожа выглядела слегка покрасневшей и сияющей, так и крича о нервном возбуждении своей хозяйки.

Должно быть, они снова веселились с Коулом, когда ходили за покупками.

— Видимо, поход за покупками был занимательным, — сказала я Коулу, который был одет в черный костюм с иголочки.

Он широко мне улыбнулся.

— Одно сплошное удовольствие. Дженни выглядит потрясающе.

Они переплели свои руки, и Коул немного переместился в сторону, чтобы быстро поцеловать Дженни. Я немного отодвинулась от них, так как в нашем проходе вдруг неожиданно стало слишком жарко.

Когда Тод и его свита вышли откуда-то сбоку, я старалась не смотреть на Джеймса. Пыталась, но не смогла удержаться. Он был так красив в этом смокинге, который подчеркивал его огромные плечи, а волосы со стальным отливом были идеально взъерошены. В какой-то момент он улыбнулся мне, и мое сердце остановилось.

Я собиралась дать ему ответ на вопрос о том, чем я хотела заняться после нашей поездки на Багамы. И хотя для себя я уже решила, что именно хотела, но по-прежнему понятия не имела, каков же должен быть правильный ответ.

— Я все еще не могу поверить, что он съел крабовую котлетку, Одри, — сказал Коул, отрывая меня от разглядывания Джеймса.

— Да? — спросила я.

— Крабовой котлеткой, которой ты в первый день накормила Джеймса, когда я впервые встретил тебя, — сказал он. — Он ненавидит крабов. Испытывает к ним отвращение.

— Я не знала, — ответила я, чувствуя себя глупо. — Он ничего не сказал мне об этом.

Коул посмотрел на меня ошарашенно.

— Наверное, он полностью в тебя влюблен.

Я сидела в церкви с отпавшей челюстью, открывая и закрывая рот. Я чувствовала на себе их взгляды, и глубокий румянец пополз вверх по моей шее.

— Все нормально, Дри, — сказала Дженни, поглаживая мою руку. — Все будет хорошо. Прикрой рот. Ты так хорошо выглядишь, не хочешь же ты пускать слюни на такое платье.

— Я не хотел тебя расстроить, — произнес Коул, нахмурив брови.

Я тот час решила, что Коул мне все же нравился, невзирая на то, что он пытался в тот вечер отвезти меня к себе домой, и то, о чем рассказала мне Дженни про кое-какие вещи, которые она проделывала с его шарами.

— Ты меня не расстроил, — пробормотала я легким заиканием.

Мое сердце колотилось у меня в груди.

— Дри не думает, что такое возможно, чтобы Джеймс испытывал к ней чувства. Она не верит в сказки. Она — реалист, — сказала Дженни, произнося эти слова так, словно я была каким-нибудь нейрохирургом.

— Конечно, это возможно, — сказал Коул, но теперь он смотрел только на Дженни.

— Ну, Коли, — пролепетала она, обвив его шею своими руками. Они снова начали целоваться.

Я переместилась от них еще чуть дальше по скамье. Сейчас становилось действительно жарковато.

С одной стороны, мне хотелось верить, что Коул знал, о чем он говорит. О том, что Джеймс был влюблен в меня, потому что тогда бы мое желание сбылось.

С другой стороны, я надеялась, что он был неправ, и что Джеймс не любит меня, потому что это было плохо для Джеймса. Я была не лучшим вариантом для Джеймса.

Проблема была в том, что я даже не знала, что он хотел.

Огромная церковь была переполнена, на скамьях сидели красиво одетые люди. Заиграла музыка, и Престоны начали движение во главе свадебной процессии. Мистер Престон выглядел щеголеватым в своем костюме, а Миссис Престон — глава рода из ада — в своем длинном, расшитым бисером, серебристом платье и с закрепленной на талии брошью с огромным бриллиантом, плыла, вся сияя своей несвойственной для ее возраста гладкой кожей.

Следующими в процессии были девять подружек невесты, из которых первыми шли кузины Иви: Меган, Мишель и Сара, демонстрировавшие свои мышцы, вцепившись в свои букеты. Платья подружек невесты были элегантными — черные, без бретелек, но потрясающие в своей простоте. После них к алтарю проследовала Иви со своим отцом. Она была такой красивой, что я чуть не расплакалась. Когда она проходила мимо, то улыбнулась мне, и я увидела на ее лице искреннею радость. Я надеялась, что Селия ошибалась насчет Иви и Тода, и что это счастливый этап в их отношениях не перейдет в фазу скуки, а затем и в фазу раздражения друг от друга. Иви любила Тода. Возможно, что его деньги она любила больше, чем его самого, но в одном я была точно уверена, что между ними была настоящая привязанность. Я надеялась, что этого будет достаточно для того, чтобы они были счастливы и жили вместе долгое время. Неожиданно я осознала, что настолько увлеклась переживанием за них, что даже не заметила, как переплела свои пальцы на коленях, и что ладони у меня сильно вспотели.

Иви подошла к Тоду, и они переплели руки вместе, их лица светились радостью. Мое сердце забилось сильнее, когда я заметила, что Джеймс улыбается им.

Но затем я услышала кое-что позади себя, и моя эйфория разлетелась в прах. Бормотание. И это происходило в то время, когда мы все должны были молчать. Я повернулась и увидела знакомую фигуру, направляющуюся к алтарю — тонкие обесцвеченные волосы, бочкообразная грудь, затянутая в дешевый, черный сарафан, который, обтягивал ее тело, выставляя все напоказ. Я съежилась, не желая смотреть на то, как моя мать собиралась испортить публичную свадьбу Иви и Тода.

— Дженни, — я обернулась и прошептала. — Мне нужно уйти. Это срочно. Передай Джеймсу, что мы встретимся с ним на приеме.

— Что? — спросила она чуть громче, чем должна была. Люди стали оборачиваться и таращиться на нас.

— Моя мать, — прошипела я очень тихо.

— Твою мать, Дри. Иди. Я прикрою тебя.

Я вскочила со своего места и быстро пошла по проходу от алтаря, находясь в возбужденном состоянии и панике.

— Здравствуйте, миссис Рейнольдс, — прошептала я ей, схватив ее за руку, чтобы она больше не смогла отползти от меня на скамье, когда она еще раз попыталась отодвинуться от меня. — Попалась.

Крепко удерживая ее за руку, я потащила ее за собой.

— Больно, — рявкнула она достаточно громко.

Я впилась ногтями в опухшую плоть на ее руках.

— Заткнись, на фиг, прямо сейчас, или ты ничего не получишь. Поверь, я сделаю тебе больно, намного больнее.

Я продолжала впиваться в нее. Гости на свадьбе смотрели на нас с удивлением и шоком, но я не рискнула остановиться.

Быстро выведя ее на яркий солнечный свет, я потащила ее в сторону от церкви, так как, остановившись с ней около входа, я сильно рисковала. Если бы я осталась там, то последствия, которые мне пришлось бы потом ликвидировать, были бы намного хуже. Я повернулась к ней.

— Почему ты здесь?

Я с удивлением обнаружила, что слезы готовы политься из моих глаз. Мне следовало ругаться, поскольку я имела дело со своей матерью.

Она подняла руки, глядя на меня раздраженно.

— Я же говорила тебе вчера, что мне нужны деньги. У них их больше, чем им необходимо.

— Но это их деньги, — простонала я. — Из-за того, что они у них есть, не значит, что они должны раздавать их направо и налево. Я уверена, что они много жертвуют их в благотворительные организации, и их деньги не имеют к тебе никакого отношения.

— Я не получаю от них благотворительную помощь.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах стояло упрямство.

— Это потому, что ты не заслуживаешь этого, — сказала я. — Тебе не нужна благотворительность, мама. Возможно, тебе нужна работа или какое-нибудь хобби.

Она рассмеялась мне в лицо.

— Посмотри на себя в этом платье. Притворяешься тем, кем не являешься. Кем ты себя считаешь?

Я пожала плечами, расстроенная ее словами.

— Я не одна такая, мама, и не думаю, что ты поступаешь правильно. Джеймс уже дал тебе двадцать тысяч долларов. Он заплатил за Томми, чтобы тот остался в центре, я даже не знаю на какой срок. Он хороший парень. Ты пытаешься наказать его за то, что он нанял меня. Это нечестно.

Горячие, жалкие слезы вновь навернулись на мои глаза, и я изо всех сил пыталась не дать им пролиться. Я была обязана еще присутствовать на приеме, на котором должна выглядеть идеально.

— Я уже говорила, что отдам тебе деньги. Больше той суммы, о которой мы говорили — двести тысяч долларов. Остальное останется Томми. Но тебе надо уйти отсюда прямо сейчас, потому что в противном случае я их никогда не получу.

Ее глаза вылезли из орбит.

— Так много?

— Да, это много. Но их не будет, если меня уволят.

Я желала сейчас только одного, чтобы она ушла, но она не двигалась с места. Пока не двигалась. Она достала сигареты из сумочки и закурила, потом выпустила дым и посмотрела на меня горящими глазами.

— Неплохо для начала, — сказала она. — Но я хочу, чтобы ты сказала своему парню, что мне нужна ежемесячная оплата. Тех денег, о которых ты мне говоришь, не хватит навечно.

— Он не мой парень, и не будет платить тебе ежемесячно.

— Прошу прощения, — произнес голос за моей спиной, и я подпрыгнула от неожиданности. — Но я бы сказал, что в настоящий момент, я, по крайней мере, кандидат на парня

Я вздохнула и повернулась к Джеймсу. Солнце светило ему в спину, делая его похожим на какого-то идеально одетого героя боевиков, появившегося как раз вовремя, чтобы спасти меня из злых когтей моей матери. Я съежилась, так как мне не хотелось, чтобы он, спасая меня, даже на минуту находился рядом с такой мразью, какой была моя мать. Я хотела взять его, освещенного солнцем, с его миллиардами долларов и отправить туда, откуда он пришел, главное, чтобы он находился в безопасности от меня и моего уродливого мира.

— Ты только мой сопровождающий, — сказала я, стараясь произнести это шутливо, выгнув бровь.

Он пожал плечами, но улыбнулся мне.

— Таким я себя и ощущаю.

— Вы двое такие милые, — сказала моя мать, выпустив дым в мою сторону, а потом повернулась к Джеймсу.

— Я обязательно сообщу твоим родителям, насколько это согревает мне сердце.

— Это не очень хорошая идея, — сказал Джеймс, и ноты в его голосе звучали угрожающе.

Я наблюдала за тем, как он выпрямился во весь свой рост, и с его лица сошла улыбка.

Так вот как выглядел Джеймс Престон, когда был очень зол. Я запомнила, что его не стоит злить, хотя при этом он выглядел довольно горячо.

Моя мать почти незаметно отступила назад, как будто готовилась защищаться.

— Я бы не дергалась, если бы была на твоем месте, — сказала она ему. — Даже если ты не позволишь мне поговорить с ними сегодня, я все равно доберусь до них. Потом я поговорю с «The Tribune» и кем-нибудь еще, кто будет меня слушать.

— Вы не будете этого делать, — сказал Джеймс, говоря ледяным тоном и наблюдая за ней. — Потому что после того, как я пришел и встретился с вами вчера, дал очень щедрое вознаграждение со всей душевной добротой, я позвонил своему старому приятелю, который ранее служил в полицейском департаменте Бостона, а сейчас занимается частной детективной деятельностью.

— Что так?

Моя мать пыталась казаться незаинтересованной, докуривая свою сигарету до фильтра.

— В настоящее время я оплачиваю его услуги, Миссис Рейнольдс. Он был в восторге от величины вознаграждения и пообещал быть чрезвычайно бдительным, когда речь заходит о вашем случае. Он уверял меня, что любое ваше нарушение во время испытательного срока будет зафиксировано и оперативно передано департаменту полиции Восточного Бостона. Он уже быстренько поискал информацию онлайн и сказал, что у него, на самом деле, достаточно материала, который можно пустить в работу.

— Неужели? — спросила она, но я смогла уловить нотки блефа в ее голосе. — Ну и что?

— Так что, если вы продолжите преследовать мою девушку или приблизитесь к моей семье, то я тут же дам отмашку, чтобы файлы передали по назначению.

Он достал свой навороченный телефон, который был таким большим, как «Поп-Тартс» (прим. Название популярного сладкого пирожка, продающегося в виде полуфабрикатов, которые перед употреблением разогреваются в тостере). Телефон сверкнул на солнце.

— Он в моих контактах, Миссис Рейнолдс, и готов без слов отправить вас обратно в округ, как только я поручу ему это сделать.

Она фыркнула и погасила сигарету.

— Ты настоящий придурок, знаешь это? Маскируешься под джентльмена. Так же как и ты — Маленькая Мисс Шлюха, выряженная в бальное платье. Вы друг друга стоите.

— Да, — сказал он, как только она в бешенстве пошла прочь. — Я это знаю.