Одри

Когда я проснулась на следующее утро, Джеймс уже ушел. Спать рядышком с ним оказалось с одной стороны прекрасно, с другой – ужасно. Мне нравилось находиться рядом с ним, но я хотела большего. Иными словами, я хотела его на мне, внутри меня, позади себя, и во всяких других местах. Мне пришлось выкинуть все эти образы из головы, какими бы привлекательными они были, и тот жар, который я почувствовала между нами. Только так я смогла немного поспать прошлой ночью.

Тем не менее, мы добились прогресса в наших отношениях. Я понятия не имела, что бы это значило, кроме того, что это взволновало меня. Это вызвало во мне трепет, и я была ошарашена. В договоре указывались две недели, и по окончании работы у меня бы осталась только память о нем. Память о том, как он обнял меня рукой за плечо в парке Фенуэй. Теперь этот момент был внесен в список Топ-5 лучших моментов с парнями всех времен.

Правда, остальных четырех у меня пока не было. Пока не было.

Я все еще ощущала на себе его прикосновения, и думала о том, что в анналах моей памяти они останутся навечно, даже когда он будет уже далеко от меня, осознавая, что его образ в моей памяти будет одновременно и благословением и проклятием.

Я все ждала, когда же во мне снова проснется здравый смысл и начнет душить мои мечты, но почему-то этого все еще не происходило, даже после того, как я выпила кофе. Поэтому я позволила себе остаться в хорошем расположении духа, в состоянии, которое было мне чуждо, и отправилась одеваться, чтобы пойти на встречу со своим братом.

Кай подвез меня. Я расписалась на стойке регистрации, и мне выдали чек для оплаты следующих двух месяцев. После некоторых выкрутасов, Елена все же выдала мне аванс за мое последнее задание. Я хотела убедиться, что деньги целиком пошли на расходы моего брата.

Я нашла Томми, сидящего в общей комнате и одетого в футболку с «Angry Birds», поедающего крекеры и полностью сосредоточенного на собирании 3D-пазла. Его каштановые волосы, как обычно были в беспорядке.

— Привет, — сказала я и подошла к нему.

На его лице расплылась широкая улыбка, которая согрела мое сердце. Прошло пару дней с нашей последней встречи, но я уже так по нему соскучилась. Я обняла его и прижала к себе. Хотя он и был моим старшим братом, но о нем всегда заботилась я, испытывая необходимость защищать его, и отчаянно любя, как если бы я была матерью, любящей своего ребенка.

Нормальная мать. Не моя мать.

— Ты не была у меня три дня, — пожаловался он.

— Я работала, — сказала я, присаживаясь рядом с ним. — Но это было здорово. За следующие две недели я собираюсь заработать много денег. Затем у нас с тобой все будет хорошо, ладушки?

Я сжала его руку.

— Мама навещала тебя? — спросила я.

— Нет, — сказал Томми. — Ее не было дольше, чем тебя.

— Что ж, в конце концов, она появится. Она всегда так делает. И когда она будет здесь, просто убедись, что ты не упоминаешь ничего о деньгах, — сказала я.

Томми кивнул мне торжествующе. Мы оба научились все держать в секрете на своем горьком опыте.

Когда я вернулась в апартаменты, Джеймса все еще не было, и я даже на минуту растерялась, не найдя его. Потом я направилась в свою комнату, нервно выбирая среди одежды то, что мне стоит одеть на плотный ужин с чаем. Что-то в этом мероприятии пугало меня до чертиков. Во-первых, я никогда не бывала на таком собрании. Я даже не думала, что люди в США занимаются этим.

Во-вторых, я знала разницу между вилкой для салата и столовой вилкой, но речь не об этом. Если и существовали какие-то определенные правила этикета для этого мероприятия, то я об этом ничего не знала. Я надеялась, что Иви и Миссис Престон не заметят этого, но они, вероятнее всего, обязательно заметят.

В-третьих, там не будет Джеймса.

В-четвертых, его не было здесь прямо сейчас, и это тоже была проблема.

Я вздохнула, жалея, что не могу оказаться в его голове. Если он чувствовал то же самое, что и я ощущала между нами, тогда почему же он не пытался заявить на меня права прошлой ночью?

В то же время, я была рада тому, что мы не переспали. Если бы к тому, что происходит между нами, добавился еще и секс, то все стало бы точно намного сложнее. Или, может быть, как раз все наоборот, он неожиданно оказался бы для меня подобно любому из моих Джонов. Честно говоря, я не знала, какой вариант я боялась больше.

Я не могла решить, что надеть, поэтому стала на одежде смотреть на этикетки. Я бы надела все, что было наиболее подходящим и самым дорогим, что хоть отдаленно подходило для плотного ужина с чаем.

Джеймс так и не вернулся к тому времени, когда мне уже надо было уходить. Я, наверное, уже в сотый раз проверила свой телефон, но никаких сообщений от него так и не поступило.

Я повернулась и оглядела себя в зеркало. На мне была надета короткая юбка в цветочек и две белые блузки, одетые одна на другую. Для подчеркивания образа я надела несколько тонких золотых цепочек, на которых настаивала Елена, и которые смотрелись на мне очень стильно. Последним элементом моей одежды стали женские сандалии с обвивающими ногу ремешками, которые, вероятно, стоили больше, чем все мои покупки в магазине, совершенные в течение пяти месяцев. Я схватила огромную дизайнерскую сумку-ведро и очки-авиаторы, чтобы окончательно завершить мой образ.

Черт, подумала я, когда взглянула на себя в зеркало, неудивительно, что богатые люди всегда выглядят хорошо. Это довольно легко сделать, когда твой наряд стоит столько же, сколько ты вносишь денег на выплату по ипотеке.

Мой телефон издал сигнал, и я бросилась к нему, радуясь, что обо мне вспомнили, и я не одна. В конце концов, я не должна была стыдиться своего рвения.

Джеймс: Порви их Одри. Я заеду за тобой в четыре. Напиши мне, если тебе нужна помощь.

Я приложила на секунду телефон к своему сердцу. Для меня его слова из сообщения ощущались так, словно он произнес их своим голосом, находясь рядом со мной.

Я : OK.

Написала я ответ, как будто я тут только что совсем не волновалась, а оставалась нормальным и спокойным человеком.

Я снова приложила телефон к груди, потому что прямо сейчас я была сама не своя.

Вестибюль отеля «Imperial» был более впечатляющим, чем вестибюль «Stratum», и на меня это производило в высшей степени удушающее действие. Восточные ковры, картины маслом, хрустальные люстры подчеркивали исключительную роскошь места. Я не вписывалась сюда. Я чувствовала, как холодный ручеек пота бежал по моей спине, пока я шла в сторону ресторана.

Расстрельная команда уже ждала меня, одетая во все самое лучшее.

— Одри! — сказала Иви, быстро подойдя ко мне.

Она была одета в ярко-розовое платье-футляр, которое сильно обтягивало ее тело. Было очевидно, что Иви сидела на все-салато-и-пилатес-диетах, обычно предшествующие свадьбам, так как она была настолько тощая, что ее торчащие ключицы выглядели болезненно. Она вся была остроугольная с ослепительно белыми зубами.

Я улыбнулась ей, чувствуя себя неловко и настороженно.

— Вы волнуетесь? — спросила я. — Осталось всего несколько дней.

Она схватила меня за руку.

— Я так взволнована. Тод - это любовь всей моей жизни.

Она вглядывалась в мое лицо своими лазероподобными глазами.

— Конечно, я знаю, — солгала я.

За исключением того, что ты пыталась поменять его на более богатого брата.

— Вы идеально подходите друг другу, — продолжила я.

Я надеюсь, что он вовремя опомнится и разведется с тобой, затем женится на ком-то, кто хоть что-то ел в последние шесть месяцев.

Я решила держать свои мысли при себе и притворяться, что рада за нее.

— Итак, все готово для церемонии? Могу я чем-нибудь помочь?

К моему облегчению Иви начала рассказывать про цветы, фотографа и прогноз погоды. Подобно множеству невест до нее, она не хотела оставить без своего внимания ни одной детали церемонии. У нее была свадебная близорукость, которая меня вполне устраивала. Я последовала за ней на соседний диванчик, расположенный рядом с диванчиками, на которых уже разместились ее кузины и Миссис Престон. Меган, Мишель и Сара были ее кузинами, и, если я правильно поняла Джеймса, все они жили за городом в богатом пригороде – Уэллсли. Все три в прошлом были инвестиционными банкирами, которые вышли замуж за инвестиционных банкиров. У всех у них уже были дети, но вы, глядя на них, ни за что бы так не подумали, из-за того, что у них были упругие тела с жилистой мускулатурой, контрастирующей с мягкими, летними тканями платьев, в которые они были одеты.

Они также пугали меня до чертиков.

Тарелки с восхитительно выглядящими закусками, канапе, печенье - все это было выложено перед нами, но никто так и не прикасался к еде. Мой живот заурчал, и я осознанно потянулась за бутербродиком. Миссис Престон улыбнулась мне, когда я отправила его в рот.

— Приветствую, дорогая, — сказала она, переводя все внимание на меня.

Я вздрогнула. Как ни странно, но сегодня ее лицо выглядело как-то иначе - одутловато.

— О, я только что после сегодняшней коррекции морщин на лице, не пугайтесь, — сказала она.

Ее щеки были большими и круглыми, как у пухлого малыша.

— Чистку надо делать за несколько дней до большого события, так есть шанс, что отеки уже к тому времени спадут, — объяснила Иви.

— Ох, — сказала я. — Ну, я уверена, что вы будете выглядеть безупречно, Миссис Престон. Но я думала, что вы ее уже делали.

Я взяла еще один бутербродик, и засунула его в рот прежде, чем сказала бы еще что-нибудь. Я совсем забыла о стеснении, если уж Миссис Престон могла спокойно говорить о заполнении ее лица с помощью фармацевтических препаратов, то и я могу заполнить желудок пищей.

Кроме того, я не смогла бы справиться с этими суками на пустой желудок. Они были слишком дружелюбны со мной, и это вызывало во мне сигналы тревоги.

— Разве она не милая? — сказала Иви и погладила меня по руке. Моя спина сразу же напряглась. Я взяла еще канапе и засунула его в рот. У меня было стойкое ощущение, что это все было подстроено.

— Вы голодны, — прокудахтала Миссис Престон.

Выглядело так, как будто она усиленно пыталась улыбнуться, но так как ее лицо было слишком раздуто, то мускулатура лица ее не слушалась.

— Есть шанс, что вы кушаете за двоих?

Я в ужасе отрицательно покачала головой.

— Нет никакого шанса, — прохрипела я, жуя свой бутербродик - канапе.

— Но разве это не было бы здорово? — сказала Иви, натянув искусственную улыбку на лицо.

Я просто должна была сказать ей, чтобы она остановилась, потому что с каждой минутой она все больше и больше вызывала во мне отвращение.

Я проглотила еду и продолжила.

— Не для меня, - сказал я. — Но вы - другое дело.

Сейчас я показала ей, на что была похожа по-настоящему искусственная улыбка, и повернулась к столу, переводя разговор на Иви.

— Вы могли бы забеременеть во время медового месяца…. Разве это не было бы волнующе? Еще один маленький Престон?

— Было бы замечательно, — сказала Иви с благоговением. Это прозвучало так, как будто только от этой мысли у нее потекли слюни. Но Иви не была похожа на женщину, обладающую материнскими инстинктами. Интересно, сколько бы получил маленький Престон из целевого фонда.

— Я ожидаю внука, — сказала Миссис Престон Иви.

Со стороны ее потуги поиграть лицом выглядели так, как будто она пыталась выгнуть бровь для выразительности, но у нее ничего не получилось.

Она повернулась ко мне.

— Но не от вас,— произнесла она.

Я подняла руки в жесте, как будто сдаюсь.

— Не беспокойтесь об этом, — сказала я. — потому что этого не произойдет.

Она и Иви бросили взгляд друг на друга, а потом посмотрели на меня. Я взяла еще один бутербродик и в отчаянии посмотрела вокруг в поисках официанта, чтобы заказать немного вина.

— Что именно происходит между вами и моим сыном? — спросила Миссис Престон.

Я вздохнула.

— Миссис Престон, мы же только говорили об этом вчера. Мы встречаемся и веселимся. Вот и все, - сказал я. — Это несерьезно. Вы и я обе знаем, что он не из моей лиги.

Она пожала плечами и кивнула в знак согласия.

— Вы правы. Он слишком хорош для вас.

— Спасибо, — ответила я без всякого выражения.

— Но, Одри, несмотря на то, что вы сказали, что у вас все несерьезно, однако, Джеймс рассказал Тоду, что вы вчера ходили на игру «Рэд Сокс», и что вы отлично провели время, — сказала Иви.

— И?

— Он сказал, что вы катались на водном велосипеде, — произнесла она осуждающе.

Это прозвучало так, словно она предоставила неопровержимую улику против меня.

Миссис Престон наклонилась вперед, ожидая услышать мой ответ.

Я закатила глаза на них обоих.

— Это была моя идея, — сказала я, хотя это было совершенно не так. — Леди, Джеймс – отличный парень, и он мне очень нравится, но я не могу себе представить, чтобы у него было что-то серьезное по отношению ко мне.

— Вы говорите серьезно о нем? — спросила Миссис Престон, не пропуская ни одной детали.

— Настолько серьезно, как если бы у вас было что-то, данное на определенный срок — сказала я, и схватила еще один бутербродик размером с пальчик, проклиная существование этих крошечных канапе. Почему они не могли просто сделать их полноразмерными? Тогда бы мне не пришлось хватать их в таком количестве и чувствовать себя, словно корова, застрявшая в стае фламинго.

Я взглянула на Миссис Престон и увидела, что она пристально смотрит на мое лицо.

Иви слегка подтолкнула меня.

— Вы двое, похоже, хорошо проводите время, и благодаря этому делаете мою жизнь намного легче.

Это прозвучало так, будто она передо мной извинялась.

— Если бы Джеймс, как обычно, вел себя по-свински, то эти две недели превратились бы в полный дурдом.

— Я согласна, — сказала Миссис Престон.

К нам подошел официант, и она заказала водку с соком лайма.

Я подняла руку.

— Будьте добры, бокал вина, пожалуйста, — попросила я.

— Принесите бутылку, — сказала Миссис Престон приказным тоном, и я села, понимая, что день обещает быть длинным.

Джеймс вошел в дверь ровно в четыре часа, такой блистательный в костюме стального цвета. Я практически бросилась к нему.

— Я точно уверена, твоя мать пыталась меня споить, чтобы устроить допрос, — сказала я ему, как только мы сели в машину.

— Ты что, пьяна? — спросил Джеймс. Его голос звучал многообещающе.

— Нет, — я усмехнулась. — Твоя мать выпила четыре коктейля водки с лаймом, а я — бутылку вина. Это словно как в студенческие времена.

Джеймс пожал плечами и зашелся в беззвучном смехе, сидя рядом со мной.

— Я не могу поверить, что ты можешь переплюнуть мою мать в день выпивки. Ты, действительно, идеальная женщина.

Его слова послали дрожь по моему телу, которую я проигнорировала.

— Она ничего нового не узнала от меня. Я сказала ей, что мы были рады, что встретились, но что ты и твои триллионы долларов полностью не из моей лиги.

Джеймс фыркнул и схватил меня за руку.

— Все наоборот, ты – из моей лиги, — сказал он. — Великолепная, добрая, молодая, именно такая, какая ты есть.

— Ха, — сказала я, почувствовав, что краснею от комплимента. — Все это также можно сказать и про тебя.

— Кроме части о добром и молодом, в этом случае, я полагаю, что можно сказать, что «да», — произнес он, все еще смеясь.

Я отрицательно покачала головой. Он был в игривом настроении, которое появилось у него впервые с момента нашего знакомства. Может быть, ему стоит брать больше выходных и чаще кушать хот-доги на бейсбольных стадионах. Если бы у меня было столько денег, как у него, то я бы, конечно, так и делала.

— Твоя мать даже поинтересовалась у меня, не беременна ли я, или не пытаюсь ли я забеременеть, — сказала я, фыркая. — Я хотела объяснить ей, что я карьеристка, а не какая-то золотоискательница.

— Она спрашивала тебя об этом? — его голос стал, словно лед.

Я пожала плечами, стараясь сохранить хорошее настроение, которое витало между нами только секунду назад.

— Это не было сюрпризом для меня. Она была довольно прямолинейна со мной с самого начала.

Все веселье исчезло с лица Джеймса. Он отпустил мою руку и отвернулся к окну.

— Я чертовски сильно ненавижу ее, — сказал он.

Напряжение в его голосе ошеломило меня.

— Мне очень жаль, — пробормотала я, отчаянно жалея, что не могу перемотать все назад. — Мне не следовало говорить тебе об этом?

Он вздохнул и покачал головой

— Это не удивляет меня. Она всегда была безжалостной в отношении этого.

— О чем, ты? Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Все, что ее заботит — это фамилия и семейные деньги, — сказал он, и повернулся обратно ко мне.

— Мои дети и дети Тода унаследуют огромные деньги со стороны маминой семьи. Деньги переходят в траст с пропуском поколения, то есть внукам (прим. Схема, при которой основная сумма денег после смерти владельца помещается в траст, который переходит в пользу внуков после смерти детей, но приносит последним доход в течение их жизни). Моя мать является ярой защитницей этого будущего.

Я сидела, не понимая.

— Одри, любой ребенок, который появится у меня, унаследует столько денег, что мое состояние на этом фоне будет выглядеть, как деньги на мелкие расходы. Семья моей матери владела угольными шахтами. У них в портфеле было ценных бумаг выше крыши. Моя мама, ее братья и сестры получили часть этих денег, а также Тод и я, а еще наши кузены. Но право перехода траста предоставляет деньги для следующего поколения, которое и унаследует состав траста.

— Это что? — спросила я.

— Состав — это означает основную часть траста.

— Так она думала, будто я знала об этом? — спросила я. — Она думала, что из-за этого я встречаюсь с тобой? Что я могу забеременеть и заиметь ребенка - супер-мультимиллионера?

Я очень разозлилась на Миссис Престон и на ее опухшее химически обновленное лицо.

— Я не знаю, о чем она думает, — сказал Джеймс. — Но она очень четко обозначила свою позицию, когда я еще был ребенком. Я должен заиметь детей только от «правильного» человека. Той, которая имеет подходящее происхождение, а не от какой-то там студентки факультета графического дизайна из Нью-Хемпшира, чей отец владел обувным магазином на главной улице.

«Или настоящего гребанного эскорта», — подумала я, но ничего не сказала.

— Она хочет, чтобы мои дети имели родословную, — продолжил он. — Так что ты не плоха для присутствия на свадьбе, но не подходишь для того, чтобы стать матерью ее внуков. Поэтому она только хотела узнать, какую цель ты преследуешь на будущее.

— Что бы она сделала, если бы я сказала, что это и было моей целью? — спросила я.

— Что-нибудь да сделала бы. В этом я уверен, — сказал он мрачно.

— Как насчет Иви? — спросила я, и странная смесь зависти и грусти обрушилась на меня. — Она одобрена?

— К сожалению, Иви одобрена, — сказал Джеймс. — Ее семья богата, и они из Уэллсли. Они из длинного списка богачей из Уэллсли.

— И ее кузины — все инвестиционные банкиры, вышедшие замуж за инвестиционных банкиров, — сказала я.

— Что-то в этом роде, — произнес он, и снова уставился в окно.

Это история оказалась для меня большим сюрпризом, нежели я ожидала. Теперь, когда я знала правду, я удивилась сама себе, что у меня моментально иссякла всякая надежда, за которую я так цеплялась. Не только я была недостаточно хороша именно для Джеймса, я, действительно была недостаточно хороша для всего. Таким образом, ничего нельзя было исправить, ничего бы нельзя было пропустить или скрыть.

Я нежно взяла его лицо в свои руки и повернула его лицом к себе.

— Я надеюсь, что когда-нибудь ты встретишь нужную девушку, — сказала я ему, и именно эти слова я чувствовала необходимым произнести ему. Позже я буду проливать горькие слезы по этому поводу из-за того, что я никогда не смогу стать для него нужной девушкой. Тем не менее, я готова подписаться под каждым своим словом.

— Та девушка, которая будет хорошей мамой и хорошей женой, которую одобрила бы твоя мать, что сделало бы твою жизнь проще, потому что это — причина страха твоей матери. Она смогла бы мило потрепать щечку.

Джеймс улыбнулся мне, но его улыбка была печальной.

— Когда-нибудь я смог бы, наверное, дать моей матери потрепать щечку, но что касается остального, этого никогда не случится, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? — спросила я, и убрала руки от его лица.

— Просто знаю, — сказал Джеймс мрачно, и снова отвернулся.