Документы/в7/Временной-пейзаж-2019/МС-156

Карлайл, Англия, 1745

Кэтрин сидела рядом со своим дядей напротив Элизабет и двоюродного брата в экипаже, который нес их к окраине города. Все молча смотрели в окно на темное небо и странно опустевшие улицы. Цокот лошадиных подков звучал одиноко. Все, кто еще оставался в Карлайле, заперлись в домах, надежно забаррикадировав двери.

Кэтрин беспокойно ерзала на сиденье. В ее планы никак не входило бежать при первом же признаке опасности. Не для того она так усердно работала. Какой было толк строить укрепления, если финал один – бегство?

Сцепив пальцы, она напряженно размышляла над тем, что делать. Мэтью остался в Карлайле вместе с остальными слугами, экипажем управлял нанятый кучер.

Они остановились в конце длинной очереди желающих выехать из города, и Кэтрин с горечью подумала, что защищать свой город нашли в себе смелость немногие.

Когда пришел их черед, дядя передал стражнику пухлый пакет с деньгами, и тот беззвучно пропустил их. Экипаж тети выехал за черту города последним, и Кэтрин услышала, как, закрываясь, скрипят ворота.

Это был ее последний шанс. После того как ворота закроются, проскользнуть в город не удастся. Но она не могла оставить город в такой важный момент. И она так и попрощалась с Мэтью. В любом случае, ей нужно было вернуться.

Полная решимости, она распахнула дверь, выпрыгнула из экипажа и проскользнула между створками. Ошеломленные стражники не смогли остановить ее, и она пронеслась мимо них, придерживая юбки, со всей скоростью, на какую была способна.

– КЭТРИН ФИНЧЛИ! – послышался из-за ворот пронзительный крик тети, но было слишком поздно: Кэтрин уже пробиралась по узким улочкам Карлайла, а ворота были надежно заперты.

Кэтрин бежала, пока не почувствовала, что ее легкие вот-вот разорвутся. Ее окружали здания с темными окнами – ни одного огонька в поздний час. Оставшись одна, она внезапно поняла, что сотворила, и у нее перехватило дыхание. Тетя и дядя уехали, их дом был на другом конце города, улицы совершенно пусты…

Кэтрин пригладила юбки, стараясь не поддаваться панике. Ничего особенного – ей просто придется добираться до дома пешком. Она и так каждый день пересекала город пешком – только на ней не было этого ужасного платья, и было светло, и с ней был Мэтью.

Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, нет, ничего страшного. Отсюда до дома всего десять минут.

Когда Кэтрин наконец достигла ворот тетиного дома, сердце у нее упало. Ворота были заперты. Разумеется. Она отчаянно загремела цепью. О ужас, ей не попасть внутрь, она была так глупа!

Она села на землю и закрыла лицо руками.

– Эй! – послышался вдруг чей-то голос. – Эй, что происходит?

На аллее, ведущей к воротам, показался огонек фонаря, и в его свете она различила знакомые черты.

Мэтью…

– Мэтью! Это я!

– Кэтрин?

– Пожалуйста, впусти меня, – еле выговорила она с облегчением.

– Что ты наделала? Ты… Ты с ума сошла!

– У меня не было выхода. Я не могла уехать.

– Ты просто… господи! – воскликнул он, в отчаянии запустив руку в волосы. – Зачем ты это сделала?

– Потому что, – тихо произнесла она. – Впусти меня, пожалуйста.

Он молча открыл ворота. Кэтрин закусила губу, опасаясь, что он рассержен на нее. Но Мэтью тут же притянул ее к себе.

– С тобой что угодно могло случиться в ночном городе, – пробормотал он, уткнувшись в ее шею.

– Прости, – прошептала она, – я не могла уехать после всего, что мы сделали. – И еще тише добавила: – Я не могла оставить тебя.

Она нерешительно положила руки ему на талию. Прошло много времени, прежде чем они отпустили друг друга.

Документы/в3/Временной-пейзаж-1854/МС-8

Примечание: Приказ из Англии, положивший начало вторжению в Крым

Документы/в3/Временной-пейзаж-1854/МС-9

Примечание: Путь Британской армии в Крым через Османскую империю. К моменту выхода из Варны численность армии уменьшилась до 27 000 человек, главным образом в результате эпидемии холеры. Французская армия также понесла потери, и ее численность не превышала 30 000 человек, а численность турецкой армии составляла около 7000. Положение коалиции было бедственным – ощущалась нехватка продовольствия, а палатки солдат не были подготовлены к дождливому климату.

Крым, 1854

Они стояли в очереди за палаткой. Кейти уткнулась Мэтью в грудь и еще крепче прижалась к нему, пытаясь унять дрожь. На них смотрели, но ей было плевать. От холода она не чувствовала ни рук, ни ног.

В Варне они провели несколько недель. Наконец войскам было приказано отправиться в Крым, где планировались активные действия против русской армии. Пьяные солдаты на палубе то и дело нестройно затягивали гимн, – подбадривали себя, что ли? Их было намного меньше, чем на корабле, плывшем из Саутгемптона: сотни полегли от холеры. Кейти и Мэтью держались вместе, надеясь на то, что в пути не произойдет ничего ужасного.

К счастью, все обошлось, но у берегов Крыма им пришлось подождать еще пару дней, пока отправленные на разведку шлюпки выберут место для высадки. Погода стояла ужасная, дождь лил не переставая, и Кейти совершенно выбилась из сил, когда они добрались до места временного размещения лагеря. Она подозревала, что больше не вынесет трудностей, а ведь настоящая война еще только начиналась.

Уже на следующий день после высадки британские войска должны были выдвинуться навстречу русской армии, и об отдыхе можно было только мечтать.

Очередь за палатками продвигалась медленно.

– Еще немного, – прошептал Мэтью, желая подбодрить Кейти. – По крайней мере, можно надеяться, что без палатки мы не останемся.

Она со вздохом кивнула. Поставят палатку и лягут спать, а что будет завтра, об этом и думать не хотелось.

Мэтью отстранил ее от себя и обратился к офицеру, отвечавшему за выдачу снаряжения:

– Я Мэтью Гэллоуэй, корреспондент газеты «Таймс». Мне обещали предоставить палатку на общих основаниях.

Он передал офицеру письмо за подписью лорда Рэг-лана. Офицер бросил на бумагу взгляд и, не читая, вернул Мэтью.

– Ничего не знаю, это не в моей власти, советую вам обратиться к генералу. – Он мотнул головой, показав в сторону большой палатки, в которой, очевидно, был штаб.

– Благодарю за совет. – Мэтью ответил вежливо скорее по инерции.

У Кейти возникло мрачное предчувствие, что им, возможно, придется побороться за палатку. По мере того как все больше статей дотошного корреспондента выходило в «Таймс», в офицерском составе по отношению к нему все чаще проскальзывала злоба.

– Мэтью, подожди, – окликнула она его. – Успокойся, все будет хорошо. Дадут нам палатку. Нет, ну правда.

– Что бы я без тебя делал? – Он по-дружески обнял ее, и она почувствовала горячее дыхание на своей шее.

Ее охватила дрожь, и теперь вовсе не от холода.

– Наверное, завял бы, цветочек ты нежный. – Жаль, что объятие было только дружеским.

– Да уж, – с легкостью согласился он и отстранился. На глаза ему упала прядь волос, и она, не удержавшись, поправила ее. Ей и в самом деле было все равно, что о них подумают солдаты.

У штабной палатки стоял часовой.

– Куда прете! – грубо сказал он.

– Нам нужно поговорить с генералом, – ответил Мэтью. – Он там?

Солдат сдвинул брови:

– Он занят. Вам назначали встречу?

– Нет. Я – Мэтью Гэллоуэй, корреспондент «Таймс», Мэтью Гэллоуэй. Мне нужно поговорить с ним о размещении.

Солдат что-то буркнул и зашел в палатку.

– Войдите, – сказал он, появившись через минуту.

Вокруг стола с разложенными на нем картами собралась группа офицеров. Генерал стоял спиной к ним. Внезапно он повернулся, и Кейти вздрогнула. Это же он поймал ее за чтением книги в библиотеке лорда Сомерсета!

Она крепко зажмурилась и едва удержалась, чтобы не застонать.

> ВНИМАНИЕ: Опасность во временном ландшафте 1854

> Намерения субъекта «КЕЙТИ» могут стать известны субъекту «МЭТЬЮ», что может негативно повлиять на прогресс

> Рекомендуется вмешательство

>> Во вмешательстве отказано.