— Ты только глянь, Мейзи, там тачка, — сказал стоявший у окна мальчик. — Легковая. Шурует как наскипидаренная.

— Откуда в такое время легковая? — откликнулся Мейзи из глубины бензозаправочной станции. — Туристы в такое время тут не ездят.

— А вот и ездят! Иди глянь! Я ведь вижу — на дороге туча пыли.

Мейзи издал губами мерзкий звук и остался на месте, в старом плетеном кресле, о котором мисс Нэнси сказала, что нипочем в него не сядет, — не хватало еще задницу пачкать. Мальчик знал, что Мейзи вроде как клеится к мисс Нэнси и всегда приглашает ее заглянуть на стаканчик холодной кока-колы, но у мисс Нэнси есть дружок в Уикроуссе, так что ничего не получалось. Иногда мальчику становилось даже немного жаль Мейзи, так как деревенские мужики не особенно любили с ним водиться. Это, скорее всего, оттого, что Мейзи, напившись, всегда кривится, а осердившись, становился занудлививым и злобным, а пил он всегда, особенно субботними вечерами. К тому же от него чересчур несло машинным маслом и бензином, а спецовка и кепка вечно были грязными от пятен.

— Иди, иди, глянь, Мейзи! — настаивал мальчик, но тот потряс головой и не двинулся с места — он смотрел по маленькому портативному телевизору бейсбольный матч с участием «Зверь-Парней».

Но, что ни говори, а машина все-таки была; за ней тянулось облако пыли. Впрочем, мальчик увидел, что ее нельзя было назвать «легковой», в полном смысле слова — по проселочной дороге ехал фургон с боками, отделанными деревом.

До знакомства с проселочной дорогой он был белым, но теперь весь порыжел от глины, его ветровое стекло было заляпано мертвыми насекомыми. Нет ли среди них ос, подумал мальчик. Ведь на дворе осиный сезон, подумалось ему, потому они теперь просто повсюду.

— Они тормозят, Мейзи, — сказал мальчик. — Небось сюда хотят заехать. Батюшки мои! — изумился мальчик и стукнул себя кулачком по колену. — Да там аж целых три человека!

— Выйди посмотри, чего им надо, слышь? — отозвался Мейзи.

— Ладно, — кивнул мальчик и устремился к двери, затянутой сеткой от насекомых, но Мейзи буркнул ему вдогонку:

— Все, чего мы им можем продать, это дорожную карту! А то заплутают в этой чащобе! И кстати, Тоби, скажи им, что бензовоза до завтра не будет!

Раздвижная дверь с треском захлопнулась, и Тоби выбежал в душную июльскую жару как раз в тот момент, когда фургон подъехал к насосам.

— Слава Богу, тут есть люди! — обрадовалась Шейла Эмерсон, увидев появившегося на пороге мальчика, и с облегчением перевела дух — последние миль пять, с тех пор как они миновали дорожный указатель, направивший их в поселок Кейпшоу, штат Джорджия, она ехала затаив дыхание. Древняя как мир заправочная станция, с заросшей травой крышей и выгоревшим до желтизны под летним солнцем кирпичом, показалась ей сказочным дворцом во многом по той причине, что в баке «форда-вояджера» было чересчур просторно, чтобы чувствовать себя спокойно. Чуть ли не до умопомешательства Шейлу довела малютка Триш, в среднем каждую минуту сообщавшая: «Стрелка на нуле, мам!», а маленький Джо время от времени тоном прокурора произносил: «Надо было подъехать к какому-нибудь мотелю», из-за чего она чувствовала себя просто детоубийцей.

Джо, сидевший на заднем сиденье с «Волшебной четверкой», отложил свой комикс.

— Дай-то Бог, чтобы тут был туалет, — сказал он. — Если в ближайшие минут пять я не отолью, то помру героической смертью.

— Спасибо за предостережение, — ответила Шейла, тормозя возле пыльных колонок и выключив мотор. — В атаку, дети мои, за мной!

Джо открыл дверцу со своей стороны и выбрался из машины, стараясь сделать это так, чтобы не слишком тревожить мочевой пузырь. Этот тощий человечек, двенадцати лет от роду, с шинами на зубах, однако, был настолько же умен, насколько неуклюж и застенчив, и (по его соображениям) в один прекрасный день Господь Бог непременно должен был предоставить ему лучшие шансы на успех слабого пола, хотя в данный период все его внимание поглощали компьютерные игры и комиксы с суперменами.

Он побежал к туалету и по пути чуть не столкнулся с мальчиком с ярко-рыжими волосами.

— Привет, — сказал Тоби с ухмылкой, увидев его. — Чем я могу вам помочь?

— Мне бы в туалет, — пояснил Джо.

Тоби указал пальцем куда-то за спину, за здание заправочной станции. Джо рысью сорвался с места, и Тоби прокричал ему вслед:

— Правда, там не шибко чисто. Пардон, сэр!

Но это соображение совершенно не тревожило Джо Эмерсона, стремившегося поскорее и попасть туда, где из густого кустарника выглядывали сорняки и колючки. Там была только одна дверь без ручки, но, к счастью, незапертая, и Джо вошел.

Шейла опустила окно машины.

— Вы нас заправите? Сойдет неэтилированный?

Тоби только усмехался, глядя на нее. Ничего себе фифочка, симпотная — может, постарше мисс Нэнси, но не слишком старая; волосы курчавые, темно-русые, лицо с высокими скулами, глаза решительные, серые. Рядом с нею на сиденье притулилась маленькая девочка лет шести или семи, тоже светленькая.

— А вот знаете, бензина-то у нас и нету, — сокрушенно поведал Тоби. — Ну ни капельки.

— Ах! — Шейле снова почудилось, что желудок ее свело судорогой. — Как же так?! Неужели совсем нет? Ну… а есть тут поблизости другая бензоколонка?

— Да, мэм. — Тоби указал в том направлении, куда смотрел капот «вояджера». — Милях в восемнадцати или двадцати отсюда Холлидэй. У них точно должен быть. Там классная бензоколонка.

— У нас стрелка на нуле! — сказала Триш.

— Тсс, милая. — Шейла коснулась руки девчурки.

Мальчик с коротко подстриженными рыжими волосами продолжал улыбаться, ожидая, когда Шейла снова заговорит. Сквозь дверь здания станции, затянутой сеткой от насекомых, Шейле был слышен рев толпы в телевизоре.

— Держу пари, они получили пробежку, — сказал мальчик. — «Зверь-Парни». Мейзи смотрит игру.

«Восемнадцать или двадцать миль! — с ужасом думала Шейла. — Разве нам хватит бензина на такое расстояние?» И тут же винила себя — в таком состоянии они ни за что не должны были выезжать на проселок. Солнце с безумно-голубого неба светило знойно и ярко, а сосновый бор, казалось, тянулся до самого конца мира. Она обругала себя за то, что утром не остановилась возле мотеля на шоссе — там была бензозаправка «Шелл» и кафе. Но Шейла торопилась добраться до Сен-Саймонс-Айленд. Несколько дней тому назад ее муж Рэй, юрист, улетел в Брунсвик на деловую встречу. Вчера утром Шейла с детьми покинула Атланту, чтобы навестить своих родителей в Уолдосте, а потом, махнув через Уэйкросс, встретиться с Рэем и вместе отдохнуть. «Держись главного шоссе, — предупреждал ее Рэй. — Съедешь с шоссе — и можешь сразу же заблудиться в этой безлюдной глухомани». Но Шейла считала, что знает родной штат, особенно места, где выросла, и не стала терять время на заправку, решив, что можно заправиться позже, в дороге.

Когда (сто лет тому назад) асфальт кончился и шоссе превратилось в проселочную дорогу, она чуть было не остановилась, чтобы развернуться, но… Вдруг она увидела знак, указывавший дорогу в Кейпшоу, и поехала дальше, надеясь на свою везучесть.

Но, черт побери, если это было показателем той самой «везучести», то влипли они капитально.

В маленькой загаженной кабинке туалета Джо изведал, что счастье действительно находится под мочевым пузырем и имя его «С-с-с-с-с-с-с»…

Туалет действительно трудно было назвать чистым; повсюду валялись сухие листья и сосновые иголки, единственное окошко было разбито, но Джо, прижми его нужда по-настоящему, пошел бы и в деревянный нужник. Да и воду в унитазе давно не спускали, так что запашок был не приведи Бог. Сквозь тощатую стенку было слышно рев работающего телевизора: треск биты и рев толпы.

Неожиданно послышался какой-то новый звук, который он сперва не мог определить.

Тихое, басовитое гудение. Что-то где-то гудит, безмятежно подумал мальчик, испуская янтарный ручей, и поглядел наверх. От увиденного его рука вдруг судорожно сжала ручей.

Под потолком туалета над самой его головой кишмя кишели осы. Их были сотни… А может быть, и тысячи… Их маленькие крылатые черно-желто-полосатые туловища с крохотными острыми жалами ползали друг по другу, издавая странное монотонное жужжание, звучавшее, точно приглушенный, очень далекий — и очень опасный! — ропот.

Воспрепятствовать ручью никак не удавалось. Моча продолжала струиться. Джо округлившимися глазами уставился в потолок и увидел, как тридцать, а может, и сорок ос поднялись в воздух, с любопытством прожужжали у него под самым ухом и улетели через выбитое окно. Несколько насекомых — не то десять, не то пятнадцать, прикинул мальчик, — подлетели, желая разглядеть его поближе. Когда они загудели у лица мальчика, он услышал, как их басовитое жужжание, сменив тон, становится выше и энергичнее, будто осы поняли, что рядом незваный гость. От осознания этого у него мороз прошел по коже.

А с потолка взлетали и опускались на него все новые и новые осы. Мальчик ощущал, как они ползают у него в волосах, как одна приземлилась на краешек правого уха. Его тянуло вылететь наружу, но ручей ни за что не желал иссякать. Джо понимал, что кричать и звать на помощь нельзя, никак нельзя, поскольку любой шум в этой тесной кабинке может повергнуть весь рой в безжалостную жалящую ярость.

Одна оса села ему на левую щеку и направилась к носу. С десяток ползали по пропитанной потом футболке с изображением Конана-варвара. А потом Джо почувствовал, как осы садятся на костяшки пальцев и — да! — даже на писюльку…

Какая-то оса сунулась в левую ноздрю, и мальчик подавил желание чихнуть — над его головой, дожидаясь какого-то сигнала, висело темное гудящее облако…

— Ну, — сказала Шейла рыжему мальчишке, — по-моему, выбор у нас невелик, верно?

— Но мы на нуле, мама! — напомнила ей девочка.

— Неужто почти пустые? — сочувствующе осведомился Тоби.

— Боюсь, что так. Мы едем в Сен-Саймонс-Айленд.

— Да, далековато будет.

Тоби посмотрел направо, туда, где стоял потрепанный старый грузовик-пикап. С зеркальца заднего вида свисал красный игральный кубик. — Вон там грузовик Мейзи. Может, он съездит для вас в Холлидэй, добудет бензина.

— Мейзи? А кто это такой?

— Ну… вроде как хозяин бензоколонки. Он тут старожил. Хотите, спрошу, съездит он или нет?

— Не знаю… Может, мы и сами доберемся туда?..

Тоби пожал плечами и улыбнулся.

— Может, доберетесь, если постараетесь.

Но улыбка мальчика подсказала Шейле, что он не верит в это… Да она и сама не верила. Боже, с Рэем случится припадок!

— Если хотите, я у него спрошу. — Тоби пнул камешек носком грязной кроссовки.

— Хорошо, — согласилась Шейла. — И еще скажи, что я заплачу ему за это пять долларов.

— Понятно, мэм!

Тоби прошел обратно к затянутой сеткой двери.

— Мейзи? — крикнул он. — Тут одной леди очень нужен бензин. Она говорит, что отстегнет тебе пять баксов, если приволокешь из Холлидэя галлон-другой.

Мейзи не отвечал. Его лицо в сиянии телеэкрана было голубым.

— Мейзи? Ты что, не слышишь? — поторопил Тоби.

— Пока этот долбаный бейсбол не кончится, пацан, никуда я, черт возьми, не поеду! — наконец отозвался Мейзи, страшно насупясь. — Я его всю неделю дожидался! Счет четыре — два, вторая половина пятой подачи!

— Эта леди настоящая красотка, Мейзи, — сказал Тоби, понижая голос. — Почти такая же красивая, как мисс Нэнси!

— Сказано, отцепись!

Тут Тоби обратил внимание, что на маленьком столике возле стула Мейзи стоит бутылка пива. Сердить Мейзи не годилось, особенно таким жарким днем, в разгар осиного лета.

Однако Тоби, набравшись храбрости, сделал еще одну попытку:

— Пожалуйста, Мейзи. Этой леди нужно помочь!

— Ох ты… — Мейзи покачал головой. — Ну ладно, ежели только ты дашь мне досмотреть эту окаянную игру, я смотаюсь для нее за бензином. Ох, Господи ты Боже мой, а я-то думал, мне выдался нормальный денечек!

Тоби вежливо поблагодарил его и вернулся к фургону.

— Он говорит, что съездит, только ему охота досмотреть бейсбол, — сказал он Шейле. — Я бы и сам скатал, но мне только-только стукнуло пятнадцать, и ежели я разобью машину, Мейзи мне даст жару. Если хотите, оставьте фургон здесь. Сразу за поворотом — тут два шага, рукой подать — у нас кафе, можно сандвичей взять или чего-нибудь попить. Подходит?

— Да, это было бы здорово. — Шейле ужасно хотелось размять ноги, а уж выпить чего-нибудь холодного было бы просто прекрасно.

Но что стряслось с Джо? Она посигналила — раз, другой — и подняла окошко.

— Наверное, утонул, — с досадой сказала она Триш.

Оса почему-то решила не заползать к Джо в ноздрю. Зато на футболке мальчика сидело уже штук тридцать насекомых, а то и больше. Бледный и потный Джо стискивал зубы. Осы ползали у него по рукам. По спине мальчика вверх и вниз пробегал холодок. Он где-то читал про фермера, который потревожил осиное гнездо: к тому времени, как ему смогли оказать помощь, бедняга превратился в корчащуюся груду искусанной плоти и умер по дороге в больницу.

Каждую секунду Джо ожидал, что в его кожу на его шее под затылком вопьется десяток-другой жал. Дыхание мальчика было прерывистым, затрудненным; он боялся, что колени его вот-вот подломятся и он упадет лицом в грязный унитаз — и тогда осы…

— Ты лучше не шевелись, — сказал рыжий мальчишка, останавливаясь в дверях туалета. — Они тебя всего обсели. Не двигайся. Я сейчас.

Джо не нужно было повторять дважды. Он стоял, оцепенев и обливаясь потом, и вдруг услышал низкий переливчатый свист, продолжавшийся секунд, может быть, двадцать. Звук был умиротворяющим, успокаивающим; осы принялись подниматься с футболки Джо, стали вылетать из волос. Как только насекомые слетели с рук мальчика, он застегнулся и вышел из туалета. Множество любопытных созданий жужжали у него над головой. Джо пригнулся, замахал руками, и осы улетели.

— Ну и осы! — взахлеб заговорил он. — Сколько же их тут? Должно быть, миллион!

— Да нет, поменьше, — сказал Тоби. — Просто такое выдалось осиное лето. Но ты об них не беспокойся. Они тебя больше не тронут. — Улыбаясь, он приподнял правую руку.

Осы слоями покрыли кисть руки рыжего мальчишки так, что стало казаться, будто рука нелепо, непомерно разрослась — огромные пальцы в черную и желтую полоску.

Джо, разинув рот, стоял, уставясь на это с с ужасом. А рыжий снова свистнул — на этот раз коротко и резко; и осы лениво зашевелились, загудели, зажужжали и, наконец, поднялись с его руки темным облаком. Рой ос взмыл кверху и полетел в лес.

— Видал? — Тоби сунул руку в карман джинсов. — Но ты не дрейфь. Я же сказал, тебя не тронут!

— Как… как… ты это делаешь?

— Джо! — послышался голос его матери. — Может, хватит!

Джо захотелось побежать от туалета, взметая кроссовками крохотные облачка пыли, но он неимоверным усилием воли заставил себя неторопливо обойти здание бензозаправочной станции и подойти туда, где его ждали вышедшие из «вояджера» мать и Триш. Он слышал, как хрустит песок под башмаками рыжего мальчишки — тот, не отставая, шел следом за ним.

— Ну и чего кричать? — сказал Джо и попытался улыбнуться, но его лицо напряглось и перекосилось. — Что случилось?

— Мы уже решили, что ты оставил нас навсегда. Чем ты там так долго занимался?

Не успел Джо ответить, как на его плечо легла решительная и твердая рука.

— Он попросту застрял в туалете, — объяснил Тоби. — Дверь там старая, ее давно пора починить.

— Правда? — спросила мама.

Ладонь рыжего сильнее надавила на плечо Джо.

Джо расслышал тонкое зудение. Он скосил глаза и увидел, что между указательным и средним пальцами прижатой к его плечу руки засела оса.

— Ма, — негромко сказал Джо. — Я… — И осекся, увидев позади матери и сестры в ярком солнечном свете темное полотнище, медленно колыхавшееся над дорогой.

— У тебя все о’кей? — встревожилась Шейла. Вид у мальчика был такой, точно его вот-вот вырвет.

— Думаю, он у вас молодцом, мэм, — отозвался Тоби и рассмеялся. — Наверное, малость напугался, застряв в туалете.

— Ясно. Ну… а мы тут собираемся перекусить и выпить чего-нибудь холодненького. Молодой человек говорит, что за поворотом есть кафе.

Джо кивнул, но в животе у него так и бурлило. Он услышал, как мальчишка негромко, этак причудливо свистнул — так тихо, что мать, вероятно, не могла расслышать; оса слетела с его пальцев, и жуткое выжидающее облако ее сородичей начало рассеиваться.

— Самое время пообедать! — объявил Тоби. — Давайте-ка я схожу вместе с вами.

Солнце палило безжалостно. Казалось, в воздухе висит слой желтой пыли.

— Мама, мне жарко! — пожаловалась Триш, едва лишь они успели отойти от бензозаправочной станции на десять ярдов. Шейла и сама чувствовала, как по ее спине под светло-голубой блузкой ползет пот. Джо топал, чуть поотстав от них, а за ним по пятам шел рыжий мальчишка по имени Тоби.

Дорога петляла сквозь сосновый лес в сторону городка. Еще через две минуты Шейла поняла, что его и городком-то назвать трудно: несколько уродливых деревянных домишек, универмаг с табличкой в витрине «У НАС ЗАКРЫТО. ПОЖАЛУЙСТА, ЗАЙДИТЕ ЗАВТРА», маленькая побеленная церквушка и модерновое строение из белого камня с изъеденной ржавчиной вывеской, объявлявшей, что это «Кафе Клейтон». На засыпанном гравием паркинге стояли дряхлый серый «бьюик», многоцветный грузовичок-пикап и красный спортивный автомобильчик со спущенным откидным верхом.

В городке было тихо, только вдалеке каркали вороны. Шейлу потрясло, что столь убогая на вид дыра существует всего в семи или восьми милях от главного шоссе. Сейчас, когда штат со штатом связывали скоростные автострады, было нетрудно позабыть, что у проселочных дорог все еще стоят такие вот небольшие городишки… Тут Шейла готова была сама себя выпороть за то, что втравила всех в такой переплет. Ну вот, теперь-то они действительно опоздают в Сен-Саймонс-Айленд.

— Добрый день, мистер Уинслоу! — крикнул Тоби и помахал кому-то слева.

Шейла посмотрела влево. На крыльце жалкой развалюхи сидел дряхлый и седой старик в комбинезоне. Он сидел без движения и в первый миг показался похожим на восковую куклу, но Шейла разглядела струйку дыма, поднимавшуюся от вырезанной из кукурузного початка трубки. Мужчина приподнял руку, приветствуя их.

— Жаркий нынче выдался денек, — сказал Тоби. — Время обедать. Вы с нами идете?

— Щас приду, — отозвался мужчина.

— Тогда лучше прихватите мисс Нэнси. У меня тут приезжие, туристы.

— Сам вижу, — сказал седой.

— Ага, — Тоби ухмыльнулся. — Они едут в Сен-Саймонс-Айленд. Отсюда путь неблизкий, верно?

Мужчина встал со стула и ушел в дом.

— Ма, — негромко сказал Джо, в его голосе звучало напряжение, — по-моему, нам не надо никуда…

— А мне твоя рубашечка ндравится, — перебил Тоби, дернув Джо за футболку. — Приятная, чистенькая.

В следующее мгновение оказалось, что они — возле «Кафе Клейтон», и Шейла, держа Триш за руку, зашла внутрь. Несмотря на то что белая табличка сообщала: «У нас кондиционирование», кондиционер явно не работал; в кафе было так же жарко, как повсюду.

Заведение было небольшим, пол был выстлан потемневшим линолеумом, стойка была окрашена в цвет горчицы. Из обстановки имелось несколько столиков, стулья и музыкальный автомат, отодвинутый к стене.

— О-бе-ед! — весело крикнул Тоби, проходя в дверь следом за Джо и закрывая ее. — Я привел тебе туристов, Эмма!

В глубине кафе, на кухне, что-то загремело.

— Выйди же и поздоровайся с ними, Эмма, — не отставал Тоби.

Дверь, ведущая в кухню, отворилась. Вышла худая седая женщина с лицом, изрезанным глубокими морщинами и угрюмым взглядом карих глаз. Ее испытующий взгляд обратился сперва к Шейле, потом переключился на Джо и наконец задержался на Триш.

— Что у нас на обед? — поинтересовался Тоби. Потом поднял палец. — Погоди! Спорим, я знаю… «азбучный» суп, картофельные чипсы и сандвичи с арахисовым маслом и виноградным желе! Правильно?

— Да, — ответила Эмма, уперевшись своим странным остекленелым взором в мальчишку. — Правильно, Тоби.

— Я так и знал! Знаете, все в округе всегда говорили, что я — особенный. Знаю всякие такие штуки, чего никому бы и знать не стоило. — Он постукал себя по лбу. — Есть во мне что-то такое… притягучее. Правда же, Эмма?

Та кивнула, не поднимая рук, безвольно висевших вдоль тела.

Шейла не представляла, о чем толкует мальчишка, но от тона, каким это было сказано, у нее по спине вдруг поползли мурашки. Неожиданно почудилось, будто в кафе чересчур тесно, солнечно и жарко, а у Триш вырвалось: «Ой, мам!», потому что Шейла слишком крепко стиснула ручонку девочки. Шейла разжала руку.

— Знаешь что, — обратилась она к Тоби, — может, мне стоит позвонить мужу? Он в Сен-Саймонс-Айленд, в отеле «Шератон». Если я с ним не свяжусь, он не на шутку встревожится. Нет ли тут где-нибудь телефона?

— Нету, — сказала Эмма. — Уж извините. — Ее взгляд скользнул на стену, и Шейла увидела там очертания сорванного таксофона.

— На бензоколонке есть телефон. — Тоби уселся на табуретку у стойки. — Запросто позвоните мужу после обеда. Мейзи тогда уже вернется из Холлидэя. — Затем он принялся крутиться на табуретке, накручивая обороты и приговаривая: — Хочу есть, хочу есть, хочу есть!

— Обед сейчас будет, — сказала Эмма и вернулась в кухню.

Шейла проводила Триш к столику. Джо стоял, не спуская глаз с Тоби. Рыжий мальчишка слез с табуретки и присоединился к ним, развернув стул так, чтобы положить локти на спинку. Он улыбнулся, наблюдая за Шейлой своими спокойными зелеными глазами.

— Тихий у вас городок, — неловко сказала она.

— Ага.

— Сколько народу тут живет?

— Да так… Не так чтоб очень много. Не люблю толчею, как в Холлидэе и Дабл-Пайнз.

— Чем занимается твой отец? Он работает где-нибудь в этих краях?

— Не-а, — ответил Тоби и вдруг спросил: — А вы готовить умеете?

— Э-э… наверное. — Вопрос застал Шейлу врасплох.

— Когда растишь ребятишек, приходится стряпать, верно? — спросил он. Его взгляд был непроницаемым. — Конечно, если ты богач и что ни вечер ходишь по всяким модным ресторанам…

— Нет, мы не богаты.

— А фургон у вас что надо. Готов поспорить, что он стоит кучу денег. — Тоби поглядел на Джо и сказал: — Чего не садишься? Вон рядышком со мной стул.

— Мама, можно мне гамбургер? — спросила Триш. — И пепси?

— Сегодня в меню «азбучный» суп, девчурка. А еще я дам тебе сандвич с арахисовым маслом и виноградным желе. Годится? — Тоби протянул руку, чтобы коснуться волос девочки.

Но Шейла притянула Триш поближе к себе.

Мальчишка на миг уставился на нее. Улыбка его начала таять. Молчание затягивалось.

— Я не люблю суп с буковками, — тихонько сказала Триш.

— Полюбишь, — пообещал Тоби. Теперь его улыбка вернулась, только сейчас она криво повисла на губах. — То есть… Я хочу сказать, что Эмма готовит этот суп лучше всех в городке.

Шейла была больше не в силах смотреть в глаза этому странному пареньку. В этот момент дверь открылась, и в кафе вошли седовласый мужчина в комбинезоне и тощая девушка с грязными светлыми волосами. Ее личико, если его отмыть, возможно, оказалось бы хорошеньким. Лет двадцать-двадцать пять, подумала Шейла. На девушке были покрытые пятнами слаксы защитного цвета, розовая зашитая во многих местах блузка, а на ногах — пара кроссовок. От девушки дурно пахло, а в запавших голубых глазах застыло загнанное, испуганное выражение. Уинслоу отвел ее к стулу за другим столиком, и она уселась, что-то бормоча себе под нос и уставясь на свои грязные руки.

Ни Шейла, ни Джо не могли не заметить шрамов, которыми было покрыто ее лицо, рубцы уходили вверх к самой границе волос.

— Боже мой, — прошептала Шейла. — Что… что с ней стряслось…

— К ней Мейзи забегал, — сказал Тоби. — Он по мисс Нэнси сохнет, вот что.

Уинслоу уселся за отдельный столик, раскурил свою кукурузную трубку и пыхтел ею в мрачной тишине.

Вышла Эмма с подносом. Она несла глубокие тарелки с супом, небольшие пакетики картофельных чипсов и сандвичи. Подавать она начала с Тоби.

— Пора съездить в бакалейную лавку, — сказала она. — Мы уж почти все подъели.

Принявшись жевать свой сандвич, Тоби и не ответил.

— У меня на хлебе корка, — прошептала Триш матери. По личику девочки лил пот, глаза ее были круглыми и испуганными.

В кафе стояла такая духота, что Шейла с трудом это выдерживала. Блузка молодой женщины пропиталась потом, а от запаха немытой мисс Нэнси к горлу подкатывала тошнота. Шейла почувствовала, что Тоби наблюдает за ней, и вдруг обнаружила, что ей хочется истошно завизжать.

— Простите, — сказала она Эмме, — но моя девочка не любит есть хлеб с коркой. У вас нет ножа?

Эмма заморгала и не ответила; рука, ставившая перед Джо тарелку с супом, нерешительно замерла. Уинслоу тихо и безрадостно рассмеялся, но в этом смехе звучала боль.

— А как же, — отозвался Тоби и вытащил из кармана джинсов складной нож, раскрыл лезвие. — Давай, я отрежу, — предложил он и принялся срезать корку.

— Ваш суп, мэм. — Эмма поставила перед Шейлой миску.

Шейла знала, что в этом уже полном влажного пара кафе она ни за что не сумеет проглотить ни ложки горячего супа.

— А нельзя ли… нельзя ли попить чего-нибудь холодного? Пожалуйста.

— Ничего нет, одна вода, — сказала Эмма. — Морозильник сломался. Кушайте суп. — Она отошла обслужить мисс Нэнси.

И тогда Шейла увидела.

Под самым своим носом.

Слово, написанное буковками, плававшими на поверхности супа.

M-A-N-I-A-K

Этот мальчишка — маньяк!

А его нож между тем вовсю трудился — резал, резал…

В горле у Шейлы было сухо, как в пустыне, но, несмотря на это, она сглотнула, следя глазами за лезвием, двигавшимся так страшно близко от горла ее дочурки.

— Сказано же, ешьте! — Эмма почти кричала.

Шейла поняла. Она погрузила ложку в миску, помешала буквы, чтобы Тоби не увидел, и отхлебнула, чуть не ошпарив язык.

— Нравится? — спросил Тоби у Триш, держа нож у лица девочки. — Глянь, как сверкает. Скажи, красивая вещь…

Он не договорил — горячий суп в мгновение ока полетел ему в глаза. Но это сделала не Шейла, а очнувшийся от дурмана Джо. Тоби вскрикнул и повалился навзничь со стула. Джо хотел перехватить нож, они схватились на полу, но и ослепнув, рыжий мальчишка не подпускал Джо к себе. Шейла сидела и не могла двинуться с места, точно приросла к стулу, а драгоценные секунды убегали.

— Убейте его! — визгливо крикнула Эмма. — Убейте гаденыша!

Она принялась охаживать Тоби подносом, который держала в руках, но в суматохе большая часть ударов доставалась Джо. Как цепом молотя по воздуху рукой с зажатым в ней ножом, Тоби зацепил футболку Джо, пропоров в ней дыру. Тут уж вскочила и Шейла. Мисс Нэнси пронзительно вопила что-то нечленораздельное.

Шейла попыталась схватить мальчишку за запястье, но промахнулась и попыталась снова. Рыжий вопил и корчился, физиономия мальчишки превратилась в жуткую, перекошенную рожу, но Джо держал его изо всех своих убывающих сил. «Мама! Мама!» — плакала Триш…

А потом Шейла наступила на запястье Тоби, пригвоздив руку с ножом к линолеуму.

Пальцы разжались, и Джо подхватил нож.

Вместе с матерью он отступил, и Тоби сел. В его лице бушевала вся злоба преисподней.

— Убейте его! — кричала Эмма, красная до корней волос. — Проткните его подлое сердце, вот этим самым ножом проткните! — Она хотела схватить нож, но Джо отодвинулся от нее.

Уинслоу поднимался из-за столика, по-прежнему хладнокровно дымя трубкой.

— Ну, — спокойно проговорил он, — давай убивай его. Ткни его разик-другой — и готово.

Тоби отползал от них к двери, протирая рукавом глаза. Он сел, потом медленно поднялся — сперва на колени, потом на ноги.

— Он совершенно ненормальный! — сказала Эмма. — Поубивал в этом проклятом городишке всех до единого!

— Не всех, Эмма, — откликнулся Тоби. Его улыбка вернулась. — Еще не всех.

Шейла обнимала Триш, и ей было так жарко, что она боялась лишиться чувств. Воздух был спертым, тяжелым, а мисс Нэнси, ухмыляясь ей в лицо, теперь тянулась к ней грязными руками.

— Не знаю, что здесь творится, — наконец проговорила Шейла, — но мы уходим. Есть бензин, нет ли — мы уезжаем.

— Вот как? Да неужто? — Тоби вдруг набрал воздуха и издал протяжный дрожащий свист, от которого по коже у Шейлы поползли мурашки. Свист все звучал. Эмма визгливо крикнула:

— Заткните ему рот! Кто-нибудь, сделайте так, чтобы он заткнулся!

Свист внезапно оборвался на восходящей ноте.

— Уйди с дороги, — сказала Шейла. — Мы уходим.

— Может, уходите, а может, и нет, — ответил рыжий. — Ведь на дворе осиное лето, мэм. Они, оски мои, прямо-таки повсюду!

Что-то коснулось окон кафе. Снаружи по стеклу, разрастаясь, стало расползаться темное облако.

— Вас когда-нибудь кусали осы, милая леди? — со страшной улыбкой осведомился Тоби. — Я хочу сказать — сильно, крепко вас жалили? До самой кости? Так больно, чтоб ты криком изошла, умоляя, чтобы кто-нибудь перерезал тебе глотку и твои страдания кончились?

За окнами темнело. Мисс Нэнси заскулила и, съежившись от страха, полезла под стол.

— Говорю же: «осиное лето», — повторил Тоби. — Я позову — осы и прилетят. И сделают то, чего я захочу. Я ж по-ихнему говорю, леди. Есть во мне что-то такое… притягучее.

— Господи ты Боже. — Уинслоу покачал головой. — Ну, убьете вы его или нет? Давайте, не тяните!

Яркий свет солнца тускнел. Быстро темнело. Шейла услышала высокое тонкое гудение, издаваемое тысячами ос, собиравшихся на окнах, и по ее лицу побежала тоненькая струйка пота.

— Раз прикатил сюда один из полиции штата. Искал кого-то. Забыл кого. И говорит: «Малый, а где твои родичи? Как это так тут никого нету?» И хотел связаться со своими по радио, но только разинул рот — я туда ос и послал. Прямиком в глотку. Ох, видели б вы, как этот легавый плясал! — От этого паскудного воспоминания Тоби хихикнул. — Закусали мои осики его насмерть. Прямо с изнанки. Но меня они не кусают — потому что я знаю по-ихнему.

Свет почти исчез; лишь маленький осколок накаленного докрасна солнца пробивался сквозь шевелящуюся осиную массу.

— Ну, валяйте, — сказал Тоби и жестом указал на дверь. — Не давайте мне остановить вас.

Эмма сказала:

— Убейте его сейчас же! Убейте, и они улетят!

— Только троньте, — предостерег Тоби, — и я заставлю моих осок протиснуться во все щелки этой проклятой стеляшки. Я заставлю их выесть вам глаза и забиться в уши. Но сперва я заставлю их прикончить девчонку.

— Почему… Бога ради, почему?

— Потому что могу, — ответил рыжий. — Валяйте. До вашего фургона два шага.

Шейла поставила Триш на пол. Мгновение она смотрела мальчишке в глаза, потом взяла из руки Джо нож.

— Дай сюда, — приказал Тоби.

В полутьме она помедлила, провела рукой по лбу, чтобы хоть немного утереть пот, а потом подошла к Тоби и прижала нож к горлу мальчишки. Улыбка рыжего дрогнула и сползла.

— Теперь ты пойдешь с нами, — дрожащим голосом сказала Шейла. — И заставь своих дружков держаться подальше от нас, не то, клянусь Богом, я затолкаю тебе этот нож прямо в глотку.

— Никуда я не пойду.

— Значит, умрешь здесь, с нами. Понимаешь, как тебя. Тоби? Так вот, я очень хочу жить. Я также хочу, чтобы жили и мои дети. Но в этом… в этой, в этом сумасшедшем доме мы не останемся. Не знаю, какую участь ты для нас тут задумал, но я, наверное, лучше умру. Ну так как?

— Вы не сможете убить меня, мэм.

Шейла должна была заставить его поверить, что она в любой момент отправит его на тот свет, хоть она и не знала, как поступит, если придется.

Напрягшись, она сделала быстрое движение рукой вперед — короткий, резкий тычок. Тоби сморщился, вниз по шее скатилась капелька крови.

— Так его! — радостно каркнула Эмма. — Давайте! Ну!

На щеку Шейлы неожиданно опустилась оса. Вторая — на руку.

Третья зазвенела в опасной близости от левого глаза.

Та, что села на щеку, ужалила Шейлу, ошпарив жуткой болью. Молодой женщине почудилось, что по ее позвоночнику сверху донизу прошла мелкая дрожь, точно от удара током, на глаза навернулись слезы, но нож от горла Тоби она не убрала.

— Око за око, — сказал рыжий мальчишка. — Теперь мы квиты.

— Пойдешь с нами, — повторила Шейла. Щека начинала распухать. — Если кто-то из моих детей пострадает, я убью тебя. — По костяшкам ее пальцев ползали четыре осы, но голос на этот раз прозвучал ровно и спокойно.

Тоби помолчал Потом пожал плечами и проговорил:

— Ладно. Будь по-вашему. Пошли.

— Джо, бери за руку Триш. Триш, хватайся за мой пояс. Не отпускай меня и, ради Бога, ты ее тоже не отпускай. — Она подтолкнула Тоби ножом. — Ну — пошел! Открывай дверь.

— Нет! — запротестовал Уинслоу. — Не выходите туда! Женщина, ты сошла с ума!

— Открывай!

Тоби не спеша повернулся, и Шейла, нажимая лезвием на вену, что билась у рыжего на шее, другой рукой крепко ухватила его за шиворот. Тоби протянул руку и — медленно, очень медленно — повернул дверную ручку. Потянув за нее, он открыл дверь.

Резкий солнечный свет на несколько секунд ослепил Шейлу. Когда способность видеть вернулась к ней, ее взору предстало черное гудящее облако, поджидавшее за порогом.

— Попробуешь сбежать — воткну эту штуку тебе в горло, — предупредила она. — Запомни.

— А мне чего бегать? Им же вы нужны.

Тоби вышел в клубящуюся осиную массу.

Шейла с детьми не отставала.

Это было все равно что шагнуть в черную метель, и Шейла чуть не закричала, но она понимала: стоит закричать — пиши пропало; одной рукой она сжимала воротник Тоби, другой — впившийся в шею мальчишки нож, но осы кишели у самого лица, и ей пришлось плотно зажмуриться. Шейла задыхалась; она почувствовала, как ее укусили в щеку, потом еще; услышала, как вскрикнула ужаленная Триш. Еще две осы цапнули Шейлу около губ, и она заорала:

— Убери их к чертовой матери!

Адская боль раздирала лицо; Шейла уже ощущала, как оно опухает, перекашивается — в этот миг волна паники чуть не смела весь ее здравый смысл.

— Убери их! — велела она, тряхнув мальчишку за ворот. Она услышала смех Тоби, и ей захотелось его убить.

Они вышли из злобного облака. Шейла не знала, сколько раз ее ужалили, но глаза еще были в порядке.

— Вы в норме? — окликнула она детей. — Джо! Триш?

— Меня ужалили в лицо, — ответил Джо, — но все нормально. С Триш тоже.

— Хватит плакать! — велела Шейла малышке и тут же была укушена в правое веко. Глаз начал заплывать опухолью. Вокруг головы гудели новые осы, они теребили и дергали ее волосы, точно чьи-то маленькие пальчики.

— Есть среди них такие, которые ни за что не хочут слушать, — сказал Тоби. — Они поступают так, как им нравится.

— Шагай-шагай. Быстрее, черт бы тебя побрал!

Кто-то пронзительно закричал. Оглянувшись, Шейла увидела бежавшую в противоположном направлении мисс Нэнси. Девушку облепил рой в несколько сот пчел. Она неистово отмахивалась, приплясывала, дергалась.

Сделав еще три шага, она упала, и Шейла быстро отвела глаза, увидев, что осы полностью покрыли ее лицо и голову. Крики зазвучали глуше. В следующую секунду они оборвались.

К Шейле, спотыкаясь, приблизилась какая-то фигура, вцепилась в руку.

— Помогите… помогите, — простонала Эмма. Ее глазницы кишели осами. Она начала падать, и Шейла, не имея иного выбора, вырвалась. Эмма лежала на земле, подрагивая всем телом, и слабо звала на помощь.

— Это ты натворила, женщина! — В дверях, нетронутый, стоял Уинслоу. Вокруг бурей носились тысячи ос. — Черт, дело сделано!

Но для Шейлы с ребятишками худшее миновало. И все равно за ними следовали потоки тонко зудящих ос. Джо осмелился посмотреть вверх, но не увидел солнца.

Они добрались до бензоколонки, и Шейла сказала:

— О Боже!

Фургон, как ковром был покрыт плотной массой ос, а проседающая крыша старой бензозаправочной станции так и кишела ими.

Грузовичок-пикап был еще на месте. Сквозь тонкое зудение и жужжание Шейла расслышала звуки трансляции бейсбольного матча.

— Помогите! — закричала она. — Пожалуйста! Нам нужна помощь!

Тоби опять захохотал.

— Позови его! — прикрикнула она на рыжего. — Скажи, чтоб вышел сюда! Сейчас же, ну!

— Мейзи смотрит бейсбол, тетя. Он вам не поможет.

Она подтолкнула его к затянутой сеткой двери. За ширму цеплялось несколько ос, но, когда Тоби приблизился, они поднялись в воздух.

— Эй, Мейзи! Леди хочет видеть тебя, Мейзи!

— Мам, — выговорил Джо распухшими синеющими губами. — Мам…

Шейла видела внутри дома сидящую перед светящимся экраном телевизора фигуру в кепке.

— Пожалуйста, помогите нам! — снова крикнула она.

— Мам… послушай…

— ПОМОГИТЕ! — истошно проорала Шейла и пнула дверь-ширму. Та сорвалась с петель и упала на пыльный пол.

— Мам… когда я был в туалете… и он тут с кем-то говорил… я не слышал, чтоб кто-нибудь ему отвечал…

И тут Шейла поняла почему.

Перед телевизором сидел труп. Этот человек давно умер — самое меньшее много месяцев назад — и был попросту кожаной оболочкой из праха с ухмыляющимся безглазым лицом.

— АТУ ИХ, МЕЙЗИ! — взвыл мальчишка и вырвался от Шейлы. Она полоснула его ножом, зацепила шею, но остановить мальчишку не сумела. Тоби взвизгнул и подпрыгнул, точно взбесившийся волчок.

Из глазниц трупа, из полости, на месте которой когда-то был нос, и из раззявленного страшного рта трупа хлынули потоки ос. Охваченная леденящим душу ужасом, Шейла поняла, что осы построили внутри трупа гнездо и теперь тысячами изливались наружу, неумолимо и яростно роясь возле нее и детей.

Она круто развернулась, подхватила Триш под мышку и, крикнув Джо: «А ну, бегом!» помчалась к фургону, где, взлетая и сливаясь в желто-черную полосатую стену, шевелились новые тысячи ос.

Выбирать не приходилось. Шейла с размаху сунула руку в самую гущу роя, продираясь к ручке дверцы.

Осы в мгновение ока облепили пальцы, втыкая в них жала так глубоко, будто ими управлял единый злобный разум. Подвывая от острой боли, Шейла неистово нашаривала ручку. Осиная волна, ежесекундно жаля, поднялась до предплечья… выше локтя… к плечу. Пальцы Шейлы сомкнулись на ручке. Осы атаковали щеки, шею и лоб молодой женщины, но она уже распахнула дверцу. И Джо, и маленькая Триш всхлипывали от боли, но все, что Шейла могла сделать для детей, — это лично забросить их в фургон. Она сгребла руками полные пригоршни ос, раздавила их между пальцами, протиснулась внутрь и захлопнула дверцу.

Однако и в машине оказался не один десяток насекомых. Джо в ярости принялся бить их свернутыми в трубку комиксами, потом снял кроссовок и тоже использовал в качестве оружия. Лицо мальчика покрывали укусы, оба глаза очень сильно заплыли.

Шейла запустила мотор, включила дворники, чтобы смести с ветрового стекла шевелящийся живой коврик, и увидела: рыжий мальчишка, стоя перед ними, высоко воздел руки, из-за цеплявшихся за голову Тоби ос его огненно-рыжие волосы стали желто-черными, рубашка тоже, а из пореза на шее сочилась кровь.

Шейла услышала собственный рев — рев дикого зверя — и до отказа утопила педаль газа.

«Вояджер» прыгнул вперед, в осиную метель.

Тоби понял, что сейчас случится, и попытался отскочить. Но перекошенное, страшное лицо его подсказало Шейле, что он опоздал на шаг. Фургон ударил его, сбил с ног, распластал по дороге. Шейла с силой выкрутила руль вправо и почувствовала, как вильнуло колесо, с хрустом прокатившееся по телу маленького маньяка. Потом бензоколонка осталась позади, и машина, набирая скорость, помчалась через Кейпшоу. В салоне Джо одну за другой давил ос.

— Молодцы! — крикнула Шейла, хотя исторгнутый покалеченными губами голос ее почти не походил на человеческий. — У нас это получилось!

Фургон несся вперед, колеса вздымали облачка пыли. Колея правой передней шины была забита чем-то ярко-алым.

Счетчик накручивал милю за милей. Через щелку, в которую превратился левый глаз, Шейла все время следила за стрелкой указателя топлива, колебавшейся над нулевой отметкой, но акселератор не отпускала, вписывая фургон во внезапные повороты так быстро, что возникала опасность слететь с дороги в лес. Наконец Джо убил последнюю осу, а потом оцепенел на заднем сиденье, притянув к себе Триш.

Еще через несколько минут на дороге снова появился асфальт, и они выехали из сосен Джорджии на перекресток. Там дорога расходилась в трех направлениях.

Указатель сообщал: «Холлидэй… 9».

Всхлипнув от облегчения, Шейла проскочила перекресток на скорости семьдесят миль в час.

Одна миля. Вторая, третья, четвертая. «Вояджер» начал было взбираться на холм… Но тут Шейла почувствовала, как мотор строптиво рыкнул.

— О Боже… — прошептала она. Руки, сжимавшие руль, были воспалены и страшно распухли. — Нет… нет…

Движок засбоил, и движение фургона вперед стало замедляться.

— НЕТ! — закричала она, всем телом наваливаясь на руль в попытке не дать фургону остановиться. Но стрелка спидометра быстро падала, а потом мотор заглох.

У фургона еще оставалось довольно сил, чтобы добраться до вершины холма, и катиться он перестал примерно в пятнадцати футах от того места, где за гребнем холма начинался спуск.

— Ждите в машине! — велела Шейла детям. — Не шевелитесь. — Пошатываясь на распухших ногах, она вылезла, зашла со стороны багажника и всей тяжестью налегла на него, пытаясь докатить «Вояджер» до гребня холма и столкнуть под уклон. Фургон сопротивлялся.

— Пожалуйста… пожалуйста, — шептала Шейла, продолжая толкать.

Медленно, дюйм за дюймом «Вояджер» тронулся вперед.

Услышав отдаленное гудение, она осмелилась оглянуться.

В четырех или в пяти милях от холма небо потемнело. Над лесами катилось нечто схожее с массивной черно-желтой полосатой грозовой тучей, гнувшей сосны на своем пути.

Всхлипывая, Шейла посмотрела вниз с высокого холма, у вершины которого стоял фургон. У подножия был широкий S-образный поворот, а дальше среди зеленого леса виднелись крыши домиков и строений.

Жужжание приближалось. Быстро смеркалось.

Она подкатила фургон ближе к откосу, затем он медленно пошел своим ходом. Шейла захромала вдогонку, ухватилась за открытую дверь и запрыгнула на сиденье как раз в тот момент, когда машина разогналась по-настоящему. Она вцепилась в руль и велела детям держаться.

По крыше забарабанило что-то вроде града.

Однако, когда в разгар лета солнце померкло и туча ринулась в атаку, фургон рванулся вниз с холма.