Я боялась этого момента весь месяц. Мои родители наклоняются вперед, очарованные такими фразами, как «престижная школа─интернат для одаренных подростков …» и«…каждый с особым талантом …»

— Тэйлор, — рявкает директриса Вера, обращаясь ко мне. — У Вас есть вопросы?

Я качаю головой.

Она складывает руки на столе и продолжает:

— Мы маленькая, элитная школа только с семнадцатью студентами. На курсе Тэйлор десять студентов, а на втором курсе семь. У нас преподают талантливые преподаватели со всего мира и внушительный список специальных инструкторов, которые также преподают боевые искусства и самооборону.

— Хм, — мой папа кивает, впечатленный.

Я подавила зевок.

— Есть несколько вещей, которые вы должны знать о Вилбруке, — говорит Вера, и, как по команде, мои родители наклоняются вперед в своих креслах. — Мы больше, чем просто средняя школа, наши самые талантливые студенты после окончания учебы остаются, чтобы работать на корпорацию.

Что в переводе означает: я могу быть здесь в течение длительного времени. Это место больше похоже на тюрьму, чем на школу, и выражение ликования на лицах моих родителей заставляет меня задаться вопросом: слышим ли мы одно и то же. Я представляю себя в оранжевом комбинезоне с идентификационным номером, выбитым на моей груди крупными черными буквами, которые, возможно, заставят мои сиськи выглядеть еще меньше, чем они есть на самом деле.

Вера наклоняется вперед, поправляя несколько предметов, которые аккуратно выстроены в линию на ее столе.

— Я знаю, что все это кажется очень интересным, — продолжает она, ее рот слегка дернулся, — но наши методы обучения довольно уникальны и не для всех. У нас жесткая курсовая нагрузка, в том числе, физические тренировки и тренировки на выносливость. Мы верим в развитие тела и ума до совершенства.

— У нас нет с этим проблем, — говорит мой папа слишком быстро. Я поворачиваюсь, чтобы одарить его взглядом, которым моя мама удостаивает его, когда хочет, чтобы он заткнулся, но он игнорирует меня.

Краем глаза я вижу, что мама ерзает в своем кресле. Я уверена, что она вспоминает те времена, когда говорила мне выходить на улицу, и заставляла упражняться, а не сидеть за компьютером. Я жду, что она что-то скажет, но она смыкает губы и кивает. Это первый раз, когда я сомневалась в своей политике о «переоценке упражнений».

— Хорошо, — слова Веры стали осторожные, сдержанные, как будто она произносила одну и ту же речь много раз.

— Мы признаем, что адаптироваться к жизни в Вилбруке будет трудно. Для родителей не редкость получать волнительные звонки домой. — Она подмигивает моим родителям.

— У нас нет сомнений, что Тэйлор может справиться, — говорит папа, и я борюсь с желанием пнуть его. А что, моя успеваемость в государственной средней школе когда-либо производила впечатление, будто я преуспею в частной академии?

Поскольку Вера бубнит, а мои родители кивают и улыбаются, я понимаю, что попала. С моими родителями, взволнованными этой стипендией в частной школе, не прокатит никакое количество слезных звонков домой, они не вытащат меня отсюда. И самодовольная улыбка Веры говорит мне, что она видит то же самое.

Хорошо, что я планирую, чтобы меня выгнали отсюда как можно скорее.

— Тэйлор, — говорит Вера, как будто может обнаружить ход моих мыслей, — есть несколько административных вопросов, которые мне нужно обсудить с твоими родителями. Пожалуйста, подожди в холле немного.

Я колеблюсь, задаваясь вопросом: есть ли возможность, что за время моего отсутствия всё станет только хуже, и я убеждаюсь, что нет, затем выхожу в холл. Я брожу в фойе, где потолок открыт вплоть до четвертого этажа. Изящная лестница изгибается до самого верха. Кроме звука моих шагов, которые отзываются эхом от полированных деревянных полов, все устрашающе тихо. Школа только с семнадцатью студентами намного отличается от моей школы в две тысячи, и осознание того, что будет невозможно смешаться с остальными и остаться незамеченной — это как удар в живот. Учитывая, что все присутствующие здесь, несомненно, злые, умные, я буду выделяться, как воспаленный большой палец. По моей оценке, не пройдет много времени, прежде чем меня выгонят.

— Ты новенькая.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю смотрящего на меня пожилого мужчину. Он высокий и одет в костюм, в его темных волосах несколько серебристых прядей. Я хочу отругать его за то, что он подкрадывается в пустом коридоре, но вместо этого киваю.

— Тэйлор, верно?

Я снова киваю. Наверное, что эта школа реально маленькая, раз он узнал, что я приеду сегодня.

— Я просто даю Вере минуту наедине с моими родителями, — говорю я.

Он кивнул и протянул руку.

— Я Джон Мак-Аллистер.

Я пожимаю его протянутую руку, рассматривая имя на бейджике. Он является основателем школы и руководителем корпорации.

— Пойдём, — командует он и продолжает свой путь по коридору.

Я следую в нескольких шагах позади него, не зная, что он от меня хочет, но уверенная, что не могу отказаться.

— Итак, — говорит он через плечо, — как ты это сделала?

Я изо всех сил стараюсь идти с ним в ногу.

— Как я сделала что?

— Такого никогда не было в тесте, ты знаешь.

Мое сердце ускоряется, и ладони начинают потеть. Откуда он мог узнать? Он не мог. Нет никакого способа, которым они могли знать о тесте.

— Чего? — спрашиваю я, притворяясь дурой. — Получения высокого балла на экзамене в колледже?

Он смеется себе под нос.

— Нет, это было сделано раньше, чем произошло на самом деле. Никто никогда прежде успешно не прорывался через систему безопасности тестирования. — Он замолкает на полпути, чтобы взглянуть на меня через плечо, его брови слегка приподняты, с любопытством ожидая.

Дерьмо.

— Послушайте, вы, очевидно, знаете, что я взломала тест, поэтому давайте остановимся на этом и закончим. Я не претендую на стипендию. Я понимаю.

Один уголок его рта приподнимается.

— Тэйлор, тот маленький трюк, который ты проделала, это то, почему ты здесь.

Он продолжает идти несколько футов, прежде чем остановиться, чтобы позволить себе выйти через массивную деревянную дверь.

Я жую внутреннюю часть щеки, представляя, что родители сделают со мной, когда узнают; что будет с ними, когда меня выгонят. Голова мистера Мак-Аллистера появляется в дверном проеме:

— Входи, Тэйлор.

Я спешу вперед, мой мозг лихорадочно работает. Я должна найти способ сделать это правильно. Он жестом приглашает меня присесть в кресло напротив его стола.

Я продолжаю стоять, пытаясь унять панику.

— Мои родители, они знают?

— Нет, — отвечает он, когда садится за рабочий стол, — и это останется между нами так долго, пока мы сотрудничаем.

Он многозначительно смотрит на кресло, стоящее позади меня, а потом снова на меня, и я сажусь, слышится кожаный скрип.

— Мы верим, кто — то с вашими талантами мог бы быть весьма полезным.

— Полезным? — шепчу я.

— Как много ты знаешь об этом месте?

— Практически ничего, — говорю я, качая головой. — Веб — сайт и информационный пакет были обобщенные и неясные. — Я знаю, что школа основана Wil — Tech Corporation, как учебный центр для одаренных. Что именно они делают…я не знаю.

Он натягивает улыбку и кивает один раз.

— Полагаю, так и есть. — Он откашливается и складывает руки перед собой на столе. — Я провожу здесь секретную работу, к которой мы относимся очень серьезно. Все, что Вера сказала твоим родителям, является правдой, но не заблуждайся, это будет самой трудной вещью, которую ты когда — либо делала.

Я сохраняю бесстрашное выражение лица, будто бы все это меня не удивляет, но мои мысли опять мчатся к первоначальному вопросу: что это за школа?

— Я могу пообещать тебе, что в наших методах обучения будут вещи, которые тебе не понравятся. Они разработаны для того, чтобы ты почувствовала себя некомфортно, проверила свои пределы.

Он делает паузу, чтобы посмотреть на меня. Я дрожу. От того, что он слишком уверен и просто предполагает, что может использовать мои навыки, у меня бегут мурашки по коже.

— Когда будешь готова, я дам тебе работу в конкретном месте, и в разрешении ситуации тебе помогут наши более опытные агенты. Как только ты выйдешь на это место, поверь мне, будешь рада, что не имела представления о строгом обучении.

Он поднимает руку, чтобы остановить себя.

— Тут я забегаю вперед. Должен сказать, что многие из тех, кто входит в программу, не продержались и трех месяцев. На самом деле, мы ошибаемся в 70 %.

То, как он смотрит на меня, я не могу сказать, о чем он думает, буду ли я частью тридцати процентов или буду в том большинстве, кто не справился.

— Иди, попрощайся со своими родителями, — он отпускает меня, махнув рукой.

* * *

Я нахожу Веру и родителей у нее в офисе, как раз заканчивающих. Если это возможно, то они более возбуждены, чем были до того, когда я их оставила. Я могу фактически видеть своего папу, мысленно делающего покупки в магазине в духе академии: трикотажная рубашке Вилбрука, кофейная кружка и наклейки на бампер — целых девять. Они будут очень разочарованы, если меня выгонят, даже хуже, чем во время того, когда я украла бутылку рома: моя лучшая подруга — Пайпер и я напились в подвале.

Обжигающее беспокойство в животе, которое стало настолько привычным за прошедший месяц, возвращается при мысли о том, что я не смогу видеть Пайпер каждый день. Его немного погасило лишь облегчение от того, что не придется видеть Уэса. Дело с уроками самообороны и Верой вдруг кажется мне малой ценой за то, чтобы не иметь возможности увидеть его с другой девушкой, в стороне, где я раньше была и наблюдала. Как он смеется со своими друзьями; в это время я изо всех сил пыталась держать голову высоко, чтобы не утопиться в собственных страданиях. Я тяжело выдыхаю и отодвигаю горе прочь. Я сделала все это. Если ничего иного нет, то новая школа не могла появиться в лучшее время.

Вера ведет нас к двери, и я обнимаю своих родителей на прощание. Я сопротивляюсь напряженности, распространяющей по груди, и неспособна посмотреть в лицо маме. Она целует меня один раз в щеку, не обращая внимания на мои молчаливые мольбы не уходить. Когда она поворачивается, чтобы уйти, я хватаю ее руку в последней отчаянной попытке пожалуйста — не — оставляй ─меня ─здесь — объятий.

Она сжимает мои плечи.

— Я знаю, что это не идеально быть в восьми часах от дома, моя дорогая, но мы не можем упустить эту возможность. Хороший опыт для тебя. Дай этому шанс?

Я киваю, зная, что у меня нет выбора. Вопрос был решен в тот момент, когда Вилбрук прислал мне письмо, поздравляя с моими экзаменационными баллами. Я проклинаю себя за то, что подделала результаты тестирования.

Они выходят за дверь и машут. Я смотрю в недоумение, как они, держась за руки, спускаются по каменным ступеням. Дверь закрывается за ними со зловещим стуком.

— У меня твое расписание, — говорит Вера, передавая мне листок. — Если пойдешь со мной, я покажу тебе комнаты для девочек.

8:00– 9:00 Физкультура (для девушек)

9:00–11:00 Техника самообороны

11:00. — 13:00 Обед

13:00–15:00 Глобалистика [1]

15:00–17:0 °Cамостоятельное изучение

— Самостоятельное изучение? — спрашиваю я.

— Да, Мистер МакАлистер сказал, что ты будешь изучать компьютерное программирование.

— Хорошо, — говорю я в шоке от того, насколько моя новая жизнь отличается от старой. Раньше у меня были: алгебра, испанский, английская литература, всемирная история, а теперь один из моих уроков — это что — то под названием глобалистика.

— Двухчасовой обед? — поднимаю голову и встречаюсь с ней глазами.

— Многие используют это время, чтобы поесть, принять душ и сделать домашнее задание.

В старой школе у меня было ровно тринадцать минут, чтобы объесться и это после того времени, которое необходимо было, чтобы пройти с урока испанского в другой конец школы, постоять в очереди в кафетерии и найти место. Кроме того, я никогда не приходила в класс раньше, чем за пять минут. Занятия в моей старой школе заканчивались в три часа дня.

Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж в сторону общежития. Я ожидаю, наконец, встретиться с другими студентами, но в коридоре пусто.

Вера останавливается в длинной и узкой комнате, занятой восемью кроватями.

— Это общежитие для девушек, — сказала она, когда я подошла ближе к ней. Я узнаю два своих черных чемодана, лежащих поверх односпальной кровати, самой близкой к нам. Каждая из других кроватей имеет покрывало и одеяло различных цветов и образцов, но белые, железные спинки из чугуна придают чувство однообразия. Окна от пола до потолка вдоль одной стены, а окно в центре открывается на крошечный балкон с декоративными перилами из кованого железа.

Вера кивает в другую сторону комнаты.

— Общежитие мальчиков находится там.

Я скользнула взглядом в сторону отверстия, разделяющее две комнаты, даже не похожее на настоящую дверь.

Она пересекает комнату и открывает двери в большой, темный, деревянный платяной шкаф.

— Ты можешь разместить свои вещи здесь. — Она проводит пальцем по полке, проверяя на наличие пыли. По — видимому, удовлетворившись, закрывает дверь. Затем разворачивается и выходит из комнаты. Я стою в течение секунды, не уверенная, желает ли она, чтобы я следовала за ней, когда я слышу ее голос в коридоре, поспешно выхожу следом.

— Это туалет девушек, который является общим для студенток первого и второго курсов. Туалет мальчиков вниз по коридору.

По крайней мере, он отдельный. Пользоваться им вместе с другими девушками не очень — то хорошо. Ванная комната большая и, к счастью, чистая. Там полдюжины предметов из темного дерева: туалетный столик, отдельная зона для туалета и четыре душевые кабинки вдоль противоположной стены. У каждого есть дверь из матового стекла. Неплохо, если учесть, что в моем классе лишь несколько девушек. Я cмогу сделать это. Клубок нервов в моем желудке слегка расслабился.

Вера резко разворачивается, оставив ванную комнату, и направляется обратно в коридор.

— А где все? — спрашиваю я.

— В комнате отдыха. Куда мы и собираемся.

Я надеялась переодеться перед встречей с учениками, чтобы произвести лучшее первое впечатление, чем бы сделала это в одежде, в которой была весь день, но у меня не оставалось выбора. Я заправляю волосы за уши и глубоко вдыхаю.

Вера открывает массивную, дубовую дверь, голоса и смех сразу затихают. Каждый ученик поворачивается и смотрит на дверь, на странную новую девчонку, которая, безусловно, выглядит ошеломленной и сбитой с толку.

Помещение, которое выглядит как большая семейная комната с несколькими шоколадно — коричневыми диванами, телевизором с большим экраном на стене и несколькими столами, расставленными в другом конце комнаты. Несколько человек практикуются в самообороне на одном конце комнаты, а другая группа толпится вокруг набора высокотехнологичных компьютерных мониторов, но, кроме этого, они кажутся нормальными.

— Это Тэйлор Беккет — новенькая, первокурсница, — Вера представляет меня своей официально — звучащей речью и затем резко поворачивается, чтобы оставить меня, позволяя двери закрыться позади нее с глухим стуком.

Многие ученики, которые раньше смотрели, как я пришла, вернулись к разговору, просмотру телевизора или к выполнению домашнего задания, но некоторые продолжают глазеть. Я расправляю плечи и надеваю свой лучший свежий, беззаботный вид, тоже изучая их. Непременно кто — то подойдет, чтобы представиться или помашет мне, или, по крайней мере, улыбнется из другого конца комнаты. Секунды тикают. Одно дружелюбное лицо, это все, что мне нужно. Я могу подойти и представиться сама. Одно дружелюбное лицо. Подойдите, подойдите. Никто не двигается. Мои внутренности сжимаются так, будто их скрутили вилкой. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой и несчастной.

Я молча напоминаю себе не впадать в панику, конечно, эти люди не так недружелюбны, как кажутся. В самом деле, я завтра от души посмеюсь над этим сегодняшним напряжением. Но проходят еще несколько секунд, и я понимаю, что именно так одинока, как себя и чувствую. Мне нужно выбраться отсюда. Сейчас.

Я поворачиваюсь и дергаю дверь, но она не поддается. Я хватаю ручку обеими руками и тяну. Сильно. Ничего. Проклятие. Она заперта.

Все разговоры в комнате затихают, и я могу чувствовать полную комнату глаз, направленных на мою спину.

— Ты должна толкнуть, — сказала девушка с глубоким, хриплым голосом у меня за спиной. Я услышала, как несколько людей засмеялись, я толкаю дверь и пулей вылетаю из комнаты. О. Мой. Бог. Что может быть хуже.

Я бегу обратно в общежитие, мой разум играет наперегонки с эмоциями. Я скучаю по своим друзьям, но застряла в этой странной новой школе. Они знают о моем обмане, и теперь мне придется продолжить шараду или возникнет риск обнаружения моими родителями. Засада. Я осматриваю тихую комнату общежития и замечаю, что моя кровать — единственная с фабричным пастельным бельем. Я даже никогда не задумывалась о том, чтобы взять свои собственные простыни и одеяла. Очевидная ошибка новичка. Я пытаюсь вспомнить, было ли это в списке утвержденных предметов, но не вспоминаю.

Я мельком взглянула в подножие кровати, и вид моей компьютерной сумки приносит некоторый комфорт. Глубоко вздохнув, вытаскиваю свой ноутбук, садясь на новую кровать, и нажимаю кнопку «питание». Я немедленно открываю папку с фотографиями и улыбаюсь, когда вижу фотографию, где я и Пайпер летом возле костра с ее кузеном, иначе известную, как ночь, когда я выучила, что теплое пиво, миндальный ликер и водку не надо смешивать. Я поняла это после того, как Арчера Гибсона тошнило в лесу под деревом. Не самый лучший момент. Хорошо, что я знала, как убрать фотографические доказательства той ночи, которые были размещены в Интернете. На следующей фотографии Уэс, оставляющий поцелуй на моей щеке. Я стону, уверенная, что удалила все из этих. Посмотрите на мое лицо — это чистое счастье, когда он прижимается губами к моей щеке. Чтобы убедиться, что я не совершу ту же ошибку дважды, нажимаю на кнопку «delete» с большей силой, чем это необходимо. То, что предназначалось, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше, только сделало меня более тоскующей по дому, так что я закрываю папку. Мои глаза задерживаются на значке в правом нижнем углу экрана ноутбука.

Я соединяюсь со школьной сетью и ловлю себя, что в каком — то смысле блуждаю там.

Нанося удар по каждой кнопке, я проклинаю себя за то, что сижу здесь. Если бы я не взломала тест, просто для острых ощущений, если бы я смогла сделать его, то получила бы средний балл, который заслужила, и пошла бы в государственную школу в следующем году с Пайпер.

Я ввожу команду в строку и ожидаю. Несколько секунд спустя мистер Мак-Аллистер заполняет мой экран компьютера, и впервые за сегодня я улыбаюсь.

Не видя ничего интересного в его учетной записи электронной почты, открываю папку на его рабочем столе с пометкой «Задания». Сканируя содержимое, я натыкаюсь на новое задание для первокурсницы Мэри Джин, которая свободно говорит на русском языке. Я скольжу по многочисленным страницам в файле.

Я откидываюсь на подушки и испускаю долгий вздох.

— Вот дерьмо.

Задание Мэри Джин: перевести некоторые документы и прослушать телефонные звонки, чтобы сделать перевод в настоящем времени для парня из русской мафии, который интересуется ЦРУ. Живот болит при мысли о том, что увидела слишком много, и я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что никто не наблюдает. Столько книг, отчетов и орфографических причуд.

Мои новые соседи начинают возвращаться обратно в общежитие. Я выключаю ноутбук и запихиваю его в сумку. Надеясь избежать повторения неловкого момента, иду в ванную.

Я медлю в душе, позволяя пару и горячей воде снять напряжение, полученное от того, что я только что прочла. Я думаю о том, какое задание мистер Мак-Аллистер мог бы подготовить мне, и что скажут на это мои родители.

Когда я возвращаюсь в спальню, все находятся в постели, хотя несколько девочек читают при свете лампы. Я положила свои душевые принадлежности рядом с кроватью, распрямила накрахмаленные простыни и заползла под одеяло, растворяясь в не слишком — то утешительном запахе отбеливателя. Я почти заснула, когда услышала скрипящий громкий звук, сопровождающийся мужским смехом. Я смотрю в сторону окна, на балкон, вижу долговязого парня, залезающего внутрь, вместе с девушкой из комнаты отдыха.

Я вижу, как она ушибла свой палец о каркас кровати. Он смеется и тянет его к себе.

— Я чувствую себя неуклюжей, — шепчет девушка.

Отстой. СМИ [2]Слишком много информации.

Девочка в постели, самой близкой к окну, садится, снимая маску для сна.

— Да черт бы вас побрал, ребята. Идите вниз.

— Ооо, пошла в задницу, Бруклин, — шепчет резким голосом девушка.

— Вы попадете в неприятности, и снова никто не станет покрывать тебя, — раздражается Бруклин и откидывается на кровать, натянув одеяло до самой головы.

Парень снова смеется, когда идет на цыпочках по комнате, с каждым шагом приближаясь к моей постели.

В коридоре включился свет, освещая вход в комнату.

— Дерьмо, Вера, — шепчет парень.

— Сейчас мы облажаемся, — говорит его подружка.

Они перепрыгивают мою кровать, рассматривая, где бы спрятаться, пока приближающиеся шаги слышатся по лестнице.

Я встречаюсь взглядом с девушкой, и она улыбается мне. Когда она улыбается, ее лицо дружелюбное и милое. Я вдыхаю и думаю, почему бы и нет, черт возьми? И соскакиваю с кровати.

— Надень это, — говорю я, бросая ей свой халат.

Она, не теряя времени, натягивает его сверху, почти полностью скрывая свои джинсы и футболку.

С приближающимися шагами, я пожимаю плечами парню, тихо принося извинения, что у меня нет ничего, чтобы предложить ему. Он сразу же сбрасывают свою обувь, и пинает ее под мою кровать.

Вера появляется в дверях.

— Что тут происходит? — она стоит, нависнув над нами и ожидая ответа.

Девушка начинает делать шаг вперед, но я кладу свою руку на ее предплечье, чтобы остановить.

— Это моя вина, Вера.

Они все поворачиваются и смотрят на меня, вместе с несколькими девушками рядом с нами, кто уже проснулся.

Вера поднимает голову.

— Я была очень ясной, когда рассказывала о наших порядках после отбоя. Тебе следует быть в постели, Тэйлор.

— Да, я знаю. Я сожалею, у меня просто были…женские ситуации и… — я смотрю на девушку, понимая, что я даже не знаю ее имени.

— Эм-Джей, — предлагает она.

— И Эм-Джей встала, чтобы помочь мне найти то, в чем я нуждалась.

Вера смотрит на меня с опаской, поскольку она, кажется, решает, верить мне или не верить, и ее взгляд перемещается с меня на Эм-Джей, которая, благодаря моей одежде, выглядит так, будто только что встала с постели. Затем она поворачивается к тощему парню с темными волосами, свисающими на глаза.

— Логан, что ты здесь делаешь?

Он откидывает свои волосы с глаз так, будто они ему надоедают, и совершенно равнодушен к тому, что пойман в комнате девочек.

— Логан чутко спящий человек. Он услышал что-то и пришел, чтобы проверить, — ответила за него Эм-Джей.

Я полностью осматриваю его: от прямых лохматых волос, что свисают на его глаза, вплоть до длинных ног в непарных носках, и молюсь, чтобы Вера не заметила, что он не в пижаме.

— Почему ты так одет? — она кивает на его джинсы и футболку.

— Я сплю голым, — говорит он с таким убеждением, что я думаю, возможно, он говорит правду.

Вера прочищает свое горло.

— Хорошо, займитесь делом, — говорит она мне, — и потом каждый вернется в свою кровать. — Она поворачивается к Логану и указывает на спальню мальчиков. — И это означает, что тебе туда.

— Будет сделано, Ви, — говорит Логан, беря Веру за плечи и направляя в сторону двери. Она бросает последний подозрительный взгляд на нас через плечо.

— Тэйлор, верно? — спрашивает Эм-Джей.

Я киваю.

— Спасибо, что прикрыла нас.

— Конечно. Нет проблем.

— Да, это было сообразительно. — Логан снова откидывает волосы с глаз.

— Прости, что разбудили тебя.

Я не упоминаю о том, что я фактически не спала.

— Лучше я пойду, прежде чем Вера снова появится на пути.

Логан нагибается и быстро вытаскивает ботинки из — под моей кровати. Эм-Джей возвращает мне одежду, и я понимаю, насколько она симпатична с темным карандашом для глаз и вечерним макияжем. Ее кожа медового цвета, а глаза насыщенного шоколадного. Она снова улыбается мне, а затем поворачивается и ударяет Логана по руке.

— В следующий раз, если будешь держать свой рот на замке, Вера нас не услышит. Он потирает свою руку.

— В следующий раз, когда ты захочешь пойти в такое место, как это, попроси кого — нибудь другого. Я, наверное, подхватил гепатит, просто зайдя туда.

Эм-Джей тянется, чтобы снова ударить его по руке, но Логан уворачивается и исчезает за дверью.

Мне любопытно, где они были, но, думаю, сейчас не время спрашивать. Эм-Джей направляется к своей постели, стягивая джинсы и снимая бюстгальтер через рукав своей футболки, прежде чем лечь под одеяло.