Я смотрю, как Тэйлор ходит по моей комнате. Она садится в центр моей кровати, устраиваясь так, чтобы откинуться на подушки. Она открывает свой ноутбук и начинает что-то яростно печатать, смотря на экран. У нее на глазах снова появляются слезы, и она сжимает губы, прогоняя их.

Я наблюдаю, как она работает в течение нескольких минут, не зная, что делать. В этот момент единственное, что я знаю наверняка, это то, что она красивая, и что я ненавижу своего отца даже больше, чем думал.

Без преувеличений, я мог бы убить его прямо сейчас. У меня непреодолимое желание разыскать его и устроить скандал, но единственное, что удерживает меня, это Тэйлор. Выражение ее лица, когда она увидела новости, вызвало у меня ощущение, будто кто-то заехал мне кулаком в живот. Ненавижу, когда она плачет.

Не знаю, что заставило меня последовать за ней в холл и притащить ее сюда; мне просто не нравилось думать о ней одинокой и плачущей. Это напоминает мне о тех временах с Самантой. Я все еще чувствую себя ужасно виноватым из-за того, что она застукала меня с другой девчонкой, в ту самую ночь, когда я попросил ее потусить. Вина была странным чувством. Новым для меня. Тэйлор вызывала во мне разные новые чувства. С одной стороны, мне это нравилось, а с другой — нет.

Я поставил фото мамы обратно на полку. Если бы ее тронул кто-то другой, это бы рассердило меня. Но не она. Я смотрю на нее и вижу, как она откидывается на мои подушки. У меня в груди что-то натянулось. Я вдыхаю, сгибаю предплечья и двигаюсь ближе к ней. Смятение, гнев и что-то еще, чего я не могу определить, вращается внутри меня.

Я сажусь рядом с ней, кровать прогибается под моим весом.

— Я предупредил Тейт, что тебя не будет сегодня на уроке.

Она поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом.

— Что еще я могу сделать? — я полностью концентрируюсь на ней. Заставляя ее чувствовать себя лучше. Помогая ей. Так же, как и на нашем последнем задании, которое пошло не так. Я помню, как целовать ее в ванной. Моя голова кружится от воспоминаний.

Она отворачивается от экрана, на мгновение потеряв дар речи.

— Зачем ты привел меня сюда? Какая тебе вообще разница?

Ее слова причиняют боль, но учитывая мою репутацию, думаю, это справедливый вопрос.

— Я думал, что ясно дал тебе понять. Мы друзья, Тэйлор. И я знаю лучше, чем кто-либо другой, все то дерьмо, на которое способен Мак-Аллистер.

— Друзья? — упрекает она. — Друзья, которые ходят на свидание, целуются, а потом избегают друг друга?

У меня зудят ладони. Почему у меня возникло желание что-нибудь ударить? Черт, эта девчонка бросает вызов всему, что я делаю. Я медленно выдыхаю сквозь зубы.

— Мне казалось, я объяснил, почему закончил то свидание.

Она моргает.

Черт. Она собирается заставить меня сказать это. Снова признаться в том, как я к ней отношусь. Я молчу, пока обдумываю ее вопрос. В комнате, вокруг нас, повисла тяжелая тишина.

Я вдыхаю и провожу руками по своим волосам.

Она прикусывает губу, все еще ожидая и глядя на меня большими голубыми глазами, которые уже, по крайней мере, не мокрые от слез.

— Давай не будем об этом сейчас. — Я встречаюсь с ней глазами, мой голос строгий.

Ее лицо напрягается, а на лбу появляются морщинки.

— У нас есть более насущные проблемы, с которыми нужно разобраться, тебе так не кажется?

Я сопротивляюсь желанию протянуть руку и прикоснуться к ней, чтобы снова утешить. Кажется, сейчас у нее все хорошо — а это значит, что мне нужно держать свои руки при себе.

Она кивает в знак согласия, позволяя мне выйти из затруднительного положения. Пока что.

— Что ты нашла? — я кивком указываю на ее компьютер.

Она разворачивает его ко мне, размещая на кровати между нами, а затем нажимает Play на видео новостей.

Мы слушаем в тишине кусок видео, в котором немного новых деталей. Но она вдыхает с облегчением, и ее плечи заметно расслабляются, когда слышит, что нет никаких жертв, и экипаж благополучно покинул судно.

— Ты переживаешь, что они будут выслеживать тебя? — спрашиваю я, как только заканчивается видео.

— Конечно. Но если честно, не думаю, что они смогут это сделать. Это самое серьезное из того, что я делала. Тот ущерб, который я причинила. — Она снова смотрит на экран компьютера, который показывает изображения мутной черной воды, покрытой маслянистой пленкой, и коричневый волны, разбивающиеся о береговую линию и оставляющие за собой след из толстых отложений.

— Я просто не понимаю… — Она выглядит потерянной. — Почему он так поступил? Зачем дал мне это задание? Он ведь должен был знать, верно?

Я смотрю вниз. Конечно, он знал.

Она вдыхает, скрывая эмоции в голосе:

— Я думала, что наши задания заключались в том, чтобы уничтожать плохих парней, преступников. Я думала, что мы на стороне закона. Мак-Аллистер сказал, что я буду работать на государство, помогая ему. Именно поэтому я осталась — вот почему я здесь.

— Знаю, — говорю я мягко, успокаивающе. — Я тоже.

Наши глаза встречаются и на мгновение задерживаются друг на друге.

— Зачем ему заставлять меня делать это? Каков его мотив?

Я качаю головой.

— Он просто ненасытен, не сможет сказать «нет» бизнесу. Управление этим местом — это вся его жизнь, и я не думаю, что у него есть какие-либо моральные принципы за пределами видимости успеха его компании.

— Он женат? — спрашивает она, тем самым удивляя меня.

— Был. Много лет назад.

— Откуда ты столько о нем знаешь?

— Просто знаю. — Я прочищаю горло. — Я здесь три года пытаюсь держать его в узде.

Она кивает, принимая мой ответ без вопроса. Если бы она знала правду, сомневаюсь, что сидела бы здесь сейчас и обсуждала это со мной.

Тэйлор переходит на другой сайт новостей и нажимает на статью о главном усилии по очистке, которое, вероятно, продлится несколько месяцев. Она наклоняется вперед, читая с интересом и отчаянно пытаясь сопоставить все вместе.

— Хватит. — Я закрываю крышку ее ноутбука.

Она смотрит на меня, моргая своими красивыми глазами, ее розовые губы приоткрылись.

— Это только расстроит тебя, — объясняю я.

Тэйлор остается со мной до ужина, а потом я заставляю ее пойти вниз, чтобы она поела со своими друзьями. Чем раньше она пройдет это, тем лучше. Не хочу, чтобы она на этом зацикливалась. Мы не можем изменить прошлое, и я знаю, что она теперь решает относительно своего будущего здесь.

Я не могу снова спорить с ней о том, чтобы она осталась, не после этого.

Он, должно быть, знал. Является ли это наказанием за то испорченное задание? Может ли он сказать, что она нравится мне, и не хочет, чтобы она не мешала моей работе здесь?

Когда Тэйлор уходит ужинать, я решаю нанести визит Мак-Аллистеру; зуд в моих ладонях от потребности что-то ударить возвращается с полной силой.

* * *

Тэйлор проводит всю следующую неделю, читая каждую новостную статью, которую только найдет, выслеживая любую ниточку, связывающую Мак-Аллистера с этим судном, но мы до сих пор не ушли дальше в понимании мотивов Мак-Аллистера за этим намеренным разливом нефти, чем были раньше.

Для меня больше недостаточно просто болтаться с Тэйлор во время ее самостоятельного изучения; она также приходит в мою комнату каждый вечер после ужина, и мы читаем новостные статьи вместе, даже при том, что я знаю, что это не полезно для нее.

Я благодарен, что спустя несколько дней, внимание СМИ о разливе нефти утихло.

— Я выброшу этот ноутбук в окно, если ты не оторвешься от него в ближайшее время, — грожу я.

Тэйлор лежит на животе поперек моей кровати, глубоко задумавшись и уставившись в экран. Она поднимает на меня взгляд и улыбается. По-настоящему улыбается. Это рай. Я вижу, что напряжение уходит из нее день за днем.

Принимая ее хорошее настроение как сигнал, я пристраиваюсь возле нее на кровати и закрываю ноутбук, отодвигая его подальше от нее.

— В последнее время ты была слишком расстроена. Слишком поглощена этим. Мы выберемся отсюда на некоторое время. — Черт. Я снова говорю ей это. Я сглатываю и поправляю себя. — Могу ли я пригласить тебя куда-нибудь?

Она ухмыляется, с любопытством изучая меня. — Полагаю, после того, как закончилось наше последнее свидание — это будет «не свидание». — Она показывает пальцами кавычки.

Я смотрю на нее, внутри меня растет уверенность.

— Называй это как хочешь, но для меня это свидание.

Она кусает губы, изучая меня.

— Но в этот раз я обещаю быть прилежным партнером. Никакого физического контакта. — Я поднимаю руки, показывая ей, что я безопасен.

Она хмурится. Она не понимает, почему я перестал прикасаться к ней в прошлый раз.

— С чего ты взял, что это то, чего я хочу? — с вызовом говорит она.

Теперь настала моя очередь уставиться на нее в замешательстве. В ее голубых глазах плясало озорство и, как всегда, недоумение.

— Ладно. Как насчет этого? — я понижаю свой голос, наклоняясь ближе к ней. — Никакого физического контакта, если только ты первая об этом не попросишь. — Я улыбаюсь. — Справедливо?

Уголки ее губ приподнимаются в странной полуулыбке, когда она осознает, что будет иметь полный контроль надо мной.

— Думаю, я смогу с этим справиться, — говорит она, затаив дыхание.

Кто знал, что быть тем самым, кто находится под контролем, сделает ее такой счастливой. Я осознаю, что это то, чего она хочет, то, в чем она всегда нуждалась: во мне и в этих отношениях на ее условиях. Я в игре. Потому что в конце вечера, она будет умолять меня прикоснуться к ней.

— Тогда до завтра.

— До завтра, — улыбается она.

Я пропал.