За ланчом я присоединилась к Эм-Джей и Логану в очередь за салатом, с облегчением замечая, что не должна проводить время в столовой сама по себе. Я приятно удивлена, видя, что набор салатов не ограничивается простыми салатными листьями и морковью.

После погрузки всего на наши подносы, мы захватываем воду со льдом и кусочками огурца и располагаемся за столом в углу.

Я хватаю первый попавшийся соевый боб, который соскользнул с моей тарелки, и кидаю в рот.

— Так, где вы были, ребята, прошлой ночью?

Логан сдерживает смех.

Эм-Джей пинает его под столом, и смех исчезает на его губах.

— Я ходила делать пирсинг, — говорит Эм-Джей с хрипотцой, я выросла из того, чтобы любить этот звук.

Я сканирую ее. У нее даже нет сережек. Я поднимаю брови.

— Ну… Ты передумала?

Логан давится жареным лососем.

Эм-Джей закатывает глаза. Я что-то упустила.

— Я положила немного глазури на кекс, — сказала она.

— Ээ?

Логан, едва в состоянии сдержать самообладание, проглатывает целую помидорку черри.

— Она положила некоторую побрякушку на бисквит бикини, — говорит он с ухмылкой.

Мой мозг формирует изображение. Я чувствую жар, поднимающийся от шеи, окрашивая мои щеки.

— О. Хм…вот…

Никакое количество разговоров об этикете с родителями не подготовили меня к этому моменту.

— Это нормально, — говорит Эм-Джей. — Ты не обязана одобрять. Как и Логан.

— Я говорил ей не делать этого, — говорит он.

— Это потому, что ты боишься влагалищ.

— Я не боюсь, — говорит он, но я не могу не заметить, что он съеживается при этом слове. Я задаюсь вопросом о его сексуальности и, кажется, правду не узнаю.

Эм-Джей расправляет плечи.

— Послушайте, я довольна своим телом, и я отпраздную свой выбор.

Мне нравится ее энтузиазм. Мое тело не побуждает в себе такую же реакцию, но, эй, это хорошо для нее.

— За повышение самолюбия и собственного «я». — Я поднимаю воду со льдом, чтобы сделать тост.

Она кивает, поднимая пронзенный вилкой гриб, и откусывает кусочек.

Логан становится бледным.

После обеда мы направляемся в наш Глобальный класс Исследований. В центре комнаты один большой квадратный стол с десятью стульями. Похоже, никто сидящий на заднем ряду не останется незамеченным, как бы я не пыталась.

Я следую за Логаном и Эм-Джей, чтобы занять место, но, как только я начинаю выдвигать стул из-за стола, ко мне подходит учитель.

— Тэйлор?

Я киваю.

— Тэйт, — она предлагает руку.

Я ожидала что-то вроде: Миссис … как-то-там. Она довольно молода для учительницы, ей около двадцати лет. У нее светлые волосы с несколькими розовыми прядями и пострижены в стиле «лохматой пикси». На ком-либо это выглядело бы ужасно, но она маленькая с тонкими чертами, и ей это очень подходит.

— Привет.

— Иди и выбери место. Тебе здесь понравится. — Она искренне улыбнулась.

Она возвращается в переднюю часть класса, не объясняя ничего или предоставляя мне время для размышлений.

Лекция Тэйт сегодня — фашизм в развивающих странах и тактика отключения этого режима. Я так далеко от лиги, что понимаю только каждое четвертое слово. Такие как: то, что было, если. Чувствую себя больше как на передовой военной подготовке, чем в классе средней школы, а ученики вокруг меня вешаются на каждое ее слово, вставляя реплики в разговор, выясняя понятия вместе, и иногда прося у Тэйт объяснение.

Я слишком легко отвлекаюсь на большие окна, через которые льется яркое полуденное солнце, согревающее комнату. Дома я бы считала дни до летних каникул. Но здесь школа работает круглый год, только с двухнедельным перерывом в июле, что будет только через два месяца.

Я вижу, что тело падает мимо окна и вскакиваю со своего стула. Все глаза в комнате обращены на меня, будто я сумасшедшая. Разве они не видели это? Логан наклоняется ко мне, положив руку на мое предплечье, призывая сесть обратно на свое место.

— Это второкурсники спускаются с крыши на веревках.

Ох, верно. Как это нормально. Я осторожно возвращаю свою улыбку и проскальзываю на свой стул.

Двухчасовое занятие проходит быстро и, по большей части, оно сохраняет мой интерес. Я даже ответила на вопрос Тэйт в конце лекции. Она обсуждала теорию запутанности, в которой говорится о потоках, которые соединяют все вместе, один объект не может быть полностью описан, не беря во внимание другой. Его значение невозможно просмотреть в религиозных верованиях страны, политической системе, экономике или отдельно друг от друга. Они все связаны. Она спрашивает класс, что нужно делать, если вы столкнетесь со сложной проблемой, состоящей из многих запутанных частей.

Я думаю о том, как приближаюсь к проблемам программирования, которые надо решить. Я решаю.

— Вы выбираете одну главную цель, а затем разбиваете задачу на несколько частей, насколько сможете. — Говорю я, не подняв руку, как делали остальные. — И работаете в обратном направлении, решая по одному маленькому кусочку.

— Очень хорошо, Тэйлор.

Упрощение и разрушение сложных проблем были вещами, которые я поняла. Возможно, я могла быть на высоком уровне здесь, применяя вещи, которые знаю от хакерства — сторона меня, которую я всегда охраняла в прежней жизни. Было странно впервые принять это.

Мой папа программист, и в то время, когда была маленькой, я работала вместе с ним, писала коды, помогая ему с тестированием и отладкой ПО. Мне так понравилось это, что он научил меня другим компьютерным языкам, такими, как Python, Lisp и Java. Я была на пути того, чтобы стать квалифицированным программистом в тринадцать лет. И тогда я самостоятельно выучила Unix. Потому что большая часть Интернета работает на Unix, он открыл совершенно новый мир для меня: интернет-взламывание. Я никогда не намеревалась делать что-то вредоносное, я наслаждалась чтением кода, изменяя его, создавая, учась их взламывать. Это было весело, проверять границы и делать вещи, которые никто не мог.

И теперь, когда я здесь, странно, что все это будет поощряться.

У меня до сих пор все идет кругом в голове.

Когда Тэйт отпускает нас, Логан провожает меня до моего следующего класса, ведет наверх. Здесь крошечное число студентов, даже в свободное от занятий время залы пусты.

Благодаря моему разговору с Логаном, я узнаю, что моя стипендия — это фарс. Здесь каждый получает стипендию. Вы не можете подать заявление в Вилбрук. Мы были все отобраны с разных концов страны, нас объединяет одно — каждый из нас имеет талант, который Wil-Tech хотел.

Я просовываю голову в компьютерный класс, где Мак-Аллистер ждет меня, свет от монитора отбрасывает жуткое свечение на его лицо.

— Как твой первый день? — спрашивает он, не поднимая глаз.

Он пытается вести светскую беседу, быть вежливым, но для него это так не свойственно, так что я не знаю, что ответить.

— Все было прекрасно, — я сажусь за стол около него.

Он кивает один раз, его рот сжат в жестокую линию, затем он встречается со мной взглядом.

— Я буду непосредственно наблюдать за твоим самостоятельным обучением.

Я жду его объяснений.

— Я выдам тебе задания. Они должны остаться между нами. Понятно?

Я киваю.

— Каждые будут отличаться. Они могут занять один день, они могут занять несколько недель. Ты представишь мне отчет, когда выполнишь задание прежде, чем получишь следующее.

— Хорошо. — Я продолжаю изучать его. Он выглядит старше, наверное. Глаза и лоб пересекают мягкие морщины, как будто он провел много лет, имея дело со стрессом, управляя этой кампанией и академией. Я изучаю его позу. Она слишком жесткая, у него темные волосы с сединой на висках, обручального кольца нет. Но он привлекателен и командует по-своему. Также, по неизвестной причине, он пугает меня.

— Ты начнешь сбор информации. Задания, которые я тебе дам, являются реальными случаями, над которыми мы активно продолжаем работать в Wil — технологии. Проделанная тобой работа поможет нашим агентам.

Я удивлена тому, насколько сильно он доверяет мне. Он передает мне через стол манильскую папку.

— Это информация, которую мы собрали к настоящему времени.

Я открываю папку, и с зернистой черно-белой фотографии на меня смотрит человек с гладко зализанными назад волосами и темными глазами.

— Иван Казцик — известный убийца.

Холод бежит по моей спине, посылая мурашки от спины до шеи. Я поднимаю взгляд от папки и изучаю глаза Мак-Аллистера. Они жестокие и бесчувственные. Я сглатываю ком в горле, задаваясь вопросом, какой работой я собираюсь заняться. Это кажется нереальным.

Я перелистываю страницы и отчеты после фото.

— У тебя будет время рассмотреть это позже, а твое задание здесь. — Он кладет конверт передо мной на стол.

Я беру его. Мак-Аллистер встает, собираясь уйти.

— Когда сделать это задание? — спрашиваю я, поскольку он поворачивается, чтобы уйти.

Не оборачиваясь, он говорит:

— Я ожидаю, что тебе потребуется несколько дней, чтобы закончить, не больше.

Как только он ушел, я поддеваю пальцем бумагу и разрываю конверт. Внутри один лист бумаги, на котором краткое текстовое сообщение. Я не могу не заметить, что оно никому не адресовано: нет никакой даты и подписи, поставленной внизу. Это кажется мне странным. Инструкции простые и, когда я прочла их, слышу голос Мак-Аллистера в своей голове.

Он хочет, чтобы я выяснила, на кого работает Иван Казцик. Он бывший лидер русской мафии и известный убийца, пытавшийся приобрести взрывчатые вещества за двенадцать миллионов долларов, и ходит слушок, что он связан с некоторыми ближневосточными бизнесменами. Я должна выяснить, кем являются участники и что они хотят сделать с взрывчатыми веществами.

Как я должна решить эту проблему? Я перечитала записку еще раз. Я не знаю с чего начать.

Я осматриваю компьютерный класс и задаюсь вопросом: все ли это для меня. Это потрясающий набор: три настольных компьютера с большими HD-мониторами и MacBook Pro, которые новее моего ноутбука в сумке. Я выбираю MacBook и приступаю к работе.

Первые тридцать минут я провожу за изучением настройки сети в академии. Я загружаю свободную систему отображения сети с открытым исходным кодом. Это скажет мне, какие узлы имеются в сети, какие операционные системы они выполняют, и какие типы брандмауэров существуют. Я могу сказать, что сетевая безопасность здесь намного лучше, чем та, что использовалось в старой школе. Будет весело. Я чувствую знакомый гул от волнения, когда мои пальцы танцуют по кнопкам.

После того, как я получила сетевую карту, ищу информацию про Ивана Казцика. Я оставляю свой след в базе данных, используемой Британскими военными. Думаю, Мак-Аллистер не единственный человек, который заинтересован в этом парне. На сайте официальная военная база данных, содержащая конфиденциальные записи.

Я отступаю, не решаясь нажать пальцами на клавиши. Это больше, чем какой-либо взлом, который я делала прежде, вероятно, противозаконный, и я разрываюсь между тем, что сделать. Если я откажусь, то меня отошлют домой, как я и хотела все это время. Но что-то тянет, убеждая меня увидеть, смогу ли я сделать это, чтобы доказать себе, что на самом деле принадлежу этому месту. И если мои задания будут помогать ловить особо опасных преступников, действительно ли я смогу сказать «нет»?

И я не смогу сбежать домой, к своему прошлому. Пайпер может ненавидеть меня за это, но ко мне возвращается идея остаться здесь немного дольше, избегая увидеть Уэса и работая над моими навыками взлома.

Я открываю папку и смотрю вниз, на его фото. Я уверена, что взлом британского сайта не было бы против американского закона. И, кроме того, я просто собираю информацию. Мое общее правило гласит: если я способна поступить, значит, они практически заслуживают того, чтобы быть взломанными.

Я слышу, что кто-то приближается, смотрю наверх и вижу Кольта. Он небрежно оперся на дверной косяк и смотрит на меня с кривой усмешкой.