Дария

Как по команде, мы все соскочили с мест. Ректор Визард прищурился, задержал на мгновение на нас взгляд, будто что-то решая для себя, а затем, достав правой рукой из-под рубахи свой зелено-голубой медальон-амулет, не отпуская его, начал чертить в воздухе обеими руками сложные руны, тут же загоравшиеся синим огнем и выстраивающиеся в широкий круглый портал. Я «прислушалась» к чувствам ректора и поняла — он намерен взять нас с собой.

Когда все руны соединились в сплошной сине-огненный круг, ректор приглашающе махнул нам рукой. Первыми прошли Делисия и Велерика. Я уверена, Делисия сразу кинулась к кровати Даниэля. Затем ректор кивнул братьям Громи, и те молча, без суеты вошли в портал.

Как-то странно глянув на меня, Визард протянул руку:

— Вы новенькая, мисс Дария, через порталы еще не перемещались. Может закружиться голова и даже затуманиться сознание. Я помогу.

— Спасибо, — почему-то смутившись, пропищала я и вложила свою ладошку в горячую жесткую руку мужчины. И будто током ударило! Я тут же вспыхнула. И скорее почувствовала, чем услышала легкий смешок.

«Вот же, Демон! Что бы ни происходило, — сосредоточен, решителен и… насмешлив!»

Мы вошли с Визардом в огромный огненный круг, а через мгновение вышли в сверкающий чистотой, белизной и каким-то голубоватым свечением небольшой холл, где нас встретили и проводили в нужную «палату» ассистенты целителей. Я поняла это по слишком молодым и растерянно-испуганным лицам. Опытные доктора, ну, или как тут, целители, остаются внешне спокойными при любых обстоятельствах.

Чувствовала я себя вполне хорошо, голова вскружилась в момент шага, но потом, уже в целительском корпусе, все пришло в норму. Ректор удовлетворенно кивнул головой.

Я ожидала увидеть в целительской в качестве главного врача пожилую, строгую, красивую лекарицу, командующую направо и налево своими молодыми ассистентами и адептами факультета целительства. Но навстречу ректору (а заодно и мне) вышел очень пухлый, если не сказать — толстый, высокого роста молодой мужчина с огненно-рыжей бородой, но совершенно лысый. На нем было надето что-то вроде комбинезона из светлой, на вид — жесткой ткани, отчего он напоминал какого-нибудь полусумасшедшего хакера-ученого из фантастических боевиков. На ногах — что-то вроде бахилл. Завершала образ абсолютно точно земная, старая курительная трубка, которую он гонял во рту, не прикуривая.

— О, землячка! — радостно произнес он приятным баритоном при виде меня и забавно потер пухленькие, неожиданно небольшие кисти рук друг о дружку, будто мыл их, а затем слегка поклонился и протянул правую руку мне. — Гарри… м-м-м… Георгий Пшеничный.

— Даша, — пожала я его руку и слегка улыбнулась.

— Не отвлекайтесь, профессор, — строго окликнул ректор, — успеете еще познакомиться. Всех ассистентов и адептов, кроме тех, кто пришел со мной, — вон из корпуса!

Стайка молодых целителей в светлой форме беспрекословно выпорхнула из палаты, а затем и из корпуса. Ректор кивнул братьям Громи, и те быстро проверили, все ли выполнили приказ ректора. Все было, кажется, в порядке.

Мы подошли к кровати, на которой лежал Даниэль. Узнать его было трудно. Он всегда был стройным, но теперь, менее чем за час, исхудал чуть ли не вдвое. Лицо посерело, осунулось, под глазами и скулами легли черные тени. Губы пересохли и покрылись струпьями. Его шикарные темные длинные волосы теперь висели износившейся мочалкой. Данил был в сознании, но не реагировал на происходящее вокруг. У него просто не было сил. Они истаивали в нем — слишком быстро.

На Делисию было страшно смотреть. Красавица будто подурнела, ее бело-серебристые волосы казались сейчас седыми прядями скорбной сгорбившейся старухи, заламывающей руки и что-то шепчущей в полубезумии. Велерика стояла чуть в стороне — мрачная, с расширившимися от ужаса и неверия глазами.

— Вот, господин ректор, — заговорил профессор, — на первый взгляд — обычное наше болевое заклятие. Запрещенное, конечно, но совершенно простое, в том числе и для нейтрализации. Мисс Делисия еще на месте практически все сделала. А мы здесь завершили антидот-процедуру. Мастер Даниэль уже через пятнадцать-двадцать минут должен был снова радоваться жизни и учить адептов уму разуму. Сначала все так и было, после снятия болевого синдрома и шока наставник Даниэль постепенно начал приходить в норму: дышал ровно, кожа лица порозовела, конечности нормально функционировали. Я собирался уже было его отпустить, но когда пациент встал на ноги, у него резко закружилась голова, отчего он снова упал на кровать. К счастью, мои ассистенты были рядом и поддержали Даниэля, иначе он мог еще и сильно удариться. Он резко побледнел и стал таять буквально на глазах. Я еще раз провел диагностику. Вызвал декана Мортона, так как по симптомам заподозрил некромантское вмешательство. Вместе с Мортоном, а также деканом Воргом, он ведь гениальный проклятиевед и менталист, его я тоже призвал, мы провели полную диагностику. Что-то есть, да, мы чувствуем вибрации тьмы, но как это убрать, что его убивает, мы не можем понять. Это что-то очень редкое и опасное. И я готов поклясться, что адептка Делисия не делала этого, она просто не может знать таких проклятий. Оно — не целительское! Возможно — некромантское, или смесь боевого с некромантским.

Взгляд ректора потемнел, ноздри раздувались. Я ощутила его ярость — по отношению к тому неизвестному, кто сотворил такое. Визард одними глазами мог бы растерзать сейчас того, кто смертельно ранил наставника его академии, кто хотел убить меня — совершенно сюда не стремившуюся, оказавшуюся здесь независимо от своей воли, не понимающую ничего в местной политике, магии и интригах, но уже ставшую у кого-то на пути.

— Профессор, здесь вы хозяин, а потому я сначала спрошу у вас: вы готовы пойти на крайние меры ради спасения своего пациента? — Ректор пристально посмотрел на рыжебородого толстяка, который при этих словах вытащил трубку изо рта и вытянулся во фрунт.

— На самые-самые крайние, господин ректор! — взгляд профессора стал, как у преданного пса: целитель смотрел восторженно и с готовностью сделать все, что угодно.

— Прекрасно. Всем известно, как строго я слежу за тем, чтобы в академии не нарушали правила. Тот, кто создал это жуткое проклятие руками Делисии — преступник, нарушивший множество смертельных запретов, будучи при этом уверенным, что я подобного делать не стану, что я слепо подчиняюсь букве закона. А я стану! И приглашаю вас, мои дорогие талантливые адепты, и вас, мой милый гениальный профессор, стать моими соучастниками!

Визард медленно обвел нас взглядом. Мы замерли в предвкушении чего-то интересного, таинственного и опасного.

— Ну как, готовы поучаствовать в древнем, сложном, фактически запрещенном ритуале, чтобы спасти друга… любимого… хорошего наставника… или будете примерными паиньками?

Ректор явно знал, на что давить. Ну, какой адепт, мечтающий стать могущественным магом, откажется поучаствовать в подобного рода действе? Когда Визард сказал о древнем ритуале, Велерика вспыхнула, глаза загорелись фанатичным блеском, пальцы задрожали. На словах о паиньках встрепенулись братья Громи. Их глаза лукаво прищурились, уголки губ подрагивали в шкодливых полуулыбках, тролль при этом еще и замахал своими ушами, как крыльями, и я едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха.

О Делисии даже не говорю — мне кажется, она умереть была готова вместо Даниэля, не то, что думать о каких-то там запретах или опасности. Что касается рыжего профессора, то я сразу распознала в нем этакого чудаковатого гения, любителя приключений, который — за любой кипиш, кроме голодовки!

Ну, а я? После такого сумасшедшего дня, когда я провалилась невесть куда, всего лишь топнув ножкой, познакомилась с озорниками Броллой и Вегтой, с такими классными эльфом и троллем Громи, узнала, что у меня редкий дар, впервые ощутила влечение к мужчине — демону Визарду, нашла своего исчезнувшего любимого друга… отказаться от участия в сумасшедшем опасном спасении его жизни, таинственном ритуале только потому, что это вроде как запрещено?

Да ни за что на свете! Чтобы я отказалась от студенческой хохмы, острой авантюры — да когда это было? Разве что в далеком детстве, когда я была хорошей девочкой, ведь мама была еще жива… Но если бы я потом могла ее спасти, я бы нарушила десять тысяч запретов, знай, что это поможет!

Я с твердой решимостью посмотрела на ректора и в тот самый момент поняла: он — мой герой! Вот такой — горячий, насмешливый, жесткий, распутный, строгий, опасный, загадочный… могущественный! Такой противоречивый! Дерзкий! Настоящий! Мой демон, мой антипод, но это мой мужчина!

Прошло лишь мгновение после вопроса ректора. И мы все дали твердое согласие. О том, что происходящее здесь необходимо сохранить в тайне, никто даже не упоминал: это само собой разумелось. Никто никого не обижал лишним предупреждением, оскорблением интеллекта и достоинства. И тайну все будут хранить даже не потому, что сами замешаны, а потому, что это дело чести!

— Времени у нас мало, поэтому выполняем все, что скажу, не переспрашиваем зазря, если только совсем не понятно или нужное заклинание не помните. Сейчас разделяемся: вы пятеро плетете магический защитный кокон от шпионов — заклятия на внешние стороны «Не видят», «Не слышат», «Рассеянное внимание», «Нет понимания», «Нет памяти». Заклинания четко, в названном мной порядке произносите вслух, одновременно вычерчивая нужные руны. Мисс Дария — запоминайте! — Мы дружно кивнули ректору.

— Ну, а мы с профессором займемся делом посложнее!

Гарри лукаво сощурился.

— Сначала — трубка! — торжественно произнес он, сделал несколько пассов руками, и из нее взвился в воздух тонкий ароматный дымок. — Вы же знаете, господин ректор, я без нее никак.

— Хоть на голове стой, Гарри, главное, по максимуму выдай свою сверхестественную целительскую магию!

Георгий довольно хмыкнул. Несколькими пассами рук он запер двери: я услышала щелчки замков, а вокруг скважины появилось голубоватое сияние.

Делисия, Лаурэль, Велерика и Ниорак разошлись по противоположным углам и, глядя друг на друга, четко, слаженно произносили заклинания, синхронно при этом двигая кистями рук, будто плетя невидимые узоры.

Прямо я смотрела на Лаурэля, остальные попадали в поле бокового зрения. Эльф изящно «рисовал» пальцами, голос был приятный, обволакивающий, создавалось впечатление, что заклятия сами втекают в мою память и остаются там благодаря почти гипнотическому воздействию эльфийской магии. Я, как завороженная, смотрела на красавца Громи, губами повторяя за ним заговоры, пока все четверо не замолчали.

— Готов кокон? — Адепты по углам выдохнули «да!». — Тогда можно начинать.

Я повернулась в сторону ректора и замерла на месте, не моргая.

Визард разделся! Ну, как разделся, только до пояса, но для моей впечатлительной натуры и этого было достаточно! Конечно, я видела сегодня сквозь его дорогую тонкую рубашку, что тело его тренированное, без лишних складок и отложений, как говорится. Но сейчас, без рубахи… он непреодолимо притягивал к себе взгляд, к его коже хотелось прикоснуться — до дрожи в пальцах. Они горели от нетерпения!

«Ну, разве так можно? Дьявол его бери! Нашел время для стриптиза! Как теперь сосредоточиться?»

Будто беззвучно возражая мне, демон поднял обнаженные мускулистые руки вверх, шепча сложное непонятное заклинание. В воздухе, из ниоткуда, зарождались и вырастали огненные руны, слетаясь к Визарду. Вжигаясь в его кожу, они оставляли черные письмена на его груди, плечах, ключицах, руках, шее, лице. Он весь словно покрылся татуировками, и только его амулет контрастировал с темными узорами своим зеленоватым сиянием.

— Отцы Демоны, я и не мечтала увидеть это когда-нибудь наяву! — прошептала Велерика.