Ректор Визард
Стиснув зубы, я наблюдал, как четверо адептов лучшей академии королевства! лапают Дашу, новенькую адептку, и тащат в кусты с понятными намерениями.
— Даша, монстр! — кричал я, будто она могла меня услышать.
Почему она забыла о монстре, можно понять, она его только обрела. И управлять еще не умеет. Но почему сам Ледяной спрут не шевелится?
Я всматривался в похотливые морды оборотней-старшекурсников. Дерзкие, наглые! Я их узнал: все они — дети чиновников на приличных должностях, которые лично я считал пережитком старых времен. Что конкретно делали эти холеные отъевшиеся чванливые лица для королевства, было непонятно. Но питались они и их семьи за счет государства, судя по объемным животам и множественным подбородкам, совсем не плохо!
Только зачинщик всего безобразия, оборотень-ящер (или дракон) был не из их окружения. И стал их лидером? Хотя, дракон подчинит себе любого оборотня, он же — из высших! И как только связался с этими уродами?.. Кого-то он мне напоминал, это парень.
«Почему я не могу вспомнить? Старшекурсников я всех знаю в лицо и поименно. И этого видел не раз! Неужели, заморозка на меня так повлияла? Слегка отморозила память?.. Но ничего, я вас всех запомнил. Все сделаю, чтобы отчислить и жестко наказать. Кто бы ни были ваши родители!»
К Даше уже приближались агенты Громи, кто-то вроде бы бежал с другой стороны.
И вдруг неожиданно ее монстр выбросил щупальца и оторвал насильников от девушки, подняв над землей. Они покрылись инеем и закоченели.
«Только бы не убила! Ведь тогда уже судить будут Дашу, а то, что «жертвы» пытались взять ее силой, умело в деле замнут. Знаком я с методами дармоедов-чиновников! Когда выгодно им, способны на очень многое!… Отцы демоны! Зачем Игоша отправил ее одну?! Зачем?»
Я видел, как прибыли целители, сбежались адепты и наставники из службы порядка. Как в шоке упала на траву Даша… Но не мог встать с кресла, не мог побежать к ней, спасти, защитить, спрятать!
В бессильной ярости я искусывал губы в кровь, сбивал костяшки. Я знал: это я виноват! Если бы не мои эгоистичные желания, если бы я не поторопился завладеть Дашей, стать единоличным властителем ее эмоций и тела, сейчас мы вместе уже работали бы в приемной, а потом я бы помог ей получить у Горгадов все необходимое для проживания. Я проводил бы ее до аллеи, ведущей к наставницкому дому, а там ее уже перехватили бы предупрежденные агенты.
Я с облегчением увидел, что напавшие на Дашу — живы, только заморожены немногим больше, чем я недавно, и их спасут. Дашу не в чем будет обвинить: она не превысила должной при самозащите силы.
С наслаждением я наблюдал, как Даша выбирает себе все необходимое для обустройства гнездышка. Ей это сейчас нужно как никогда — отвлечься, заняться приятными хлопотами. Она так мило летала между полок, придерживая одной рукой края блузки без пуговиц, а второй указывая братьям Громи, что отправлять в сундуки. Молодцы ребята, помогают.
Все-таки хорошо, что в свое время я предложил под видом адептов внедрить на закрытую территорию академии настоящих агентов безопасности. Участившиеся вспышки темной силы, территориально приближающиеся к землям столицы Соул и академии Сорсери, требовали повышенного внимания. А завербованные, но еще не полностью обученные магическим хитростям адепты, не могут справиться так, как профессионалы.
Братья Громи — одни из лучших. И благодаря тому, что по возрасту — совсем молоды, они идеально подошли для работы в академии. На лекции ходят, но без фанатизма, пропускают, как все нормальные шабутные старшекурсники. Умело обследовали все, возможные здесь, закутки. Одно пока не понятно: как эту группу агентов — Громи, Велерику и Делисию — раскрыли?
Я посмеивался, когда дружная компания направилась к «Дому у пруда»: забавный караван. Умилялся восхищением Даши красотами парка, пруда, цветников. Вместе с нею восторгался «Золотым жасмином» и радовался, что он принял новую хозяйку.
Я от души нахохотался, ненадолго забыв о неприятностях дня, когда эльф и тролль устроили посудное представление. С замиранием сердца наблюдал, как Даша пытается управлять скатертью, был счастлив, что у нее с первого раза получилось достать ее из сундука.
Я хохотнул, когда магия в неумелых еще руках Даши спеленала ее большим куском ткани, и Лаурэль бросился раскручивать тугой кокон…
«Что-о-о? Что он делает? Что делает этот наглый эльф? Тысячи демонов на твои уши, Громи, убери от нее свои длинные руки!»
Я видел, как агент безопасности королевства эльф Лаурэль Громи, профессионал, обладающий сверхспособностью управлять чужими монстрами, гипнотизирует, очаровывает мою кудряшку, мою! мою девочку, мою иномирянку Дашу. Как расслабляется ее тело и подается навстречу молодому красавцу, как на лице появляется блаженная улыбка, как между бирюзовыми сейчас глазами Даши и изумрудными Лаурэля натягиваются нити электрических молний. Как губы эльфа становятся все ближе и ближе к губам Даши… Мои кулаки сжали подлокотники кресла. Я снова ничего не мог сделать. Ничего!
«Дракон опали твои косы, Лаурэль!»
И тут вдруг Даша вздрогнула и испуганно вжала голову в плечи. Лаурэль дрогнул и заткнул свои изящные уши руками. В столовой, переваливаясь с ноги на ногу, снова появился тролль, выходивший куда-то. Он зажимал уши и бешено вращал зрачками выпученных глаз.
«Что у них там произошло? Что с ними? Отцы демоны, и не побежишь узнать! А ведь «Дом у пруда» совсем близко отсюда!»
— Дейзи, Дейзи!
Послышался хрустальный смех.
— Дейзи, очень прошу. Лети в «Дом у пруда», в «Золотой жасмин», там теперь будет жить Даша. И у нее в квартире что-то происходит. Узнай, очень прошу, узнай, что случилось!
— Мы мигом, — пискнула посерьезневшая файетка и исчезла.
* * *
Дария
Чарующие изумруды совсем близко, желанные притягательные губы вот-вот коснутся моих.
«Ближе, красавчик, еще ближе… Будь же смелее!»
Лишь слегка успевают коснуться моих набухших ожидающих губ нежные горячие губы Лаурэля, и я лишь взмахиваю ресницами, чтобы потом прикрыть в истоме глаза, как вдруг, словно изнутри дома, изнутри моей квартиры обрушивается на нас сумасшедший пугающий вой-стон.
«Господи, Кергерайт! Что опять его встревожило?»
И Лаурэль, и прибежавший, перепуганный до невменяемости, Ниорак зажали уши, но все равно корчились от немыслимых, изводящих душу звуков, проникающих сквозь легкую преграду ладоней.
Я оставалась в плену скатерти, спасибо эльфу за «освобождение», а потому мне уши зажать было нечем. Меня спасало только одно — я знала, что это за вой, а потому было уже не так страшно и тоскливо, как в первый раз.
Однако слышать вой было больно физически: громкий, протяжный, напоминающий все удручающие и пугающие звуки одновременно. В нем слышался и плач ребенка, и скрип половиц в пустом доме, и вой стаи голодных волков, и крак кладбищенских ворон, и вопли пытаемых, и одному богу известно, что еще. Кергерайт будто собирал в своей памяти все крики вселенского горя и боли, а потом выдавал их все вместе.
Даже мой мощный мудрый монстр забился куда-то далеко в сознание и укутался щупальцами. Бедняга.
Позеленевший Лаурэль, видя мою бледность, сообразил, наконец, как мне помочь. Нет, разматывать он меня не торопился, и уши свои не открывал. Он выставил локти, притянул меня ими к себе, а потом зажал мне уши своими мускулистыми предплечьями.
Ниорак катался по полу, рыдая и стеная наравне с духом. Ясно: эти двое никогда не слышали предвестника, и прочувствовали на себе вместе со мной. Только я в этом мире всего два дня, и слышу Кергерайта уже во второй раз. А они за всю свою жизнь только в первый. Чем и где я так отличилась, что мне оказана такая «честь»?
Я в страхе дурного предчувствия думала о том, что раз дух-предвестник оказался у меня дома, значит, неприятности ждут именно меня. Прошлый его вой оправдался: на меня напали. Появление птички Каладрия и ее танец пообещал благополучный исход: так и получилось, мой Ледяной монстр меня спас. Что на этот раз меня ждет?
Не успела я подумать о Каладрии, как внезапно вой, длившийся уже с четверть часа, стих, а в открытое французское окно, выходящее на террасу, влетела серая птичка. Она уселась на так и не застеленный скатертью деревянный стол и, склоняя головку то вправо, то влево, начала нас рассматривать.
И я готова поклясться, что Каладрий, глядя, как Лаурэль продолжает меня обнимать, качал головой и прищелкивал, будто цокал: «Тц-ц-ц! Ай-ай-ай!» Но я при всем желании не могла отстраниться от эльфа, если только попробовать отпрыгнуть от него на спеленутых ногах, с риском упасть плашмя и стукнуться головой об пол — для полнейшего счастья!
— Отпусти меня, — тихо прошептала я эльфу.
Лаурэль посмотрел на меня непонимающим взглядом. Он вообще, наверно, обнимая меня, чувствовал себя как дома. Ниорак замер на месте, опустив руки по швам. На его офонаревшем от происходящего лице читалась скорбь всего тролльего народа.
— Отпусти, Каладрию это не нравится! — настойчиво повторила я. — И помоги, наконец, освободиться!
— Каладрию?! — эльф быстро глянул в сторону серой птички. — Вот это и есть легендарный Каладрий?
— Полегче, Лаурэль. Все же не стоит пренебрежительно отзываться о птичке-предвестнице.
— Да ты что! Я всего лишь удивился… Ты почему-то злишься на меня? — спросил тихо эльф, разматывая на мне длинную широкую скатерть.
Да, я на него сердилась. Сейчас, без его гипнотического воздействия, я понимала, что он пытался меня соблазнить, применив чары эльфов, магию и что-то еще, что заставило моего монстра растечься довольной лужицей. И эта мысль зародила в моем сознании другую идею, которую я никак не могла ухватить за хвост, сформулировать, понять до конца. Просто надо запомнить: Лаурэль, возможно, способен подчинять не только самого мага, но и его монстра.
Я прислушалась к эмоциям эльфа. Сейчас в них был остаточный след испуга и страдания из-за жуткого воя Кергерайта. Но главным аккордом звучала печаль — грусть неразделенного чувства. И усталость — плотная, давящая на него усталость. У меня сжалось сердце: я не знала, как и чем помочь… другу?
Я не понимала теперь, как его называть. Разве хороший друг мог бы воспользоваться своими способностями для своей выгоды, но во вред доверяющей ему девушке? Хотя, может, Лаурэль считает, что мне с ним будет лучше, чем с кем бы то ни было другим? Искренне так думает?
Я запуталась. Я до жути устала. А ведь мне еще в целительский корпус сбегать надо, на осмотр. И проведать Даниэля, расспросить его обо всем… А хочется, чтобы никого рядом не было. Кроме одного демона — дерзкого и властного ректора Визарда!
Я хочу, искупавшись в новой ванне, лежать на своей новой кровати в объятиях незнакомца Визарда и таять от его сжигающих до тла, нежных, но подчиняющих ласк. Да, незнакомца: что это, знать друг друга два дня? Это совсем ничего!…
Я еще не успела побывать в библиотеке и прочесть о предзнаменованиях Каладрия, но я точно знала, что отвернувшаяся птичка-предвестница — очень дурной знак. А если учесть завывания Кергерайта, то все, конец света! Поэтому мы смотрели на переминавшегося с лапки на лапку зеленоглазого Каладрия и молились всем богам, чтобы он не отвернулся от нас. Серая птичка, на этот раз без танцев и как-то грустно взглянув на нас, но, хвала богам, не отвернувшись, взмахнула крылышками и быстро упорхнула — будто растворилась в воздухе.
— Выл Кергерайт, дух-предвестник. Он пророчит беду. Так мне рассказывали магистр Каттиш и ректор Визард, — устало разъясняла я братьям Громи. — Каладрий, если не отворачивается, предвещает благополучие. Так что ждем новых испытаний и надеемся на их доброе завершение, друзья.
На мое плечо уселась давно прилетевшая со своими подружками и наблюдающая за всем происходящим с высоты фейского полета Дейзи. А над нашими головами танцевало облачко порхающих фей-бабочек.
«Добрый знак», — подумалось мне. — Пусть будет так».
* * *
Ректор Визард
Я видел, как Лаурэль обнимал Дашу в попытке помочь, как потом появился Каладрий. И я сразу все понял: повторилось происходившее у магистра Каттиша.
Нахлынула гложущая тревога. Все один к одному: вспышки тьмы, исчезновения некромантов, раскрытие агентов, предзнаменования Кергерайта… и для полного комплекта — нападения насильников: уверен, Даша — не первая их жертва…
Заметив порхающих под потолком столовой в квартире Даши маленькую Дейзи и ее подружек, я успокоился: эта фея бережет своих подданных, и если бы им там грозила опасность, никакое любопытство не заставило бы ее туда лезть, она немедленно вернулась бы и обо всем рассказала. А так, видимо, решила, что раз все живы и здоровы, все в порядке, можно назад пока не торопиться. А разузнать всего побольше и поинтересней.
Я облегченно выдохнул и откинулся на спинку кресла, запрокинув голову. Устал. И не заметил, как заснул…
* * *
В мой домашний рабочий кабинет вошла обнаженная Даша. Не смущаясь, не прикрываясь. Она нежно улыбалась мне, часто дыша и подрагивая кончиками пальцев. Я с восторгом рассматривал ее манящее тело, хотел подняться навстречу, но что-то сковало мои ноги, и я не мог двинуться с места.
Даша покачала головой, молча подошла ближе. Провела ладонью по моим губам. Притянула мою голову к своей груди, и я вдохнул ее кружащий голову запах. Уселась верхом — неожиданно смело. Ее маленькие пальчики расстегнули и стянули с меня рубашку, ее влажные сладкие губы и язычок принялись ласкать мою шею, грудь, живот. Жемчужные зубки прикусили один сосок, потом другой, принялись за плечи и шею. Я вздрагивал от сладкой боли, едва сдерживая вырывающиеся из горла стоны.
Даша впилась в мой рот, одновременно пытаясь расстегнуть на мне брюки. Она томилась, дрожала, забывала дышать, и сводила меня этим с ума: она хотела меня, она ждала меня. Я нетерпеливо вздохнул, перехватил ее руки и обнял, сильнее прижав к себе. Она неистово целовала меня, извиваясь в моих крепких объятиях и дразня набухающий в штанах ствол горячим средоточием между своих раздвинутых ножек.
Я изнемогал. Желание целиком и полностью обладать Дашей переполняло разум и эмоции. Я прислушался к ее ощущениям: наслаждение, вожделение, нетерпение. Как и у меня. Но девичьи эмоции нежнее, слаще, изысканнее, но и пикантнее, насыщеннее. Я лакомился безудержной жаждой невинной девушки подчиниться своему мужчине, стать женщиной здесь и сейчас.
Наши монстры появились одновременно, но уже не боялись друг друга и не нападали. Холодные щупальца касались моей спины, добавляя острых ощущений к горячим объятиям. Мой Тагерга пытался обвить тело Даши, но я крепко прижал ее к себе. Тогда хитрый змей начал щекотать девушку, легко скользя кончиком хвоста по ее плечам и спине, по бокам и ножкам. Она не боялась его больше, извивалась и хихикала.
А сверху над нами вдруг нависло что-то темное и жуткое. Я не различал формы, только видел огромные горящие алые глаза. Я вздрогнул, но Даша, гладя мои волосы, прошептала: «Тише, это со мной». И я почему-то сразу поверил ей и легко успокоился, не обращая больше на монстров внимания.
Даша тихо постанывала, прижимаясь высокой упругой грудью к моей груди, двигая бедрами и мысленно умоляя меня поскорее снять брюки и завладеть уже ею, наконец! Я прошептал: «расстегни», и она дрожащими пальцами выпустила на свободу мой мощный жезл, вздохнув в предвкушении и лаская его ладонями. Она сжимала нежную ладошку, двигая вверх-вниз, пробегалась пальчиками по головке, доводя меня до блаженного экстаза.
Я вторгся пальцами в ее лоно — там было влажно и почти свободно. Но мое оружие все равно станет для нее испытанием. Даша застонала, насаживаясь на пальцы и шепча «еще». Я быстро кружил кистью руки у нее внутри, наслаждаясь музыкой ее стонов, вскриков, непонятного шепота. Она часто дышала, гладила мою голову и плечи беспокойными ладонями, оттягивала мои волосы. Я видел по ее груди, как колотится ее сердце.
Выбор сделан, назад пути нет. Мы ласкали друг друга, целовались до умопомрачения, я, как гребнем, пальцами расчесывал ее шелковистые кудри, вдыхал аромат ее женского естества. И в какой-то момент, больше не в силах терпеть, я обхватил Дашу за плечи и талию и одним резким толчком вошел — до упора, полностью, не медля. И еще. И еще. Даша вскрикнула, задрожала и… обмякла в моих руках.
«Потеряла сознание?»
Я, нежно ее целуя, начал не спеша двигаться в ней, приподнимая и насаживая на свой могучий каменный ствол. Она не приходила в себя, и я, недобро пошутив, заметил: «Надеюсь, ты не умерла?» Она резко моргнула, вжалась в меня, стиснув коленями, уставилась ярко-голубыми глазами, в центре которых полыхал алый огонь. Невероятное зрелище!
— Не волнуйся, любимый. Я умерла еще в младенчестве. Почему я, ты думаешь, некромант?
По моему телу прошелся легкий холодок, мурашки устроили показательные соревнования по бегу. Я завороженно смотрел на незнакомую мне Дашу — мистически прекрасную и сильную — и все яростнее ее хотел.
Мои ноги вдруг опалило огнем, они освободились от неведомых пут, я подхватил девушку, оставаясь в ней, уложил спиной на стол и, закинув ее ножки себе на плечи, вколачивался в нее, что есть мочи, пожирая ее боль и страх, ее восторг и трепет, ее дикое желание и безумное сладострастие. Ее стоны еще больше распаляли меня, ее крики вызывали желание сильнее, быстрее и глубже входить в ее тело, яростно сжимая юную грудь, бедра, ноги…
Она вскрикивала, закатывая глаза, шептала «о, боги!», часто дышала, будто ей не хватало кислорода. И двигалась бедрами мне навстречу, стоило лишь немного замедлиться.
«Моя сладкая, ненасытная девочка!»
В голове мутнело, сердце выпрыгивало, я чувствовал близкий финиш. Даша содрогалась и кричала все громче, меня охватил сладкий озноб… и, наконец, слившись в едином рыке, мы улетели под облака… Отцы, демоны, как она прекрасна!..
— Моя сладкая девочка, ты прекрасна! — прошептал я и открыл глаза. В кабинете никого не было. Моя шея затекла от неудобной позы. Я попробовал встать — нет, невозможно.
— Я спал! Отцы демоны, такой сон!
За окном было уже темно. Я так долго спал?
Я вызвал Игошу, Лобу и Хобу и попросил подстраховать меня в перемещении в кровать: я собирался сделать это по воздуху, с помощью магии.
Уже лежа в постели, пролистывая трактат по практической магитехнике, чтобы кое-что себе напомнить, я думал, что Даша наверняка уже спит, и желал ей самых добрых и сладких снов. Не таких, как мой. Слишком он… реалистичный, жуткий и возбуждающий.
Я не стал подсматривать за ней: сигналов об опасности не было, а без надобности я боялся глядеть на нее — могу не сомкнуть глаз всю ночь, любуясь на сладкий сон моей нежной красавицы.
Я уже почти снова заснул, как увидел над своей кроватью силуэт маленькой птички. Она вылетела из темноты и уселась на спинку кровати напротив. Ее изумрудные глаза испытующе глядели на меня.
Каладрий! Говорят, эта птичка не только предвестница, но и целительница!
— Исцели меня, Каладрий, а? Некогда мне сейчас болеть! Академию нельзя надолго оставлять без руководителя — хаос не дремлет, тьма не дремлет. И Дашу нельзя оставлять!
Птичка повернула головку вправо, заинтересованно рассматривая меня. Спрыгнула на кровать и начала скакать по моим ногам. И заглядывала кристально-изумрудными неподвижными глазами, казалось, в самое нутро.
«Истоптав» мои ноги, Каладрий кракнул в мою сторону и исчез.
— Спасибо, — прошептал я, засыпая.
Утром я поднялся сам. Ноги работали чуть ли не лучше прежнего.
Я был готов к встрече с новыми испытаниями.
Я был готов к борьбе с тьмой!
Я был готов заново завоевывать мою кудрявую иномирную сумасбродку — мою Дашу!
Конец первой части.