Первая неделя в школе прошла без происшествий.

Старшая школа Блеквелл Фоллс размещалась в ветхом кирпичном здании, которое лежало между простых домов и небольшим лесом из кленовых и дубовых деревьев на холме. Как и обещал, Бен привез меня в кампус, чтобы зарегистрировать в школе. Папа был рад слышать, что я полный ботан, и благодаря упрямой зубрёжки стала круглой отличницей.

То, что в библиотеке за учебой я проводила гораздо больше времени чем дома, и таким образом имела меньше дел с Дином, конечно тоже не принесло вреда.

Именно поэтому мне не пришлось навёрстывать так много школьного материала. И это к счастью, так как я не могла сосредоточиться даже на тридцать секунд, прежде чем мои мысли снова возвращались к Ашеру.

Я боялась, что мне придется отражать дальнейшие нападения в школьном коридоре. Поток его энергии вызывал во мне больше страха чем кулаки Дина, но, по крайней мере я могла теперь обороняться. Я смотрела на свой новый дар со смешанными чувствами: была горда тем, что больше не обязана прятаться в норе как животное, и боялась, что могла нечаянно навредить кому-нибудь.

Но эта новая способность казалось вела в другом направлении, так как до сегодняшнего дня я считала, что целительница.

Часть меня радовалась первому дню в новой школе, где Ашер на уроке английского языка — единственном предмете, который у нас совпадал — одарил меня лишь беглым взглядом, прежде чем начать флиртовать с изящной девушкой рядом с ним.

По непонятным причинам я была разочарована. Склонность к одиночеству, которую я почувствовала в нём на пляже, не соответствовала действительности. Обедала я вместе с Люси, в то время как он сидел вместе с сестрой и ее друзьями в кафетерии.

Вообще-то я должна была радоваться, что он не интересуется мной, но каким-то образом это испортило мне настроение и всю неделю моя семья чувствовала это на себе.

Бен и Лаура обменивались задумчивыми взглядами, и мы вели себя друг с другом как чужие, которыми собственно и являлись, и старались не попадаться друг другу на глаза. Много времени я проводила одна в своей комнате.

Не поставив меня в известность, Лаура и Люси запланировали на выходные прогулку по магазинам в торговом центре на Юге Портланда. Они делали вид, как будто не замечали мой недостаток энтузиазма.

Но что поделаешь, если в более большом городе, меня ожидала более большая толпа. С другой стороны, они ведь не были виноваты в том, что я обладала этими уродскими способностями.

Они старались, чтобы я чувствовала себя своей, поэтому я, стиснув зубы, соглашалась со всеми их планами.

К концу первой недели я нервно ерзала на своем стуле, до тех пор, пока мне не бросилось в глаза, что Ашер не сидел за своим столом.

Шарлотта казалось не знала, что произошло между нами. По крайней мере, она не обращала на меня внимания, в то время как, словно королева в окружение предвоенных, важничала перед группой девчонок в шикарных тряпках.

Если бы мы были в Нью-Йорке, я бы подумала, что они поклонницы из приватной школы на Пятой Авеню. Блеквеллы, или лучше сказать богатство Блеквеллов, привлекало их, как старбакс яппи-мам из пригорода.

Как Люси уже сказала, в старшей школе Блеквелл Фоллс было много клик, и, если город, не говоря уже о школе, носил твое имя, тогда твоя популярность вырастала в десять раз.

То, что Ашер был полузащитником в нашей хоккейной команде, сделало все остальное. Благодаря слухам, я знала, что Шарлотта посещала второй класс в Старшей школе и была младше меня.

В шестнадцать, у нее была такая уверенность в себе, которую нам никогда не достичь, и я даже представить не могла, что ей приходилось боролась с прыщиками или лишним весом.

Так как Ашера не было, я расслабилась и внимательно слушала планы друзей Люси на вечер. Температура так понизилась, что вода водопада города замерзла.

Многие ученики решили отправиться туда на экскурсию, и тут же всё это превратилось в спонтанное мероприятие.

Сюзан спросила, пойду ли я тоже, а Люси попыталась меня убедить.

— Ох, Реми, пойдем. Давай пойдём вместе. Будет определенно весело!

Я ответила на ее улыбку. Она была совершенно мила. Сидеть дома мне тоже уже надоело.

— Конечно, звучит очень весело!

* * *

Когда в этот вечер Люси красила меня, она совершила просто чудо, разумеется, в этот раз было намного легче, потому что мои синяки стали бледно желтыми.

Я немного посодействовала этому, так как непременно хотела перескочить фазу отвратительного зеленого оттенка.

Последнее сломанное ребро тоже не требовало больше перевязки, так как я вылечила его днем ранее. Мой голос, однако, оставался хриплым вопреки всем усилиям с моей стороны.

Что бы там не сделал Дин, повреждение казалось останется на долгое время. Я решила не переживать по этому поводу, так как горло больше не болело, и я не стремилась к карьере певицы.

Позже, я, смеясь, спускалась с Люси по лестнице к Брендону, который забирал нас на машине. Бен и Лаура улыбались нам, и я хотела, чтобы мне не так сильно понравилось то, как мы походили на счастливую семью.

Брендон уже забрал Грега и Сюзен перед нами. Мы отъехали, находясь в отличном настроении.

Когда мы достигли крутой скалы на краю леса, мы высыпали из пикапа Брендона и направились по вытоптанной тропинке вниз с холма, в направлении доносившихся криков приблизительно шестидесяти подростков в праздничном настроении.

Кто-то разгреб целые горы снега, чтобы развести огонь.

Огромная стопка из деревянных ящиков поддонов и поваленных деревьев пылала в темноте, освещая лица, в то время как другие оставались в тени. Все выглядело немного зловеще, и я запахнула куртку немного сильнее вокруг себя.

Когда мы подошли ближе к огню, Сюзен и Грег, которые можно сказать были почти парой, прошли мимо. Брендон направился к бочонку с пивом.

Я посмотрела на Люси и заметила, что ее взгляд вперился в незнакомца, который с его каштановыми локонами и ямочками на щеках был скорее милым, чем по настоящему красивым.

Я пихнула ее локтем.

— Ты что-то от меня скрываешь? — Люси покраснела, а я ухмыльнулась.

— Это Тим, начала она. — Он закончил школу в прошлом году.

— Мужчина постарше? И ты устроила мне ад только потому, что я бросила взгляд на местного Ромео?

Она покраснела, как рак и совершенно без гнева пробормотала:

— Молчи, Реми! — Затем снова направила свой взгляд на парня. Он тоже заметил ее и направился к нам.

— Я думаю, что мне стоит испариться.

Люси бросила на меня благодарный взгляд.

— Спасибо, Реми. Ты справишься?

Я успокаивающе улыбнулась ей:

— Ты же знаешь, что я привыкла к этому. До скорого!

Дрожа, я подошла ближе к огню и порадовалась тому, что в эти выходные мы собирались купить более теплое пальто, потому что в противном случае я замёрзну от холода в этом куртке, над которой можно было лишь посмеяться.

Уже три года назад, когда ее купили, она была слишком тонкой. Я подошла как можно ближе к огню и присела на лежащее дерево. Зрелище предо мной стоило каждого ледяного сантиметра на моей спине. Падающая вода водопада превратилась в лед, так что это выглядело так, как будто сумасшедший художник создал парящую скульптуру.

Я посмотрела вверх на небо, которое было усеяно маленькими светящимися точками, и засунула руки в карманы. Приятное тепло распространялось внутри меня, и глаза закрылись. — Так близко к огню не стоит засыпать.

Как будто приняла тройной экспрессо, я внезапно проснулась. Ашер сидел рядом со мной.

— Я не спала! — я проверила стену, чтобы удостовериться в том, что в ней не было никаких щелей, потому что в этом случае он казалось не мог ничего мне сделать. Мой здравый смысл советовал мне уйти, но он скорее всего расценил бы это как страх или слабость.

— Конечно нет, — сказал Ашер. — Ты принципиально храпишь и тогда, когда не спишь.

Я забыла про мой обет молчания, когда взглянула в его темные глаза. Это правда было нечестно, что такой идиот как он выглядит так красиво. Я не понимала своего желания прикоснуться к его шраму, который мерцал в свете костра, и засунула руки поглубже в карманы, чтобы удержаться от этого стремления.

— Я не храплю!

Когда он улыбался, показались его белые зубы. Ему нравилось смеяться надо мной, но все же, улыбка была какой-то нерешительной. Я не замечала этого раньше.

Хорошо, подумала я с укреплённым чувством собственно достоинства. Пусть поостережётся!

Оценивающе он разглядывал мое лицо. Взгляд упал на шею, и он нахмурился.

— Твои синяки исчезли.

— Такое происходит с синяками, когда они исцеляются. — Своим небрежным тоном я попыталась переиграть испуг из-за того, что ему бросилось в глаза то, что ускользнуло от других.

Он таинственно улыбнулся.

— Прошла примерно неделя. Разве для этого не требуется больше времени?

Больше всего мне хотелось прикусить губу. Возможно, мне не стоило исцелять синяки, но я была сыта по горло любопытными взглядами людей, которые всё время хотели задать мне глупые вопросы по этому поводу. Я пожала плечами.

Его глаза сузились, и я вспомнила, что он не любил, когда я вместо ответа пожимала плечами. Я видела по нему, что у него еще были вопросы, но не хотела на них отвечать. Я попыталась встать.

— Подожди.

Хотя он и не протянул руку, чтобы остановить меня, но его голос возымел тоже действие: я застыла.

— Что еще?

— Я хочу извиниться. — Его голос звучал совершенно серьезно. — За то. Что произошло. Во внутреннем дворе.

Было странным то, как он нервно и раздельно произносил слова. Я почувствовала неуместное желание улыбнуться и постаралась изо всех сил подавить его.

— Я не ожидал такого. Я думал, что смогу себя контролировать, если прикоснусь к тебе, но… — Смущаясь и не находя слов, он направил свой взгляд прямо на огонь. — Я никогда еще не встречал кого-то, кто умеет делать то, что можешь ты.

Ну тогда нас уже двое.

— И что же я умею по-твоему?

Он посмотрел на меня, а затем бросил взгляд в темноту.

— Ты хочешь, чтобы я сказал это здесь? Перед всеми?

Я совершенно забыла обо всех остальных вокруг нас. Все мое внимание было поглощено им. Он наклонился ко мне. Наша физическая близость и моё самозабвение вселили в меня страх. Моя клятва держаться от него подальше, продержалась примерно минуту.

— Забудь об этом.

Я хотела уйти от него и встала на ноги. Я не знала, заметил ли он что, желая удержать, он ухватился за меня. Мы оба отреагировали на это. С недовольным выражением лица он отдёрнул руку, а я отшатнулась, врезавшись при этом в незнакомого мне парня. Он потерял равновесие, однако, из-за опьяненного состояния кажется не осознал, насколько опасно близко приблизился к огню.

Мгновенно я обеими руками вцепилась в его колючую, шерстяную куртку и видела перед собой только бледное лицо с родинкой и большим носом. Его свинцовый вес повалил бы нас обеих, если бы не руки Ашера, которые внезапно обхватили меня и помогли нам обоим подняться.

Его руки давили с обеих сторон, и я чувствовала его тепло даже через несколько слоев одежды. Меня охватил испуг от того, что его тело прижималось к моему, от спины до бедер, и я ожидала волну жара. И, все же… Ашер не начинал атаку.

Незнакомец упал на меня, и горящее полено, не далеко от его плеча, оторвалось от сложенной, горящей кучи. Оно бы ударило парня по голове, если бы Ашер не оттолкнул полено в последнюю секунду правой рукой.

Снова незнакомец отшатнулся, на этот раз в противоположную сторону от огня, и похотливо покосился на мою грудь.

— Спасибо, — промямлил он. — Я польщен, но у меня есть подруга. — Потом шатаясь ушёл и проорал группе таких же пьяных друзей: — Дерьмо, парни, вы это видели? Это новая девка чего-то от меня хочет!

Я смотрела ему в след и не знала, сердится мне или посмеяться над ним. Этот идиот даже не понял, в какой опасности находился. Я повернулась к Ашеру, но он не смотрел на меня. Его лицо ничего не выражало. Неожиданно он убрал руки в карманы куртки и зашагал прочь, как будто ничего не произошло, как будто он только что не спас пьяного болвана и меня от ожогов третей степени.

В недоумение я стояла там, совершенно удивлённая его внезапным изменением настроения. Вечеринка вокруг нас продолжалась, и я подумала, не обиделся ли он на меня за то, что я столкнулась с парнем.

Я снова прокрутила все в голове, и внезапно ощутила сигнал тревоги. Он оттолкнул горящее полено голой рукой!

Мой мозг отключился, и я действовала инстинктивно, побежав туда, где видела его в последний раз. Я увидела, как он исчез на дороге ведущей к вершине скалы и боялась, что больше не смогу найти его, когда он достигнет границы леса.

— Ашер!

Он застыл, и я смогла его догнать. Он ни обернулся ко мне, ни вытащил рук из карманов, поэтому я обежала вокруг него, пока не увидела его безучастный взгляд. Его загорелое лицо было бледное от боли и шока.

Я хотела ему помочь и автоматически протянула руку, но он отпрянул от меня. На его бледном лице неожиданно появился гнев, который каждый раз, когда мы разговаривали, переполнял его.

— Оставь!

— Я могу тебе помочь!

— Ты не можешь! — Его взгляд помрачнел. — Разве ты не понимаешь этого? Я не думаю, что смогу совладать с собой и не причинить тебе боль. Я даже не уверен в том, не должно ли мне это вообще быть безразлично, — объяснил он, стиснув зубы.

Собственно, я должна была испугаться того, что он знал о моих способностях, однако не испугалась. При этом его слова прозвучали как угроза. Угроза, которую блондинка всегда игнорировала, прежде чем убийца расчленял её в лесу. Дрожа я спрашивала себя, почему не убегала.

Ответ был прост. Как только речь заходила об исцелении, я действовала инстинктивно. Если кто-то был ранен, я долго не думала. К тому же я предпочитала повернуться и сражаться, прежде чем допущу, чтобы какой-нибудь трус в маске преследовал меня в лесу. Я хотела непременно покончить с этим и чувствовала себя вблизи Ашера, спокойнее, чем когда-либо.

Я выдвинула подбородок вперёд.

— При твоей спасательной операции у огня, ты получил травму. Позволь мне помочь тебе.

Хриплый, невеселый смех разнёсся по лесу.

— А кто спасет тебя от меня, если я допущу это?

Не дожидаясь ответа, он обошел меня и покинул тропинку, пока не превратился лишь в ещё одну тень между деревьев.

Я бросилась за ним.

— Ашер, остановись!

— Возвращайся назад, Реми!

Сейчас он исчезнет. Возможно он атакует меня, как уже дважды до этого. Я не знала, что случится, если он потеряет контроль. Я вспомнила, какой жадной была его энергия, и знала, что он мог сделать мне больно. И уже сделал. Я должна оставить его в покое.

Он мог бы пойти к врачу, и мы могли бы сделать вид, будто ничего не произошло. Я могла бы развернуться и пойти домой с чистой совестью.

Но мои ноги отказывались сделать это. Мой инстинкт еще никогда не подводил меня. Однако это не значило, что мне хотелось гнаться за Ашером через лес. Я опустила свою мысленную защиту и внутри меня поднялся спиралеобразный поток энергии. Я послала его к Ашеру и сразу заметила, что он почувствовал его.

Это было повторение, как в первый раз на пляже, когда я опустила свою мысленную защитную стену, чтобы просканировать его. Моя энергия что-то в нем разожгла, и он остановился. Затаив дыхание, я ждала его нападения. Когда ничего не произошло, я пошла к нему.

Ашер не хотел смотреть мне в глаза и дрожал.

— Реми, что ты делаешь? — спросил он хрипло.

— Я помогаю тебе, не имеет значения, хочешь ты этого или нет!

Во второй раз я обошла вокруг него и была не готова увидеть жадность на его лице. Мое сердце сбилось с ритма, а легкие казалось готовы лопнуть. Когда он увидел мое выражение лица, он зажмурился и сам сделал несколько глубоких вздохов. Он кое-как владел собой.

Как будто это самым нормальным на свете, я приказала:

— Дай мне твою руку!

Его зеленые глаза приоткрылись, образовав опасно сверкающие щели, и он потерял над собой контроль. Поток очень сильной энергии направился в мою сторону, как будто он пытался снова взять меня в заложники.

Предостерегающе я сузила глаза:

— Давай, испытай меня! Представь, что боль, которую ты сейчас испытываешь, получишь назад в два, а то и три раза сильнее.

Он должно быть перенёс сильное мучение, так как поток энергии внезапно оборвался. Он состроил гримасу, и я подумала, что услышала, как он сказал:

— Оно могло бы того стоить.

Я проигнорировала это и приказала:

— Теперь, черт возьми, дай мне наконец свою руку!

Уголки его рта приподнялись в нервной улыбке, и Ашер сдался. Он вытащил правую руку из кармана протянул ее мне. При взгляде на рану я лишилась невольно дара речи. Нежная кожа на ладони была покрыта белыми и красными пузырями и обуглилась.

Там, где дела обстояли совсем плохо, вытекала кровь. Обожженная плоть ужасно пахла. Хотя я уже лечила ожоги, но никогда не видела ничего подобного.

Мне стало плохо, и я думала, что в любую секунду меня вырвет. Я сделала еще один глубокий вздох. Чтобы исцелить его, мне нужно было опустить ментальную стену, и мне нельзя было долго размышлять над тем, что его рана станет моей, потому что иначе мне не хватило бы мужества продолжить.

Когда я медленно положила правую руку на его обгоревшую ладонь, началось гудение. Я слышала, как оно зародилось в моем теле, глубоко в грудной клетке, где билось сердце, и потекло по рукам и ногам наружу.

Оно перешло из моей ладони в его. Он вздрогнул и сжал зубы, чтобы не поддаться желанию, начать защищаться.

Сканирование длилось дольше чем я ожидала.

Его тело было каким-то образом другим, так что у меня даже не было для этого никакого объяснения. Мышцы, органы и кости соответствовали норме, они были здоровы и функционировали. Тем не менее, они работали быстрее и интенсивнее чем у тех, кого я сканировала раньше. И от него исходило больше тепла.

Внутренний механизм выглядел человеческим, но двигатель был более эффективным и более точно установлен. Как разница между первоклассным BMW и металлоломом из семидесятых. Постепенно я начала понимать, почему его рефлексы были такими гибкими и почему он так уверенно двигался.

Я задавалась вопросом, связаны ли эти различия с его даром или же для этого существовала другая причина. Но одно я знала точно, он не такой как я.

Мои открытия стали не важными, когда вся моя сущность занялась исцелением его раны и покраснений и устранения боли. Зеленые искры двигались, образую дугу от моей ладони к его. Устало я опустила руку. От боли я упала на колени.

Мне нужно было исцелить свое тело, покончить с пульсирующей болью, но из-за визга в голове я не могла сосредоточиться на этом. В моем ослабленном состоянии было невозможно вылечить ожег, но по крайней мере я могла заглушить боль.

Я дрожала от холода и напряжения. Я сделала то, что можно было сравнить с умерщвлением повреждённых нервных окончаний, так что они не могли ничего сообщить мозгу о мучительных болях.

Это сработало. Я опустилась на мокрую землю и свернулась в калачик на снегу, покрытая потом и совершенно обессиленная. Через некоторое время мое сознание вернулось, и я почувствовала, как кто-то шершавой рукой убирает мне волосы с лица.

Там, где он прикасался ко мне, возникало тепло, но в отличие от того раза во внутреннем дворе, было не больно. Наоборот, оно мне казались приятным, так как зимний ветер заставлял меня дрожать от холода. Это был не лучший момент, позволить моей стене рухнуть. Сейчас я была слаба, в то время как Ашер силен. В этом состоянии я была беззащитна.

Он кажется почувствовал мою нервозность и отпрянул. Между нами возникла мысленная стена — его, не моя — и я заморгала. Значит у него тоже была защитная система. Моя стена удерживала мой дар, как дамба, которая защищала мою энергию то того, чтобы та перелиться через край и на мой страх и риск начала исцелять чужих — или же сдерживала кого-то как он, взять меня в заложницы.

Я спрашивала себя, как все это работало, так как впервые не было больно, когда он коснулся меня. Когда я посмотрела на Ашера, то поняла, он должно был бы выглядеть уже гораздо лучше, но его лицо было всё ещё очень бледным. Обеспокоенно я нахмурилась.

Не говори мне, что я сделала это с собой напрасно.

— С тобой все в порядке?

Его глубокий смех слегка дрожал.

— И ты спрашиваешь меня об этом? — Я кивнула.

Значит он не знал правды. Или только её часть. Он знал, что я могу лечить, но какое воздействие это оказывало на меня не понимал. Я решила не говорить ему о моём больном месте, однако надо было что-то ответить. Дрожа я села и рассказала ему только пол правды.

— При исцелении расходуется очень много энергии, это все.

Не веря, он покачал головой, расстёгивая свою куртку.

— Ты лжешь. Тебе было больно. Но ведь так это собственно не работает.

Он накинул мне пальто на плечи, и я наслаждалась контролируемым теплом его тела. Я засунула нос под воротник и вдохнула его древесный запах.

Наконец мне стало тепло.

Определенно, он не отступится и захочет узнать всю правду. Но несмотря на наше моментальное перемирие, было совершенно исключено, доверить ему мои тайны. При этом мне так хотелось знать, работала ли его ментальная стена так же, как и моя! Но если я начну задавать вопросы, то могло открыться больше моих тайн, чем бы мне хотелось.

В надежде, что ему не бросится в глаза, что я берегла правую руку, я упёрлась левой в пень и встала. Я не могла позволить, чтобы он кому-то рассказал обо мне. Уже даже то немногие, что он знал, могло меня уничтожить.

С другой стороны, я тоже могла много чего рассказать о нём, что он скорее всего предпочел бы скрыть. Врачам и ученым наверняка очень бы захотелось протестировать его аэродинамическую внутреннюю систему и чрезмерно эффективное сердце, которое качало кровь в два раза быстрее в отличии от нормального, так же, как они заинтересовались бы и моей способностью лечить.

Вдалеке я слышала, как Люси зовет меня. Её голос звучал обеспокоенно, как будто она искала меня уже какое-то время.

— Все в порядке, Люси! — крикнула я. — Я сейчас приду к тебе!

Вздохнув я повернулась к Ашеру, выражение лица которого не изменилось.

— Мне нужно идти.

Ни один мускул не шелохнулся, но я почувствовала его неодобрение. Я никуда не уйду, пока он не позволит. Собственно, нелепая мысль, подумала я, и отошла от него на шаг. Он же незамедлительно последовал за мной.

Летаргия, которая всегда следовала за трудным исцелением, распространилась во мне. Мне срочно нужна была кровать, прежде чем я где-нибудь свалюсь.

— Ашер! — умоляла я в отчаяние.

Когда я произнесла его имя, черты его лица стали мягче, а напряжённые плечи слегка расслабились. Вдруг все начало расплываться перед глазами, и вот уже он поднял меня, нежно прижал к груди и зашагал так вдоль тропинки.

Несмотря на то, что я, при моем росте, должна была быть слишком тяжелой для него, он дышал абсолютно свободно. Я боролась с желанием, поддаться его теплу, положить голову на плечо и уснуть. Я чувствовала, что его ментальная стена оставалась поднятой, но всё же я не была в безопасности.

— Почему твои прикосновения не причиняют мне сейчас боли?

Он покачал головой и не ответил. Мы молчали, до тех пор, пока не увидели свет костра возле деревьев.

— Опусти меня пожалуйста. На хочу, чтобы Люси переживала. Мне уже лучше, правда.

Ашер поставил меня на ноги, как будто я была хрупким грузом, а я спрятала от него мою правую ладонь. Мы смотрели друг на друга, и никто из нас не хотел портить мирное настроение вопросами.

Его глаза скользили по моему лицу, заметили усталость, и его полные губы растянулись в легкой улыбке.

— Ну тогда иди. Мы поговорим в другой раз, целительница.

Я знала, мы больше никогда не заговорим друг с другом, однако кивнула и протянула ему куртку. Вероятно, всё бы на этом и закончилось, если бы Люси не позвала меня снова где-то совсем рядом. Когда я в её поисках повернулась, свет огня упал на мою обожженную руку.

Ашер шипя выдохнул, и мне стало ясно, всё кончено. Без промедления я понеслась между деревьев прямо в руки Люси, прежде чем он смог положить руку мне на плечо.

Люси озадаченно смотрела, когда Ашер, сразу же после меня, вышел из леса. Защищая, она обняла меня рукой. Я предположила, что Ашер не хотел, чтобы моя тайна — наша тайна — открылась прямо здесь, при всех. Мы оба были в безопасности, если держали рот на замке.

С наигранной радостью я заговорила с Люси.

— Эй, Люси. Ты не против, если мы уйдём уже сейчас? Я совершенно измучена, и здесь ужасно холодно.

Подозрительно она посмотрела на меня.

— Конечно. Мы так или иначе хотели закругляться. Ждали только лишь тебя.

Она подавила недоверчивый смех, когда я продолжала болтать о том, как радуюсь нашей поездке за покупками завтра. Позже она проест мне плешь в мозгу, определенно, но это было лучше, чем игра в вопросы с Ашером, которую я скорее всего не смогла бы выиграть.

С Люси рядом со мной я чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы прокричать ему «Спокойной ночи, Ашер!“. Он стоял с мрачным взглядом там, где мы его оставили.

Явно я услышала, как он прорычал от разочарования.

Люси тоже это услышала. Она испугалась, пока не заметила, что я еле сдерживаю смех.

— Что это значит?

— Он пригласил меня прокатиться на мотоцикле, а я ему отказала. Папино сердце, помнишь. — Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться, но Люси все равно заметила.

Мы ухмыльнулись друг другу. А затем взорвались от смеха, который разнесся в ночи.