Мы маршировали целую вечность. Снова и снова я теряла сознание, но каждый раз, когда опять приходила в себя, глаза Ашера бдели надо мной. Он не уставал, и я вспомнила другой случай, когда он так далеко нёс меня. Тогда он чуть не умер, и после того, как я приняла на себя его травмы, я думала, что теперь я расстанусь с жизнью. Видимо всегда один из нас стоял на краю пропасти. Мы танцевали дикий вальс со смертью, балансируя на цыпочках, чтобы не упасть.
Серая дымка окутала мир, и я видела Ашера расплывчато, как никогда. Я заморгала, но так было ещё даже сложнее держать глаза открытыми. Мне казалось не правильным, уступить беспамятству. Я поняла, что теряю слишком много крови, но не могла открыть рта и сказать об этом Ашеру. У меня больше не получалось сопротивляться желанию закрыть глаза.
- Реми? - Я не знаю, сколько времени прошло, когда он внезапно остановился и встряхнул меня. Кто-то заменил мои внутренности пылью и сделал из меня человеческий мешок с песком. Человеческий мешок с песком без крови. Моё сердцебиение замедлилось и начало спотыкаться. Ашер что-то прошептал мне, но его слова больше не имели смысла. Он положил меня на пол и нажал руками на грудь.
Реанимация. Я умирала. Ашер захочет, чтобы я исцелила себя. Я попыталась. Правда. Но была такой усталой, гудение просто не хотело появляться. Позволь мне заснуть!
- Целительница, чёрт! Держись! Попробуй мне только сдаться! - Гневная брань просто не хотела прекращаться. Она не давала мне покоя, подстёгивала, кричала, чтобы я исцелила себя. - Ты сможешь! Ну же, давай!
Я копалась глубоко в себе, ища искру энергии, и направила её прямо в сердце. Моё тело вздыбилось, а потом снова плюхнулось на пол. Было так, словно я катапультировала себя назад в жизнь, а это принесло с собой такой ураган боли, что я взвыла. Потом я начала бороться изо всех сил.
- Здорово, Реми. Ты хорошо всё сделала. Я здесь рядом с тобой. - Руки обняли меня и снова прижали к груди. Если бы я могла сопротивляться, я бы сделала это. Объятия были нежными, но они не принадлежали Ашеру.
Не только физическая боль вернулась, реальность тоже настигла меня. Он назвал меня целительницей. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы знать, кто действительно нёс меня на руках, но я всё же открыла их. Зелёные глаза обеспокоенно на меня смотрели. Зелёные глаза Габриеля. Я вздрогнула и возненавидела его за то, что он заставил меня вернуться в этот ад.
Если бы Габриель стоял перед решением, кого освободить из плена, Ашера или меня, он всегда выбрал бы своего брата. Но так как теперь он держал в руках меня, это должно было означать только одно: Ашер действительно был мёртв.
***
Габриель принёс меня в мотель. Он прислонил меня в одном из боковых переулков к стене, в то время как сам зашёл и организовал комнату. Бог знает, как ему это удалось, ведь он был весь в крови и в ушибах и грязный. Но Ашер всегда говорил, деньги могут передвинуть горы. А денег у Блеквеллов было, знает Бог, предостаточно.
Ашер.
Он умер в этой чёртовой тюрьме. Что мне принесла поездка в Сан Франциско? Я пыталась спасти нас, но вместо этого стала причиной его смерти. Из слов защитников ясно следовало, что они охотились за мной, а не за Ашером.
Я всё испортила и потеряла человека, который был для меня самым важным. Я должна была умереть в этой тюрьме.
Габриель вернулся с ключом от комнаты в руке, бросил взгляд на слёзы, стекающие по моим щекам и снова молча поднял меня. Каким-то образом ему удалось засунуть ключ в замок и открыть дверь, не выпуская меня из рук. Он отнёс меня прямо в ванную и посадил на туалет.
Потом осмотрела меня с таким выражением лица, которое обычно приберегают для неблагодарного задания, такого, например, как очистить сток в раковине от волос или вынести мусор.
Он хотел прикоснуться ко мне, но я своей здоровой рукой отодвинула его прочь.
- Убери руки, Габриель!
Он поднял бровь вверх.
- Ты знаешь, кто я?
- Да, - ответила я горьким тоном.
- Хорошо, это делает всё проще.
Он совсем не дал мне шанса, ещё раз запротестовать. Обоими руками он ухватился за подол моей майки и снял её через голову. Мысль прикрыться даже не пришла мне в голову. Мне потребовалась вся моя сила, чтобы не закричать. Я искусала все губы до крови, когда отрывались части материала, прилипшие к ране. Рана открылась, и там, где пуля вошла и вышла из тела, потекла кровь на животе и спине.
Габриель глубоко вдохнул и выругался. Я ругалась в ответ, пока он не закрыл мне рот рукой.
- Реми! Теперь заткнись! Твои раны нужно обработать. В больницу я не могу тебя отвезти, они точно тебя ищут. Поэтому мы сделаем это сами. Ясно?
Я не хотела, чтобы Габриель прикасался ко мне. Кроме того, я заметила, что не могу исцелить себя сама - с моими способностями произошло короткое замыкание и пройдут часы или дни, пока я снова смогу полностью их использовать. Но это в любом случае не имело значения. Я вовсе не заслуживала исцеления.
Габриель вздохнул.
- Прекрасно. Тогда оставайся, просто сидеть, а я позабочусь обо всём. Но я устал и мои нервы на пределе, ясно? Поэтому не мешай мне, не то пожалеешь об этом!
Угроза в его голосе прозвучала так реально, что я оставалась сидеть тише воды, ниже травы. По крайней мере, продолжительное время. Как только он убрал руку от моего рта, я оттолкнула его, хотела побежать к двери, ведущей в соседнюю комнату. Однако не сделав и шага, рухнула на пол и застонала.
Габриель стоял надо мной, скрестив руки, он выглядел одновременно терпеливым и высокомерным.
- Теперь довольна?
Должно быть, я действительно выглядела смешно, лежа на полу ванной комнаты в одном бюстгальтере и джинсах. В этот момент я ненавидела Габриеля еще больше, чем когда-либо в моей жизни. Он наклонился и поднял меня.
Прислонив меня к стене, он стянул с меня джинсы, оставив меня стоять перед ним в одном нижнем белье. Затем расстелил на линолеуме чистое полотенце, положил меня на него и занялся моими ранами. Я решила, что самым лучшим в этой ситуации будет сделать вид, что его не существует. Он прижимал полотенца одно за другим к моему животу, чтобы остановить кровь.
В какой-то момент времени он вышел в соседнюю комнату и говорил с кем-то по телефону. Немного погодя в дверь постучали. Я даже не пошевелилась, когда Габриель пошел открывать. Да и зачем? Из-за потери крови я была слишком слаба, чтобы защищаться, да и проскочить мимо него мне бы тоже не удалось. Причина, по которой он кому-то звонил стала ясна позже, когда он вернулся в ванную с аптечкой и чистыми полотенцами. Он промыл мои порезы пропитанными спиртом салфетками, затем попытался найти пулю в ране, отчего у меня потемнело в глазах, и я впилась ногтями в его руку.
То, что у него потекла кровь, оставило Габриеля равнодушным. Его прикосновения были холодными и сдержанными, примерно, как прикосновения врача к пациентке, но от этого все это не переставало быть унизительным. Я чувствовала себя бесконечно ранимой, лежа перед ним почти без одежды. Так же, как и с Дином, я и в этот раз применила мое старое доброе защитное средство - отбросила все свои чувства.
Позаботясь о моих самых тяжелых ранениях, он посадил меня, сел рядом и вытер окровавленные руки о полотенце. Внезапно у меня закружилась голова, и я попыталась сфокусировать взгляд на стене напротив, всеми силами пытаясь не потерять сознание.
- Готово? - спросила я, не выдержав натянутого молчания.
Краем глаза я увидела, что он покачал головой.
- Почему ты не исцелишь себя сама?
Этот откровенный вопрос встряхнул меня, и я посмотрела на Габриеля. Меня снова качнуло, он поддержал меня и подвел к стене, чтобы я могла опереться.
- У тебя сломана рука.
- И кого мне нужно поблагодарить за это?!
Он сделал вид, как будто я ничего не сказала.
- Мне удалось извлечь пулю. К счастью ни один из органов не задет. А вот рана не перестает кровоточить.
В доказательство он поднял полотенце, которое прикладывал к моему животу. Оно было красным от свежей крови. По крайней мере, это объясняло головокружение. Сколько крови я потеряла? Я хотела рассказать, что не смогла бы себя вылечить, даже если бы захотела, однако Габриель не предоставил мне такого шанса.
- Ты должна остановить ее, - потребовал он, снова приложив полотенце к моему животу. - Излечи себя!
Его требование привело меня в ярость. В последние два дня я не могла принимать никаких решений. Меня били и пытали. Мерзавцы, убившие Ашера, использовали меня в качестве игрушки. И я ничего не могла сделать, кроме как смириться со всем этим. С меня хватит!
- Нет! - прошептала я. – Может, я не хочу больше жить.
- Ерунда! Тогда помоги мне вылечить тебя, Реми.
Он имел в виду, что мне нужно использовать его энергию и вылечить себя. Ашер сто раз помогал мне, таким образом, но я не могла вынести мысли о том, чтобы смешать мою энергию с энергией Габриеля. Его прикосновения и сходство с Ашером причиняли уже итак достаточно боли.
- Нет!
Габриель даже не слушал. Он начал говорить и не останавливался. Он не оставлял меня в покое. Продолжал уговаривать. С меня было достаточно, и я закрылась. Я сидела с Габриелем в ванной комнате мотеля, но замкнулась в себе. Я не была общей собственностью и не позволю, чтобы мной командовали.
Лучше я умру. Без Ашера, почему собственно нет?
Наконец воцарилась тишина. Я наблюдала за тем, как Габриель сдался, понуро повесив плечи. Он облокотился напротив меня о стену. Наши ноги почти прикасались друг к другу. Он упирался локтями в колени, положив голову на руки, провёл пальцами по лицу, и я поняла, что он плачет.
Габриель, большой, плохой защитник, плачет. Я даже не знала, что он способен на это.
- Ашер знал, что ему возможно придётся умереть за тебя. Он знал, что такое может случиться, но он так тебя любил, что принимал это в расчёт. - Глубокий голос Габриеля отдавался эхом в ванной комнате. - Мой брат умер при попытке спасти тебя, - продолжил он запинающимся тоном. - А ты трусиха благодаришь его таким способом?
Это обвинение причинило боли больше, чем любая рана на моём теле. Чтобы не зареветь я прижала кулак ко рту.
- Я не могу, - умоляла я Габриеля. - Только не без него!
- Нет, можешь. Ты приняла решение. Неправильное, которое можно сравнить с оскорблением моего брата! - Снова он встал передо мной на колени, но когда я отпрянула, он не стал ко мне прикасаться. - А что с твоей семьёй? Ты думаешь, эти люди не будут их преследовать?
О моей семье я даже не подумала. Мне вовсе не пришло в голову подумать о них. Боже, какая же я эгоистка! Я утопла в моей печали и всё. Что, если они примутся за моего отца, Лауру или Люси?
С другой стороны, разве не было бы лучше, если я просто исчезну? Куда бы я ни пошла, я несла лишь несчастье. Может быть, шансы для моей семьи будут лучше, если меня не будет.
Как будто он мог слышать мои мрачные мысли, Габриель прикоснулся к моему колену.
- Подумай, Реми. Я хочу отомстить этим людям за то, что они причинили моей семье, но мне нужна для этого твоя помощь. Пожалуйста помоги мне!
Его слова, которые могли быть и словами Ашера, немного меня смягчили.
- Ты при этом тоже погибнешь, Габриель. Если я помогу тебе, в конце концов, ты тоже будешь мёртв. Я не могу ... - Я замолчала и сделала глубокий вздох. - Я ведь не могу быть ответственной за ещё одну смерть. Так что не проси меня...
Габриель выпрямился и сделал шаг назад. Его голос звучал холодно и горько:
- Тогда значит, я всё это время был прав. Ты никогда не заслуживала моего брата, целительница!
Он вышел из ванной комнаты и закрыл за собой дверь, тихо щёлкнув замком, вместо того, чтобы хлопнуть ей. Мне почти хотелось, чтобы он хлопнул. С гневом я справлялась лучше, чем с разочарованием. Я опустилась на пол, свернулась в калачик, желая, чтобы не Ашер был мёртвым, а я.
***
Габриель был прав. Ради Ашера мне нельзя сдаваться. Чем дольше я лежала на дурацком полу ванной комнаты, тем яснее одно вырисовывалось.
Мне хотелось отомстить. Даже после того, что Дин причинил моей матери и мне, я хотела лишь уехать прочь. Я не отдавалась фантазии, как причинить ему туже боль, что он причинил мне. В противоположность к этому вид Ашера, который был застрелен почти в упор, так отпечатался в моём мозгу, что я хотела видеть этих мужчин лишь мёртвыми.
Но сначала я могла сделать для Ашера только одно: начать охоту на того, кто вообще сдал нас защитникам. Габриель сохранил по отношению к брату лояльность, но кто тогда выдал нас этим мужчинам?
То, что они подкарауливали нас возле «Пункта вдохновения», в конце концов, не могло быть случайностью. Они уже ждали нас. Они знали, что мы общались.
Видимо защитники очень внимательно наблюдали за общиной моего деда, а это значило, что и другие были в опасности. Мой дед должно быть сильно переживал, я же почти не думала о нём. Я должна предупредить его людей, помочь им, если смогу. А если при этом погибну, какое это будет иметь значение. По крайней мере, я отдам свою жизнь за хорошее дело, а не сдамся на полу какого-то убогого мотеля.
В конец концов я встала на ноги. Каждая мышца запротестовала и напоминала мне, какими ужасными были мои ранения. Когда мир вокруг меня начал вращаться, я в поисках опоры, схватилась за раковину. Совершенно исключено, что я смогу исцелить себя в этом состояние сама.
Я открыла дверь ванной и чуть не споткнулась о спящего Габриеля. Он лёг прямо возле двери ванной на пол, чтобы я не смогла незаметно сбежать. Раньше я даже не заметила, как сильно он был изувечен.
Даже во сне он казался ещё напряжённым. Под глазами у него были тёмные круги. Прямо возле волос синяк разукрасил лоб, и определённо синяки у него были ещё и в других местах. Жаль, что я не смогу исцелить их так скоро.
Опасаясь, что потеряю сознание, если наклонюсь к нему, я толкнула его ногой.
- Габриель!
С одной секунды на другую он проснулся, стряхнул сон и вскочил на ноги. Когда он увидел, что никакой опасности не угрожает, он расслабился и посмотрел на меня с любопытством.
Я вдохнула и выдохнула через нос.
- Давай покончим с этим, хорошо?
Он сразу понял, что я имею в виду, и я была ему за это благодарна. Я знала, что мой голос звучал капризно, но не могла по-другому. Габриель отвёл меня к кровати и помог сесть. Потом придвинул стул и сел на него. Неуверенная, с чего начать, я ждала, что Габриель укажет мне что делать.
Он протянул руку, а я вложила свою в его.
- Готова?
- Габриель, ты уверен, что сможешь сделать это? - Спросила я нерешительно. - Ашер говорил, что моя энергия другая, чем у других целительниц. Ты не захочешь похитить её у меня?
- Я справлюсь.
- Но что, если нет? Иногда я начинаю исцелять защитников и больше не могу остановиться! С Ашером у меня тоже случилось такое. Я могу причинить тебе боль.
- Ты не беспокойся за меня, хорошо? Перестань тянуть время!
Я и вправду тянула. Интимность, которая сопровождала эту ситуацию, пугала меня. Кроме того, мысль о том, чтобы опустить стены в его присутствие, я считала ужасной.
Тренировка это одно, но то что предстояло сейчас, это словно раздеться до гола. Я должна буду полностью довериться ему. Мне так хотелось, чтобы был другой способ. Но поездка в больницу в любом случае отменяется. Там у нас не будет не одного шанса.
- Ладно, можешь начинать. - Я закрыла глаза. Габриель подстраховался, и чтобы я ещё раз не передумала, сразу же направил свою энергию ко мне. Она обрушилась на меня, тёмная и опасная.
Всё во мне восстало против неё. Габриель должно быть почувствовал мой страх, потому что сказал:
- Расслабься, Реми, я ничего тебе не сделаю, даю слово. Ты можешь опустить свою защитную стену.
Конечно же я не расслабилась, но опустила ментальные стены и не смотря на его слово в любой момент ожидала атаку. Но она не последовала.
На самом деле казалось, что Габриель способен управлять своими способностями лучше, чем Ашер. По-другому, чем Ашер, чья энергия кружилась в воздухе, так что мне нужно было сначала ещё ухватиться за неё, Габриель направлял свою именно туда, куда хотел - на мои раны.
Я пыталась убедить себя в том, что это Ашер, что это он помогает мне. Горячий поток энергии Габриеля казалось сжигает меня изнутри, но я использовала его, чтобы исцелить сначала самые ужасные травмы. Я представила себе, как закрылась рана на животе, кровь запекалась, а ткани и мышцы снова стянулись вместе. Закончив это, я перешла к сломанной руке и вывихнутому плечу. Потом мои силы покинули меня. Синяки и порезы на моём теле подождут.
Вздыхая я отпустила руку Габриеля и открыла глаза как раз в тот момент, когда зелёные искры затанцевали с моей руки на его. Габриель побледнел в лице, и оно блестело от пота.
Он сжал губы и нахмурился, как будто боролся против непомерной боли. Я вздрогнула и испугалась, что он потеряет над собой контроль.
- С тобой всё хорошо?
- Да, - ответил он спустя мгновение. Его голос прозвучал, как будто ему было не хорошо. Он прозвучал угрюмо.
- Я причинила тебе боль, не так ли? Мне очень жа ...
- Со мной всё в порядке, - перебил он меня резко. Он встал и повернулся ко мне спиной. - Почему бы тебе не попытаться немного поспать, а завтра утром мы выработаем план?
Так как я не могла видеть выражение его лица, то должна была поверить ему на слово. Когда я посмотрела на себя вниз, то вспомнила, что на мне было одето лишь нижнее бельё. Может быть мне должно было быть неловко от этого. С другой стороны, какая разница? Габриель ненавидел меня, а я терпеть его не могла. Зачем ему тогда рисковать и смотреть на меня, пока я исцеляю раны? Кроме того, со всеми этими порезами и синяками, я скорее выглядела как труп после аварии, чем как пин-ап девушка. Когда же Габриель бросил мне чистую футболку, я всё-таки с удовольствием натянула её на голову.
По-видимому, он заказал в номер не только аптечку первой помощи. Опять деньги сотворили чудеса.
Я залезла под одеяло и сделала вид, что заснула. Габриель выключил свет, и я услышала, как он устроился в кресле, рядом с кроватью. Долгое время я прислушивалась к его дыханию, постоянным вдохам и выдохам. Как уже раньше, когда я использовала его энергию, мне казалось слишком интимным находиться с ним вместе в такой маленькой комнате, дышать одним и тем же воздухом. Я хотела просто побыть одна. Я закусила костяшки пальцев.
Уже скоро дыхание Габриеля замедлилось и стало равномерным, и я подумала, что он спит. Тогда, прижав лицо к колючей подушке, я дала волю слезам. Я приняла Габриеля за Ашера и убедила себя в том, что Ашер пережил взятие в заложники. Эти раны никогда не затянуться. Я не смогу это вынести.
Кровать зашевелилась, и я вскрикнула. Габриель лёг на одеяло. Он притянул меня к себе, вместе с одеялом и всем остальным и прижал моё лицо к груди. Это было последнее, чего я хотела, и я сопротивлялась. Со своими чёртовыми зелёными глазами он слишком сильно напоминал мне Ашера.
Но потом мои пальцы нечаянно прикоснулись к щеке Габриеля. Габриель плакал по своему брату. Это заставило улетучиться мой гнев, как не смогло бы сделать ничто другое, и я перестала бороться против него. В том, как он держал меня в руках, не было ничего романтического.
Мы оба горевали по Ашеру, и иногда становилось немного легче, если можно было поплакать вместе с кем-то ещё. Даже если человек, который держит тебя в руках, вовсе тебе не нравится.