21. Самовосполнение

В младенчестве и раннем детстве организм обладает способностью “самовосполнения” того, что им недополучено. Самовосполнение может происходить довольно быстро. Многие ошибочно полагают, что потом, когда человек становится взрослым, этого уже не бывает. Конечно, нынешние взаимоотношения с людьми уже не такие, как в детстве, когда о ребенке заботятся и нянчат. Однако и во взаимодействиях взрослых скрыто, подспудно и в то же время совершенно конкретно продолжаются процессы, прерванные в детстве. Еще с тех пор тело содержит в себе все возможные последующие шаги и будет пытаться проявить их, когда реальные взаимодействия предоставят ему такую возможность.

В главе 14, посвященной образам, я объяснил, как происходит такое продолжение, если образы возникают из телесного процесса в безопасном и защищенном взаимодействии с психотерапевтом. На примере женщины, которая не могла найти время, чтобы заняться собой, я показал, что это может происходить и без образов.

Кроме того, я отмечал, что мы можем выражать словами безопасное и создающее защиту отношение так, как если бы испытывали это к маленькому ребенку. Я часто задаю клиентам вопрос, что бы они чувствовали по отношению к ребенку. Затем говорю, что мы “составим компанию” ребенку, так как знаю: клиент не сможет сделать этого сам. Таким образом я поясняю, что мы, будучи взрослыми, не знаем ничего, но при этом достаточно мудры для того, чтобы не пытаться оказывать давление на “внутреннего ребенка”. Мы просто защищаем его и создаем ему компанию.

Мы наблюдаем это, например, в том случае, когда женщина, не умеющая найти время, чтобы заняться собой, просто молча сидит рядом со мной, и мы, двое взрослых, проявляем заботу о том ребенке, которым она когда-то была.

А вот другой пример. Клиентка жаловалась, что в детстве вокруг нее не было женщин, которые могли бы стать подходящим примером для подражания. Когда она рассказывает об этом, обращаясь к возникающему в это время телесному ощущению, становится ясным, какой вред причинило отсутствие таких образцов. Клиентка подробно и ярко рассказала о том, чего ей не хватало. Воображаемые образцы, которым ей так хотелось подражать, были настолько живыми, как будто они действительно присутствовали здесь. Это присутствие можно было бы почувствовать еще конкретнее, если бы клиентка не была так наполнена печалью, гневом и сожалением. Уже не раз она испытывала эти давние печаль и гнев. И пока они владели ее телом, она была не в состоянии чувствовать себя так, как должна была бы чувствовать, согласно образцам этих моделей для подражания. Психотерапевт, умеющий работать с телесной энергией, знает и то, что клиентка может физически чувствовать, какой она должна быть в соответствии с этими образцами для подражания, если бы ее телом не владели столь хорошо знакомые чувства гнева и сожаления.

Она упоминает о женщине, которая могла бы стать хорошим образцом для подражания: “Если бы кто-нибудь, подобный ей, находился возле меня в детстве...” Я говорю в ответ: “Представьте, что эта женщина присутствует прямо здесь, сейчас”. Клиентке удалось почувствовать это совершенно осязаемо — как изменение во всем теле.

Я провел определенную работу, чтобы помочь женщине сохранить это чувство в течение нескольких минут, а также научил возвращать его, если оно пройдет.

Затем я спросил ее, знает ли она в реальной жизни хоть одну женщину, соответствующую этому образцу.

К: Да, это X и Y. Получилось так, как я хотела. Я чувствую присутствие этих трех женщин (первой женщины вместе с X и Y); они здесь, возле меня, все время...

По мере того как клиентка говорила, телесное ощущение рассеялось и она снова начала жаловаться. Я опять спросил, какие ощущения она испытывает в теле, если эти три женщины присутствуют прямо здесь. После этого у нее полностью изменилось ощущение собственного тела.

К: Да, сейчас все они стоят вокруг меня. Я чувствую себя превосходно. Мне бы хотелось, чтобы одна женщина была прямо передо мной, другая сбоку, а третья позади — пусть они станут вокруг меня.

Это происходит. Где-то глубоко в ее теле начало расти и изменяться нечто новое. Она вновь и вновь переживает это изменение на уровне тела. Постепенно возникают и более постоянные физические изменения. Через некоторое время центральной становится новая проблема, и я отмечаю, что старое чувство недостатка чего-то постепенно “самовосполнилось”.

Я не знаю, были ли у этой клиентки какие-то образы. Но вне зависимости от того, были они или нет, шаги, которые привели ее к реальным изменениям, начались с того, что на телесном уровне она позволила себе ощутить присутствие этих женщин — образцов для подражания. Наше конкретное взаимодействие создало реальность, где эти процессы могли происходить. Способность находиться вместе, спокойный взаимный контакт на протяжении достаточно длительного времени обеспечили продолжение ранее прерванных процессов. Организм сам смог восполнить пробел, выполняя это даже в тех случаях, когда клиентка просто рассказывала о событиях прошлой недели. С наибольшей вероятностью это происходило в тот момент, когда клиентка обсуждала, чего ей недостает, и ее внимательно слушали и понимали. Я наблюдал, что организм чаще всего сам восполняет пробелы, если внимание направлено на телесные ощущения, связанные с потребностями клиента.

Приведу еще один пример. Клиентка проходила длительный курс психотерапии и уже могла довольно легко говорить о достаточно глубинных вещах. Она сказала, что муж напоминал ее отца тем, что не всегда был способен выражать свои чувства: “Мне всегда хотелось оторвать и того, и другого от постоянного чтения газеты. Я всегда стремилась привлечь к себе внимание, но мне так и не удавалось это сделать”.

При этих словах я выразил надежду, что ее нынешнее общение со мной не будет восприниматься как одна из подобных бесконечных и ни к чему не приводящих попыток. В действительности наши взаимоотношения — это случай, когда ей действительно удалось привлечь к себе внимание.

Во время последующей сессии она сказала:

К: Это заставило меня почувствовать свою двойственность — я всегда была наполовину девушкой, наполовину парнем. Я старалась все делать сама, и в этом проявлялось мое мужское начало. Никогда мне не удавалось просто быть, просто позволять происходить всему, что происходит. Если бы я была в полной мере женщиной, я бы просто довольствовалась тем, что муж присутствует рядом, и не пыталась что-либо сделать. Тогда я действительно могла бы просто позволить происходить всему, что происходит. Просто быть...

В этих словах я почувствовал сильное стремление и явную тоску по отцу: ей хотелось просто иметь возможность положиться на него, без какого-либо напряжения, и не пытаться привлечь его внимание. В какой-то момент клиентка действительно была очень близка к тем чувствам, которые ей хотелось бы испытывать по отношению к отцу.

К: Мне бы хотелось просто сидеть у него на коленях...

П: Вы могли бы попробовать. Попытайтесь физически почувствовать, как сидите у отца на коленях — просто сидите на коленях...

Клиентка молча пребывала в этом ощущении, “сидя на коленях у отца”, в течение довольно долгого времени, почти 20 минут. Произошли многие изменения.

К: Внезапно я чувствовала, как сижу перед ним на полу, а его половые органы свисают над моей головой, как гроздь винограда.

Было ясно, что на уровне тела у нее происходит весьма глубинный процесс. Я предположил, что это хорошо, но все же решился спросить:

П: Это хорошо?

К: О, да. (Она вздохнула.)

Эти краткие примеры, записанные по памяти через некоторое время после окончания сессии, не очень хорошо передают сущность происходившего процесса и не отражают того длительного взаимодействия, с помощью которого была создана реальность, в которой развивались телесные ощущения клиентки. Мои инструкции кажутся резкими, как будто я, будучи психотерапевтом, пытался направлять весь ход процесса. Но когда клиенты уже были очень близки к ощущению данного процесса и ярко чувствовали, что им необходимо, я давал им совет, чтобы они попробовали почувствовать то, к чему они стремятся; почувствовать на уровне тела — так, как будто все происходит в действительности. Таким образом, то, к чему клиент стремится и чего ему недостает, как бы “самовосполняется”, если, конечно, нынешнее взаимодействие с психотерапевтом действительно создает для этого возможность. В тех случаях, если я предлагал проявить свои ощущения слишком рано, не происходило ничего. Я обнаруживал, что ничего не могу объяснить клиенту. Мои слова казались фикцией, попыткой выдать желаемое за действительное — чем-то, что подменяло реальное разрешение проблемы и обескураживало клиентов. Конечно, предлагавшийся процесс — не просто подмена реальных событий. Это реальное, а не символическое действо. Но его описание звучит как фантазия, поскольку у нас нет способа сказать о том, что реальное взаимодействие с клиентом и есть — скрыто, на внутреннем уровне — то, что необходимо восполнить.

Не думаю, что мы должны непосредственно направлять клиентов к тому, чтобы они ярко пережили нечто, утраченное когда-то в детстве. Все это будет иметь искусственный и неубедительный вид. Но когда такие вещи происходят естественно, необходимо просто сказать в подходящий момент: “Позвольте себе на уровне тела почувствовать, что значит просто быть “в том времени”.

Как мы уже видели, вовлеченность тела в процесс психотерапии имеет принципиально важное значение. Один клиент рассказывал мне, что занимается фокусированием каждый день во время 20-минутных упражнений на тренажере. Я предположил (хотя и не был уверен в этом до конца), что во время упражнений он как бы отсоединяется от тела, позволяя ему выполнять работу автоматически, пока он занят тем, что называет фокусированием. Подобным же образом многие клиенты отключаются от тела и во время сессий. Тело продолжает сидеть неподвижно, сгорбленное или выпрямленное. Оно просто ждет, пока закончится сессия. Однако могли бы произойти гораздо бoльшие психотерапевтические изменения, если бы тело принимало участие в происходящем.

В приведенных примерах предложения почувствовать заботу о себе на уровне тела связаны с довольно невеселым убеждением, что потребность клиента в заботе никогда не удовлетворяется. Тело клиента наполнено гневом и печалью, аутистическими формами поведения. Все это остается даже в том случае, если межличностное взаимодействие клиента в настоящем вполне соответствует его потребностям. Как говорила одна клиентка, ссутулившаяся в позе, выражающей безнадежность: “Внутри я уже отказалась от желания быть любимой, я не прошу об этом и просто ухожу — несчастная, но гордая”. Она засмеялась и задрала нос.

Конечно, мы работаем над старыми комплексами, сформировавшимися вокруг потребностей, длительное время не получавшими удовлетворения, так же как работаем с чувствами гнева и печали. Естественно, мы проводим работу в процессе межличностного взаимодействия, в котором удовлетворяются потребности клиента. Но совет позволить своему телу почувствовать, как происходит то, что ему необходимо, в действительности может отсечь накопившиеся старые комплексы.

Вторая важная потребность, которая может “самовосполняться”, — способность быть “заземленным”. Везде, в всем мире маленькие дети спят рядом с матерью, соприкасаясь с ее телом. Только в западном обществе они спят отдельно. Возможно, именно этим можно объяснить тот факт, что в нашей культуре у столь многих людей отсутствует чувство заземленности. Речь идет о телесном ощущении своей связи с землей — чувстве чего-то твердого у нас под ногами, на что можно опереться. Нечто подобное мы испытываем, когда лежим в траве, ощущая под собой нашу огромную планету. Но многие не способны позволить себе просто прильнуть всем телом к земле.

Можно рассказать клиенту о комике, который говорил, что боится летать на самолете. Не доверяя самолету, он все время полета просидел, приподнявшись на подлокотниках кресла: он просто не мог позволить себе опуститься в кресло всем весом своего тела. После того как мы посмеемся, я предлагаю клиенту почувствовать, как его поддерживают и кушетка, и пол; как поддерживает земля, позволяя расслабиться и опереться на нее всем своим весом.

Сновидения также довольно часто демонстрируют проблему клиентов. Обычными темами сновидений являются попытки взобраться по веревке или по шаткой лестнице; чердак, с которого нельзя спуститься, или же сломанный лифт. Падение из окна на землю — знак того, что человек действительно достигает земли, хотя и не вполне обычным образом.

Мать — это мост между ребенком и землей. Она пытается оградить ребенка от возможной опасности. Матери некоторых клиентов мало заботились о них, и это ощущение отсутствия заботы сохранилось. Когда тело такого клиента действительно испытывает заземленность, я могу сказать: “Мать — это мост между вами и землей. Сейчас вы сами обрели связь с землей, и у вас больше нет потребности в материнской заботе”.

Заземление тем или иным образом скрыто подразумевается в большинстве удачных психотерапевтических сессий, но особенно в тех случаях, когда два человека спокойно вступают в глубокий контакт, который оба чувствуют и осознают. В это время потребность в общем спокойствии и чувстве безопасности, ассоциирующиеся с землей, также “самовосполняются”.

Как можно теоретически объяснить “самовосполнение”?

А сейчас давайте зададимся вопросом, как именно организм может “заполнять” все эти пробелы. Если мы сумеем понять это теоретически, наша работа с образами, сновидениями, телесной энергией и реальными взаимодействиями также станет более понятной.

Большинство современных теорий предполагают — и совершенно неверно, — что человек знает лишь то, что пережил фактически. Но это не так. Организм ребенка еще до рождения знает, как он будет принят матерью: это и заботливые материнские руки, держащие ребенка и прижимающие его к себе, и кормление грудью. Ребенок и мать — одна система, и она должна быть определенным образом подготовлена.

Юнг утверждал: каждый организм обладает опытом не только реальной матери и отца; в нем есть образы внутренних матери и отца — Юнг называл их “архетипическими”. У Юнга эти образы оказываются чем-то таинственным, и в каком-то смысле это действительно так. Но у меня имеется своя теория, позволяющая понять данную идею.

Действительно, ребенок и мать — одна система, и тогда, когда ребенок находится в утробе, и позднее. Рождаясь на свет, ребенок готов сосать материнскую грудь, а грудь готова питать ребенка. Если ребенку не давать грудь, он будет плакать и страдать от голода. Для материнской груди тоже вредно, если ее не будет сосать ребенок: если ребенок умирает или отнят от груди, грудь набухает и болит.

Когда теряется котенок, кошка повсюду ищет его. Если котенок родится преждевременно и не выживет, она тоже будет его искать, подбирая и таская игрушки или другие предметы, чем-то напоминающие ей котенка.

Некоторые люди говорят: “Поскольку я никогда не испытывал чувства, что меня любят, я не знаю, что это такое”. На самом деле это не так. Каждое живое существо развивается и движется вперед, если его любят и заботятся о нем. Сознательный человек может неправильно истолковать отношение к себе, считать, что все идет по-старому, но тело все равно будет предпринимать шаги развития, если во взаимодействии найдет необходимое ему отношение.

С одной стороны, то, что должно происходить, — лишь идея; реально же то, что происходило на самом деле. Но с другой стороны, то, что должно было бы произойти, оказывается более реальным. В конечном счете то, что произошло, зависит от слабостей и жизненных проблем родителей клиента. То, как они вели себя, было случайностью. С другой стороны, все, что запланировано в организме, столь же реально, как органы тела: способ функционирования каждого органа уже заложен в нем. Мы рождаемся не только с легкими, но и с умением дышать *.

Я спрашиваю слушателей во время лекции: “Как дети учатся ходить?” “Они повторяют действия взрослых”, — отвечают мне. “А как тогда они учатся ползать?” — спрашиваю я. После этого студенты начинают смеяться. Конечно, они молоды и могли просто не видеть, как ребенок пытается встать, падает, а затем пытается встать снова, пока систематически не овладевает каждым промежуточным положением тела между сидением и стоянием. Затем он так же упорно предпринимает попытки ходить — до тех пор, пока действительно не научится. Тело человека начинается не только с ног, но и с ходьбы.

Подобным же образом, тело не просто имеет желудок, но ему присущ сложный процесс пищеварения, предполагающий взаимодействие. При таком процессе может перевариваться пища — если эта пища есть. Тело как-то предполагает, подразумевает способы, которыми с ним будут взаимодействовать различные объекты и другие люди. Но поскольку подразумевается дыхание, то должен подразумеваться и воздух для дыхания. Когда подразумевается ходьба, тело подразумевает и чувство отталкивания от земли. Пищеварение и сосание ребенком груди предполагают наличие молока и груди кормящей матери.

Организм ребенка знает каждый следующий шаг процесса жизни, он чувствует, каково ему будет вместе с матерью и отцом. Он предполагает и то, как процесс жизни будет развиваться и двигаться вперед с их помощью. Подобно знанию о том, как вдыхать воздух, организму известно и то, что значит быть желанным, ухоженным и защищенным.

Это присущее телу знание остается в нем всегда. И если оно сможет создавать отсутствующие формы взаимодействия, то будет делать это.

Сложная новизна

Поскольку описанные ранние универсальные формы поведения кажутся неизменными, всегда одними и теми же, возникает вопрос: как они могут порождать новые, достаточно сложные шаги, переживания, о которых я до сих пор говорил?

Если в улей вставить картонную перегородку, скоро начнут рождаться пчелы с особыми органами, помогающими им прогрызать картон. Когда амебу погружают в раствор, содержащий новое, незнакомое химическое вещество, в ее организме происходят довольно сложные химические реакции, помогающие ей не оказаться восприимчивой к этому веществу. Подобные новые формы реакций, происходящих на уровне тела, могут быть связаны с культурой и с языком.

Мы можем видеть нечто подобное и в сновидениях. В них проявляются универсальные комплексы, описанные Фрейдом и Юнгом. В сновидениях содержатся знания о первобытных культурах, мифах, а также различные символы сексуальности. Но каждое сновидение всегда является новым, каждый сон — заведомо более сложным, чем любые его интерпретации. Образы сновидения всегда намекают на жизнь именно этого человека. Поэтому они содержат уникальные шаги, необходимые именно этому человеку и именно в данной ситуации. Однако важно знать, что такие шаги происходят сами собой. Если мы этого не знаем, то будем напряженно работать, придумывать что-нибудь, пытаясь таким образом справиться с проблемой. Но нам нет необходимости делать это. Организм сам восполнит пробелы. Все необходимые шаги производятся самим телом — подобно тому, как при ранениях или порезах наша задача состоит лишь в том, чтобы очистить рану от грязи. Тело само знает, как произвести процесс исцеления всех клеток.