Введение

В этой книге объединены многие методы и направления психотерапии. Каждое из них может оказаться по-своему ценным при условии, что приоритет будет отдан созданию взаимоотношений клиента и психотерапевта.

Фокусирование — это форма внимания, обращенного вовнутрь, на тело, и неизвестного большинству людей. Обучение фокусированию может потребовать нескольких дней — возможно, для этого будет необходимо проведение восьми трехчасовых сессий. Некоторые люди могут освоить фокусирование практически немедленно, как только в попытках разрешить свою проблему обратятся к ощущениям в теле. Однако во время психотерапии клиенту для овладения фокусированием может потребоваться несколько месяцев, и такое обучение будет происходить, как будет показано в этой книге, с помощью незначительных, изредка предлагаемых инструкций. Что именно понимается под фокусированием, станет понятным после прочтения первой части книги. Однако следует отметить, что сами по себе общие описания не передают сути фокусирования, отличающегося от обычного типа внимания к своим ощущениям, знакомого всем нам, поскольку фокусирование связано с ощущениями, возникающими в теле, на границе между сознательным и бессознательным. Большинство людей не знают, что любые телесные ощущения могут возникнуть именно в этой зоне и можно сосредоточиться на них. При этом сначала появляется лишь смутное чувство дискомфорта, которое потом становится отчетливым ощущением, и вот с этим ощущением уже можно работать, находя в нем много различных аспектов.

Возникает впечатление, что время, необходимое для обучения фокусированию, не зависит от внешних обстоятельств. У некоторых клиентов психотерапевтический процесс переходит на существенно большую глубину сразу же после того, как им предлагается направить внимание на ощущения в теле. Так, даже те психотерапевты, которые не владеют техникой фокусирования, могут достичь явно большей эффективности психотерапии — по крайней мере, с определенной частью своих клиентов, — просто предлагая обсудить, что они чувствуют в теле, а затем ожидая, пока клиент погрузится в эти ощущения. Поэтому имеет смысл пробовать это с каждым клиентом. Однако большинство людей могут освоить фокусирование, только если им давать достаточно точные инструкции на протяжении достаточно длительного времени.

Фокусирование — лучший способ в любой момент по своему желанию оказаться именно в том месте, где начинаются реальные терапевтические изменения. В ранних исследованиях (Gendlin, 1968c, 1986) было обнаружено, что некоторые клиенты начинают курс психотерапии, уже зная о таком виде телесных ощущений, и для них психотерапия была явно более успешной. При прослушивании аудиозаписи хорошо заметно, что слова клиентов часто связаны с тем, что происходит внутри них. Например, клиент может говорить: “Я ощущаю это четко, но не знаю, что оно означает... во всяком случае, пока не знаю...” Однако у большинства ощущения подобного рода возникают очень редко. Поэтому для психотерапии очень полезно, если мы будем знать, как дать клиенту возможность открыть в себе такую способность и использовать ее по своему желанию. Это поможет нам избежать бесполезной и бессмысленной работы — как в том случае, если эмоции проявлены и находятся на поверхности, так и в том, когда те же эмоции скрыты очень глубоко, но всегда одинаковы.

По сравнению с тем, что мы обычно думаем и чувствуем, ощущения, возникающие в теле на грани осознавания, обычно являются более сложными и многогранными (что весьма характерно для них), способствуя раскрытию новых возможностей. Мы не ограничены непосредственно рамками нашего прошлого, но, в противовес утверждениям некоторых авторов, не можем просто так “создать” любой сюжет, какой хотим. Это удается сделать, только обратившись к конкретности телесных ощущений. Однако во введении обо всем этом, конечно, нельзя рассказать в полной мере. Слова не всегда означают то, что мы хотели бы передать. Например, тело — это не просто физиологический механизм, как его часто представляют в упрощенном редукционистском подходе. Говоря здесь о теле, мы подразумеваем то, как оно ощущается нами изнутри, хотя и в этом случае сами слова “тело” и “изнутри” имеют несколько иной, более специфический смысл, чем тот, который мы привыкли в них вкладывать. Так слова изменяют свое значение в зависимости от контекста ситуации, контекста рассказываемой истории.

Согласно эмпирическому методу, основанному на работе с переживаниями, все теории не являются, в сущности, ни истинными, ни ложными (Gendlin, 1962). Они не могут быть истинными, потому что все доказываемое ими, не дано человеку в его непосредственном опыте. Но о них нельзя и сказать, что они ложны, поскольку иногда помогают людям обрести опыт, о котором иначе те просто ничего не узнали бы. Реальность того, что теория выявляет, остается реальностью даже в том случае, если мы отвергнем теорию.

В теориях эмпирического метода, основанных на работе с переживаниями, понятия и слова означают действительный опыт, который они передают, — прежде всего для того, кто их произносит, а потом и для других людей. Конечно, все люди отличаются друг от друга, что всегда может служить источником неожиданных недоразумений, однако обычно мы довольно быстро обретаем понимание и начинаем чувствовать возможный диапазон своего непосредственного опыта, стоящего за той или иной теорией. Размышляя о какой-либо теории, мы думаем не просто о содержащихся в ней понятиях. Мы думаем о реальном опыте и чувствуем этот опыт, который никогда не будет в точности соответствовать тому, что предлагала данная теория. Реальный опыт всегда более сложен и приводит к изменениям, кажущимся иногда невозможными с точки зрения теоретической концепции.

Однако явная польза от применения теорий, опирающихся на переживание, состоит в том, что теории позволяют нам мыслить более масштабно и делать гораздо больше, исходя из непосредственного опыта, чем если бы мы основывались лишь на концепциях. Например, возникает впечатление, что несомненно ценные теоретические построения Фрейда связаны лишь с патологическими явлениями, из которых не возникает каких-либо явных и полезных для индивида изменений. Однако соотнесение его построений с непосредственным опытом позволит нам сделать определенные шаги, ведущие к реальным изменениям.

Другая польза от подобного подхода к теориям состоит в том, что мы можем пытаться применять любые теории. И хотя сами теории нередко противоречат друг другу, реальный опыт все же не будет противоречивым. И если мы сможем связать теории, концепции и слова с реальным опытом, любая теория когда-нибудь окажется полезной. Если же теория не ведет к тому, что можно было бы пережить непосредственно, мы просто на некоторое время откладываем ее.

Реальный опыт всегда многограннее и интереснее, чем любые концепции и теории. Поэтому, не споря о достоверности или недостоверности теорий, мы просто используем их для раскрытия всего потенциального богатства человеческого опыта. Так появляется возможность создания более точных теорий, которые будут отличаться от других, поскольку сохраняют связь с реальным процессом переживаний, всегда превосходящим любые теории. Подробнее я поясню эту мысль на основе тех многочисленных примеров, которые далее будут приведены в этой книге.

В главе 1 приводятся некоторые соображения о работе с клиентами, не поддающимися психотерапии, — а это, в сущности, основная тема нашей книги. Некоторые из таких клиентов просто участвуют в беседе и ничего более; у других наблюдаются весьма интенсивные, неоднократно повторяющиеся эмоции — иногда даже грандиозные космические переживания, — но психотерапевтический процесс при этом также отсутствует. Нет сомнения, что в действительности этот процесс может начинаться лишь внутри клиента. Ни психотерапевт, ни кто-либо другой не может по своему желанию вызвать его. Однако известны способы давать пациенту краткие и ненавязчивые инструкции, способствующие возникновению фокусирования.

В главе 2 приводятся восемь легко распознаваемых признаков того, пусть даже небольшого, психотерапевтического прогресса, который обычно возникает в результате фокусирования.

В главах 3 и 4 на материале стенограмм психотерапевтической сессии показывается, как постепенно возникает прогресс в психотерапевтическом процессе, а также то, что делает для этого клиент и как ему помогает психотерапевт. Кроме того, обсуждаются различные аспекты общения с клиентом и реакции психотерапевта на это общение, а также то, как реакция психотерапевта позволяет клиенту погрузиться в непосредственно переживаемый опыт психотерапии. Непосредственные переживания явно отличаются от повторения одних и тех же, уже проявлявшихся ранее эмоций. Становится понятным, какой тип переживаний может приносить что-либо действительно новое и значимое для психотерапевтического процесса. Исследование показывает, в каких случаях реакцию психотерапевта на происходящее можно считать удачной, а в каких нет.

В главе 5 проводится четкое различение фокусирования и обычных физических ощущений и эмоций пациента, а также проявлений тревожности, воображения, гипноза, медитации, “четырех функций” Юнга и измененных состояний сознания.

В главе 6 рассматривается сам процесс фокусирования.

В главе 7 приводится десять фрагментов стенограмм, являющихся примером обучения фокусированию вне рамок психотерапии. И хотя такое обучение не очень часто используется в психотерапии, оно показывает читателю сущность фокусирования и позволяет быстрее ее понять.

В главе 8 рассматриваются некоторые трудности обучения фокусированию.

В главе 9 приводятся фрагменты стенограммы отдельного случая психотерапии.

В части II настоящей книги показывается, как другие психотерапевтическое подходы могут быть модифицированы и приспособлены для работы с зоной, находящейся на грани сознательного и бессознательного, — зоной, где и возникает прогресс в психотерапии. Каждый из различных подходов может вносить в этот прогресс свой уникальный вклад. Но как определить, что именно уникального в каждом из данных подходов?

В главе 10 я предлагаю новый способ организации и понимания многообразия различных психотерапевтических методов: по “путям”, которые используются для достижения цели психотерапии. Этими путями могут являться познавательные функции, эмоции или сновидения; а также ролевая игра или действия в поведенческой психотерапии, телесная энергия, воображение, ценности, послания Супер-Эго либо взаимодействия клиента и психотерапевта.

В главах с 11-й по 21-ю рассматриваются отдельные пути, используемые для достижения целей психотерапии. Я объясняю, как определить, что именно является уникальным и ценным в различных подходах, а также показываю, как фокусирование может усовершенствовать каждый из них без внесения существенных изменений. Однако более важным является описание, каким образом каждый из этих путей может быть модифицирован и превращен в разновидность психотерапии, ориентированной на фокусирование. Так, работа с воображением, ролевые игры или “методы действия” могут возникать из переживаний, приводя затем — уже на новом уровне — к остроте непосредственно переживаемого опыта. Я убежден, что психотерапия состоит не только из уже знакомых и определенных типов переживаний, — будут ли это сновидения или эмоции, действия или воображение. Психотерапия — это процесс, связанный с непосредственным опытом еще до того, как он станет одним из упомянутых “конструктов”, а также потом, когда происходит возвращение от “конструкта” к опыту переживания на грани сознательного и бессознательного.

В главе 22 обсуждаются различные аспекты взаимоотношений с психотерапевтом, что имеет принципиальное значение на всем протяжении психотерапевтического процесса. Кроме того, я рассматриваю возможные непредвиденные случайности во взаимоотношениях и затруднения, нередко создающие очень ценные возможности для продвижения по пути к цели психотерапии.

Читателю стоит прочесть все главы части I по порядку, так же как и главы 10 и 11 в части II. После этого можно переходить к главам, описывающим те или иные психотерапевтически подходы, соответствующие вашим интересам, хотя, конечно, каждая из глав связана с тем, что рассматривалось в предыдущей. Практическая работа в рамках того или иного пути предполагает в то же время работу и с другими подходами, так как все они связаны общей идеей фокусирования.

Можно использовать любые психотерапевтические техники, если не навязывать их клиенту, не нарушать его чувства личной неприкосновенности, активно используя по назначению время психотерапевтической сессии. Необходимо прислушиваться к тому, что возникает внутри самого клиента, отбрасывая все остальное, — по крайней мере, на некоторое время. Это, конечно, предполагает определенные инструкции по фокусированию и прочие меры, обычно используемые психотерапевтом. Следование этому принципу позволяет психотерапевту опираться на множество типов реакции, изменяя каждую из них таким образом, чтобы она вносила свой полезный вклад в постепенно зарождающийся внутренний психотерапевтический процесс.