Кто бы мог подумать, что, покинув гнетущие гранитные своды Подземья, Тралл с сожалением воззрится на небесные просторы Азерота. Ох, уж это уникальное чувство, способное в мгновение ока изменить восприятие целого мира!

Впрочем, напряженный полет верхом на гиппогрифе не дал Траллу окончательно расклеиться после скомканного прощания с Аггрой. Его волчица Снежная Песнь реагировала на малейшее движение, поворот или наклон его тела. А у того упрямого создания с перьями, что досталось Траллу, было собственное мнение касательно скорости, высоты и траектории полета. К тому же Тралл давно летал. Вцепившись одной рукой в поводья и стиснув ногами широкие птичьи бока, он только после приземления на Лунной Поляне вздохнул свободней.

Малфурион не заметил или не подал виду, а возможно, Траллу удалось скрыть от друида свое увечье. Пережитая вместе со стихией земли ярость Смертокрыла Разрушителя не прошла даром для его тела. Тралл не сразу заметил, что едва владеет правой рукой. Шли дни, а одеревеневшая конечность и не думала возвращаться к жизни. В глубине души потихоньку роилось темное и нехорошее предчувствие.

Аггра советовала ему проводить как можно больше времени в постели, чтобы восстановить силы, вспомнил он. Повинуясь, данному шаманке обещанию, Тралл отошел от края деревянной террасы вглубь дома. По бокам от террасы располагались две просторные застекленные комнаты, внешне совершенно одинаковые — с небольшой библиотекой, чайным столиком и креслами по обе стороны от него. Не задумываясь, Тралл выбрал одну из них, с правой стороны.

Уже миновала половина дня. Лунную Поляну щедро заливал солнечный свет. Тралл отлично выспался и успел набраться сил с дороги, но он все еще не виделся с Джайной.

Джайна. Тралл вновь научился произносить ее имя. Пока только мысленно. Надежды могли оказаться тщетными. Эта светловолосая волшебница из Лунной Поляны могла оказаться кем угодно. Не в силах отогнать подобные мысли, Тралл еще в Подземье поделился переживаниями с Малфурионом. В ответ друид пожал плечами и сказал, что его ничто не удивит. Сумеречный Молот всегда стремился подорвать дух защитников Азерота и помешать их успехам.

Тралл вновь вспомнил свое видение волшебницы в подземельях гигантских червей. Он до сих пор не знал, была ли та женщина реальна. Глупо спрашивать об этом саму Джайну, разумеется, она не провела эти полтора года в Подземье среди гигантских землероек. Но и синее пламя, после которого раздался взрыв, не было лишь игрой его воображения. С этим Траллу еще предстояло разобраться после возвращения обратно к Теразан.

И с кое-чем иным.

Поморщившись, опустился в одно из глубоких кресел, ощутил на коленях что-то тяжелое, неуместное. Свою руку.

Не в силах смотреть на искалеченное тело, Тралл откинулся назад и закрыл глаза, углубившись в воспоминания. Джайна, похоже, не спешила, успел он подметить. Вот и первое доказательство в пользу того, что она… настоящая? Джайна никогда не славилась пунктуальностью.

Их прощание с Аггрой вышло совсем не таким, каким Тралл представлял его в лазарете Храма Земли. На деле он не успел сказать ей и половины того, что рассчитывал. Впрочем, надо быть честным с самим собой, заговорить о наболевшем в эти несколько минут, что Верховный друид выделил им для прощания, у него попросту не хватило духу. Тралл давно не говорил с женщинами о чем-то подобном. Какой значимой она стала для него, как только ему пришлось покинуть Подземье! Интересно, как долго он тянул бы с объяснениями, если бы все еще оставался в царстве Матери-Скалы?

Тралл не рассказал Малфуриону о том, что Теразан обращалась за помощью к какому-то неизвестному существу. Тралл не находил объяснений, почему внутренний голос подсказал ему, что утаить эти вести от друида будет… лучше? Или, может, правильнее? Кому лучше и для кого правильно, Тралл не знал. Это же чутье подсказывало ему, что узнает. И очень скоро.

Скрипнула тяжелая дверь. Тралл открыл глаза, но не пошевелился. Тралл слышал чириканье птиц, шорох деревьев на ветру, даже легкий всплеск озерных волн. Но ни звука от той, что могла быть Джайной. Бывший Вождь Орды нетерпеливо поерзал в кресле и аккуратно выглянул из-за спинки.

— Меня ищешь?

Тралл подскочил на месте.

В кресле напротив него сидела Джайна. Волшебница, которая перемещается бесшумно и неожиданно для собеседников. Она улыбалась.

Тралл, кажется, так и застыл с разинутым ртом.

Это была она и в то же время — нет. Она изменилась. И вряд ли эти изменения коснулись только ее внешности.

Но прежде всего он, конечно, заметил, что ее волосы едва касались плеч. Обнаженных плеч, с удивлением отметил Тралл. Больше никакой мешковатой белой туники под бесформенным лиловым плащом выпускницы Даларана. Массивного посоха, увенчанного драгоценным хризолитом, тоже нигде не было.

На ней была короткая туника грубой вязки с неимоверно широким воротом. Туника то и дело сползала то с одного, то с другого плеча Джайны. За все время их дружбы он никогда не видел ее плеч и шеи, понял Тралл, длинные волосы и плащ с капюшоном скрывали их. Волшебница казалась неимоверно хрупкой, тонкой, даже для человека. На талии тунику обхватывал широкий кожаный пояс, украшенный деревянными бусинами. Поверх узких кожаных штанов до самых колен доходили сапоги из мягкой кожи.

В глаза бросалась белизна ее кожи. Сердце Тралла сжалось. Неужели и вправду это был плен?

Его восхитила драгоценная синева ее глаз. Как же давно он не видел ее. Как же сильно боялся, что навсегда потерял ее.

— Джайна, — выдохнул он ее имя. Впервые за прошедшие два года, что он пытался смириться с ее утратой.

Одним движением Тралл преодолел расстояние между ними и заключил ее в объятья. Джайна, так и оставшаяся сидеть в кресле, тихо засмеялась, провела рукой по его волосам.

— Ты тоже изменился, Тралл, — тихо пробормотала она. — Роба шамана идет тебе даже больше, чем доспехи из черного железа. А уж как тебе, наверное, нравится обходиться без неподъемного молота!

Оставаясь перед ней на коленях, Тралл отстранился.

— Молот всегда со мной. Я не взял его на встречу с тобой. Ведь мне нечего опасаться?

— Не стоит быть таким беспечным, Тралл, — серьезно ответила Джайна. — Насколько я узнала, дела в Азероте обстоят не лучшим образом.

Тралл со вздохом вернулся в кресло.

— Вижу, ты предпочла сначала встретиться с Малфурионом, чем со мной, — в его голосе прозвучало больше обиды, чем он рассчитывал.

— Мне пришлось, — с мягкой улыбкой ответила Джайна. — Вернее, Малфурион не оставил мне выбора. Он разбудил меня на рассвете и сказал, что отправляется вместе со стражей на Заставу Кенария. Ночью там разразился пожар, они считают, что ветра принесли искры из Хиджала. Возможно, он пробудет там сутки или даже больше.

Тралл нахмурился.

— Чтобы ветер перенес искры через горы? Редкая птица одолеет их высоту. Звучит маловероятно.

Джайна пожала плечами.

— Лунная Поляна прежде не знала пожаров, а Малфурион, насколько я поняла, объявил войну стихии огня.

— Да. Лорд огня Рагнарос его смертельный враг. Впрочем, не его одного. Мы все боремся со стихиями.

— Даже так? Я несколько иначе представляла основы шаманизма.

Тралл объяснил ей о разрушительных духах стихий, когда-то заключенных в элементальном плане. О том, как после Катаклизма и разрушения Столпа Мира в Подземье, они проникли в Азерот. Именно эти духи разрушили прежние отношения шаманов со стихиями. Против разрушительных стихий они, конечно, борются, но одновременно и пытаются наладить контакты с теми из стихий, которые более благосклонны к смертным. Например, стихия воздуха.

— А как на счет стихии воды? — вдруг спросила Джайна.

— С попеременным успехом, — ответил Тралл. — Некоторые из духов воды охотнее идут на контакт с шаманами. Но не настолько, чтобы противостоять вместе со смертными духам огня, например. Тогда с пожарами в Хиджале и по всему миру дело обстояло бы проще.

Некоторое время они молчали, Джайна задумчиво смотрела перед собой. Тралл спросил:

— Джайна, по-моему, это мне следует задавать тебе вопросы, а не наоборот?

Она рассмеялась.

— О да, ты прав. Мне очень о многом нужно рассказать тебе. Но Свет всемогущий, если бы ты знал, как мне сложно начать. Я провела всю ночь, так и не сомкнув глаз, и все еще не нашла подходящих слов. Я чуть было не выпалила обо всем Малфуриону, когда он оказался на пороге моей комнаты в рассветных сумерках.

Тралл не сводил с нее глаз. Сама того не замечая, Джайна то и дело убирала за уши свои коротко подстриженные волосы. Невероятно, еще час назад он сочинял заковыристые вопросы для волшебницы, чтобы убедиться, что она та, за кого себя выдает. А хватило одного жеста. Тралл хорошо знал эту привычку Джайны, он не смог скрыть улыбки, когда заметил это движение.

Заметив его улыбку, Джайна вновь оправила волосы и, смекнув, что к чему, вновь рассмеялась.

— Никак не привыкну, — пожаловалась она.

— Новая прическа тебе к лицу. И эта одежда. Такой широкий ворот.

Джайна нагнулась к нему через низкий чайный столик, уперлась в темное дерево локтями. Упомянутый широкий вырез предательски спустился с одного ее плеча.

— Обещай, что никому не расскажешь, Тралл, — таинственно понизила она голос. Тралл кивнул. — Однажды у меня оказалось много свободного времени. По настоянию пандаренов, которые за мной ухаживали в те дни, я долгое время проводила в постели.

— Почему? Ты болела?

— Можно сказать, что переболела, но никак не могла оправиться и прийти в себя. Так вот. Все эти дни я сходила с ума от безделья. И Шайя, жена Хейдива, моего лекаря, она взялась учить меня вязанию. Я оказалась безнадежной ученицей, Тралл. Оказалось, что гораздо легче приказать спицам двигаться по воле магии, чем самостоятельно считать петли и перекидывать ряды. Но я научилась, а это было невероятно сложно!

Тралл пригляделся к ее тунике. Лишь вблизи можно было заметить неоднородность стежков, что выдавали неопытность мастера.

— Брось, — с видом знатока сказал Тралл, — у тебя здорово получалось.

— Настолько здорово, что как только я смогла встать с постели, я ни разу не брала в руки спицы, — ухмыльнулась Джайна. — Эту тунику я просто-напросто не довязала, вот отчего у нее такой широкий ворот.

Тралл пристальней вгляделся ей в глаза.

— Обещай, что тоже никому не расскажешь, — сказал он. Джайна кивнула. — По дороге сюда я допускал мысль, что ты можешь оказаться кем угодно, но не самой собой. Прошло много времени, а положение в Азероте не из легких.

— Понимаю. У тебя еще остались сомнения?

— После истории с вязанием? Пожалуй, нет. Представить, как сильнейшая волшебница Азерота считает петли, чтобы не сбиться… Знаешь, ни один агент под прикрытием не выдумал бы подобного. Если бы ты вышла замуж за одного из пандаренов, я и то удивился бы меньше.

Она не улыбнулась. Джайна застыла как изваяние. Стала такой же белой, как воздвигнутая в ее честь статуя в центре Терамора. Тралл слышал, она получилась очень на нее похожей. Что-то важное произошло с ней за эти два года, и хотя Джайна вернулась домой, вот она рядом с ним, ее мысли все еще заняты теми событиями, что ей довелось пережить.

— О, Тралл. Лучше бы это действительно был один из пандаренов, — вздохнула Джайна.

Тралл ощутил легкий холодок. Он покосился в окно и заметил, что ветер стал крепче. Возможно, это северные ветра из Зимних Ключей принесли некоторую прохладу Лунной Поляне.

— Джайна, — вкрадчиво сказал Тралл, — с тобой две сотни самых настоящих пандаренов. Разумеется, твоя история правда. Расскажи мне, что с тобой приключилось. Начни со своей бессонницы. Пускай это и давно было, но я не забыл. Ко мне приходил шаман, еще в Оргриммаре, с вестью, что они арестовали чернокнижника из Сумеречного Молота. Культ наложил на тебя проклятие бессонницы. Когда я вступил в ряды Служителей Земли, а от тебя не было вестей, я наводил справки о том чернокнижнике. Его держали в форте Зорам-Гар, но незадолго до Катаклизма он как сквозь землю провалился. — Тралл усмехнулся. — Еще я просил Малфуриона найти тебя в Изумрудном Сне.

— Малфурион действительно нашел меня в Изумрудном Сне, он разве не говорил тебе?

— Он ограничился тем, что ты жива, но с тобой что-то происходит или ты находишься под действием каких-то более сильных сил…

— Более сильных сил, — эхом повторила Джайна. — От Малфуриона, как всегда, ничего не скроешь.

Верховный друид действительно видел и знал гораздо больше, чем рассказывал. Тралл вспомнил, с каким вниманием друид следил за его скомканным прощанием с Аггрой перед тем, как они покинули Подземье.

Джайна положила руки на деревянные подлокотники кресла, украшенные стилизованными резными цветами и бутонами. Неотрывно глядя на водную гладь озера за окном, будто черпая из него силы для рассказа, Джайна поведала Траллу о том, как оказалась в усыпанном драгоценностями городе Зин-Азшари среди бескрайнего Великого Моря. О том, что ожившая легенда, сама королева Азшара, сделала ее своей пленницей. О дальнейшем побеге вместе с неким незнакомцем из Зин-Азшари в город мурлоков. Азшара лишила ее магии, и только слабая магия мурлоков дарила ей дар подводного дыхания. К своему большому сожалению, Джайна забыла труднопроизносимое название их города. Она рассказала о нападении Азшары на город мурлоков и сражении королевы с Нептулоном. О своем стремительном бегстве вместе со спасителем на поверхность моря. Они оказались на крохотном необитаемом атолле в Великом море, недалеко от Водоворота. А там угодили в ловушку дворфов из клана Чистой Воды, живших в подводных туннелях. Это Ноздорму спас ее, когда от атолла, начиненного взрывчаткой, почти ничего не осталось. А в довершении, как ей казалось, навсегда унес на своих крыльях в Пандарию, скрытый за туманами Безвременья остров.

У Тралла голова шла кругом. Это был честный пересказ событий, не приходилось сомневаться, но от Тралла ускользал смысл этих действий. Зачем сначала держать Джайну в плену в подводном царстве, а затем скрывать ее в Пандарии? И чье участие — Азшары или Ноздорму — в судьбе Джайны удивляло его больше? А ведь были еще мурлоки и таинственные пандарены. О невероятном пиве черно-белого медведя, однажды побывавшего в Кабестане, до сих пор слагались легенды, на ежегодных фестивалях пива пивовары Азерота питались повторить этот вкус.

— А твой спутник? — наконец спросил Тралл. — Что стало с ним?

Джайна ответила не сразу.

— Он жив. Должно быть, Ноздорму спас и его тоже, точно не знаю. С тех пор мы ни разу не виделись.

— Ты будешь искать его в Азероте? Должно быть, у вас полно общих воспоминаний об этом путешествии. Как его звали?

Вместо ответа, впервые с начала своего рассказа, Джайна посмотрела Траллу в глаза.

Траллу показалось, что меж ними разверзлась пропасть. Ему не хватало сил прервать ее взгляд, чтобы проверить, на месте ли деревянный пол под их ногами. И Тралл чувствовал, что отдаляется от нее. Как если бы он остался с одной стороны пропасти, а Джайна — с другой, и им никогда более не суждено было встретиться.

— У него много имен, — ответила Джайна. — Он позволил мне выбрать, как называть его.

Пропасть между ним и Джайной росла. Еще мгновение назад они весело болтали и делились секретами, как лучшие друзья, какими они всегда были. И это мгновение ушло безвозвратно. Как и эти два года, что изменили Джайну, она никогда не забудет этого и никогда не станет прежней.

Когда она очутилась в кресле напротив него, ее глаза искрились лукавством. От него тоже не осталось и следа. С таким взглядом и выражением лица, с которым Джайна глядела на него сейчас, впору прощаться навеки. И Тралл понял, что Джайна готова к такому повороту, она знает, что может потерять лучшего друга. То, что он узнает, изменит их отношения.

Тралл призвал на помощь все свое самообладание. Вновь ощутил тяжесть неподвластной ему руки, хотя успел позабыть о ней. Он хотел спросить, какое же имя выбрала Джайна, но не смог. Ответ стал для Тралла очевиден, и всякие вопросы утратили смысл.

Кем мог быть ее спутник, если обладал такой силой? Кем мог быть тот, в чью судьбу вмешался сам Аспект Времени? Кто мог противостоять самой королеве Азшаре и даже Лейтенанту Древних Богов?

Отвечая его мыслям, Джайна сказала:

— Наверное, я единственная в Азероте знаю, каков истинный облик королевы Азшары. Как сильно Аспект Времени любил пиво пандаренов. И каким может быть Аспект Земли, когда не слышит Зова Древнего Бога.

Вот оно. Вернее, вот он. Недостающее звено в истории Джайны незадолго до Катаклизма.

Окажись ее избранник пандареном, было бы легче, подумал Тралл, гораздо легче, но вслух этого не сказал. Кажется, он утратил всякую способность управлять своим голосом.

Хрупкая. Слишком хрупкая, даже для человека, вспомнил он. И тогда же он будто натолкнулся на невидимую преграду. Точнее на тунику, связанную Джайной, пока она оставалась прикованной к постели.

Джайна еще раз оправила локон. Она по-прежнему нервничала.

— Да, есть кое-что еще, — пробормотала она.

Да помогут тебе предки, Джайна, во что ты ввязалась на этот раз, хотелось воскликнуть Траллу. Он с трудом выдавил:

— Скажи прямо. Так будет проще.

— Сомневаюсь, — кисло улыбнулась она.

Тралл сглотнул. Понял, что пока не готов слушать что-то еще. Поднялся, это вышло несколько неловко и это не ускользнуло от внимания Джайны, но она сдержалась, ничего не спросила. Старается держать дистанцию, подумал Тралл, подходя к окну. Отныне она всегда будет держать дистанцию. Вряд ли она вернется в Терамор, теперь даже глупо было спрашивать об этом. Какой стала Джайна и какую сторону примет в войне с Культом и тем, чье имя она так и не смогла назвать? Что их связывало? Что их вообще могло связать?! Как предки допустили подобное?!

Не глядя на Джайну, он спросил:

— Ты расскажешь Малфуриону?

— Мне придется, — отозвалась Джайна. — Но боюсь, он никогда не поймет меня.

— А я пойму? — вырвалось у Тралла.

— Я надеялась, что поймешь, — вздохнула она. — Когда-нибудь. Не обязательно сейчас.

Когда-нибудь. С него станется, что когда-нибудь он действительно примирится с ее новым… мировоззрением о легендарных личностях Азерота. Ведь это Джайна, его лучший друг! Должна быть надежда. В конце концов, она не облачилась в робу Культа и не умчалась в Грим-Батол по возвращению в Азерот.

Одно чувство, способное изменить многое, вспомнил Тралл. Это относилось не только к нему, даже больше это относилось к Джайне. Она будет противостоять всему миру, она готова к этому? А он сам? Тралл вспомнил слова Малфуриона о том, что близятся дни финальной битвы, когда они разгромят Культ и Смертокрыла. С Верховным друидом сложнее. Непримиримый боец со злом, непоколебимый воин добра. А сам Тралл? Какая роль отведена ему, пока они… когда они… совершат то, что должно быть совершено во благо всего мира?

Неужели в этот момент они с Джайной окажутся по разные стороны? И даже пойдут друг на друга?

Джайна тоже встала, приблизилась к окну. Встала немного дальше, чем могла бы встать еще час назад. Траллу и в голову не пришло бы сейчас обнимать ее, радоваться и шутить.

Как ни обидно было осознавать, но рядом с ним стояла коротко постриженная незнакомка, еще час назад принятая им за Джайну. Просто той Джайны, которую он знал, больше нет.

Ему придется принять ту, кем она стала, а значит принять и то, что она пережила. Или навсегда отказаться от дружбы с ней, если его принципы окажутся выше этого.

— Странно. Еще час назад ярко светило солнце, — заметила эта женщина рядом с ним.

Тралл впервые посмотрел на небо, хотя все это время, погруженный в безрадостные мысли, невидящим взором глядел в окно.

Как шаман, он ощутил некоторое волнение духов стихий, которого раньше не было.

Тралл выругался. Спешно достал левой рукой из кожаного мешочка на поясе необходимые травы.

— Мне нужно обратиться к духам стихий, — объяснил он, вернулся к креслу, погрузился в транс шамана и обомлел.

Ветра спешили к Лунной Поляне со всех четырех сторон света к горам, окружавшим убежище друидов. Тралл ощутил сырость пещер, пахнуло шерстью фурболгов и сушеных грибов. Это пещерный сквозняк, путешествующий в Оскверненный Лес из Лунной Поляны, внезапно повернул обратно. Потоки с другой стороны озера, где цвели магорозы, устремились к хижинам друидов. Тралл почувствовал приближение третьего, более сильного потока, опасного для них всех, снежного бурана из Зимних Ключей, граничащих с Лунной Поляной на западе. Ветра Хиджала несли с востока смог и жар Огненной Передовой, которую Малфурион оставил для встречи с Джайной.

Сбиваясь с цели, меняя движение облаков, со всех четырех сторон света воздушные потоки с интересом стремились к тому, кто звал их, не объясняя причин, и они не могли отказать ему. И этот кто-то, этот шаман недоучка, кажется, не понимал и не собирался задумываться над тем, какой катастрофой может обернуться для жителей Лунной Поляны подобное погодное явление. Смешение теплых и холодных потоков, обычно существующих в разных природных зонах.

Тралл открыл глаза.

— Нам понадобиться помочь всех шаманов, какие только есть на Лунной Поляне, — сказал он. — На нас надвигается самая мощная буря, какую мне доводилось видеть. Мне не справится в одиночку.

Джайна закрыла лицо руками. Разумеется, она напугана, подумал Тралл. И тогда он услышал, как она тихо прошептала:

— Тарион… Что же ты делаешь?...

Затем решительно тряхнула головой и громче сказала:

— Нужно предупредить Малфуриона.

Правильно. Они вместе устремились во внутренние помещения, чтобы предупредить, кого только можно было, и найти еще шаманов.

Скоро нерадостная весть облетела все поселение друидов. К ним приходили, предлагали помощь. Тралл наскоро беседовал с шаманами, определяя уровень их способностей, объяснял, к кому им обращаться и что просить, куда отводить шторм, пока Джайна распоряжалась, как передать сообщение о надвигающейся катастрофе Малфуриону.

Окружающие забеспокоились, притихли и расступились. К Джайне приблизился один из пандаренов. Столкнувшись нос к носу с черно-белым медведем, Тралл остро осознал, что история Джайны реальна. Как и ее чувства, как и ее переживания. Как бы Тралл хотел забыть об этом и с легким сердцем обсудить с пандареном их вековые традиции пивоварения.

— Хейдив, где остальные? — спросила Джайна пандарена.

Лекарь, вспомнил Тралл. Тот самый лекарь, что лечил Джайну от неведомой болезни. Что могло так надолго приковать ее к постели? Тралл понял, что не готов об этом сейчас думать.

— Остальные все еще в лесу, — ответил взволнованный пандарен, — неподалеку от озера.

— В тех горах есть пещеры! — встрял в их разговор один из стражей Поляны. — Я покажу! Там им будет безопасно.

— Отлично, — кивнула Джайна. — Бегите к ним быстрее, пускай укроются в горах. Хейдив, ты видел Тариона? — спросила она напоследок пандарена.

Опять это имя, подумал Тралл. Такое странное и почему-то такое знакомое имя. Где он мог его слышать? Может быть, это один из пандаренов?

— Верховный друид взял его с собой на Заставу. Они прошли мимо нас ранним утром, — ответил Хейдив.

Джайна оправила прядь волос, обернулась к снаряженным гонцам и магам, готовым телепортироваться на Заставу.

— Не нужно гонцов, — сказала она. — Если Тарион вместе с Малфурионом, то друид узнал о катастрофе раньше нас.

Тарион. Знакомое имя, будь оно неладно. Но откуда?

Тралл несколько раз выдохнул, чтобы успокоиться. Ему предстояло усмирить стихию воздуха. Если прислужники Аль-Акира разнесут Лунную Поляну, шанса задать эти вопросы или услышать ответы на них может и вовсе не быть. Другие шаманы лишь ждали его приказа. Тралл обратился на безмолвной речи:

… «Духи воздуха, услышьте меня»…

И разъяренные ветра ответили шаману. Траллу почудилось, что в этот миг он стал на шаг ближе к разгадке тайны Каменной Матери Теразан.

* * *

Когда Тарион, явившись ни свет, ни заря к Малфуриону пожелал присоединиться к их походу в западные леса, после долгой паузы друид бросил короткое и емкое:

— Зачем?

— Меня зовут Тарион.

— Это мне известно, — отрезал друид. — Зачем тебе идти с нами?

Появление Тариона ошеломило друида. Малфурион знал, как выглядел Нелтарион в облике человека. И в первый миг Малфурион увидел перед собой молодого Аспекта Земли времен Войны Древних, а не его потомка. Для большинства в Азероте Смертокрыл оставался черной, закованной в адамантиновую броню, огнедышащей смертью с небес. Но не для бессмертного друида, героя Войны Древних. На его глазах Смертокрыл впервые повернул против собратьев-драконов.

Малфурион без сомнений знал о Тарионе все — от рождения до пророчеств Ноздорму. Друид не пытался скрыть неприязни и настороженности.

— Полагаю, вам многое известно обо мне. Не расскажите, откуда?

Малфурион не собирался делать из этого тайны.

— Меня предупредила Хранительница Жизни. Ей пришлось в одиночку защищать этот мир, как всегда происходит, когда ты имеешь дело с Аспектом Времени. Пророчества, пророчества, всегда одни только пророчества.

— А вы в эти пророчества не верите, — Тарион не счел нужным спрашивать, скепсис друида был очевиден.

Малфурион не собирался повторять своего вопроса. Выкручиваться становилось все сложнее.

— Вы спросили, почему я хочу отправиться вместе с вами? Не хочу терять ни минуты, из тех, что мне выделены. Только вы из всех обитателей Лунной Поляны можете мне рассказать о Древних то, что мне нужно знать. Жизненно необходимо знать.

Верховный друид задохнулся от подобной наглости.

— Ты просишь о помощи? О просвещении? Чем же занимался твой наставник Ноздорму?

— Да, я прошу вашей помощи. Мне не на кого рассчитывать. Мое время на исходе, верите вы мне или нет. Решающая битва близится, правда?

Малфрурион прожег его взглядом. Откуда, пылало в его глазах, откуда тебе это известно, мальчик?

— Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы не понять, что вскоре вы ударите по Грим-Батолу, — продолжил Тарион, и лицо Малфуриона удлинялось от удивления. — Эта война скоро кончится. Мое появление в Азероте тому доказательство. Так вы поможете?

Долгая, бесконечная пауза. Взвешивание и просчет, что эта информация может дать Тариону. Варианты, почему она может быть так важна для него и как переданные знания могут навредить самому Малфуриону.

— Жду тебя на рассвете, — сказал друид и захлопнул дверь прямо перед его носом вместо прощания.

Тарион не мог поверить. Малфурион дал свое согласие. Похоже, с друидом нужно держать ухо востро.

Едва завидев опаленные ветви, Тариону пришлось сдерживать шаг, чтобы не помчаться вприпрыжку до места пожаров. Друид следил за каждым его движением. Малфурион не верил, что пламя могло перекинуться через разделяющие Поляну от Хиджала горные перевалы. Зря, усмехнулся Тарион. Очень зря друид не верит в такую возможность.

Солнце едва поднялось из-за горизонта, когда они достигли Заставы Кенария. Стало жарче и дымно. Друиды и шаманы углубились в леса. Тарион устремился за ними следом. Когда ему перегородил путь Верховный друид.

Тарион понял, что к пожарам он и близко не подойдет.

— Объясни мне еще раз, — сказал Малфурион без всякого вступления, — почему я должен доверять тебе? Черному дракону? Откуда мне знать, что ты не полетишь в Грим-Батол и не примкнешь к рядам заступникам крепости? Предатели повсюду.

Пора выкладывать единственный козырь. Иначе Тарион потерпит поражение и в другой, не менее важной цели этого странного похода.

— К нам идет один из друидов. Сейчас он расскажет вам, что эти пожары без сомнения из Хиджала. На то есть неопровержимые доказательства. Откуда я об этом знаю? Как только вы расскажите мне об Оковах, я отвечу на ваши вопросы.

Ему, похоже, опять удалось удивить Малфуриона. Тарион не оставил друиду шанса ответить. Тут же отступил на несколько шагов назад.

Отойдя в сторону, Тарион перевел дух и собрался с мыслями. Конечно, он рисковал. Ему не оставили выбора. Все было решено за него с самого начала. Когда дар Хранительницы Жизни превратил его из младенца в юношу всего за одну ночь.

Тарион украдкой оглянулся. По выражению лица Малфуриона нельзя было прочесть его чувств. А что если эти пожары… просто пожары? Вдруг Тарион ошибается?

Непростительная беспечность и самоуверенность. За проведенное в Пандарии время он отвык постоянно оглядываться и помнить о непрекращающемся преследовании.

Обращение к стихии Земли мгновенно выдало его.

Тарион искренне желал помочь Теразан, и он знал, что может облегчить ее страдания. Земля была его стихией по крови. Для этого он перекинулся в дракона и тем нарушил данное Джайне обещание. Всего одно из десятка других обещаний, по правде говоря. Но в облике человека ему было бы не по силам заговорить с Каменной Матерью.

Реакция Аспекта Земли не заставила себя ждать.

Смертокрыл не мог навредить ему, они оба это знали. Шквал огненной ненависти пришелся именно на Теразан Мать Скалу. Тарион лишь ощутил отголоски ее боли. Она оказалась беззащитна перед натиском Разрушителя, как если бы оказалась прямо перед пастью дракона в момент глубокого вдоха.

Однако Смертокрыл с лихвой преуспел в другом. Ему открылось, где находился Тарион, как удавалось ему это в прошлом, отчего они с Ноздорму вынуждены были перемещаться с места на место. Любое промедление заканчивалось черными охотниками, высланными по их следу. Ноздорму никогда не объяснял ему, в чем крылась причина подобной всепоглощающей ненависти. Тарион предпочитал считать, что всему виной его способности. Возможно, другие черные драконы не посягали на безраздельную власть Аспекта Земли.

Чаще Ноздорму говорил о том, что ему предначертано спасти отца. Как тогда, так и сейчас, это высказывание не вызывало у Тариона ничего, кроме недоумения.

После неудачи с Теразан Тарион в облике дракона погрузился в глубины озера Элуне-ара. Чтобы не оказаться застигнутым врасплох и не нарушить другие мамины запреты. Это не укрылось от внимания поверженного лорда Нептулона, копившего силы в озере друидов.

Нептулон напомнил Тариону о том, что он ему самому еще нужен, чтобы вернуть трезубец Приливов, отобранный Азшарой. Посоветовал впредь держаться как можно дальше от Теразан и ее Подземья, Тариону не могло так крупно повести дважды. И нет, он не будет говорить о Теразан, этой пыльной груде камней, еще чего. Впрочем, больше стихии земли он ненавидит только стихию огня.

…«А воздух? — спросил тогда мальчик. — Как мне заговорить с Аль-Акиром? Как сделать так, чтобы он услышал меня?»

Воды Элуне-ара чудесным образом вернули утраченные силы. Тарион перекинулся в человека и всплыл на поверхность озера, нарушив целостность лунной дорожки.

… «Он итак слышит тебя. Мы все слышим, когда ты обращаешься. Другое дело, чтобы он ответил. Сравни его с огнем, — чуть погодя ответил Нептулон. — Обидчивее стихии тебе не найти. Он веками велся на подобные провокации. Веками!»

Возможно, века не прошли для лорда ветров даром и он кое-чему научился? Например, не вестись на провокации смертных?

…«Говорят, воздух самая слабая стихия. И ей ни за что не по силам сделать справится с огнем в одиночку», — неуверенно обратился к тишине Тарион.

… «А дальше что?» — спросил он опять Нептулона.

… «Продолжай в том же духе!»— подбодрил его водный лорд.

Самая слабая из четырех стихий, по мнению Охотника Приливов. По мнению бессмертного очевидица Древних Богов в их истинных формах и рождения мира Титанов, в очередной раз напомнил себе Тарион. Ему, обычному смертному, не следовало идти на поводу у Нептулона. Впрочем, если бы он не доверился Лейтенанту Древних Богов в Пандарии, они могли погибнуть к этому времени.

… «Говорят, смертные поклоняются огню, воздвигают алтари в его честь. Что-то я не видел ни одного алтаря во славу лорда ветров. А ты, Аль-Акир? Не считаешь ли, что алтарей Рагнароса уже достаточно?»

Ответом ему, как обычно, была тишина.

Тарион считал, что оказался в тупике, пока ранним утром Лунную Поляну не заволокли столбы дыма. Тогда-то он стремглав и бросился к друиду с просьбой взять его с собой на пепелище.

Отправится к очагам пожара в одиночку Тарион все равно не мог, не вызвав при этом подозрений. Как и слетать по-быстрому на разведку по понятным причинам. К тому же другого времени разузнать у Малфуриона об Оковах у него может и не быть вовсе.

И в тот миг, когда Малфурион дал свое согласие и захлопнул перед его носом дверь, лорд воздуха аккуратно коснулся сознания Тариона.

Тарион наяву увидел фиолетовые флаги с молотом в обрамлении драконьих крыльев. Фиолетовые шатры, погруженные во мрак близкого к рассвету часа. Люди в фиолетовых робах стекались со всего лагеря в каменному алтарю на возвышенности. Когда культисты начали первые ритуалы и зажгли огонь, на их лагерь внезапно налетел смерч. Пронесся тайфуном, срывая палатки и сумеречные штандарты. А затем вырвал горящий каменный алтарь и унес его с собой, оставив после себя лишь разрушения. И недоумение.

Аль-Акир показал ему свои действия, чтобы у Тариона ненароком не закрались сомнения, будто алтарь по случайной воле перемахнул через заснеженные пики и оказался на Лунной Поляне.

Лорд ветров, по-видимому, тоже считал, что смертные очень уж преувеличивают достоинства Рагнароса. Во взаимной ненависти к огненному лорду все остальные стихии были непередаваемо единодушны. На эту удочку Аль-Акир и попался. Значит, Охотник Приливов тоже его не подвел.

Тарион снисходительно обратился к лорду ветров:

… «Неплохо, Аль-Акир. Правда, неплохо, если это все, на что ты способен».

Ответом ему была привычная тишина, но пожары за его спиной подтверждали, лорд ветров поддался на его подзуживания.

Сначала вода, потом воздух. Землю Тарион оставил напоследок. Вряд ли у него останется время на огонь, да и Рагнарос не был ровней Аль-Акиру.

Тарион услышал приближение друида и обернулся к нему на встречу. Солнце лишь немного поднялось за горизонтом. Он даже успеет попрощаться с мамой, если друид не будет ходить вокруг да около.

— Ты знал, знал с самого начала, когда выпрашивал у меня разрешение. Кто тебе рассказал об этом? — спросил Малфурион. Друид был зол.

— Сначала Оковы Титанов, — напомнил Тарион. — Верите вы мне или нет, но мне нужно это знать.

Особенно теперь. Оковы последнее, что держало его в Лунной Поляне. Потом быстро попрощаться с мамой и, возможно, он успеет улететь в Великое Море до того, как небо потемнеет от драконьих крыльев. Выследить его в море гораздо сложнее.

— Что ты хочешь знать об Оковах?

— Пандарены рассказывали мне об Оковах Света и Тьмы, Магии и Тверди. И есть еще одни. Оковы Мироздания. Расскажите мне про них.

Малфурион пожал плечами.

— У меня для тебя плохие новости. Никому в мире неизвестно, что есть Оковы Мироздания. Это так, я не обманываю тебя. Мы не раз спорили с королевой Алекстразой об Оковах Мироздания, но так и не пришли к единому выводу. Если бы хоть кто-нибудь в Азероте знал, что такое Оковы Мироздания, Древний Н-Зот был бы уже на свободе, а этот мир уничтожен.

Тарион со всей силы пнул кочку у себя под ногами.

— Теперь алтарь, — сказал Малфурион.

Тарион в свою очередь пожал плечами.

— Мне жаль, но ничего нового об Оковах Мироздания я так и не узнал.

Малфурион смерил его презрительным взглядом.

— Отпрыск предателя.

Что есть, то есть. Поэтому ему и нужно покинуть Лунную Поляну. Ради безопасности Джайны, пандаренов и даже самого Малфуриона. Если он задержится, будет плохо, очень плохо.

Друиды занимались своими делами. Малфурион уже был среди них. Никто не обращал на него внимания.

Тарион углубился в лес. Короткий разговор с друидом сэкономил ему массу времени. И на том спасибо.

Он не закончил с Аль-Акиром. Он обязательно вынудит лорда заговорить. Молчаливого обмена образами ему не достаточно.

Тарион повел руками, хватая незримые потоки воздуха за кончики хвостов, будто скользких рыб в прозрачном ручейке. Медленные ветра неспешно плутали в лесах Лунной Поляны, и поймать их было достаточно просто. Пойманный Тарионом поток забеспокоился. Верхушки деревьев зашатались.

Тарион почувствовал приближение другого, более сильного дуновения. Пахнуло сыростью. Пещерный сквозняк далеко зашел, чтобы поглядеть на мальчика, неумело управлявшего его собратьями. Тарион поймал и его. Дуновение с цветочных лугов тоже попалось в его сети. Ледяная вьюга подобралась к заваленным снегом перевалам Зимних Ключей, граничащих с Лунной Поляной. Пальцы тут же окоченели, но Тарион не ослабил хватку. Даже терпкий смог из горящих лесов Хиджала устремился к нему с западных перевалов.

И тут его окликнули.

— Уже уходишь?

Малфурион стоял ровно позади его спины. Его крылья были расправлены и это не выглядело приветливо. Тарион впервые задумался о том, в какие опасные игры он взялся играть с этим бессмертным и мудрым существом.

Он не мог вступить в схватку с Аль-Акиром, если до этого дойдет, на глазах у обитателей Лунной Поляны, где он даже не сможет перекинуться в дракона.

Зажатые в его руках слуги Аль-Акира беспокоились все сильнее. Небо стало темнеть на глазах. Порывы ледяной вьюги крепчали.

— Погода портиться, — сказал друид.

Тарион энергично закивал. Малфурион не знал, какой опасности подвергает себя и других, задерживая его. И Аль-Акир был меньшей из них!

Кстати, об Аль-Акире!

… «Передайте вашему повелителю — я жду», — приказал Тарион и ослабил хватку.

Освобожденные ветра разлетелись. Может, ему удалось избежать хотя бы одной катастрофы?

У него кровь застыла в жилах, когда Малфурион заботливо добавил:

— К тому же твоя мама не простит меня, если я отпущу тебя в такую даль одного, верно?

Мама, как же. Это Малфурион не хотел спускать с него глаз, и Тарион сам виноват в этом. Не стоило ему обманывать друида.

Но небо почернело как ночью. Порывы ветра с ожесточением срывали не только листья, но и ветви с деревьев. Малфурион непонимающе оглянулся.

— Нам нужно в убежище. И поскорей, — сказал он. — Ты пойдешь вместе со мной.

Проклятье. Очень вовремя. Тысяча штормов бушевали в его разуме. Тарион рухнул на колени. Вот теперь он точно никуда не пойдет.

— Что с тобой? — крикнул Малфурион.

Он не расскажет об этом друиду даже под пытками. Аль-Акир собственной персоной завывал в его сознании:

…«Кто сказал тебе, презренный смертный, что ветра слабейшая из стихий?!»

— Предупредите… маму, — пробормотал Тарион из последних сил. — Драконы… Они придут за мной.

— Какие драконы? О чем ты? Идем!

Тариона разрывало от боли. Это не стерпеть. На глазах у Верховного друида и шаманов он перекинулся в дракона и вместо ответа расправил черные крылья.

Вот теперь он точно нарушил все мамины запреты.