Поджарый тролль с ярко-оранжевым ирокезом и внушительными клыками, сгорбившись и ухмыляясь, оглушительно бил в свой барабан из кожи вепря. Трехпалой рукой тролль отбивал ритм и замирал, прислушиваясь, как с тихим гулом дрожит натянутая кожа. Неожиданно барабан стал расти. Громоподобными залпами становился отбиваемый ритм, а сам барабан — размером с динозавтра из Кратера Ун-Горо.

 Настойчивый стук и шум дребезжащей от сильных ударов двери окончательно разбудили Вождя орков. За окном только начинало светать. Поднявшись с кровати, застеленной шкурами степных львов, Тралл расправил широкие рельефные плечи, закинул за спину длинные косы черных волос и, не зажигая огня, направился к двери, отгоняя назойливый сон о гигантском барабане.

 На пороге по струнке смирно стоял молодой кор’кронский гвардеец.

 — Вождь, к вам гонец с письмом.

 Если его бесцеремонно будили среди ночи, это могло означать только одно. Джайна Праудмур отправила ему письмо. Тераморские гонцы, мягко говоря, недолюбливали адрес получателя — Оргриммар, Вождю Орды Траллу. Стремительным галопом под покровом ночи они пробирались к западному входу столицы Орды. Гвардейцы хмурились, рычали, но шли за Вождем. Тошнотворный человеческий запах, исходящий от конверта, неимоверно злил орков, и гонцы Терамора перестали передавать корреспонденцию страже, чтобы те сами относили ее Вождю. Несколько раз отвращение брало вверх над долгом, и письмо Джайны оказывалось на дне оргриммарского озера, не дойдя до получателя.

 Предрассветные часы были, пожалуй, единственными, когда улицы Оргриммара действительно пустовали. Редкий утомленный дорогой путник вел ездовое животное в стойла, мечтая, как можно быстрее добраться до таверны и свежей постели. В эти ранние часы просыпались рыбаки всех мастей — любители и профессионалы своего дела. Всем им бередила душу одна рыбка, прозванная Старым Хитрюгой за свое умение избегать всевозможных сетей и удочек.

 В любое время суток толпились покупатели в Оргриммарском Аукционном Доме, но несколько тише кричали продавцы и зазывала, когда небо окрашивалось в сизые цвета. Не было ничего ближе и естественней сна в такие часы.

 И в Центральном Банке Орды посетителей было меньше, но все равно находились те, кому необходимо было снять еще золотых на выпивку в таверне. Вернувшиеся из далеких путешествий стремились первым делом сдать на хранение добытые сувениры. Жадные, побаивающиеся сплетен личности тоже приходили под покровом ночи лишний раз полюбоваться на хранившиеся в их ячейках богатства.

 И сейчас Вождь Тралл шел по спящему, но не пустому городу. На возвышенности недалеко от Зала Славы Вождь замедлил шаг. Оттуда открывался замечательный вид на главную площадь Оргриммара, на Банк и Аукцион, на главную таверну города, что чуть правее. В таверне всегда было шумно и многолюдно, хозяйка таверны Гришка умела создать атмосферу, приходившуюся по вкусу даже самому своенравному путешественнику.

 Тралл мог часами наблюдать за городом и его обитателями. Сопровождающий его гвардеец замер немного поодаль. Но рассвет был не за горами, и гонец из Терамора не мог ждать.

 На противоположном берегу реки Строптивой в сырых, предрассветных сумерках Тралл разглядел гонца в длинном, черном плаще, полностью скрывавшем его от любопытных глаз. «Какая-то излишняя предосторожность», — подумалось Траллу.

 — Вождь, — кивнул гонец, не поднимая глаз.

 — Как зовут тебя, посланец? — решил схитрить Тралл. — Ты проделал трудный путь. Мы можем дать тебе пищу.

 Гонец, явно растерявшись, мотнул головой, отчего его капюшон скользнул, обнажив лицо молодого красивого юноши с черной шевелюрой и сверкающими голубыми глазами.

 — Тарион мое имя, Вождь, — ответил он, вновь опустив глаза. — Спасибо за радушие.

 Из складок плаща гонец вытащил конверт. Приняв письмо, Тралл повернул в сторону Оргриммара. Человек оставался на прежнем месте. Орк остановился.

 — Что-то еще? — с недоумением спросил его Тралл.

 Обычно гонцы скрывались в темноте еще до того, как Вождь успевал зайти в город. Все они спешили затемно добраться до Крепости Северной Стражи, и уже оттуда морем — до Терамора.

 — Может быть, хотите дать ответ? — неожиданно спросил юноша. — Я могу подождать.

 Тралл сузил глаза. Он никогда не писал ответных писем. Разорвав конверт, орк с удивлением прочел всего несколько строк:

 «Тралл,¶Я отправляюсь в морское путешествие, мне очень необходим отдых. Я так устала, прости, пожалуйста.¶Джайна».

 Почерк был несомненно Джайны, и писалось все в большой спешке. Довольно странно, что она ни словом не обмолвилась о предстоящем путешествии, когда они встретились в Хиджале. Впрочем, тогда им совершенно не удалось нормально поговорить из-за этой дурацкой ссоры. Что на них нашло?

 В Хиджале Джайна показалась ему очень утомленной и взвинченной. Тралл пытался расспросить ее о самочувствии, но разговор зашел не в то русло… Предмет спора даже вспоминать не хотелось. Видимо, Джайна считала себя виноватой и извинялась в своей записке за ссору, а не за то, что ей нужно отправиться в путешествие.

 Что же можно ответить на эти две строчки? К тому же куда писать, если она сейчас в морском путешествии? Тралл поднял глаза.

 Гонец исчез.

 — Эй, — окликнул серую мглу Тралл, — Тарион, ты где? Видели его? — спросил он гвардейцев, несших караул у западного входа в столицу.

 Те замотали головами — очень им надо следить за человеком.

 — Может, его кроколиск сожрал, — прорычал один, — он ведь у самого берега стоял.

 — Вместе с лошадью? — отозвался Тралл.

 — А лошади не было, Вождь.

 И в правду, юноша был один. Может быть, оставил коня пастись за курганами, предстояла долгая обратная дорога. Тралл обошел место, где говорил с человеком, тщательно осматривая землю. Влажный речной песок хранил отпечатки человеческих ног. Трава, где стоял орк, была примята. Следов лошади нигде не было.

 На горизонте стремительно рос раскаленный шар солнца. Верхушки темно-бордовых гор Дуротара светлели, сонно шумели ночные стрекозы, ища убежище в оставшейся тени. Но и дневной свет не помог определить направление, в котором исчез странный посланник леди Праудмур.

 — Точно сожрали, — говорил один гвардеец другому после того, как Тралл ни с чем ушел в глубину города-крепости, — на рассвете кроколиски как раз выходят на охоту, подбираются бесшумно и… хлоп, — орк размашисто хлопнул в ладоши. — А парочка этих зверюг даже в наших оргриммарских озерах живет.

 — Да будет тебе заливать, — отмахнулся второй.

 — Еще, говорят, в канализации Штормграда видели нескольких. Огро-о-омных размеров, — не унимался гвардеец.

 — Гульдан меня подери, что это?! — закричал второй орк не своим голосом.

 — Ну, жрут этих человеков, чего орать-то…

 — Что это… там? — дрожащей рукой он указал на темные пики Азшарского хребта.

 Первый орк поравнялся, но ничего не заметил, сколько ни вглядывался в окутанные предрассветным туманом заснеженные шапки.

 — Я видел…д…дракона, — заикаясь, ответил второй гвардеец.

 — Не кроколиска? — невинно спросил первый.

 — Огромного…

 — Цвета какого? — без особо интереса спросил первый гвардеец.

 — Черного…

 Долго смеялся оргриммарский рубака над своим товарищем.

***

 Бросив записку Джайны на тлеющие угли камина, Тралл покосился на разобранную кровать.

 — Рано ты сегодня, — послышался за его спиной голос Вол’джина.

 Лидер Клана Черного Копья, предводитель троллей, всегда подкрадывался внезапно, и это удивляло и раздражало Тралла. Природная гибкость позволяла троллю, как охотнику, выслеживающему жертву, передвигаться совершенно бесшумно.

 — Говорил же, не подкрадывайся.

 — Вы, орки, хоть и близки с волками, — отозвался тролль, — но передвигаетесь как громовые ящерицы. Хуже в разведке только с тауренами.

 — Тролли ходят в разведку? Не слышал.

 Несколько утренних и вечерних часов Вол’джин неизменно отводил для игры на барабанах. И для Тралла каждый день начинался и заканчивался оглушительными ритмами, выбиваемыми главой клана Черного Копья на заднем дворе Тронного Зала. Теперь барабаны Вол’джина преследовали Тралла не только наяву, но и во снах.

 С появлением троллей в Оргриммаре понятие тишины перестало существовать. Предрассветные сумерки, нерешительные звуки пробуждающейся природы… Плеть их подери, не тут-то было!

 Тролли, казалось, вообще не спят. Вечерние танцы у костра перетекали в утреннюю зарядку. Когда солнце раскаляло докрасна пыльные улочки города, под навесом из пальмовых листьев, одни — стучали в барабаны, другие — хором распевали народные тролльские песни. Должно быть, некоторые все же ходили на службу, спали и принимали пищу, но общее количество танцующих, играющих, шумящих троллей никогда не уменьшалось. И работягам оркам всегда казалось, что таких бездельников, как тролли, еще сыскать надо.

 — Сарказм не твой конек, Тралл. У меня есть к тебе дело, — немного погодя сказал тролль.

 — Срочное?

 Вол’джин потрепал огненно-рыжий ирокез и сказал:

 — Залежавшееся.

 — Мы это уже обсуждали.

 Показывая свое бессилие, Вол’джин пожал плечами.

 — Это все о чем я могу думать. А без сна у меня прибавилось свободного времени.

 Только сейчас Вождь орков заметил, насколько сильно утомила бессонница жизнерадостного, всегда полного энергии тролля, какими глубокими, бурыми синяками залегла под его всегда смеющимися глазами. И тем тяжелее, видя его измученное состояние, было отказывать ему в бередившем незажившие раны вопросе.

 — Своего решения я не изменил, Вол’джин. Время Островов Эха еще не пришло. Ты сегодня играл? — желая переменить тему, спросил Тралл.

 — Нет, — кисло ответил Вол’джин. — Ни сна, ни желания играть.

 Еще одна не самая удачная тема, поздно сообразил Тралл.

 — Сколько уже не спишь?

 — Не знаю. По твоим ощущениям, как давно ты просыпаешься в тишине?

 — Не сказал бы, что сплю лучше, — отозвался Тралл. — Ты со мной в Тронный зал? — спросил он Вол’джина.

 — Хотел бы, но утренние часы принадлежат музыке.

 — Ты ведь не играешь?

 — Никому, кроме тебя, об этом знать не обязательно. Троллям Черного Копья только дай повод для слухов!

***

 Словно от мгновенного магического заклинания бывшая на площади разношерстная толпа разом онемела. Через главные ворота на центральную площадь Оргриммара, заполненную торговцами и путешественниками, не сбавляя скорости, въехали с десяток всадников на черных волках. Возглавлял их темнокожий орк с мощной, выдающейся вперед челюстью и острыми, выпирающими из-под верхней губы клыками. Несмотря на жаркий полдень, его плащ и красно-белая накидка с гербом Орды были оторочены мехом, а на ногах были тяжелые зимние сапоги, какие носит племя Таунка в Нордсколе.

 Тишину прервал чей-то нерешительный шепот: «Это же Гаррош Адский Крик». Из Банка и здания Аукциона, побросав дела, выглядывали еще лица, становившиеся напряженными при одном только взгляде на темнокожего орка. В направленных на Гарроша глазах проносились множество чувств — и смятение, и страх, и радость. Застывший на спине ездового волка Гаррош сохранял каменное выражение лица.

 — Народ Оргриммара! — наконец крикнул он, стараясь не выдать случайным словом или жестом переполнявшие его эмоции.

 Толпа единым организмом подалась к нему. Молодой орк упивался вниманием, с которым многоликая Орда глядела на него. Предвкушал эффект, который произведут те самые слова, и с какой преданностью они будут смотреть на него после того, как они будут сказаны.

 — К Вождю, народ Оргриммара! Я привез вам вести из Нордскола!

 Гаррош пришпорил волка. Оргриммарцы расступились, пропуская всадников Песни Войны, и потянулись следом. Шумели орки и таурены, передавая слова Гарроша, подскакивали тролли и шли, пританцовывая и не выпуская из рук своих барабанов. Кто-то первым не смог больше сдерживаться и крикнул: «Лок’Тар!», что на орочьем значило «Победа!». Накаленная неизвестностью толпа подхватила этот крик. Скандируя, шли жители Оргриммара к Тронному Залу, и каждый надеялся, что война в Нордсколе действительно окончилась, раз сын Адского Крика вернулся домой.

 Заслышав крики, Тралл тоже вышел на улицу. Радостные, раскрасневшиеся от криков ордынцы стихли, заметив Вождя. Сын Адского Крика спешился с волка. Отряд Песни Войны последовали его примеру.

 — Вождь, — Гаррош встал на одно колено перед Траллом. — Всадники Песни Войны привезли вести из Нордскола.

 Толпа за его спиной задержала дыхание.

 — Какие это вести, Адский Крик?

 — Король Мертвых повержен, Вождь. Орда одержала победу над смертью!

 — Лок'Тар, Адский Крик! — ответил ему Тралл, поднимая с колен.

 Народ Оргриммара завопил в полную силу.

 Тролли и не прекращали своих танцев, казалось, для них вообще ничего не изменилось. Их только стало еще больше – мускулистые, с сожженной беспощадным дуротарским солнцем кожей тролли из деревни Сен-Джин все прибывали в Столицу Орды. Гремели тролльские барабаны, наполняя души радостью победы. Сотрясая город тяжелой поступью, пританцовывали рядом с ними таурены и орки.¶На центральной площади Оргриммара наспех сколачивали сцену. Вездесущие гоблины оперативно организовали в разных концах города лотки по продаже алкоголя и легких закусок. Ожидали концерт знаменитой группы «Вожди Тауренов» и, конечно, речь Вождя Тралла. Тысячи рук без устали подбрасывали нового героя Орды — Гарроша, упивавшегося своим триумфом.

***

Смеркалось.

 Тралл нашел Вол’джина, сидящим в одиночестве с удочкой на берегу Строптивой. Сгорбившись и поджав под себя ноги, тролль не сводил глаз с поплавка.

 — Темно, как у гнома в желудке. Так и клева не заметить можно.

 Вол’джин по-прежнему молчал.

 — Вижу, ты не за рыбой шел.

 Из Оргриммара донеслись первые аккорды «Вождей Тауренов», толпа завопила.

 — С тех пор, как не сплю, в голове слишком много мыслей.

 — Ты к лекарям ходил?

 — Из-за мыслей? — усмехнулся Вол’джин. — Наверное стоило… Но идеи такие притягательные, навязчивые и даже реальные. Не хочется забывать их ни на минуту.

 Тралл сел рядом.

 — Я тут захватил «Гоблинского Особенного», — он показал пыльную бутыль, заткнутую пробкой.

 — Неужели это та отрава, которую мы…

 — Да, да, — с улыбкой сказал Тралл, — с тех пор и стояла. Ждала особенного случая.

 — Подержи удочку.

 Зубами выдернув пробку, Вол’джин хорошенько хлебнул из бутылки.

 — О-о, — зарычал он, — выдержка только на пользу пошла.

 — Клюет! — шепотом завопил Тралл, удачно подсек и в его руках оказалась… лягушка.

 — Любитель, — протянул Вол’джин. — Я до тебя во-о каких вытаскивал.

 В траве рядом лежала толстая, раза в два больше, лупоглазая лягушка.

 — Чего ты ее обратно не кинул?

 — Хоть какая-то компания, — тролль передал бутыль орку. — Что там с Плетью?

 — Гаррош сказал, Плеть нам больше не угрожает.

 — Наверно, героем себя считает, — сказал Вол’джин, вновь забрасывая удочку в темные воды реки.

 — По праву, — ответил Тралл, тоже отхлебнув из бутыли. — Мы не успели толком поговорить, но все равно заметно, что Саурфанг хорошо ему мозги прочистил.

 — Думаешь, всю дурь выбил?

 — С годами, думаю, и вовсе пройдет.

 — Где же эти годы взять? — вздохнул тролль. — Куда его пристроишь?

 — Пока мальчишке нужен отдых, потом посмотрим.

 — Я думаю, мне может понадобиться опытный военачальник…

 — Вол’джин!

 — Тралл, ты запретил начинать другие войны, пока мы ведем одну против Плети. Она кончилась Великой Победой Орды, и наша армия возвращается домой. Только троллям возвращаться некуда…

 — Дай хотя бы отдохнуть солдатам.

 — Мне не нужна огромная армия, Тралл. Бессонными ночами я тщательно продумывал план стремительной атаки. Залазан даже заклинания прочесть не успеет и уж точно не скроется.

 — Каждый раз ты так говорил, а все твои наемные убийцы возвращались ни с чем.

 — Сейчас другое дело. Ведь в бой пойдет армия Орды… Или Орда не поможет своим верным соратникам и братьям троллям?

 — Поможет… — проворчал Тралл.

 В черное небо одна за другой полетели искрящиеся ракеты, рассыпающиеся красно-белыми искрами. Толпа охала и галдела. Когда залпы прекратились, одинокий крик подхватили тысячи голосов, скандируя и аплодируя герою вечера.

 — Гар-рош! Гар-рош! — скандировала Орда, видимо, до тех пор, пока виновник торжества не поднялся на деревянную сцену. Наверное, он даже что-то говорил собравшимся, но ветер переменился, и этого уже слышно не было.

 — А он им нравится, Тралл, — многозначительно сказал Вол’джин.

 — Орки любят войну, — пожал плечами Тралл, — но мир ценят еще больше.

 — Покажись народу, Вождь. Расскажи о своих планах, и они уйдут с твоим именем на устах.

 — Корыстный тролль, — вставая, сказал Тралл.

 — Твой мудрый советник, Вождь, и только.