Алекс сложила баллоны с воздухом и прочее водолазное снаряжение в рундук. На борту «Кривой дорожки» всякой вещи отводилось свое место, и Сторм тщательно следил за соблюдением этого правила.

На протяжении последних двух недель она брала уроки два раза в день, а Сторм бескорыстно помогал ремонтировать яхты. Наблюдая нескончаемый поток рыбаков и яхтсменов, Алекс начала понимать, что эти люди в некотором роде заменяли ему семью. Очевидно, он тоже испытывал потребность в душевном тепле. Алекс с радостью сама бы стала ему настоящей семьей, но, похоже, пока она больше нужна Сторму для компании и постели. Вот и сейчас ей становилось жарко при мысли о его возвращении. Помоги ей Бог, она так увлеклась этим мужчиной, что не мыслит без него жизни.

Стоя под душем, она, как заклинание, повторяла про себя фразу: «Ты поступила правильно, и когда-нибудь это подтвердится».

С тех пор как она вернулась на яхту, Сторм ничем не проявлял желания покинуть Тортолу, но порой Алекс замечала, что он задумчиво смотрит на горизонт. В таких случаях она чувствовала неприятный холодок внутри.

Ей следовало подумать об их дальнейших отношениях. Поначалу Алекс боялась, что ее влечет к Сторму только неосознанное стремление заполнить пустоту, образовавшуюся в ее жизни. Но она ошиблась. В реальности все вышло иначе. Любовь поразила ее внезапно, не считаясь ни с какими условностями. Алекс сделала открытие, что, когда речь идет о потере любимого человека, гордость ничего не стоит. И она осталась. Ее поддерживала вера, что силы ее любви хватит, чтобы залечить раны Сторма и скрасить его одиночество.

Алекс вышла из душа и стала вытираться белым махровым полотенцем. Ей пришло в голову, что изменилась даже ее манера одеваться. Сейчас в ее гардеробе преобладали вещи белые или пастельных тонов, из легких тканей, свободного покроя. В прошлой жизни она предпочитала черный цвет и деловой стиль. В тропиках в черном недолго и изжариться. Здесь совсем другая жизнь.

— Есть кто-нибудь дома?

Удивительно, но голос Сторма по-прежнему волновал Алекс. Она завернулась в полотенце и вышла из ванной.

— Ты пришел раньше, чем я ожидала.

При виде ее взгляд Сторма потеплел.

— Я бы сказал, как раз вовремя. Иди сюда.

Он с жадностью припал к ее губам. Сторм умело целовал Алекс с уверенностью человека, знающего все ее секреты. Однако он старался не касаться ее своим телом.

— Как ты хорошо пахнешь, — пробормотал Сторм, уткнувшись носом во впадинку у основания шеи. Потом он снова прижался к ее губам, и мир вокруг Алекс закружился в хмельном водовороте. — От меня пахнет потом, мне нужно в душ.

Алекс запустила пальцы за резинку его шорт, а другой рукой положила его руку на край своего полотенца.

— А по-моему, от тебя пахнет возбужденным мужчиной. Душ подождет.

Сторм замотал головой.

— Одевайся, мы идем в ресторан. — Он чмокнул ее в нос и быстро обвел языком контуры губ. — А после того, как я угощу тебя обедом, мы вернемся на яхту и отпразднуем.

— Отпразднуем? Что?

— Сегодня мы закончили ремонт. Все яхты снова в рабочем состоянии.

Алекс вцепилась в полотенце. Взглянув на свою руку, она заметила, что костяшки пальцев побелели. Внутри у нее разверзлась черная бездна.

— А что будет завтра?

— Об этом мы подумаем завтра.

У Алекс подгибались ноги. На какую-то долю секунды ее сковал ужас от мысли, что их пребывание в раю подходит к концу. Ей нужно побыть одной и взять себя в руки.

— Пойду оденусь, — произнесла она сдавленным голосом.

Сторм схватил ее за руку, не давая сбежать.

— Эй, что случилось?

— Ничего. Иди в душ.

— Непременно, но только после того, как ты объяснишь, что происходит в твоей головке.

— Думаешь, тебе принадлежит каждая моя мысль?

— Нет, но мне бы этого хотелось.

Алекс оторопела.

— Зачем?

— Затем, что я хочу точно знать, почему ты осталась, чего ты от меня хочешь.

Глаза Алекс заволокли слезы.

— Господи, неужели ты так слеп, что не видишь очевидного? — выпалила она в сердцах. — Супермен-одиночка чертов, ты просто тупица! Я осталась с тобой, потому что люблю тебя!

Она вырвалась и убежала в каюту. Ошеломленный Дункан даже не пытался ее остановить.

Пока он принимал душ и переодевался, Алекс поспешно облачилась в белую хлопковую юбку почти до пят и блузку из такой же ткани, завязывающуюся узлом на талии. Она чувствовала себя как натянутая струна, готовая зазвенеть от напряжения.

Однако в следующие два часа Сторм делал все возможное, чтобы она успокоилась. На взятом напрокат джипе он отвез ее на гору, где они любовались закатом, по дороге развлекая историями о приключениях пиратов. Затем они пошли в ресторан, славившийся тем, что здесь готовили омара по особому местному рецепту. За обедом Сторм не забывал подливать Алекс вина — ровно столько, чтобы она расслабилась и на время забыла о своем скоропалительном признании. Но только на время, пока они не вернулись на яхту.

На палубе Сторм обнял ее.

— Александра, то, что ты сказала раньше… это серьезно?

Алекс спрятала лицо у него на груди, чтобы он не видел ее глаз.

— А я думала, мы молча решили не обращать внимания на мой промах. Я старалась относиться к нашему роману как современная женщина, но…

— Думаешь, я сам не понимаю, что жить с мужчиной просто так тебе не подходит? — Сторм приподнял ее голову за подбородок. — Но я не могу не обращать внимания на твои слова. Никогда еще ни один человек не говорил, что любит меня. Никогда.

Глаза Алекс снова наполнились слезами. Она обхватила его лицо ладонями.

— О, Сторм, мне так жаль…

— Мне не нужна твоя жалость, — грубо оборвал он. — Я хочу знать, зачем ты это сказала. Какую партию ты разыгрываешь?

— Сторм, для меня это не игра. Я люблю тебя, это правда. Я знаю, потому что никогда не испытывала ничего похожего. Мое чувство настоящее.

— Почему мне трудно в это поверить?

— Потому что жизнь сделала тебя недоверчивым, суровым и твердым.

— Тут ты попала в точку. Я стал твердым — в одном месте — с первой минуты, как увидел тебя.

Он обхватил руками ее бедра и прижал к себе, недвусмысленно давая понять, о чем идет речь.

— Тебе вечно не хватало здравого смысла понять, когда ты играешь с огнем.

— Ошибаешься. Я поняла, что играю с огнем, с первой минуты, как увидела тебя. Ты — пират, морской разбойник, похитивший мое сердце.

— А ты — моя добыча. Моя женщина. Моя дерзкая Принцесса.

Он подхватил ее на руки и понес в каюту.

— Не называй меня так, пожалуйста, — попросила Алекс. — Принцесс обожают, любят, им поклоняются, а ты только…

— Я только человек, Принцесса, но обещаю тебе, я сделаю все, что смогу.

Он бережно опустил ее на простыни.

— Закрой глаза, Александра. Я собираюсь снять с тебя этот девственно-белый наряд.

— Девственный? Скажешь тоже! После того, как я жила с тобой, у меня уже не осталось ничего девственного.

— Нет. Ты была как раз такой, какой я тебя хотел.

Сторм развязал узел на ее блузке и со сводящей с ума медлительностью принялся одну за другой расстегивать пуговицы. Расстегнув очередную, он останавливался и ставил языком крошечную точку на ее коже против того места, где была пуговица.

Алекс пыталась лежать неподвижно — куда там. Каждое прикосновение его языка заставляло ее содрогаться. От каждой влажной точки на коже по всему ее телу прокатывалась горячая волна. В считанные мгновения ее охватило нестерпимое желание. Словно со стороны она услышала собственный охрипший голос:

— Быстрее.

— Нет, на этот раз мы не будем торопиться.

Сторм спустил ее блузку с плеч, освободил руки. Алекс слышала шорох ткани, упавшей на пол, но вскоре все звуки заглушили ее собственные стоны блаженства. Сторм любил ее пальцы, поочередно беря каждый в рот, облизывая их кончики, прикусывая зубами подушечки. Ни один из десяти не остался без его внимания.

— Александра, твои глаза все еще закрыты?

— Д-да, — пролепетала она. После того, что Сторм сделал с ее пальцами, у нее не осталось сил даже приподнять веки.

— Чего бы ты хотела дальше?

Алекс молча приподняла бедра ему навстречу.

— Для этого пока рано. — Сторм обхватил ее бедра руками, не давая ей пошевелиться.

— Тогда… коснись меня ртом.

— Здесь? — Сторм обвел языком один сосок. — Или здесь? — Он обвел другой.

— Да! И там, и там, везде! Пожалуйста! — Алекс протянула руки, пытаясь положить Сторма на себя.

— Эй, полегче. — Его рот отправился в странствие по ее телу, целуя, прикусывая, ритмично посасывая. Алекс казалось, что каждая ее клеточка стала невероятно чувствительной, пульсировала от наслаждения, молила об освобождении от сладкой муки. — У нас вся ночь впереди. К чему спешить?

— Я не могу терпеть.

Сторм застонал и прижался к ее рту.

— Пока еще можешь. Еще немного. Я хочу увидеть, как ты захочешь меня по-настоящему.

— Сними с меня юбку, и я тебе покажу как. — Алекс погладила через ткань шорт его затвердевшую плоть. — Слабо?

Сторм резко втянул воздух. Он взялся за крючок на ее юбке.

— Наверное, мы оба правы. На этот раз не будем откладывать, а после у нас будет еще вся ночь, чтобы сделать это медленно.

Он встал. Алекс услышала шорох одежды.

— Теперь можешь открыть глаза.

Он опустился на одно колено. Алекс открыла глаза. При виде его великолепного возбужденного тела ноги ее сами собой раздвинулись. Она протянула к нему руки. Их тела соединились, и через считанные минуты они одновременно выкрикнули имена друг друга, содрогаясь в экстазе разделенного наслаждения.

— Я люблю тебя, — прошептала Алекс.

Она снова закрыла глаза, продолжая обнимать Сторма и гладить его влажную от пота спину. Ей хотелось, чтобы это удивительное ощущение полного единения длилось как можно дольше. Алекс уже засыпала, когда Сторм вдруг сказал:

— Оказывается, это приятно, правда?

— Что?

— Засыпать и просыпаться рядом с кем-то.

Алекс обняла его еще крепче.

— Да, очень.

Снова стало тихо. Затем молчание нарушила Алекс:

— Сторм?

В ответ он сонно промычал.

— Как ты думаешь, мы достаточно далеко зашли, чтобы ты мог сказать мне свое полное имя?

— Я…

Вдруг Сторм вскочил с койки. Пока Алекс успела сообразить, что произошло, он был уже на середине трапа. Она тоже вскочила, подняла с пола рубашку Сторма и, накинув ее на себя, последовала за ним.

— Ты пожалеешь, что ступил на эту палубу!

В голосе Сторма слышалась такая мрачная решимость, что даже Алекс стало страшно. Наверняка сердце непрошеного гостя билось сейчас так же часто, как ее собственное.

— Проклятие, Дэс, опусти пушку или чем ты там еще угрожаешь! — крикнул сверху мужской голос.

— Дэн? Какого черта ты шныряешь на моей яхте среди ночи? Александра, включи свет.

Она подчинилась. Сторм стоял обнаженным. Никогда еще нож в его руке не выглядел так устрашающе, а сам он никогда еще так не походил на пирата. Алекс вновь посетило видение: пиратский корабль, добыча, пленницы…

— Кто это?

— Мой брат.

В поле зрения появилось красивое лицо Дэниела Сторма, знакомое Алекс по обложкам многочисленных книг. Гость легко спустился по трапу.

— Один ты можешь считать одиннадцать вечера серединой ночи. Обычно я в это время только… — Заметив Алекс, он смолк на полуслове и усмехнулся: — Так-так, похоже, дорогой братец, ты изменил своим правилам.

Под пристальным взглядом Дэниела Сторма Алекс густо покраснела. Впервые в жизни посторонний человек застал ее в пикантной ситуации. Сторм же, казалось, не испытывал ни малейшего смущения. Он без особого энтузиазма познакомил Алекс с братом.

— Подожди, пока я что-нибудь надену, а потом расскажешь, зачем явился.

Алекс судорожно придумывала тему для разговора.

— Я знала одну женщину, которая написала несколько детских книжек, но никогда не видела настоящего знаменитого писателя.

— Мы в равном положении. Я тоже никогда не видел, чтобы мой брат так близко подпускал к себе женщину. Простите мою дерзость, но как вы исхитрились добиться приглашения на борт?

Алекс снова покраснела.

— Это долгая история.

— Почему-то я так и подумал.

Вернулся Сторм, на ходу застегивая молнию на шортах.

— Отложите светскую беседу на потом. Дэн, рассказывай, что ты здесь делаешь.

— Я приехал за тобой. У Беатрис случился сердечный приступ.

Сторм замер.

— Серьезный?

— Мы пока не знаем. Но она просила привезти тебя.

— Зачем?

— Откуда мне знать? Может, она хочет повидаться с тобой перед смертью.

— Я всего несколько недель назад виделся с ней во время обязательного ежегодного визита. По-моему, все, что можно, уже сказано. Она умыла руки, как все остальные.

— Я могу только повторить, что мне сказал отец: отыскать тебя и как можно быстрее притащить домой.

Сторм достал из холодильника бутылку воды и наполнил стакан. Алекс заметила, что у него дрожат руки. Ей еще не доводилось видеть, чтобы Сторм дрожал, даже от страсти.

— Можешь подчиняться его приказам, но я не подчиняюсь.

— Послушай, Дэс, рассуди здраво. Беатрис восемьдесят четыре года, и, кроме нее, у тебя не осталось ни бабок, ни дедов. Ты не думаешь, что должен оказать ей любезность, выполнив, может быть, ее последнюю волю?

— Я никому ничего не должен. И ты прекрасно знаешь, что бесполезно взывать к моей совести.

— Сторм, — мягко вступила в разговор Алекс, — тебе нужно поехать с братом. Я думаю, так будет лучше и для тебя, и для твоей бабушки.

Мужчины как по команде повернулись к Алекс. Казалось, они настолько увлеклись словесным поединком, что забыли о ее существовании.

Дэниел кивнул:

— Благодарю за поддержку, Александра.

— Опять ты на меня наседаешь, Принцесса.

Алекс подошла к Сторму и обняла его за талию.

— Да, знаю, прости, но я не могу иначе. Если бы мне посчастливилось сохранить каких-то родственников, я бы постаралась собрать их вокруг себя. Что бы они ни говорили, что бы они ни делали — не важно, я никогда бы от них не отказалась.

Сторм отстранился от нее, отошел и сел.

— По какому праву ты вмешиваешься в мои дела?

— Думаю, что моя любовь к тебе дает это право. Более того, понимаешь ты или нет, но я настаиваю на этом ради твоего же блага.

В глазах Сторма блеснул воинственный огонек.

— Хорошо, тогда тебе придется сделать это по другой причине: если ты не пойдешь сам, я отвезу тебя насильно.

— Так-так, — усмехнулся Дэниел. — С каждой минутой становится все интереснее. Знаете, Александра, я бы, пожалуй, выслушал вашу «долгую историю». Поедемте с нами. Может, вдвоем мы сумеем удержать его в рамках.

— С удовольствием поеду, но при одном условии: если вы сообщите мне полное имя этого пирата.

— Вы хотите сказать… — Дэниел расхохотался. — Вот это да! Потрясающе, — приговаривал он в перерывах между приступами хохота. — Почище любого романа!

Наконец он успокоился.

— Что ж, Александра Клейтон, познакомьтесь с моим братом. Это Дэс, известный также как Дункан Эллсуорт Сторм.

Путешествие, включающее переправу на пароме и несколько авиаперелетов, заняло целый день. Сторм всю дорогу угрюмо молчал, но, надо отдать ему должное, шел добровольно, Алекс и Дэниелу не пришлось его стреноживать. Алекс твердо верила, что Сторму просто необходимо предпринять какие-то шаги для сближения со своей семьей, и не могла объяснить, почему он этого не понимает. В Провиденсе они арендовали машину. Сторм сел за руль. Прежде чем выехать со стоянки, он спросил брата:

— В какой она больнице?

— Гм… кажется, я забыл спросить. Придется позвонить домой.

Они остановились у ближайшего телефона-автомата, и Дэниел отправился звонить. Он вернулся быстро и выглядел смущенным.

— Бабушка у себя дома, ее выписали из больницы вчера днем.

Сторм прищурился.

— Чувствую, тут дело нечисто. Дэн, что происходит?

— Честно говоря, если наши родители что-то затеяли, то я не в курсе. Я озадачен не меньше твоего.

— Ладно, черт подери, раз уж мы потратили столько времени на дорогу, дойдем до конца и выясним, кто и зачем затеял этот фарс.

Бросив свирепый взгляд на Алекс и Дэниела, словно подозревая их в соучастии, он завел мотор и снова надолго замолчал.

Присутствие Дэниела несколько скрасило поездку Алекс. Брат Сторма оказался общительным, остроумным и вообще милым. Сторм свернул на улицу, застроенную внушительными особняками, и Алекс вспомнила, что видела их на открытках. Дэниел не переставал развлекать ее разговорами, пока машина не выехала на тенистую аллею.

— А вот и пристанище нашей бабушки.

Алекс, открыв рот, рассматривала массивный каменный дом в три этажа. В ее родном городе с ним могло соперничать по размерам и внушительности разве что здание суда. В голове у Алекс пронеслись тысячи вопросов. Кто бы мог подумать, что Сторм родом из такой семьи? Благосостояние семьи Сторма явно создавалось на протяжении многих поколений, однако он отвернулся от него. Но так ли это?

У дверей их встретила горничная в униформе.

— Я уже доложила миссис Сторм о вашем прибытии. Мне велено сразу проводить вас наверх.

— Где я могу подождать, пока мальчики навестят свою бабушку? — с улыбкой спросила Алекс.

Сторм схватил ее за локоть.

— Нет уж, ты не сбежишь. Раз уж тебе так не терпелось сюда приехать, наберись храбрости предстать перед инквизицией вместе со мной.

Алекс с сомнением покосилась на свои желтые хлопковые брюки и пеструю блузку. Не вполне подходящий наряд для встречи с главой семейного клана. Впрочем, может, женщина слишком больна, чтобы обратить на это внимание.

Горничная проводила их наверх, провела по длинному коридору и открыла двустворчатую дверь.

Беатрис Сторм — седая и столь же внушительная, как ее особняк, — читала книгу, сидя в кровати. На вид она совсем не казалась больной. Напротив, ее зеленые глаза, поочередно оглядевшие всех троих, оказались на удивление живыми.

— Я и не знал, что можно так быстро выздороветь после сердечного приступа, — с иронией заметил Сторм.

— По-видимому, у меня было всего лишь несварение. Я забыла сказать врачу, что положила в шпинат слишком много красного перца, — ответила женщина, не думая оправдываться. — Где твои манеры, мальчик? Представь меня молодой леди.

Алекс взяла инициативу на себя. Подойдя ближе, она протянула руку.

— Меня зовут Александра Клейтон. Я не так давно познакомилась со Стормом, и мы некоторое время жили вместе.

Седые брови женщины поползли вверх.

— Это новость для меня. Подойдите поближе, детка, дайте мне рассмотреть вас получше. — Старушка рассматривала ее с пристальным вниманием. — Хорошие глаза, хорошая фигура, прекрасные волосы.

— Не хотите взглянуть на мои зубы?

Беатрис Сторм издала короткий смешок.

— Я их уже видела, когда вы улыбались. — Она повернулась к братьям: — Дэниел, я ценю твою помощь, но мне нужен Дункан. Ты можешь быть свободен, но не уходи далеко, я жду тебя к обеду.

— Бабушка, сначала скажи Дэсу, что заманить его сюда под фальшивым предлогом — от начала до конца твоя идея и я тут ни при чем.

— Конечно, это моя идея. Но мне пришлось прибегнуть к твоей помощи, потому что ты один знаешь, где его можно найти.

— Приготовься оплатить счета за звонки, которые мне пришлось для этого сделать.

Старая дама фыркнула:

— Не прибедняйся! Я знаю, какой неприлично огромный гонорар ты получил за последнюю книгу. А теперь ступай. — Проводив Дэниела взглядом до самой двери, она повернулась к Алекс: — Милый мальчик, но, боюсь, большой проказник. Надеюсь, вы не поддались его чарам?

— Ну что вы. — Алекс вернулась к Сторму и взяла его за руку. — Я уже поддалась чарам другого проказника, вот этого. — Она сразу решила быть откровенной с Беатрис.

— В таком случае, детка, надеюсь, у вас достаточно терпения и настойчивости. Вы выбрали нелегкий путь.

— Одна мудрая женщина часто говорила мне, что в жизни не надо искать легких путей. — Алекс процитировала Джозефину. — Думаю, эта задача мне по плечу.

— Если вы двое закончили меня обсуждать, — сквозь зубы процедил Сторм, — то, может, объяснишь наконец, зачем ты меня вызвала?

Беатрис улыбнулась:

— А как же? Конечно. Для разговора нужно время, может, присядешь?

— Я хочу поскорее покончить с этим.

— Вот уж кому терпения явно не хватает. — Беатрис вздохнула. — Ну хорошо, слушай. В последнее время я много о тебе думала. У меня не выходит из головы наша ужасная ссора в прошлом месяце.

— Неужели? Я забыл о ней, как только вышел из твоей библиотеки. После многолетней практики это не очень трудно.

— Не верю, что ты все забыл. Более того, я не могу поверить, что мои дети и внуки говорят одному из членов нашей семьи такие ужасные вещи. Как они на тебя набросились! А ты, как всегда, стоически терпел оскорбления и не потрудился сказать хоть слово в свою защиту.

— Это тоже дается долгой практикой.

— Вот что я тебе скажу, пришло время покончить с этим идиотизмом. Я предъявляю тебе ультиматум. Пусть я не одобряю поведения остальных, но тебе пора задуматься о своей жизни. Намерен ли ты до конца дней скитаться по свету или все-таки когда-нибудь повзрослеешь и поймешь, что у тебя есть определенные обязательства перед семьей?

Сторм подошел к окну и отдернул занавеску. У Алекс замерло сердце, во рту появился металлический привкус. Она поняла, что кризис достиг решающей точки.

— У меня нет перед этой семьей никаких обязательств. Я нужен им только как мальчик для битья, и это я героически терплю раз в год. Все остальное время я намерен заниматься тем же, чем занимался всегда, — плавать на яхте.

Беатрис покачала головой:

— Дункан, твой дед считал, что у тебя талант морехода, и научил тебя ходить под парусом. Но он никогда не думал, что ты сбежишь в море от реальной жизни, от своих обязанностей.

Сторм круто развернулся, стремительно подошел к кровати и навис над Беатрис.

— В море и есть моя настоящая жизнь, другой я не знаю.

— А что будет, когда ты состаришься?

— Если яхта будет приносить мне хотя бы десятую долю того удовлетворения, что приносит сейчас, я умру счастливым.

— Несносный упрямец! Как ты думаешь, почему я тебе все это говорю? Да потому, что мне не все равно, что с тобой будет!

— Я такой, какой есть, — возразил Сторм бесцветным голосом. — Не жди от меня большего.

— Скажите на милость, какие мы гордые! Упорный труд и щедрость твоего деда позволили тебе самому выбрать путь в жизни. Он основал доверительные фонды для всех внуков, но только ты имеешь право распоряжаться своим свободно, без отчета. Думаешь, эта привилегия дана тебе просто так, ни за что? Открой глаза, мой мальчик.

— Вас всех бесит, что я пустил деньги на покупку «Кривой дорожки». Никому, кроме меня, дед не дал такой свободы. Может, он просто увидел во мне что-то, чего никто из вас не видит?

Беатрис закрыла глаза, словно отчаявшись образумить внука. В то же время на ее губах промелькнула тень улыбки.

— Ты вылитый дед. Неужели тебя не волнует, что гены Энгуса Сторма перейдут к потомкам только через твоих старших братьев?

— Ты всерьез думаешь, что мне есть дело до грядущих поколений? С какой стати?

Сердце Алекс сбилось с ритма. Она положила руку на живот. Беатрис шлепнула внука по руке.

— Если ты об этом спрашиваешь, значит, ты не достоин своего имени.

— Что ж, это мне твердили всю жизнь.

Сторм тяжелыми шагами двинулся к выходу. Уже распахнув дверь, он оглянулся и сердито взглянул на обеих женщин.

— Мне никогда не прощали слабостей, потому что я не такой, как все. Вы слишком торопитесь осудить меня за бесчисленные недостатки.

— Сторм! — Алекс бросилась к нему. Привезти его сюда было еще полдела, она не могла упустить возможность помирить Сторма с родными. — Можно легко исправить их ошибку, ты должен только…

— Ни черта я не должен, Александра. Разве кто-нибудь из них сделал для меня хоть что-то?

— Послушай ее, Дункан, послушай меня, — властно потребовала Беатрис.

— Мне надоело всех слушать, хватит, сыт по горло! Никто из вас не знает, каков я на самом деле и чем занимаюсь. Вы не имеете права меня судить.

Он указал пальцем на Алекс. Посмотрев в глаза Сторму, она поняла, что бесполезно его уговаривать. Он уже все для себя решил.

— Надеюсь, Александра, ты удовлетворена?

— Сторм, подожди!

— Нет. Я и так уже потратил на вас двоих слишком много времени. Но вы, Принцесса, оставайтесь, прошу вас. Вы придетесь здесь ко двору.