Я просыпаюсь в знакомой постели - в кровати Ли - с одеялом натянутым до самого подбородка. В руках и ногах все ещё ощущается тяжесть от сна, я быстро оцениваю свое тело. Полностью одета и даже вилка под поясом осталась нетронутой.

На тумбочке стоит стакан апельсинового сока, который я с благодарностью выпиваю. Я одна, но дверь спальни открыта. Приглашение.

Я уже и так слишком много времени потратила сидя, забившись, в этих четырех стенах. Если то, что они утверждают, правда - если я не пленница - тогда я больше не должна прятаться.

Даже если не могу избавиться от страха, который каждый раз ползет по позвоночнику, как только думаю о том, кто они такие.

Демоны.

Мифические существа. Выдуманные. Всё-таки нутром ощущаю, странное, выворачивающее на изнанку чувство, что они говорят правду.

Не могу отрицать, что чувствую это. Я видела, что может сделать невидимая глазу сила. И если я в состоянии ходить по земле - не приметная девушка со способностью ломать волю лишь шепотом - значит, я могу поверить, что там есть ещё что-то. Что-то большее... большее, чем все мы.

Мне нужно решиться, чтобы верить их словам. Я должна быть уверена, что они не навредят мне. Реально, они могли бы сломать меня как тростинку, уже давным-давно.

Лили могла вонзить в моё сердце один из её ножей, прежде чем я бы поняла, что происходит.

Я дрожу.

Преследующее воспоминание, где в руках я держу лезвие, вспыхивает красным, прежде чем я загоняю его в темный уголок моего разума.

Я слышу разговор, пока медленно иду по тускло освещенному коридору. Теперь, когда у меня есть время и место, где я могу все переварить, я осознала, что оно невероятно стильное с кирпичными стенами и стальными акцентами.

Мы должно быть в каком-нибудь дорогом высотном здании Ближнего Норт-Сайда или в деловом районе Чикаго. Так или иначе, мы очень далеко от ветхого дома с двумя спальнями, который я делила с сестрой на Саутсайд.

Сестра.

Я останавливаюсь и на мгновение закрываю глаза. Еще одно воспоминание для моего мрачного места. Я не могу туда вернуться. Если вернусь, это меня сломает.

Я вхожу в просторную комнату и словно впервые вижу её. Слева гостиная, с панорамными окнами, выходящими на гавань. Справа кухня, оборудованная для самого изысканного шеф-повара высококачественными, какими только можно вообразить, приборами и, конечно же, сверкающими в блеске нержавеющей стали. Позади широкая, громоздкая дверь с различными замками и датчиками, а напротив где я стою у входа в коридор находится столовая.

Пространство окружает свет и богатство, полная противоположность того, что я ожидала. В какой-то степени холодно, но уютно. Лоск и элегантность - верный выбор.

Здесь не темное, ветхое подземелье, по которому разбросаны скелеты невинных людей. Это дом. И именно то, что я хотела бы для себя - для сестры - если бы мои мечты не ужасали меня.

- Хорошо! Ты очнулась! – лепечет Лили, когда видит меня, крадущуюся в тени. Она откладывает книгу на стеклянный столик и вскакивает с мягкого дивана, махая мне рукой. - Иди сюда. Посиди с нами.

Я быстро перевожу взгляд на других, которые, кажется, совершенно не обращают внимания на моё присутствие.

Тем не менее, я знаю, что они в курсе каждого моего движения. Каждого удара сердца, каждого вдоха. Я почти уверена, что Лили специально устроила шоу из моего появления для меня.

Самурай отрывается от ноутбука, который держит на коленях, и улыбается мне. Он прекрасен – во всём. Но в нём скрыто коварство, кричащее о неприятностях.　

- Привет, Иден. Хочешь, я перекину тебе какую-нибудь музыку?

Я качаю головой, когда иду на дрожащих ногах.

- Нет, спасибо.

- Я добавил несколько своих треков в твою библиотеку. Надеюсь, ты не против.

Я просто моргнула в ответ. Должна ли я быть против? Черт, и это учитывая мое затруднительное положение?

- Это Тойол, - встревает Лили, махнув рукой в сторону экзотического убийцы. Сегодня он без мечей - слава Богу. Но сильно сомневаюсь, что без них он менее смертоносен.

Он наклоняет голову ко мне, отчего прядь черных, как смоль, волос падает на миндалевидные глаза.

- Демон лжи и воровства. В легендах меня изображают, как мертвого ребенка какого-то существа, но уверяю я мужчина. - Он подмигивает, и я ненавижу то, что практически хочу засмеяться.

- А это Андрас, - заявляет Лили, махая головой на красивого светловолосого мужчину со скандинавскими чертами. Они могли быть близнецами.

Андрас величественно поднимает голову, отрываясь от журнала и ухмыляется.　

- Приятно официально познакомиться с тобой, Иден.

- Он демон раздора и конфликтов. Не позволяй смазливому личику одурачить тебя. Он любит начинать всякое дерьмо.

Андрас смахивает золотистый локон с плеча, а затем рассматривает свои ногти.

- О, я тебя умоляю, Лилит. Ты злишься потому что, старая и злобная. И ты никогда не сможешь удержать такого мужчину.

Мои глаза расширяются.

- Лилит?

Она изящно приседает в реверансе и улыбается той улыбкой, которую я знала и обожала. Прежде чем, узнала о предательстве, скрывающемся за этой улыбкой.　

- Это я.

- Первая отвергнутая женщина, - насмехается Андрас. - Демоница болезни и смерти. И такая кайфаломщица на вечеринках.

Я смотрю на Андраса, затем на Лилит, в ожидании объяснений.

- Отвергнутая женщина?

Она закатывает глаза и плюхается на диван.

- Я была первой женой Адама. Кажется, все об этом позабыли.

- Ты бесплодная старая карга. Никто не хочет вспоминать всё то отвратительное дерьмо, которое ты натворила.

Тойол. Андрас. Лилит.

Святое дерьмо.

Я слышала о них - читала про них. Ежедневное изучение Библии являлось обязательным условием, живя с моей матерью. Отказ означал избиение книгой.

Я была слишком юной, чтобы понять, но когда стала старше, я стремилась развенчать учения мамы и свои личные исследования. Рай, Ад, Мироздание.

Все разные религии мира. Я помню их.

- Где... где другие? - заикаюсь я и, подойдя, сажусь на огромный диван. Он такой же мягкий и плюшевый, как и выглядит.

- На патрулировании. Джин в своей комнате, медитирует, - отвечает Тойол. - У него довольно интересная история. Слышала что-нибудь о джинах в Исламе?

Я пожала плечами.

- Мало что.

- Ну, они на самом деле, вроде городских легенд твоего мира. Люди любят романтизировать то, что находят слишком мрачным и неприятным, чтобы понять. В ваших книгах говорится, что существует несколько видов, которых изображают в виде различных существ и у каждого своя цель. Джины, вампиры, оборотни, зомби. Но на самом деле, он - все их воплощения. Поэтому естественно, он мастер маскировки, способный появляться по одному лишь желанию.　

- Довольно жутковато, да?

Жутковато? Да я неделю теперь спать не буду.

- Так он демон? Или что-то ещё?

Тойол кивает.　

- Все к чему Творец не приложил руку, то является злом. Твои люди могут все это идеализировать в фильмах и любовных романах, но он демон.

- А Феникс?

- Заклинатель, - отвечает, не глядя Андрас. - Мастер всех наук, литературы и фольклора. Именно так он заманивает тебя. Добрыми словами и нежным голосом. Но воистину, он демон. Очень старый демон.

- Он падший, - добавляет Лили-Лилит. - Пал с небес, он бывший ангел. И с тех самых пор ищет способ, чтобы вернуться обратно.

- Он самый старший из вас?

Все, качают головами.

- Нет, - отвечает Лилит. - Ли старше. И сильнее.

- Только не говори этого при Каине, - ухмыляется Тойол. - Его ржавое эго выходит за границы Чикаго.

Покрытый шрамами зверь. Каин.

- Я думала, он был смертным - сыном Адама и Евы?

Я слышу, как Лилит фыркает со своего места на диване.

- Он заключил сделку и так оказался в аду. Дурак, - говорит Тойол, качая головой.- Плюс за ним убийство, а это стоит учитывать. Возможно, он бы никогда не попал наверх.

Не остается замеченным, что я не спросила о Ли. Ли - их лидер, ведущий. Ли - демон, который прижимал меня к груди, пока я плакала.

"Ты теперь его".

Знаю, что не должна настаивать набольшем: они и так много рассказали. Гораздо больше, чем я могу переварить во время непринужденной беседы. Но если есть то, что я должна знать о нем - то, что могло бы объяснить его одержимость к Адриэль - я должна знать.

- А Ли. Кто он?

Лили оживилась, словно не может ждать, чтобы не поделиться сочной сплетней.　

- О, Ли, он...

- Просто, Ли.

Четверо из нас оборачиваются и видят, что Ли стоит за нами с каменным выражением на лице. Обеспокоенным взглядом он буравит меня, обжигает жидким серебром. Одно его присутствие источает мощь и неумолимую силу.

- Ты здесь. - В моем голосе слышится... Удивление? Страх? Желание? Даже я не могу понять.

Не моргая, он отводит глаза от меня и смотрит на Тойола.　

- Организуй наблюдение на Линкольн Парк. Каин обнаружил какую-то активность в этой области.

Одним нажатием кнопки на пульте, большой плоский экран спускается с потолка, полностью закрывая 85-дюймовый телевизор. Тойол нажимает еще на одну кнопку и на экране появляется восемь с разных ракурсов изображений. Святое дерьмо. Изображение транслируется в реальном времени.

-Сколько камер у вас по городу? - осмелев, спрашиваю я.

Тойол пожимает плечами.　

- Двести или около того, большинство расположено в центре города и неблагополучных районах.

Неблагополучных районах. Так вот как они нашли меня.

- Человек, который Призывается, как правило ничего не подозревает и влечет жалкое существование, - продолжает он. - Они остаются незамеченными, как муха на радаре. Именно тогда ты слышишь о стрельбе в школе или резне в церкви, их друзья и семья удивляются. Они не могут поверить, что тихий, сдержанный человек, которого они знали, стал кровожадной мразью.

Хм. Жалкое существование.

Больно, но это правда. Я подхожу.

И после того, как сделано... после того, как их активируют... или призовут... или как там еще.

- Они помнят о том, что сделали? - Я не могу уложить мысль в голове о стрельбе в начальной школе и кафетерии, в то время как маленькие дети с жадностью едят тосты с арахисовым маслом и молоком.

Я не могу приставить, как бомба взрывается в толпе во время воскресного причастия. Какое животное будет такое делать? Почему они не сопротивляются желанию убивать? И как... как ты потом сможешь жить с самим собой после этого?

- Нет. Потому что в 9 случаях из 10, они кончают жизнь самоубийством, если их до этого момента не убивают. Это дает им возможность так покаяться или почувствовать сожаление о содеянном. Их жизни его не волнуют, он просто хочет, чтобы они подчинялись.

- Кому подчинялись?

Тойол переводит снова внимание на черно-белые картинки на экране, в его черных глазах читается злость.　

- Люциферу.

Люцифер.

Как в...

- Сатана? - шепчу я так тихо, что человек с трудом бы услышал. Словно сказав его имя, он появится тут.　

- Сатана. Вельзевул. Дьявол. Абаддон. Аполлион, - отвечает Андрас. - Много имен для его огромного эго. Но да. Он в ответе. Он заражает их еще до рождения, в утробе матери. Они рождаются грешниками и умирают грешниками.

- Но с тобой этого не случится, - вдруг заявляет Ли, в его голосе слышатся нотки осуждения. - Я не никому или ничему не позволю обидеть тебя.

Я поворачиваюсь к нему и взглядом окидываю его подтянутое тело. Большими руками Ли вцепился в спинку дивана, было видно сквозь облегающую рубашку, как напряженные мышцы плеч перекатывались ...он всегда выглядел как натянутая струна.

Если бы у запугивания было лицо - или тело - то оно было бы как у Ли.　

Но всё же в нём есть что-то... знакомое и утешительное. Может быть, потому что он обнимал меня или успокаивал, нашептывая слова снова и снова, пока я рыдала во сне.

Может быть это образы, которые беспорядочно мелькали перед глазами и которые я не могу объяснить. Я чувствовала его руки на теле - эти толстые, мозолистые пальцы гораздо мягче, чем выглядят, когда он водил ими по моей чувствительной коже.

Я пробовала каждый дюйм его кожи, пока он наслаждался каждым дюймом моей. Я слышала его смех и нежилась в его улыбке.

Я знаю и не знаю этого мужчину. Не совсем.

- Иден? Иден?

Я быстро моргаю, разрушая заклятье, звучащее как мое имя.　

- Эм, да?

Лилит хихикает.

- Я спросила, ты голодна? Ты мало поела перед тем, как вырубиться, и я надеюсь, что этого снова не произойдет. Тебе предстоит многому научиться.

- Научиться? - хмурюсь я. Люцифер заразил меня злом, когда я еще была эмбрионом. Моя мать оказалась права - внутри меня дьявол. Сколько мне ещё нужно узнать?

-Тому, кто ты, - вставляет Ли. - Тебе нужно узнать кто ты, и так мы сможем остановить твой Призыв. Поэтому я не планирую тебя убивать.

- Но ты уже сказал мне. Я уже знаю, что являюсь одной из этих уродов, которых призывают, и меня нужно запереть до того, как я совершу что-то ужасное. Что ещё нужно знать?

Его полные губы медленно растягиваются в улыбке. Губы, которые я пока не целовала.　

- Сперва еда. Тебе нужно поесть.