Тихоокеанское столетие – Америки и России?

В ноябре 2011 года госсекретарь Хилари Клинтон опубликовала статью во влиятельном журнале Foreign Affairs, в котором описала одну из ключевых инициатив администрации Барака Обамы – более глубокое дипломатическое, экономическое и стратегическое партнерство с Азиатско-Тихоокеанским регионом, который она назвала «ключевым двигателем мировой политики».

Территории этого региона омывают два океана, в нем живет половина человечества. Именно там находятся государства, потенциально способные претендовать на статус сверхдержав, такие как Китай, Индия и Индонезия. «Поворот в сторону Азии» должен восстановить стратегический баланс интересов США, переориентировав их с Европы в сторону Ближнего Востока и Восточной Азии. Но пока этот «поворот» остается лишь на бумаге. Вашингтон перевел 2,5 тыс морских пехотинцев на военную базу в Австралии, но, в целом, предпринял мало конкретных шагов. Однако продолжаются переговоры по созданию амбициозного «Тихоокеанского партнерства» – договора о свободной торговле, который свяжет несколько азиатских стран с Соединенными Штатами.

Азиатско-Тихоокеанский регион имеет все большее значение и для России. В новой доктрине внешней политики, опубликованной в 2013 году, Россия обозначила, что хочет улучшить уровень отношений и Азией в контексте того, что Москва называет «биполярным» миром, и положить конец доминированию Запада и США. Саммит АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 года стал символом российского «поворота» в сторону Азии, однако и он пока носит более риторический характер. К примеру, Москва еще не выработала стратегию для интеграции малозаселенного Дальнего Востока с европейской Россией и тихоокеанскими государствами.

Россия пока не научилась использовать в своих целях растущее напряжение между США и Китаем. В июле российский Тихоокеанский флот был задействован в дух ключевых военных учениях – на Дальнем Востоке была проведена недельная инспекция боевой готовности и совместные маневры с китайским флотом. Однако эти действия Москвы больше напоминают политику царской России, чем способы международного сотрудничества образца XXI века. Они демонстрируют неспособность Кремля создать настоящую стратегию «азиатского поворота», которая бы реализовывала ее интересы в глобальном контексте.

Большинство вопросов взаимодействия США и России связаны с Европой и постсоветской Евразией. Авторы нового исследования («Отношения США и России и Тихоокеанская Азия», опубликованного Международным институтом стратегических исследований в Вашингтоне), Джеффри Манкофф и Олег Барабанов рассказали о своих выводах на семинаре.

По их словам, ни США, ни Россия не уделили должного внимания возможным осложнениям в двусторонних отношениях, которые могут возникнуть в результате их «поворотов» к Азии. Авторы считают, что из-за недостаточно развитых отношений Вашингтона и Москвы в Азии этот регион может послужить потенциальной лабораторией тестирования новых механизмов двустороннего и многостороннего сотрудничества. Было отмечено также общее желание США и России использовать экономическую динамику региона.

Манкофф и Барабанов предполагают, что так как ситуация с экономикой и безопасностью Азии остается неопределенной, а наследие недоверия, которое зависло над отношениями США и России в Азии менее явны, чем в Европе, стороны имеют возможность с самого начала наладить более эффективное общение.

Авторы считают, что США испытывают противоречивые чувства по отношению к российской дипломатической экспансии на Тихом океане, где у США есть союзники. Проблема Москвы – убедить государства региона в том, что Россию следует считать серьезным партнером.

Манкофф и Барабанов также выступили с серией рекомендацией, направленных на укрепление безопасности в регионе. В частности, по их мнению, обе страны должны сделать «поворот» в сторону Азии в целом, а не только в сторону Китая.

Это исследование позволяет оценить актуальную тему в комплексе. Однако, на мой взгляд, оно не лишено недостатков. Во-первых, в нем есть некоторые неточности – США в прошлом часто приветствовали активность России в тихоокеанском регионе. Во-вторых, как часто происходит при подобного рода исследованиях, государства рассматривают как пешки на шахматной доске, которые легко можно переставлять, не придавая значения взглядам политической элиты в отдельной стране и историческим ограничениям, наложенным на принципы государственного управления (к примеру, Южная Корея вряд ли будет поощрять российское вмешательство в дела региона, так как считает, что Россия в прошлом слишком часто следовала в кильватере Китая по отношению к корейским делам). Также цель Кремля – уменьшить глобальное влияние США, а не совместно с Вашингтоном создать структуры безопасности в регионе.

На мой взгляд, серьезнее всего, что в исследовании уделено мало внимания влиянию внутренней политики России и США – на внешнюю. Несмотря на новую доктрину внешней политики России, в рядах российской элиты нет единого мнения по этому вопросу. В свою очередь, в США в конце июля группа сенаторов, поддержанных обеими партиями, призвала еще раз проанализировать азиатскую стратегию администрации Обамы.

2013 г.

 

Бостонский теракт и будущее перезагрузки

C конца распада Советского Союза я занимался российско-американскими отношениями и за 20 лет наблюдал тот же самый замкнутый круг: каждый новый американский президент начинает с высокими ожиданиями улучшения отношений с Россией, но вскоре испытывает горькое разочарование. В 90-х президенты Буш и Клинтон хотели помочь России на пути развития демократии (некоторое время говорили даже о членстве России в НАТО). После террористических атак в США 11 сентября 2001 году президент Буш-младший и Владимир Путин говорили о стратегическом партнерстве в борьбе с террористическими угрозами. В 2009 году в начале своего президентского термина Обама объявил о перезагрузке. Каждый раз планы улучшения двусторонних отношений ни к чему не приводят. Кто виноват?

Сегодня отношения двух стран омрачены «черными списками» персон нон-грата, «законом Димы Яковлева», противоположными подходами к событиям в Сирии, антиамериканским тоном, возобладавшим в Кремле после президентских выборов в России. По-моему мнению, Кремль считает администрацию Обамы слабой и хочет продолжать отношения частично из-за того, что может манипулировать и давить на Обаму. Считается, что благодаря перезагрузке достигнуты некоторые результаты – в сфере сокращения ядерных вооружений и помощи России США в военной кампании в Афганистане.

Однако на самом деле результаты ограничены и преувеличены. К примеру, перевозка грузов контингента стран НАТО в Афганистане через перевалочную базу в Ульяновске практически не ведется, так как стоит слишком дорого. Как заявил заместитель Генсека НАТО Александр Вершбоу, альянс ищет более выгодные варианты. Не желая полностью поставить крест на перезагрузке, в то время как проблем становится все больше, Белый дом пытался их приуменьшить, особенно в том, что касается высказываний по поводу отношения российской власти к оппозиции и правам человека в России. На контрасте можно сравнить с более критичной позицией Белого дома в отношении режима Януковича в Украине.

Несмотря на сложность отношений, проблемы перезагрузки администрация Барака Обамы все равно рассматривает как временные препятствия, а не как свидетельство более глубоких проблем партнерства, которое Белый дом хочет проводить с Россией по ключевым вопросам внешней политики. Почему же перезагрузка принесла так мало плодов?

Это вопрос 22 апреля в Гудзоновском институте в Вашингтоне обсуждали эксперты – Дэвид Саттер, Андрей Пионтковский и Андрей Илларионов. По мнению Пионтковского, американцы не понимают мышления российской элиты, в корне которой лежит глубокий антиамериканизм. По его словам, российская властная элита, которая во время СССР рассматривала США на равных, утратив советскую империю, считает это наибольшей катастрофой ХХ столетия, «Имперский комплекс» Москвы вынуждает ее ревновать и соревноваться с США за глобальное влияние. Согласно Пионтковскому, попытка российской властной элиты воссоздать супердержаву вызывает неудержимую тягу противостоять американцам во всем, а любые действия США в мире видеть как «заговор» против России. По мнению эксперта, перезагрузка провалилась, так как архитекторы этой политики в американской администрации не понимают мышления российской элиты.

Андрей Илларионов, бывший советник президента Путина, видит в провале перезагрузки причины, которые, как мне кажется, еще более точно объясняют ситуацию. Сегодня обсуждение проблем российско-американских отношений весьма противоречиво. К примеру, Томас Грэм и Дмитрий Тренин, с одной стороны, выступают за стратегические рамки развития отношений США и России, а с другой – Лилия Шевцова и Дэвид Крамер остро критикуют перезагрузку за игнорирование вопроса о развитии демократии и уважения к правам человека в России.

Илларионов называет российский режим, где не превалирует закон, «ненадежным и непредсказуемым», с которым американцам сложно иметь дело. Согласно Илларионову, США легче иметь «нейтральные» отношения с Россией, особенно на фоне, когда большую угрозу представляют совсем другие проблемы – рост экономической мощи Китая, Иран и Северная Корея. Для администрации Обамы также более выгодно и легче не проводить политику поддержки демократии в России. По мнению Илларионова, на этом фоне США и дальше будут реализовывать такой же самый подход к России, как и сегодня.

Трагедия в Бостоне повлекла уже знакомые действия в американо-российских отношениях. За последние дни сторонники «перезагрузки» как внутри, так и вне администрации Обамы высказались за более тесное сотрудничество России и США в борьбе с терроризмом. Такие заявления, конечно, надо приветствовать, но и соблюдать осторожность.

Как отмечает Эмми Найт в New York Review of Books, для администрации Обамы взрывы в Бостоне и приоритетность национальной безопасности США могут полностью вывести за рамки обсуждения авторитаризм и ситуацию с правами человека в России.

2013 г.

 

Российско-американские отношения: что дальше?

7 августа Белый дом заявил, что отменяет встречу президентов Барака Обамы и Владимира Путина. В заявлении говорилось, что поскольку нет перспектив достижения серьезного прогресса по ключевым вопросам двусторонних отношений, эту встречу проводить неразумно. Белый дом подчеркнул, что сотрудничество с Россией остается его приоритетом.

Барак Обама негативно отреагировал на призывы бойкотировать Олимпийские игры в Сочи – в ответ на принятый в России закон о запрете «пропаганды» гомосексуализма. В этот проект президент Путин «инвестировал» личный авторитет.

Хотя президент Обама планирует приехать в Санкт-Петербург на саммит «Большой двадцатки» 5–6 сентября, есть немного шансов, что произойдет его двусторонняя встреча с российским президентом.

Отношения между США и Россией вступили в довольно сложный период. Отмена встречи с Путиным – это наиболее серьезный шаг, который администрация Обамы готова совершить в знак признания, что «перезагрузка» – продукт эры Медведева и первого президентского срока Обамы – больше не работает.

Стараясь очертить широкую программу сотрудничества с Россией в областях контроля за вооружениями, борьбы с терроризмом и торговли, Белый дом «приглушил» внимание к авторитарному повороту Путина во время его третьего президентского срока. В ответ на начатую «перезагрузку» США получили очень мало, но потеряли доверие российских либеральных сил.

28 августа в Институте Брукингса в Вашингтоне прошел семинар, посвященный последним событиям и будущему российско-американских отношений. Известные специалисты – Клиффорд Гэдди, Стивен Пайфер и Анджела Стент – не сошлись во мнениях по трем ключевым вопросам: 1) почему провалилась «перезагрузка», 2) что означает нынешняя пауза и 3) почему после холодной войны все попытки примирения между двумя странами закончились неудачей.

По мнению Стивена Пайфера, у «перезагрузки» есть отдельные успехи, такие как сотрудничество в Афганистане и сокращение стратегических вооружений. По его словам, Обама был готов сотрудничать с Россией до того времени, пока это приносило пользу обеим сторонам. Однако Клиффорд Гэдди с этим не согласился. Он заявил, что США заблуждались с самого начала, когда предположили, что Дмитрий Медведев будет президентом два срока.

«У Вашингтона не было запасного плана действий, когда в 2012 году Путин вернулся в Кремль», – сказал Гэдди.

Участники дискуссии не сошлись во мнении: присущ ли Путину антиамериканизм или он просто пытался максимально усилить геополитические позиции России. Анджела Стент заявила, что с таким низким уровнем двусторонней торговли есть немного причин, что Вашингтон и Москва «помирятся» до окончания президентского срока Обамы.

«Перезагрузка» ознаменовалась некоторыми достижениями, к примеру, помогла России и США вместе с европейскими союзниками выйти из опасного дипломатического тупика после российско-грузинской войны 2008 года. Но успехи приходили только в тех случаях, когда они были в интересах России (например, сотрудничество в Афганистане), кроме того, за успехи «перезагрузки» США иногда приходилось платить слишком высокую цену (к примеру, договор СНВ-3 дал стимул России не уменьшать, а наращивать ее стратегические ядерные арсеналы).

Как отметил британский эксперт Эндрю Вуд, «перезагрузка» помогла России еще больше увериться в своей мнимой «великодержавности» с эквивалентным США международным статусом. Призывы Кремля к равным отношениям с США, отголоски ментальности холодной войны – таким образом, Россия демонстрировала, что ей нужен привилегированный статус и карт-бланш на свободу действий на международной арене. Кремль успешно использует даже сам факт существования США: это позволяет Москве распространять информацию о том, что Вашингтон враждебно относится к России, чем прикрывать жесткое наступление на демократические институты и практики внутри страны.

К сожалению, эксперты Института Брукингса уделили слишком мало внимания внутренней политике России в контексте «перезагрузки». Белый дом изначально предполагал, что политика налаживания отношений с Москвой предполагает сотрудничество и с российской властью, и с российским гражданским обществом. Пока Путин был уверен, что держит российское общество под контролем, все шло нормально. Фатальной для «перезагрузки» стала ситуация, когда Кремль, уверенный в том, что ему не нужны прочные отношения с США, почувствовал угрозу со стороны оппозиции.

США и Россия, скорее всего, продолжат обсуждать важные для них вопросы – хотя и на более низком уровне. Но так как Кремль будет сталкиваться со все большими проблемами – начиная с роста общественного недовольства, и заканчивая ухудшением положения в экономике – маловероятно, что когда-либо в обозримом будущем повторятся романтические дни «перезагрузки» образца 2009–2010 годов.

2013 г.

 

Статьи Путина и Маккейна: больше эмоций, чем понимания

В последние недели внимание Вашингтона было приковано к кризису в Сирии, однако новый поворот в ситуации возник 11 сентября, когда газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала статью Владимира Путина «Сирийская альтернатива».

В представленной как попытка прямого разговора «с американским народом» статье Путин выступил против военного вмешательства в дела Сирии, а также назвал «особенно опасным» высказывание Обамы о том, что способность США реагировать на несправедливость в мире делает Соединенные Штаты «исключительной» нацией. Сенатор Джон Маккейн ответил на статью Путина 19 сентября, опубликовав на сайте Pravda.ru статью «Россия заслуживает большего, чем Путин». Однако вряд ли и публикации Путина и Маккейна смогли что-либо изменить во мнениях многих.

Статья Путина – образец умелого использования пропаганды и очевидная попытка закрепить дипломатический успех после того, как российский президент умело обыграл Обаму на поле сирийского кризиса. В статье есть ошибки (Путин утверждает, что Россия изначально отстаивала позицию о необходимости мирного диалога в Сирии – в то время как Москва оставалась крупнейшим поставщиком оружия для режима Асада и могла производить системы доставки химического оружия); псевдоинформации (Путин пишет, что Кремль пытается защитить международное право, хотя Москва использовала право вето в ООН, чтобы защитить собственные национальные интересы. Москва также пыталась обойтись без Совета Безопасности ООН, когда ее войска вошли в Грузию в 2008 году); и лицемерия (статья – попытка вмешательства во внутреннюю политику Соединенных Штатов, в то время как Путин часто критикует США за попытки вмешиваться во внутреннюю политику России). И наконец, в комментарии российского президента об исключительной роли США проигнорирован тот факт, что вера России в свою собственную уникальную миссию и роль в мире в значительной степени определяет ее внешнюю политику.

Владимир Путин признал, что большинство идей статьи принадлежат ему, а финальная версия была подготовлена его помощниками. Любопытно, что российская версия текста показывает Россию в намного более позитивном, а США – в намного более негативном виде, чем английская версия, переведенная Мишель Берди и опубликованная в Moscow Times. В российской версии также содержатся более сомнительные утверждения. Статью в New York Times передала PR-компания Ketchum, специализирующаяся на связях с общественностью. Ketchum продвигает российские интересы, в частности, Газпрома, здесь – в Вашингтоне. Пока неизвестно, кто готовил английскую версию – Ketchum или пресс-служба Путина.

Главное внимание в статье Маккейна было уделено не внешней политике России, а авторитарному правлению Путина и его действиям внутри страны. Сенатор из Аризоны написал, что нынешний российский президент управляет провалившимся государством с сырьевой экономикой, а созданная им политическая система «поддерживается коррупцией и репрессиями и недостаточно сильна, чтобы допустить несогласие». «Я – не антироссийский. Я пророссийский, более пророссийский чем тот режим, который плохо управляет вами сегодня, – пишет Маккейн. – Президент Путин и его окружение <…> не уважают ваше достоинство и не признают вашу власть над ними».

Несмотря на то, что Маккейн руководствовался добрыми намерениями (а его аргументы более точны, чем доводы Путина), слабости его статье добавили ложные заявления.

Маккейн написал, что не верит, что гражданин России не может опубликовать подобный критический отзыв о власти. Но проблема более сложная: на самом деле в России критики достаточно и в газетах, и в Интернете. Проблема в том, что относительно небольшое количество россиян придает этому значение. Кремль контролирует телевизионные новости, откуда большинство жителей страны и черпает информацию – россияне говорят, что довольны тем, что им показывают.

Несмотря на то, что в словесной дуэли Маккейн был более убедителен, чем Путин, реакция на статьи в обеих столицах была схожей: ее диапазон был – от злости до насмешек. Критики в США большей частью писали о том, что иностранный лидер не должен читать лекции американцам, что объяснения Путина о кризисе в Сирии не соответствуют действительности, или же отвечали на критику Путина «особой роли» США. Белый дом отреагировал на статью, заметив, что тот факт, что статья Путина была опубликована в одной из ведущих американских газет, говорит о том, что в США серьезно относятся к свободе слова.

В свою очередь, в России оперировали схожей логикой: отмечали, что не нуждаются в лекции иностранного лидера и высказывали убеждение, что Маккейн пытался заработать политические очки в США. Многие комментаторы, включая самого Путина, также обратили внимание на тот факт, что Маккейн опубликовал свою статью на Pravda.ru – по их мнению, это свидетельствует, что он вообще ничего не знает о том, что происходит в России.

Противостояние между двумя статьями вскоре без сомнения забудется, освободив место тому, что является намного более важным – дальнейшей реакции Москвы на кризис в Сирии. Государственные телеканалы России не только комментировали статьи Путина и Маккейна, но и говорили о достигнутом «дипломатическом паритете» с США, который Москва получила благодаря сирийскому кризису.

Реакция Вашингтона на события в Сирии (точно так же, как и в период «перезагрузки») укрепила иллюзии Кремля, что Россия остается великой державой с международным авторитетом, эквивалентным американскому. Это отголоски мышления холодной войны – «дипломатическое равенство» стало кодом, на основе которого Россия должна получать привилегированный статус в отношениях с США, а Вашингтон должен принимать российские прерогативы в международной политике.

Хотя Путин может потерять лицо, если Сирия не будет соблюдать условия соглашения по химическому оружию (как правильно отмечает журнал Economist), Кремль поставил Белый дом в ситуацию, когда тому необходима поддержка России. А так как Россия больше заинтересована в «дипломатическом равенстве» с США, чем в ликвидации угрозы, которую представляет Асад, это, скорее всего, не разрешит сирийский кризис, а только продлит его.

2013 г.

 

США и Россия. Повторение пройденного

В последнее десятилетие российские внешнеполитические эксперты, обсуждая американо-российские отношения, постоянно упоминают об упущенном шансе. После терактов 11 сентября 2001 года президент РФ Владимир Путин, сочувствуя американцам и испытывая проблемы с боевиками на Северном Кавказе, проявил интерес к стратегическому альянсу с США во имя совместной борьбы с исламским экстремизмом. Российские эксперты утверждают, что это сотрудничество могло было быть распространено и на другие сферы, где США и Россия имеют общие интересы.

Сторонники этой теории напоминают, что Владимир Путин стал первым иностранным лидером, который позвонил президенту Джорджу Бушу-младшему после террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон, и что первые месяцы после этого два государства очень активно сотрудничали. По мнению этих экспертов, американо-российские отношения испортились в конце президентства Буша – из-за действий США в Афганистане и Ираке, из-за намерений США продолжать развивать проект создания системы противоракетной обороны и из-за отказа Вашингтона принимать в расчет легитимные опасения Москвы в вопросах безопасности. Эта теория игнорирует, что война в Чечне была внутренним конфликтом, одной из сторон которого выступали сепаратисты – до того, как произошла его радикализация, вызванная жестокостями российских силовиков, а атаки 11 сентября были произведены силами, которые находились за пределами США.

В своей замечательной новой книге «Дни огня» (ее недавно обсуждали на «круглом столе» в правозащитной организации Freedom House) вашингтонский корреспондент газеты The New York Times Питер Бейкер главное внимание уделил истории президентства Джорджа Буша-младшего и его сложным взаимоотношениям с могущественным вице-президентом Диком Чейни, который, как ранее полагали многие, принимал наиболее важные решения. Однако, по мнению Бейкера, главным в этой связке был все-таки Буш, особенно во время своего второго президентского срока.

Бейкер также детально анализирует взаимоотношения Буша и Путина. Его выводы противоречат утверждениям российских аналитиков, которые считают, что именно Буш отказался от возможности продуктивного сотрудничества с Кремлем.

Бейкер согласен, что первые встречи Буша и Путина в основном проходили в позитивном ключе. Во время первого визита Джорджа Буша в Европу – в Словению – двое лидеров очень тепло пообщались, после чего на пресс-конференции Буш произнес фразу, которую, как пишет Бейкер, впоследствии с содроганием вспоминала Кондолизза Райс: «Я посмотрел ему в глаза. И увидел его душу».

Через два месяца после атак на США, Буш и Путин решили начать новую эру в двусторонних отношениях. Они не хотели, чтобы разногласия по поводу ПРО негативно повлияли на их личные отношения.

Однако военные операции, которые проводили США, были не единственной причиной того, что американо-российский «медовый месяц» продолжался недолго. Бейкер утверждает, что после ареста Михаила Ходорковского администрацию Буша стало все больше беспокоить наступление Путина на демократические свободы (возможно, что это стало одной из причин, по которой Джордж Буш начал делать ставку на продвижение демократии – в отличие от более реалистично настроенного Чейни).

Вести дела с Россией становилось сложно и из-за того, что Путина периодически плохо информировали. К примеру, после того США повысили тарифы на импорт стали, Москва запретила импорт американской курятины, известной в России как «ножки Буша» – Путин заявил тогда, что США специально отправляют негодные продукты в Россию.

Путин пытался оправдать арест Ходорковского, сравнивая это с историей банкротства американской компании Enron. Российский президент также защищал установление им тотального контроля над СМИ, сравнивая свои действия со скандалом в телекомпании CBS, уволившей звездного ведущего Дэна Разера за то, что тот выпустил в эфир репортаж о том, что официальные данные о службе Джорджа Буша в Национальной гвардии США подтасованы. Этот репортаж не имел ничего общего с реальностью, как Буш не имел никакого отношения к увольнению Разера.

В разговоре с премьер-министром Дании Буш описал свои беседы с Путиным: «Это как вести спор с восьмиклассником, который оперирует совершенно неправильными фактами».

Когда после российского вторжения в Грузию отношения США и России оказались почти в точке замерзания, личные отношения Путина и Буша остались дружественными. Бейкер пишет, что 19 января 2009 года, в свой последний день пребывания в Белом доме, Джордж Буш сделал прощальные телефонные звонки «другу Владимиру» и новому российскому президенту Дмитрию Медведеву (за 10 минут до этого он звонил грузинскому лидеру Михаилу Саакашвили).

Желание перезапустить отношения России и США после «августовской войны» стало одной из основных внешнеполитических целей нового президента Барака Обамы. Однако Бейкер напоминает, что успехи сотрудничества Буша и Путина были минимизированы новой администрацией США, как и проблемы двусторонних отношений.

Несмотря на политику «перезагрузки», эволюция отношений США и России во время президентства Обамы крайне напоминает то, что происходило в период правления его предшественника (и их деградацию в годы президентства Бориса Ельцина): изначальный оптимизм, за которым следовало разочарование обеих сторон – главным образом из-за споров о правах человека и расхождений в геополитических оценках.

Такая ситуация показывает невозможность реального партнерства двух государств в обозримом будущем и необходимость приложения постоянных усилий, чтобы поддерживать сотрудничество на должном уровне.

2014 г.

 

США и Россия: ужесточение риторики

В последние пять лет республиканцы не уделяли особого внимания отношениям Соединенных Штатов с Россией. Хотя у этого правила и были исключения. В 2012 кандидат в президенты Митт Ромни назвал Россию «геополитическим соперником» США, за что подвергся суровой критике в целом прообамовски настроенным внешнеполитическим истеблишментом Вашингтона. Многие конгрессмены-республиканцы активно участвовали в работе над «законом Магнитского», который запретил въезд в США и заморозил американские активы ряда российских чиновников, обвиненных в нарушениях прав человека.

Совсем недавно сенатор Джон Маккейн жестко раскритиковал Москву за запугивание Украины, а спикер Палаты представителей Джон Бейнер, выступая в популярном телешоу, назвал Владимира Путина «бандитом». Однако некоторые высокопоставленные республиканцы относятся к Кремлю с симпатией. К примеру, консервативный комментатор Пэт Бьюкенен, бывший советник президентов Никсона, Форда и Рейгана, похвалил Владимира Путина за «моральную ясность», подразумевая негативное отношение российского лидера к правам сексуальных меньшинств.

28 января в фонде «Наследие» в Вашингтоне прошла конференция под названием «Олимпиада в Сочи, права человека и американо-российские отношения». На ней присутствовал сенатор-республиканец из Техаса Тед Круз (его родители бежали в США из Кубы). Круз известен прежде всего тем, что сыграл ключевую роль в закрытии федерального правительства США в октябре прошлого года, его также считают возможным кандидатом на пост президента.

На конференции он выступил с обстоятельной критикой политики Владимира Путина и политики США по отношению к России. В этом Круз пошел намного дальше своих коллег-республиканцев.

Сенатор обвинил администрацию Обамы в потере управления и заявил, что Соединенные Штаты отступают в глобальном масштабе. По словам сенатора, Россия пользуется этим и заполняет вакуум в Евразии для создания новой версии советской империи. Путинский стиль авторитарного правления, как отметил сенатор Круз, заимствуют и в других государствах. Один кубинский чиновник сказал ему, что «путинизмо» – как модель управления – используется Раулем Кастро.

Тед Круз признал, что США и Россия, безусловно, могут сотрудничать там, где их интересы совпадают, – как это делали в свое время Рональд Рейган и Михаил Горбачев. Однако, по мнению сенатора, ключ к политической стабильности – защита прав человека во всем мире. Именно борьба за демократию делает США «особой нацией», считает Круз.

Говоря об Украине, сенатор отметил, что Запад «проспал» этот кризис. «В Вашингтоне сильно похолодало, – сказал он. – Но каждый из нас в любое время может уйти домой. Демонстранты в Киеве, стоящие на морозе, не могут этого сделать. Каждый из них – герой. В это же время Путин пытается “пролезть” в Украину, и это же самое, в скором будущем может ожидать Молдову, Грузию, Эстонию и Латвию».

В то время как официальные лица в Вашингтоне и Брюсселе судорожно пытаются придумать, как стабилизировать ситуацию в Украине, Круз выступил со своим предложением: по его мнению, США должны немедленно создать зону свободной торговли с Украиной, помочь Киеву в строительстве инфраструктуры для принятия сжиженного газа и увеличить его поставки из США. Это позволит уменьшить зависимость Украины от российских энергоресурсов.

Речь Круза была тепло встречена аудиторией, однако сенатор не ответил на вопрос, собирается ли он бороться за Белый дом. В президентских избирательных кампаниях США внешнеполитическая тематика, как правило, не играет главной роли. А то, что говорят кандидаты в президенты, в силу объективных обстоятельств нечасто превращается в политические решения. Поэтому сложно сказать, трансформируется ли жесткая позиция сенатора в конкретные действия.

Однако какими бы ни были политические перспективы Теда Круза, без сомнений демократическая и республиканская партии ужесточают свою риторику в отношении России. И эти настроения усиливаются не только в «Движении чаепития» – консервативно-либертарианском крыле республиканской партии, к которому принадлежит сенатор Круз.

2014 г.

 

Насколько «умны» санкции США?

В последнее время аналитики уделяют много внимания авангардной стратегии и тактике Кремля в отношении Украины, используемых в его игре с Западом, все больше напоминающей перетягивание каната. «Мы являемся свидетелями нового типа войны и нового вида вторжения», – написала Энн Эпплбаум в своей колонке в The Washington Post. К методам нового типа она относит инфильтрацию российского спецназа в Восточную Украину для разжигания сепаратистских настроений, финансирование и снабжение оружием местных военизированных групп и преступных элементов, а также кремлевское изобретение – пропагандистскую кампанию по лживой и предвзятой подаче фактов, цель которой – создать основания для вмешательства России в дела Украины и повысить поддержку Путина внутри страны. В качестве одного из способов противостояния политике Москвы в этом «новом типе войны» Эпплбаум стоило бы также упомянуть экономические санкции Запада. Санкции против ядерной державы (именно так Россию по-прежнему оценивают члены ЕС и ряд чиновников в администрации Обамы) беспрецедентны и крайне важны, особенно если таковая держава плохо себя ведет.

28 апреля США в очередной раз ужесточили санкции против российских чиновников, предположительно входящих в ближайшее окружение Владимира Путина. Согласно этим новым, «умным» санкциям семи чиновникам запрещен въезд в США, а их долларовые активы заморожены. Среди чиновников, попавших в «черный список», – Игорь Сечин, президент нефтяной компании «Роснефть», Вячеслав Володин, первый заместитель главы администрации президента, и Алексей Пушков, председатель комитета Госдумы по международным делам. Также заморожены счета 17 российских компаний (ранее санкции были введены против компаний, связанных с российскими бизнесменами Геннадием Тимченко, Аркадием и Борисом Ротенбергами и Юрием Ковальчуком). Теперь еще 13 российских компаний столкнутся с дополнительными ограничениями: правительство США прекратит экспорт и реэкспорт американских товаров для данных компаний. Госдеп и министерство торговли США также объявили об отмене заявок на получение экспортных лицензий для производства высокотехнологичных материалов, используемых в российском военном секторе.

Днем позже Евросоюз объявил о введении своей серии санкций против Кремля, вызванной, согласно официальному заявлению, действиями России, угрожающими независимости Украины. Меры ЕС, как правило, более мягкие, чем санкции США, включают замораживание находящихся на территории стран ЕС активов десяти российских чиновников и пяти представителей Украины, обвиняемых в организации беспорядков в Восточной Украине. Попавшим под санкции также запрещен въезд в страны ЕС.

Стоит отметить, что история санкций довольно неоднозначна. Санкции всегда более успешны, если носят многосторонний характер и преследуют четкие экономические цели, а не направлены на изменение широкой геополитической повестки дня. Объектом санкций также должна быть менее развитая экономика, чей торговый оборот может быть уязвим благодаря подобным мерам. Санкции и ограниченные меры, цель которых – вынудить Россию уйти из Украины, вряд ли будут эффективными, если Запад не включится в единую масштабную кампанию по противостоянию политике Кремля.

Представители политической и бизнес-элиты России уязвимы для санкций, так как многие из них имеют значительные финансовые интересы на Западе (доли компаний, материальные блага, недвижимость, спортивные команды). Однако интеграция российских олигархов в мировую экономическую систему также означает, что любые санкции против них усиливают угрозу ответных действий со стороны России.

Способность США и их партнеров эффективно использовать санкции ослаблена тем, что кризис на Украине носит асимметричный характер. Запад, безусловно, обладает преимуществами в военной и экономической сферах и в системе безопасности, но Россия граничит с Украиной и способна быстро реагировать, при этом статус Украины для России гораздо важнее, чем для Запада.

Ряд факторов, связанных с подходом США к разрешению кризиса, ограничивают эффективность всех введенных на сегодня мер. Прежде всего это неясность целей, преследуемых Вашингтоном. Чего США пытаются добиться: вытеснить Россию из Украины, заставить Путина уйти в отставку или просто досадить Кремлю? По словам ряда представителей администрации Обамы, цель Белого дома – оказать давление на ключевых партнеров Путина, которые, в свою очередь, заставят российского президента сформулировать более мирную политику в отношении Украины.

«[Наша] цель не преследовать лично Путина, – заявил президент Обама. – Цель состоит в том, чтобы изменить систему его расчетов». При этом другие официальные лица говорят, что цель США – донести до Путина мысль о том, что в результате санкций так или иначе могут быть затронуты любые активы, к которым он имеет отношение.

Как отметил один из чиновников администрации США, никто «не ожидает немедленного изменения российской политики». «Мы должны постоянно показывать [официальной России], что мы принесем ей серьезные экономические неприятности и изоляцию».

Несмотря на использование санкций как нового оружия XXI века, администрация Обамы снижает их потенциальную эффективность традиционными дипломатическими и бюрократическими оговорками. Во-первых, выражая обеспокоенность действиями России и обозначая риторические красные линии, Белый дом не подкрепляет свои слова действиями. Исключив в начале кризиса возможность военного ответа НАТО, Обама ограничил присутствие альянса в соседних с Украиной странах. Американские чиновники отмечают, что в настоящее время на очереди стоят так называемые отраслевые санкции против российских банков и энергетического сектора. Они призваны стать сдерживающим фактором против вторжения России на Украину или саботирования выборов президента Украины 25 мая. Однако в рамках подобного подхода США по сути готовы простить России аннексию Крыма и хаос на юге и востоке Украины.

Порой складывается ощущение, что у Белого дома нет четкого понимания, как поступить. По некоторым сообщениям, представители администрации выступают против жесткой позиции США, поскольку им почему-то кажется, что таким образом под угрозой окажутся другие вопросы двусторонних отношений, а захват Крыма – это просто «аномалия». Многие представители американских бизнес-кругов активно лоббировали против ужесточения санкций.

Во-вторых, Белый дом, похоже, расценивает события на Украине как отвлекающий маневр, а не как реальную угрозу системе европейской безопасности. Вместо разработки стратегии по стабилизации ситуации на Украине Обама и лидеры ЕС поддались участию в навязанной им Россией игре по «деэскалации» напряженности. В этой игре все участники делают вид, что Россия является их партнером, преследующим схожие цели, однако при таком подходе инициатива в игре регулярно переходит к Путину.

В-третьих, Белый дом решил координировать свои шаги с европейцами, что замедлило и ограничило ответную реакцию Запада на поведение Кремля. Полагаясь на союзников в Европе, Обама верно рассчитал, что выступление единым фронтом повысит эффективность санкций, а также оправдает его собственную осторожность. Перед очередным этапом санкций источники в администрации США сообщали, что в новом «черном списке» от 28 апреля будут Внешэкономбанк, Газпромбанк и глава «Газпрома» Алексей Миллер. Случись это, уязвимость европейских партнеров, зависящих от российского импорта газа, значительно бы возросла. В итоге эти компании (и персоны) в список не вошли – предположительно именно из-за возражений ЕС.

При этом американские чиновники продолжают утверждать, что санкции являются успешными, ссылаясь на то, что курс рубля за последние месяцы упал, индекс ММВБ снизился, рост российской экономики замедлился и вероятность рецессии возросла. Западные финансовые рынки постепенно закрывались для российских компаний, и отток капитала с начала года был огромный.

Однако многие из этих негативных процессов наметились задолго до введения санкций. Более того, в начале мая курсы российских акций и облигаций выросли, а рубль подорожал, причем это произошло после введения последнего этапа санкций. Как отметил один московский банкир, данный этап санкций был пережит гораздо легче, чем ожидали рынки. «Он был воспринят скорее как предупреждение о последующих этапах санкций».

Пока нет причин думать, что санкции против лиц из ближайшего окружения Путина вынудят их пересмотреть свою лояльность российскому президенту. На сегодня представители российской элиты, очевидно, уверены, что смогут пережить трудные времена в отношениях с Западом, отсидевшись в России или начав кооперировать с Китаем. Они предполагают, что подобная ситуация продлится недолго, нормализовавшись в течение нескольких месяцев, как это произошло после войны с Грузией в 2008 году. В конечном итоге они просто рассчитывают, что Обама, Меркель и другие мировые лидеры рано или поздно смирятся с ситуацией, сложившейся на Украине.

2014 г.

 

Дискуссии по поводу торговли людьми

За последние месяцы в Вашингтоне достаточно много внимания было уделено «закону Димы Яковлева», подписанного президентом Путиным 28 декабря 2012 года (хотя некоторые российские чиновники, включая Сергея Лаврова, были против запрета института международного усыновления). Закон стал частью ответа Кремля на «акт Магнитского», который вступил в силу за две недели перед этим и который отказывает в американской визе российским чиновникам, ответственным за нарушение прав человека. Закон Магнитского также включает санкции в отношении финансовых активов некоторых чиновников в банках США.

Меньше пишут о противоречиях по другой теме, которые произошли через месяц после принятия акта Магнитского. После того как США вышли из неэффективной двусторонней комиссии по вопросам гражданского общества, Россия объявила, что выходит из соглашения, которое предполагало помощь США в вопросе борьбы с торговлей людьми. На сайте правительства России было заявлено, что данная программа не нацелена на существующую реальность и «исчерпала свой потенциал». Как заявили позднее, выход из этого договора – еще один шаг, сделанный для избавления от внешней помощи и чрезмерного вмешательства США.

Заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков неубедительно говорил о том, что вопрос торговли людьми и принудительного труда не имеет никакого отношения к диалогу между Вашингтоном и Москвой. «Я и мои коллеги сожалели, что ответ Москвы на закон Магнитского, который был нацелен лишь на определенных чиновников, ради дипломатического “сигнала” США несправедливо включил и вопросы, важные для простых граждан. Такие международные проблемы, как борьба с торговлей людьми, должны оставаться вне политики».

30 апреля во время выступления в Университете Джорджа Вашингтона профессор Лорен Маккарти из Университета Массасуеттса говорила о собственном исследовании «реальности», согласно которой Россия остается источником, территорией транзита и местом назначения торговли людьми и принудительного труда. Принудительный труд существует везде, ни один регион мира не остался не затронутым данной проблемой. В России как женщины, так мужчины и дети, в особенности из бедных слоев, подвержены трудовой эксплуатации. Это не только проституция, но рабский труд мигрантов в таких сферах, как строительство и сельское хозяйство.

По словам Маккарти, в последнее время развиваются техники манипулирования людьми, включая использование долговой зависимости с целью использования рабского труда. Без особенного контроля в России, как и других постсоветских республиках, процветает детский секс-туризм для европейцев и американцев.

За дипломатическим шумом между США и Россией внешняя помощь России по данной проблеме как раз и могла бы помочь эффективнее с ней бороться.

В 2000 году, как подчеркнула Маккарти, Россия подписала протокол ООН о предупреждении и пресечении торговли людьми, особенно женщинами и детьми. Однако, согласно Маккарти, лишь некоторые усилия были предприняты в этой области (в февраля 2010 некоторые СМИ писали о причастности к торговле людьми высокопоставленного чиновника в МВД). России также нужны программы помощи жертвам рабского труда. Большинство неправительственных организаций в мире, которые занимаются данной проблемой, финансируются международными донорами. Существование этих организаций в России может быть поставлено под вопрос через недавнее наступление Кремля на неправительственные организации, финансируемые из-за рубежа.

Каждый год Госдепартамент США публикует отчет о ситуации с торговлей людьми по всему миру. В этом году Госдеп стоит перед «затруднительным» выбором, решая как вести себя с Россией, Китаем и другими странами с высоким рейтингом торговли людьми. (В 2012 г. Госдепартамент в своем отчете, к примеру, писал о признаках использования на строительстве олимпийских объектов в Сочи принудительного труда, что было отвергнуто Кремлем).

Дело в том, что в прошлом году, как и за последние 9 лет, Россия была отнесена к категории 2 данного рейтинга – «промежуточной», в которую занесены государства, которые «нуждаются в наблюдении» в данном вопросе. В «промежуточный» уровень вошли также страны, которые не показывают существенных результатов борьбы с рабским трудом. Однако согласно закону, принятому в США в 2008 году, на 2-м уровне этого рейтинга страна не может оставаться более чем 4 года, поэтому в этом году США или поднимут Россию (и Китай) на первую ступень, к странам, которые полностью отвечают стандартам закона о торговле людьми, или опустят на 3-ю ступень «черного списка», где сегодня также находятся, в частности, Северная Корея, Судан, Алжир и Зимбабве. По отношению к 3-й категории могут использовать санкции.

В этом году во время слушания в Конгрессе по вопросу торговли людьми конгрессмен Эд Ройс сказал, что администрация Обамы не может постоянно избегать «говорить тяжелую правду» о политически «деликатных» странах для Обамы (таких как Россия) и не может вечно держать их в рейтинге торговли людьми на 2-й позиции. Госдепартамент не комментировал детально данное слушание. Но скорее всего, способ избежать понижения рейтинга России по данному вопросу будет найден, даже если это будет означать необходимость создания новой удобной рейтинговой категории.

Несмотря на принятие «закона Магнитского», во время «эры» перезагрузки Белый дом уже неоднократно показал маловероятность того, что будет обсуждать вопросы прав человека, боясь навредить другим аспектам своих отношений с Москвой.

И в Кремле это прекрасно видят. Представитель МИДа по вопросам прав человека Константин Долгов в феврале говорил о том, что Россия хочет активизировать сотрудничество во вопросу торговли людьми.

Он добавил, что США должны отдать должное России за усилия в этой борьбе. Можно добавить – какими бы минимальными они ни были.

2013 г.

 

Новый посол США в России

В Госдепартаменте пост посла США в России считается одним из наиболее престижных. Среди дипломатов, прежде занимавших эту позицию, такие люди, как Томас Пикеринг, Аверелл Гарриман, Джон Куинси Адамс и Джордж Кеннан (правда, проживший всего год в Спасо-Хаусе, официальной резиденции посла США в Москве). Именно Кеннан стал автором «доктрины сдерживания» – стратегии США в холодной войне с СССР, и его наследие по-прежнему оказывает большое влияние на многих американских дипломатов, работающих в Москве, вдохновляя и внушая робость. После Кеннана многие дипломаты пытаются в своей работе достичь той же элегантности и ясности, что были присущи самому архитектору этой стратегии.

9 июля Кремль официально одобрил кандидатуру Джона Теффта на пост нового посла США в России. Как заявил журналистам на брифинге в Москве помощник президента РФ по внешней политике Юрий Ушаков, Теффт – «профессиональный дипломат» и является хорошим кандидатом на этот пост, так как он ранее уже работал в России и говорит по-русски. Теперь кандидатура Теффта должна быть утверждена Сенатом США.

Карьерный дипломат Джон Теффт провел на дипломатической работе более 40 лет и является экспертом в проблемах, с которыми сталкиваются страны бывшего Советского Союза. С 1996 по 1999 год он занимал пост заместителя начальника американской дипмиссии в Москве и наблюдал за стремительным падением правительства Ельцина. В должности посла США в Вильнюсе с 2000 по 2003 год Теффт помогал Литве готовиться к вступлению в НАТО. В 2004–2005 годах Джон Теффт был заместителем помощника госсекретаря по вопросам Европы и в этом качестве отвечал за отношения США с Россией, Украиной, Белоруссией и Молдавией. В период с 2005 по 2009 год Теффт занимал должность посла США в Тбилиси, где тесно сотрудничал с грузинским президентом Михаилом Саакашвили после «революции роз». В 2008 году стал свидетелем российского вторжения в Грузию. Во время своей работы послом США в Киеве с 2009 по 2013 год Теффт сотрудничал с экс-президентом Украины Виктором Януковичем, в том числе по вопросу подготовки к подписанию соглашения об ассоциации с Евросоюзом, от которого Янукович в итоге отказался.

С приходом Теффта тон и стиль американской дипмиссии в Москве, безусловно, изменятся. Особенно на фоне работы его предшественника Майкла Макфола, представителя академических кругов и экспертно-аналитических центров, первого за почти два десятилетия посла США, не являвшегося карьерным дипломатом. Макфол был необычным послом. Многочисленные московские друзья Макфола, среди которых много представителей либеральной интеллигенции, любили его за трудолюбие, умение расположить к себе, искренность, честность и достоинство, с которым бывший посол США вместе со своей семьей сносил постоянные нападки со стороны российских властей. Макфол часто отмечал, что не является профессиональным дипломатом, и это было одной из причин, по которым он пользовался большим уважением у правозащитного лобби в Вашингтоне. Однако сторонников традиционного подхода в Госдепартаменте раздражали его красноречивость, небрежность по отношению к дипломатическому протоколу, постоянное использование Твиттера и, по мнению некоторых, его наивность в отношении России.

Однако важнее то, что назначение Теффта означает изменение сути политики США в отношении России. Дипломатическая карьера Макфола, скорее всего, была с самого начала обречена на провал из-за непрактичности и внутренней противоречивости политики «перезагрузки», которую проводила администрация Обамы и автором которой был бывший посол США в Москве. Несмотря на некоторые успехи этой политики, оказалось, что на практике осуществить «перезагрузку» гораздо сложнее, чем на бумаге. Пока российское гражданское общество пребывало в пассивном состоянии, Кремль мог позволить себе не принимать всерьез тот факт, что «перезагрузка» уделяла особое внимание защите прав человека. Вместо этого российские лидеры сосредоточивали свое внимание на тех аспектах данной стратегии, которые отвечали их интересам. Однако после уличных протестов 2011–2012 годов сотрудничество США с российским гражданским обществом стало представлять потенциальную угрозу для Кремля. По этой причине Макфол, который к тому времени уже занял пост посла США в России, оказался удобной мишенью для российских властей.

Как сообщило издание «Коммерсантъ» со ссылкой на свои источники в Госдепартаменте, выбор кандидатуры Теффта означает, что, в отличие от периода «перезагрузки», на сегодняшний день администрация Обамы уже не строит никаких новых амбициозных планов по улучшению американо-российских отношений. В оставшиеся два с половиной года президентства Обамы США будут стараться минимизировать свое сотрудничество с Россией.

Некоторые российские чиновники, по слухам, считают взгляды Теффта антироссийскими, а выбор его кандидатуры – вызывающей попыткой администрации Обамы продемонстрировать свое недовольство российским вторжением на Украину. Многочисленные московские эксперты, активно критикующие США, ошибочно полагают, что Теффт является архитектором «цветных революций» и его задачей в России будет продвижение смены режима. В Интернете даже появились первые нападки на нового посла. Однако нужно понимать, что политика США в отношении России будет все же вырабатываться Белым домом в Вашингтоне, а не Джоном Теффтом в Москве.

Наконец, стоит заметить, что и без того непростая работа Теффта в Москве будет осложнена непоследовательностью кремлевской политики в отношениях с США. С одной стороны, в своей речи, произнесенной 1 июля на совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации, Владимир Путин обвинил США в подготовке революции на Украине, а также стремлении «сдерживать» Россию. Российский президент назвал американские санкции против России «шантажом» и в очередной раз подверг критике однополярную модель мирового устройства, которую якобы насаждает Вашингтон. С другой стороны, в своем поздравительном письме президенту Обаме по случаю Дня независимости Путин призвал к улучшению двусторонних отношений и отметил, что Россия и США несут «особую ответственность» за обеспечение международной безопасности на «равноправной основе». А в своем недавнем интервью изданию «Коммерсантъ» заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков уделил особое внимание достижениям двусторонних отношений за период правления Обамы.

Принимая во внимание аннексию Крыма, вторжение России на Украину и массовую истерию по поводу несуществующих внешних врагов, подстрекаемую кремлевскими пропагандистами, очевидно, что лейтмотивом внешней политики Кремля на сегодняшний день является непредсказуемость или даже скоропалительность. В данных условиях администрация Обамы поступает вполне рационально, минимизируя сотрудничество с Россией и назначая главой посольства США в Москве человека с большим опытом разрешения сложных проблем и неожиданных кризисных ситуаций.

2014 г.

 

Обама и российская политика США

Президент Барак Обама раз за разом реагировал на действия России в отношении Украины: незаконное вторжение и аннексию Крыма, и раздувание конфликта на востоке республики. Он удачно организовал международную коалицию для ответа на агрессию Москвы, постепенно ужесточил экономические санкции и предоставил Киеву материальную поддержку.

Однако у этого подхода есть и заметные недостатки. Во-первых, цели действий Вашингтона изначально были неясными и очень часто противоречивыми. Является ли целью прекращение российской поддержки вооруженных сепаратистов? возвращение Крыма? или же содействие смене режима в самой России – а именно так действия США склонны интерпретировать российские лидеры?

Во-вторых, желание Вашингтона действовать сообща с Евросоюзом приводит к тому, что этот альянс действует медленно. В свою очередь, это делает менее однозначной реакцию Запада на действия России. Какой бы ни была цель Вашингтона, это дало России время для ответа и дало инициативу Владимиру Путину.

В-третьих, Обама часто казался очень осторожным в отношении России, поскольку ему необходимо находить общий язык с американским бизнес-лобби. Кроме того, он явно не желает проецировать мощь США в мире (согласно сообщениям американских СМИ, некоторые члены администрации Барака Обамы неформально готовы были уступить Крым России).

Наконец, Барак Обама периодически рассматривал украинский кризис как досадную помеху на фоне того, что он считает намного более важным для целей США на международной арене – в первую очередь, так называемый «поворот в сторону Азии» и борьбу с экстремизмом на Ближнем Востоке. В некотором смысле опасения президента понятны: Россия – ядерная держава, Путин непредсказуем, и на каждом этапе российский президент все время действовал в сторону эскалации конфликта, а не уменьшения напряжения. Однако в целом его действия ставили целью изобразить президента США нерешительным лидером, а Запад – разделенным.

Первый умеренный ответ администрации США на российские провокации, скорее всего, только раззадорил Кремль. Более желательным было бы быстро наложить санкции на ключевые отрасли российской экономики в день или днем позже после объявления об аннексии Крыма. Это бы показало, что, во-первых, у незаконных действий всегда есть последствия; во-вторых, что США серьезно относятся к своим международным обязательствам, и особенно к обязательствам в сфере нераспространения оружия массового поражения (соответствующие заверения были вписаны в Будапештский меморандум, который нарушила Россия); в-третьих, что Вашингтон не потерпит нарушений международного порядка; в-четвертых, что Вашингтон останется международным лидером даже тогда, когда приходится принимать болезненные решения.

За последние несколько дней в двух отдельных заявлениях президент Обама постарался прояснить свой подход к украинскому кризису, но вновь подал смешанные сигналы.

2 августа в интервью журналу The Economist он точно отметил, что США должны отвечать на глобальные вызовы со стороны России. С другой стороны, он описал Россию как «региональную державу». Если воспринять его слова буквально, можно предположить, что Обама недооценивает угрозу со стороны России для мирового порядка. Однако его покровительственный тон, скорее всего, способен только вызвать раздражение российских лидеров, вне зависимости от того, насколько плохо они вели себя во время конфронтации. Достичь компромисса в таком случае будет очень трудно (тем более, Обама не впервые принижает Путина публично). В интервью The Economist американский президент также выглядел плохо информированным. Его комментарии по вопросу иммиграции в Россию, низкой продолжительности жизни россиян и неспособности России производить качественные товары были преувеличены и иногда фактически неверны. Обама напомнил о своем позитивном партнерстве с Медведевым во время «перезагрузки» отношений с Россией в первый президентский срок, игнорируя тот факт, что даже тогда во главе российского государства реально стоял Путин.

Обама вновь вспомнил о России на пресс-конференции 6 августа. По его словам, американские и европейские санкции «работают, как и планировалось» и привели к проблемам в российской экономике. Я бы добавил, что санкции – это замечательно, однако непонятно, чего они должны достичь.

Обама говорил о том, что у Путина есть выбор: «или же попробовать разрешить конфликт на востоке Украины дипломатическим путем… или же продолжать прежний путь, но, в таком случае рискуя состоянием его экономики». Однако американский президент призвал к осторожности, говоря о том, что Украине не нужна дополнительная военная помощь для борьбы с вооруженными сепаратистами на востоке страны. Открытое нападение России на Украину, как сказал Обама, вызовет «…другие вопросы. Но пока мы еще не дошли до этой ситуации». Ни в одном комментарии он не произнес ни слова симпатии ценностной революции в Украине, которая привела к уличным протестам в Киеве прошлой зимой и остается движущей силой украинского сопротивления российской агрессии.

Пока не ясно, где мы находимся сейчас. Вашингтон и ЕС запоздало (хотя лучше поздно, чем никогда) поняли угрозу, которую несет для европейской безопасности российское вторжение в Украину. Недавние заявления Обамы дают основания предположить, что если Путин введет войска на восток Украины, то последует мощный ответ Запада – скорее всего это будет поставка вооружений украинской армии. Однако Путин, без сомнения, должен задаваться вопросом, насколько долго продержится эта коалиция США и ЕС, и насколько быстро она будет реагировать на его действия.

2014 г.

 

Россия и ее «мягкая сила»

«Мягкая сила» России – психологическая война, использование угроз и взяток, пропаганда – оказались ключевыми факторами при захвате и аннексии Крыма и играют важнейшую роль в тайном вторжении на восток Украины.

Москва использовала эти инструменты для достижения ряда ключевых целей: во-первых, для того чтобы ослабить поддержку Киева на Западе; во-вторых, чтобы подорвать авторитет международных организаций, которые хотели наблюдать за российским вмешательством; в-третьих, чтобы создать в мире лживое представление о сложившейся ситуации, дабы оправдать свое вмешательство в украинские дела и дестабилизировать Украину.

Нарратив строился вокруг так называемого «Русского мира» (культурных, исторических и языковых связей русскоязычных славян), который не знает государственных границ. К этому были добавлены утверждения о том, что в Киеве усиливаются фашизм и антисемитизм, что русскоговорящие украинцы на востоке страны стали жертвами дискриминации, и, наконец, что Украину не следует считать отдельной от России страной.

В последние годы эти рычаги «мягкой силы» стали занимать все более важную позицию в российской внешней политике. Действительно, на протяжении десятилетия Россия развивала и усиливала свои возможности применения «мягкой силы».

Впервые в официальном документе этот термин был использован в 2010 году – в приложении к Концепции внешней политики РФ. В 2013-м термин возник в новой версии в самой Концепции. В этом документе «мягкую силу» обозначили как комплексный способ достижения целей во внешней политике, основанных на методах гражданского общества, информационных, культурных и других методах и технологиях, альтернативных традиционной дипломатии. Было указано, что целями применения «мягкой силы» является создание позитивного имиджа страны и улучшение информационной поддержки российской внешней политики. Согласно документу, российские официальные лица должны презентовать привлекательность и конкурентоспособность русской культуры, языка и системы образования. Они также должны создать в мире сеть дружественных России стран. Для достижения этих целей Концепция призывает к использованию новых технологий («Твиттер-дипломатии») и потенциала миллионов россиян, живущих в диаспоре. Косвенное, но значительное влияние в инструментах «мягкой силы» также придается Русской православной церкви и СМИ.

Задолго до того, как «мягкая сила» получила это название (термин ввел в оборот профессор Гарвардского университета Джозеф Най), Россия уже давно использовала одну из форм «мягкой силы» – пропаганду – в советскую эпоху. Запад противостоял этому, применяя амбициозную, но, в результате, успешную стратегию использования международного вещания для распространения правдивой информации. Не имея доступа к объективной информации о ситуации в собственной стране, жители СССР обращались за ней к «Голосу Америки», Радио «Свобода» и к другим международным СМИ. Только благодаря западному радио они узнавали об изменениях в коммунистической Польше, Венгрии и в самом Советском Союзе.

Однако ныне ответ Запада на новую информационную войну, которую ведет Россия, оказался запоздалым и безынициативным, прежде всего из-за того, что западное вещание утратило многие свои ориентиры, несмотря на профессионализм и преданность своему делу со стороны журналистов и редакторов. Считая, что с 1990-х годов Россия уже больше не представляет угрозы миру, США годами недофинансировали международное вещание. За это время развивались новые источники информации и технологии, количество слушателей западного радио значительно уменьшилось, а вопросы создания программ (достижение баланса между развлекательными, новостными и аналитическими программами) до конца так и не были решены. За это время бюрократия, управляющая международным вещанием, становилась все более неэффективной.

Разногласия по поводу задач международного вещания в сегодняшних условиях так и не были разрешены. Каким образом цель распространения объективной информации можно примирить с внешней политикой США? Как можно продвигать демократические ценности в то время, когда многие западные элиты – часто в СМИ – не могут достичь консенсуса в вопросе о том, что означают эти ценности?

В вашингтонском Институте Кеннана недавно прошла дискуссия об уроках опыта холодной войны для современного международного вещания.

Специалист по исследованию аудитории Радио «Свобода» Юджин Парта отметил, что во время холодной войны слушатели включали «Голос Америки» и Радио «Свобода», чтобы услышать правдивую информацию, проверить официальную версию событий. Тогда слушатели не хотели, чтоб западные СМИ вмешивались в политическую жизнь страны.

Другие участники встречи делились своими воспоминаниями важной роли международного вещания для Восточной Европы, что привело к падению коммунистических режимов в 1989 году.

По свидетельству многих участников конференции, очень сложно извлечь уроки из того периода для решения сегодняшних проблем. Президент правозащитной организации Freedom House Дэвид Крамер напомнил, что на большей территории бывшего Советского Союза и в некоторых других странах независимые СМИ сейчас находятся в упадке.

Главный редактор Радио «Свобода» Ненад Педжич говорил о планах запуска проекта нового телевидения, призванного противостоять хорошо финансируемой российской медиакампании.

Представитель Госдепартамента напомнила об усилиях США по противостоянию пропаганде в российских социальных сетях и отметила, что действия Вашингтона в этой сфере нужно лучше сочетать с публичной дипломатией, с упором на программы культурного обмена.

Большинство участников встречи согласились с тем, что для достижения успехов многое будет зависеть от судьбы законопроекта, над которым работает Конгресс США, призванного реформировать международное вещание.

Однако измеряя результаты воздействия примененной Россией «мягкой силы» с помощью традиционных способов – а именно в терминах привлекательности национальной культуры – можно сказать, что российское вмешательство в Украину провалилось. Согласно выводам опубликованного в июле исследования, проведенного в 44 государствах мира исследовательским Pew Research Center, международная репутация России серьезно ухудшилась.

Однако цель Москвы в использовании «мягкой силы» не заключается лишь в убеждении масс в чем-то и последующем улучшении имиджа России. Скорее, оно направлено на «подрыв нарратива Запада в определенном вопросе», а не предоставление чего-то взамен – все это делается для того, чтобы эффективно противостоять «несправедливому», по мнению Кремля, миропорядку. Такую интерпретацию российской «мягкой силы» предлагает журналист Питер Померанцев в недавно опубликованной статье.

Представляется, что сегодня Кремль вполне доволен результатами использования «мягкой силы». Несмотря на падение курса рубля и другие экономические проблемы России, в середине сентября российское правительство объявило о существенном увеличении финансирования государственных СМИ, как местных, так и международных. Целью данного шага должно быть приобретение больших симпатий на внешней арене и укрепление власти внутри страны.

Уже давно понятно, что следующий ход – за Вашингтоном.

2014 г.