Гарри придет смотреть на животных не раньше десяти, я же явилась в клинику вскоре после девяти. Проснулась с рассветом, стараясь похоронить мысли о Калли под спудом воскресных забот, но, освобождая холодильник и протирая полотенцем стеклянные полки, прокручивала в голове все снова и снова. Стены кухни словно наползали на меня, фотографии Калли витали над головой. Я схватила ключи и сумочку и, пытаясь избавиться от наваждения, поспешила на работу, но сердце Калли стучало в моей груди, и я понимала: как бы я ни старалась, мне не удастся от нее освободиться. Никогда.
Дверь в клинику была не заперта, и я тут же забеспокоилась, что не закрыла ее, когда уходила. Но сразу вспомнила, что не была тут с четверга. Хоть за это меня никто не осудит, но в животе шевельнулось неприятное ощущение. Кто еще пришел на работу? Я оглянулась – парковка была пуста.
Толкнула дверь и удивилась, обнаружив за компьютером Рейчел.
– Рейч? – Я неуверенно пересекла приемную. С памятного неловкого вечера в среду у меня дома мы почти не разговаривали. – Что ты здесь делаешь?
– Ведь сегодня к тебе в гости придет Гарри? Подумала, что будет приятно его повидать. И провести какое-то время с тобой. – Белки ее глаз покрывали тонкие красные сеточки сосудов.
– Ты ужасно выглядишь, – пробормотала я.
– Спасибо за комплимент, подруга. Скоро отправлюсь домой и там отрублюсь. Всю ночь расставляла на полках продукты в универсаме «Асда». Пытаюсь набрать деньги на школьный лагерь для Лиама.
– Не знала, что ты устроилась на вторую работу.
– Это была моя первая ночь. И последняя. Сейчас как раз смотрю в Интернете, нет ли какой-нибудь другой подработки.
– Давай помогу.
Но, пока я обошла конторку, Рейчел уже выключила компьютер.
– Поможешь, если заваришь кофе покрепче. – Она устало улыбнулась, и я отправилась на кухню. Помогу хоть этим.
Гарри ворвался в клинику, сжимая в руке детальку «Лего».
– Это спасательная капсула из «Звездных войн», Дженна.
Я присела, внимательно изучила игрушку, вернула ее мальчику и улыбнулась матери Сэма Кэти:
– Доброе утро!
Хотя на прошлой неделе мы приятно посидели за чаем, я чувствовала себя в ее обществе немного неловко – не представляла, как мы с ней поладим без Сэма.
– Доброе утро, Дженна! Спасибо за приглашение. Гарри всю неделю ни о чем другом не говорил. Ну почти ни о чем. – Кэти помрачнела, и я решила, что мальчик продолжает изводить ее просьбами познакомить с отцом.
– Я очень ждала вашего прихода. Хотите что-нибудь выпить?
– Если вы не против, сбегаю в «Теско». Больше двух часов не задержусь.
– Не спешите. Нам с Гарри будет чем заняться. Правда, малыш?
Но мальчик уже убежал и болтал с Рейчел. Я попрощалась с Кэти и присоединилась к ним. Гарри стоял на коленях и быстро двигал туда-сюда палочкой с пером на конце перед черным котенком. У котенка была белая полоска поперек носа, и из-за этого его назвали Зеброй. Котенок, присев на задние лапы, внимательно следил за игрушкой и вдруг прыгнул. Гарри завопил от восторга. Обычно мы не берем на передержку животных, если их хозяева в отъезде, но Зебра принадлежала одному из друзей Линды и Джона, а Джон быстро сдается, если его просят об одолжении.
Гарри играл с Зеброй большую часть утра, а когда котенок устал, Рейчел подхватила его и посадила обратно в клетку.
– Пойдем, Гарри, посмотрим, что здесь, только не шуми. – Я взяла мальчика за руку и провела в небольшой кабинет.
Он шел к собачьему вольеру очень тихо, на цыпочках, стараясь не производить ни звука. А когда увидел под некогда белым флисовым одеялом маленькую черную дворняжку, зажал обеими ладонями рот.
Я полушепотом объяснила, что собачку подобрали в парке, решив, что ее сбила машина. Ее назвали Лавандой по названию куста, под которым она лежала.
Животное не было чипировано, и за ним до сих пор никто не обратился. Мы подержим собаку, пока не заживет лапа, а потом передадим в переполненный приют, где псины дрожат от страха между прутьями ограждения, а люди осматривают клетки, выбирая самую симпатичную. Собаки беспрестанно лают и кидаются на сетку – возьми меня-возьми меня-возьми!
– Значит, ее никто не любит? – На глаза мальчика навернулись слезы, голос сорвался.
Я успокаивающе погладила его по руке.
– Мы этого не знаем. Возможно, где-нибудь живут ее хозяева, которые ищут ее, хотя по состоянию ее шкурки и выпирающим ребрам я в этом сильно сомневаюсь.
– Я ее люблю. Очень сильно люблю. Можно я ее возьму?
Мы это уже проходили в прошлые визиты Гарри. Мне даже казалось, что ему больше не стоит сюда приходить, уж слишком он эмоционален, но Кэти утверждала, что мальчик получает удовольствие от посещения клиники, и просила позволить снова его привести.
– Будем надеяться, что ее хозяева скоро появятся, – дипломатично отозвалась я, понимая, что Кэти не придет в восторг от предложения взять в дом собаку.
– Мама говорит, с собаками много возни. С детьми тоже много, но с собаками больше, – заявил Гарри.
– Это верно. За ними нужен присмотр.
– Да. Их нужно кормить, выгуливать. Как ты думаешь, у моего папы есть собака?
Вопрос застал меня врасплох. Чтобы выиграть время и обдумать ответ, я решила наполнить миску Лаванды водой.
– Откуда мне знать, Гарри. – Это все, что пришло мне в голову.
– Если у папы есть собака, я стану с ней гулять, буду ее любить, а собака будет любить меня. Я скоро познакомлюсь с папой.
– Вот как? – удивилась я. Видимо, Кэти удалось выследить своего благоверного.
– Да. Я попросил маму нас познакомить. Хочу, чтобы он повел меня в парк. Знаешь Дебби из моей школы? Я с ней сижу, хотя она мне не нравится. Все время ковыряет в носу и бросает козявки на пол, когда думает, что никто не видит. Ее папа спит теперь в другом доме с тетей Шарон, хотя она ненастоящая тетя Дебби. Правда, глупо? – Речь Гарри лилась таким быстрым потоком, что мне пришлось прервать свое занятие, чтобы вникнуть в смысл. – Каждое воскресенье папа водит ее гулять. Они не могут оставаться дома и играть в видеоигры, потому что у тети Шарон каждый раз болит голова. Квартирка у них маленькая, и на свежем воздухе все равно лучше. А в парк они идут, потому что папа Дебби говорит, что больше ничего осилить не может, поскольку ее мама его окончательно выдоила. Но в парке, по-моему, хорошо. А если тетя Шарон болеет, они могут погулять подольше и поесть в «Макдоналдсе».
Гарри перевел дыхание, и я решилась задать вопрос:
– Твой папа с вами уже связывался?
– Нет, но мама говорит, что прикатится, как фальшивая монета. Не понимаю, при чем здесь монета?
Плохо дело, подумала я, но лишь пожала плечами:
– Не знаю, Гарри. Хочешь отмерить корм для Лаванды?
Собака следила, как мальчик наполнял сухим кормом мерный стакан и пересыпал кусочки в миску из нержавеющей стали. Затем взял миску обеими руками и понес ее Лаванде, которая не пошевелилась, но завиляла хвостом. Когда Гарри поставил корм в вольер, собака понюхала, облизнулась и умоляюще посмотрела на нас, словно прося разрешения поесть.
– Бери, девочка, – сказала я и почесала ее за ухом. – Здесь тебя никто не обидит.
Лаванда разворошила носом корм, громко фыркнула и стала жадно глотать.
– Мне надо в туалет, – сообщил Гарри. – Когда выйду, минуток пять лучше переждать. – Он помахал перед носом ладонью. – Так Сэм говорит.
Когда мальчик шел по коридору, за ним неслись переливы смеха. Он закрыл за собой дверь, а я вышла во двор. Рейчел сидела за складным столом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
– Окончательно вымоталась. Скоро отчалю. Есть секунда пообщаться?
– Конечно. – Я села напротив нее. – О чем ты хотела поговорить?
– О тех фотографиях Калли у тебя на кухне.
Мои ладони скользнули по столу, когда я резко встала. В мягкую кожу между большим и указательным пальцами впилась заноза. Я поморщилась при виде упавшей на столешницу капли крови и выдернула из руки крохотный кусочек дерева.
– Дженна, сядь, пожалуйста.
– Вроде бы зазвонил дверной колокольчик. – Я, прислушиваясь, склонила голову, но ничего не услышала, кроме щебетания птиц, качающихся на зеленой сетке и с восторгом расклевывающих шарики в кормушке.
– Кэти нас найдет, никуда не денется. Я понимаю, ты хочешь поддержать родителей Калли, и всячески это поощряю. Ну а я, поверь, хочу поддержать тебя.
– Верю. – Я тяжело опустилась на скамью, и она с хрустом сдвинулась на гравии.
– Я по тебе скучаю.
– Я здесь, никуда не делась.
– Физически. А мыслями? Ты полностью поглощена Калли. Не стану утверждать, что могу представить, каково это – носить в себе кусок другого человека, но…
– Я беседовала с Ванессой, – перебила я ее. – Согласна, мое поведение, – я всеми силами старалась избежать слова «маниакально», – несколько эксцентрично. Но я имею право поступать по-своему в свое свободное время.
– Я очень рада, что ты с ней поговорила. Помогло?
– Помогло, – призналась я. – Сейчас ты устала, и я не буду вдаваться в детали. Скажу одно: Ванесса всячески меня поддерживает. Спасибо, что и ты так терпеливо возишься со мной. Ты верная подруга. Понимаю, как со мной непросто. Не могу дождаться следующей недели, когда будет полугодовой осмотр. Надеюсь, после того как мне уменьшат дозу лекарств, я почувствую себя почти прежней. По крайней мере, сброшу вес, который набрала. – Я положила руку на живот.
– Значит, ты не хочешь, чтобы я с тобой поделилась? – Рейчел достала из кармана батончик «Марс».
– Спрашиваешь!
Рейчел улыбнулась, разорвала обертку и разломила батончик надвое. Конфета хрустнула, показалась начинка, и подруга протянула мне половину. Перемирие.
– Дженна! – Из задней двери показалась голова Кэти.
– Гарри в туалете. – Я облизала липкие пальцы. – Предупредил, что засел надолго.
– Ох, как непросто жить с мальчишками! – Кэти театрально вздохнула. – Лучше ему поспешить. В багажнике размораживаются рыбные палочки.
Я вошла в здание и постучала в дверь туалета.
– Гарри! Твоя мама вернулась.
Тишина.
Я стукнула снова, на этот раз сильнее.
– Гарри?
Подергала ручку. Дверь отворилась, но внутри никого не оказалось.
– Гарри?
Я металась из кабинета в кабинет, мои ноги разъезжались и скользили по полу, пот каплями выступил на лбу.
– Кэти… – Мне с трудом удалось проглотить застрявший в горле ком. – Постарайтесь не волноваться, но Гарри пропал. Нигде не могу его найти. – Только тут я заметила разбросанные на полу детальки «Лего».