Сначала я решила, что заговорила Кэти, но та сидела на диване, обхватив себя руками, и тихонько раскачивалась взад и вперед. Полицейские тут же заверили ее, что найденный труп не принадлежит Гарри, но до конца сомнений не развеяли, и настроение в комнате изменилось. Все лица выражали потрясение. Хотя никто не проронил ни слова, мысли каждого потекли в другом направлении. Тревожились не только потому, что мальчик пропал, – боялись, как бы не случилось худшего. Все стали обуваться, застегивали куртки, готовясь к поискам. Голова у меня шла кругом. Аэропорт Бертон – это же то последнее место, куда, согласно данным ее навигатора, ездила Калли. Но я не успела обдумать этот факт – из коридора послышался знакомый голос:
– Всем привет!
Дверь в гостиную распахнулась. Увидев на пороге стоявших плечом к плечу отца и мать, я почувствовала, как к горлу поднимается горячий ком. Мне отчаянно хотелось, чтобы они оказались вместе, но не в таких обстоятельствах.
– Мама! – Я подошла к ней и поцеловала в напудренную щеку. От нее пахло выпечкой, и, когда она заправляла волосы за ухо, я заметила у нее под ногтями следы муки и масла. Меня тронуло, что она бросила все и пришла.
– Меня привез твой отец. Я решила, так получится быстрее, чем ждать такси. – Мать села рядом с Кэти и погладила ее руки.
– Мы его найдем. Не тревожьтесь.
– Здравствуй, Сэм. – Отец и мой бывший пожали друг другу руки, но без улыбок и восклицаний «Рад встрече!». Обстоятельства были отнюдь не радостными.
– Так он сбежал из ветеринарной клиники? Линда в курсе? – спросил отец.
– Уверена, что полицейские с ней поговорят, если посчитают нужным, – оборвала его мать.
– Я имел в виду не это…
– Прекратите вы оба! – зашипела я. – Сейчас не время и не место. – Родители замолчали и уставились в пол, и я подумала, что наши роли поменялись.
Мы шли к выходу, когда у женщины-полицейского ожила рация. Она подняла руку, словно останавливая уличное движение, мы замерли, и она выскользнула за дверь. Только бы с Гарри обошлось! Через минуту она вернулась и улыбнулась:
– Мы его нашли. С ним все в порядке. Скоро его привезут.
Кэти, не проронив ни звука, безвольно откинулась на диван. А я, выйдя из гостиной, достала мобильный телефон. Дневник показывал пропущенные звонки и сообщения от Натана, который спрашивал, как дела. Но вначале нужно было позвонить Рейчел, которая все еще была на работе и ждала известий.
– Рейч! Все в порядке, его нашли, – выпалила я, прежде чем она успела ответить.
– Слава богу! – с облегчением выдохнула подруга. – Я тут сидела и думала, каково было бы мне, если бы пропал Лиам. На десять лет постарела за сегодняшний день.
– Извини, за мной выпивка.
– Не только выпивка, гораздо больше, Дженна Маккаули. До завтра!
Мы сидели в гостиной, разговаривая вполголоса, и мне казалось, что стрелки часов движутся в два раза медленнее обычного. Прошла вечность, прежде чем мы услышали гул автомобильного мотора и хлопанье дверей, после чего в комнате, прихрамывая, появился заплаканный Гарри. Кэти сгребла его в объятия, и он впервые не попытался вырваться.
– Где он был? – спросил Сэм.
– На Миллер-роуд, – ответил привезший мальчика полицейский. – Молодая мамаша услышала, как он плачет под окном, и вышла посмотреть, в чем дело. Не многие бы так поступили в наше время. Он подвернул ногу. Мы организовали ему тщательный осмотр. Все в порядке, ничего не сломано.
Кэти разжала объятия, но продолжала держать Гарри, словно опасаясь, что он снова исчезнет.
– За каким дьяволом тебя туда понесло? Мы чуть не умерли здесь от страха. – Кэти повысила голос.
Мальчик снова всхлипнул, и вместо него заговорил полицейский:
– Он сказал, что пошел в туалет, а потом вернулся в приемную к Дженне, которой там не оказалось.
Я беспокойно заерзала на стуле.
– Тут он увидел в парке какого-то мужчину, который помахал ему рукой. Гарри помахал в ответ, решив, что это неожиданно, желая сделать ему сюрприз, явился отец. Он выскользнул через незапертую дверь (при этих словах я снова поежилась), пошел следом, но не сумел его догнать. Тогда он побежал и подвернул лодыжку.
– А этот человек – как он выглядел? – спросила я.
– Мальчик не сумел его описать. Только сказал, что на нем были джинсы и черная куртка с капюшоном. Согласитесь, им мог оказаться кто угодно.
Через полчаса гостиная постепенно обезлюдела, и отец спросил, не нужно ли отвезти меня домой.
– Может, останешься ненадолго? – предложил Сэм.
Я кивнула и на прощание обняла родителей.
– Спасибо, что пришли.
– Всегда к твоим услугам, – бросил отец, но при этом смотрел на мать. – Будем двигаться, Даф?
– Я могу взять такси, Кен, – сказала она.
– Если я тебя отвезу, то могу покосить газон, а потом, если захочешь, поговорим.
Мать, словно ожидая наставлений, закатила глаза и спросила:
– Ты ел?
– Только мисочку кукурузных хлопьев.
– Разве это еда? Я испекла пирог. – Не глядя на мужа, она повернулась и пошла на улицу.
В окно я видела, как она в ожидании остановилась у машины. Отец открыл ей пассажирскую дверь, и хотя мать оттолкнула его руку, когда он, подавая ей пряжку ремня безопасности, потрепал ее по плечу, я подумала, что это может быть началом чего-то хорошего.
Сэм вез меня домой и, не отрываясь от руля, с шуршанием рылся в пакете с карамелью, а потом неловко снимал обертку. В былые времена я сдирала с конфетки фантик и засовывала карамель ему в рот, но теперь такое поведение казалось непозволительно интимным. Мы остановились на светофоре, мотор урчал, а я разглядывала особняк из красного кирпича, странно смотревшийся на улице, по которой мы ехали. По обеим сторонам от входа по шпалерам вилась жимолость, к унылому небу тянулись бледно-розовые клематисы.
Все это выглядело так пронзительно красиво – и так пронзительно естественно. Я понимала: если бы с Гарри сегодня случилось что-то ужасное, я бы больше никогда не смогла воспринимать мир по-прежнему.
Сэм добрался до начинки конфеты и, прежде чем проглотить, с хрустом ее разжевал.
– Я хотел с тобой поговорить. – Я повернулась к нему, но он по-прежнему смотрел на дорогу, и его лицо оставалось бесстрастным. – О твоей одержимости Калли.
– У меня нет никакой одержимости. Это синдром вторичного травматического стресса.
На этот раз Сэм был заметно удивлен:
– Ты уже с кем-то консультировалась?
– В пятницу ходила к Ванессе. Понимаю, я немного зациклилась.
– И сняла фотографии на кухне?
– Как ты о них узнал? – Я старалась, чтобы мой голос прозвучал не слишком резко.
– Рейчел сказала. Она о тебе беспокоится. Мы оба о тебе беспокоимся.
– Вы обсуждали меня за моей спиной? Хорошенькое дельце! – Во мне, словно пенящаяся кислота, закипела ревность. Рейчел не упоминала об их разговоре.
– Не пойми это так, будто она распространяет слухи. Рейчел искренне расстроилась, когда увидела их. Сказала, что там у тебя почти святилище.
– Никакое не святилище. Меня интересует Калли, вот и все. Кто бы на моем месте не заинтересовался?
– И ты не втиралась в ее семью, полагая, что сумеешь…
– Я никуда не втиралась. Ее родственники сами хотели познакомиться со мной.
– Рейчел сказала, ты пытаешься выяснить обстоятельства того вечера, когда Калли погибла. Не понимаю…
– Не слишком ли много наболтала тебе Рейчел?
– Тебе повезло, Дженна, что у тебя такая подруга.
До операции меня бы, наверное, назвали мягкой, верной, искренней. Теперь же предпочитают другие определения – «везучая», «отважная», «вдохновляющая». Услышав такое от Сэма, я вспылила:
– Нечего мне указывать!
– Тебе кажется, что ты чем-то обязана тем людям? – Он тоже повысил голос, но трудно было сказать, не стал ли этот всплеск эмоций следствием недавних переживаний. Я ведь и сама не могла успокоиться.
– А разве нет? Они спасли мне жизнь.
– Это был их выбор. Ты никому ничего не должна.
– Даже тебе?
Сэм резко затормозил на двойной желтой линии у моего дома, и мы обожгли друг друга взглядами.
– Должна. Ты сейчас сказала, и я понял, что точно должна.
– Что же я тебе должна, Сэм? Остаток жизни?
– Хотя бы нормальный разговор. Такое впечатление, что какие-то незнакомцы тебе ближе меня. – Я видела, как на лбу у него пульсирует жилка. – Отталкиваешь меня, потому что…
– А если никаких «потому что»? Если я просто больше не хочу быть с тобой? Такая мысль тебе не приходила в голову?
– А тебе не приходило в голову, что мне тоже не хочется быть с тобой? Но есть вещи, которые мы должны обсудить.
– Тебя, видимо, потянуло к Рейчел. С ней и веди приятные разговоры. – Я уже не контролировала себя, и лицо Сэма презрительно скривилось:
– По крайней мере, Рейчел радуется жизни. Ты же не умираешь, Джен, во всяком случае не сегодня. Перестань вести себя так, словно твой очередной вдох – последний. Тем самым ты даром растрачиваешь то, что получила от Калли.
Его слова хлестнули меня, и я, практически вывалившись из машины, с силой захлопнула за собой дверь. Бросилась к дому и даже не оглянулась, когда Сэм рванул с места.
Даже подъем по лестнице не остудил мою злость. Если бы я не погрузилась настолько в свои мысли, то непременно услышала бы то, что из-за этого пропустила. Звуки. Открывшейся двери в подъезд. Скрипнувших ступеней. Крадущихся шагов за спиной. Но, копаясь в сумочке в поисках ключей, я не почувствовала, что не одна. Раздраженно втянула в себя воздух, готовилась выдохнуть и вдруг почувствовала запах бензина и застоялого табачного дыма. Вот тогда мне потребовалась всего доля секунды, чтобы ощутить присутствие человека за спиной, а на щеке – горячее, отдающее кислятиной дыхание. Во мне нарастал крик, но чья-то ладонь уже зажала мне рот, а чьи-то пальцы вцепились в мои волосы.