– Кажется, кричали там, – сказал Том, и мы застыли возле вагончика, такие же неподвижные, как деревянная фигура совы.
Крик повторился снова. Днем его можно было бы принять за крик чайки.
– Со стороны берега, – уточнил Том и бросился на звук.
Не знаю, как мне удалось забраться на песчаную дюну, но, когда я оказалась на вершине, Том с Амандой уже гнались по пляжу за убегающими от них двумя фигурами. Свет фонарика удалялся и становился все слабее, я же упала на четвереньки, мои пальцы запутались в мокрых водорослях, и я никак не могла отдышаться. Мне не удавалось подняться на ноги.
Это всего лишь простуда.
Я посветила фонариком телефона на казавшийся почти черным песок и облизнула соленые губы. Надо справиться. Ради Калли.
Ноги утопали в сыром песке, но я все-таки встала.
– Софи! Софи! – Голос Аманды был едва слышен.
Я опустила голову против ветра и с усилием двинулась вперед. Пот катился по мне градом, казалось, что я бегу на одном месте по беговой дорожке, нисколько не продвигаясь вперед, но, подняв взгляд, я увидела Аманду и Тома, остановившихся перед двумя людьми. Софи я узнала по фотографии, рядом с ней маячил Джо. Что-то блеснуло в его руке. Пистолет! Я невольно отступила.
– Софи! – позвала Аманда и сделала шаг вперед, но Джо прикрикнул на нее:
– Стой на месте! Не подходи!
Я остановилась за Амандой и прикрыла телефон рукой, чтобы не было видно света от экрана. Но здесь, в низине, сигнала не было, и я не могла позвать на помощь.
– Джо, что ты здесь делаешь? Что означает твой пистолет? – Том остановился как вкопанный.
– Папа! – всхлипнула Софи.
И я почувствовала, как во мне поднимается волна любви к девушке, которую я никогда раньше не видела. К сестре моего сердца.
– Я думал, что ты в Испании, Софи, – начал Том. По его щекам катились слезы. – С Оуэном. Мы ждали, когда ты вернешься домой. Не понимаю, что здесь происходит.
– Отпусти ее, Джо, – потребовала Аманда нечеловечески спокойным голосом.
– Нет! – Направленный в нашу сторону пистолет дрожал в его руке. – Мне очень жаль, Том, – проговорил он.