Машину вел Туки. Отто сидел рядом с ним. Я же устроился на заднем сиденье и проверял американские «пушки» сорок пятого калибра. Это тяжелое и мощное оружие. Оно внушает уверенность.

С самого утра мы ехали в плотном потоке машин, но когда наконец вырвались на главное шоссе, ведущее на юг, к Лиону, дорога опустела. Здесь можно было расслабиться. Отто сразу уснул, склонив голову к боковому стеклу.

— В южной Франции, в Марселе, я знаю двух неплохих парней, — произнес задумчиво Туки. — Эти ребята могут пригодиться в нашем деле.

— Кто они?

— Два брата. Итальяшки. Старшего депортировали из Штатов. Он занимался рэкетом на скачках в Нью- Йорке. Когда попался, солгал на слушаниях комитета по расследованию, и ему навесили статью за лжесвидетельство — от пяти до десяти лет. Он нажал на своего босса, чтобы тот вытащил его из передряги, а иначе он расколется. Тогда Дядюшка Сэм и выслал его на родину — в Геную — как нежелательный элемент.

— Это интересно, — сказал я.

— Его зовут Джипо Делла Бичи. Может, слышал?

Я и понятия не имел.

— У него есть младший брат — Маркус, лет на пятнадцать моложе, служил в итальянской армии. Типичный фашист, он на самом деле верил в то, что проповедовал толстяк Муссолини. Точь-в-точь как этот краут в Германии, — он кивнул на Отто. — Когда старший братишка вернулся из Штатов, они затеяли рэкет по американскому образцу. Что-то связанное с коллекционерами, точно не знаю. Они убрали конкурента и им пришлось дернуть из страны. С тех пор они подвизаются в Марселе.

— Когда ты познакомился с ними и при каких обстоятельствах?

— Примерно в то же время, когда и с тобой. Как понимаешь, на черном рынке. Они время от времени кое*что забирали у меня, — он обернулся. — Ну как, заинтересовался?

— Посмотрим, — ответил я и начал снимать смазку с очередного «сорок пятого».

После того как ко мне в номер заявился инспектор Сюртэ, оставаться в Париже стало опасно и глупо. Мое знакомство с Туки было скорее всего лишь предлогом для этого визита. А контакты Туки в южных районах Франции были столь же многочисленны, как и в Париже, так что из столицы надо было выбираться как можно скорее. Я прекрасно понимал это.

В Лионе мы подкрепились в каком-то бистро и немедленно двинулись дальше. Я хотел попасть в Арль этой ночью. Наша машина неслась по пустынной дороге, окаймленной с обеих сторон деревьями. Туки вел себя за рулем с небрежной легкостью и уверенностью, как это обычно делают американцы. Одной рукой он держал руль, локоть другой высовывался в открытое окно, а сам он сидел вполоборота ко мне и рассказывал о своих неудачах на черном рынке Парижа. Вдруг он прервал рассказ и уставился в зеркальце заднего обзора.

— Босс, — сказал он, — я приторможу. Пусть этот парень проедет вперед.

Я бывал в подобных ситуациях и потому не стал оглядываться назад, чтобы рассмотреть преследователя.

— Кто это?

— Большая легковушка. Она сидит у нас на хвосте начиная с Лиона и не идет на обгон.

Туки снизил скорость.

— Она по-прежнему идет за нами? — спросил я.

Туки глянул в зеркальце и кивнул.

— Тогда жми! Нам надо оторваться от нее.

Туки газанул, и мы рванули по шоссе. Я медленно повернулся к боковому окну и незаметно посмотрел назад. За нами ярдах в трехстах шла «альфа ромео».

— Дорога пуста, — сказал Туки. — Попробовать прижать ее?

— Давай, — кивнул я.

— Держись крепче, — подтолкнул он локтем Лоренца. — Я научился этому трюку во время войны у одного знакомого летчика.

Отто приоткрыл глаза и снова задремал.

Туки еще крепче вцепился в баранку. Наша машина все быстрее неслась по узкой полоске бетона двухколейного шоссе. Темные деревья, окаймляющие дорогу, слились в сплошную линию. Неожиданно он нажал на тормоза и направил машину на свободную полосу встречного движения. Это произошло так быстро, что преследующий нас лимузин выскочил на обочину дороги и на полной скорости проскочил дальше. А Туки с усмешкой вернулся на прежнюю полосу.

Теперь «альфа ромео» неслась перед нами.

— Перелет, — прокомментировал Туки. — Так делали наши истребители, когда краут заходил с хвоста. Что будем делать дальше, босс?

Я рассматривал несущуюся впереди машину. Понять, кем могли оказаться ее пассажиры, было нетрудно. Но как они вычислили наш маршрут и почему ведут себя так бесцеремонно? Вот в чем вопрос.

Возможно, это красные, связанные с той тенью, которая маячила в воротах гаража напротив отеля и — не исключено — с мнимым инспектором Сюртэ. Он не зря маячил за мной на Елисейских Полях. Кем бы они ни были, я обязан избавиться от слежки. Иначе вся операция летит к черту. В таком деле лучше перестраховаться.

Я перегнулся через спинку переднего сиденья и вручил каждому из моих спутников по два «сорок пятых» с уже вставленными обоймами.

— Это зачем? — удивился Туки.

Отто Лоренц реагировал на оружие спокойнее.

— Надо выяснить, кто они такие! — бесстрастно сказал я. — Сверни на первую же боковую дорогу, — приказал я Туки.

— Да она прямо перед нами, — ответил Туки и с подозрением покосился на меня.

Левой ногой он утопил тормоз, не снимая при этом правой с акселератора. Машина притормозила на полном газу, и Туки крутанул руль вправо. Мы с визгом съехали на боковую дорогу. Позади остались заросли, окаймляющие шоссе. Туки прибавил скорость, и в считанные секунды мы оказались примерно в километре от шоссе.

— Встанем на обочине, — сказал я. — Жми к деревьям, чтобы укрыть машину, и на всякий случай вынь ключ зажигания.

Машина ворвалась в лесок, и здесь Туки тормознул, подняв облако пыли. Мы с Отто выскочили сразу вслед за Туки и спрятались за деревьями.

— Вот они! — Туки заметно оживился.

На проселочной дороге показался большой автомобиль, он быстро приблизился и остановился в сотне метров от нас. Захлопали дверцы. До нас донеслись голоса. Стало тихо.

Откуда взялись эти парни и почему они нас преследуют? Неужели чтобы убрать меня? Если так, значит, им известна игра с Рюденом. А может быть и нет: просто они что-то заподозрили и предпочитают на всякий случай вывести меня из игры, чтобы безо всяких помех осуществить собственные планы.

Полная тишина.

Небольшая дорога, плоская и пыльная, протянулась под горячим лионским солнцем. Над нами покачивались беспорядочно переплетенные ветви старых деревьев, протянутые к лучам солнца. За деревьями начинались поля, разделенные на квадраты полосками кустарников — живыми изгородями крестьянских хозяйств. Где-то в стороне послышались выхлопы мотоцикла, и снова наступила тишина.

— Если бы мы переправляли контрабанду, я бы подумал, что за нами идут рэкетиры. — Туки многозначительно глянул на меня.

— Но мы-то заняты другим, не так ли? — ответил я.

— Трое из машины идут сюда по той стороне дороги, — ответил Отто.

— Тогда четвертый должен подобраться сбоку, — тут же решил Туки. — Интересно, как он пойдет: налево или направо?

Туки повернулся к зарослям и внимательно осмотрелся.

— Если бы я был на его месте, — продолжал рассуждать Туки, — я бы взял поглубже вправо и попытался подобраться сюда вон за темп кустами. Да, пожалуй, он так и сделает, — завершил Туки и, не добавив ни слова, быстро и совершенно бесшумно по-пластунски пополз в сторону расположенной у нас в тылу живой изгороди. Скоро он исчез из виду.

— Давай пройдем за то большое дерево, Отто. Я прощупаю их оттуда, а ты меня прикроешь.

Он кивнул.

— Кто это может быть?

— Не знаю. Может быть, ты хочешь пойти спросить?

Он с сомнением посмотрел на меня и направился к указанному месту между стволами деревьев. Я подождал, пока он найдет укрытие. Вот он скрылся за деревом и махнул рукой.

С места, где я стоял, хорошо просматривалась вся дорога. Я скользнул вперед и прошел пару метров, когда послышались выстрелы. Целились в меня. Пули взрывали землю вокруг, поднимая пыль. Я лег и прижался к земле, ожидая, когда Отто откроет огонь. Он ответил нападающим аккуратными и педантичными выстрелами. По интервалу между ними можно было проверять часы. Пять секунд, восемь секунд, пятнадцать секунд, три секунды и снова пять секунд. Затем он начал отсчет с другого конца: пять, три, пятнадцать, восемь, пять. Он работал профессионально. Стрельба с той стороны дороги прекратилась.

Неожиданно началась частая стрельба у нас в тылу, там, где исчез в зарослях Туки. Кто-то вскрикнул, и снова все смолкло.

Прижимаясь к земле так, что мой нос касался прошлогодней травы, я осторожно отполз назад, к укрытию. По пути мне встретились несколько муравейников, и я получил возможность изучить структуру цветка дикого шафрана, прежде чем вернулся в безопасную зону за стволом большого дерева.

Шорох за спиной заставил меня резко развернуться и вскинуть оба пистолета. Но это Туки полз назад, тоже сжимая по пистолету в каждой руке. Его лицо выражало нетерпение. Он проскользнул последние несколько метров и лег рядом, перевалившись на спину.

— Вот взгляни…

На мои колени упал бумажник. Я посмотрел в сторону Отто.

— Отвлеки их! — попросил я шепотом.

Отто кивнул и продолжил стрельбу, следуя своей педантичной манере. Три секунды, пять, восемь…

Из кустов на противоположной стороне дороги послышался вскрик и что-то зашуршало в кустах. Мы глянули на Отто, он усмехнулся и поднял вверх один палец.

— Это второй, — сказал Туки.

— Второй? — удивился я.

— Ну да, один его, плюс мой, у которого я взял это, — сказал Туки, указывая на бумажник.

Я открыл его. В бумажнике ничего не было, кроме полумиллиона франков. Ничего. Ни бумаг, ни карточек, ни фотографий. Только деньги.

— Ну вот мы и разбогатели, — усмехнулся Туки.

— Радости от этого мало, пока у нас на пути стоят еще двое, — я ткнул пальцем в сторону зарослей, где скрывались налетчики.

— А кто они, босс? — язвительно спросил Туки через плечо, повернувшись лицом к дороге.

Я промолчал.

— Позволь повторить вопрос, милый, — сказал Туки, и тут я почувствовал, что мне в живот уперся ствол пистолета. — Кто они?

— Я и сам не знаю, — сказал я, — пожалуйста, не дури. Нам еще нужно отделаться от тех двоих за дорогой.

— Они меня не волнуют. Я могу пристрелить этих тупых ублюдков с закрытыми глазами. Но ты должен мне объяснить, что это означает.

— Наверное, грабеж, — я попробовал остановить Туки.

— Чего ради? — он презрительно усмехнулся. — Машина? Их «альфа ромео» в сто раз лучше. Из-за твоего кошелька? Денег у них достаточно своих, — и он пальцами перебрал пачку франков. — В чем дело, Дункан?

С противоположной стороны дороги вновь открыли огонь. Частые выстре. гАл были направлены в сторону Отто. Немец ответил на стрельбу, работая обеими руками поочередно. Он как бы отбивал ритм с коварным выражением лица: выстрел с правой руки, выстрел с левой, и опять — твердо и уверенно. На минуту стрельба прекратилась с обеих сторон — надо было перезарядить оружие.

А Туки все крепче давил стволом пистолета мне в брюхо.

— Я не слышу ответ, а, босс, — говорил он сквозь стиснутые зубы. — Я не прочь сыграть за большой куш даже при неблагоприятных условиях. Но я должен знать, во что я играю. Я не возражаю далее против того, что Сюртэ садится мне на шею каждый раз, когда я плюну на одном из вшивых парижских бульваров, но я хочу знать, что все это значит. Или я немедленно выхожу из дела. Подчеркиваю — немедленно.

Его лицо было потным, грязным и напряженным.

Я подумал, что сумел бы справиться с ним. Шансы были пятьдесят на пятьдесят: наши силы равны. Но что-то останавливало меня. Я вновь посмотрел на Туки. Тройная альтернатива. Убрать его, потерять его или сказать ему. Я не хотел убивать его. Я не хотел и расставаться с ним. Он идеально подходил для нашей операции.

— Спрашиваю в последний раз, босс…

— Я из британской разведки, — спокойно сообщил я. — Выполняю специальное задание.

— Разведка?.. — прошептал он, широко раскрыв глаза.

Гнев проступил на его лице, когда он осознал сказанное мной.

— Что это, захват? Ликвидация? Чем мы будем заниматься, босс?

— Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить, Туки.

— Сложнее… — задумчиво повторил он. — Биологическое оружие? Бомба? Что может быть сложнее, чем новая бомба?

Туки отвел пистолет от моего живота, и я с облегчением вздохнул, хотя и не боялся его. Но наведенный на тебя пистолет всегда неприятен.

— Я не имею права говорить тебе об этом, — ответил я. — Но это похлеще любой бомбы.

— Иисус Христос, — на этот раз вздохнул он. — Больше, чем бомба. Ты хочешь сказать, что кто-то выдумал что-то больше, чем бомба?

Кислый запах пороха уже начинал пощипывать ноздри, в горле першило.

Отто продолжал ритмически стрелять. С той стороны дороги ему отвечали беспорядочные выстрелы.

Туки смотрел на меня, и его лицо все больше и больше мрачнело.

— Значит, мы будем работать впустую? И нам ничего не достанется?

— Будет все так, как я пообещал, Туки. Просто я проведу операцию под прикрытием ограбления, но ограбление не состоится, если мы не прикончим этих горилл. Судя по всему, они повисли на «хвосте» еще когда я уезжал из Лондона. И видимо им известно, что мы затеяли. Иначе бы их здесь не было. Можно предположить два варианта: этих парней послали следить за мной, но они засветились по дороге, либо они с самого начала собирались меня ликвидировать. В любом случае их надо убрать. Если это большевики…

Я остановился, посмотрел на хмурое лицо Туки и сообразил, что размышляю вслух.

— Послушай! — тяжело выдохнул он. — До меня доходили слухи, что ты просто рыдал, когда война кончилась. У тебя больше не бывало таких горячих деньков после того, как Джонни отправился домой. Что заставило тебя снова выйти на дорогу британской славы?

— Четверть миллиона долларов, которые я возьму на этой вилле плюс возможность истратить их, как пожелается, — ответил я.

— Иисус Христос, — снова обратился он к небесам. — Мало того, что я нарушаю закон, так теперь впутался в твои шпионские делишки.

Он раздраженно повернулся в мою сторону, положил пистолет на землю.

— Даже по этим чертовым лесам ползают красные дьяволята, — огрызнулся он. — Вот и думай теперь — кому доверять.

Отто, продолжая отстреливаться, повернулся к нам.

— Подкиньте мне патронов!

Но мы еще не договорились с Туки. На этот раз я вскинул пистолет и приставил его к голове старого приятеля.

— Ну как, Туки? — спросил я, не обращая внимания на призывы Отто.

— Убери это от моей головы, — спокойно ответил Туки.

— Я жду ответа.

— Мне нужны боеприпасы, — снова закричал Отто.

С противоположной стороны дороги начали стрелять чаще.

— Убери пистолет подальше, — повторил Туки.

— Туки, я считаю до трех. Или мы работаем вместе или ты не работаешь вообще, — предупредил я.

— О'кей, — прорычал он, — конечно, я работаю. Только убери пистолет, иначе тебе придется воспользоваться им. Иисус Христос! Красные! Только их здесь и не хватало.

Петляя, к нам приблизился Отто.

— Что тут у вас происходит?

— Заткнись, краут, — сердито ответил Туки. — Тебе нужны патроны — и ты их получишь.

Он бросил несколько обойм к ногам немца.

— Возьми на себя левую часть этих зарослей. — Туки указал Отто на изрядную часть живой изгороди вдоль дороги. — Я возьму правую. Босс, а ты двигай прямо через рощу, когда я издам крик повстанца.

— Что это за «крик повстанца»? — изумился Отто.

— Ты должен был слышать его в Берлине в конце войны. И не раз, — отрезал Туки. — Мне надо минут пять. О'кей?

Я согласно кивнул.

— Шевелись, краут, — сказал Туки. Его охватил боевой азарт. — Мы возьмем этих ребят в клещи.

Я наблюдал, как Туки и Отто начали передвижение вправо и влево от меня. Когда наши маневры заметили на другой стороне дороги, стрельба возобновилась. Не торопясь я отвечал на огонь, засекая движения в зарослях и вспышки выстрелов.

Стрельба прекратилась. До меня донеслись тихие голоса. Затем раздался вопль, от которого кровь леденела в жилах. Это мог быть только Туки, который бросился в атаку. Я вскочил и двинулся вперед, равномерно перебегая от дерева к дереву с двумя пистолетами наготове. Когда я приблизился к дороге, эти ребята вышли из кустов спинами ко мне, отстреливаясь от невидимого врага. Я тут же выстрелил из обоих стволов. Они развернулись ко мне с такими изумленными лицами, как если бы им явилось привидение, и рухнули в дорожную пыль.

Наступила тишина.

Туки, хрустя валежником, выбрался из рощи. Он улыбнулся.

— Я до смерти перепугал их своим криком. Они, наверное, решили, что у них в тылу целая армия.

— Кто они? — требовательно спросил Отто, подходя к нам.

— Это уже не имеет значения, — сказал я. — Надо выбираться отсюда, и поскорее.

— Как быть с их машиной? — спросил Туки.

Я повернулся к Отто.

— Отгони ее подальше от дороги и сразу возвращайся. Туки, а мы давай оттащим этих двоих в рощу.

Отто бегом направился к чужой машине и задним ходом загнал ее в заросли. Туки схватил одного из убитых за ноги и потащил к кустам, где уже лежал их приятель. Я занялся оставшимися двумя. Они лежали, похожие друг на друга, в одинаковых черных костюмах. Ни у кого из них никаких документов не было. Только обнаруженный Туки бумажник с полумиллионом франков. В машине тоже ничего, что могло бы навести нас на след. Лишь сигареты и обоймы для «люгеров».

Я вернулся к нашей машине и уселся на свое место. За руль опять сел Туки. Мы переждали, пока по шоссе пронеслись случайные машины и дорога опустела. Тогда Туки осторожно вывел машину на шоссе. И мы рванули!

Не замечая быстрой езды, я обдумывал происшедшее. Существовала масса возможностей, чтобы снова сесть нам на «хвост». Я в который раз перебирал варианты. Инспектор Сюртэ мог оказаться самозванцем. Но он мог быть и настоящим инспектором и при этом работать на красных. Вполне вероятно, что это он навел на нас преследователей, но, с другой стороны, почему погоня действовала так бесцеремонно? Быть может, эти парни были плохо подготовлены? А разве я не крутился три дня по Парижу в поисках Туки? Меня могли засечь и здесь. Я предполагал — и не без оснований, — что у красных еще со времен войны заведено на меня досье, а в связи с суматохой, возникшей из-за пропажи микрофильма, они могли поднять все старые дела и обратить внимание на мое появление во Франции. В этой ситуации совсем не лишне проверить этого суетливого и подозрительного англичанина. На всякий случай, чтобы успокоить нервишки. А эта проверка могла выявить мои связи с британской разведкой во время войны и навести на след пухлого уголовного дела в Скотланд- Ярде в послевоенные годы. Да…

Бойлер все это понимал. Он настаивал именно на моей кандидатуре, он 3i!an, что такой опытный агент, как я, способен сбить противника со следа, если тот начнет что-то вынюхивать, и уйти от любой погони, как это случилось сегодня. Оставалось надеяться, что, узнав про мое уголовное дело в Скотланд-Ярде, меня оставят в покое, слишком уж это далеко от шпионажа.

Обо всем этом я думал, пока Туки гнал машину по солнечным дорогам южной Франции. Мне не хотелось думать о том, в чем я признался Туки. Я знал: стоит об этом всерьез задуматься и я неизбежно приду к выводу, что Туки — кандидат в покойники. Под дулом пистолета я сообщил ему то, что он знать не должен. Но сейчас он был мне необходим. Сложилась одна из тех отчаянных ситуаций, когда видишь мир сквозь прорезь прицела и держишь палец на спусковом крючке.

И все же мне было трудно смириться с мыслью, что им удалось так легко выследить меня. Это было тем более чертовски обидно, что, видимо, где-то я не заметил слежку. Хороший агент никогда не допустит тако го детсадовского промаха.

Впрочем, вполне вероятно, что один из моих парней является контактером чьей-то контрразведки, и, учитывая все происшедшее, такая возможность представилась мне достаточно реальной.