Палисадники перед маленькими каркасными домиками сплошь заросли травой. Большая часть оконных стекол была выбита. Наспех заколоченные крест-накрест досками, они придавали фасадам домов выражение оскала. Когда Ральф припарковался у обочины узкого проулка, зажглись старые уличные фонари, тусклыми полосами желтого света испещрив сумерки.

Он вышел из машины и, заперев салон, по перекошенному тротуару направился на более оживленную улицу, с которой свернул в проулок. Пустые домишки окружало безмолвие. Их заброшенный вид вызывал в памяти аналогию с раковинами, покинутыми их прежними обитателями. «Куда все они подевались? — гадал Ральф, проходя мимо. — Может быть, всех их втиснули в новые постройки Нуэва Эсперанса».

На углу квартала стоял большой плакат с изображением плана расширения Центра Муленфельда, который в скором времени должен был занять место брошенных домишек. В одном месте улица была уже расчищена. Там, за проволочной сеткой, в ожидании работы стояли бульдозеры и краны. Сооружения, изображенные на картинке, походили на исполинские кристаллы кварца или какого-то другого минерала — монолитные глыбы из бетона и стекла, рванувшие в небо такой голубизны, которого Лос-Анджелес не увидит никогда. «Отличная замануха... для марсиан, разве что,» — подумал Ральф отворачиваясь от плаката. Он пропустил пару машин и перебежал на другую сторону улиц.

Штаб-квартира революционной рабочей партии размещалась в двухэтажном кирпичном здании невзрачного вида. Ральф сразу понял, что попал по нужному адресу. В одном из окон верхнего этажа виднелся большой лозунг. «ГОЛОСУЙ ЗА РРП» — гласила надпись, сделанная красными буквами, в которых отражался свет из внутреннего помещения.

Ступив на тротуар, он увидел, что нижнюю часть здания занимал кондитерский магазин «Красная Звезда». За пыльным стеклом витрины с жалюзи, среди дохлых мелких насекомых, валявшихся вверх лапками, затерялось несколько коробок конфет. Света в магазине не было.

Справа от витрины имелась узкая дверь, за которой скрывалась ведущая наверх лестница. Ральф заглянул внутрь, сверху падал свет, и из-за двери на втором этаже доносились приглушенные голоса.

Поднимаясь по лестнице, он обратил внимание, что все стены были увешаны плакатами и лозунгами. Поблекшие краски сообщали о делах, героях и датах шестидесятых-семидесятых годов. Один из наиболее ранних плакатов, насколько он мог понять при таком скудном освещении, призывал к выступлению против войны, ведущейся в каком-то месте, о существовании которого он даже не подозревал. «Интересно, — непроизвольно подумал Ральф, преодолевая последние ступени, — сумели ли они ее остановить».

Под легким нажимом руки дверь наверху открылась. Взгляду его представилась большая, ярко освещенная комната, набитая книгами. Они занимали полки фанерных стеллажей, выстроившихся вдоль стен, и стопками громоздились на импровизированных столах с козлами вместо ножек. Табличка на стене гласила: «МАГАЗИН ПРОГРЕССИВНОЙ КНИГИ». За одним из столов с маленьким кассовым аппаратом сидел мужчина с трубкой. Он оторвался от чтения книги и посмотрел на Ральфа.

Не обращая внимания на его взгляд, Ральф повернулся К ближайшему стеллажу и сделал вид, что заинтересовался выставленными книгами. Каждого изделия было по несколько экземпляров. Обложки книг еще поблескивали глянцем, свидетельствуя о том, что их еще ни разу не открывали. Отдельные экземпляры уже слегка поблекли и были покрыты тонким слоем пыли.

Он снял с полки первую попавшуюся книгу. С обложки на него взглянуло лицо с кустистой бородой. Он поставил ее на место и взял другую. Со страниц древних фотографий смотрели на него два человека. Лицо одного из них украшала аккуратная козлиная бородка, голову второго — жалкие остатки черных волос и небольшие очки. Ральф полистал книгу и сделал вид, что читает, сам тем временем бросал украдкой взгляды по сторонам, чтобы получше разглядеть интерьер штаб-квартиры РРП. В конце комнаты имелась еще одна дверь. Она была открыта, и Ральф мог видеть ряды металлических складных стульев, поставленных лицом к пустому подиуму. Стены зала собраний, как и стены лестничной площадки, были оклеены такими же плакатами и призывами.

Пытаясь разглядеть, что скрыто за ее изгибом, он напряг шею, но тут почувствовал, как что-то ударило его в спину чуть ниже лопатки.

На секунду Ральф утратил способность дышать. Он обернулся, но позади никого не было. Ральф опустил глаза и увидел смеющееся лицо. Это был тот самый коротышка, с которым он столкнулся на лестнице в доме миссис Альварес. «И миссис Тил тоже говорила, что видела его», — мелькнуло в голове Ральфа. Вглядываясь в круглое лицо мужчины, его неровные зубы, Ральф чувствовал, как комок в горле набухает, увеличиваясь в размерах. «Помнит ли он, что мы встречались?» — подумал Ральф с беспокойством.

— Что-то не видел вас на наших диспутах раньше, — радушно сказал мужчина все с той же улыбкой на губах.

— М-м-м… нет, — выдыхая из легких воздух, сквозь зубы процедил Ральф. — Яв Лос-Анджелесе человек новый.

— Что ж, мы всегда рады видеть здесь свежие лица. — Улыбка исчезла с его лица, и мужчина вздохнул. — Порой, знаете ли, здесь возникает чувство, как в музее восковых фигур. Понимаете, что я имею в виду? Все те же и все там же. — На минуту он замолчал, потом, все также сияя, снова обратился к Ральфу. — Просто любопытство?

— А? — Ральф не был уверен, что правильно расслышал.

— Вы пришли из простого любопытства, или вас действительно привлекает политика?

— Понимаете…

— Нет, нет, все в порядке, — успокоил его коротышка. — Очень многие впервые пришли из простого любопытства, потом начинают интересоваться всерьез, осмелюсь предположить. — Он энергично похлопал Ральфа по руке. — Походите, посмотрите. Питер — настоящий оратор. И это дело Ксименто он знает вдоль и поперек. Пару лет назад он был в Бразилии на конференции. — Коротышка замолчал, словно ожидал услышать что-нибудь в ответ.

— Это интересно, — поспешил вставить Ральф.

— У нас на эту тему есть хорошенькая брошюра. Всего за доллар. Иногда так трудно поспевать за событиями и своевременно отражать их в печати, все так быстро меняется. Порой, пока соберешься просветить людей, поезд уже ушел. Но эту тему мы начали зондировать задолго до того, как фронт стал продвигаться на север. Нам пришлось пошевеливаться, чтобы все это напечатать. Теперь все позади, а готовый продукт лежит на столе. Я бы купил вам экземпляр, чтобы вы могли ознакомиться, но здесь такие вещи не поощряются. Считается признаком «серьезности» человека, что ли, когда он сам подбирает себе литературу.

— Я бы хотел иметь экземпляр.

— Сделайте милость. Уверяю, не пожалеете. — Он бросил взгляд на часы на руке. — Подходит время начинать диспут. Пойду-ка лучше посмотрю, хватает ли у нас стульев. Через несколько минут жду вас в актовом зале. — Коротышка повернулся и засеменил прочь.

«Он не узнал меня, — решил Ральф, направляясь к одному из столов, загроможденному литературой. — И не сделал никаких умозаключений».

В комнате уже было полно людей, которые, по-видимому, поднялись в помещение магазина, пока они беседовали. Пришедшие разбились на Группы и тихо переговаривались. Но были и одиночки, сами по себе бродившие среди книжных стеллажей.

Ральф обнаружил, что комок рассосался и воздух снова свободно поступает в легкие. По крайне мере, он свободно проник внутрь, и его жизни здесь пока ничто не угрожает. Ничего загадочного в окружающей его обстановке не было. Со столика он взял буклет, на титульном листе которого стояло: «Ксименто». «Доллар для такой книжонки больно жирно», — заметил про себя Ральф и положил ее на место, после чего направился в зал заседаний.

— Эй, приятель, помоги-ка мне в одном деле, хорошо?

Он остановился и повернулся на голос. Оказывается, была еще одна дверь, которую он прежде упустил из виду. За ней открывалась просторная кухня. Под голыми, свисавшими с потолка лампочками размещалась исполинская допотопная плита, похожая на приземистый крейсер, и глубокие чугунные раковины. Коротышка жестом указал на массивный, цилиндрической формы кофейник, стоявший на столе у двери.

— Что случилось? — спросил Ральф.

— Помогите мне перенести эту штуку в другое помещение. — Коротышка схватился за одну ручку кофейника. — Это, чтобы после дискуссии можно было промочить горло.

Ральф пожал плечами и вошел в помещение кухни. Приподняв кофейник за вторую ручку, он крякнул от тяжести.

— Может быть, вам сначала следовало его подвинуть, — сказал он, — и потом… — Он оборвал себя на полуслове, внезапно услышав, что дверь за его спиной захлопнулась и звуки, производимые скопищем народа, собравшегося в книжном магазине, сразу смолкли. Он отпустил ручку и попятился, желая отойти от коротышки подальше. За спиной раздался неясный шум, который он едва расслышал, и тотчас волна боли окатила затылок.

Черт, — произнес незнакомый голос, когда Ральф сделал несколько неверных шагов в угол. Ну не так же, иначе ты проломишь ему череп!

Голову Ральф поднять не мог и пытался найти дорогу наощупь, в то время как перед глазами колыхался темный пол. В поле его зрения попала пара ботинок — старых, видавших виды, армейских ботинок.

— Эй, держите его! — произнес второй голос. Сколько же их было в комнате? Не выпускайте…

— Бога ради. — Кто-то схватил Ральфа и прижал его руки к бокам. — Дайте мне эту штуку.

— Осторожно.

Комната, качаясь из стороны в сторону, начала темнеть, и из красной сделалась черной.

* * *

— Эй, давай просыпайся. — Голос показался знакомым.

Ральф попытался приоткрыть веки, но первый узкий лучик света тупой болью отозвался в затылке. Он снова крепко сжал веки. В висках стучало.

— Уходите, — сказал он.

— Нет, нет, вставай, — прокудахтал тот же голос.

Но все было бесполезно. С каждым ударом пульса сознание его проваливалось в бездну. Где раньше мог он слышать этот голос? Ральф обхватил руками края койки, на которой лежал, и облизнул пересохшие губы.

— За что вы так сильно меня ударили? — простонал он.

— Мы очень сожалеем, — услышал он другой голос, принадлежавший на этот раз женщине. — Мы не знали…

Он снова застонал, но набрался решимости и [>’Щ& открыл глаза. Желтоватый электрический свет сиреной завыл в мозгу, потом этот звук смолк, оставив после себя тупую головную боль.

— С вами все в порядке?

— Да, вполне. — Ральф, слегка приподняв голову, повертел ею из стороны в сторону. Прямо перед собой он увидел лицо Штиммица. На несколько секунд их взгляды скрестились. Тогда он снова откинулся на кровать. — Пошел к черту, — сказал. Уставившись в потолок, он почувствовал, как его окатила волна холодной горечи.

— Эй, это не то, что ты думаешь…

— А мне плевать, — с отвращением сказал Ральф. — Мне плевать, как тебе удалось это провернуть и зачем тебе понадобилось подстроить все так, чтобы я и в самом деле думал, что в сонном поле тебя растерзали на куски. Меня это больше не интересует, я ничего не желаю знать. Трюк клевый, ничего не скажешь. — Он, выпрямившись, свесил ноги с кровати и сел. Но голова продолжала кружиться, и Ральфу пришлось втянуть ее в плечи. За спиной Штиммица он видел, что в комнате находится еще три-четыре человека. — Вы не против, если я покину вас? — спросил он, скривив губы, чтобы не перейти на крик. Горечь стала более отчетливой и дала ростки чувству, что его предали. В нем закипала злость. Как Штиммиц мог так долго дурачить его, какой бы весомой ни была причина для лжи! «Все, — думал он. — С меня хватит».

— Ты — Ральф Метрик, не так ли?

— Брось. — Он, не поворачивая головы, потер лоб. — Кончай, Штиммиц. Я не знаю и не хочу знать, на кой тебе это все понадобилось. Я с вопросами не приставал, и ничего у тебя не выпытывал и теперь с меня хватит.

Несколько секунд в комнате стояла тишина.

— Я — не Майкл Штиммиц, — сказал парень. — Я его брат, Спенсер.

— Угу. — Ральф рывком выпрямился. — Что? Его брат? Ты шутишь. — Он пристально всмотрелся в лицо говорившего. Теперь разница стала очевидной — более тонкий нос, чем у Штиммица, ближе посажены глаза. — Я… Он никогда не говорил, что у него есть брат.

Спенсер Штиммиц пожал плечами.

— Возможно, он не считал нужным ставить тебя в известность.

— Ничего не понимаю. — Злость Ральфа куда-то улетучилась, и теперь он пребывал в полном смятении. — Зачем вы ударили меня по голове?

— Мы не знали, кто ты такой. — Позади Спенсера стоял коротышка. — Мы думали, что ты один из агентов Муленфельда.

— Я? Я вас считал его агентами. — Ральф через плечо Спенсера посмотрел на людей, сгрудившихся в небольшой комнате. Коротышка уже не был таким радушным, каким представился Ральфу в магазине прогрессивной книги. Над ним башней возвышался мужчина в армейских ботинках, которые Ральф заприметил тогда на кухне. Этот человек, по-видимому, и оглушил его. Широко расставленные глаза смотрели как-то не так, и руки, опущенные в карманы штанов, тоже не вызывали расположения. «Мне повезло, что он не раскроил мне череп, — подумал Ральф. — Если это действительно так».

Прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди, стояла женщина, чей голос он слышал несколько минут назад. Некоторое время он внимательно изучал ее лицо. Он уже видел женщину раньше — с фотоаппаратом в пустыне недалеко от базы Опернаб.

— Прошу прощения, — сказала она с улыбкой — мы слишком жестоко обошлись с тобой. Но ты должен и сам понять, что ошибаться нам нельзя.

Слова «ты должен» почему-то обеспокоили Ральфа. Но не успел Ральф открыть рот, чтобы что-то сказать, как Спенсер опередил его.

— Хорошо, что я приехал сюда. — Он отрывисто рассмеялся. — А то они уже рассуждали, как избавиться от твоего трупа.

— Здорово, — пробормотал Ральф. Он осторожно помотал головой из стороны в сторону, но от этого в мозгах не прояснилось. — Возможно, вам это покажется глупым, — наконец произнес он, — но я хочу знать, что здесь происходит? Кто вы такие?

Некоторое время в комнате оставалось тихо.

— Послушайте, — сказал Спенсер, обращаясь к собравшимся, — может быть, вы его слишком сильно стукнули? У него отшибло память.

Хмурый человек в армейских ботинках отодвинул Спенсера в сторону и занял его место напротив Ральфа.

— Может быть, — угрожающе сказал он, — этот пижон разыгрывает нас. — Поджав губы, он сплюнул.

Ральф оценил плевок, метко угодивший как раз между его опущенных на пол ног, потом посмотрел на мужчину, поскольку тот поднес к его лицу свою ладонь. Раздался легкий щелчок, и блеснул металл длинного лезвия ножа.

Ральф недоуменно смотрел на полированную поверхность с искаженным своим отражением, в голове молнией не сверкнул зловещий смыс этого жеста. Он в мгновение ока вскочил на кро вать и вжался в стену. Койка качнулась, стукнув мужчину с ножом по коленям.

— Ты что, с ума сошел? — закричал Ральф. — Уберите его от меня!

— Кончай, — закудахтал коротышка и дернул великана за рукав. — Убери это, Гунтер. Не сейчас. — Мужчина помрачнел еще больше, но лезвие с клацаньем исчезло. — Он нервничает, — пояснил коротышка, поворачиваясь к Ральфу.

— Держите его от меня подальше. — Ральф продолжал прижиматься спиной к стене, чтобы унять дрожь в теле. Несколько секунд, стараясь восстановить дыхание, он продолжал стоять на кровати. Потом заговорил снова: — Я не знаю, за кого вы меня принимаете, но хочу, чтобы вы мне все растолковали.

Женщина и трое мужчин обменялись взглядами. «Я все испортил, — подумал Ральф. — Они снова решают проблему, как избавиться от трупа»

— Разве ты не Ральф Метрик? — озадаченно спросил Спенсер. У него в руке был бумажник, в котором Ральф узнал свой собственный. — У тебя калифорнийские водительские права, удостоверение личности и участника операции «Снонаблю-дения», свидетельствующие, что ты — это он.

Ральф безмолвно кивнул.

— Тогда можешь расслабиться. — Спенсер пожал плечами и развел руками. — Тогда все нормально. Мы — фракция «Альфа».

— Что? — Ральф уже начал думать, что в его голове что-то сместилось, когда они ударили его.

Дополнительные сведения, похоже, только еще больше все запутывали.

— Фракция «Альфа». Разве не мой брат сказал тебе, как нас найти?

— Но ты же знаешь, — медленно произнес Ральф, — что твоего брата больше нет в живых. — Он, не сводя глаз, наблюдал за реакцией Спенсера.

— Мы предполагаем это. — Голос Спенсера оставался ровным и спокойным. — Но в своем последнем письме он написал нам о тебе. — Из заднего кармана брюк он извлек засаленный конверт, развернул его и вытащил оттуда фотографию.

Ральф взял протянутый ему черно-белый снимок, на котором был изображен он сам. Сделан снимок был тайком от него где-то на базе Опернаб: бесцветный Ральф Метрик, застывший перед одним из зданий в центре пустыни. «Вероятно, болтался без дела, — подумал он, изучая фотографию. — Как всегда».

Он перевернул карточку. На обороте аккуратным почерком покойного Майкла Штиммица было начертано несколько строчек. «Спенс, потенциальный член команды, зовут Ральф Метрик. Думаю, что ему можно доверять. Буду постепенно просвещать его и пришлю в Лос-Анджелес, если здесь ничего не получится. М».

— Так вот в чем было дело, — пробормотал Ральф и щелкнул по снимку указательным пальцем.

— Что, что? — спросил Спенсер.

— Да все, о чем говорил твой брат. Перед тем… перед тем, как с ним случилось это. О мирах да прочей чепухе. Он пытался меня завербовать, но у него не хватило времени рассказать мне все, и убили. Вот что он пытался сделать.

— Он ничего не рассказывал о фракции «Альфа»? — спросил коротышка.

— Нет, — ответил Ральф. — Ничего. Человек вздохнул.

— Давайте поднимемся наверх и посмотрим, не остался ли еще кофе. Нам понадобится время.

Ральф отклеился от стены и спрыгнул с кровати. Он протянул фотографию Спенсеру, но тот как будто не видел ее.

— Ты не знаешь, как умер Майк? — спросил Спенсер.

— Я был там, все произошло на моих глазах. — Он видел, как Спенсер кивнул и с бесстрастным лицом отвернулся. Кто-то тронул его за руку. Он повернул голову. Рядом стояла женщина, которую он впервые встретил в пустыне, и подавала ему какие-то знаки рукой.

— С ним будет все в порядке, — прошептала она, бросая взгляды в сторону Спенсера, который к этому времени исчез в дверном проеме. — Просто он до сих. пор надеялся. Я говорю о его брате.

Ральф испытал частичное облегчение, почувствовав, что первые лучи света прорвали покров беспокоившей его тайны. Он последовал за женщиной, они вышли из комнаты и по темной лестнице стали подниматься наверх.