– Что будем делать, маг?

Вопрос, назойливой тенью преследующий Птица всю ночь, наконец, прозвучал. Внятного ответа у него, естественно, не было, но признать, расписаться в беспомощности мешал иррациональный страх, помноженный на упрямство. И чтобы потянуть время, положил локти на оплавленный зубец Башни, посмотрел на подсвеченные алым заревом верхушки ближайших гор. Зябко поежился утренней прохладе, которой дышали скалистые пики, глубоко вздохнул.

Со стороны степи стремительно мчался день, оранжевые лучи резали пространство огненными иглами, легко скользили по кронам деревьев и отражались в стеклянной поверхности озера. Слышалось сонное щебетание птиц, в поселении редко и звонко стучал одинокий топор, а в воздухе витали запахи дыма и свежести…

Безвыходных ситуаций не бывает – так всегда считал Ирн. Но сейчас оказался в замкнутом круге, где любой выбор приводил к паршивым последствиям.

Плюнуть и сдать Дьярви? Ладно, допустим. Это позволит установить с орками подобие мира. Возможно, удастся заключить кое-какие договора. Но Долина потеряет поддержку гномов. Вельдр не простит предательства, тем более что оба знают – рыжий не виновен. И коль подлость совершена со стороны степняков, то такая «жертва» лишь усугубит ситуацию, Долине придется драться на два фронта.

Тогда как? Просто эвакуировать поселение, найти новое место? Так советует и, можно сказать, требует гномий вождь. Но увести людей за пару часов не получится, придется тащить и пожитки, и запасы. Без поклажи? Тогда будет труднее восстанавливать утраченное. Ко всему прочему откроется прямая дорога на Свободные Земли, орки добьют и так обескровленную страну.

Искать настоящих виновников? А есть ли время для разбирательств?

Остаться и сразиться, чтобы погибнуть?

Вот и получалось, что любой из вариантов приводил к отвратительным, практически фатальным последствиям. И у Птица не имелось ответа для Вельдра. Еще хуже то, что действительно не мог внятно доказать чью-то вину.

Сворл? Паренек имел мотивы, чтобы подставить рыжего. Но не мог не понимать, к чему приведет. Подраться, убить в пылу ссоры – вполне. Осознанно подставлять Орден?.. Нет, в такое верить просто не хотелось.

Рыцарь? Гасители Дара могли дать сбой, черная сущность прорваться. Да и Грох помнится, что-то предлагал демону. Тот напоказ отказался… но отказался ли?

Вопросы кусали как свирепые псы, жажда получить ответы сводила с ума. И ночью чародей не утерпел, притащил Грина и Шеда в лабораторию, устроил допрос. Ученик пожимал плечами и смущенно бормотал – мол, простите, напился. Рыцарь же стоял на своем – почувствовал чью-то смерть, пошел проверить, и обнаружил пьяного младшего в кустах, утащил под шумок.

Иными словами, маг ничего не добился. Рассвирепел, отправил студента и демона по комнатам, запер заклинаниями. А сам полночи лихорадочно строил пентаграмму для полного ментального чтения, намереваясь устроить настоящую проверку…

Без толку, ибо позвав под утро рыцаря, обнаружил, что тот исчез. Проклятый умудрился разобрать по кусочкам плетения-запоры и испарился. Куда и почему, Птиц не знал, но сие не имело значения. Во-первых, подозрения обратились в уверенность. А во-вторых, просто не оставалось времени разыскивать беглеца.

Слишком усталый для новых припадков ярости, Ирн просто влил в себя изрядную порцию кофе и отправился на крышу. Думать. Решать. Искать гениальные идеи.

Тут его и нашел Вельдр.

Судя по кислому выражению лица, растрепанной бороде и воспаленным глазам, гном тоже не спал, да и настроением мало разнился с магом. Тяжело вскарабкался по лестнице, ругнулся на скользкие от росы камни и встал рядом.

– Проведешь людей через горы? – спросил чародей после продолжительного молчания. Поморщился, когда утренние лучи озарили орочий лагерь, и стало видно бесконечное море шатров, сотни ниточек дыма.

– Провести нетрудно, – проворчал вождь. – Но ты что думаешь? Свои или чужие?

– А какая разница? Нам не дадут шанса разобраться.

– Ну, не мои сородичи точно. Среди глав Кланов естественно нет единства, многим не нравится идея союза с Долиной. Самые старые и ожесточенные бормочут – мол, лучше секиры заточить и вырезать до единого…

– И что? – с вялым любопытством поинтересовался Ирн. – Точат?

– В своем воображении, – усмехнулся гном. – Думаешь, чем я занимался всю ночь? Слухи собирал, добрых знакомцев расспрашивал, клановых шпионов рассылал. Но ответ один – брешут, а кусать бояться. Пока мы сильнее, палки в колеса вставлять не будут.

– Уже легче, – кивнул маг. Помедлил и добавил: – Я отдам распоряжения людям, чтобы собирались. И торговый портал перенастрою на какую-нибудь удобную площадку выше в горах. Помоги им найти новое место.

– А ты?

– А что я? Кину весточку в Свободные Земли и попробую задержать орду.

Что странно осознание будущего вызвало не страх, а лишь сожаление. Опять не успел, наделал ошибок. Но виду чародей не подал, и чуть слышно хмыкнул, когда услышал громкое сопение.

– Не нравится мне это, – буркнул гном.

– Да не переживай ты так, – нарочито легкомысленно отмахнулся Птиц. – Умирать, как ты понимаешь, мне совсем не хочется. Но и сдавать Свободные Земли нельзя.

– Хорошо, тогда я подниму своих. Прикроют отступление.

Вельдр не поверил, но видимо решил не лезть в душу. Развернулся и скрылся в темном провале хода. Через минуту у подножия Башни раздался грубоватый командный голос, и три низкорослых крепыша торопливо побежали по тропе к ближайшему входу в подземный город.

«Это правильно, – сказал себе Ирн, проследив за главой Кланов. – Лучше действовать и надеяться на чудо, чем сложить лапки и отдаться на волю Судьбы. Но шанс у меня есть, шанс даст Роща… Лучшего опорного пункта не найти. Силы навалом, хватит и на щиты, и на атакующие заклинания. В конце концов, можно ввести природные потоки в резонанс, взрыв выжжет Долину дотла вместе с частью орочьего войска. И временной купол позволит подготовиться, создать десятки заклятий, портал на случай побега».

Он постоял и пораскинул мозгами, пришел к выводу, что идея вполне осуществимая. Чуть повеселев, спустился в холл и созвал студентов, отрывистыми фразами описал ситуацию, раздал указания. О собственном положении благоразумно умолчал. Пускай думают, что мастер с ними, меньше тревог.

– Понятно?

– Но мы можем сражаться, – несмело сказал один из старших парней.

– И погибнуть, – отрезал маг. – Вы нужны мне живыми.

Больше возражений не последовало. В глазах некоторых еще сквозило недоверие и бунтарский дух, да и жаль покидать Башню. Но нехотя разбрелись, кто-то направился в поселение, чтобы предупредить народ.

– Ромир! – окликнул Птиц попавшегося на глаза ученика. – Где Стерн и Вагни?

– Ночью ушли, – отозвался смуглый темноволосый крепыш. – Тренироваться.

– Чего ржешь? – подозрительно осведомился маг.

– Наслушаться не можем, – ухмыльнулся студент. – Такие обороты записывать надо, самые злые колдунства. Но парни договорились приналечь на учебу, чтоб скорей разобраться с вашим подарочком.

– Вот как, – задумчиво пробормотал Птиц. – Ладно, я хочу на это посмотреть. А ты прихвати Сворла, должен быть в своей комнате.

– Э-э-э… да? – смутился ученик. – Но я видел, как перед рассветом ушел.

На секунду маг потерял дар речи. А затем обратился к заклинаниям и быстро убедился, что запоры на двери в комнату Грина тоже разбиты, самого ученика и дух простыл. Астральный след, четкий и ясный, начинался у порога и вел в ближайший лесок. Там, однако ж, и терялся, расползшись на ниточки и мелкие брызги. Отзвуков боли и смерти не чувствовалось, зато смердело… Тьмой.

Неужели Шед подчинил или обманул студента?.. Дрянь!

– Собирайся! – рыкнул Ирн Ромиру. А сам, терзаемый погаными предчувствиями, ринулся к выходу. Толкнул дверь и прыгнул с крыльца, едва не зашиб какого-то работягу, но даже не извинившись, отшатнулся и побежал к Роще. Побежал, не помня себя, неосознанно вливал в мускулы энергию. Вскоре оказался у опушки, ворвался под сень леска и кинулся напрямик, игнорируя тропинку.

Его гнал страх. Гнала боязнь того, что произойдет или произошло, если демон продался Гроху. Била холодными палками по плечам, протыкала ледяным колом сердце. И конечно, чародей не надеялся найти предателя на поляне, но мощь заповедного места могла пробить колдовское марево, усилить заклинания поиска…

Подлесок слился в череду вспышек и теней, а уши заполонил треск и хруст ломающихся веток. Так спешил, что ломился как медведь сквозь малинник. Спотыкался, больно бился плечами и отмахивался от корявых лап-сучьев. Прыгнул в туманную пелену и едва притормозил, когда услыхал раздраженные голоса, затаился на выходе из полосы искажений.

– Не так, увалень! Не так!

– Так не ори на ухо, длинный. Лучше покажи.

– Нет, сам должен, иначе не выйдет. Сплетай… сплетай, говорю!

– Да плету, горную матушку тебе в глотку, плету!

Сквозь мглу пробились солнечные лучи. В маленьком окошке проявились столы, стопки учебников, по-весеннему пышные ветки. И два злейших товарища, что мирно сидели на травке, занимались прямыми обязанностями – учились. Талантливый от природы парень то и дело поправлял гнома, рассказывал и активно жестикулировал. Коротышка же хмуро кивал и честно старался выполнять указания. Но больше изумило то, что у Вагни получалось. Небольшой кусок хрусталя на ладони бородача тускло мерцал, вокруг чувствовалось напряжение природных потоков.

Маг забыл, зачем так бежал сюда, и самым натуральным образом уронил челюсть. Ведь ни рыжий, ни темноволосый гномы так и не сумели создать даже маленького импульса. А сейчас стал свидетелем того, как Вагни вполне осознанно накапливает внутреннюю энергию в осколке камня, волевыми усилиями свивает в тонкие жгуты.

– Повтори! – порывисто выдохнул Птиц, сделав шаг вперед. Жестом успокоил подскочивших от неожиданности студентов и добавил: – Еще раз.

На лице гнома отразилось волнение, но совладал с собой, вонзил взгляд в уже потухший камень. Через минуту на лбу проступили капли пота, губы побелели, но хрусталь загорелся, силовые нити начали сплетаться в комок.

– Интересно, – прокомментировал маг. – Ты как-то обращаешься к осколку, чувствуешь?

– Да, – кивнул бородач. – Наш народ слышит пение скал, каждый может предсказать, сколько простоит и когда обрушится…

– Понятно, – пробормотал Ирн. – Я идиот. Надо было расспросить Вельдра о техниках гномьих шаманов. И наверняка тут виноват разум. Наверху для вас слишком шумно, да и вообще отвлекаетесь: на запахи, прочее… потому и медитации шли с трудом. Вы молодцы. Оба. Только камень можно и поменять.

– Я с другими не умею.

– Или не пробовал. А ну-ка…

Создав локальный портал между лабораторией и поляной, Ирн вытащил из пустоты массивный резной жезл с черной сферой в оголовье. Мельком проверил и признал – послужит. Хоть и откопал в рухляди схрона, но подгнила лишь рукоять. Навершие вполне годное и материал специально создавался, чтоб управлять потоками. Протянув гному инструмент, сделал жест: попытайся, мол.

Вагни недоуменно ощупал артефакт, затем положил ладонь на шар и прикрыл глаза. Вокруг пальцев возникла слабая дымка, в воздухе начало формироваться облачко, приняло очертания чьей-то массивной фигуры… Иллюзия продержалась недолго, так как коротышка повторно потерял контроль, с почти детским восторгом уставившись на свое первое заклинание.

– Лед тронулся, – кивнул чародей. Но вспомнив, зачем сюда пришел, добавил: – А сейчас бегом в Башню!

Коротко описав ситуацию, попросил прислать кого-нибудь, чтобы унесли книги, алхимическое оборудование. Студенты помрачнели, но прекословить не осмелились, принялись собирать свои учебники.

– Грина не видели? – напоследок поинтересовался маг.

– Нет, – пожал плечами Стерн. – Тут давно пусто.

Тревога в глазах учеников разгорелась сильнее. Но Птиц до объяснений не снизошел, откровенно говоря, попросту забыв о существовании аколитов. Рассеяно прошелся по поляне, раздумывая, с чего б начать. Призвал силу заповедного места и потянулся к тому облачку Мрака, которое засек раньше. Но не успел прикоснуться, как вдруг заметил, что тени у кустов ведут себя неестественно. Подрагивают, и словно пытаются принять иную форму. Истинное Зрение в свою очередь показало россыпь дымных комочков, сквозь привычное пение энергий просочился холодок и гадкое шипение.

Вот так новости!

Зайдя под сень деревьев, маг брезгливо осмотрел мелкие сгустки Тьмы, толкнул один носком сапога. Ногу кольнуло морозцем, брызнул злой дымок. Капля черноты выбросила паучьи лапки и начала превращаться. Но завершить метаморфозу не смогла, расплылась и истаяла.

Кто бы ни занимался тут колдовством, место выбрал наверняка. Стихийные потоки сокрыли следы творимого заклинания. Студенты не почувствовали, хотя возились в непосредственной близости. Да и сам уловил отклик только когда начал искать целенаправленно. А приди на полчаса позже, тоже б не заметил.

Озадаченно нахмурившись, Птиц призвал духа-следопыта, пустил по ниточкам связей давно ставшего бесформенным заклятия. Запах привел к пятну Мрака в лесу, и стало ясно, что неизвестный схитрил, поставил обманку. Если б маг начал распутывать оттуда, то просто потерялся бы. А так холодная дорожка вильнула и умчалась куда-то к горам, пожрав по пути энергетическое эхо Сворла.

Куда – иной вопрос. Мешало расстояние, да и времени прошло изрядно, волшба успела частично рассеяться. Но шанс найти врага таки имелся, если сотворить несколько промежуточных ритуалов, пройти по следу лично.

Ирн отпустил духа, помедлил в раздумьях, а затем решительно покинул поляну, побежал через заросли. Выбрался из Рощи и скользнул в обход Башни по тропинке к ближайшей горе. Кто-то из встречных пытался окликнуть, но чародей отмахивался. И чувствуя, что «запах» истончается, опять перелил немного энергии в мышцы, рванул гигантскими прыжками. Разом взлетел на высокий утес, в полете сгруппировался и оттолкнулся пятками от ствола здоровенного кедра, приземлился на узкой площадке у скальной стены. И замер, отдавшись ощущениям…

Черной магией смердело так, что к горлу подкатила тошнота. По загривку царапнуло холодом, а по спине побежали мурашки. Чувство направления разом исчезло. И одновременно пропало солнце, мир словно смазался, контуры гор, Башня, Крепость и озеро растворились в серой мгле.

Сообразив, что угодил в ловушку, в искусственный мирок-пузырь, Птиц выругался. Поднялся с колен, осмотрелся и покачал головой. Тропа, скалы, несколько деревьев… дальше клубилось зыбкое Ничто. И Силы здесь почти не было, все казалось мертвыми декорациями.

Самое отвратительное в таких местах то, что практически невозможно обнаружить снаружи. Вход и выход имеются, но можешь пройти мимо и ничего не заподозрить, так как естественный фон лишь немного ниже окружающего. А он, последовав за нитью Мрака, вломился прямиком в капкан.

Кто мог создать такое под самым боком Башни? Орочьи шаманы? Грох? Да, вполне вероятно. Но подкинуть след способны те, кто вхож в Рощу, кто-то из своих. Демон или любой из учеников.

Кстати, дозорная магия, в конце концов, обнаружила бы разрастающуюся язву. И значит, мирок возник совсем недавно. Вчера. Или сегодня утром. После переговоров со степняками, да.

От размышлений отвлек тихий смех: ехидный, тонкий. Смех маленького злобного ребенка. Краем глаза Ирн подметил движение на ближайшей скале, отпрыгнул и зажег в руке огненный шар. По камню разбегались круги как на воде, поверхность монолита колебалась. На мгновение показалось, что изнутри пытается кто-то выбраться. Но не успел маг ударить, как движение прекратилось.

Кажется, гостя обнаружили.

На лбу чародея выступил пот, но внешнее спокойствие сохранил. Попытался вспомнить, что читал о подобных западнях. Насколько знал, многие возникали случайно. Там, где Преисподняя граничила с нашим миром. Иные создавались специально. В качестве личных кабинетов и хранилищ волшебников прошлых времен, как клетки для опасных преступников, ловушки и обманки. Но одно едино – доверять глазам здесь нельзя, поисковым заклятиям тоже. Иллюзии способны запутать кого угодно.

Так куда направиться? Точно не по тропе, ибо будет виться бесконечно. И каждый кустик, каждый камешек возникнут на пути снова и снова. Нет, необходимо нащупать хозяина логова, проникнуть через внутренний портал к центру, избегая лабиринта отражений. Там, судя по старым записям, и будет выход. Мирки созданы по подобию водяных воронок: можно кружить по внешнему кольцу, а можно нырнуть вглубь…

Словно в ответ на мысль, опять раздалось хихиканье. Мерзкое, издевательское.

– Ты кто? – спросил чародей.

– Кто-кто… – ответило эхо.

– Покажись.

– Жись-жись…

Помедлив, маг потушил огненный шар. Сел там, где стоял, и принялся ждать, наблюдая из-под полуопущенных век за танцующими вокруг тенями, за колышущейся поверхностью камней. Таким образом убивал сразу двух зайцев: провоцировал врага и пытался вычислить место, откуда расходились искажения.

Неизвестная тварь прогнозируемо забеспокоилась, иллюзии и пока бесплотные кошмары яростно закружились вокруг пленника. Фантомы обращались то зубастыми монстрами, то осклизлыми червями, уродливыми подобиями людей: с голыми черепами, выжженными глазами, паучьими жвалами, торчащими из ртов…

Страх – вот, что старался вызвать враг. Но фантазия явно не была его сильной стороной, так как Ирн не повел и бровью. Лишь улыбнулся в конце концов, и спросил с иронией:

– Не надоело?

– Надоело, надоело… – признало эхо. – Поиграй со мной.

– Не хочу.

– А вот и хочешь, хочешь…

В голосе прозвучали зловещие нотки, но Птиц не обратил внимания, так как взгляд неожиданно привлекло нечто странное. В зыбкой серой пустоте появилась светлая точка, медленно увеличилась. Минута – и стали заметны взмахи крыльев, общий силуэт белой полярной совы.

Пернатый хищник летел медленно и тяжело, будто прорывался сквозь ураганный ветер, падал в воздушные ямы, пикировал. Мертвенную тишину прорезал далекий крик, протяжный, и как показалось магу, призывный.

Но самое главное то, что от летуна расходились волны Силы, и как следствие – искажений. Часть теней пугливо заметалась подобно рваным полотнищам, а часть сгрудилась у скалы неподалеку и образовала… яму, нору? Некто невидимый возмущенно зарычал, из пустоты вылетел дымный ком и устремился к сове. Но птица вильнула и промчалась над камнями. Из тверди вырвались десятки черных рук, попытались схватить и разорвать крылатого охотника. Тот заклекотал, заложил вираж, теряя перья, и скрылся из поля зрения.

– Это не по правилам!

– Я же сказал, что не буду играть, – пробормотал чародей, мысленно поблагодарив неизвестно как угодившего в ту же ловушку духа – две точки напряженности позволили овеществили портал.

Вскочив, Ирн отмахнулся Упокоением от зарослей кривых лап, которыми поросла тропа. Конечности задымились, начали корчиться в муках, уши заложило диким визгом. Маг подождал секунду, а затем прыгнул к тоннелю, рыбкой нырнул в дыру. В лицо ударило холодом, в ушах засвистел ветер. Он кувыркнулся и со всего маха шлепнулся спиной на камни. Но судя по тому, что сознания не потерял, навернулся не с такой уж и большой высоты. Перекатившись, поморщился от запаха серы, жжения в глотке. Под правой рукой что-то хрустнуло, мягкое и сыпкое на ощупь, левая вляпалась в густую горячую жижу…

Поборов слабость, Птиц кое-как сел на колени и присвистнул.

Впору удивиться – логово врага напоминало главный зал какого-то храма. Ближайшая стена закрыта истлевшими обрывками ткани, другая голая и растрескавшаяся, со следами древней лепнины. Мощные колонны тоже покрыты затейливыми узорами, рисунками битв и молений, отовсюду щерились в ехидных улыбках уродливые химеры, лики старых богов. В воздухе витали клубы дыма, источаемые десятками факелов, а под потолком клубилась Тьма: живая, но холодная и равнодушная.

Да, Тьмой смердело невыносимо. Смердело так, как могло лишь в одном месте – в Преисподней. Или в ее преддверии. Груда мусора, в которую угодил, оказалась старыми и ломкими, рассыпающимися от легчайшего прикосновения костями. Ну а жидкая грязь – смола, и почему-то ярко-красного цвета.

Паршиво. Хотя вполне прогнозируемо. Всегда легче сражаться на своей территории. И демоны частенько пользовались этим приемом в битвах с волшебниками. Затягивали в изолированные пространства, чтобы отсечь от источников силы, изматывали, запутывали, по капле вытягивали энергию, а потом пожирали.

Сие также прекрасно укладывалось в картину, где предатель – именно Шед. И чародей хотел встречи, жаждал удавить мерзавца. Стиснув зубы, порывисто встал и сделал шаг вглубь зала, пробрался мимо ряда колонн туда, где свет полыхал ярче. Сотворил Упокоение и резко шагнул в центр святилища, готовый ударить, сокрушить…

Ярость потухла, не успев толком разгореться. Просто ушла, вытекла как вода из разбитого кувшина, оставив после себя гложущую пустоту, недоумение и страшную усталость. Ирн с болезненной четкостью осознал, что злость не исчезла сама, ее выпили, применив хитрое заклинание. Но уже ничего не мог поделать. Да и не хотел. Споткнулся, и просто вышел на открытое пространство, с изумлением посмотрел на хозяина святилища.

А если точнее, то хозяйку.

На огромном гранитном троне посреди зала царственно восседала незнакомая женщина. Почти обнаженная, в одной лишь набедренной повязке, но волосы такой длины, что прикрывали и грудь, черным водопадом ниспадали на пол. Средних лет, красивая, с точеным профилем, какой бывает лишь у аристократок. Лицо белое как мел, но в сочетании с алыми чувственными губами это выглядело странно-привлекательным.

Только глаза портили впечатление – черные, без какого-либо признака зрачков, радужки и белков. Как врата в жадную пустоту, и вместе с тем бесстрастные камни, лишенные тени эмоций. Глаза притягивали, завораживали, а взгляд пробивался сквозь любую защиту и пил эмоции…

Она смотрела на него, он – на нее. И оба молчали. Но если женщина просто изучала пришельца, то Птиц невольно увлекся игрой бликов на белоснежной коже, ощутил терпкий запах, от коего закружилась голова, а кровь отхлынула куда-то ниже.

Ясен пень, куда. Тем более, что из-под смоляных локонов невзначай проклюнулись алые кружки сосков, полная грудь.

«Да какого хрена! Что я, баб не видел? Не щупал? Да и лучше красотки случались, у Мгира уж точно. Соберись, тряпка! Это магия, чужое заклятие. Нужно просто найти и разрушить…»

Мысли застучали сухим горохом, но бестолково разбежались, когда хозяйка зала улыбнулась, показав острые треугольные зубы, провела языком по губам. Голова закружилась сильнее, и Птиц уронил руки. Где-то в глубине души метался страх, где-то на грани восприятия билось понимание: так не должно быть. Но тело не слушалось, а в голове возник тупой звон.

Очевидно, что неизвестная ударила сразу, не разбираясь, кто пожаловал в гости. И ударила коварно, без внешних эффектов, без взрывов и вспышек, но прицельно и жестко. По сознанию, по разуму, виртуозно обойдя ментальные щиты.

Ирну было все равно. Единственное на что его хватило – вызвать Истинное Зрение. Мир померк, зал обратился тусклым угольным наброском на белом фоне. А соблазнительная красотка, восседающая на троне, стала мерзким чудовищем. Волосы оказались прядями мрака, лицо – черепом с выгоревшими глазами, где осклизлыми червями копошилась Тьма.

Ноги будто вмерзли в пол, а разум немного очистился. И хотя иррациональная похоть не отпустила, маг сумел остановиться: потный и задыхающийся, дрожащий как в лихорадке. Собрал волю в комок и начал бороться.

Угораздило же. Да и сам потерял контроль, полез вперед, позабыв об осторожности. Шед видимо предугадывал такой расклад дел, давно обзавелся союзниками в Преисподней. И вместо того, чтобы встретить самому, подкинул чародея другому Высшему – как стол сервировал.

Тварь сильна… И не из тех, кто давит голой мощью, а и хитростью умеет. Многие демоны одеваются в одежды простейших человеческих инстинктов: страх, ярость, голод. Так проще воздействовать на живых, управлять, пожирать. Но хуже влечение, ибо не отпугивает, а притягивает.

«Суккуб, – прошелестело в ушах. – Дрянь, я нарвался на суккуба…»

Холодок ужаса пощекотал поджилки. Часть страха потухла, растворилась в пустоте. Но часть осталась, заставила сражаться, выстраивать ментальные блоки и суматошно перекраивать ауру, к которой присосались жадные змеи Тьмы.

Почувствовав, что теряет свою власть, женщина опять улыбнулась, поманила пальчиком.

– Нет, – будто издалека услышал чародей собственный голос. – Отпусти.

Она неодобрительно промолчала, чуть приподняла голову. И как по команде под потолком ожила и зашевелилась одна из химер, легко спрыгнула на пол. Пламя факелов пугливо дрогнуло, отблески озарили худое существо, отдаленно напоминающее человека, но словно облитое алой смолой. Или просто без кожи. Дымилось, на пол часто капало слизью, а на удлиненной морде выделялась лишь мокрая пасть с тремя рядами острых зубов. Ни глаз, ни ушей, вместо носа – две узкие вертикальные щели.

Вскоре рядом с троном возникла вторая тварь, третья, десятая. Толпа уродцев окружила постамент, унижено подползла к хозяйке. Та ласково улыбнулась и поманила одного, откинула прядь волос с правой груди. Существо довольно заворчало, приникло к соску, стало утробно причмокивать и похрюкивать. Остальные норовили коснуться ступней и лодыжек женщины, лизали пятки.

Демон сделал приглашающий жест: мол, гляди, как им хорошо, как меня любят, присоединяйся, будет здорово. Запах разврата усилился, как дубиной огрел по голове, а во рту пересохло.

Птиц пошатнулся, прикипел взглядом к той груди, что суккуб приготовил для него. И растеряв последние остатки рассудка, шагнул вперед. Страх и злость, хоть как-то, да сдерживающие, заставляющие бороться с колдовским искушением, испарились. В целом мире осталась лишь жажда почувствовать холод ее кожи, испить… испить волшебного нектара.

Маг почти сдался. Но за миг до того, как пали последние бастионы воли, откуда-то издалека пришел зов: легкий, почти беззвучный. Поток гадости, что травил разум, ослаб – как на плотину наткнулся. В темноте загорелись зеленые глаза-плошки, сова осторожно сдвинулась на железном пруте, вбитом в колонну, мрачно глянула на демона, а затем подмигнула Ирну: мол, я с тобой, не плошай.

Как там оказалась? Да Мрон знает! Но оказалась и непонятным образом помогла, поддержала. Чародей очнулся, вспомнил о так и не использованном Упокоении и без колебаний выбросил правую ладонь в ритуальном жесте удара. Раздалось шипение, хлопок. Бледный пучок света впился в призывно подставленное горло суккуба. Тугая струя черной крови брызнула на голову жрущего монстра. Тот непонимающе хрюкнул и отшатнулся, а женщина задрожала в конвульсиях, и потеряла контроль над обликом.

Красивое лицо иссохло, глаза ввалились, а грудь обвисла лоскутами дряблой кожи. Волосы превратились в черный дым. Демон взвыл, схватился за шею, которая вспучивалась и полыхала огнем. Скатился с трона и попытался уползти прочь, за спины смолистых уродцев. Но рассвирепевший Птиц не позволил, снова ударил Упокоением, пригвоздив Высшего к полу, испепелив пальцы и кожу. А затем резко отпрыгнул в сторону, уклонился от одного из монстров, и совершил гигантский прыжок, помчался вслед за совой, что сорвалась с прута и полетела в темноту.

Пернатый хищник казалось, сошел с ума, ведь устремился прямиком к глухой стене. Но крылатый нырнул в кладку как в омут – лишь круги разошлись. И маг отбросил сомнения, кинулся следом, прильнул к холодному монолиту, моля Создателя, чтобы получилось.

За спиной мигнул свет, послышался многоголосый вой, топот, с потолка посыпались еще монстры. Кто-то схватил за ногу, кто-то за плечо, рванули обратно. Но стена, наконец, стала вязкой и податливой, разогрелась. Чародей задергался как муха в варенье, с трудом стряхнул уродцев… и упал на теплые камни.

Солнце зависло над ближайшими пиками, медленно сползало вниз. На востоке поблескивали звезды, мрачно полыхали облака-корабли. Порывистый ветер гнул верхушки сосен ниже по склону, плевался сухими травинками и пылью, тоскливо выл и посвистывал. Пахло хвоей и вечерней свежестью, паленым камнем и какой-то едкой алхимической дрянью…

Ирн закашлялся, с трудом приподнялся и окинул затуманенным взглядом скальную площадку, непонимающе моргнул. Внизу виднелась Долина, скалилась острыми клыками Башня, и горело закатной краснотой озеро. А здесь на камнях тлела магическая фигура, окропленная кровью, невдалеке валялся Шед, напоминая самый настоящий труп, рядом сидел насмерть перепуганный Сворл.

– Грин, – пробормотал чародей с облегчением. – Что…

И тут Птиц увидел, что ученик сжимает в кулаке нож с лезвием, вымазанным черной кровью, заметил раны на руках и груди рыцаря, почувствовал Тьму, что клубилась над пентаграммой. Осекся и мотнул головой, решив, что так и не выбрался из карманного мирка-ловушки, продолжает видеть отражения.

Но считав ауру ученика, маг сообразил – нет, не мираж, и не сон. Сворл являлся Сворлом. Хоть и безумно уставшим, с темными кругами под глазами, бегающим лихорадочным взглядом. А Шед Шедом. Или скорее достаточно дохлым Шедом.

Да и фигура Призыва вовсе не привиделась. А чуть дальше, вокруг обездвиженного демона нарисована вторая, достаточно потертая, использованная. Заклинание Малого Изгнания. Тут же стояли оплавленные огрызки свечей, валялся мел и книга в мрачной темной обложке – гримуар. Гримуар, явно украденный из личной библиотеки Птица.

Взгляды учителя и ученика столкнулись, Грин дрогнул и отполз, потом встал и попятился.

– Я не хотел, чтобы так вышло. Никто не должен был узнать.

Слова сотворили эффект пинка под дых, чародей онемел, не желая верить в услышанное. Но верил. И будто наяву ему почудился грохот и треск, с коим обрушилась предыдущая версия событий, а из рассыпанных деталей выросла новая…

Сворл таки не смог перебороть ненависть. Именно он подкрался к пьяному Дьярви и Лгачу, одного оглушил, второго прирезал. Потом влил в себя браги и прикинулся пьяным в дым, чтобы отвести подозрения. Но когда не выгорело, рыжего не зашибли на месте, а наставник пригрозил разбирательством, перепугался и решил подбросить другого виновника.

Утащив книгу с темными заклятиями, Грин сумел выбраться из-под домашнего ареста. И недолго думая отправился в Рощу, засел там на ночь, что значило – работал недели напролет. А может и месяцы, если сумел понять, как менять течение времени. Под утро вернулся в Башню и тихонько сломал магические скрепы на комнате Шеда. Сразу убежал в горы и призвал демона одним ритуалом, другим попытался изгнать в Преисподнюю.

Расчет прост как дважды два. Птиц сразу б нашел виновника, подумал, что рыцарь напакостил и сбежал. Так и вышло, и все б получилось как по маслу, но болван-ученик ошибся в одной мелочи. Малое Изгнание слабовато для Высшего. Шед просто заснул, а высвободившаяся сила призвала суккуба. Вырваться в реальный мир тот не сумел, но создал свой, промежуточный, чтобы ловить смертных. К тому же Сворл забыл, что подобие притягивается подобием. Несколько лужиц пролитой Тьмы позволили наставнику пройти по следу…

Откровенно говоря, маг не знал, как реагировать. Но взглянув на пятящегося ученика, поднял руки и сказал:

– Успокойся. Мы обсудим, найдем решение.

– Нет! – вскричал Сворл, и опять отшатнулся. – Нет. Нельзя отдавать гномам наши знания. Они предадут…

– Ты не понимаешь.

– Я не хочу понимать.

Студент задрожал, потер слезящиеся глаза. Но едва чародей сделал попытку подойти, рванулся прочь. Грин слишком хорошо знал, что его ждет: либо позорное изгнание с Гасителями Дара на руках, либо сдача оркам. Но метнувшись в сторону, он поскользнулся на разлитой крови, с воплем рухнул с обрыва.

Прыгнув вперед и шлепнувшись на живот, Птиц успел поймать за запястье. Страшный рывок потащил дальше, но носки сапог удачно попали в небольшую выемку, и оба зависли над пропастью.

– Держись! – просипел Ирн.

Далеко внизу раздались удары мелких камешков. Сворл закричал от ужаса, но тут же поперхнулся пылью, задергался как червяк на крючке.

– Не трепыхайся! – простонал маг, чувствуя, как скользят пальцы по потному запястью студента. – Сейчас… сейчас я тебя вытащу.

Обратился к ядру, начал плести заклинание, чтобы толчком воздуха подбросить ученика к уступу. Но не успел. Тот снова задергался: то ли пытался раскачаться, то ли просто от страха. Однако добился лишь одного – пальцы наставника соскользнули, схватили пустоту.

Ахнув, чародей подался ниже, но перехватить не смог. Лишь смотрел, как падает студент, как кувыркается, задевает обломки. Смотрел не в силах спасти. Потому что после первого же удара крик оборвался, Сворл испустил дух, ударившись затылком. Заклятие подхватило тело, медленно и аккуратно спустило к подножию горы. Но поздно…

И еще долго Птиц висел на краю каменной плиты, не в силах осмыслить и принять свершившийся факт. Лишь когда мышцы ног начало сводить судорогой, с трудом подтянулся и залез обратно. Как во сне встал и подобрал гримуар, затем подошел к рыцарю и носком сапога затер часть пентаграммы, точечными импульсами разрушил каркас заклинания

Раздалось шипение, вспыхнуло кольцо бледного света и разлезлось рваными лоскутами. Тут же послышалось хлопанье крыльев, в небе возник крылатый силуэт. Прежде чем маг успел отреагировать, сова спикировала вниз, ударилась в грудь Шеда. Обратилась светлым призраком и отпечаталась на накидке плоским рисунком-гербом.

«Так вот, кто помог, – изумленно подумал Ирн. – И Эск упоминал, что душа вернулась в уже занятое демоном тело. Действительно полукровка, только темный посильнее…»

Веки рыцаря приоткрылись, в черных провалах глазниц загорелись тусклые искорки. Шед медленно сел, огляделся и принюхался. На лице ничего не отразилось, но явно сообразил, что произошло.

– С обрыва сорвался от испуга, – ответил на невысказанный вопрос Птиц. – Я не успел.

– Угу, – без выражения прокомментировал демон. Посидел, дождался, пока раны затянутся. Но порвавшись встать, замер. Посмотрел на чародея и сказал: – Ты наивен, если думаешь, что люди вот так просто откажутся от собственных страхов и застарелой злобы ради высоких идей.

– Просто я верю в них. Хочу верить. Ведь кто-то же должен верить, – с горечью ответил Ирн.

– Кто-то должен, – согласился Шед после минутного молчания. – Наверное, хорошо, когда в тебя кто-то верит. Наперекор всему. Иногда это обязывает… Вчера в шатре Грох предложил помочь стать человеком.

– Почему отказался? – спросил чародей, удивившись резкой смене темы, неожиданному откровению.

– Цена не устроила. К тому же я больше полезен сейчас в таком виде…

Рыцарь криво усмехнулся и развел руками. Хотел добавить еще нечто, но голос заглушил протяжный и хриплый рев рога, разлившийся по предгорьям. Оба вздрогнули и кинулись к обрыву, устремили взоры на Долину. Там что-то происходило. На окраине поселка метались люди, у Крепости блистало железо, а за озером клубились тучи, полыхало оранжевое зарево. В пустоту били редкие молнии, взрывались, напарываясь на невидимую преграду…

Бросив один лишь взгляд, маг выругался. В проклятом мирке время текло гораздо медленнее, чем снаружи. Для него прошли минуты, а тут пролетел день. День, в течение которого не было сделано практически ничего из запланированного. Не успел вывести поселенцев и учеников, не успел перенастроить стационарный портал и подготовиться к битве.

Орки же не сидели без дела.

Защита Долины трещала по швам под слитным напором сотен шаманов. Чародей ощущал, что охранные линии прорваны, во многих местах и вовсе отсутствовали. Следящие артефакты истошно орали о лавине чужаков, что ползла от степи, предупреждали о готовящихся ударах, движении магических потоков.

И удары последовали. Тучи над озером исторгли сотни желтых светящихся огоньков, что полетели к поселку. Одни просто упали в землю и выбросили безобидные дымки, другие коснулись древесины, и дома полыхнули. Последние из беженцев едва успели выскочить на дорогу, кинулись к Крепости, где за баррикадами стояли и гномы, и люди, а маги-недоучки пытались плести боевые заклинания…

Оторвав взгляд от огнепада, Птиц посмотрел на демона. А затем оба не сговариваясь, кинулись к тропе, в считанные минуты скатились по откосу к Башне. И сразу же оказались в толчее, среди множества лиц, окруженные гулом голосов, топотом, звоном железа.

Удивительно, но людей тут оказалось много. Намного больше, чем вообще жило в Долине. Чародей с разгону натолкнулся на крепкого воина в пластинчатой броне, услышал о себе много нового и отшатнулся в удивлении. Но в плечо толкнул другой, в черненых доспехах и коротком плаще, с выгравированным на панцире волком. Мимо пробежал третий…

Ирн огляделся и увидел баррикаду из бревен на воротах крепости, отряд из пяти десятков лучников, карабкающихся на скалы. Несколько сотен чужаков обосновались ниже по дороге, составляли стену щитов. Повсюду суета и беготня, крики, всполохи заклятий, звон железа. Пахло дымом и крепким мужским потом, алхимическими реагентами и разогретой смолой.

В толпе мелькали поселенцы – одетые в легкие куртки мужчины с мечами и топорами в руках. В первых же рядах линии обороны стояли угрюмые низкорослые бородачи в тяжелых башенных латах – по самым скромным прикидкам, почти две полноценные гномьи фаланги. За ними маячили воины в глухих кожаных плащах, с ранцами огнеметателей. В стороне, у Рощи сгрудились чужие маги, растили в самом узком месте огненную стену…

– Свободные, – констатировал Шед, словно прочитав мысли Ирна.

– Угу, – промычал чародей. И подумал: «Работа Витара…»

Но не успел Птиц прийти в себя, как в толпе послышался знакомый голос, к демону и магу протолкался потный и взъерошенный Вельдр. А вслед за ним подошли еще трое. В одном чародей узнал младшего Гара, двое других отдаленно смахивали на бывшего Огневика, но различались как день и ночь. Один – худощавый мужчина с благородными чертами лица и повадками аристократа, второй – огромный звероватый толстяк, сущий оборотень.

Альены, кто ж еще.

– Ну, наконец-то! – воскликнул гном. – А мы уж тебя списали.

– Пришлось отвлечься, – виновато ответил Ирн.

– Зато явился к самому веселью.

– Как мог пропустить? Но, смотрю, не только я… Молодец, Вит.

– Еле успел, – сказал младший Гар. – Тох действительно думал, что тут окопались чернокнижники из Гента, повел часть армии для разведки боем. Но те засели под самой столицей, нам едва удалось… а-а-а, не важно. Главное, что перехватили и убедили.

– Ну и слава Создателю, – подытожил маг. Порывисто оглянулся и бросил взгляд на поселение. На фоне стремительно темнеющего неба алыми цветами выделялись полыхающие избы, темной волной катилась вражеская армада. Уже сейчас можно различить всадников, пехотинцев, с громады туч сыпались редкие молнии. – Ладно, поговорим потом. Сейчас есть дела поважнее.

– Верно, – кивнул Вельдр. Поплевал на руки и ухватился за рукоять секиры. – Давненько не дрался, кровь застоялась.

– Не торопись, – осадил гнома чародей. Прищурился и сделал властный жест: мол, стойте тут. Решительно развернулся и протолкался сквозь тыловых бойцов, вышел на дорогу.

– Эй, куда? – спросил подгорный вождь. Остальные слова заглушил ветер, но краем глаза маг заметил, что Вельдра, порвавшегося пойти следом, задержал демон. Что-то сказал, потом исчез в вихре черного дыма.

Кивнув сам себе, Ирн ускорил шаг, преодолел несколько баррикад и заслонов, уверенно отодвигая бойцов, небрежно потушил огненную стену гентских магов, чем вызвал у них панику. Но даже не остановился, чтобы как-то объясниться, двинулся навстречу накатывающей орде зеленокожих.

Ветер упругим потоком бил в лицо, нес запахи грозы и влаги. Перед ногами услужливо стлался тракт, а за спиной остались друзья, Башня ставшая домом, старые тревоги и дела. Впереди полыхал поселок, мчались навстречу полуголые степняки: с топорами и ятаганами в руках, с оскаленными ртами. Орки растекались по Долине как река в половодье, а в первых рядах ехал на огромном волке не кто иной, как Грох.

Где-то за гранью восприятия остались крики – соратники призывали остановиться, окликали, ругались. Птиц чувствовал на спине десятки и сотни взглядов: удивленных, испуганных, гневных и непонимающих. Ощущал, как замерли лучники на скалах и в лесу, как насторожились Огневики и маги. Видел тени между деревьев и среди кустов – кто-то решился кинуться вдогонку. Но несмотря ни на что, чародей продолжал идти.

Он просто обязан был попытаться. Кто бы ни победил сегодня, проиграет в грядущей битве. И осознание этого придавало сил, необходимое спокойствие, отрешенность. Маг испытывал горе от потери ученика, злился и боялся, но эмоции остались далеко, за гранью…

Остановившись, Ирн принялся ждать – один посреди пустынной дороги, с развевающимися на ветру волосами. Почувствовал активацию ближайшего транспортного портала, но не придал значения. Некогда.

Авангард зеленокожих подошел вплотную минуты через две. Всадники резко затормозили, вперед на огромном мускулистом звере неторопливо выехал гигант с красными глазами. Одним плавным движением спешился, порывисто подошел. Несколько мгновений изучал чародея, затем прорычал с насмешкой:

– А ты упрямый.

– Уж какой есть, – пожал плечами Птиц. Помолчал, и добавил: – И что теперь?

– Боюсь, время разговоров минуло, – пожал плечами Грох. Широко раздул ноздри и взялся за секиру, медленно вытащил из ременной петли. Но чуть помедлил и бросил взгляд за спину чародея.

Ирн не выдержал и оглянулся, приподнял брови. Невдалеке стояли друзья и товарищи: Витар, Стерн с Вагни, Вельдр, Альены, гномы и поселенцы, ученики и свободные. От Башни бежали еще, из леса выпрыгивали бойцы, норовили зайти с боков, прикрыть…

Обернувшись к орочьему вождю, Птиц осознал с болезненной ясностью: да, говорить поздно. В глазах Топора разгоралось кровавое безумие, колючая ярость ощущалась почти физически. И словно во сне чародей проследил, как гигант поднимает руку, чтобы нанести удар, как горит в закатных отблесках лезвие секиры.

В упавшей на дорогу мертвой тишине вдруг раздались шаги. Сквозь ряды соратников Ирна пробился грязный исцарапанный человек в одних штанах, босой и взъерошенный, окинул быстрым взглядом сию живописнейшую картину. Смазанное движение – и возник рядом с Грохом. Толчком ладони выбил оружие из могучей лапы, без всяких изысков впечатал кулак в лицо великого и могучего предводителя.

Зеленокожий попятился, тряхнул головой и с бешенством уставился на посмевшего бросить вызов. Но тот против ожиданий посмотрел с не меньшей яростью. На краткую секунду опешившему магу показалось, что видит два пучка кроваво-алого пламени перевитого Тьмой. А когда наваждение развеялось, обнаружилось, что орк так и не напал. Напротив, отступил.

– Когда они сказали, я не поверил.

– А надо было, – произнес Эскер. – Тебе напомнить о долге?..

– Я помню… помню.