Подниматься не хотелось категорически. Тело ломило, голова кружилась, а во рту поселился мерзкий привкус крови.

Но встать пришлось.

Глаза сами собой отыскали кучу горелых костей. От останков лича тянуло липким холодом, на грани восприятия что-то шипело. Даже теперь не уничтожен до конца. И если оставить лежать без присмотра, через год или десять лет родится Тень. Тень вселится в пробегающее мимо животное или случайного человека, заставит совершить опрометчивый поступок: поведет на хищника, к примеру, на конфликт с разбойниками. Использует кровь и силу души погибшего, чтобы вернуться к старой форме.

«Надо провести ритуал изгнания, – мелькнула тусклая мысль. – Работа для меня или Птица… Любопытно, на сколько лет затянется очистка территории, если победим?»

Очередной вопрос остался без ответа. Я посмотрел на тело Хряка и не нашел в себе сил нахмуриться. Пустота в груди стала просто всеобъемлющей. Но орк угадал, подхватил именно осиновый кол. А я и не предполагал, что дерево так действует на умертвий. С другой стороны, тела у лича почти и не было, сгусток энергии…

«Спасибо», – с горечью подумал я, и заставил себя отвернуться.

Сейчас внимания требовали живые, а не мертвые.

Как ни странно, но ситуация на холмах изменилась. От оравы имперцев осталось несколько разрозненных групп. Остальные лежали на склонах обожженными, обмороженными и изрезанными трупами. Не спасли ни толстые латы, ни мощь усовершенствованных тел, ни магия в железе.

Удивившись, я вызвал Истинное Зрение и сразу убедился в подозрениях. Ирн, либо кто-то из подмастерьев активировал ловушки. Мы же пропустили веселье, утонув в колдовской пелене. Но главное, получилось, для скифрцев сие стало полной неожиданностью. Теперь отступали, пытались обороняться, а «волки» окружали самых ярых, истребляли без жалости. Тех, кого не могли взять пехотинцы, добивали оборотни. Один, смахивающий на огромного медведя, рвал когтями полукровок. Другой, с виду ящер, проламывал строй щитоносцев, таранил грудью, колол шипами…

Заметил я и братьев. Оба бились на середине склона, в самой гуще. Тох в образе гиганта с костяной броней расшвыривал врагов как соломенные чучела. Аш прикрывал ему бок, рубился с каким-то рыцарем. И хотя имперец двигался быстрее, старший умудрялся защищаться. А потом очевидно применил заклинание. Какое я не понял, но противник споткнулся, будто примерз ногами к земле, а потом задергался как в припадке и упал без чувств.

Странно. Не знал, что магам-фортификаторам доступны такие плетения.

Но размышлять и строить догадки было некогда. Я подобрал очередной трофейный меч и сделал отмашку своим. Вместе торопливо взлетели на склон, перепрыгнули несколько траншей и ударили в тыл отступающим латникам. Одни упали под клинками «волков», другие слегли от секир гномов, и лишь единицы сбежали. Но мы разошлись, и только на вершине сообразили – часть врагов пала, часть скрылась.

По крайней мере, здесь одержали победу.

– О, Гары объявились! Да с подкреплением, – с рычащими нотками сказал Тох, закончив метаморфозу и поприветствовав нас взмахом руки. – А ты говорил, подохли, подохли…

– Да не то я говорил, – кисло ответил старший, почему-то старательно пряча взгляд. – Просто тревожился. Вызывали же.

– Точно, – кивнул оборотень и нахмурился. – Чего не отвечал, Эскер? Твоего приятеля Лека нашли, давно в лесу отсиживался вместе с остальными механиками. Клялся и божился, что видел вас живыми. Но мы-то знаем, что в центре произошло. Хотели идти, тела откапывать.

– Амулет посеял, – объяснил я. Помедлил, и добавил зло: – Нахрена вы пустили скифрцев аж сюда?

– Тыловая атака, – смешался оборотень, неопределенно пожал плечами. – Со стороны Лугара демоны подперли, метатели разрушили. Пришлось кинуть часть резервов на защиту.

На языке вертелись десятки обвиняющих фраз, гнев разгорался сильнее. Но я сдержался и несколько секунд просто стоял, дышал, глядя себе под ноги. Услыхал шаги и поднял взгляд на идущего с заклинательной площадки Птица, подметил и красные белки глаз, и прорезавшиеся на лице глубокие морщины – друг чуть не падал от усталости.

– Лича прозевал, – буркнул я.

– Лич? – удивился Ирн, побледнев сильнее. – Надеюсь, вы с ним разобрались?

– Угу.

– Слава Создателю! – выдохнул маг с великим облегчением, дрожащей рукой стер испарину со лба. – Умертвий нам не хватало для полного счастья. Да в месте, где полно эманаций смерти.

Хотелось задать язвительный вопрос: мол, чем ты таким занимался? Но я уже почувствовал дыхание магии, резко развернулся и вызвал Орлиный Взор. И когда мир прыгнул навстречу, дрогнул.

Там, где раньше находилась фаланга подгорных жителей, полыхало огненное море. Первые вспышки возникли на левом крыле, расползлись вширь, волной нестерпимо яркого сияния помчались к правому. Казалось, будто полыхнул сам воздух, а затем повалил дым, взлетели и упали маленькие человеческие фигурки: изломанные, обугленные, в оплавленных латах. Тяжелый рокот разлетелся над полем, крики сгорающих заживо заглушили шум битвы.

Порядка четверти вражеского воинства стояло у южной опушки, имперцы готовились к штурму наших позиций в лесу. И сами того не зная, оказались в области, занятой ловушками.

Зарево держалось не больше минуты, начало опадать. И я увидел, как мечутся в дыму отдельные фигурки. Спотыкаются, шарахаются от пышущих жаром воронок, падают. Погибли не все, но выжившие дезориентированы, рассеяны.

«Гномами пришлось пожертвовать, – пробилась сквозь злость трезвая мысль. – Пожертвовать, чтобы враги поверили, кинулись добивать…»

Данной части плана я не знал, наверняка придумали, когда умчался в Гент осматривать големов. Но логика в ней имелась, хоть и жестокая. Чтобы получить что-то, необходимо уплатить соответствующую цену.

Как же, демоны побери, тошнит от цинизма нашей жизни!

Озвучить, что думал о происходящем, не успел. Отвлекся, услышав рев труб в лесу.

Из-под прикрытия ветвей начали вытекать змеи пехоты. Вперед выдвинулись Огневики и стрелки, дали несколько залпов, разбивая самые большие скопления имперцев и тварей Преисподней. Затем послышались команды, вперед хлынули копейщики и мечники свободных, секирщики подгорного народа. Коротышки кстати свежие, в новеньких доспехах, явно из резерва. И было их примерно столько же, сколько стояло изначально в обороне – Вельд разделил силы.

За считанные минуты войска альянса смяли выживших после пламенной бури, ударила во фланг центральным скифрским частям. Одновременно я засек движение энергий, и тут же увидел, как впавшие в замешательство враги кое-где начали разбегаться. Усилив Орлиный Взор, кривовато усмехнулся. Земля под ногами имперцев шевелилась, вспучивалась. А из глубоких провалов выскакивали Низшие.

– Шед, – вымолвил я одними губами. Порыскал взглядом и увидел рыцаря на вершине холма. Стоял в одиночестве, водил руками в воздухе – открывал все новые Врата. Мрон невольно помог ему, когда создал первый и самый большой проход. И теперь, как я понимал, демон, пользуясь своей властью Высшего, просто перехватывал часть исчадий, заставлял выходить в других местах, нападать на всех подряд.

Армия Терна попала в тиски. С юга давили мы, с запада рати Алара. На поле теперь непрерывно полыхало золотистое сияние, ущербные бродяги один за другим превращались в пламенных воинов. Солары легко расшвыривали темных рыцарей, жгли сотнями, добивали потоками яростного света последние щупальца Тьмы.

С небольшим запозданием взревели боевые горны и на севере, чащи выплюнули на равнину орду. Для большинства из тех, кто стоял рядом, это была безликая масса, но я видел и тысячи воинов в боевой раскраске, и блеск топоров, свирепые плоские лица. Обострившийся слух уловил далекий волчий вой, кличи степняков, топот.

Повелитель зеленокожих бежал в первых рядах. Скалился и рубил врагов, хохотал. Глаза сверкали алым безумием, искры Хаоса мерцали и во взглядах его соратников, а перед ордой плыла кровавая мгла… Я не мог расшифровать структуры заклинания, не улавливал ни одной знакомой составляющей, но чувствовал, что призвано выкачивать силу из врагов, отдавать оркам. И видимо защиты от дряни не имелось, так как имперцев не спасала ни Тьма, ни магия Древних.

Содрогнувшись, подумал о том, что Гроха лучше не злить. Если б сцепились там, в Долине, вряд ли б мне помог Мститель. Это как сравнивать злого щенка, норовящего погрызть все подряд, и матерого пса, ветерана множества битв…

Хотя скифрцев было не так просто напугать. Очнувшись, перестроились и образовали защитные линии. Попутно кто-то из выживших колдунов, а может, и сами Древние сотворили стены из пепла и Тьмы, прикрыли основные подразделения. Магия Алара, не говоря о нашей, пробивала пелену с трудом, так что бой снова свелся к противостоянию клинков.

– Еще пехоты! – приказал оборотень, понаблюдав некоторое время за атакой союзных частей и убедившись, что несут потери. Обернулся к адъютантам и склонил голову. – Мастер Илвин! Сейчас нужно надавить всем, что есть.

– Сделаем, – кивнул глава ремесленной гильдии Гента, окликнул связных: – Направьте на передовую расчеты бомберов!

– Вы о чем? – тут же заинтересовался Птиц.

– Да мелочи, – отмахнулся младший Альен. – Университетские алхимики придумали новый взрывной состав из селитры, серы и угля. В ремесленном районе из этой хрени бомбы соорудили, начинили гвоздями и обломками подков, приспособили метать из баллист. Бахает слабее стандартных масляно-магических зарядов, но гораздо дешевле в производстве. Только маловат припас, не успели развить производство.

– Никогда не слышал о столь необычном соединении.

– Угу. И главное – никакого волшебства, практически кофетка из дерьма. Надеюсь, что сработает. А то помнится, месяц назад тоже энтузиазмом чуть не забрызгали, когда летательную лодку с крыши цеха запускали. Как юнцы ей-ей, хотя многие внуков нянчат…

– И как? – оживился Ирн, не обратив внимания на показной солдатский юморок.

– Полетела, – фыркнул Тох. – Вертикально вниз. Раньше эксперименты Совет Гильдий притормаживал и запрещал, так как боялись потерять куш на традиционных сферах торговли. Сейчас мастеровые творят, как хотят, но получается… что получается.

– Я бы взглянул на аппарат. Идея кажется перспективной, а проблемы решаемы.

– Эск то же самое сказал. Но как по мне лучше не беситься жиру, а ходить пешком. Шея целее будет.

Чародей возразил, оборотень, судя по тону, кисло пошутил, оба продолжили вяло спорить. Ради самого спора, скорее. И чтобы отвлечься, заглушить страх, сотни тревожных мыслей, которые подобно червям выедали мозг. Но я уже не слушал. Щурился, кусал губы и вздрагивал, когда налетали порывы шквального ветра. Напряженно смотрел на поле, на облака Тьмы, гнилостные небеса и ждал… ждал, сгорая от ненависти, замерзая от нехороших предчувствий.

Сделает ли Терн ответный ход? Пока вроде преломили ситуацию. Но ясности нет. И если у бога припасено нечто стоящее, можем разом утратить преимущество.

Впрочем, время шло, а выпада так и не последовало. Три рати давили и плющили армию Скифра. И тут бы самое время уйти на заранее подготовленные позиции. Дать солдатам отдохнуть, затем медленно пятиться, прикрываясь засадами, ловушками, огрызаясь контратаками. К тому же на пути Алара должно быть полным-полно скифрских крепостей. А штурм и самого захудалого замка – дело дней, если не недель. История помнит случаи, когда отдельные твердыни держались месяцами. Помнит, когда правильное отступление оборачивалось тяжелой победой…

Но чем дольше я наблюдал за битвой, тем крепче во мне становилось убеждение, что Мрон совсем не озаботился обороной. Нет, сами по себе имперцы выгодно отличались от тех, с кем дрался десять лет назад. Стойкостью, силой, дисциплиной. Отряды отлично маневрировали, военачальники действовали адекватно ситуации. Но мало этого… очень мало. Ведь должен был темный рассчитывать и на неприятное развитие событий, должен оставить козырь в рукаве?! Кинуть в бой братьев и сестер, залить равнину Тьмой, да хоть бы элементарно подготовиться, выкопать рвы, поставить порталы?!

Безоглядная уверенность в победе? Глупость? Недальновидность?

Ни то, ни другое, ни третье – ответил я сам себе немного погодя. Классическая стратегия тут не сработает. Терн изначально надеялся лишь проредить воинство Светозарного настолько, чтобы тот ослаб. Чтобы силы Престола Тьмы и совокупной мощи Падших хватило для борьбы с насосавшимся человеческих душ ублюдком. А отступление и долгая борьба чревата. Чревата тем, что Алар начнет захватывать селения, города, те же крепости. И все равно победит.

Если смотреть на с такой стороны, то многое становилось понятнее. Змеи Бездны – могучее оружие, коим Мрон явно собирался подчистить соларов. Демоны и полукровки призваны противостоять одержимым. А вот залить Мраком поле не мог. Во-первых, убил бы своих воинов. Во-вторых, не хватало могущества. Приходилось сражаться в высших Астральных планах, защищать солдат от безумия светлого, контролировать волю людей…

Наше вмешательство сломало планы Терна, бог не смог нанести невосполнимого ущерба аримионской группировке. И я чувствовал, что давление Алара постепенно усиливается там, в тонких мирах. Жжение в солнечном сплетении стало почти невыносимым, виски кололо острыми иглами, а в голове мутилось от эха бесплотных ударов, наносимых светлым.

Тьма отступала… сначала медленно, потом быстрее.

Я пропустил тот миг, когда боль переросла мыслимые пределы. Просто мир потерял цвета и очертания, сознание окунулось в жгучую безбрежную серость: бегущие тучи, рваные пряди тумана, и раскаты грома вдалеке.

«Нет, не гром… голоса», – дошло до меня через целую вечность.

То разговаривали Древние. Но смысла я не понимал, лишь ловил искаженные эмоции обоих. С одной стороны хлестало сумасшедшей яростью, с другой – холодным упрямством. И от каждой фразы, от каждого слова меня выворачивало наизнанку, било и трепало. Ведь говорили они на языке магии.

Сколько продолжалась пытка, не помню. Но вроде бы постепенно начал вырываться из Астрала, всплывать на поверхность реального мира. И в конце концов очнулся, когда по щекам похлопали.

– Эскер!

– Да что ты как баба гладишь?

Рядом тяжело засопели, я почувствовал движение воздуха. Хотел выругаться, пригрозить неведомым мучителям. Но просто не смог разлепить губы, и чуть не рухнул в очередной обморок от вспышки боли. Мало того, что рука бьющего оказалась весьма тяжела, так еще и мигрень. Такое чувство, будто выгорели глаза.

– Одной оплеухи маловато.

– Иди ты! Голову ведь оторвешь. Лекаря надо.

– Где его сейчас сыщешь? Вон и Птиц в обморок упал, как светская дама в борделе. Воды подайте, да студеной. Тоже мне чародеи – сначала один глазки закатил и как мешок с г… с горохом упал, потом сразу второй. Витар, ты хоть что-то понимаешь?

– Их в Астрал затянуло.

– До чего же я умен, сразу сообразил. Ну конечно Астрал, никак иначе! А сам что?

– Я туда не хожу. Опасно.

– Вот глас рассудка! Нехрен лезть туда, где по голове бьют. Тьма, ну что же делать? Давайте воду, авось отольем.

– Да… пошли… вы, – простонал я, более не в силах терпеть издевательства.

– О! Очухался! Я ж говорил, надо бить сильнее.

Жуткая харя, маячащая перед глазами, постепенно превратилась в лицо Тоха: обеспокоенное и немного растерянное. Рядом возник Аш, с трудом отпихнул младшего и поднес деревянный ковш, помог напиться.

– Ты как?

Проигнорировав вопрос, я скривился и застонал. Услыхал такое же мычание, с усилием повернул голову. Туман перед глазами рассеялся, показались внутренности командного шатра: широкий стол, несколько стульев, ворох оружия в одном углу, и кадка с водой – в другом. В палатке царил полумрак, рассеиваемый несколькими тусклыми магическими светильниками, пахло крепким потом, кофе и табаком.

Рядом толпилась целая куча народу: братья, какие-то воины, гентские чародеи в плотных балахонах. По соседству на куче соломы валялся Птиц. Бледный как смерть, лицо в мелких бисеринках пота, а под носом дорожки подсохшей крови.

Очевидно, не утерпел и отправился по горячим следам, надеясь выдернуть. Но я-то привык получать по шее от сукиных детей, что зовутся богами, а Птицу в новинку. Хоть и опытнее, и в чем-то сильнее.

– Эск!

Брату стоило ответить. Слишком уж явная тревога отражалась в глазах оборотня.

Но прежде чем я разлепил губы, произошло резкое изменение магического фона. Легко дрогнула земля, сердце сбилось с ритма, а зубы заныли. Тьма не ушла из окрестностей поля. Но ее эпицентр исчез, и это породило завихрения, спровоцировало усиление влияния Престола Света. Что, естественно, отразилось на моем ядре, а затем и на самочувствии.

Сие могло означать только одно.

Испытав нешуточное возбуждение, я рывком перекатился на бок и встал на колени. Первым делом активировал заклинание-поводок, связанное с порталом и клинком Равновесия. Затем сотворил Знак Жизни и отдал его Ирну. Бледный символ впитался в одежду, озарил изнутри кожу и мышцы, отчего друг стал выглядеть гигантским светлячком. Но вскоре во взгляде мага появился осмысленный блеск, глаза расширились.

– Сможешь? – спросил я.

– Можно подумать есть выбор, – простонал чародей.

Тох пытался задавать вопросы, остальные просто наблюдали, впав в ступор, когда мы как два безумца спотыкаясь, кинулись к выходу. Протолкались через толпу адъютантов и охранников, торопливо захромали к соседнему холму.

Там полыхало кроваво-алое зарево, в стороны разбегались волны горячего воздуха. Портал напоминал огромный костер, факел. Столб света уходил ввысь, подпирая гнилостные небеса. Внутри же виднелись тонкие, перетекающие одна в другую и почти раскаленные линии.

Когда достигли вершины, услышали низкий гул, порой прерываемый тяжелыми толчками, на земле плясала пыль и мелкие камешки. И частота постепенно возрастала, заклинание тянулось незримыми щупами вдаль, подключало новые источники энергии.

Еще немного, и путь откроется.

Мысль и обожгла и выморозила. Я резко остановился, не добежав до портала десятка шагов, посмотрел на него, потом мельком глянул на поле. Багряный свет резал глаза, и сталкивающиеся армии казались тенями, массами металлических жуков. Лишь кое-где плавали облака черноты, в других местах яркими искрами расплавленного золота выделялись духи света и пламени…

Грохот сражения не стихал. Но что-то неуловимо изменилось. Что-то в самом воздухе, в напряжении, которое чувствовалось всеми фибрами души.

Мрон ушел.

Жизни воинов были отданы на заклание ради того, чтобы он отправился к Камню. Однако сейчас я не чувствовал уверенности. Скорее беспомощность. Пустоту. Страх. Ведь твердый и устойчивый путь закончился, дальше лишь веревка, болтающаяся над пропастью. Иногда гнилая, иногда истонченная до нескольких нитей. А может, и нет ее, просто мираж.

Получится ли? Сможем ли мы хотя бы умыкнуть Агарок? И если нет, что делать? Разрушить? Провести ритуал наречения? Попытаться реализовать зыбкую идею со Знаками, языком Творца?..

Откровенно говоря, я не знал. И оттого «замерз», превратился в соляной столб на пороге Врат в неизвестность. Никакая сила, никакая воля не могла заставить мышцы двигаться. Если раньше как-то отвлекался на сиюминутные проблемы, то теперь ужас нахлынул с новой силой. Я боялся как никогда в жизни и ничего не мог с этим поделать. Стоял, смотрел на столб света, и чувствовал, что Птиц находится в похожем состоянии. Слышал крики, слышал взрывы и торопливый топот за спиной…

Братья, демон, командиры, рядовые вояки и маги примчались через несколько секунд. Но тоже замерли и притихли. Краем глаза я видел лица: подсвеченные алым, искаженные, потные и бледные, озадаченные, смущенные, испуганные. Но если простые бойцы вполне закономерно опасались магии, то до остальных начало медленно доходить – вот он, момент истины!

«Нужно что-то делать, – нарезала круги мысль. – Нужно что-то делать. Что-то…»

И я, наконец, сумел разбить онемение. С трудом пошевелился, начал оборачиваться на негнущихся ногах, чтобы позвать за собой тех, кто изначально вызвался: Шеда и Тоха. Но лишь посмотрел в глаза брата, как где-то в низине раздался взрыв.

Глухой хлопок прозвучал скучно и тускло, вверх поднялся дымный гриб, в стороны полетели камни и комья земли. Кто-то закричал от боли, кто-то от испуга. Часть гвардейцев, что стояли на склонах двинулись в ту сторону, чтобы защитить высоты от возможной атаки неприятеля. И в оцеплении возникла трещина, разрыв…

Все произошло слишком стремительно, чтобы кто-то успел разгадать обманный маневр, как-то отреагировать. И я лишь отстраненно отметил, что удар пришел от той рощицы, где видел тонкую фигурку в облаке серебристых искр. Но тогда посчитал видением, кошмаром наяву и, проверив общий фон, успокоился.

А зря. Потому что тот, кто там скрывался, терпеливо ждал. И дождался – мы выполнили основную часть работы, активировали портал.

Не успел отгреметь взрыв, не успели воины добежать до воронки, как от опушки отделился размытый человеческий силуэт. Вклинился в разрыв в оцеплении, исчез в кустарнике. И вместе с тем я ощутил знакомое дыхание магии светлорожденных.

На склоне с шипением раздулся пузырь зеленого сияния, накрыл солдат. А когда лопнул, на землю попадали изъеденные кислотой скелеты. Земля зашевелилась, пришли в движение деревья ниже по склону. Серебристые облачка возникли на краях площадки, пронзительно засвистело и несколько «волков» рухнули: кто-то замертво, кто-то – с криками и стонами, обливаясь кровью.

Задело и меня, но боли я не почувствовал. Отшатнулся и упал на колено, нащупал инородный предмет в куртке, выдернул и, мельком осмотрев, ругнулся. На ладони лежал удлиненный лист-лезвие.

Первый удар вызвал панику, но частично пропал втуне. Многих попросту не задело, иные успели защититься или уклонились. Витару например просто повезло. Так и не погасил заклинание, прикрывающее от метательного оружия, и теперь суматошно вливал в него энергию. Стоял как скала в бурю, рычал и бранился, а в тусклой мгле купола сгорали десятки растительных ножей. А вот Аш поймал свою порцию клинков, но не пострадал. Лицо и шея старшего отливали металлом, листья бесполезно скребли по отвердевшей коже, высекали искры, рикошетили…

Такой интерпретации стандартного гентского волшебства я не видывал: Альен применял упрочняющие и трансформирующие плетения, но подумать только – применял на себе! И это порождало целую кучу вопросов: как умудряется двигаться, возвращать жизнь коже и мышцам, как именно меняет каноническую структуру заклинаний. И самое главное как дошел до такого?

Хотя радоваться рано, проявлять научный интерес тем паче. Ведь удача как последняя портовая шлюха отдалась более настойчивым клиентам.

Клинки стали лететь реже, зато в воздух взвился рой мелких светящихся мух. С жужжанием и писком накрыл парочку солдат, отчего те упали и с жуткими криками принялись кататься по земле. Второй жертвой стал Птиц. Маг ухитрился сжечь часть насекомых языком пламени, но остальные все равно пробили защиту, вгрызлись в одежду и кожу.

Я видел, как тлеет балахон друга. Как на лице и руках вздуваются крупные лиловые волдыри, как расползаются вширь. Ирн мелко задрожал, будто лист под дождем, и рухнул навзничь… за секунду до того, как я и Шед уничтожили мелких тварей заклятиями.

Но кинуться на помощь чародею не смогли. Вновь колыхнулась твердь, под дерном пробежалось нечто длинное, гибкое и сильное. По ушам ударило ревом, пошатнулся и рухнул на колени Тох. А из земли проклюнулись толстые ростки, колючими зелеными змеями обвили голени и поясницу зверомага. Оборотень начал преображаться, наращивать броню, но пластины и чешуи равно лопались, толстую шкуру обагрила кровь…

Душа рухнула в пропасть, когда зацепило Птица. Но как только в ловушке оказался и брат, в груди всколыхнулась мутная смесь ярости, обиды и страха за близких. Я не хотел видеть повторную смерть Тоха, не хотел больше никого терять. И потому взвыл, не помня себя, метнул в один из столбов серебристых искр Печать, вторую, пятую.

Светлые всполохи чередовались с воем и вспышками, в стороны полетели осколки и повалил дым, клубки пламени взвились к небу. Однако два облака пыльцы и искр вполне закономерно оказались пустышками, а перед третьим стеной встали травы. Выросли, переплелись с корнями, обуглились, но выдержали.

Сквозь грохот прорвался издевательский смех, до боли знакомый мелодичный голос… хотя интонации принадлежали совершенно другой женщине. Женщине, которую я ненавидел.

– Забавно, не так ли, маг? Я провела тебя как сопливого мальчишку, провела вас всех. А как ты очаровательно краснел и бледнел там, в лесу! Жаль, не решился, было бы веселее…

– Убью! – прорычал я.

– О, ты разок сделал это! – воскликнула она. Осеклась и добавила с лютой ненавистью: – Мерзавец! Ты сбил заклинание, а потом оставил в пентаграмме мое тело. Я надеялась вернуться, но теперь заперта в оболочке жирной коровы, слушаю ее слезливые мольбы… Что ж, выход есть. Когда найду Камень и верну свой народ, то смогу стать, кем пожелаю.

Заклинательница снова захохотала визгливо и зло. А я отшатнулся как от удара в челюсть. Ведь картина, наконец, сложилась, подозрения стали фактами. Катрин явно догадывалась о хитрости с моей стороны. Или не догадывалась, но предпочла претворить в жизнь запасной план, зная, что в любом случае не выдержу, помчусь по следам эльфов.

Оставалось лишь поражаться ее больной фантазии, породившей идею о перемещении разума. Ни один здравомыслящий чародей не пойдет на это добровольно. Слишком сложна и опасна ментальная магия, и в особенности та ее часть, что касается копирования, замещения или переноса душ. Одна ошибка – и глупец-колдун превратится в слюнявого идиота, просто свихнется, потеряет память.

Знаем. Плавали.

Но Иррэ видимо находилась в отчаянии, раз решилась на такое. Или ее слишком уж поглотила жажда мести. Таким образом, как минимум могла позабавиться, в образе Мии вывернув мне душу наизнанку. А может и тело, уподобившись заклинательнице, решившей сделать из меня зомби. Как максимум сумела бы пробраться в стан врагов, узнать много любопытного.

Последнее и произошло. Очевидно, поначалу находилась в состоянии наблюдателя, спящего паразита. Но обвыкшись, вылупилась из кокона и начала перехватывать контроль, пользуясь знаниями и памятью носителя. До поры играла роль, осматривалась, вызнавая, что могла о Долине, о запланированном походе. Затем скрытно примкнула к армии и просочилась в один из порталов, держалась поблизости, ждала…

Конечно, я смутно догадывался, для чего предназначен тот ритуал. Чересчур много намеков: ментальная составляющая плетения, обилие зелени в ауре Мии, странное поведение… Догадывался, да. Чувствовал. Но верить не хотел, вполне по-человечески избегая страшных мыслей. Прямых доказательств не имелось, а косвенные можно трактовать как угодно. И я трактовал.

В первое мгновение пустота в душе стала практически всеобъемлющей. Мне захотелось опять закричать: протяжно и горестно, выплеснув в вопле ярость и боль, обиду на Судьбу. Но с третьим ударом сердца пришло некоторое облегчение, надежда.

Ошибку можно было исправить. Мия где-то там, внутри, жива, но находится в плену. И пусть я хреновый теоретик, но ради такого прочитаю всю библиотеку Серого Ордена, обойду полмира.

– Я вытащу твою душу, Катрин! – в гневе вскричал я. – И отправлю в Преисподнюю на поживу Низшим!

– Что? Что ты сказал? – встрепенулся старший Альен, и уставился на облако серебристых искр. – Иррэ?

– О-о-о! – раздался издевательский голос. – Здравствуй, муженек! Скучал? Любишь меня еще? Тогда отомсти… убей того, кто допустил мою смерть! Убей, и мы будем вместе, обещаю!

– Заткнись! Аш, не слушай…

Дело приняло скверный оборот. Потеряв самообладание, я забыл о том, как может отреагировать брат. Катрин же закономерно обратилась к испытанной игре, и старший к моему ужасу и отвращению проглотил наживку. Его взгляд расфокусировался как всегда происходило в присутствии эльфийки, лицо дернулось, словно от боли – явно раздирали противоречия.

– Она говорит правду?

– Нет, демоны тебя задери! Не трогал… не намеренно…

Снова брякнул лишнего. Сие и стало последней каплей. Альен смертельно побледнел, и прежде чем я успел договорить, как-то объясниться, набросился. Молча, целеустремленно, с безумно вытаращенными глазами и перекошенным ртом.

Чего-то подобного я и ожидал. И потому, не растерявшись, ударил воздушной волной, желая оглушить, аккуратно отбросить прочь. Однако тем самым опять допустил ошибку, ибо брат не заметил плетения. Ветер угрожающе хлопнул, хлестнул пылью и рванул волосы, одежду, но Аш просто проломился сквозь фронт заклятия. Продавил и наспех выстроенный энергетический щит, схватил меня за горло и опрокинул наземь.

Я только всхлипнул от неожиданности, изумления и боли. Воздух вышибло из груди, а в глазах потемнело от удара, от удушья. Но немного очнувшись, попытался разжать пальцы, сомкнувшиеся вокруг шеи, потом уперся ногами в живот и толкнул.

Без толку. Аш казался полностью отлитым из металла. Тяжел как скала, горячий, а в теле свирепая нечеловеческая сила. Удалось лишь немного отстраниться, сипло вздохнуть. Ночь перед глазами посветлела, и я увидел сведенное судорогами лицо Альена, краем глаза подметил быстрое движение…

Из облачка серебристой пыли прыгнула хрупкая женщина. Отмахнулась сгустком зеленого света от демона, уклонилась от почти освободившегося Тоха, десятком листьев-клинков осадила «волков». Немного замедлилась рядом с нами и, издав издевательский смешок, крикнула:

– Счастливо оставаться, мальчики!

– Ах ты, стерва! – рявкнул я. Попытался рвануться, догнать, но чуть не сломал себе кадык. Задушено и разочарованно зашипел, в ярости пнул старшего в живот еще раз. И еще. Заметил вспышку багрового света, и скрипнул зубами.

Ушла.

Но и Аш немного отвлекся, с каким-то детским недоумением уставился на ту, которая как полагал должна была быть его женой. Я сумел вывернуться, ударил ладонью, одновременно зажмурился и призвал символ Воздуха.

Возникло ощущение, что сверху наступил великан. Или не наступил, а радостно топнул. Меня вдавило в почву, чуть не расплющило. Уши заложило, ребра затрещали, а из носа брызнула кровь. Но спустя миг тяжесть ушла: Знак исчерпал энергию, да и брата как веником смахнуло, отбросило на группу воинов, начавших подбираться ближе к багряной колонне.

Мир тошнотворно покачнулся, в голове поселился отвратительный звон. Но наперекор слабости я поднялся и побрел к расплывчатому кровавому пятну, стремясь нагнать эльфийку, предотвратить новые беды. Каждый шаг отдавался хрустом в теле, в мышцах возникали очаги жара. Что-то ломалось, что-то напротив срасталось, я напоминал карикатурную куклу-марионетку.

«Немного, – сказал себе. – Чуть-чуть. Иррэ необходимо перехватить. Вряд ли сумеет уволочь Агарок, да и с Мроном не справится, но погубит Мию в своей безумной попытке…»

Пять жалких шагов равнялись целой вечности. Но я их преодолел и с облегчением вздохнул, когда меня нагнал злобный вопль. Что-то врезалось в спину, сломало пару ребер. Покачнувшись, я вскрикнул, но сумел развернуться и вслепую ударил в ответ. Промазал, потом попал, страшно ушиб кулак. Попытался отступить, но отшатнулся чересчур далеко и ощутил жар на загривке, лопатках…

Сущее развалилось на куски, растаяло. Исчезли ощущения, пропала и боль, мысли, тревоги. На какой-то промежуток времени я просто перестал существовать, умер… а затем родился заново.

С криком. С болью. Под ярким солнечным светом нового мира.

* * *

Первый вздох дался с огромным трудом и был с привкусом крови. В груди натужно заскрипело, треснуло, хлюпнуло. По телу пробежала колючая волна, отчего показалось, что упал в костер, полыхаю как промасленная тряпка. Но самый яркий приступ вскоре пошел на убыль, и я сумел вздохнуть еще раз. Почувствовал шершавую поверхность камня под ладонями, тепло монолита, песчинки и камешки. С трудом отжался и сел на колени, обессилено выругался.

Вот, что происходит, когда позволяешь застать себя врасплох. И ведь обвинить некого. Сам поспособствовал критическому стечению обстоятельств, сам наделал ошибок. И сам себя чуть не убил. Но Тьма… как брат прошел сквозь плетения? Причем не используя специальных заклинаний, а так, словно тараном прошибал стену вражеской крепости?

Мысли вились тучей мошкары, стучались о холодное стекло новых загадок. Но сгорели, когда накатила вторая волна боли. Очнулся я спустя минуту мокрый от пота, изможденный. Хотя чего не отнять – полегчало. Лекарской магии не применял, сработали Знаки в ауре, начали восстанавливать структуру, которую запомнили изначально.

Странный дар достался от Стража. Но как известно таким лошадям в зубы не заглядывают. И я перестал обращать внимание на символы, переключился с внутреннего взора на внешний. Помедлил чуток и не удержался, тихо присвистнул.

Взгляд зацепились за ступеньку. Широкую и гладкую, без видимых трещин и сколов. За первой располагалась вторая, третья, пролет круто убегал вверх, к следующей площадке. Сама же лестница вилась насколько хватало глаз. Рядом с отвесной скалой, в окружении кустов и трав, глыб с вырезанными на них непонятными узорами, рисунками и символами…

Тишина. Много солнечного света, хотя самого солнца не видно. И небо… глубокое, неестественно синее, будто нарисованное, с плотными стадами белоснежных кучевых облаков.

Картина до боли знакомая.

Сжав кулаки, я осторожно встал и подался к невысокому бортику ограждения. Постоял так с минуту-другую, и закусил губу. Ни насекомых, ни птиц, ни животных. Здесь жил лишь ветер, лишь он нарушал глубочайшую тишину: шуршал пылью и камнями, шевелил травы и ветви кустарника. А еще здесь не было ни одной тени. Свет лился отовсюду, и каждый листик, каждый обломок скалы казалось источал мягкое сияние… сияние Силы.

Но самое удивительное в том, что облака плыли и вверху, и внизу. Мир словно обернут небесами как каравай отрезом чистой ткани. Вдалеке прямо посреди небесной лазури дрейфовал огромный остров с холмами и низинами, останками каких-то строений, густым лесом. И я мог разглядеть те места, по коим шли вместе с Птицем в прошлый раз…

Очаровательно. Поднебесное. Фактический дом богов и сосредоточие природных магических потоков, подчиняющихся, к слову, только Древним. Сражаться тут будет невероятно трудно.

Я нахмурился, пытаясь сообразить, что делать дальше. Но через минуту меня разобрал саркастичный смех, когда дошла вся ирония ситуации. Ведь захватив Поднебесное, Алар затем кинулся на поиски Краеугольного Камня. И прежде чем пришел к мысли о войне как средства давления на Терна, наверняка перерыл каждый потаенный уголок Сущего, заглянул под каждый булыжник и в каждую нору. А тем временем Агарок валялся у него под носом сокрытый общим фоном места.

Просто. Немного банально. Но в этом весь Мрон, любитель пусть элементарных, но метких решений. И Светозарный клюнул, искал где угодно, но не в самом очевидном месте.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что все не так уж плачевно. Да, драться в Поднебесном труднее. Отчасти потому, что у богов фактически неограниченный источник энергии. А с другой стороны лично я не стану ни слабее, ни сильнее. Во-первых, вихрь ядра закручен в обратную сторону, ресурсами снабжает дух Хаоса. Во-вторых, обладаю и иными видами волшебства, независимыми. Обычному же серому магу тут будет куда как неуютнее. Мощи через край, но чужая, непокорная. Потоки жесткие, способные вырваться из-под контроля в любой момент. И каждое заклинание дастся стократ трудней, наградит болезненными откатами.

Хорошо, что Ирн остался. И будет лучше, если друг выживет после удара эльфийки…

Мысль и приободрила, и нагнала печаль. Но усилием воли я абстрагировался от мрачных предположений и сосредоточился на деле, посмотрел на убегающую вверх лестницу. Как ни напрягал глаза, ни Терна, ни Катрин не разглядел.

Тьма! Нужно поторопиться.

И только подумал, как в затылок дохнуло жаром, в воздухе на высоте человеческого роста возникло багровое свечение, открылся провал в звездную пустоту. Я внутренне похолодел и попятился, начал судорожно тянуться разумом к Знакам. Но тут раздался хлопок, и на площадку со звоном и дребезжанием рухнул Аш. Перекатился, распластался как лягушка и замер в явно бессознательном состоянии. Лицо мертвенно-бледное, доспехи в изморози – переход через портал дался ему очень нелегко.

Я замер как суслик в степи, не зная, что делать – бежать прочь или напротив, мчаться на помощь. Но рассудок таки возобладал над эмоциями. Я вздохнул, сотворив астральные щупы, потянулся магией к брату и сообразил, что Альен просто в обмороке. Никаких серьезных ран, хотя с внутренней энергетикой нечто странное, да кожа с мышцами казались то плотью, то сталью…

Наверное, волшебство сбоит, – неуверенно подумал я. Хотел повторить плетение, но тут раздался еще один хлопок, за ним почти без промедления следующий. На камни вялыми тряпками шлепнулись Шед и Витар. Рыцарь кубарем откатился к бортику ограждения, где звякнул как жестянка и развалился на камнях – вылитый мертвец. Младший же ухитрился тотчас подскочить, очевидно успев напитать мышцы энергией. Но пошатнулся, упал на пятую точку и ошеломленно помотал головой. Кое-как собрал глаза в кучу, но глянул на дрейфующий среди облаков остров и начал часто моргать.

– Не грезится, – успокоил я. – Здесь это нормально.

Младший вздрогнул и оглянулся, затем метнул взгляд на Аша, помедлил и кивнул. Изумление так и не исчезло из его зрачков, но страх и непонимание подтаяли.

Всегда откровенно завидовал способности Витара воспринимать реальность без внутреннего протеста. Где бы брат ни оказался, в какую бы удивительную передрягу ни попал, принимал новые правила игры. Без рефлексий. Без истерик. Без кучи ненужных размышлений.

Полезное качество для мага, чего нельзя сказать обо мне.

Ученик Птица осторожно поднялся и приблизился к парапету, посмотрел вниз. С самым вдумчивым видом плюнул в пропасть, затем задрал голову, словно ожидая, что плевок прилетит сверху. Кстати мог. Если место создано методом «зеркал», то верх это низ, а низ – есть верх. Правда, в таком случае облака должны бы двигаться синхронно, ветер тоже, но наблюдать и ставить эксперименты как-то некогда. Хотя и мешать Витару я не стал, как бы дурацки его действия ни выглядели, подошел к демону и присел рядом.

Шед лежал колодой, не дышал… впрочем, лет десять он подобными глупостями и не занимался. Но едва я прикоснулся к плечу, пошевелился и уставился в пустоту потухшими глазницами. Выглядел не ахти: кожа серая, латы помяты, на щеке глубокая царапина, к тому же почему-то не спешащая зарастать. Да и вообще складывалось впечатление, что рыцарь безмерно устал, истощен.

– Порталы серых – такая мерзость, – с натугой произнес Шед.

– Жить вообще трудно, – философски заметил я, сообразив, что так ударило по рыцарю. Переход с чуждой энергетикой внес хаос в силовую структуру порождения Бездны. И это паршиво. Потому как надеялся на помощь в лице могучего чародея, оборотня и демона, а по факту получил три полудохлые тушки. Одна из которых – ученик мага, а не сам маг, вторая мечтает вцепиться мне в глотку.

Но имеем то, что имеем. Птица задело, а Тох явно не сумел вырваться из плена побегов. И если вырвется, вряд ли пройдет следом. Портал рассчитан на четверых, максимум пятерых, теперь мы отрезаны от друзей и союзников.

Пока говорили, в глазницах рыцаря возникли тусклые искорки, вокруг заметно похолодало – Шед впитывал силу из окружающего пространства. Сие давало призрачную надежду получить хотя бы одного полноценного помощника. Но прежде чем я успел поинтересоваться, сумеет ли поддержать, за спиной раздался сдавленный кашель и проклятия.

– Эскер!

Загривок выморозило, а сердце сбилось с ритма. Захотелось тотчас сотворить обратный аркан и отправить двоюродного брата с глаз долой. Но, разумеется, этого я себе позволить не мог. Долго, затратно, чревато отложенными последствиями. И потому скрипнув зубами, медленно обернулся, выдержал колючий взгляд.

Аш уже встал на колени, тяжело и надрывно дышал. Из рассеченной переносицы сочилась кровь, в глазах плескалась смесь ненависти и усталости. Но явно очнулся от наваждения, от того иступленного бешенства, что приводит к ужасным последствиям. По крайней мере, способен воспринимать слова, думать… не обязательно головой, но уже что-то.

– Почему? – выдохнул он. – Зачем ты так поступил? Я хочу услышать правду!

«Обычно когда требуют правды, в душе страстно хотят именно лжи, – мелькнула тусклая мысль. – И что ответить? Пытаться рассказать, как было? Не поверит. Наш разум устроен так, что отвергает сложные конструкции с множеством переменных. А вот простые кушает охотно и сразу. Вероятно оттого на площадях столь востребованы крикуны, выучившие пару метких фраз, а привыкшие к подробностям умники забрасываются тухлыми яйцами… Хотя плевать. Просто необходимо прояснить обстановку. И быстро».

На какое-то мгновение я ощутил настолько вяжущую беспомощность, что захотелось взвыть. Но потом глянул на Аша и пожал плечами – какая разница? Не раз сам прибегал к ментальной магии. Однажды переступил черту, но теперь битый и мудрый, по идее навредить не должен. И прежде чем сомнения победили, заставили отказаться от идеи, я порывисто шагнул вперед и прикоснулся кончиками пальцев к его виску.

Голова закружилась, от запястья к груди пробежал неприятный холодок. Но связь установилась легко, чего и следовало ожидать – кровным родственникам почему-то проще. Я ощутил нарастающее давление, жжение под черепом. Усилием воли заставил себя не отстраняться от чужих мыслей, раскрылся навстречу. Вспомнил Монрад, столкновения с эльфами, похищение Мии, потом события на границе и путь на север, заклинательный покой в городе светлорожденных…

Через секунду боль достигла апогея, стала невыносимой. Ведь не ставил щитов, барьеров, и Альен, преодолев первый шок, кинулся суматошно рыться в воспоминаниях. Меня отбросило в сторону, будто разрядом молнии, старшего тоже шатнуло. Для него недели и месяцы чужой жизни слились в краткий миг.

Аш захрипел, схватился за голову, но на ногах вроде устоял. И я знал, что сейчас испытывает – противоречие. Между своими фантазиями, устремлениями, верой, и тем, что увидел, осознал из моего опыта.

«По крайней мере, не кинется убивать, – хмуро подумал я. – Не сейчас». Вновь посмотрел вверх и нетерпеливо потоптался на месте. Опасливо отступил от борющегося со страстями и страхами брата и поднялся на следующую площадку.

Здесь лестница показалась во всей красе – невероятно длинная, вырезанная или даже выплавленная на склоне горы. Где-то в невообразимой вышине за пеленой облаков виднелось золотистое марево, угадывались контуры изящного строения. На сером каменном фоне выделялась мелкая темная точка, стремительно двигалась по пролетам…

Почувствовав чье-то присутствие, я скосил глаза и заметил материализовавшегося рядом Шеда. Рыцарь застыл как охотящийся кот, затем изрек одно лишь слово:

– Он.

Терн?! Но какого демона бежит? Ведь мог бы воспарить, сразу оказаться в замке.

Поразмыслив, я сплел заклинание левитации. Но едва напитал энергией и отпустил, в пятки надавило, на плечи рухнула страшная тяжесть. И без того сложная, изматывающая магия полета чуть не расплескала меня по земле.

Поспешно разрушив контур, перехватил взгляд Шеда. Демон неопределенно дернул плечом.

– Тоже не получилось. Кажется, некоторые законы Сущего и волшебства тут вывернуты наизнанку.

Вот и рыцарь озвучил догадки. И помнится, с Ирном видели, как компания богов спокойно шествовала прямо по облакам. Сие намекало на локальные искажения с центром в Замке. Потому Терн поднимается пешком. Оттого нас не забросило прямиком к входу – естественная защита, такая мощная, что не преодолеть и Древнему.

Интересно, какие еще сюрпризы преподнесет Поднебесное?

Нахмурившись, я метнул взгляд на Витара. Сейчас как ни странно наиболее уязвим не Альен, а младший, ибо и серый, и просто ученик. Выдержит ли? Сумеет ли применять магию? Вроде пришел в себя, и я чувствовал, как робко, мелкими импульсами пробует плести заклинания. Обжигается, морщится, но упрямо ищет правильные алгоритмы, хотя со стороны впечатление такое, будто глубоко задумался.

Молодец. Вполне возможно, подсобит в чем-то. А если и нет, то точно не сгинет. Да и Аша прикроет.

Решение, наконец, созрело. И я хотел озвучить, но в этот момент случилось то, чего так опасался. Мы слишком долго возились, много времени потратили на выяснение отношений, когда следовало бежать со всех ног…

Первое, что бросилось в глаза – желтая точка высоко в небе. В мире, где нет светила, уже вызывает настороженность. Я забыл о том, что хотел сказать, прищурился. Но услышав тихое рычание, покосился на Шеда. А демон дымился. Из стыков лат, из складок одежды поднимались зыбкие струйки. Огоньки в глазницах притухли, кожа рук и лица сохла, стремительно покрывалась шелушащимися чешуйками, трещинами.

Сразу несколько событий произошло одновременно. Рыцарь просто упал как подкошенный. И вместе с тем яркая точка в глубокой синеве выросла до размера яблока. В животе возникла острая боль, а сердце казалось, разорвалось на куски. Я задохнулся, засипел, сделал шаг… и тоже обессилено рухнул, уперся ладонями в камень.

Далекий грохот услышал словно сквозь толстую подушку. Но удар, содрогание скалы и воздуха ощутил ярко и остро. Да и от света не спрятаться. Вспышка поглотила небо, стерла мир, чуть не выжгла глаза. Я ослеп, потерял ориентацию в пространстве, но услышав чей-то болезненный вскрик, пополз на звук. Ошибся, ударился лбом в парапет и скатился по ступенькам. Но это почему-то помогло, на белом фоне проступили линии, силуэты, до меня дошло, что братья лежат рядом – руку протяни. Вита окружает тонкая радужная оболочка, пузырь, тающая как сахар в кипятке. Альен смахивает на стальную статую и отражает свет…

Возникло ощущение, что тону, захлебываюсь. Но потом в голове отчетливо щелкнуло, и по жилам пробежалась волна изморози – проснулся Мститель. Я сумел приподняться, посмотрел вдаль. Глаза зачесались, словно под веки намело песка, но и сквозь пелену увидел столб белого пламени, вонзившийся в остров. Очередная вспышка – и в стороны разлетелся дым, осколки. Зелень выгорела, скалы размололо в труху, а сам клочок тверди с пробирающим душу треском и стоном начал разваливаться на куски.

Всполох померк, отчего показалось, будто наступили вечерние сумерки. Грохотание тоже пошло на убыль. Из плотного облака пыли вырвалась маленькая искра, помчалась к Лестнице. На пути частицы пламени тут же возникла хрустальная стена, ударили разноцветные лучи, плети. Огонек замедлился и загорелся ярче, выстраивая защиту, огрызнулся золотистыми иглами, потоками чистого огня…

Прилетел отзвук нескольких взрывов, Гора снова содрогнулась от основания до верхушки, а притихший было, ветер метнул таран горячего пепла. Но гораздо хуже – астральное эхо. Меня скрутило так, что ни продохнуть, мысли перепутались. Хотя какая-то часть сознания осталась трезвой, думала, анализировала и понимала – засада. Да-да, именно засада. Естественно Терн сознавал, что скрытно уйти не получится. Что Светозарный ощутит его уход. И конечно прихватил родственников, которые устроили ловушку.

Оставалось лишь благодарить небо, что не выскочили прямо на Падших. Но вскоре дошло, что не случайность. Скорее, порталы открывались в строго определенной узловой точке – где-то на острове. Нечто вроде предосторожности, линии обороны. Сие объясняло, отчего Алар уничтожил второй кусок тверди в Поднебесном: таким образом отсек путь остальным любителям поучаствовать в охоте на Агарок. Вдогонку, похоже, закрыл выход, чтобы ни один враг не сумел сбежать.

Однако нам повезло, выпрыгнули уже на Лестнице. Во-первых, проход, построенный Ирном, имел огромный запас мощности и потому преодолел защиту. Во-вторых, привязан к Мрону, к мечу Равновесия. Связь, пусть и слабая, внесла противоречие в запорные заклинания, ослабила влияние искажений. Но каждого из нас равно словно изжевало на выходе.

«Повезло дважды, – прошелестела тусклая мысль. – Если бы Древние не задержали Алара, пришлось туго. Но сколько выстоят, неизвестно…»

Понимание заставило двигаться. Я стиснул зубы и рывком встал, мельком посмотрел в ту сторону, где бились боги. В небе сверкало, облака метались как перепуганные овцы и почему-то полыхали, словно облитые маслом. У подножия лестницы творилась сущая Преисподняя: катились гигантские глыбы, скалы плевались фонтанами осколков. А посреди бушующего шторма виднелись темные человеческие фигурки с воздетыми вверх руками…

Магия зрелища растаяла, когда повторился чей-то болезненный стон. Я нашел взглядом соратников, схватил под мышки тяжеленного как глыба камня Аша и толкнул в направлении верхней площадки. Аналогично поступил с младшим. С оглушенным демоном пришлось повозиться, так как не реагировал ни на пощечины, ни на призывы. Но здесь помог Мститель. Отобрав у духа немного темной силы, я поделился с рыцарем. И не надеясь на результат, схватил за шиворот, раскачал и бросил как можно дальше и выше.

Шед рухнул как мешок с железками, но вроде бы начал шевелиться: царапнул когтями плиты, встал на четвереньки и мотнул головой как пес. Поднявшись, шатко побежал вслед за братьями. А я нагнал в три прыжка, хотел еще раз подтолкнуть, но так и не дотянулся…

Раздался душераздирающий треск, твердь содрогнулась от основания до верхушки, сверху посыпались валуны. И если демон умудрился проскочить, то мне пришлось резко затормозить, чтобы не попасть под камнепад, укрыться за скальным выступом.

Десяток секунд – чрезвычайно мало. И невероятно много, когда от них зависит твоя жизнь. Впереди сыпался дождь осколков, когда в спину ударила раскаленная пыль, плиты под ногами покачнулись и несколько нижних пролетов с жутким грохотом обвалились. До горы долетели обломки гибнущего острова. Свист, удар – чуть ниже в склон ударился кусок камня с дом размером, взорвался как бомба. Еще свист, еще – и по горе часто замолотили дымящиеся булыжники поменьше, лишь с голову взрослого человека.

От одного такого едва уклонился, второй рухнул на бортик ограждения и оглушил, осыпал мелким щебнем. Я отшатнулся к монолиту за спиной, когда почувствовал нарастающую дрожь под ногами. По плитам побежали извилистые трещины, твердь застонала как смертельно раненное животное и начала медленно проседать. Сначала ухнула в пропасть нижняя площадка, затем туда посыпались ступеньки…

Бездна приближалась, словно кто-то откусывал Лестницу как сладкий пирог. Я зачаровано смотрел, потом попытался прибегнуть к магии и, наконец, плюнул на попытки сплести заклинание, просто побежал. Почувствовав пропасть за спиной, ахнул и оттолкнулся ногами, вытянулся почти горизонтально. Больно ударился грудью, зацепился пальцами за трещину в монолите.

Ноги болтались в пустоте, и это было не очень приятное ощущение. К тому же по спине били камни, пыль мешала дышать. Но я заставил себя висеть спокойно, не дергаться. Стараясь не тревожить расшатанную плиту, осторожно подтянулся. Залез на ступеньку и мотнул головой, отгоняя звон в ушах.

Проклятье. Забыв о том, что здесь не сработает, упрямо творил Левитацию. И если б не очнулся, то пришлось узнать, разобьюсь о небесный свод, или буду падать бесконечно.

Головокружение не прекращалось, да и в ушах по-прежнему звенело. Но со временем тонкий комариный писк превратился в грохот, взрывы. Я мельком глянул на небеса, где продолжали рождаться и умирать светила, метались обрывки туч. И вдруг ощутил эхо, отзвуки битвы Древних где-то выше. Но пахло оттуда не Светом, а гнильцой Тьмы и пряной магией серых, свежестью Леса.

Кажется, соратники настигли Катрин. Или скорее Иррэ обнаружила наше присутствие, услышала голоса, и недолго думая устроила ловушку.

Мысль нарезала круги под черепом, пока не пронзила будто иглой. По спине пробежался холодок, а в животе мучительно квакнуло. Ругнувшись, осмотрелся и подметил выступ скалы, на который можно забраться. Напитал мускулы энергией и сиганул как кузнечик, схватился за кромку. Пальцы заскользили, я ахнул от испуга, но перехватился и прыгнул еще раз, еще, упрямо продвигался выше, опасаясь, что опоздаю, что заклинательница победит. Ведь братья слабы после портала, Шед тоже не на пике формы.

Но повезло, далеко лезть не пришлось и уже через минуту эхо магических всплесков ожгло кожу. Где-то за ближайшими валунами вспыхнуло зеленое зарево, на голову посыпались горячие камешки. Я подождал, пока потухнет, оттолкнулся ногами и буквально взлетел на площадку. Упал и перекатился, сжался в комок у следующего пролета. Заметив маленькую фигурку в сфере изумрудного света, без колебаний ударил Знаками. Снова кувыркнулся, ударил второй раз.

Иррэ увлеченно метала плетения. Из плит прорастали корни и побеги, прикрывали эльфийку, хлестали по ступенькам как кнуты. Сразу несколько кустов на склонах горы швыряли острую листву и пыльцу, отравленные иглы. С нижней же площадки валил дым, грохотало, слышались крики… Но тылы заклинательница совершенно не контролировала, видимо, решив раз и навсегда покончить с нами. И прогадала.

Первая Печать разбила ее купол подобно тарану, но завязла буквально на расстоянии ладони от спины. Женщина вскрикнула и резко развернулась, широко повела рукой. Повторяя движение, со склонов полоснули лианы, прорубили в ступеньках узкую траншею. Однако меня там уже не было, да и вторая связка Знаков впилась в остатки щитов светлорожденной. И чтобы выжить, ей пришлось отказаться от контроля над атакующими заклинаниями.

Хлопнуло. И сразу повторно. Белый свет раздробил занавесь зеленого, маленькие мошки-Знаки разлетелись как брызги воды и впились в траву, в кусты, в корневища. Растительные чудовища задымились, иссыхая, несколько кустов упали в пропасть, лианы рухнули поперек Лестницы как дохлые змеи.

Я бросил еще одну последовательность символов, повторяющую заклятие Засухи… засухи, конечно, в переносном смысле. Коварное плетение, направленное на отсечение врага от природных потоков Силы. В анналах Серого Ордена упоминалось, что эту волшбу редко удавалось использовать удачно – слишком кратковременно действие. Ею скорее дезориентировали, пугали, отвлекали. Но если подгадать результат превосходил ожидания.

У меня получилось. Сработал и эффект неожиданности, и первые дезориентирующие выпады. Раздалось шипение, вспух огромный антрацитовый пузырь, словно сделанный из смолы, накрыл часть площадки вместе с заклинательницей. А когда лопнул, стало видно, что женщина лежит без чувств: тонкие руки раскинуты по камням, мягкие волосы колышет ветер. Кожаная куртка и брюки потрепаны, в дырах, но ран вроде не заметно, лишь мелкие царапины.

Мия… И не совсем она. Иная прическа, иная одежда, чужой «запах» ландыша и лиственной свежести.

Сам того не замечая, я начал скрипеть зубами. К горлу подкатила горечь, а в душе возникла смесь смятения и ярости. Но прежде чем успел сотворить какую-то глупость, на площадку поднялись братья, Шед. И наваждение растаяло.

Соратники потрепаны, но живы. Вит в коконе защитных заклятий, в руках как змеи извивались и трещали молнии. Аш невредим, лишь зол и растерян. И только демон выглядел хуже остальных: доспехи измяты как бумага, на накидке черная кровь, правая щека свезена до кости – попал под обвал или задело лианой.

Двоюродный брат сразу споткнулся, во все глаза уставившись на ту, в чьем теле находилась его жена. Покосился на меня, снова принялся пожирать взглядом заклинательницу, сделал несмелый шаг…

Словно специально ожидая этого, Катрин хрипло рассмеялась. А потом, руша версию об обмороке, по-кошачьи мягко перекатилась и встала на одно колено, откинула прядь волос с глаз. С бешенством глянула на меня, Шеда и Вита проигнорировала. Но, посмотрев на Аша, зашипела как кошка:

– Ты должен был убить Эска.

Признаться честно, думал, брат дрогнет. Но нет, старший стоял и молчал с окаменевшим лицом. И когда я уже хотел что-то предпринять, чуть повернул голову, изрек ровным тоном:

– Уходите.

– Но…

– Убирайтесь! У вас нет времени. Разберусь.

В голосе прорвались упрямые нотки. И сомневался я недолго. Естественно, затея обречена на провал. Катрин порвет бывшего мужа на тряпки. Загнана в угол и потому будет драться отчаянно, до последнего. Отыграется, и сразу ринется догонять.

Но что я могу сделать? Остаться, вступить в схватку? Спеленать стерву? Да. Но тогда прости прощай Агарок и мир, милый мир. Брат прав, нужно сделать выбор между проклятыми «правильно» и «хочется». И хуже того, я сознавал: выберешь «хочется», и одинаково потеряешь родных. «Правильный» вариант оставлял мизерный шанс, что получится и у меня, и у Аша…

Секунда болезненного противоречия – и я жестом указал Виту и Шеду на лестницу, неохотно отступил сам.

Она ударила сразу. Без лишних слов, жестов, патетических сцен. Ударила, вложившись в заклинания полностью. Склоны гор вокруг словно взорвались, выпуская на волю корни и побеги, плиты под ногами зашатались и пошли трещинами, а сквозь прорехи как ножи поползла трава. Пыльца, листья, иглы, какие-то гигантские зубастые цветы – в дело пошло все.

Катрин действительно заслуженно считалась великой чародейкой. Но нам помогло то, что владела именно эльфийской магией. Коварной и смертоносной, однако в чем-то относительно медленной. Прорастающую зелень элементарно выжгли: я – Печатями, а Вит – молниями. Прорвались сквозь вьюны, и были таковы.

Вот только внизу остался Альен.

Ступенек через сто я не выдержал, подбежал к парапету и посмотрел вниз. Там бурлила зеленая преисподняя, тянулась ввысь самая настоящая рощица, а от побегов, от сплошной массы растительности рябило в глазах. Как ни странно Аш был жив и более того – невредим. Иррэ ярилась, кричала, метала заклинания. Но часть просто отлетали от брата, словно обрел крепость стали, а часть безнадежно мазали.

«Выживи! – беззвучно, но страстно попросил я. – Просто выживи!» С трудом заставил себя отойти от бортика, развернулся на негнущихся ногах и побежал дальше.