– Тони?

– Майя! Рад тебя слышать. Как дела? Давно не общались.

– Несколько лет. Я видела тебя в новостях. Кажется, ты весь в делах. Похоже, что таки добился чего-то в миниатюризации репульсоров. Помнишь наш договор на Техуэсте? Мы тогда пообещали всегда отвечать друг другу на звонки и сообщения. Всегда.

– Это в том странном баре под воздействием пива, которое, по твоим словам, кто-то уже переварил, а потом его подали нам?

– Да, дважды. Я понимаю, что звонок неожиданный, но мне надо с тобой поговорить. Здесь кое-что произошло, и, как по мне, это последняя капля.

– Майя, а здесь – это где?

– У моего рабочего стола во «Фьючерфарме». В основной лаборатории. В пригороде Остина.

– И при чем тут я? Есть работенка для Железного Человека?

– Это засекреченная информация о биомедицинской инженерии, Тони. У тебя есть доступ к ней, да и больше никто не разберет, в чем дело.

– Есть еще Сэл.

– Он мотается где-то в округе Сонома. Я знаю, что он гений биотехнологий, зато у тебя есть телефон. Это очень срочно, Тони. И нужен именно ты.

Тони просмотрел данные о костюме и глянул на офисное здание на Кони-Айленде, которое осталось позади. Бросить гараж и полетать было здорово. Будь его воля, он бы так и летал. Путешествие в Техас как раз дало бы ему такую возможность. Но вообще-то ему нужно было управлять компанией, а участвовать в собраниях совета директоров «Старк Энтерпрайзес» из костюма Железного Человека совсем не хотелось. Решил он быстро.

– Увидимся через пару часов. Я захвачу самолет.

– Разве самолет – не ты сам? – послышался смех Майи, который почти сразу перешел в кашель – или всхлип? Тони помнил Майю как кокетливую девушку и великолепного ученого, но, судя по разговору, на уме у нее сейчас было куда больше, чем просто флирт.

– Может быть, заглянем в пару винных погребов. Или перехватим по сэндвичу?

– Я слышала, ты больше не пьешь. Но почему бы и нет. Привози свой самолет. И еще, Тони… – Она выдержала паузу, от которой ему стало неловко. – Я буду рада снова тебя увидеть.

– Я тоже, Майя. Скоро буду.

Тони завершил звонок и снова подключился к прямой линии миссис Ренни.

– Пусть подготовят все необходимое вместе с новым самолетом в аэропорту Кеннеди. Сейчас загружу маршрут. На всякий случай возьму с собой костюм Железного Человека, но лечу как Тони Старк.

– Само собой, иначе вы бы полетели своим ходом и сэкономили нам деньги. Вы не забыли о сегодняшней встрече руководящего состава?

– Организуйте телеконференцию, поговорю из самолета. Отправьте Хэппи в мой гараж, пусть захватит комплект вещей на двухдневную поездку и замечательный костюм, который вы мне подобрали. Передайте ему все, что мне на ознакомление пытался отдать Джефф. И еще кое-что.

– Я слушаю, мистер Старк.

– Спасибо, что помогли сегодня мальцу, миссис Ренни.

– Не за что, но вам больше не стоит отправлять меня туда, где будет фанел-кейк. Я терпеть не могу жареную пищу.

– Если только она не на палочке.

– Именно так, – согласилась миссис Ренни. Она рассмеялась, что происходило с ней не так часто и потому удивило Тони. – А теперь расскажите, кто такая эта Майя Хансен?

– Это… старая знакомая, – уклончиво ответил Тони. – Очень умная знакомая.

– Позвольте дать непрошеный совет, мистер Старк. Когда я только пришла устраиваться к вам на работу, вы спросили, смотрю я в будущее или тащу за собой груз прошлого, как защитную броню. Я дала правильный ответ, потому что очень хотела получить работу, а что вы хотите услышать, было очевидно. Теперь ваша очередь. Не забудьте оставить прошлое там, где ему самое место. Может, вы спешите на помощь другу, но мне тон Майи Хансен не показался исключительно деловым. Я отчетливо слышала, что она с вами заигрывает. Мне стоит спросить мисс Поттс, что она думает по этому поводу?

– Что? Ну… Я сам у нее спрошу. Не беспокойтесь. А мне пора. Мне навстречу летит косяк канадских гусей, и, похоже, огибать меня они не собираются. Вам их, кстати, слышно? Подождите, сейчас телефон протяну подальше. Правда, он встроен в костюм. Знаете, как они кричат? Так: «Га-а, га-а!» – Он усилил звук, а линзовым регулятором добавил помех.

– Не летайте над заповедниками, мистер Старк, – напомнила миссис Ренни и положила трубку.

У Тони было много свободного времени, он даже полетал над заповедником у бухты Джамейка. Аэропорт был всего в пятнадцати милях от него, к тому же – бесспорное достоинство Железного Человека – ему не грозило застрять в пробке.

«Одни птицы», – отметил про себя Тони, облетая заповедник и снова выруливая на Атлантическое побережье.

Голос у Майи Хансен по телефону казался усталым и дрожащим – совсем не таким жизнерадостным, как в тот день, когда она поманила его из дальнего угла бара на Техуэсте. Сколько там лет прошло? Десять? Или больше?

– Ты тут один в костюме. Он тебе прибавляет лет двадцать, – бросила ему Майя через два барных стула. На ней были выцветшие джинсы и домашняя футболка с выполненным шелкографией символом «пи». Волосы у нее тогда были совсем короткие – только непослушные прядки темных волос.

– Я тут по работе, – сдержанно сказал Тони. Тогда он считал обязательным демонстрировать свою серьезность. – Я руковожу корпорацией.

– А, ну остальные просто поболтать приехали. Мы вообще тут любим поговорить, – держа напиток в руках, Майя улыбнулась. А что это был за напиток? Сейчас он уже не вспомнит. Не пиво. Пиво было позже, когда к ним присоединился Сэл.

– Да, это я понял. Очень много болтовни. – В том возрасте Тони не хватало терпения на вежливые светские беседы. – Болтают о том, как приспособить автоматизированные роботы-пылесосы под нужды армии. О спутниковой телефонии для широкого потребления. Боже мой.

Настроение Майи заметно изменилось. Ей не нравилось, когда ее осуждают.

– А что, ты не любишь поговорить? – В ее голосе проскочили угрожающие нотки.

– Я люблю разговоры о том, что может сработать, – ответил Тони. – О настоящих предвестниках будущего. Не о машинах-убийцах из пылесосов или спутниковых телефонах, которые никому никогда не пригодятся.

– Почему все должно сводиться к потребительским товарам? Почему не предположить, что в будущем есть не только возможности для сбыта? Не знаю. Раздражает.

Майя снова улыбнулась. Ямки на щеках добавляли ей привлекательности. Она пересела поближе к Тони.

– Ты странный, – сказала она и толкнула его в грудь.

– А? – Тони не привык, чтобы девушки так на него реагировали. Да и не только девушки.

– Смотри-ка, что у нас тут, – сказала Майя. – Только-только разменял четвертый десяток. В деловом костюме на конференции о будущем технологий. Ты хоть понимаешь, что ты на побережье Сан-Франциско? И еще удивляешься, что все только и говорят об обществе потребления, как будто сам ты выше этого. А ты, между прочим, зарабатываешь на военных заказах.

– Так ты меня знаешь?

– Тебя все знают.

– Ха. Ну, не удивительно. Я довольно известен. И конечно, великолепен. Но здесь ты первая, кто перекинулся со мной хоть парой слов.

– Тебя боятся, – объяснила Майя. – Ты заново изобрел микротехнологии в гараже отца. У тебя мозгов на килограмм больше, чем у всех, кто тут собрался. Да и у всех остальных тоже. Ты Тони Старк. – Она протянула руку. – Я Майя Хансен.

– Разработчик медицинских технологий? Перепрограммируешь центр регенерации? – Доктор Майя Хансен оказалась моложе и красивее, чем представлял себе Тони. Она спустилась с барного стула и глянула на часы с черным ремешком.

– Именно. О, сейчас будет выступать Сэл Кеннеди. Хочешь, пойдем послушаем?

Тони не знал, кто такой Сэл Кеннеди, но с этой гениальной симпатичной феей готов был идти куда угодно.

– А кто это?

– Кеннеди? Начинал с компьютеров, потом стал этноботаником, потом занялся биотехнологиями. Сейчас футуролог.

– Звучит по меньшей мере интересно, – соврал Тони. – Может, расскажет, как собрать спутниковый телефон из робота-пылесоса.

Майя схватила его за руку.

– Так пойдем. И ослабь галстук.

Впервые за два дня после инъекции Маллен почувствовал, как по его плечу скользит ветерок. Он поежился, притянул к себе коричневое кожаное пальто и укрылся им, как одеялом. Кроме пальто, на нем ничего не было. Кожа стала жесткой, с бронзовым отливом и вся в пятнах засохшей крови и слизи.

Куда делась одежда? Он помнил пелену боли и лихорадки. Возможно, он в панике сорвал с себя вещи, потому что спутал их с рубцеватым коконом, который начал нарастать вокруг него той ночью. Тогда вся комната виделась ему в красных тонах, как будто он смотрел на нее сквозь кровавый туман. Маллен не понимал, кто он и где, и совершенно потерялся, а еще он злился на волны боли, разливающиеся по его нервным проводящим путям.

Маллен вскочил на ноги, воя, как испуганная гиена, и остервенело заколотил по стальным дверям комнаты. Под нечеловеческого вида кулаками Маллена они прогнулись и дрогнули, когда он надавил на петли своим новообразовавшимся чешуйчатым телом. И все же устояли. Согласно плану, Нильсен и Бек заперли Маллена и уехали, потому что не знали, как сыворотка повлияет на их друга. Доживет ли он до их возвращения? Найдут ли они только липкую жижу на полу, привычного им Маллена, отсыпающегося под действием инъекции, или новую, невиданную, только что образовавшуюся форму жизни?

Рубцеватый кокон размяк и осыпался, а под ним показалась новая кожа, кожа человека, который превзошел представителей своего вида. Маллен чувствовал большую силу, мощь, сосредоточенность, он готов был менять мир. Он ощущал тепло в горле и кровь, осевшую на зубах. Он эволюционировал, оставив позади слабое человечество.

Теперь никто не отберет у Маллена его огнестрелы. Да пушки ему сейчас и не нужны. Он силен, он сам теперь ходячее оружие, сильнее автоматов, бомб и мин.

В лицо подул свежий ветер. Где-то в другом помещении скотобойни открылась дверь на улицу.

Маллен услышал шаги. Слух тоже как будто стал лучше – или, может быть, это от того, что несколько дней он слушал только тишину? Нет. Все чувства обострились. Он слышал запах своих друзей. Нильсен пах сильнее, чем Бек, возможно, реже мылся.

Приглушенные голоса приближались к холодильной камере. Замок на двери отъехал в сторону. Вошел Бек, от беспокойства и напряжения сжимая кулаки, и тревожно заозирался из-под козырька бейсболки. Нильсен шел позади. Он настежь распахнул обе покореженные двери. Мужчины переглянулись и вдвоем уставились на Маллена, который свернулся калачиком под пальто посреди комнаты на пятне высохшей крови.

– Я жив, – сказал Маллен.

– Этот Сэл Кеннеди может оказаться обычным сумасшедшим, – предположил Тони, угощаясь арахисом в баре после лекции.

– Про тебя ходят такие же слухи, – недовольно ответила Майя. – Бармен, еще виски с содовой, пожалуйста!

– Но он ведь начал с того, что в будущем в промышленных странах тостер не включишь без атомных станций, а закончил рассказом о своих опытах с психоактивными ингибиторами дофамина.

– Вообще-то это было не по теме доклада, а ответ на вопрос журналиста.

– Но содержание презентации и впрямь удивило, – признал Тони. – Я не утверждаю, что он ошибается, но его прогнозы на будущее строятся на аспектах, которые неизбежно будут развиваться в ближайшее время. Майя, я как раз работаю над способами добычи энергии. А он так уверен, что ничего не изменится. И что люди не меняются.

– Они и не меняются. Не умеют, – резко оборвала его Майя.

– Он ошибается, и ты, кстати, ошибаешься. Я изменю факторы, в незыблемости которых так уверен Сэл Кеннеди. И в итоге он застрянет со своими фокусами для прихлебателей в баре, а я поменяю правила игры.

– Эти фокусы помогают развлечь аудиторию, вот и все, Тони. Никто тут не поверил, что он может мысленно заглянуть внутрь лимона, хоть он и этноботаник. Это все-таки научная конференция.

– Ну, тот фокус и я повторю, – заявил Тони. – Бариста, а нет ли у вас целого лимона? Мне нужно.

Девушка возраста студентки колледжа, с каштановыми волосами, в плотной кофте с коротким рукавом и джинсах с белыми полосами передала ему лимон.

– Вы же мне его вернете? Обещайте, что не раздавите мой лимон.

Майя перехватила плод.

– Тони, брось. – Она глянула на тот конец лимона, где когда-то была веточка, и посчитала еле заметные полосы.

– Десять. В нем десять долек. Видишь, я тоже так могу. Разрежьте и посчитайте, – сказала Майя, пихая лимон в руки баристы.

– Нет! – Девушка с каштановыми волосами разозлилась и спрятала лимон за барную стойку. – Если хотите помериться своим умом, делайте это как-нибудь по-другому. А мой лимон оставьте в покое.

– Хорошо, тогда мне нужен стакан и спичка, – сказал Тони. – Раз уж я не могу читать мысли лимона, продемонстрирую свой дар телекинеза.

– Ты не умнее меня, Тони, – ответила Майя. – Не знаешь ты таких фокусов, которые я не разгадаю за пять секунд.

– Смотри! – Тони достал из кармана рубашки пластиковую ручку и две монеты. Одну монету положил на барную стойку, вторую поставил ребром сверху, затем аккуратно положил на них спичку. Всю эту конструкцию Тони накрыл стаканом.

– Можно воспользоваться вашей кофтой? – спросил Тони у девушки за стойкой и потер об ее одежду авторучку.

– Конечно. Если хотите, я даже подойду поближе.

Майя уставилась на девушку.

Тони отошел немного назад и поводил ручкой вокруг стакана. Спичка внутри развернулась вслед за ручкой.

– Видишь, мои волшебные силы управляют движением спички, – сказал Тони.

– Да, если назвать волшебством статическое электричество, гениальный ты мой, – возразила Майя. – Попробуй-ка теперь с моей футболкой.

– Ну, если ты просишь.

Он потянулся к ее плечу.

– У тебя короткая футболка. Тут слишком много открытой кожи, а ткани маловато. Придется поискать повыше, так что я подниму руку туда, где есть достаточный по размеру отрезок материала. – Он медленно поднимал руку вдоль ее грудной клетки и остановился, совсем чуть-чуть не дойдя до груди. – Тут можно?

– Как настоящий ученый – всегда ищешь самое эффективное решение.

– Знаешь, Майя, я вот не уверен, что фокус получится. Мне все-таки нужно что-нибудь хотя бы с небольшим процентом шерсти. У тебя в номере ничего подходящего нет? Я читал в буклете, что в отеле в каждый номер кладут шерстяное одеяло.

– Надо торопиться. Я обещала Сэлу, что мы его подождем. Он придет через полчаса.

– А у тебя нет будильника на часах?

Тони улыбнулся, а Майя спустилась с барного стула и пошла в сторону лифта. Он собрался последовать за ней, но обернулся отдать девушке за стойкой стакан.

Та сунула ему в руку салфетку с телефонным номером. Он подмигнул ей и направился в номер к Майе.