Живя в цивилизованном обществе и привыкнув к употреблению металлических денег, мы невольно смешиваем деньги с золотом и серебром, а это ведет ко многим вредным и подчас трудно раскрываемым заблуждениям. Необходимо поэтому всегда помнить, что всякий товар обладает двумя свойствами: 1) измерять ценность и 2) переносить ценность. В вопросе о том, какие товары при данных общественных условиях лучше всего подходят для исполнения роли денег, речь может быть только о большей или меньшей пригодности, и это как нельзя лучше выяснится из краткого обзора тех многочисленных веществ, которые в разные времена употреблялись в качестве денег.
Первая, грубейшая, форма труда, прилагаемого для добывания средств к жизни, — это, нужно думать, охота на диких зверей, и потому у охотничьего племени добыча, полученная на охоте, и будет той вещью, ценность которой пользуется всеобщим признанием. Мясо убитого животного слишком скоро портится, и его нельзя сохранять, чтобы затем выменивать на другие предметы. Иное дело — шкура, которая сохраняется и ценится, как материал для одежды, и принадлежит к числу первых веществ, употребляемых в качестве денег. В самом деле, не говоря уже о древних народах, еще и в настоящее время во многих местах роль денег исполняют шкурки или кожи. В книге Иова (2, 4) мы читаем: «Шкура за шкуру, и всё, что человек имеет, отдает он за свою жизнь», откуда можно заключить, что у древних восточных народов шкурки давались и принимались как выразители ценности. Этимологические разыскания показали, что то же самое имело место с давних времен у северных народов. На эстонском языке слово raha означает обыкновенно деньги, а соответствующее ему слово в родственном лапландском языке не потеряло еще своего первоначального значения «шкура или кожа». Классические писатели приводят предания, из которых явствует, что древнейшие деньги в Риме, Спарте и Карфагене были из кожи. Нам, впрочем, нет надобности углубляться в седую старину, чтобы видеть употребление грубых форм денег. В своих торговых сношениях с североамериканскими индейцами общество Гудзонова залива долгое время употребляло кожи в качестве орудия обращения, несмотря на всё их разнообразие по качеству и величине. В высшей степени поучительно и вполне соответствует другим известным фактам то, что индейцы и позже, когда они уже привыкли к употреблению монет, все еще пользовались кожами в качестве счетных денег. Уимпер пишет в книге «Путешествия по Аляске»: «Ружье, номинальная цена которого 40 шиллингов, стоит 20 шкур» (skins), — древнее выражение, употребляемое и в настоящее время. Одна бобровая шкура принимается за 2 шиллинга, и столько же стоит шкура горностая и т. п. В форте Юкон можно часто слышать слово «шкура», так как здесь одежда рабочих и пр. также считается на шкуры.
На следующей ступени общественного развития — при пастушеском образе жизни — самый ценный вид имущества составляют, естественно, овцы и другие домашние животные. Их легко перевозить, они сами приходят на место и могут сохраняться долгие годы, так что они очень пригодны для некоторых функций денег. Много доказательств тому мы находим в преданиях, поэзии и этимологии слов. В поэмах Гомера неоднократно упоминаются быки, как такие товары, в которых выражается ценность других товаров. Об оружии Диомеда говорится, что оно стоило 9 быков, и оно сравнивается с оружием Главкона, стоившим 100 быков. Треножник — первая награда борцов в 23-й книге «Илиады» — оценивается в 12 быков, а пленница, опытная в работе, — в 4 быка. Тот факт, что быки являются всеобщим мерилом ценности, тем более любопытен, что из других мест «Илиады» видно, что драгоценные металлы, хотя и не чеканенные, употреблялись в качестве сокровищ, а иногда и орудий обращения. Следовательно, различные функции денег, очевидно, выполнялись в те времена различными предметами. В некоторых языках для обозначения денег употребляется то же слово, что и для обозначения некоторых видов скота и домашних животных. Латинское pecunia (деньги) все производят от pecus (скот). Из Эсхилова «Агамемнона» мы видим, что первым значком, который стали выдавливать на монетах, была фигура быка, и то же самое было со старинным ассом, чеканившимся в Риме. Нумизматические изыскания до сих пор, впрочем, не подтвердили этих преданий, которые были созданы, быть может, с целью объяснить сходство названия монет с именем животного. Такое же отношение между этими понятиями существует в новых языках. Английское fec, обозначающее платеж какой-либо суммы денег, есть не что иное, как англосаксонское feoh, означающее и деньги, и скот, и родственное немецкому Vieh (скот). Греческое %тщла означает имущество, стадо и скот и производится Гриммом от старинного глагола %етю или %етаю (пасти скот). Гримм даже думает, что тот же корень является в немецких и скандинавских наречиях, в готском Skatts, новом верхненемецком Schatz, англосаксонском Scat или Skeat и старинном северном Skat, которые все означают имущество, владение, сокровище, пошлину или дань, особливо в форме скота. В пользу этого предположения говорит, во всяком случае, тот факт, что фризское Sket до сего дня сохранило свое первоначальное значение «скот». В северных наречиях, англосаксонском и английском языках слово Skat употреблялось исключительно для обозначения подати или дани. В древненемецких законодательствах пени и штрафы определялись штуками скота. Такса гонораров для врачей, приводимая в Зендавесте, выражена в разных видах скота. Так как при счете скота обыкновенно сосчитывались головы, то он получил название Capital, откуда произошел экономический термин Capital (капитал), юридический термин (по-английски) chattel (собственность) и английское слово cattle (скот). В тех странах, где рабы являются обычным и самым ценным предметом собственности, они, естественно, употребляются наравне со скотом в качестве орудия обращения; в Центральной Африке и других местах, где еще существует рабство, они и поныне служат орудием обращения наряду со скотом и слоновыми клыками. В Новой Гвинее происходит бойкая торговля рабами, и раб является на этом острове единицей ценности. Даже в Англии рабы некогда употреблялись в качестве денег.
Страсть к украшениям принадлежит к числу сильнейших влечений первобытного человечества, и так как предметы, служащие украшениями, обыкновенно отличаются прочностью, всеми ценятся и удобны для перевозки, то понятно, что они скоро стали функционировать как деньги. Примером может служить Wampumpeg (вампумовый пояс) североамериканских индейцев, употреблявшийся как украшение. Он состоял из жемчужин, приготовлявшихся из оббитых и отполированных кончиков черных и белых раковин и нанизанных на шнурки и ленты, — жемчужин, ценность которых зависела от их длины, цвета и блеска. Нитка черных жемчужин длиной в 1 фут имела такую же ценность, как нитка белых — длиной в 2 фута. Эти пояса были до того распространены среди туземцев, что массачусетский суд в 1649 году допустил их и среди колонистов в качестве платежного средства для долгов, не превышающих 40 шиллингов. Замечательно, что подобно тому, как в Европе скупцы копят золотые и серебряные монеты, богатые индейские вожди собирают у себя целые кучи вампумовых шнурков, так как это у них единственное средство для собирания богатств. Этим североамериканским деньгам аналогичны те раковинки змеиных голов, которые под разными наименованиями (Chamgos, Zimbis, Bouges, Porzellanes и пр.) долгое время употреблялись в Ост-Индии вместо мелких монет. В Британской Индии, Сиаме, на западном берегу Африки и в других прибрежных местностях они еще теперь употребляются в качестве разменной монеты, с каковой целью они привозятся сюда с Мальдивских и Лакедивских островов, где их собирают. Ценность их подвержена небольшим колебаниям в соответствии с размером добычи: в среднем они идут по курсу до 5000 штук за рупию, так что одна раковинка составляет 1/200 английского пенса. У фиджийцев роль этих раковинок исполняют китовые зубы, причем белые в 30 раз дешевле красных. Среди предметов украшений и других драгоценностей, употребляемых в качестве денег, нужно упомянуть еще янтарь, резные камни, как египетские геммы (Scarabaus) и слоновые клыки.
Многие растительные продукты не менее пригодны для обращения, чем вышеприведенные предметы. Нет поэтому ничего странного в том, что у народов, занимавшихся хлебопашеством, роль денег исполняли непортящиеся растительные продукты. В отдаленных частях Европы орудием обращения служит с давних времен до сего дня хлеб. В Норвегии хлеб даже закладывается в банках, дается и берется взаймы. Что для Европы — пшеница, ячмень и овес, то для некоторых местностей Центральной Америки — маис, особенно в Мексике, где он раньше функционировал, как деньги. Во многих странах, прилегающих к Средиземному морю, обычным предметом производства и потребления является оливковое масло; а так как оно отличается достаточной степенью однородности, легкой делимостью и не портится, то на Ионийских островах, в Митилене, в некоторых городах Малой Азии и еще кое-где в Леванте оно долгое время употреблялось в качестве платежного средства. В Центральной Америке и Юкатане всеми признаны и, вероятно, издавна употребляются в качестве мелких денег какаовые бобы. Что касается их ценности, то путешественники дают самые разнообразные цифры, которые никак нельзя согласовать между собой, если только не предположить, что либо ценность бобов, либо ценность монет, с которыми они сравнивались, подвергались большим изменениям. В 1521 году 30 какаовых бобов стоили в Каракасе около 5 коп., хотя по данным Сквира теперь за 5 коп. можно было бы купить всего 10 бобов. В тех местах Европы, где культивировался миндаль, он играл ту же роль, как какаовые бобы в Америке; но ценность его различна, смотря по сорту. Впрочем, в новейшее время растительные продукты употреблялись не только в качестве мелких денег. В североамериканских колониях и на Вест-Индских островах часто ощущался недостаток в металлических деньгах, вследствие чего правительство обязывало кредиторов в уплату долга принимать по определенной цене сельскохозяйственные продукты. В 1618 году плантагенский губернатор (в Виргинии) издал указ, по которому под угрозой наказания трехлетними каторжными работами все обязаны были принимать табак, как платежное средство, по 3 шиллинга фунт. Девушки, которых Виргинское общество ввозило, чтобы снабжать колонистов женами, ценились в 100 фунтов табаку, а позднее цена их поднялась до 150 фунтов стерлингов. Не далее, как в 1732 году правительство Мэриленда объявило табак и маис узаконенными платежными средствами, а в 1641 году были изданы в Массачусетсе такие же законы относительно хлеба. Правительства некоторых Вест-Индских островов сделали, по-видимому, попытку применить и у себя эти своеобразные денежные законы и постановили, что истец, выигравший процесс, обязан принять в уплату долга некоторые сырые продукты, как сахар, ром, имбирь, индиго и табак. С этим стремлением — иметь в обращении разные сорта денег — мы еще встретимся ниже.
Преходящие природные свойства большей части животных питательных веществ служили препятствием к их распространению в качестве платежного средства; однако в некоторых горных деревнях Швейцарии употреблялись, говорят, в качестве денег яйца, а на Ньюфаундленде — сушеная треска.
Мы привели уже достаточное количество предметов, употреблявшихся в качестве денег, поэтому ограничимся лишь простым упоминанием, что в разные времена и в разных местах орудием обращения служили многие искусственные продукты, как, например, так называемые шнеи из хлопчатобумажной материи, обращавшиеся в Сенегале, и подобные же куски хлопчатобумажных материй, циркулировавшие в Абиссинии, на островах Сулу, на Суматре, в Мексике, Перу и др. Гораздо труднее понять происхождение своеобразных соломенных денег, которые были в ходу до 1694 года в португальских владениях в Анголе: то были маленькие рогожки, сплетенные из рисовой соломы, из коих каждая ценилась по курсу приблизительно в 11⁄2 пенса. Эти рогожки первоначально служили, вероятно, еще для другой цели, помимо орудия обращения, и, быть может, напоминают собой те красивые тканые рогожки, которые так высоко ценятся жителями островов Самоа и часто употребляются у них в качестве денег. Соль функционировала как деньги не только в Абиссинии, но и на Суматре, в Мексике и других местах. Роль денег исполняют также на Суматре кристалловидные куски бензойной смолки или пчелиного воска, на островах Тихого океана — красные перья; далее, плитки кирпичного чая — у татар и пр. Напомню также замечание Адама Смита о кузнечных гвоздях, обращавшихся в некоторых шотландских деревнях, как деньги; такой же факт рассказывает Шевалье об одном французском каменноугольном округе. У классических писателей встречаются намеки на деревянные деньги, существовавшие в Византии, и деревянный талант, употреблявшийся антиохийскими и александрийскими купцами; за отсутствием более подробных сведений об этого рода деньгах мы ограничиваемся только упоминанием о них.