В марте 1996 года мы с Ди снова посетили Францию, чтобы поискать на месте доказательства того, что предание о волхвах в самом деле было передано с Востока во Францию в средние века. Первым делом мы наведались в столицу Шампани Реймс, собор которого означает звезду Спика в рисунке созвездия Девы, как описано Карпентье. Мы приурочили наш приезд к началу весны и прибыли накануне 25 марта — праздника Благовещения архангелом Гавриилом Деве Марии. Это показалось нам наиболее подходящим, если иметь в виду связь с Девой, но еще было не по сезону холодно, и нам пришлось одеваться потеплее.

Хоть и переживший большую реконструкцию после разрушений, причиненных во время первой мировой войны, Реймс оказался все еще заслуживающим почтения и интереса городом. Одно время он служил духовным центром Франции, и именно здесь в день Рождества около 498 года первый христианский король франков Хлодвиг был крещен местным епископом Св. Реми. Тем самым Реми заложил фундамент будущего французского королевства и обеспечил выживание католической церкви после развала западной Римской империи. В 816 году на трон взошел Людовик Благочестивый, внук Пипина Короткого и сын Карла Великого. Хотя его знаменитые предки уже сменили династию Меровингов, а Карл Великий был коронован как император самим папой, Людовик сознательно установил связь между своей династией и династией Хлодвига, короновавшись в Реймсе. С тех пор почти все французские короли следовали его примеру и также короновались в Реймсе. Самой знаменитой, пожалуй, была коронация Карла VII, которого в 1429 году привела — без особой охоты с его стороны — к его предназначению Жанна Д’Арк.

Окружающий Реймс культ королевской власти и право его архиепископов выступать священниками на церемониях коронации были подкреплены легендой о том, что Священный сосуд с елеем для крещения Хлодвига был доставлен с неба голубем и передан Св. Реми. Он хранился в усыпальнице Реми в отдельной базилике, отстоящей на милю от собора, и его торжественно доставали оттуда при открытии процессии коронации. Реймс оставался венчающим на царство городом Франции вплоть до 1825 года, когда Карл X из реставрированной династии Бурбонов занял трон на короткое время. Роскошные одежды, в которые вырядились для коронации он сам и его сын, как и другие монаршие принадлежности вроде шикарных костюмов сопровождающих и ряд тщательно изготовленных гобеленов, являются главными предметами коллекции в музее, который размещен сегодня во дворце епископа рядом с великим храмом. И именно эти экспонаты мы с Ди приехали посмотреть.

Припарковав свою машину на небольшой площади, мы прошли к собору, который виднелся в просвете между ближайшими зданиями. Постепенно, по мере нашего приближения к нему, он становился все огромнее, пока неожиданно не вырос перед нами во всем своем величии. Даже не будучи самым большим из французских соборов — этот титул принадлежит Амьенскому собору, — он отличается прекрасными пропорциями с самой, пожалуй, утонченной в мире — во всяком случае до тех пор, пока современные средства ведения войны и загрязнение окружающей среды не оставили свои следы — коллекцией средневековой культуры. К счастью, удачная реставрация и — в ряде случаев замена — послужили залечиванию полученных зданием ран. Сегодня, подобно фениксу, собор вновь гордо высится словно большой корабль, ждущий спуска на воду.

Придя на смену старому, уничтоженному огнем зданию, нынешний собор был начат строительством в 1211 году и почти завершен к 1275 году. Хотя его строительство так никогда и не закончилось — ему всегда не хватало большинства шпилей, задуманных его первыми архитекторами, даже до обстрела в 1914 году, — он остается шедевром готики. Его величайшей достопримечательностью остаются внешние скульптуры, которые графически иллюстрируют главные верования и предания католической церкви. Реймский собор, как представляется, служил главным образом святилищем Приснодевы, и потому его украшения связаны прежде всего с радостными таинствами: Благовещением, Рождеством, а также с Успением Богородицы. При обходе здания невозможно не почувствовать чего-то от радостной стороны христианства. Правда, страдания Христа также отображены и в камне, и в стекле, но эти мрачные и часто подавляющие образы отнюдь не преобладают.

Даже из беглого осмотра статуй сразу же становится очевидной эзотерическая природа представленной иконографии. Мы смогли почувствовать, что каждая статуя изваяна с некой целью, даже если цель и не всегда сразу оказывается явной. Примером может служить связь между Реймским собором и невидимым миром ангелов. На контрфорсах, подпирающих извне стены здания, установлен целый батальон ангелов с расправленными крыльями, восхваляющих Богородицу. На восточном краю этого хора, возвышаясь над всем зданием на изящном шпиле, стоит одинокий золотой ангел, держащий в руке громоотводящий крест спасения. Хотя ни в одном из путеводителей ничего не говорилось о том, кого или что представляет эта фигура, я не сомневался, что она изображает ангела Благовещения Гавриила.

Позже мы обнаружили, что Гавриил дважды представлен среди статуй, украшающих три западных входа. Это одни из самых искусно выполненных скульптур, изваянных в средние века и явно свидетельствующих о влиянии Византии. Автор новейшего путеводителя по Реймскому собору Р. Демуи высказывает предположение, что это было следствием четвертого крестового похода:

«Самые оригинальные черты скульптуры присутствуют во второй школе (до 1240 года), которая после нескольких пробных вариантов для северного поперечного нефа произвела свои шедевры для центрального входа. В частности, группа «Наказания Божьего», несмотря на некоторую подавленность, явилась, кажется, из самой античности. Тела как бы оживают, уже не стоят тяжело на обеих ногах, складки одежды как бы шевелятся, лица отражают внутреннюю жизнь. Это можно объяснить присутствием поблизости галло-римских памятников. Мода на подражание античности пришла, должно быть, из Греции. В 1204 году, во время четвертого крестового похода, по требованию Венеции крестоносцы захватили Византийскую империю. В экспедиции приняли участие многие аристократы Шампани, которые нарезали себе крошечные княжества на земле Греции».

В так называемой группе «Наказание Божье» действительно представлены классические по своим позам и одеждам статуи, подтверждающие точку зрения на то, что крестоносцы — или, вернее, сопровождавшие их мастеровые — многому научились у византийцев и положили начало мини-Ренессансу в Реймсе XIII века. Тем не менее самые изящные скульптуры принадлежат более поздней местной школе, которая каким-то образом достигла синтеза прошлого с настоящим при создании самых изысканных и живых из когда-либо изваянных скульптур. Самая знаменитая из них — так называемый «Улыбающийся ангел», образ которого широко растиражирован на потребу туристов на рынках Реймса. Сегодня его можно встретить на открытках и календарях, чайных полотенцах и кофейных салфетках. Что он изображает Гавриила и, значит, созвездие Девы, становится «ясно из сравнения с другой статуей у главного входа. Здесь он предстает с тем же улыбающимся лицом в момент объявления Марии благой вести о том, что она избрана стать матерью Иисуса. Сегодня у обоих ангелов нет ничего в руках, но почти нет сомнений в том, что в свое время они держали в руке либо лилию, либо жезл вестника.

Связь собора с флер-де-ли Франции становится совершенно очевидной из множества изображений этой эмблемы, которые можно видеть на самом соборе и вокруг него. Коньки крыши покрыты линиями лилий, перемежающимися с чем-то похожим на трилистник, символизирующий Троицу. Поскольку в конце первой мировой войны здание осталось без крыши, она явно является произведением современных мастеров. Но символы флер-де-ли вырезаны повсюду на ажурной каменной работе на экранах вокруг хора и на оставшихся оригинальных щитах. Уместными показались нам и распускающиеся ирисы в садиках при соборе — живой мир, отражающий мир искусства (или следовало бы сказать наоборот?). В любом случае предположение о том, что в средневековом уме этот город и собор представлялись земным аналогом звезды Спика на небе, подтверждается, а отнюдь не опровергается всем тем, что выжило из его мистической архитектуры.

Внутри собор оказался довольно темным и неприветливым. Когда мы вошли через западные двери, нас встретил ледяной сквозняк. В самом деле, внутри здания было настолько холоднее, чем снаружи, где было относительно тепло, что мы видели выдыхаемый нами воздух. Тем не менее мы были изумлены красотой и величием здания, оказавшегося гораздо большим, чем мы себе представляли. В полном соответствии с канонами готики, достигшей своего расцвета, когда началось строительство этого здания, крышу поддерживают тонкие и изящные колонны. Огромный свод крыши высоко над нашими головами, казалось, парил, опираясь лишь на воздух. В действительности же его вес благодаря искусству строителей передавался прочным контрфорсам снаружи.

Когда идешь по проходу к высокому алтарю, создается впечатление, что попадаешь в иное время. Вокруг видны образы иного, раннего периода французской истории, знакомого нам по книгам, но удаленного от реальностей современной Республики Франции. Тогда в центре французской жизни и культуры находился культ королевской власти, символизируемый флер-де-ли. Хоть и похожий по сути на наши британские традиции, он все же был уникальным в других отношениях. Нельзя не ощущать, что с обезглавливанием Людовика XVI во время Французской революции было утрачено нечто более ценное, нежели жизнь одного мужчины. Каким бы глупым он ни был, он оставался живым связующим звеном со странным и таинственным прошлым, которое умерло или по меньшей мере исчезло из виду, когда его гильотинировали.

Выйдя снова на теплый солнечный свет, мы обошли собор к южной стороне здания и к двору музея То. Я был больше чем убежден, что наставники мудрости оставили там что-то, некое послание, имеющее, быть может, большее значение для нашего, чем для их времени. То, что ключом к посланию может быть астрология, стало очевидным, когда Ди потянула меня за рукав и указала вверх на статую, установленную на верху фронтона южного трансепта. Это был кентавр, выпускающий стрелу на землю внизу. Ди была в восторге, ибо то был знак, под которым она родилась — Стрелец. Но что он делал там, взирая на фриз с изображением Успения Богородицы, было не совсем ясно. Как мы обнаружили позже, его положение не было случайным, а даже оказалось жизненно важным доказательством связи между школой каменщиков, построивших Реймский собор, с преданием о волхвах.

 

АСТРОЛОГИЯ РЕЙМСКОГО СОБОРА

Одной из главных причин нашего приезда в Реймс с самого начала было желание посмотреть, содержит ли само здание собора какие-либо ключи к его астрологическому значению. Одним из самых очевидных из них должна была быть, разумеется, ориентация собора. Хотя все старые церкви сориентированы своей главной осью примерно по линии восток-запад, существует традиция, что в плане они должны быть обращены к месту восхода солнца в день святого, которому посвящалась каждая из них. Поэтому я жаждал проверить эту ориентацию, дабы убедиться, действительно ли собор обращен к восходу солнца 25 марта, в день Благовещения. Воспользовавшись простеньким компасом — тем самым, с которым мы раньше путешествовали в Коммаген, — мы быстро установили, что главная ось, идущая вдоль проходов, направлена на точку в тридцати градусах к северу от Востока. Это не оправдало мои ожидания и никак не соответствовало Успению, когда солнце должно было восходить примерно на востоке. В чем же причина? Быстрая проверка с помощью программы Скайглоуб по возвращении в Англию показала, к моему удивлению, что собор сориентирован на позицию восходящего Регула во время Рождества Христова в 7 году до н. э. Иными словами, собор в действительности посвящен дате «Рождества» — 29 июля 7 года до н. э. Что же означает тогда фигура Стрельца?

Так как главная ось собора указывает на тридцать градусов севернее востока, вполне резонно было предположить, что линия, проходящая через северный и южный трансепты, также смещена на тридцать градусов. Значит, линия, проходящая под фигурой Стрельца, направлена на тридцать градусов восточнее юга. Воспользовавшись еще раз компьютером, я установил, что в день, когда в 1211 году началось строительство нынешнего собора, он должен был выстроиться на одной линии с позицией восходящей звезды Раус Аустраль в хвосте Стрельца. Эта звезда величины 1.9 является самой яркой в этом довольно тусклом созвездии. Это явно не могло быть простым совпадением, но еще более интригующим был тот факт, что солнечный восход этой звезды выпадает на 6 января — праздник Трех Царей.

Дата 6 января явно связана с легендой о крещении Хлодвига. Согласно путеводителям, оно состоялось в день Рождества в 598 или 599 году. Однако, если принять во внимание фигуру Стрельца и другие символы, станет ясно, что то было «старое» Рождество, то есть Богоявление, а не 25 декабря, ибо это был также праздник Рождества Христова. Не так уж удивительно, что церковь предпочла замолчать этот факт, если иметь в виду, что символизм крещения Хлодвига выглядит почти богохульственным по своим последствиям. Священный сосуд был якобы принесен с неба голубем. Таким образом Хлодвиг и все последующие короли Франции были освящены на троне символом, означающим нисхождение высшего Логоса на Христа, когда во время, его крещения на него сошел Святой Дух в виде голубя и Глас Бога назвал Иисуса Сыном Своим возлюбленным.

Напрашивается ясный и недвусмысленный вывод: в глазах церкви и уж определенно в глазах Хлодвига и его преемников короли Франции правили по праву помазанников божьих. В сложном и преднамеренном разыгрывании в Раймсе Крещения Иисуса в Иордане Св. Реми, как представляется, взял на себя роль Иоанна Крестителя. Неудивительно поэтому, что старейшей частью церкви является баптистерий, находящийся там, где изначально находились еще более старые римские бани. Они расположены на северной стороне церкви, и в настоящее время здесь проводятся раскопки. Рядом с ними находится тройной портал северного входа, богато украшенный рельефами и скульптурами. Они, как это уже традиционно для северной стороны храмов, посвящены главным образом Судному дню. Над центральным входом расположен огромный рельеф. В его нижней части графически детально отображена судьба падших душ. Этих в основном выглядящих состоятельными персонажей ведут гротескные дьяволы, чтобы бросить в котел. Выше даны сцены воскрешения с обнаженными фигурами людей, вылезающих из своих могил. Над ними самую верхнюю часть тимпана занимает фигура Христа в роли Судьи. Все это соответствует в полной мере последней главе Библии:

«20 11 И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. 12 И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. 13 Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим.

14 И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это смерть вторая. 15 И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» [128] .

Над идеей Судного дня в конце эры я много размышлял, работая над «Пророчествами Майя», моей предыдущей книгой, написанной в соавторстве с Морисом Коттреллем. В том труде мы рассматривали веру майя в то, что нынешняя эпоха закончится в 2012 году, и увязали ее с идеями Коттрелла о циклах солнечных пятен. Однако и в христианском мире есть свои поверья касательно второго пришествия, которые также представляются связанными с нашим собственным временем и с символами, окружающими Рождество. Возможно ли, что мы сами станем свидетелями второго пришествия Иисуса, что бы оно ни значило, как предсказано в Библии?

 

ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ И ПРОРОЧЕСТВО НОСТРАДАМУСА

Прошло почти двадцать пять лет со времени, когда мы с Джоном отправились в наше первое паломничество в Вифлеем, и вот сейчас, наконец, я вроде бы нахожу ответы по крайней мере на некоторые из вопросов, которые так сильно озадачивали нас тогда. И все же остается без ответа величайший из вопросов: живем ли мы в конце эры? Можем ли мы ожидать в наше время второго пришествия Иисуса Христа? Это важные вопросы, и к ним нельзя относиться легкомысленно. Как бы то ни было, нам не уйти от того факта, что открытие Робертом Бьювэлом связи между пирамидами Египта и созвездием Ориона, в сочетании с пониманием, что Иоанн Креститель/Илия каким-то образом связаны с той же группой звезд, дало ключ к толкованию определенных пророчеств. В последних двух стихах Ветхого Завета объясняется, что Илия будет послан подготовить приход Мессии:

«4 5 Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. 6 И он обратит сердце отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил землю проклятием» [130] .

Хоть и нельзя не допускать возможности того, что некий странный человек, одетый лишь в верблюжью шкуру и кожаный пояс, вновь начнет совершать обряд крещения на реке Иордан, имеется и астрологическая интерпретация рассматриваемого пророчества. За последние двенадцать с половиной тысячелетий, прошедших со времени окончания последнего ледникового периода, созвездие Ориона постепенно перемещалось к северу в своем прецессионном цикле. Во времена строительства пирамид — где-то около 2450 года до н. э. самая нижняя звезда пояса Алнитак оказывалась раз в день на одной линии с южной шахтой, выходящей из царского покоя Великой пирамиды. Сегодня этого нет, так как Пояс «переместился» дальше на север. В действительности он достиг своего самого северного положения на небе — конца половины прецессионного цикла. Интригует то, что самая северная звезда Пояса — Минтака расположена сейчас в нескольких минутах от дуги Небесного экватора — воображаемого круга на небе, который, подобно своему земному аналогу, разделяет северное и южное полушарие. Минтаке не суждено пересечь эту линию до того, как она начнет перемещаться обратно на юг. Таким образом, мы живем в конце того, что можно назвать «Эрой Ориона».

Идея эр Человека, связанных с прецессионным циклом, заинтересовала Беннетта. В беседе с ним я спросил, верит ли он, что мы живем в конце эры, и что это может означать для нас. В тот момент я не совсем понял, что он имел в виду, утверждая, что действительно пришло время перемен, что процесс, начатый в конце последнего Ледникового периода около десяти тысяч лет до Рождества Христова, приближается сейчас к своему завершению. Он ожидал, что произойдет некая новая большая перемена в не столь отдаленном будущем. К счастью, он развил эти идеи детально в своей последней книге «Наставники Мудрости» и дал прекрасное объяснение:

«Здесь я должен сказать кое-что о длительности того, что я называю «эпохами». Существует хорошо известное мнение, связывающее циклы истории с процессией равноденствия и подразделяющее великий год — или великий цикл — в двадцать пять тысяч звездных лет на двенадцать знаков зодиака… Мне представляется очевидным, что в жизни человечества происходили великие перемены в интервале в двенадцать тысяч лет — примерно в середине великого цикла, — начиная с происхождения Адама тридцать семь тысяч лет назад».

Процессия равноденствий имеет и другие интересные последствия. Поскольку Орион достиг сейчас максимальной высоты над горизонтом на северном небе, его вытянутая «рука», или дубина, также переместилась к северу. В те времена, когда цари Коммагена занимались строительством своих монументов, солнце должно было «пожимать руку» Ориона 26 мая. Сейчас это происходит в день летнего солнцестояния 21 июня. Орион снова как бы указывает на завершение цикла. Могли ли древние быть столь заинтересованными Орионом, — назывался ли он так либо именами вроде Геркулеса, Самсона, Илии или Нимрода, — потому, что они знали о его роли «хронометриста», о том, что его перемещения отмечали прохождение эпох? Если это так, тогда «стрелка» небесных часов твердо указывает сегодня на двенадцать — Полдень в великом дне человека.

Глава 24 Евангелия от Матфея отдана предзнаменованиям конца эпохи. На протяжении долгих столетий люди пытались истолковать эти закодированные послания, в которых Иисус намеренно указывает своим ученикам, какие знамения подскажут им приближение конца. Подробное толкование этих замысловатых пророчеств, требующих знания как Ветхого, так и Нового Заветов, вышло бы за рамки настоящей книги. Однако в ее контексте представляют большой интерес определенные астрологические предзнаменования, имеющие очевидное значение:

«24 27 …ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; 28 ибо, где будет труп, там соберутся орлы.

29 И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; 30 тогда явится знамение Сына Человеческого на небе…» [132]

Не совсем ясно, что могло бы означать «знамение Сына Человеческого на небе». Матфей вроде бы подразумевает, что мы узнаем его, когда увидим. С астрологической же точки зрения интересно то, что 24 августа 1999 года небо предстанет почти таким, каким оно было 29 июля 7 года до н. э. — даты, похоже, истинного Рождества Иисуса. Схема расположения «трех царей», то есть планет Юпитер, Сатурн и Меркурий, будет не совсем той, ибо, хоть Меркурий и «преклонится» снова перед Солнцем, соединенным с Регулом, два гиганта не сольются в одну яркую звезду и будут находиться скорее в созвездии Овна, а не в созвездии Рыб. Опять же на этот раз над горизонтом появится Венера, не присутствовавшая в гороскопе на 7 год до н. э. Несмотря на эти различия, между двумя гороскопами имеется близкое соотношение. Подобное построение планет случается не так уж часто и никогда не случалось раньше, когда Орион (символ пророка Илии) находился бы на вершине цикла, знаменуя великое событие. Можно ли это считать знамением, которое нам велено искать? Нам осталось недолго ждать, чтобы узнать это.

Вслед за повторным открытием гороскопа Иисуса я жаждал посмотреть, как это будет отображено в классическом стиле в картине «Поклонение волхвов». Одно дело объяснить словами, что история Вифлеема «писана на звездах», и совершенно иное быть в состоянии показать людям картину события в соответствии с канонами герметической традиции. Написать картину в масле я попросил старого моего приятеля, удивительно талантливого шведского художника Бенгта Альфредсона. Он — художник-самоучка старой школы, эдакий современный Рембрандт, привычный к изображению воображаемых сцен, взятых из мифологии. Я был уверен, что он поймет, о чем я толкую, утверждая, что звезды отображают различных персонажей Рождества, и вполне справится с задачей изобразить это в цвете и свете. И я поставил одно-единственное условие: картина должна быть астрономически точной. Дабы гарантировать это, я послал ему диапозитив ночного неба, каким оно должно было быть на рассвете 29 июля 7 года до н. э.

После нескольких месяцев работы, 8 июня 1996 года Бенгт привез картину. Напряжение достигло апогея, когда мы разворачивали произведение, как выяснилось, далеко превосходящее мое воображение. Ибо картина оказалась не только технически точно выполненной, но и к тому же прекрасной. На ней, быть может, впервые сцена Рождества исполнена в соответствии с герметическим изречением: «Как наверху, так и внизу» — суть учения, содержащаяся в Изумрудной таблице Гермеса. Эта картина служит источником вдохновения, все еще способным, если только мы прислушаемся к нему, вести нас по пути ко Второму пришествию. Это может занять какое-то время, но в скрытой истории мира двадцать пять лет или даже целая жизнь — не больше чем мгновение. Мне весьма приятно было показать хоть часть тайной истории. Мне довольно и того, что я почувствовал себя частью этого процесса, хоть и на мгновение.