Мелания

Я разглаживаю руками то самое серебристое платье из струящегося по телу шелка с открытой спиной. Представляю, что сказал бы отчим, если бы увидел меня в этом.

Я практически ощущаю удар его ладони на себе и вздрагиваю, пытаясь уйти от неприятных воспоминаний.

Я уже несколько раз сняла это чертово платье и снова надела. Оно до колена, но его нужно носить без белья, да и спина открыта… я буду чувствовать себя некомфортно. Но Беатрис сказала, что если я не одену его, она не возьмет меня на эту встречу.

Мероприятие, на котором соберутся все представители индустрии драгоценностей планируется на террасе «Облака». Слышала, что это очень дорогой ресторан Нью-Йорка на крыше пятидесятиэтажного небоскреба. Не то, чтобы я очень туда хочу, но и не вижу причин сидеть дома, когда мне не с кем провести вечер. К тому же, я должна изучить конкурентов и наших клиентов, пообщаться с ними.

И ничего, что я волнуюсь так, что у меня дрожат руки…

Я расправила плечи, заколола волосы в пучок повыше затылка, две волнистые прядки небрежно опустила на лицо. Отправила фотографию Саманте и Эйприл в чат, и спустилась вниз.

«Боже, это ты?! Какая красивая. Одолжишь потом платье?» — написала Сэм, а Эйприл сбросила: «Так, я тоже хочу на это мероприятие. Кто там будет из богатых красавчиков?».

Я хотела ответить девочкам, но подъехала машина с эмблемой компании. Беатрис пожаловала.

— Хорошо, что мне не пришлось долго тебя уговаривать, — вместо приветствия комментирует она мой вид.

— Ты убедишь кого угодно, — усмехнулась, оглядев ее наряд. Черное коктейльное платье без бретелек, обволакивающее каждый сантиметр фигуры «песочные часы». У Беатрис роковая красота. Я поменяла свое отношение к ней. Она так носится со мной, помогает… совершенно искренне и безвозмездно. Волей-неволей проникнешься симпатией к человеку.

— Ты не теряйся, если что. Наших сегодня здесь будет много. И из твоего отдела тоже, — улыбнулась она, когда мы поднимались на лифте. — Я просто буду занята немного, и не смогу все время проводить с тобой.

— Конечно, я справлюсь. Взрослая девочка, — Беатрис скептически поджала губы, но промолчала. Даже на каблуках я выгляжу, как ребенок.

И все же, моя внешность играет мне на руку. Никто и никогда не ожидает от меня гадостей. Например, заявления в полицию или грубых слов… но я не ангел.

«Облака» очень уютное место с прекрасным видом на Манхэттен, хотя меня им уже не удивишь. Я подхожу к самому краю террасы и кладу руки на поручни, глядя на город — зеркальные небоскребы ослепляют, отражая солнечные лучи.

— Мелания, мне нужно пообщаться. Тебя с собой не зову. Разговор конфиденциальный, к сожалению, — деловым тоном сообщает Беатрис. В ее руке уже бокал шампанского. — И не нужно так нервничать. Улыбайся. Общайся. Здесь никто не кусается. Ты пришла сюда по приглашению, — ободряет меня она, и отправляется к дальнему столику, за которым сидят мужчины и женщины в вечерних костюмах. Каждый стол заставлен изысканными блюдами, но меня больше привлекает «зона отдыха» с диванами и шатром белоснежного цвета. Я намерена спрятаться от солнца там.

Иду по террасе к зоне отдыха и чувствую на своей открытой спине взгляды.

Я слегка нервничаю, и голос отчима из прошлого не дает мне покоя.

Поэтому, когда ко мне подходит Николас — тот самый парень, что звал в кино, и протягивает мне бокал шампанского, я, с благодарностью, принимаю его.

Я прекрасно помню, чем все закончилось, когда я пила в последний раз… но мне просто необходимо снять напряжение.

Мне не стоит волноваться. Это приличная вечеринка, а не логово разврата Мэтта Калигана.

Кстати, когда я входила в «Облака», я заметила одного молодого человека, который напомнил мне Мэтта. Это вполне мог быть он. Хорошо, что Саманта в Германии. Если бы она оказалась здесь со мной, неизвестно, какой истерикой закончился бы этот день. Слезами и тазиком шоколадного мороженого, как минимум.

— Ты выглядишь… нет слов, — Николас смотрит на меня в упор, его губы приоткрываются. Я вновь чувствую себя раздетой, и делаю большой глоток шампанского. А потом второй и третий. На голодный желудок.

— Смело, — он имеет в виду открытую спину, но вместо того, чтобы смутиться, я расправляю плечи. Плевать. Я замечательно выгляжу, и мне нечего стесняться.

Здесь нет Эдварда, здесь нет никого, кто бы мог давить на меня, и решать, что мне носить, как мне дышать и как жить.

— Спасибо, — расплываюсь в улыбке, поглядывая на людей, которые собрались в «Облаках».

На многих женщинах сияли дорогие бриллианты. Иногда их было так много, что это смотрелось чересчур броско. В ресторане играла живая музыка, и я полностью расслабилась, настроившись на прекрасный вечер.

Беатрис совсем пропала из виду, но я чувствовала себя абсолютно комфортно рядом с Николасом. У парня отличное чувство юмора, и он постоянно разговаривал со мной, не давая скучать. Иногда к нашей беседе присоединялись мужчины, которые знали Николаса. Я пыталась понять из какого теста сделаны все эти люди.

И почему у всех настолько фальшивые улыбки? Здесь все хотят друг другу понравиться, произвести впечатление. На каждом пожизненная маска, в которой не страшно появиться в таком обществе.

А я пью шампанское большими глотками, как неопытная, не знающая жизни школьница, и стесняюсь, когда называю новому знакомому или знакомой свое имя.

Мы с Николасом снова остаемся одни.

Дэвис закончил Колумбийский — экономический факультет, несмотря на то, что всегда мечтал о карьере баскетболиста. Вот почему он такой высокий.

— Так почему у тебя не получилось? Играл бы сейчас, а не торчал бы в офисе. Наверное, тебе тяжело сидеть на месте. Ты же спортсмен, — я смотрю на Дэвиса иначе. Как на мужчину, а не на своего коллегу. Он действительно очень привлекательный, возможно даже один из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо видела. У него мужественные черты лица, и спортивное тело с отточенным рельефом. Он в белой рубашке без пиджака, и я могу оценить больше, чем обычно доступно взгляду.

— Некоторые мечты так и остаются мечтами, — немного с тоской протягивает он, но тут же прячет ее за деланной улыбкой. — Неважно, Мэл. Пришлось завязать со спортом. Баскетбол в прошлом. А ты чувствуешь себя на своем месте?

Я, задумавшись, потянулась за вторым бокалом шампанского. Оно, кстати, было очень вкусным и пилось так легко, будто это лимонад, а не алкоголь.

«Если я еще раз увижу тебя в алкогольном опьянении, ты очень сильно об этом пожалеешь. Проваливай в свою комнату, шлюха малолетняя!» — этот голос внутри моей памяти, вызывает приступ удушья, и чтобы избавиться от навязчивых мыслей и в знак протеста, я пью еще.

Но на этот раз я уверена, что ничего плохого не случится. Я уеду домой на корпоративной машине в абсолютной безопасности.

— Я всегда хотела учиться на факультете изобразительного искусства. Моя мама научила меня рисовать еще в детстве. Возможно, я бы хотела быть художницей. Но сам понимаешь, этим на жизнь не заработаешь. Творческие профессии сейчас не востребованы. Поэтому да, я на своем месте, потому что это место обеспечивает мне свободу, — в этом у нас с Ником много общего, наверное, поэтому мне так легко с ним общаться. Нет отвращения, нет страха, как рядом с другими.

В моей душе даже появляется надежда на то, что я действительно отпустила прошлое, и смогу когда-нибудь построить нормальные отношения. Но это будет потом. Чуть позже. Сейчас все мои мысли заняты работой.

— Вот ты где, — вдруг к нам подходит Артур и окидывает меня внимательным взглядом. У меня начинает все немного плыть перед глазами, и я понимаю, что два бокала шампанского для моего веса, учитывая, что я не пила несколько лет — это слишком. Я допиваю шампанское до дна. — Пойдем, тебя ждет директор сайта, на котором мы собираемся разместить рекламный баннер. Кстати, Саадат тоже тебя искал.

Я чуть не выронила бокал из рук, когда услышала фамилию Джареда. Он здесь?! Боже, я бы предпочла где-нибудь спрятаться и отсидеться в темном углу до конца вечера. В животе зарождается неприятное чувство — новая тревожная волна, и даже шампанское не спасает.

Я остаюсь одна в «зоне отдыха», ко мне присоединяются дамочки — очевидно, постоянные клиентки компании. У каждой на шее по сверкающему ожерелью из драгоценных камней.

Я прикасаюсь к кулону на своих ключицах. Пусть он выглядит, как жалкая бижутерия, но для меня он стоит гораздо больше, чем все драгоценности компании Саадата вместе взятые.

Я тянусь к третьему бокалу шампанского. Мир кажется уже куда приятнее и красочнее, чем прежде, а голова слегка кружится. Мне нравится состояние свободы внутри. Иллюзии свободы. Когда плевать кто и что обо мне подумает, кто и как на меня посмотрит.

— Надеюсь, это последний, — Беатрис подходит ко мне и укоризненно смотрит на бокал. — Мелания, ты нормально себя чувствуешь?

— Просто замечательно. Здесь очень красиво, — у меня сводит скулы от искренней улыбки.

— Так, мне кажется тебе пора домой. Вызвать корпоративную машину? Ты бы хоть предупредила, что не пьешь.

— А что, я как-то не так себя веду?

— Нет, не считая блеска в глазах, все нормально. Просто, я скоро сама пойду на другую встречу с Адамом, и не хочу оставлять тебя одну.

— Не надо вызывать машину. Я позвоню своему другу, — в тот самый момент, когда я набираю телефон Томаса, к нам походит Джаред.

Этот сукин сын не смотрит на мое шикарное платье. Но и не игнорирует меня. Он совершенно нейтрально кивает мне, и произносит:

— Здравствуй, Мелания, — и я начинаю ненавидеть его еще больше. Я выгляжу так… красиво, изысканно. А он смотрит только на свою ассистентку. Ладно, проехали, мне нужно радоваться этому.

— Беатрис, прежде чем ты уйдешь, нам нужно с тобой поговорить, — слышу обращение Джареда к Мур, пока сама разговариваю с Томом.

— Привет, ты заедешь за мной?

— Конечно, Мэл. Скоро буду. Говори адрес, — его даже упрашивать не приходится.

Пока разговаривала, исподлобья наблюдала за Саадатом. Я не могла побороть желание смотреть на Джареда, потому что аромат его парфюма не оставлял мне ни малейшего шанса его проигнорировать. Ненавижу производителей мужских ароматов. Они заставляют нас, женщин, страдать и обращать внимание на опасных мужчин, от которых лучше держаться подальше.

И сходить с ума от манящих нот ледяной свежести.

Мне нравится только его парфюм. Не он сам, хочу заметить. Но этот запах не изменился за два последних года, и он пробуждает во мне несколько эмоций: страх, желание защититься и желание противостоять этому мужчине.

Бежать от него, и смеяться ему в лицо. Играть с ним. Дразнить.

Боже о чем я думаю на нетрезвую голову?

Но Саадат на меня и не нападает, чтобы бегать от него. Джаред ведет себя как принц, хозяин положения. Он действительно больше не самовлюбленный парень из Университета. Он… стал другим.

И мне жаль, что я сразу не узнала его таким. Жаль, что осадок от прошлого не дает мне до конца поверить в этого нового Джареда.

Если бы я не знала его раньше, я бы возможно… влюбилась. Потому что этот новый Саадат будто сошел со страниц моих любимых книг.

— Спасибо, что пригласила меня, Беатрис. Но ты права, мне нужно идти домой.

— Почему ты не поедешь на корпоративной машине? Тебя бы отвезли, — Саадат обратился ко мне без лишних эмоций. Просто проявил заботу о сотруднице компании.

— Все нормально, мистер Саадат, — Джаред хмурится. — Я подожду своего друга внизу. Спасибо за вечер. Здесь очень красиво, — смотрю в его серые глаза с искренней благодарностью. — До свидания, Беатрис.

Спустившись на лифте, выхожу из здания. Над Нью-Йорком нависает огромная грязно-серая туча, и закрывает свет солнца. Все говорит о том, что вот-вот пойдет дождь. Возможно, даже ливень.

Я машу на себя рукой, пытаясь прийти в себя. Сердце в груди бьется неровно и быстро, дышать все тяжелее. Не стоило столько пить. Вскрикиваю, когда чувствую капли дождя на своей коже. Крупные и тяжелые.

Быстро набираю телефон Томаса, он задерживается.

— Мэл, прости, я повернул не туда и попал в жуткую пробку. Здесь все стоят. Подожди меня в здании.

— Где ты так застрял?

— На седьмой улице.

— Черт, это очень далеко, — стараюсь перекричать шум дождя я. — Я поеду на такси, ладно? Не могу ждать. Я немного выпила и хочу домой, — Том хочет мне что-то ответить, но я отключаюсь. Бегу назад в здание, чтобы дождаться машину в лобби. Смотрю на свое отражение — от прически не осталось и следа, но мое платье… это настоящий кошмар. Думаю, не нужно объяснять, что происходит с белым платьем, когда оно промокает. Тем более, когда надеваешь его без белья.

Черт. Черт! Вечно я попадаю в глупые ситуации. Хорошо, что в лобби никого нет. Я быстро сяду в такси, никто ничего и не заметит…

Я складываю руки на груди, отчаянно пытаясь прикрыться. В эту самую секунду из лифта выходит Саадат в сопровождении охраны, и мы встречаемся взглядами. Хуже не придумаешь. Черт, черт и ЧЕРТ!

У него каменное выражение лица, но, когда он видит меня, я замечаю, как Джаред стискивает челюсти. Только бы он не опускал взгляд ниже шеи. И он не смотрит.

— Мэл, все в порядке? Почему ты не на пути к дому? — он подает сигнал охране и подходит ко мне.

— Я жду такси, мой друг попал в пробку и…

— Ясно, — обрывает он, гипнотизируя меня своими глазами. — Я тебя отвезу.

— Джаред, не…

— Ответ «нет» не принимается. Я отвезу тебя, — я кашлянула, потому что успела слегка замерзнуть из-за дождя. Моя кожа покрылась мурашками. — Считай, это продолжением моих извинений, — Джаред улыбается уголками губ.

Ладно. К черту. То ли повлиял алкоголь, то ли то, что мне надоело торчать в лобби и ждать такси. Но забыв об инстинктах самосохранения и своей обиде, я согласно киваю. Сяду на заднее сиденье… и мне не придется с ним разговаривать.

— Ты никогда не сдаешься? — я иду в ногу с Джаредом к стеклянной двери. Хочу потянуть руку вперед, но он ловко открывает передо мной дверь, глядя мне в глаза.

— Прошу.

Я лихорадочно пытаюсь понять, что он задумал. Но мой инстинкт самосохранения в глубокой спячке. Душа и горячая от алкоголя кровь сами ведут меня в сторону машины Джареда.

Я снова хочу потянуться к ручке черной машины, но он открывает передо мной переднюю дверцу. Я замираю. От такого сердцебиения, можно сойти с ума, но я заглядываю в глаза Джареда — и есть в них сейчас что-то такое, что заставляет меня безоговорочно сесть в его черный Астон Мартин.

Я словно под гипнозом.

Его манеры, тембр голоса, проявленная забота и внимание — все это действует на меня так, что я начинаю доверять ему.

Глупо. Наивно. Но когда он такой, даже у меня нет шансов прислушаться к голосу разума. Я начинаю действовать так, как велят мне инстинкты. Пока мы шли от двери до машины, я промокла еще сильнее, и Джаред тоже. Он кидает на заднее сиденье пиджак, огибает машину, и садится за руль.

И вот тут начинается настоящий ад для меня. Настоящее пекло. Меня бросает в жар, когда я понимаю, что мы одни в закрытой машине. Когда вижу мокрую рубашку прилипшую к его загорелому телу.

Все это, в сочетании с приглушенной музыкой, разгоняющим кровь алкоголем, и дурманящим ароматом мужского парфюма, кружит мне голову.

И я слишком поздно вспоминаю, что уже давно не прикрываю грудь руками, и если он хотя бы раз посмотрит… моя бледная кожа на щеках, станет цвета крови.

Распускаю волосы, прикрывая грудь мокрыми прядями и в этот самый момент Джаред тянется ко мне.

Сначала я вздрагиваю, испугавшись его близости. Меня будто током бьет, и клянусь, я готова закричать… или застонать.

— Мэл, нужно пристегнуться, — его голос звучит странно, с надрывом. Прогибаюсь в спине, чтобы протянуть ему конец ремня, и он перехватывает его. Наши руки соприкасаются. Его кожа кажется такой горячей, потому что я замерзла, и мне жутко хочется согреться. Когда он нагибается, чтобы перехватить ремень и пристегнуть меня, его руки также случайно касаются платья в районе бедра. А его лицо сейчас, наверняка на уровне моей груди.

Все это так близко и интимно… я чувствую, как затылок покрывается бусинками пота.

Кстати говоря, Том никогда не открывал мне двери и не пристегивал.

— Ты замерзла? — Джаред наконец закрепил ремень, и увеличил интенсивность теплого воздуха в машине.

— Немного, — я ненадолго отвожу взгляд в сторону, смотрю в окно, чтобы выдохнуть. Иногда рядом с Джаредом это просто необходимо. Просто не смотреть на него хотя бы секунду, чтобы дышать дальше.

Не знаю, почему так происходит. Наверное, от ненависти, которую я испытывала к нему, и от благодарности, которую испытываю сейчас. В голове полнейший хаос. Я говорила, что пытаюсь не думать о том, что происходит в моем теле, когда он рядом.

Никогда не прислушивалась раньше.

Но теперь, когда проклятое шампанское отключило трезвый ум, я остро реагирую на каждое замирание сердца внутри себя. Мне это не нравится. Я словно теряю контроль, напряжение спадает. Тело хочет расслабиться, и очень сильно…

Когда я поворачиваю голову, мне кажется, что я поймала Джареда на этом похотливом взгляде. На взгляде, который принадлежит «Джареду из прошлого». Он смотрит на мое платье, и я чувствую странный дискомфорт внизу живота. Жар. А вот ноги сковывает льдом.

— Если тебе холодно, накинь мой пиджак, — он будто с трудом отводит взгляд, облизывая свои полные губы. Мы трогаемся. — Стой, — он хочет остановить меня, потому что я нагло потянулась за его пиджаком на заднее сиденье. Пришлось проявить гибкость.

— Ты же за рулем, — беру пиджак Джареда, окутанный его запахом, и быстро надеваю его, чувствуя себя так гораздо комфортнее. — Так мне гораздо теплее, — кто бы мог подумать, тогда я пришла в ужас от того, что он одел на меня свою футболку. А теперь… черт, я с ним флиртую. Нужно остановить это.

Проклятое шампанское. Пожалуйста, пощади меня.

Джаред смотрит перед собой, слегка поворачивая руль. Я вижу его напряженные и рельефные мышцы на правой руке, черную краску, просвечивающую сквозь ткань рубашки.

Очень медленно перевожу взгляд на его профиль, чувствуя, как перехватывает дыхание. Нельзя быть таким притягательным. Мокрые волосы взъерошены, по виску стекает капля дождя. Падает вниз. Ласкает его скулу, подбородок, шею… я в трансе.

Протягиваю руку и смахиваю кончиками пальцев прозрачную каплю оставляя влажный след. Вздрогнув, он резко поворачивается, глядя мне в глаза. И я в ужасе застываю, осознав, что только что сделала. Пьяная идиотка.

— Извини. Случайно вышло, — невнятно, срывающимся шепотом лепечу я.

— Я тоже от тебя оторваться не могу, — хрипло произносит он.

Джаред

Я смотрю, как ужас в ее глазах сменяется чем-то глубоко-сокрытым, чувственным. Она попалась. Конечно, да. Но победа над пьяной девушкой не засчитывается. Иногда мне кажется, что я хочу проиграть… Хотя бы раз в жизни убедится, что отец и миллион других мужчин были не правы.

— Пожалуйста. Смотри на дорогу, — просит Мелания. Ее голос дрожит от переполняющих эмоций, а я все еще чувствую прикосновение ее маленьких пальчиков к моему лицу. Осмелилась. Первая.

Моя крошка. Я дам тебе больше, чем ты сможешь принять.

Когда придет наше время, и у тебя не останется сил сопротивляться мне.

Когда сумасшедшее желание, как яд, пропитает твою кровь.

Когда мое имя станет единственным, которое ты будешь произносить наедине с самой собой, лаская себя пальцами и представляя мои…

Когда измученная болезненной потребностью ощутить меня всем своим хрупким телом, ты будешь умолять…

Только тогда ты получишь меня.

Одна ночь.

Может быть, ты и не стоишь двух лет ожидания и приложенных усилий.

Но с тобой нескучно.

От тебя невозможно оторваться. Я не солгал, когда сказал тебе это.

Но мне приходится… смотреть на дорогу, а хотел бы на тебя.

— На дорогу, Джаред, — напоминает Мэл, зрачки ее глаз расширены. Уверен она понимает все, что только что рассказали ей мои глаза.

Это мокрое платье, которое напомнило, как выглядит ее тело без одежды, меня окончательно добило. Я старался не смотреть. Но это невозможно. Соблазн, ангельская невинная мордашка и искушение, которому невозможно противостоять. Она ведьма.

— Почему все в офисе тебя называют Адам? — отстраненным голосом спрашивает Мелания, кутаясь в мой пиджак. Я скольжу по ней быстрым взглядом, отмечая закушенную нижнюю губку, сжатые кулаки на коленях. У нее потрясающие ножки. И то, как Беа изменила ее образ и стиль, мне определенно нравится. Но я бы предпочел видеть Меланию вообще без одежды в моей постели в облаке ее белоснежных волос.

— Это мое имя, — пытаясь быть вежливым, дружелюбно отвечаю я. — Джаред — второе имя, но оно неофициальное и в документах его опускают. В Йеле использовалась сокращенная часть имени, чтобы сохранить инкогнито в целях безопасности. Мое полное имя — Адам Бин Рашид аль-Саадат.

— Какой кошмар, — выдыхает она. — Ой, просто… Ты не похож на всех этих Бин Рашидов… Черт, опять что-то не то говорю.

Я ухмыляюсь, улыбаясь шире, осознавая, какую силу моя улыбка оказывается на ее беззащитное сердечко.

— Нормально, Мэл. Я часто слышу нечто в этом роде. Моя мать англичанка. Я частично взял ее гены.

— Твой отец какой-нибудь шейх? — продолжает любопытствовать серебряная фея.

— Мой отец какой-нибудь король. — сухо отвечаю я. Боковым зрением вижу, как крошка запрокидывает голову, впиваясь в меня потрясённым взглядом.

— Ты шутишь?

— Нет, — невозмутимо качаю головой.

— И ты принц?

— Да, что-то вроде того.

— Это… Круто, Джаред. Ваше высочество, — она хихикает почти дружелюбно, но мне почему-то в этом видится насмешка. Я напряжённо сжимаю руль, хмуро глядя перед собой.

— Нас принцев четверо, так что я королем никогда не стану, — поясняю я. — Да, и не хочу.

— И гарем есть? — лукаво спрашивает она. Черт, всех женщин интересует именно этот вопрос, хотя можно задать тысячу других, более важных.

— Есть, — киваю я. Мелания смеется, думая, что шучу.

— Удивительно… Ты же совсем из другого мира, да? — ее голос звучит чувственно и мягко.

— Да, — снова согласно киваю я. Она верно мыслит, но ее восторженное романтическое представление о принцах и восточных сказках не соответствует реальности.

— Ваши женщины закрывают лица? Паранджа и все такое.

— Да, — отвечаю отстранённо. — И хранят невинность до брака, — сжимая челюсти, добавляю я. И никогда не сядут в машину к мужчине почти раздетыми.

— Почему ты мне это сказал? — видимо замечание о невинности ее все же задело.

— Ты спрашиваешь меня об обычаях моей страны. А я рассказываю, — бесстрастно отвечаю я. — Браки заключаются по договоренности между родителями. Молодожены часто видят друг друга только в день свадьбы. Во многих странах арабского мира законы стали лояльнее, но наша страна является одной из самых религиозных и традиционных на Ближнем востоке.

— Многоженство? — она вскидывает бровь. Я улавливаю это движение, немного повернув голову. И все, залипаю… Смотрю на ее губы, едва сдерживая стон от болезненного напряжения в паху. Маленькая ведьма облизывает их кончиком языка. Неспециально, неосознанно, но моему члену сложно объяснить разницу. Я вижу — он реагирует.

— Да, многоженство имеет место быть, если средства позволяют, — чуть не вписавшись впереди ползущую легковушку, резко притормаживаю, но Мэл, словно не замечает опасной ситуации, поглощенная допросом.

— Сколько максимум?

— Четыре жены.

— И тебя бы хватило на четырёх?

— Мэл, речь не обо мне. Но я бы потянул и больше.

— Хвастун, — с усмешкой качает головой Мелания. — А если серьезно?

— Я не хочу столько жен, — искренне отвечаю я. — Если честно, я и к одной-то пока еще не готов.

— Я слышала так много страшных историй. Забрасывание камнями, сожжение заживо, полное отсутствие прав у женщин и постоянное их угнетение.

— Смотря, что считать угнетением, Мэл, — пожимаю плечами. — Моральных уродов, которые готовы использовать свою силу против слабого везде достаточно. То, что ты перечислила — единичные случаи. Но, если сравнивать законы США и Анмара, то, конечно, различия колоссальны. Не в пользу женщин, Мэл, и даже врать не буду. Судьбой и благом своей жены полностью управляет мужчина, но только от нее зависит, какой будет супружеская жизнь. Без причины ни один уважающий себя мусульманин не причинит вред своей жене. Они полностью обеспечены, имеют свои дома, драгоценности, слуг, машины с личными водителями.

— Ого, как ты заговорил, — ухмыляется Мелания. По интонации я слышу, что она злится. — И слушать тебя можно бесконечно. Вы просто живете в свое удовольствие, используя свою власть и силу. Женщина для вас низшее существо, созданное для вашего развлечения и удовольствия. Теперь понятно, почему ты был так обескуражен моим отказом в библиотеке. Интересно, а в твоем Анмаре ты смог бы вот так наброситься на девушку из арабской семьи?

Я сжимаю челюсти, чувствуя, как гнев и возбуждение делают свинцовыми мои мышцы, снова теряю контроль над собой и дорогой. Ох, уж эта маленькая… Мы приехали, и я паркуюсь на крытой подземной стоянке.

— Что ты хочешь услышать, Лана? — Поворачиваюсь к ней всем корпусом, и смотрю, как рассеивается ее бравада, когда между нами начинают сыпаться искры. Даже воздух кажется тяжелым, вязким. Слишком мало пространства между нами. Я слышу ее прерывистое дыхание. Уровень напряжения и возбуждения зашкаливает. Вся эта ситуация, как чертов экзамен для меня. На выдержку и выносливость.

— Ты коллекционируешь мои имена? — Дрогнувшим голосом спрашивает крошка.

— Я выбираю то, что нравится мне.

— Ты не ответил….

— Девушка из Анмара никогда бы не появилась на подобной вечеринке. Наши женщины никогда не будут даже разговаривать с мужчиной, если это не ее брат, или отец, или муж.

— И поэтому вы едете сюда? Чтобы… — ее глаза расширяются от, отчасти, правильной догадки.

— Это ты сказала, не я, — качаю головой, глядя в огромные аквамариновые глаза, которые взирают на меня с ужасом, презрением и с любопытством, которое все-таки побеждает. — Дело в различии культур и ценностей. Лана, я до одиннадцати лет прожил с матерью, которая превозносила мне законы запада как высшее благо цивилизации, считая нашу страну с ее обычаями отсталой и жестокой.

— А что думаешь ты? — проницательно спрашивает Мэл. Не могу не отдать ей должное — она не дура.

Смотрю на ее, сжатые на коленях, ладошки. Такие бледные… Мы составили бы потрясающий контраст. Мои смуглые руки на ее белой коже… Так четко вижу эту, сводящую с ума, картинку, как и тысячи других, горячих, откровенных, с нами двумя… Но я должен усыпить ее бдительность, чтобы все получилось.

— Ты можешь мне не верить, но последние два года многое изменили в моем восприятии мира, жизни и людей в ней. Я считаю, что мы обязаны соблюдать и уважать законы, нравственные ценности и устои той страны, в которой находимся в данным момент. И ты, отчасти, повлияла на изменения, которые произошли во мне.

— То есть, ты и правда, раскаиваешься? — недоверчиво сканируя меня взглядом, спросила Мелания.

— А разве не заметно? — низким волнующим голосом спрашиваю я, играя на ее эмоциях. Уголки ее пухлых губ немного подрагивают, но она сдерживает зарождающуюся улыбку, задумчиво глядя на меня.

— Мне очень жаль, Лана, что мы так плохо начали, — делаю я контрольный выстрел, и мы целую вечность пристально смотрим друг на друга. Глаза в глаза. Неистовый поединок, в котором ей не одержать победу. Она готова мне поверить, и ее многозначительное молчание только подтверждает это. Еще один раунд за мной.

— Мне нужно идти… — сбивчиво шепчет она, когда напряжение достигает высшей точки, и мы даже говорить связно не можем. Я кусаю губы изнутри, чтобы напомнить себе, почему я не должен прямо сейчас распластать ее на заднем сиденье, задирая ее платье до талии и закидывая на плечи эти стройные ножки.

Я киваю, открываю дверь и обхожу машину, чтобы помочь ей выйти. Она вкладывает хрупкие пальчики в мою ладонь, и я имею возможность воочию увидеть то, о чем только что фантазировал. Ее молочно-белая кожа кажется еще светлее на фоне моих загорелых пальцев.

— Здесь тепло. Пиджак мне не понадобится. Спасибо, Джаред, или Адам… — смущенно говорит она, поворачиваясь ко мне спиной. Я беру ее за плечи, чтобы забрать пиджак, но даже сквозь плотную ткань чувствую, как она дрожит от моего прикосновения. Меня и самого словно током бьет, горячие волны пронизывают все тело, фокусируясь в определенной точке. Если бы она сейчас видела мое лицо, то испугалась бы и сбежала. Я забираю пиджак, но тут меня ждет еще один эротический удар. Ее спина обнажена до талии. Кто придумал такие откровенные платья? Что за изверг способен заставить мужчин так страдать, глядя на это великолепие. Я снова сжимаю челюсти, чтобы не издать сдавленный, болезненный стон. Мне придётся сегодня снимать стресс очень долго… Но в следующий раз крошка заплатит за мои мучения, и мой счет будет очень жарким и изощренным.

— Для тебя я Джаред, Лана, — произношу я, растягивая ее имя, с трудом вспомнив, о чем мы говорили. И не дай тебе Бог, малышка, познакомиться с Адамом. Девушка поворачивается ко мне лицом. Я честно пытаюсь выглядеть уверенно и равнодушно, но, черт, от ее аромата и близости у меня напрочь сносит крышу. Остатки здравого смысла заставляют двинуться в сторону машины, чтобы бросить пиджак на заднее сиденье. Когда я выпрямляюсь, хлопнув дверцей и поворачиваюсь к ней, то безумие возвращается. Она смотрит на меня так, словно хочет съесть. Я даже на мгновение забываю, кто из нас хищник, а кто невин… нет, не невинная. Сучка.

— Спасибо, что подвез, — она смотрит на мои губы, и я теряю связь со вселенной.

Мелания

Я чувствую дрожь в коленках, когда смотрю на Джареда снизу — вверх. Он возвышается надо мной, обволакивает, и будто держит меня в плену одним лишь своим взглядом, при этом даже не касаясь.

Но я уже знаю, что такое настоящие прикосновения Джареда. Другие. Не те, что были тогда и, возможно, утром мне будет стыдно за этот вечер и все свои мысли и поступки, но сейчас я не могу потушить пламя в своей груди.

— Спасибо, что подвез, — я засматриваюсь на губы Джареда. Он так близко. Его верхняя губа имеет ярко выраженную арку купидона, и я почему-то думаю, что его портрет мог бы получиться у меня очень красивым.

Хочу сделать шаг, чтобы обойти его, и направиться к дому, но ноги подкашиваются. Я подворачиваю ногу, автоматически цепляясь пальцами за… галстук Джареда. О Боже.

Я сама не понимаю, как это случилось, но я в опасной близости от него. Наши тела в сантиметре друг от друга, а дыхания переплетаются. Я завороженно смотрю на эти проклятые губы.

Нужно просто закрыть глаза и наваждение спадет…

Я даже боюсь посмотреть ему в глаза, потому что мне будет безумно стыдно за то, что я собираюсь сделать. И это неправильно, и этого хочу не я, а мое тело, которое просит выброса адреналина, просит окунуться в безумие.

Наверное, в эту секунду я сошла с ума.

Что-то изменилось, и на какое-то мгновение потребность прикоснуться к губам Джареда стала такой же естественной, как потребность в воздухе.

Плевать, что будет через минуту. Я просто попробую вкус этих губ. Мне нравится не Джаред… только его губы. Честно.

Я просто попробую их, чтобы убедиться, что они невкусные и горькие, и что они больше не стоят моего внимания.

Просто утолю любопытство. Что же в них такого, что все их так хотят…

Я слегка тяну его за галстук, по-прежнему боясь посмотреть в глаза Джареду. Закрываю свои, неловко и нежно пытаюсь найти его губы наощупь. Вслепую.

А потом я касаюсь их. И чувствую его губы: теплые, мягкие. Я просто прикасаюсь к ним, не двигая своими, в надежде, что сейчас оторвусь… но нет.

— Черт, Лана, что ты делаешь…. — выдыхает он около моих губ, и я пропадаю. Потому что он с силой припечатывает меня к машине своим телом, хватает мои запястья, сжимая.

Его тело прильнуло к моему, я почувствовала мощный толчок его бедер в низ моего живота. Всхлипнула, но Джаред стремительно провел языком по моим губам, заставив их открыться. Вторгся языком в мой рот, опьяняя своей властью и решительностью. Сминая мои губы своими. Мое сердце затрепетало в груди, все тело словно пронзило током, я не понимала, как весь этот ужас остановить…

И не хотела, но не могла иначе. Я начала сопротивляться его жадному поцелую, пытаться сжать губы, но Джаред в ответ только отпустил мои руки, и сжал пальцы на моих скулах, удерживая. Господи. Его властность и уверенность не оставляла мне путей к отступлению.

Меня пробила дрожь, когда он дразнящим движением потерся своими бедрами о мои. Я почувствовала силу его возбуждения, едва сдерживая ответную реакцию своего тела.

Это нужно прекратить. Необходимо. Прямо сейчас. Еще пару секунд и все…

— Джаред…, — с новым стоном прошептала я, упираясь руками в твердую грудь мужчины.

— Хочешь, чтобы я остановился? — его губы снова накрывают мои, голова кружится так, словно я выпила гораздо больше, чем три бокала шампанского.

Конечно не хочу. Боже, в мыслях проскакивает совершенно чудовищный и откровенный для меня образ: я прижата к заднему креслу его автомобиля, мои ноги раскрыты… так бесстыдно и широко, что я могу принять его в себя. Черт возьми, Джаред, я хочу этого. Глубоко. Почувствовать тебя каждой клеткой.

Но здравый смысл, к которому я взываю, быстро поглощает эротическую картинку и мои порочные мысли…

Джаред, наверное, думает, что если я сама случайно поцеловала его, то теперь ему все можно. Это не так. Собираюсь с силами, осознаю свою ошибку, отчаянно пытаюсь прийти в себя…

— Да. Нужно, — сглатываю, отталкивая Джареда. Слегка бью кулаками по груди. — Это было ошибкой, — как можно жестче говорю я, и поборов смущение, гляжу прямо в серебристые глаза, в которых бушует целый шторм страстей.

Он поднимает руки ладонями вверх, отпуская меня. Это так… неправдоподобно. Словно предо мной действительно другой человек.

— Спасибо еще раз, что подвез… — бормочу я, мучительно краснея. Он молчит, глядя на меня, чуть опустив голову и прикрыв глаза. Ноздри раздуваются, скулы напряжены… Он похож на Дьявола-искусителя, который в шаге от своего полного падения. И я тоже. О, черт, надо бежать. Его губы не горькие, а я просто круглая идиотка, раз решилась проверить подобное.

— Волшебных снов, Лана. — низким, вибрирующим от эмоций, голосом говорит Джаред. И я понимаю с прискорбием, что, скорее всего, поспать мне сегодня не удастся.

Мне нужен холодный душ.

— Пока! — делаю ручкой и сбегаю, цокая каблуками, ощущая спиной его тяжелый горячий взгляд.