Мелания

Какого черта?! Что Джаред, мать его, Саадат делает в Париже?

Он специально преследует меня? Так и знала, что ничего не бывает идеальным. Даже сейчас, когда моя мечта о Париже сбылась, поездка оказалась испорчена. Когда Джаред ворвался в конференц-зал посреди переговоров, я потеряла сотни нервных клеток.

Он почти сразу начал перешептываться со своей ненаглядной ассистенткой. А я просто смотрела на Джареда. Чувствовала, как одно лишь его присутствие… невидимые импульсы между нами, бешенная энергетика власти, исходившая от Джареда, мучительно испепеляла меня изнутри. Проникала сквозь кожу.

Темно-синяя рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, открывала моему взору линию его ключиц, шею, на которой отчаянно пульсировали вены. Почему он волнуется? Или бежал? Его возбужденный вид толкнул меня к грани, позволяя заглянуть вглубь своих истинных желаний. Я бы хотела провести языком по этим венам, коснуться впадинки под шеей кончиком языка… и…

Я облизала пересохшие губы, мой взгляд поплыл ниже — туда, где выглядывал край татуировки, набитой на его груди.

Позволяет ли он кому-то трогать себя? Изучать? Разглядывать рисунки на его теле? Позволил бы ли он это мне, если бы я захотела? Прикоснулась?

Джаред окидывает беглым взглядом всех собравшихся, и наконец, смотрит в упор на меня. Наши взгляды встречаются, я понимаю, что выгляжу жалко и испуганно. Беатрис ясно дала понять, что Джаред очень занят в Нью-Йорке, кажется, она упоминала о встрече, на которой должен присутствовать именно президент компании. Тогда что он делает здесь? Пересек половину мира, чтобы просто увидеть?.. Нет. Глупо думать, что он здесь из-за меня. Это уже за гранью реальности, моя бредовая и пугающая фантазия.

Джаред не отводит взгляд и смотрит на меня куда дольше, чем на остальных. Плевать. Я не могу отвести взгляд сразу. Не могу сдаться. Бросаю ему вызов, вздергивая подбородок. Сердце стучит так сильно, что я боюсь, Джаред может его услышать.

А в ответ лишь невербальное…

«Я здесь, крошка. Ради тебя.» — будто говорит его горящий взор, и внутри меня все падает вниз, куда-то в область живота, которую ласкает его взгляд и языки пламени в его глазах. Мне страшно, потому что «ради тебя» Джареда — это не милые слова, это не комплимент и не признание в симпатии. «Ради тебя» из уст Джареда — это обещание зажечь внутри меня огонь и испепелить дотла, а после развеять по ветру.

Это неизбежно.

Под столом я начинаю нервно массировать костяшки своих пальцев, стараясь причинить себе легкую боль. Мне хочется отвлечься, хочется переключиться на свое тело, забыть о перевороте в душе, забыть о бабочках, которые то порхают в груди, когда смотрю на Джареда, то падают вниз.

Боже, что за чертовщину он будит внутри меня? Всю конференцию Джаред даже не смотрит на меня, он опять равнодушен, словно меня здесь нет.

Будто не было этого взгляда «ради тебя я здесь». Я опускаю голову, часто моргаю, чтобы не заплакать. Так можно и с ума сойти. Потому что теперь, когда часть меня вопреки всем моим принципам, правилам и рассудку хочет его, мне так трудно сдерживаться.

Дело в воспоминаниях о его теле рядом с моим, дело в снах, которые я забываю на утро. Но я точно знаю, что в этих снах я вижу, как моя бледная кожа сливается с его — горячей, цвета молочного шоколада. Теперь мне нужно знать, каков на вкус каждый миллиметр его кожи. Не только губы… Сладкая? Соленая? Черт возьми, в течении следующего получаса я выпила две бутылки воды, но это не помогло мне потушить пламя, опоясывающее бедра.

Остановись, Мэл.

Когда этот АД, наконец, заканчивается, я сразу переключаю внимание на Николаса, который уже спешит ко мне. Уже вечер, и, я так понимаю, сегодня Париж я не увижу.

— Приглашаю всех присутствующих отдохнуть после долгих переговоров в «Maison blanche», — объявляет Беатрис. Все облегченно выдыхают, кто-то начинает улыбаться и хлопать в ладоши. Я тоже хочу в ресторан. Я хочу прогуляться по вечерним Елисейским полям. Но я не пойду. Там будет Джаред.

— Мэл, предлагаю нам с тобой кое-что поинтереснее, — шепчет мне на ушко Николас, и я расцветаю. Беатрис походит ко мне, один ее взгляд чего стоит — будто оплевала и сравняла с землей.

Я знаю почему… знаю. Не могу не догадываться. Неужели так заметно?.. Искры между нами с Джаредом?

— Мелания, — полным скрытых проклятий голосом отчеканила Беатрис. — Надеюсь, ты примешь участие в вечере, — в каждом слове Беатрис я слышала другое: «гребанная сука, только попробуй пойти». И стало даже как-то обидно. Ведь я буду только рада, если Джаред прекратит пожирать меня взглядом и преследовать.

Повсюду.

По всему миру.

Оставался только один вопрос: не кажется ли мне это? Может я просто сама уже схожу по нему с ума, и придумываю такие страсти? Я же фантазерка, творческая натура. Чего только не навыдумываю. Но судя по реакции Беатрис, фантазирую не только я.

— Прости, Беатрис. Я не пойду, — несмотря на то, что девушка ведет себя агрессивно, я остаюсь сдержанной и милой. Разозлить меня может только один человек, и он находится неподалёку.

— Мелания, но я настаиваю. Это необходимо, тебе нужно влиться в коллектив.

— Почему же? Я не собираюсь мешать работу и личную жизнь. А моя личная жизнь требует сейчас отдыха и сна. Прости, Беа, — миролюбиво посылаю стерву я, и обращаюсь к Николасу:

— Надеюсь, мы с тобой хотя бы прогуляемся возле отеля.

— Немного можно. Завтра выходной. Ты все равно увидишь Париж, Мэл. Обязательно. Обещаю, — я млею от его красивых слов, и поворачиваюсь. Иду с Ником, тут же забывая о Джареде.

Не знаю, как это работает. Но, когда я его не вижу, когда Саадата нет рядом, я могу себя контролировать. И лишь его присутствие будит во мне ту самую грязную жажду.

Ведь я всегда считала его всего лишь самовлюбленным ублюдком, в какой момент все так изменилось? Как он ворвался в мои мысли, почему смеет вытягивать из меня душу? Взглядами, словами, намеками… Мука. Я хожу по тонкому льду. По стеклам.

Я провожу остаток вечера с Николасом. Мы переодеваемся в своих номерах, на мне платье из бархатной ткани с вырезом «лодочка», открывающее плечи. После прогулки возле отеля, мы направляемся в бар, и я даю себе обещание не пить. Николас заказывает мне безалкогольный коктейль, сам берет виски со льдом.

— А ты хорошая девочка, Мэл. Не куришь, не пьешь. Уважаю. Женился бы, — глаза Николаса горят, когда он смотрит на меня. Его взгляд изредка скользит по моему платью, по обнаженной шее. Это приятно. Я чувствую себя желанной. Я даже…могла бы дать ему шанс. Ник не вызывает отвращения, а наоборот — симпатию, интерес, и я думаю внешне мы очень подходим друг другу. Про нас бы сказали «Боже, какая красивая пара».

А про нас с Джаредом сказали бы, что мы и не пара вовсе.

Так, я не должна думать о нем снова.

— Я не спешу со свадьбой, но у тебя еще есть шанс завоевать мое сердце, — немного робко, флиртуя, произношу я. Бросаю на Ника взгляд из полуопущенных ресниц. Мне даже хочется, чтобы он обнял меня и прижал к себе. Чтобы бросил таким образом вызов Джареду, показал ему, как нужно обращаться с девушками.

Хотя… Джаред, не считая взглядов, был со мной очень галантен и вежлив. Я сама уже запуталась в лабиринте из капканов, которые он для меня расставляет. Уверена, что расставляет. Чувствую. Иначе зачем он здесь, в Париже? И что будет дальше?

— Мэл, мне очень приятно, что ты согласилась провести этот вечер только со мной, — мы поднимаем бокалы. — А ты знаешь, про великую тайну Парижа? — загадочно спрашивает он, подмигивая.

— Ммм… какую? Здесь спрятано какое-то древнее сокровище? — хихикаю я, сразу представляя себе склеп где-нибудь возле собора, где скрываются старые реликвии.

— О да. Сокровище, бесценное сокровище.

— И что же это? Я заинтригована, — Николас смотрит мне прямо в глаза.

— Любовь, Мэл. Древня легенда гласит, что даже к самому холодному и израненному сердцу здесь можно подобрать ключ. Тот, кто приезжает в Париж в первый раз, уезжает отсюда уже влюбленным. Влюбленным навечно, и, говорят, влюбленных, что нашли друг друга в Париже, не может разлучить даже смерть. И это доказано, — на полном серьезе произносит Ник, и я почти верю ему. А потом вижу ямочки на его щеках.

— Какая красивая легенда. Я почти поверила, — мы проводим замечательный вечер вдвоем. Наши руки соприкасаются, он поглаживает мои запястья. Все очень интимно, но внимание Ника не вызывает во мне ничего кроме мыслей о том, как мне комфортно.

Легко.

Никаких тревог, никакого стыда за порочные мысли. Никаких жутких и новых желаний. Я не хочу, чтобы он подсадил меня на барную стойку, и трахнул, распустив прическу, наматывая на кулак пряди.

Рядом с Ником я узнаю себя — я та самая Мэл, которая сидит в своей зоне комфорта и не высовывает носа.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Ник с подозрениями. Очевидно мой взгляд плывет, когда я думаю о Джареде и о барной стойке. О его толчках в мои бедра.

Краснею.

— Я опьянела от запаха виски, — устало хныкаю я, намекая на то, что хочу спать.

— Тебе нужно спать, кроха. Пойдем, провожу, — соглашается Ник, и проводит меня до номера, который находится на пути в его комнату.

Я не могу уснуть, ворочаясь на шелковых простынях. Джаред здесь, в этом отеле. Трахает в своем роскошном номере Беатрис?

Черт. Да почему же слова «трахает» и «Джаред» в одном предложении так волнуют меня? Да потому что он соткан из секса, греха и искушения. Проклятое яблоко, в которое хочу вонзить зубки. Медленно и мучительно нежно.

Все. Хватит. Спать, Мэл!

Нужно заняться спортом. Это лучше всякого секса. Завтра же отправлюсь в бассейн, кажется здесь есть целый спортивный комплекс со SPA и массажными кабинетами.

Раз уж я здесь, то нужно ловить момент и использовать на полную катушку подаренные возможности.

Джаред

Я с трудом выдерживаю полтора часа, да и то, благодаря тому, что вопреки моим опасениям, никто не пытается оказать внимание боссу. Возможно, дело в том, что все эмоции, которые я испытал, каким-то непостижимым образом отражаются на лице или невидимые вибрации подают сигналы окружающим. Даже Беа Мур. Выполнив поручение, как-то сразу притихла, угомонилась. И оставила меня в покое. Думаю, она еще напомнит о себе. А сейчас просто отходит от шока. Я разочарован в ней.

Нет, минет был неплох, но никто не заставлял ее делать его. Я могу быть настойчивым, но не в этот раз. Беатрис могла отказаться. Беа меня разозлила, Лана меня разозлила, я был просто чертовски зол на них обеих, и нуждался в жертве. Под рукой оказалась Беатрис. Не повезло. Хотя вопрос везения в данном конкретном случае может быть очень спорным. В итоге, мое мнение о мисс Мур скатилось к нижней планке. И если бы у меня сейчас было время на поиски новой ассистентки, несомненно, я бы ими занялся.

Даю сигнал Амиру, и покидаю ресторан по-английски, ни с кем не прощаясь. Чувствую себя разбитым и напряженным, по-прежнему чертовски злым и уставшим. Усердная Беатрис не помогла мне расслабиться. Мне кажется, что стало только хуже. Не та женщина, не те губы, не те ощущения. И я бешусь еще сильнее. Ни черта не выходит переключится. А маленькая вертиховстка Йонсен по-прежнему воротит от меня нос. Да кто ты такая? Почему я трачу на тебя свое время? Бесценное, дорогое время, стоит заметить. Вся ее никчемная жизнь не стоит столько.

Мы оба знаем, почему она не пошла. Трусиха, упрямая маленькая трусиха. Выбирает себе жалких малохольных идиотов, вроде Томаса и Николаса, готовых скакать перед ней на задних лапках. Надеюсь, у нее хватит ума, не зайти с этим дебилом слишком далеко. Однажды, она уже позволила себе развлечься с другим идиотом, и когда я думаю об этом, хочется удушить ее своими руками, а не играть тут партитуры. Почему меня беспокоит вероятность отношений между Мэл и Дэвисом? Все просто. Женщина, загнанная в ловушку, способна совершить любую глупость, лишь бы заставить охотника передумать. И это действительно будет причиной для того, чтобы я просто… убил ее, без всякого секса. А причины… Да нет никаких причин. Я всегда поступаю так, как хочу и считаю нужным.

— На завтра у вас запланирован разговор с шейхом в три часа дня, сэр, — сообщает Амир, когда мы уже подъезжаем. Я киваю, не глядя на него.

— Я помню.

Вечером, отель выглядит просто невероятно. Даже я впечатлен. В Париже особенная атмосфера. Роскошь, грех, романтика, ностальгия… И все это невероятным образом тревожит меня, циничного парня, которого так сложно удивить.

Мы идем через холл, и когда проходим мимо входа в бар, я вижу у барной стойки на высоченном стуле знакомую миниатюрную фигурку с распущенными по плечам серебристыми волосами в компании нашего коллеги, которому я мысленно раз двадцать выстрелил в лоб без глушителя. Парень, ты дорабатываешь свои последние дни в «L. Corp». Только идиот еще не заметил, что девушка принадлежит мне. Ты с кем связался, кретин?

Я задерживаюсь, замедляюсь всего на пару секунд, но этого достаточно, чтобы я заметил ее длинные ноги, открытые на всеобщее обозрение коротким платьем. Как у маленькой девушки могут быть такие умопомрачительные ноги? Мне хочется подойти, встряхнуть ее за плечи и влепить пощечину. Это глупое упрямство мне надоело. Сжимаю челюсти и прохожу мимо. К черту, я все равно узнаю… И я ей не завидую, если она осмелится пойти дальше бара с Дэвисом.

Одного кивка головы достаточно Амиру, чтобы он понял задачу.

В апартаменты поднимаюсь еще более злой, чем, когда покинул ресторан на Елисейских полях. Вечер потерян зря, впустую. Рычу сквозь зубы, не сдерживая гнев и скидывая рубашку, в ярости швыряю ее на пол. Поток свежего воздуха привлекает мое внимание к открытой террасе, которая соединена с моим номером. Там, возле перил, на фоне мерцающего миллиардом огней Парижа, спиной ко мне стоит совершено обнаженная девушка. Высокая, стройная, светловолосая. Признаться, на долю секунды вид завораживает. Но я хотел и планировал видеть на ее месте другую.

— Убирайся, — рявкаю я намеренно громко. Не хочу повторять дважды.

Девушка поворачивается, растерянно наблюдая, как я снимаю брюки. Хорошенькая, а я возбужден, но не хочу ее. Что со мной происходит, черт возьми?

— Вы уверены? — ее голос звучит неуверенно, взгляд прикован к моей эрекции. Она улыбается смелее и делает шаг. Брезгливо кривлю губы в усмешке.

— Абсолютно, — бесстрастно бросаю я. Снимаю брюки вслед за рубашкой и, поворачиваясь к гостье голым задом, иду в душ.

Ночь выдается не из легких. Сначала я не могу уснуть, и долго курю на террасе, лежа в джакузи и глядя на звездное небо над Парижем, думая… да ни черта и ни о чем не думая. Голова пустая, и я тупо напиваюсь один в огромном номере, вместо того, чтобы трахать свой подарок, так заботливо отправленный мне Беатрис. Как у нее хватает терпения работать со мной? Хотя вопрос в цене. До скрежета сжимаю зубы. Вопрос всегда в цене. С любой женщиной.

Кроме Мелании.

Закрывая глаза, вспоминаю ее ошарашено бледное лицо, когда она видит меня, восседающего на почетном месте в конференц-зале. Представляю, как дрогнул ее мир, когда я снова появился. Но я и не исчезал. Никогда не забывал о ее маленьком долге. Моем обещании… Я принц, я просто так не бросаюсь словами на ветер.

После половины бутылки виски, удается вырубиться, но сон не приносит облегчения. Обрывочные тревожные видения, в которых я слышу тихий плачь матери, и ее приглушенные рыдания, а потом вдруг ее нежный голос что-то произносит с любовью и горечью, ее руки треплют мои волосы. Через мгновение она уже смеется, и все во мне замирает от восторга, детского и непосредственного. Ее смех — редкость, как драгоценности, которыми торгует моя компания. Мне кажется я зову ее во сне, чувствуя себя слабым, беззащитным, потерянным. Никто не знает, отец наказал бы меня за слабость, но я плакал, когда она исчезла, и так сильно звал ее, особенно в минуты, когда терпеть издевательства первой жены отца становилось невмоготу, невыносимо… Я научился терпеть боль в одиночку. Сжимая зубы и ненавидя их всех. Ненависть — это то чувство, которое способно разрушить, но только оно способно спасти. Никакая не любовь. Если бы это было так, то мать приняла бы предложение отца и сняла с меня клеймо ублюдка, осталась бы, чтобы защищать своего сына, как должна была сделать любая нормальная мать.

Утренний контрастный душ и легкая разминка на террасе, не помогают избавиться от тяжести в мышцах. Мне необходима полноценная выматывающая тренировка. Я должен чувствовать себя в тонусе, иначе теряю уверенность в собственных силах. В Нью-Йорке у меня есть личный тренер и мастер по восточным единоборствам. Чтобы голова была в порядке, тело тоже должно работать. Это правило, которое работает безотказно.

Надеваю спортивные штаны и футболку, беру из бара бутылку воды и направляюсь вниз. Еще слишком рано, чтобы столкнуться с другими посетителями отеля, иначе я бы воспользовался тренажерами в моих апартаментах, но там нет бассейна, а я собираюсь поплавать.

Спортзал находится напротив спа-центра, куда я тоже собираюсь заглянуть, чтобы после тренировки побаловать себя турецкой баней. Между ними возвышается огромный бассейн, с направленными в него струями. В полумраке с неоновой подсветкой он оказывает лечебное действие на мои расшатанные нервы. Журчание воды успокаивает, и я на пару минут зависаю возле бортика, любуясь голубой прозрачной водой. Наверное, все-таки стоит начать с бассейна. Снимаю одежду прямо здесь, хотя где-то должны быть шкафчики с принадлежностями. Не вижу смысла искать. Обслуживающий персонал спит, других гостей нет. Ступаю босыми ногами на мраморный пол с геометрическим рисунком, ощущая приятную прохладу. Через пару секунд я уже прыгаю в бассейн с громким всплеском, который эхом раздается в пустом помещении.

Ныряю, проплывая под водой от одного бортика к другому. Работает вся группа мышц. Причем, без особого напряжения и усилий. Бассейн куда приятнее силовой тренировки в зале, но я не позволяю себе расслабляться часто.

Выныриваю в неудачном месте, вместо глотка кислорода получаю струю воды, которая льется на меня сверху. Отплевываясь, отплываю в сторону. Хватаясь за бортик, вытираю лицо свободной рукой и выравниваю дыхание. Но поднимая голову, снова чувствую резкое кислородное голодание. Из дверей спа-центра выходит Мелания Йонсен в белом купальнике и с полотенцем в руках. В сланцах и шапочке. Она собирается искупаться, и, судя по всему, встала еще раньше меня. Амир доложил, что она и Николя быстро разошлись по номерам после моего ухода. Однако вид ее голых ног, легкомысленно выставленных на потеху всем желающим, все еще красной тряпкой маячит перед моим мысленным взором. Видимо, не только я являюсь ранней пташкой. Или у нас обоих была тяжелая бессонная ночь, и мы оказались здесь по одной причине.

— Это судьба, Лана. Мы все время встречаемся, — произношу я, и, вскинув голову, она видит меня и слышит мой голос, который раскатистым эхом отражается от стен. Жутко даже мне.

Мелания замирает, испуганно вздрагивая всем телом. Это забавно, но она даже подпрыгнула от неожиданности.

— Мне начинает казаться, что ты меня преследуешь, Джаред, — вздернув брови, произносит она заносчивым тоном, мгновенно превращая мою кровь в кипяток. Я хочу, чтобы она залезла в бассейн и намокла. Белый купальник выбирает только исключительно смелая девушка. Мне нужно увидеть ее мокрой. Черт, я до боли нуждаюсь в этом. Маленькая дрянь, а если бы тут был кто-то другой?

— И тебе доброе утро, Лана, — с усмешкой произношу чувственным приглушенным голосом, который обычно действует безотказно.

— По-моему, я говорила, что мне не нравится, когда ты придумываешь мне имена, — с раздражением говорит злючка.

— Нет. Не говорила, — невозмутимо качаю головой, замечая, как ее взгляд бегло гуляет по той части моего тела, которая видна над бортиком бассейна.

— Говорю сейчас. Меня зовут Мелания.

— Хорошо, Лана, как скажешь, — поднимаю уголки губ в снисходительной улыбке.

— Я ухожу, с тобой невозможно разговаривать, — бросает она небрежно и собирается развернуться.

— Подожди, — почти ласково останавливаю ее я. — Мне показалось, ты собиралась искупаться?

— Пока ты здесь — точно нет, — фыркает Мэл. В шапочке она выглядит очень мило, но я вижу только изгибы ее стройного тела. Миниатюрного и невероятно сексуального. Ее соски напряжены. Она возбуждена, я тоже. Какого черта мы тратим время? Смотрю на ее полные губы, совершенно теряя нить разговора. Я буду кусать их… больно. Хочу эту бледную прозрачную кожу под своими пальцами. Сколько можно, Мэл? Мы же не дети.

— Насмотрелся? — насмешливо спрашивает Мелания. Она глупая или ей нравится меня заводить подобным образом? Она же не может не осознавать того, что происходит между нами.

— Мне тоже есть, что показать, — широко улыбаюсь я.

— Фу, Джаред, только давай без пошлости, — качает головой, скептически глядя на меня. — Что ты де… — вопрос замирает на ее губах, когда я подтягиваюсь на руках, выбираясь из бассейна. Получается весьма зрелищно, судя по тому, как вспыхивают ее лицо и плечи румянцем. Мэл быстро отворачивается, бросая в меня полотенцем. Оно падает к ногам, но я не поднимаю его, без тени смущения глядя на крошку Мэл с высоты своего роста.

— Ты идиот, Джаред, — потрясенно качая головой, шепчет Мелания.

— Я твой босс, Лана. Могла бы быть и повежливее, — делаю ироничное замечание.

— Сейчас ты голый парень, который пытается меня впечатлить размером своего… достоинства.

— А ты впечатлена?

Она смотрит мне в глаза, и я перестаю самодовольно улыбаться, потому что ее взгляд медленно, и уже без тени смущения, скользит вниз по моему телу.

— Только размером твоей тупости, Джаред.

Я почти не слышу то, что произносит ее маленький ротик с пухлыми губами, как у куколки. Черт возьми, я намерен искусать их до крови. Только об этом я могу думать, а не о колкостях, которые она пытается кидать в меня.

Я возбужден настолько, что почти готов послать весь план красивого соблазнения к чертям, и вновь повалить ее на пол, вжимая крохотное сексуальное тело в плитку. Чтобы стонала и вырывалась, билась… Да что угодно. Главное, была подо мной.

Скоро, крошка, скоро. Ты запоешь иначе, когда будешь умолять меня о том, чтобы мой член оказался между твоих губ. Ты уже этого хочешь. Тебя выдают глаза. Мое проклятье и океан, в который нырну с головой.

Мелания

— Тебе не кажется, что стоит обернуться в полотенце? Мы же не в каменном веке, — каждое слово дается с трудом. Сердце громыхает в груди, в висках, низ живота пульсирует. Меж бедер стало горячо и влажно, черт возьми, ДА… Это случилось именно тогда, когда я увидела Джареда обнаженным.

Искушение посмотреть было сильным, но я тут же отвела взгляд от его пояса.

Я не успела ничего увидеть, но мне хватало и того, что вижу сейчас, когда Джаред наконец-то обернул вокруг своих бедер полотенце. Оно все равно сидело слишком низко, будто вот-вот слетит. Моему взору открывались широкие плечи, каменный пресс, косые мышцы живота, по которым стекали струи воды. Вниз, по напряженным венам, под полотенце, которое без слов заявляло о его возбуждении.

О, Господи. Заливаюсь краской. Я никогда не видела… то есть… тогда, в мой первый раз было темно, и я не рассматривала…

Природа могла бы обделить этого засранца хоть чем-нибудь, но я вдруг поняла, насколько глупо было ласкать себя пальцами, представляя, что это член Джареда.

Каково это? Чувствовать тебя внутри, Джаред? — проносится в моей голове, когда я понимаю, что едва стою на ногах. Черт. Мне нужен холодный душ, а не бассейн. Мне необходим Джаред или нужно убежать отсюда, как можно скорее.

— Кто бы говорил, Лана. Твой купальник скрывает еще меньше, чем мое полотенце.

— Джаред! — возмущенно вскрикиваю я, понимая, что он прав. Нелепо оправдываюсь: — Я была уверена, что в семь утра буду здесь одна. Это купальник, который я купила у администратора… Так, я не собираюсь перед тобой оправдываться!

— Ты уже оправдываешься, — ухмыляется Джаред. — И я тоже планировал, что буду здесь один. Но у нас оказалось больше общего, чем ты думала, правда?

— Джаред, — я решила быть как можно честнее с ним. — Давай остановим это…

— Остановим что? — он сделал резкий шаг ко мне. Его грудь, покрытая черными тату оказалась перед моим лицом. Боже, какая же я маленькая, рядом с ним.

— Этот процесс твоих «извинений» в виде наших столкновений. Ты прощен. Я забыла прошлое. Теперь для меня ты Босс, а не парень, который устраивал беспредел в Йеле…

— Отлично. Значит искупаемся вместе? Раз нет никаких обид, — Джаред вдруг опускает руки на мою талию — сжимает медленно, но сильно, властно. Невольно прогибаюсь в спине… Ему бы хватило легкого усилия, чтобы взять меня на руки, посадить на себя и на свой большой… так, перестань, Мэл. — Расслабься, — он отпускает мою талию, и мне хочется царапнуть его грудь, напрашиваясь на новые прикосновения. — Я не настаиваю.

— Надо же, ты умеешь не настаивать, — на левой части его груди изображен Тигр. Словно в тумане, протягиваю руку, провожу кончиками пальцев по его морде, навсегда замеревшей в оскале. — Красивое тату. У тебя их так много, — Джаред слегка дрогнул, когда я коснулась его. Даже боюсь на его полотенце посмотреть. — У меня тоже есть.

— Да? Где? Покажи. Хочу, — хрипло приказал он, я в ответ лишь возвела глаза к небу. — Посмотреть.

Мой палец все еще медленно скользит по его татуировке. Его кожа такая горячая. Нужно окунуться. Это спасение от наваждения. Кто эта девушка, соблазняющая Джареда? Как далеко она готова зайти?

— Еще чего. Я в отличии от тебя, не намерена оголяться перед тобой и всеми, — слышу голоса — кто-то идет в бассейн. — Никогда.

Всего на секунду, мне кажется, что Джаред издает утробный рык.

— Хорошо, — произносит он, но звучит, как «я могу узнать это прямо сейчас, но не стану». — Ну так идешь, купаться?

Я совершенно не хотела расхаживать потом мокрой перед Джаредом и быстро передумала.

— Джаред, я стесняюсь, — в таком не признаются, но слова сами вырываются, и я краснею. И это говорю я, девушка, которая только что вела пальчиком по его груди. — И ты меня смущаешь.

Кончиками пальцев ног я касаюсь воды в бассейне и вздрагиваю. Вода холодная.

— Я думала он с подогревом.

— Еще рано. Не нагрелся, — с придыханием выдает Джаред.

— Ладно, не буду купаться…

— Чего ты такая нерешительная? Ты же хотела. Окунись. Ты быстро привыкнешь к воде. Это такой кайф, — он смахнул пару капель со своего пресса, размял шею. — Тебе понравится, если ты осмелишься.

Прозвучало двусмысленно.

— Джаред…

— Иначе, я столкну тебя, Лана, — Джаред хитро улыбается, и тянет ко мне свои ладони… нет, я не выдержу еще одного прикосновения.

— Нет! Я сама! — хныкаю, и тут же ныряю в воду, делая это красиво. Рыбкой. Сразу привыкаю к воде, выныриваю на поверхность. Шапка слетела и уплыла далеко в сторону. Черт.

— Вода и правда хорошая, — хватаюсь за лестницу и начинаю выходить из бассейна. Уверена, мой купальник просвечивает, но страшно не это. Пугает, что настроение у меня становится легким и игривым, бесстыдный вид не смущает меня. Я, черт возьми, даже наслаждаюсь тем, как смотрит на меня Джаред.

На какое-то мгновение я вновь становлюсь другой Мэл, девушкой, которую всегда подавляла внутри себя. Свободной. Плюющей на мнения других.

Я хочу, чтобы он смотрел на меня так. Он знает? Чувствует, насколько я сейчас готова для него?

Да что же это такое. Пошел он в задницу. Никогда он меня не получит! Я не одна из его шлюх и точка.

Смотрю на цифровые часы — у меня есть всего час на сборы в Диснейленд. Выходной, и мы с коллегами обсудив все в общем чате, решили отправиться именно в мир детства.

— Лана, позавтракаем в La Duree? — в лоб спрашивает Джаред, но взгляд у него такой, словно он мысленно ест на завтрак меня. Ох. А еще он глядит так, будто ответ «нет» приведет меня к гибели. Но это именно то, что я хочу ответить.

— Нет, Джаред, — твердо и уверенно. Я не собираюсь сдаваться. Влечение ничего не меняет. Это пройдет. У меня просто гормоны разыгрались. — Я иду в Диснейленд с коллегами, — думаю о Нике, который обещал зайти за мной. Вспоминаю о том, как Джаред вчера перешептывался с Беатрис. Знаю, его не заденет, но почему-то добавляю:

— Ник скоро зайдет за мной. Приятно найти в компании нового друга, и изменить мнение о старом… знакомом, — слегка высокомерно добавляю, имея в виду его. — Ты загладил свою вину, Джаред, — уже дружелюбно и как можно более равнодушно произношу я. — На этом и закончим.

Его маску принца на секунду сменяет другая… Хищная и опасная. Взгляд с прищуром доводит до дрожи каждую клеточку тела. Бежать. Бежать и не оглядываться, пока не схватил, и не напал, вжимая в плитку. Улыбаюсь, огибая, надменно замолчавшего Джареда.

И мне кажется, будто я слышу его голос:

— А мы еще и не начинали, melgium.

Страх. Обреченность. Желание. Три чувства сливаются воедино, и с трепетом в сердце, я понимаю: Джаред прав.

И я не хочу, чтобы мы начинали. Но мне это необходимо.