Мелания

— Так, Мэл, только не плачь, — Ник ведет меня к главным воротам парка. Мы всей компанией доехали на двух корпоративных машинах до пригорода Парижа — в деревню Марн-ля-Вале, где и расположен маленький мир детства и сказки. Наверное, Николас чувствует себя папочкой рядом со мной, потому что как только мы подбираемся к главному входу в Диснейленд, я закрываю лицо руками, чтобы не расплакаться. От счастья.

Да, это глупо и наивно. Мне давно не десять лет, но я выросла на мультиках Диснея, я знала каждую песню героев наизусть. С мультиками связаны самые теплые воспоминания о детстве. Может, благодаря тем редким вечерам, когда Эдвард уезжал на службу, и мы с мамой оставались одни и могли вздохнуть свободно. Я смотрела мультики, пока мама готовила что-нибудь на кухне.

«Закрой дверь. Иди сюда, девочка.» — раздается в висках голос отчима, но я прогоняю его прочь. К горлу подступает паника, но я делаю глубокий вдох, и мне удается избежать настоящей атаки. Моим любимым мультиком была «Русалочка» и даже, когда я уже выросла, то постоянно таскала Тома, Кита и подружек на Бродвейские мюзиклы по мотивам этих мультфильмов.

Эмоции били через край. Тот, кто сказал, что в детство невозможно купить билет, солгал.

Вот он, в моих руках. Подаренный компанией, розовый, с изображением Микки Мауса. Каждый шаг, сделанный по направлению к воротам в Дисней, это шаг в детство — да, оно было у меня не самым светлым и легким, но теперь, спустя годы, я старалась помнить только счастливые моменты.

Все из «L. Corp» сразу разбились на группы. Конечно, я осталась с Николасом. Что ж, думаю, это можно назвать нашим первым официальным свиданием.

Главный вход в парк, представляет собой сказочный портал в розовых оттенках, по которому я чуть ли не бежала, подпрыгивая. Как хорошо, что я с Ником. Джаред бы давно покрутил пальцем у виска. Он вообще никогда бы не переступил порог Диснейленда. Он выглядел бы здесь дико в своем деловом пиджаке, галстуке и рубашке… Как Злодей, забежавший в невинную сказку.

«Позавтракаем в La Duree?» — вспоминаю его вопрос и трясу головой, пытаясь избавиться от мыслей о Джареде. Утренняя стычка с ним заставила меня испытать все оттенки той самой жажды, но она тут же прошла, как только я отвернулась и пошла от него прочь. Радует, что я еще могу себя контролировать. Но осадок от встречи остался. Мне нравилось, когда Джаред произносил слова на иностранном языке, его голос был таким низким и пленительным…

Пусть завтракает в La Duree с Беатрис. Она же не пошла в Дисней. Наверняка проведут весь день в бассейне, и уже перед ней он будет абсолютно… голым.

Ох, лучше и не вспоминать. Теперь мои сны о Джареде будут еще более реалистичными… Я устала просыпаться в холодном поту.

— Купить тебе ушки? — я плохо слышу, о чем спрашивает Николас, но, кажется, он имеет в виду ободок с ушами. Дух захватывает, когда мы пересекаем портал, и попадаем в эту сказку: я словно иду по улице типичного Американского провинциального городка 20-х годов. Вокруг домики в розово-пурпурных оттенках. На центральной улице парка постоянно бурлит жизнь: торговля в уютных лавочках, вокруг бегают счастливые дети, переодетые в костюмы принцев и принцесс, и их не менее восторженные обстановкой праздника, родители. Героев знаменитых мультфильмов можно встретить на каждом шагу, а из небольших закусочных раздается кантри-музыка. Но и это все меркнет после того, как я смотрю дальше и вижу перед собой розовый замок с изящными остроконечными башенками. Замок Спящей Красавицы. Я не знаю, как это все построили, но у меня такое чувство, будто я реально прошла через волшебный портал и попала в сказку. Добрую сказку, где не может произойти ничего плохого… где я не встречу, ЧЕРТ… всего на секунду мне кажется, что я вижу парня, руки которого покрыты черными татуировками. Но он быстро сливается с толпой.

Джаред мерещится мне повсюду.

— Ушки? Давай! Куда пойдем сначала? — Ник трепетно берет меня за руку, и я сжимаю его ладонь в ответ. Мы стоим в очереди за «ушками».

— Какие ты хочешь? Розовые, красные или черные? — Николас достает кошелек и расплывается в сладкой улыбке. Он всегда так на меня смотрит. Широко улыбается, глаза горят… но по-доброму. Не так, как у Джареда. Мне начинает нравится Ник. Правда.

— Хочу… ммм. Выбери мне сам. Пожалуйста, — встаю на цыпочки, слегка качаюсь на месте. По затылку бегут знакомые мурашки, я чувствую приближение чего-то пугающего и неизбежного… Шестым чувством я понимаю, что Джаред не померещился мне. Он здесь.

Ник уже достает деньги, и хочет озвучить хозяйке небольшой лавочки свой заказ, как вдруг вздрагиваю, услышав голос Саадата.

— Дэвис, — коротко бросает Джаред, появившийся в парке будто из воздуха. Я даже не сразу узнаю его, и лишь голос Джареда помогает мне понять, что это он.

На нем синие джинсы и белая футболка, плотно облегающая стальные бицепсы. Его бронзовая кожа кажется еще более загорелой, короткие рукава открывают замысловатые рисунки на теле. Поднимаю взгляд на прическу — еще более растрепанная, чем вчера, когда он ворвался в конференц-зал.

Всего лишь на секунду, представляю, как запускаю руки в его светлые волосы. Во время поцелуя, или во время того, как он опускается к моим бедрам и… заливаюсь краской, четко и ясно представив эту картину. Мне снилось это пару раз. Мягкие губы Джареда, покрывающие поцелуями мой живот и бедра… И каждый раз я просыпалась за секунду до того, как его язык проникал в меня.

Опять это. Наваждение, как только его вижу. Никогда в жизни у меня не было такого чувства. Он заразил меня: своим взглядом, голосом, намеками… Искусно манит в свою бездну, откуда не будет возврата. Либо смерть, либо вечный плен.

Джаред не смотрит на меня — только на Дэвиса, и… о, Господи, только не это. Если бы взглядом можно было бы убивать, то Дэвис, наверное, лежал бы уже на земле с пробитой головой.

Не нравится мне все это… Николас ни в чем не виноват. Ник не виноват в том, что Джаред иногда ведет себя так, словно у него есть права на меня. При этом даже не глядит в мою сторону. Поведение этого многогранного человека понять невозможно, предугадать действия — даже пытаться не стоит.

— Добрый день, Адам, — отзывается Ник.

— Приветствую, коллеги, — говорит Саадат официальным тоном с нейтральной интонацией.

Улыбка покидает смазливое лицо Ника. Мой желудок сжимается от страха. Джаред выглядит сдержанно, но за официальной маской прячутся совсем другие эмоции. Пытаюсь прочить по глазам. Ревность, безумие?.. Что там? Как умело он скрывает свои истинные чувства. Мастер. Говорю же, и пытаться не стоит…

— Не ожидал тебя здесь встретить. Я пошел сюда, только ради Мэл, — голос Девиса звучит неуверенно. Он протягивает руку и Джаред снисходительно сжимает ее.

— Не будем тратить время на пустые разговоры, Николас. За тобой приехала машина — сегодня твой выходной отменяется, — Ник хмурится, обеспокоенно переводит взгляд на меня. Потом снова на Джареда, и выражение его лица становится мрачным. — У тебя есть определенные обязанности перед компанией, и их нужно выполнить сегодня, — деловым тоном сообщает Джаред, но я — то понимаю… что это ложь! Черт возьми, Джаред, что тебе нужно?!

— Но, Адам…, — Ник в шоке, я отчаянно хватаюсь за его руку, не желая отпускать. Не потому, что так сильно нуждаюсь в его компании и в этом свидании. Потому что не хочу остаться наедине с Джаредом в такой романтичной атмосфере.

Я боюсь неизбежного. Колени трясутся, земля уходит из-под ног. Я не могу выдавить из себя ни слова.

— Дэвис, ничего личного, — цедит сквозь зубы Джаред. — Это твоя работа. Ты нужен компании, машина отвезет тебя туда, куда нужно, — последняя фраза из уст Джареда прозвучала так, будто он только что послал Ника к чертям.

Я хотела сказать, что-то в духе: «Джаред, какого черта? Сегодня выходной у ВСЕХ.», но хорошенько подумав, не стала. Испугалась за Ника. Кто знает, что у Саадата на уме. И как он отреагирует на то, что я так беспокоюсь за Ника…

— Мелания, прости, — вид у Ника подавленный. Он не может ослушаться. Боится потерять работу — все здесь этого боятся, поэтому готовы на все, чтобы оставаться в хороших отношениях с членами правления. — Увидимся вечером? — шепчет на ухо и наклоняется, чтобы по-дружески обнять меня. Крепко сжимаю Ника, и, если честно, мне хочется позлить этим Джареда. Мне больно смотреть даже на то, как этот сукин сын, смотрит на Беатрис, а ему?.. Плевать ему.

— Хорошо, — отпускаю, ободряюще глядя в потускневшие глаза Ника. — Хорошего тебе рабочего дня! — замолкаю, с тоской глядя на крепкую фигуру Дэвиса, уходящего прочь.

Вот так. Джаред нагло спровадил моего нового друга, и для чего?

— Красные, пожалуйста, — Джаред протягивает купюру Кейси (так написано на ее бейдже), и берет из рук девушки ободок с красными мышиными ушками.

— Джаред, что это было? — скрещиваю руки на груди, смотрю на него с осуждением.

— Ты о чем? У него сегодня рабочий день, а у нас выходной. Все просто, Лана. Ты опять меня в чем-то подозреваешь? Я был с ним груб? Я его работодатель, он мой подчиненный, он и еще пара ребят идут с Беатрис на переговоры с маркетологами «Лауры».

— Тогда почему я не иду?! — хмурюсь, не доверяя ему. Лжет. Или?.. Ох, Джаред. Что же ты делаешь. Я хочу видеть тебя настоящим. Нет, я хочу верить, что Джаред передо мной — настоящий, но я боюсь, что все это фальшь и обман, и под маской принца скрывается тот, кого я когда-то знала…

Тот, кто одержим своим обещанием «я все равно поимею тебя». Это замкнутый круг. Я просто уже не могу отрицать очевидного. Джаред Саадат переходит в стадию нападения. И я не смогу убежать, скрыться. Он уже ясно дал мне понять, что достанет меня, где бы я ни была, устранит всех, кто будет рядом со мной, и его поведение уже давно вышло за рамки искупления своей вины.

Как бы я не сопротивлялась нашему сближению, я вновь в глубине души понимаю, что обречена.

Джаред

— Тогда почему я не иду? — требовательно спрашивает Мэл. Мне нравится, когда она злится и хмурится. У нее так мило поджимаются губки, как у капризной девочки. Я скольжу взглядом ниже, на вздымающуюся под обтягивающей полупрозрачной голубой блузкой грудь в кружевном бюстгальтере. Еще ниже — короткая расклешённая юбка белого цвета, готовая продемонстрировать ее задницу при сильном порыве ветра. Единственное, что выглядит на ней прилично сегодня — это сандалии на низком каблуке. Для меня бы она так не оделась, но я бы и не позволил. От ярости сводит скулы, но я не выдаю своего состояния.

— Потому что ты идешь со мной, — с улыбкой отвечаю я, надевая на нее ушки. Забавная девочка. Но у меня она вызывает отнюдь не умиление. Первое желание, которое у меня возникло, когда я видел ее в копании Дэвиса, было связано с кровавой расправой над последним, похищением Мэл и длительным изнуряющим наказанием. А сейчас мне просто хотелось задрать ее юбку и хорошенько отшлепать эту упругую задницу, а после трахнуть так, чтобы ходить не могла неделю, и в следующий раз сто раз подумала, прежде, чем одеваться, как легкомысленная девица.

— А если я не пойду? — с вызовом спрашивает крошка, глядя на меня снизу-вверх. Я пожимаю плечами, оглядываясь по сторонам.

— Хочешь остаться одна среди всей этой толпы?

— Что тебе нужно на самом деле, Джаред? — проницательно спрашивает Мэл, наклонив голову на бок и глядя на меня с подозрительным прищуром. Я не могу оторвать глаз от ее губ, вспоминая их вкус и мягкость. Как бы она не сопротивлялась мне, не оттягивала неизбежное, мы оба понимаем, что в итоге окажемся там, где и должны были еще два года назад.

— Напряги воображение, Мэл, — ухмыляюсь я, невозмутимо глядя в мятежные глаза. Мой взгляд снова опускается на ее грудь, и она смущенно вспыхивает.

— Прекрати пялиться, — сердито говорит Мелания, инстинктивно прикрывая грудь руками.

— Если не хочешь, чтобы на тебя пялились, не одевайся, так, чтобы на тебя хотелось пялиться, — иронично произношу я, окидывая ее детальным взглядом. — И ты не была против, когда это делал Дэвис. Ты читала корпоративные правила?

— Конечно, читала, — кивает с недоумением Мэл. Ее взгляд тоже бегло изучает меня. Щеки все еще розовые, но я больше не уверен, что причиной тому смущение. Ты хочешь, крошка?

— Не пропустила пункт про запрет интимных отношений между сотрудниками «Лакшери корп»? — лениво интересуюсь я, поправляя немного съехавшие набок ушки. Мэл вздрагивает, когда мои пальцы вскользь касаются ее щеки. Она даже дыхание затаивает.

Это — ее «да». Несомненно, хочет.

— Хочешь сказать, что все следуют этим правилам? — с нотками сарказма спрашивает Мэл.

— Разумеется, — серьезно киваю я. — Иначе бы подобного пункта не было. Нарушение правил влечет за собой увольнение. Я просто предостерегаю тебя от опрометчивого поступка.

— И ты ни разу не нарушал свои правила? — ухмыляется Мэл, насмешливо глядя на меня. Я отрицательно качаю головой без тени улыбки.

— Ты врешь, Джаред, — ее голос звучит менее уверенно.

— Нет. Для секса можно найти огромное количество женщин вне стен компании.

— Значит, ко мне ты пристал без всяких там темных мыслей?

Я делаю удивленное лицо, вскидывая брови.

— Я пристал? К тебе? Мэл, по-моему, все было наоборот. Я был галантным и внимательным боссом с самого начала. Помнится, что кто-то сам поцеловал меня.

— Ты был не против! — яростно воскликнула Мэл, закусив от досады нижнюю губку.

— Да кто откажется? Но не злись. Я не хотел тебя обидеть. Я просто присматриваю за тобой, помогаю тебе вписаться в коллектив и не наломать дров, — до тошноты приторным голосом произношу я.

— С чего бы такая забота? — проницательно спрашивает Мелания.

— Личная симпатия. Я же могу просто так, без причины симпатизировать человеку? Однажды, ты проявила лояльность и забрала заявление, а в ответ я тоже хочу сделать для тебя что-то хорошее, — убедительно и красиво вру я. Мэл если и ведется, то не собирается признаваться в этом. Взгляд ее скептически изучает мое лицо. В голубых глазах мерцают искры гнева.

— Я не проявила лояльность, Джаред. Мы оба знаем, что у меня не было никаких шансов выиграть дело против тебя. Меня смешали с грязью, выставили шлюхой, а ты просто стал еще популярнее.

— Я уже попросил прощения, — сжимая челюсти, произношу я сухо. — И ты сказала, что простила меня. Так почему бы нам просто не провести этот день весело и без ссор? Мы в Париже, Лана! Давай не будем терять время на обиды и оторвемся. Ты за?

Она с сомнением кусает губы, а я сжимаю кулаки, отчаянно борясь с желанием закинуть ее на плечо отнести в машину, бросить на заднее сиденье, закинуть ее ноги на свои плечи и без всяких прелюдий погрузится во всю длину и ожесточенно вбиваться, пока она не станет умолять меня остановится или продолжить. Одни и те же мысли, от встречи к встрече.

Чертова сучка, все нервы мне вымотала.

— Ладно, с чего начнем? — снисходит до меня «принцесса».

— Хочешь немного полетать? — спрашиваю я, и не дожидаясь ответа, беру за руку и веду за собой. Ее пальчики такие маленькие в моей сильной ладони, такие покорные… Это то, что мне нужно. Покорность моей воле, моей силе, моему желанию. Она будет такой, я знаю.

Мелания мотает головой, с детским восторгом глядя по сторонам. Посмотреть, конечно, есть на что. Но я был здесь уже дважды и не испытываю особых эмоций, точнее их масса, но все они настроены на одну маленькую упрямую девочку, которую я решительно веду за собой. Она постоянно дергает меня, останавливаясь у каждого мультяшного героя, и различных необычных, иногда движущихся, издающих звуки, завлекающих фигурок и сооружений. Больше всего меня лично позабавил курящий червяк, но Мэл было не оторвать от Чеширского кота, который по ее заверению вылитый я.

— Подожди, тут же очередь, — останавливает Мэл, когда я подвожу ее к аттракциону Пиноккио, перед которым собралась внушительная толпа. Я смотрю на часы на запястье, потом уверенно улыбаюсь Мэл, и веду ее за собой сквозь толпу, которая расступается, и даже не пытается роптать.

— Джаред, неудобно же, — возмущенно шепчет она, хватаясь и второй рукой за мою, чтобы не потеряться. Я невозмутимо улыбаюсь.

— Мы уже здесь, Мэл. А могли бы еще стоять два часа в очереди. Вот и наш кораблик, — говорю я, кивая в сторону мультяшного разноцветного кораблика, возвращающегося после очередного полета.

Мэл радостно хлопает в ладоши, когда мы занимаем свои места. Кораблик срывается с места, и мы попадаем в знаменитый мультфильм. Действие происходит ночью и в полумраке. На фуникулёре мы вылетаем из окна спальни Питера Пена в звездное ночное небо Лондона. На самом деле все очень красиво и впечатляюще. Глядя на Мэл, прячу ироничную улыбку. Никогда не видел, чтобы человек был так счастлив из-за какой-то карусели. Я чувствую себя глупо в подобном месте, но знаю, что ей нужна вся эта романтическая ерунда. Придется терпеть и изображать из себя идиота. Утешает только осознание того, как близок я к цели.

— Это Биг Бэн, Джаред! — восторженно восклицает Мелания, хватая меня за локоть. — Боже, какая красота! С ума сойти.

— Поехала в Париж и увидела Лондон. Поздравляю, Мэл, — улыбаюсь я, накрывая ее пальцы своими. Она поворачивает голову, глядя на наши руки, потом на меня. Облизывает пересохшие губы инстинктивным движением. Я думаю о том, что запланировал сделать с этими губами чуть позже, в ответ на что мой член упирается в поверхность джинсов, заставляя меня болезненно морщиться. Мэл первой отводит глаза, осторожно высвобождая пальцы, но я все еще чувствую горячую волну, которая разилась между нами. И она тоже, судя по тому, как сразу притихла.

Крыши Лондона под нами сменяются сказочным островом со сбегающими с его гор реками. Образующими голубое мерцающее в темноте озеро. Вокруг горят звезды и играет приятная музыка.

Когда мы выходим с аттракциона, Мелания, как маленькая девочка, шумно вздыхает и постоянно оглядывается, не справляясь с собственными бурлящими эмоциями.

— Это неописуемо, Джаред, — на выдохе восторженно произносит Мэл спустя пару минут, совладав с собой.

— Готова к экстриму? — спрашиваю я, останавливая перед одним из самых страшных аттракционов Диснейленд парка. Киваю в сторону тринадцатиэтажного Отеля «Голливуд», известного, как башня ужаса.

— Я боюсь, — признается моя малышка, с тревогой глядя на мрачное здание, но я снова веду ее за собой через всю очередь.

— Жуть какая, — восклицает она, разглядывая мрачный интерьер гостиницы в стиле графа Дракулы, хотя сам аттракцион связан со сценой из сериала «Сумеречная зона», который нам показывают, попутно рассказывая историю о том, как пять посетителей вошли в лифт, в который попала молния, и все они свалились прямо в преисподнюю. Мэл сжалась от страха, цепляясь за меня, как за спасителя и защитника. Моя дорогая девочка, я устрою тебе нечто пострашнее, чем башня ужаса.

— Мы что будем падать? — спрашивает она дрожащим голосом.

— Да, мы будем падать. Но тебе понравится процесс, — двусмысленно отвечаю я. Мелания резко вскидывает голову, смотрит мне в глаза, и я ободряюще обнимаю ее за плечи, когда свет в кабине начинает мигать, и мы резко взлетаем вверх, потом срываемся вниз. Я улыбаюсь, а она кричит, словно за ней бегут все демоны ада. Кричит и цепляется за меня, кажется, даже прячет лицо на моей груди. Малышка. Пугливая. Сладкая. Кровь снова вскипает в моих венах, когда я вдыхаю ее дурманящий аромат. Не удержавшись, скольжу ладонями по ее спине, но она вряд ли замечает, визжа от страха.

Когда мы выходим на улицу, Мелания едва держится на ногах. Она бледная, почти зеленая. Я смеюсь, а она подавленно молчит.

— Как ты мог! Я чуть не умерла! — внезапно Мэл набрасывается на меня с кулаками. — Ты знал, что там будет? Знал? — яростно спрашивает она.

— Рядом с тобой стояла маленькая девочка и тряслась меньше, чем ты, — смеюсь я, отражая ее удары. — Успокойся. Теперь ты знаешь, как страшно падать.

— Да, я больше никогда в жизни в лифт не войду, — сердито бросает Мэл. — Больше никакого экстрима.

— Хорошо, — - покорно соглашаюсь я.

— Я серьезно, Джаред.

— Пришло время поплавать, Мэл. Вода успокаивает, — говорю я, показывая на следующий аттракцион в нашей программе. — Как ты относишься к Джеку Воробью?

— Нормально, — напряженно отвечает она, с опаской поглядывая на аттракцион «Пираты карибского моря».

Но после Башни ужаса, падение с водопада и узкие гроты кажутся детскими страшилками. Мэл немного расслабляется, снова начиная улыбаться и радоваться жизни. Она беспечно болтает, делясь впечатлениями и ведет себя непосредственно и естественно.

А я замечаю то, чего не видел раньше. То, какое впечатление Мелания производит на других людей. Ей улыбаются дети, с ней запросто заговаривают женщины, а мужчины предпочитают отводить взгляд, замечая меня рядом. Она выглядит милой, веселой и светлой девушкой с лучезарной улыбкой и глазами небесного цвета. Я понимаю, что и сам расплываюсь в глупой улыбке, когда она искренне улыбается мне. Это место действительно действует на меня разрушительно. Нельзя отвлекаться и поддаваться слабости.

Но мне хочется «почудить» вместе с ней. Я дергаю ее за волосы, мы дурачимся и поддразниваем друг друга, как дети. Я покупаю Мэл шарик, который она нечаянно выпускает и виновато разводит руками, когда он улетает в небо, а подаренный мной огромный леденец убирает в сумку, показав мне язык и сообщив, что я никогда не увижу, как она будет его сосать. У меня в паху все каменеет, и я едва успеваю заткнуть себя, чтобы не ляпнуть, что уже совсем скоро увижу, как она будет сосать кое-что другое.

После совсем уж детской поездки на паровозике в сказку Пиноккио, я снова перехожу к экстриму. Эмоциональные качели — это то, что мне нужно, чтобы разбудить ее глубоко спрятанную плохую девочку.

— Нет, Джаред… — она отрицательно качает головой, когда мы подходим к аттракциону «Космическая гора». — Это точно что-то страшное, — заявляет Мэл. Я широко и чувственно улыбаюсь ей, приподнимая пальцами подбородок девушки. Она вопросительно смотрит на меня своими потрясающими глазами.

— Я покажу тебе космос, крошка, — хрипло обещаю я. И на этот раз совершенно искренне. Так и будет, упрямая маленькая сучка. Я устрою тебе космические бешенные горки, которые ты никогда не забудешь. И каждого следующего любовника будешь сравнивать со мной. Сжимаю челюсти, едва сдерживая гневный рык, вызванный мыслями о других любовниках. Мне же должно быть все равно. Так почему я бешусь, черт возьми?

— Хорошо, уговорил, — произносит она тихо, не разрывая зрительного контакта. Ее ответ можно трактовать, как угодно. Я могу поцеловать ее прямо сейчас, и она не оттолкнет меня. Я так хочу ее, черт, но вокруг толпа людей, а одного поцелуя мне будет чертовски мало. Хочу сжать эту задницу и прижать к своем ноющему от потребности члену, чтобы она поняла, что делает со мной.

Но вместо этого, просто переплетаю наши пальцы и введу внутрь, снова минуя очередь. Она уже даже не удивляется и не задает вопросов, почему меня везде попускают. На самом деле все просто. Я спланировал этот день по минутам. И каждый аттракцион заказан заранее и оплачен. Пришлось с утра заставить Беатрис приехать сюда и выкупить билеты на определенное время. Она была не в восторге, но выполнила поручение, за что получила чек в качестве премиальных.

Когда поезд врывается во тьму на бешенной скорости, все пассажиры начинают оглушительно вопить. Навстречу несутся скопления звезд и метеоритов, нас трясет, подбрасывает. Слетаем вниз, зависаем, взлетаем, вверх, вниз, резко вправо, крики, визг, скрежет металла. Ее ногти впиваются в мою руку, она прижимается лбом к моему плечу, не переставая кричать и звать мамочку. Мне даже ее немного жаль. Я говорю ей, чтобы она поберегла свои голосовые связки, что они понадобятся ей, чтобы кричать подо мной сегодня ночью, но, конечно, она не слышит. Я кладу ладонь на ее колено, чувствуя мощный всплеск адреналина. Американские горки давно не впечатляют меня, это делает Мэл, которая так горячо дышит в мое плечо. Я такой твердый, что это начинает доставлять ощутимый дискомфорт. Кончиками пальцев глажу внутреннюю сторону ее бедра, но во всем этом хаосе, мраке и вспышках метеоритного шторма вокруг нас, Мэл до конца не осознает того, что я делаю. Двигаюсь выше, и она резко сдвигает колени, зажимая мою руку, но убрать боится, потому что для этого нужно отпустить держатель. Трусиха. Вокруг полный мрак, мы продолжаем падать куда-то с бешенной скоростью, я настойчиво провожу пальцами по поверхности ее трусиков, нажимая на бугорок, который любую женщину делает сговорчивой, если уделить ему достаточно внимания. И даже сжатые колени не мешают мне. Вспышка на миг освещает ее лицо, и я замечаю ошарашенный взгляд Мэл и приоткрытые губы. Отодвигаю в сторону полоску намокших трусиков, ласкаю подушечкой большого пальца чувствительное местечко, двумя другими потирая влажные складочки. Я чувствую, как напрягается низ ее живота и начинают дрожать ноги, когда я проникаю пальцами внутрь, она прогибается в спине, раздвигая ноги. О, черт, у меня крышу сносит… Я перестаю себя контролировать, потому что ничего подобного не планировал. Просто она так кричала, что я завелся, и вот во что все вылилось. Она такая тугая, влажная и чувствительная, лучше, чем в моих фантазиях. Впереди, в самом конце тоннеля маячит свет, и я увеличиваю темп, трахая ее пальцами так же одержимо, как собираюсь сделать позже своим измученным ожиданием членом. Она успевает кончить до того, как поезд врывается в светлую зону. Снова сжимает мою ладонь, судорожно сдвигая ноги и плотно сокращаясь вокруг пальцев, впиваясь когтями в мою руку еще глубже. Моя эрекция причиняет боль, и я стискиваю зубы, и осторожно освобождаю пальцы, с блуждающей самодовольной улыбкой, глядя на ее раскрасневшееся потрясенное лицо, пересохшие дрожащие губы. За тридцать секунд до торможения поезда, медленно подношу пальцы, которые только что были в ней, к губам и пробую на вкус. Мэл ударяет меня по руке, краснея еще сильнее и тяжело дыша. Мне жаль, что я не видел выражения ее лица, когда она кончала. Но мне нравится то, что я вижу сейчас. Она вошла во вкус. Сладкая, и ее желание пахнет безумием, оно невероятно вкусное, как и она сама. Теперь просто нужно дожить до конца программы, не трахнув ее между запланированными действиями.

Когда мы выходим на улицу, она не позволяет мне взять ее за руку и одарив злобным взглядом оскорбленной невинности и убегает вперед, обхватывая себя руками. С трудом сдерживаю дикое желание рвануть ее за серебряные пряди, намотать на кулак и притянуть к себе, запечатав рот жадным поцелуем. Трахнуть его своим языком так же неистово, как пять минут назад пальцами ее чувствительную развратную девочку.

Но вместо этого просто обгоняю ее и преграждаю путь.

— Брось, Мэл, тебе же понравилось. К чему эти детские обиды? — спрашиваю я. Она даже подпрыгивает от негодования, толкает меня ладонями в грудь. Ударяет и снова толкает, рычит, как рассерженная львица. Я поднимаю руки, демонстрируя своё поражение.

— Ты воспользовался моментом, — кричит она. — Подловил момент, когда я просто была не в себе.

— Тебе нечего стыдиться, Мэл, — мягко произношу, и она пренебрежительно фыркает, показывая свое несогласие и презрение. — Ты испугалась, я помог тебе отвлечься. Относись к произошедшему проще.

— Ты чертов извращенец, Саадат. Вот ты кто! Я больше никуда не пойду. Хочу уехать в отель. Одна на такси.

Пытается обойти меня, но я не позволяю. Беру за локоть, останавливая и не давая вырваться.