Я посетила с Беатрис несколько мероприятий. Деловые дневные встречи, где она обсуждала открытие новых магазинов с владельцами зданий на самых многолюдных и центральных улицах Нью-Йорка. Я наблюдала за ее поведением на таких встречах, чтобы в будущем не выглядеть нелепо, когда буду общаться с подобными людьми. Ночами я разрабатывала свой бизнес-план, и окончательно втянулась в работу. Мне начинало нравится это место. И впервые за всю свою жизнь, я могла не считать каждый цент.

Мне нравилось то, чем я занимаюсь, но иногда я с тоской смотрела на альбом и карандаш, понимая, что у меня нет свободной минутки, чтобы уделить им время.

Я скучала по Сэм, но очень быстро познакомилась с людьми, с которыми нашла общий язык. Я сблизилась с Артуром Эвансом — моим куратором, и Николасом Дэвисом — коллегой из отдела маркетинга. Мы часто ходили на обед вместе, и мне пришлось привыкнуть к тому, что теперь я буду постоянно находиться в компании мужчин.

Я почти не испытывала отвращения или неловкости — это моя работа, и я старалась не видеть в каждом парне потенциального насильника, как это было после случившегося на вечеринке. Со временем я успокоилась окончательно, потому что ни один мужчина не внушал мне страх и трепет. Наверное, даже маньяк с ножом в темном переулке покажется мне милым, после того зверского взгляда Саадата из прошлого.

Беатрис часто обедала с боссом, и в эти дни я держалась от нее подальше, да и у нее не было времени на меня.

Всего три человека с которыми я сблизилась — и мои кураторы позволили мне не чувствовать себя одиноко без Саманты, которая постоянно присылала фотки из Мюнхена.

Когда мы с Артуром и Ником шли по коридору после очередного обеденного перерыва, Эвансу позвонили, и он ушел вперед, оставляя нас с Николасом наедине. Я смеялась над его шуткой, которая тут же вылетела у меня из головы, как только он задал вопрос:

— Кстати, Мэл, что делаешь в воскресение вечером? — непринужденно спросил Ник, одарив меня очаровательной улыбкой с ямочками на щеках.

— Иду… на один вечер с Беатрис. Работа. Работа — мое все, — с сожалением бормочу я, понимая, что он не просто так спросил об этом. Я уже несколько дней замечаю повышенное внимание с его стороны и некоторые взгляды других коллег на себе. Понятия не имею, что изменилось.

— Тогда я тоже туда пойду. Меня пригласили, но я не очень люблю все эти мероприятия. Кстати, не перетрудись. Когда появится свободное время и будешь готова сходить на комедию, или посидеть в уютном ресторане, дай знать, — Ник подмигнул мне, проведя рукой по пшеничного цвета волосам. Симпатичный. И высокий. Я бы, возможно, хотела узнать его поближе. Но… служебный роман? Не рискну. Нужно будет перечитать правила компании на этот счет.

Кстати о романах. Томас снова начал заваливать меня сообщениями, когда вернулся из Бостона. Теперь мое утро начинается с того, что я бегу открывать дверь курьеру. Вдыхаю аромат белых лилий, от которого уже подташнивает, и ставлю на стол. Скоро для цветов уже места свободного не останется. За эти два года наша «дружба» с Томом стала только крепче, но я не готова была стать его девушкой, на что он часто намекал. Не знаю… чего мне мало. Симпатичный, перспективный парень любит меня больше жизни, и готов до конца своих дней каждый день дарить мне цветы, заботу и оберегать. А я ворочу нос.

Но однажды у нас уже был шанс. После того, как история в библиотеке с Саадатом утихла, а я устала задыхаться от горьких воспоминаний и просыпаться в холодном поту по ночам… мы с Томом сблизились еще больше. Я нуждалась в поддержке, в дружеском плече, которое всегда рядом. В друге, который не станет распускать руки, не будет давить на меня… Я понимала, что мне необходимо сделать это. Как минимум, чтобы забыть дикие прикосновения Джареда. Заменить на нежные и плавные объятия Тома…

Я понимала, что нет ничего лучше, чем заняться сексом в первый раз с тем, кому я по-настоящему могу доверять.

Он приходил ко мне ночевать, пока Сэм спала у Мэтта. Несколько недель мы просто спали в обнимку. И ни разу за все эти ночи он не притронулся ко мне… как мужчина к женщине. Наверное, он и сам чувствовал, что меня к нему не тянет. По крайней мере не так, как ему бы хотелось. Но почему он даже не попытался? В ночь, когда я решила, что не могу больше терпеть терзающие душу воспоминания о Саадате, я решилась первая поцеловать Тома… легкое, ненавязчивое прикосновение губ, при котором я ничего не почувствовала, кроме горького разочарования. К счастью, Том не потребовал продолжения, и сказал, что не нуждается в моей жалости.

«Я слышу, как ты шепчешь его имя во сне, Мэл. И иногда мне кажется, что твой голос звучит совсем не так, будто он твой мучитель.» — от этих слов я тогда залилась краской. Стыдно. Что он это слышал.

Что я могла шептать во сне о Джареде? Или о своём прошлом? Я прекрасно знаю, что Том не мог лгать. Я правда разговариваю, и даже хожу во сне.

После этой ночи, Томас завязал отношения с одной из своих одногруппниц. Может быть пытался вывести меня на эмоции, ревность и страсть… но я была только рада наблюдать за их отношениями.

Брайан Пикот был известен всему Йелю как игрок в Американский футбол. Не капитан, но один из лучших ресиверов в команде. Нас познакомила Эйприл, и я сама не поняла, как позволила себе повестись на его обаяние, спортивную фигуру и стандартный флирт. Наивно, но мне понравилась его музыка. Он играл на гитаре, сам писал песни и слова к ним… когда он пел, мое сердце таяло, потому что Брайан казался таким искренним и настоящим в эти моменты.

Но я все равно не была готова к близости. Джаред, и не только он… все мои воспоминания об отчиме, заставляли меня содрогаться от отвращения при мыслях о сексе. Я захотела избавиться от всего этого… выдрать с корнем.

Преодолеть страх, быть выше влияния других людей на меня.

Я больше не хотела быть девочкой для битья. Для изнасилования в библиотеке на вечеринке. Я хотела быть просто любимой, желанной…

И стремилась «стереть» с себя прикосновения Джареда.

Брайан действовал решительно и настойчиво, но не грубо. Может быть, это меня и привлекло в Пикоте. Они с Джаредом были похожи своей наглостью и уверенностью, которая прежде меня раздражала.

Но Джаред сделал это. Пробудил грань моей души еще тогда. Дикую, неизвестную мне самой. Ту, что я так долго в себе топила. Ту грань, способную на безумные поступки, жаждущую жить одним днем, настоящим днем. А не проживать сотни жизней, закрываясь в своих книжках. Уходя от реальности, которая не раз била меня наотмашь.

Брайан и я… та самая ночь, важнейшая ночь, в жизни каждой девушки… Это было глупо. О Саадате я не забыла, но почувствовала, как неправильно все произошло.

Но я никогда не забуду Брайна и нашу ночь. Он — первый. Кто был внутри меня. И он действительно мне нравился, по крайней мере, в начале наших отношений… его первые поцелуи пробуждали легкую дрожь в моем теле.

А теперь я понимаю, что повелась на шарм плохого парня, который был «милым» только со мной. Он напоминал мне Джареда, а не стирал воспоминания о нем…

Поэтому, после всей этой истории, я еще раз удивляюсь, насколько верен мне Томас. Я отвергла его тысячу раз, отдала девственность другому парню, шептала имя Саадата во сне, всего не перечислить. А он все равно всегда ко мне возвращался. Дарил цветы, оберегал и заботился, первым поздравлял с днём рождения. Все-таки Томас прямое доказательство тому факту, что если мужчине нужна девушка — он будет делать все, чтобы добиться ее.

Видимо, даже если на это уйдет вся жизнь. Хотя я не сомневаюсь, что физическую потребность он удовлетворяет каждый день. Девушки не обделяют его вниманием.

Как только сажусь за стол и включаю компьютер, ко мне подходит молодой человек в голубой униформе курьера.

— Мелания Йонсен? — парень вопросительно вскидывает брови. Обескураженно киваю, мой взгляд скользит по его форме — на курьере бейдж с названием цветочного магазина.

— Распишитесь, пожалуйста. Вам посылка, — замечаю, что парень ставит мне на стол голубого цвета большую и круглую коробку, перевязанную бантом.

— Вы уверены? — улыбаясь, расписываюсь там, где он просит, хотя мне не до веселья. Кажется, я знаю кто прислал эти цветы. Я не против, НО ЗАЧЕМ на работу?! Надеюсь, это не нарушает никаких корпоративных правил. Не должно. Его же сюда пустили…

— Да, абсолютно. Спасибо, всего вам доброго, — только сейчас я замечаю, что курьера провожает охранник — очевидно, кого попало без охраны в офис не пускают.

Боковым зрением вижу, что на меня все смотрят. И лучше затолкнуть эту коробку куда подальше, а то меня обвинят в том, что я занимаюсь ерундой в рабочее время.

Но мой стол находится в большом зале с кучей еще таких же рабочих мест, разделенных прозрачными перегородками, и я понимаю, что мой букет, куда его не поставь, будет заметен всем.

Черт.

Открываю коробку. Не знаю, как это работает, но в ней сразу есть вода, и цветы поливать не нужно.

Быстро хватаю записку, которую Том приложил к цветам, и оставляю их на краю стола. Главное, не привлекать к себе внимание. Но запах белых лилий распространяется на весь офис, и не дает ни единой возможности это сделать.

Я не очень люблю лилии.

«Я скучаю по тебе. Том» — простые и лаконичные слова в записке, и я убираю ее в дальний ящик стола, пытаясь сосредоточиться на работе. Как только я погружаюсь в выполнение задания, меня вновь отвлекают.

На этот раз это уже знакомый звук шагов по коридору.

Не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто идет. Джаред и его «свита» или партнеры. И стук каблуков, а это значит Беатрис тоже с ним. Я поднимаю взгляд на Джареда лишь на секунду, но этого достаточно, чтобы понять, что он в упор смотрит на мой стол.

Черт. Надеюсь, он не уволит меня из-за дурацких цветов. Вот и проверим, насколько правдивы слова Беатрис о его «справедливости» и «сдержанности».

В эту самую секунду ко мне подходит Артур, чтобы помочь с конкурентным анализом, и мое внимание полностью переходит к нему.

Я забываю о Джареде, и о том, что он сейчас находится на этом этаже в конференц-зале.

Боже, да почему я вообще о нем думаю? Вынюхиваю информацию у Беатрис, пытаюсь найти причины, чтобы ненавидеть его.

Делаю выдох. Достаточно вспомнить то, что он сотворил два года назад, и все снова встает на свои места.

После работы я немного задерживаюсь после шести. Собираюсь уходить, но на моем рабочем телефоне звучит противный сигнал, и секретарь Джареда произносит:

— Мисс Йонсен. Мистер Саадат хочет видеть вас в своем кабинете.

— Но у меня закончи…

— У него мало времени, — бросает трубку девушка, и я понимаю, что попалась. Мне снова придется остаться с Саадатом наедине. Он же обещал! Что я не буду его видеть.

На дрожащих ногах направляюсь к кабинету Джареда. Когда я еду в лифте, все внутри сжимается, но это не от скорости движения, а от страха. Снова смотрю в идиотское зеркало. Я выгляжу иначе. Не могу привыкнуть к этой одежде. На мне водолазка с высоким горлом, но полностью из кружева кремового цвета. И юбка с высокой талией из черной кожи. Обтягивающая. Выше колена, но ниже середины бедра. Черные классические лодочки, на которых я наконец-то научилась ходить. Из моего пучка выбиваются пряди… и в таком виде меня увидит Саадат. Уставшей. Рассерженной на Тома. Черт.

— Мистер Саадат ждет вас, — кивает секретарь, когда я неуверенно подхожу к двери. От волнения, забываю постучать и врываюсь внутрь. Джаред стоит ко мне спиной и смотрит на закат над Нью-Йорком. В свете заходящего солнца его фигура выглядит впечатляюще. Сжимаю губы, сердясь на себя за эти мысли.

Я с открытым сердцем признаю мужественность и манящую энергетику власти, исходящую от Джареда, но это ничего не меняет. Он мне не нравится.

— Здравствуйте, мистер Саадат, — холодным и официальным тоном произношу я.

— Присаживайся, Мэл, — его голос звучит дружелюбно, хотя я ждала от него чего угодно, но только не спокойствия. Джаред слегка сжимает кулаки. А значит все его смирение — это блеф. Но хорошо, что научился держать себя и свои горячие эмоции под контролем.

— Мелания, — напоминаю я, но уже без той ярости, что раньше. Просто даю понять, что не намерена его прощать и сближаться с ним. Мы просто будем держать нейтралитет.

Полное равнодушие. Вот и все.

— Ме-ла-ния, — я сажусь в широкое кресло, и Саадат поворачивается ко мне лицом. Сердце пропускает удар от волнения и страха, ладони слегка потеют, и я прячу их. Делаю глубокий вдох.

— Эм… зачем вы меня позвали? Конец рабочего дня, и я хотела сегодня… — наконец подаю голос я, после того, как Джаред молчит две минуты, просто глядя на меня. Лицо мужчины не выражает ни единой эмоции, но в серебристых глазах полыхает пламя.

— Мелания, хватит. Джаред, — слегка раздраженно произнес он, вновь поправляя свой галстук. У Саадата такая привычка, будто этот аксессуар его душит. — Я позвал тебя, чтобы дать обратную связь по твоему бизнес-плану, который «случайно» оказался среди других проектов.

Я покраснела, но взгляд не опустила. Я смотрела Джареду прямо в глаза, чувствуя, что это мне уже дышать трудно. Словно он свой галстук на мне завязал. Невидимый аркан.

— Я так понимаю, если ты проделала столь кропотливую работу, то готова забрать свое заявление окончательно? Без моей подписи, — Джаред стоял, я смотрела на него снизу-вверх. А самое странное было то, что он вел себя сдержанно и спокойно. Как настоящий руководитель. Как мужчина из рассказов Беатрис.

Два года. Всего лишь два года так изменили человека? Он не сделал мне замечаний про цветы, он не попадается мне на глаза, он вежлив и сдержан… Джаред Саадат другой, либо очень хорошо притворяется. В нем даже нет прежнего раздражающего самолюбования. Наверное, это потому что я не вижу его в окружении дешевых девиц, которые смотрят на него, как на Бога.

Как понять эту многогранную личность?

Я пока не знаю.

— Ты посмотрел мой бизнес-план? — вырвалось у меня, потому что мне было очень приятно. Джаред прочитал его… несмотря на то, что я здесь еще никто и ничто. Он мог бы закинуть его в дальний угол, как только увидел на папке мое имя. Я закусила губу, глядя на него с едва скрываемой радостью. Надеюсь, он не обругает меня за проявленную активность.

— Да. И не отвечай вопросом на вопрос, — он приподнял одну бровь, выжидая ответа.

— Да, мист… Джаред, я передумала. Я остаюсь здесь на год, и это мое окончательное решение.

— Это значит, ты приняла мои извинения, — это звучало, как констатация факта. Удовлетворенно.

— Это значит, что ты мой Босс, ты дал мне работу, я ценю это. И я благодарна тебе за этот шанс. Личные отношения не должны касаться работы, поэтому здесь — ты для меня руководитель, и наше личное прошлое не должно вставать между нами в стенах офиса. А за его пределами видеться мы не будем, надеюсь. Твои извинения просто неуместны в данной ситуации, — понимаю, что окончательно осмелела, говоря с ним в слегка высокомерном и горделивом тоне, но… он должен знать, что [нет. Ничего не забыто.] Может, внутри я и простила его, но это не значит, что мы должны общаться.

Джаред снова посмотрел на меня так, будто видит всю мою суть, и я почувствовала, как горят мои щеки.

Смотри на меня так сколько угодно, но ты не знаешь меня. И никогда не узнаешь, сукин сын.

Напряжение между нами стало таким плотным, еще бы чуть-чуть и посыпались искры.

— Уже лучше, — сквозь зубы, с легкой ухмылкой произносит он. — Итак, я верну тебе твой план. Его нужно доработать. Но сама идея… — Саадат слегка хмурится, и я понимаю, что внутри меня все холодеет. — Хороша. Понимаю, что не зря беру на работу выпускников. Я написал тебе комментарии и замечания к плану, ты должна сделать анализ конкурентов по Франции, и посчитать издержки и возможную прибыль от данной коллаборации с модными домами. В трех вариантах — в убыточном, безубыточном, и в прибыльном. Каждый вариант проанализировать и привести не менее десяти аргументов в пользу того, что план не провалится, и прибыль будет такой, какой мы ожидаем. Справишься? — непринужденным тоном спросил Джаред.

О, черт. Я из отдела маркетинга, а не аналитического. Но выбора у меня нет.

— Конечно, справлюсь, — беру свой план обратно и смотрю на Джареда. — Спасибо, что прочитал и оценил, — на этот раз мой голос звучит искренне и даже… с теплотой. В ответ уголки выразительных губ Джареда поднимаются.

— Я могу идти?

— Да, — бросает Джаред, когда я встаю и направляюсь к двери, чувствуя себя неловко перед ним в обтягивающей юбке. Она так плотно прилегает к бедрам, что даже тесно. Берусь за ручку, но Джаред останавливает.

— И да, Мелания, — оборачиваюсь, замечая, как его взгляд поднимается от моих ног к лицу. Джаред вальяжной походкой идет в мою сторону. — На всякий случай перечитай корпоративные правила. В них не прописано, но… больше никаких курьеров и цветов в офисе. Убери их, — с плохо скрываемым раздражением приказывает Джаред. Я не понимаю, почему мои цветы так его разозлили. Он сам сказал, что пункта о цветах нет в списке запретов.

— Хорошо. Я передам своему молодому человеку, чтобы он больше так не делал. Я думала, что не нарушаю правил.

— Сегодня нет. Но придется доработать корпоративную политику. У многих аллергия на цветы, — ядовитым тоном замечает он и открывает передо мной двери.

Я, наверное, должна попрощаться, но меня так раздражает его едкое замечание, что я гордо приподняв подбородок, просто покидаю его кабинет.

Кидая цветы в урну, все еще злюсь на Джареда, и сама понимаю, что веду себя неправильно. Я же все для себя решила: держать нейтралитет. Но все внутри меня кипит от эмоций переполняющих душу, всего лишь от одной встречи с ним.

Не знаю, может Джаред прочитал и похвалил мой план, только ради того, чтобы «загладить свою вину», или правда искренне заинтересовался… но у меня давно не было такого хорошего настроения. Я задерживаюсь на работе еще на полчаса, потому что сегодня за мной заедет Томас. Прислал сообщение. Мы идем в кино, ничего особенного. Мне ничего не стоит уделить ему внимание.

Когда я выхожу и здания, вижу Джареда и Беатрис с охраной на парковке перед офисом. Хочу отвести взгляд, но интерес побеждает… Джаред и мисс Мур прощаются, обмениваясь загадочными улыбками.

Мы с Беатрис, вроде как, хорошие знакомые, и нужно поздороваться или хотя бы попрощаться (конец рабочего дня все-таки), но я не хочу снова приближаться к Джареду. Пока я мнусь и жду Тома, Беатрис оставляет Джареда и направляется к своей машине, так меня и не заметив. Джаред собирается сесть в свой шикарный черный автомобиль, но вдруг бросает взгляд в мою строну. Как всегда.

Это телепатия какая-то. Он будто чувствует, что я неподалёку.

— Мэл, ты только вышла? — он склоняет голову набок, и я смотрю на то, как напрягаются вены на его шее при этом движении.

— Да, задержалась.

— Ты ездишь на метро?

— Да, но..

— Садись, я тебя подвезу, — цепенею, от такого предложения из его уст. Не знаю, радоваться мне или бояться. В закрытой машине, с ним наедине я бы находилась в полной его власти. Мышка, загнанная в клетку. Это даже не библиотека в людном доме, где я кричала и звала на помощь…

Хотя нельзя быть таким параноиком.

— Спасибо, правда. Но не нужно, — стараюсь не обидеть его своим отказом. Хотя… почему меня должно волновать это? Пусть обижается, злится. Он не боялся обидеть меня два года назад, когда раздел догола и чуть не поимел в библиотеке.

Я вдруг вспоминаю, как бросила ему фразу: «чтобы в тюрьме тебя трахнули в задницу» и начинаю тихонько смеяться. Джаред внимательно смотрит на меня, и морщинки на его лбу разглаживаются.

— Мелания, уже поздно. Не стоит ходить одной по темным улицам, даже в центре Манхэттена, — мягко и даже заботливо произносит Джаред. Я внимательно смотрю на него. КТО ты, черт возьми, такой, и что ты сделал с Джаредом Саадатом?

В эту секунду я вижу подъезжающий автомобиль Томаса — ничего особенного, это старый BMW.

— Думаешь, с тобой более безопасно, чем в темном переулке? — игриво интересуюсь я, махнув ему рукой. — Спасибо еще раз, Джаред, но не сегодня. За мной приехал… друг, — вежливо отказываюсь я, и улыбнувшись на прощание своей самой невинной и ангельской улыбкой, сажусь в машину Томаса. Надеюсь, он его не увидел или не узнал. Иначе бы тут такое началось.

Я не вижу реакцию Джареда на то, что села в машину к Тому. И мне стоит больших усилий, чтобы не посмотреть на него из окна машины. Я пытаюсь подавить свой интерес за приятной беседой с Томасом.

Но противоречивые эмоции от встречи с «новым Джаредом Саадатом» так сильны, что я пропускаю мимо ушей все слова Томаса и не слежу за сюжетной линией на экране, когда мы в кинотеатре.

Мне просто плевать на то, что происходит на экране. Я пытаюсь утихомирить свое сердце. И отдышаться.

Но почему? Это все еще страх?

Это всего лишь незабытая злость. Это заставляет меня испытывать эмоции рядом с ним. И ничего больше.

Джаред

Я смотрю как моя «добыча» уплывает к другому, точнее, с другим, и едва сдерживаю себя от навязчивого желания прекратить комедию, догнать сучку, завалить на плечо и увезти в свое логово, а потом всю ночь использовать самые сложные позы Камасутры. Или по порядку с самой первой, пока не надоест, если вообще надоест. Я просто свихнулся на ней, как подросток на первой девушке, на которую встал. У меня первых было сразу несколько. Поэтому умеренность мне не свойственна.

Гребаная роль хорошего парня. Ненавижу. Маленькая дрянь. Притворщица. Хочу. Боже, как же хочу. И нельзя просто прийти и взять. Мне нужно, чтобы она сама, сама, черт бы ее побрал, захотела.

И ждать осталось недолго. Я вижу как с каждым днем питающаяся гневом оборона мисс Йонсен падает. Сегодня она флиртовала со мной, пыталась позлить и вызвать ревность одновременно. И все эти выкрутасы с «другом» Томом всего лишь мишура, за которой ей не скрыть от меня ее возрастающего интереса. И я принимаю правила игры и ее вызов. Мне с трудом удалось сдержаться от грубости, когда я увидел ее любующейся цветами от придурка Томаса, неубиваемого и непотопляемого фаната. Ей такие нравятся?

Черта с два. Она любит плохих мальчиков.

Я уверен.

Если бы я не чувствовал исходящих от нее флюидов желания, ничего бы не было и два года назад. Тогда я просто напугал ее, немного недооценив ситуацию, недооценив Меланию. Но я бы заплатил любую цену, какую бы она не назвала, и тогда, и сейчас. А сейчас удвоил бы за долгое ожидание и ее упорство. Ох, уж это упорство она отработает мне за каждый день, что я ждал. Всеми частями своего миниатюрного тела. Хрустальная куколка, которую я разобью с легкостью, как до нее крушил другие фигуры. Немного жаль потраченных усилий. Но вся прелесть нашей с Мэл истории именно в этом противостоянии. Мне кажется, она знает не хуже меня, каким будет исход. Ее женское начало принимает мою волю, власть, и мое превосходство над ее женской слабостью. Я вижу в ее взгляде желание покоряться мне, но гордость и упрямство мешают ей. Этот недостаток легко исправляется «воспитательными мерами».

Азарт набирает обороты. Я никогда не пытался соблазнить кого-то так расчетливо и тонко. Ненавязчиво, хитроумно, издалека… Мелания должна верить мне, смотреть и верить, что перед ней молодой и успешный руководитель компании с безупречной репутацией и отсутствием каких-либо планов на ее счет. Настоящий герой романа для наивных романтичных дурочек. Я несколько дней не обращаю на нее внимания, прохожу мимо, даже не кивнув в знак приветствия, чтобы потом устроить разнос за букет цветов, подаренных не мной. При всем при этом мой личный агент-шпион Беа Мур уже внедрила тактику соблазнения мисс Йонсен изнутри. Она говорит, что взгляд Мэл плывет, когда Беа говорит обо мне. Беатрис предвзятый наблюдатель, но мне хочется верить, что она права.

Меня нельзя упрекнуть в плохой игре. Как по нотам раскидываю силки для глупенькой крошки Йонсен. Я делаю это красиво, чтобы потом было горячо и грязно. Этот контраст сведет ее с ума. Она будет смотреть на меня, как на единственного в мире мужчину, способного заставить ее забыть собственное имя.

А я заставлю, и я выжгу свое имя на ее теле.

Я заставлю ее кричать и плакать, молить о пощаде и обожать меня, презирая всем сердцем. Она никогда не сможет быть прежней… после меня.

Я выпью ее душу жадными глотками.

А сейчас меня испепеляет гнев изнутри и неутоленная жажда, которую с каждым днем все сложнее контролировать. Если я узнаю, что этот недоумок и слабак Том прикасается к ней… я не знаю, что сделаю. Действительно не знаю. Но ни одному из них не понравится.

Мои тайные агенты доложили мне, что Том — просто друг, и я пока доверяю этой информации, но скорее потому, что он слишком жалок, чтобы обладать Меланией.

Мне еще предстоит придумать наказание для нее за то, что отдалась какому-то придурку из Йеля. Я получил документы, которые ждал от Беатрис. Выписка из медицинской карты при общем обследовании перед трудоустройством в компанию, в которой есть такая занимательная пометка «половая жизнь с 20 лет» и «принимает гормональные контрацептивы». Мне понадобилось немного времени, чтобы узнать кто это был и был ли он один. Хотя моему источнику я не очень сильно доверяю, пришлось поверить на слово. Но Мелания мне расскажет сама, в подробностях, и за каждое признание ее ждет новая порция наказания.

Отдать другому то, что принадлежит мне…. Я готов был в ту же минуту прыгнуть в машину и поехать к ней, чтобы учинить личную расправу с поркой, наручниками и кляпом во рту, чтобы не орала, но здравый смысл удержал меня от опрометчивого поступка. Этой сучке ничего не стоит снова вызвать копов, а мне совсем не нужен очередной скандал. Это даже не просто гнев или злость. Мне, черт возьми, обидно. Никогда не задумывался почему, но, когда два года назад я узнал, что она девственница, меня это задело. Я хотел быть первым и жалел об излишней настойчивости и грубости. Я мог бы получить все, используя методы, которыми владею сейчас, но уже первым не буду. Американки… Отец предупреждал меня, что женщины запада доступны, да и я знал об этом, но мне хотелось верить, что Мелания другая. Черт возьми, я даже представлял лепестки роз на покрывале и свечи, и, может быть, даже музыку. Звучит цинично в устах такого прожжённого испорченного женским вниманием, любвеобильного парня как я, но даже плохие мальчики хотят верить, что где-то есть их сказочная девочка-ангел, чтобы они могли всласть испортить ее. Мне впервые хотелось быть романтичным. Но, конечно, до определенного момента. Волк в овечьей шкуре все равно вырвется на волю, как только почувствует слабость и готовность своей жертвы сдаться.

Не знаю, насколько хватит моей выдержки. И сегодня, глядя как она с ехидной сучьей улыбкой садится в машину своего придурка-приятеля, я почти потерял контроль. Она выиграла у меня один раунд. Щелкнула по носу, как какого-то щенка. Sharmutah sugaiarah… Отказать принцу, чтобы отдаться непонятному мутному парню, которому теперь не скоро удастся попользоваться женским телом. Мое эго растоптано, но я только сильнее вхожу в азарт.

И меня уже ничего не будет сдерживать. Никакой девственности, никакой осторожности. Ни капли пощады.

Но я не могу ждать вечно. Необходимо действовать, и быстро.

Сажусь в машину, и набираю номер Беа. И она сразу отвечает. Дисциплинированная девочка.

— Адаамм, — томно протягивает Беатрис. — Я только отъехала, а ты уже скучаешь?

— Мне нужно, чтобы наша крошка была завтра на вечере в «Облаках», — без предисловий изъясняю свое пожелание.

— Я бы уже была там, если бы ты на меня объявил охоту… — с ноткой сожаления говорит Беа. Почти вижу, как на том конце она надувает губки.

— Я про ресторан, — невольно улыбаюсь.

— А я про облака… — мечтательно, с придыханием шепчет в трубку Беатрис. — А если серьезно, то разумеется она там будет. Не сомневайся.

— Да, чуть не забыл. — спохватившись, говорю я. — Впиши в список приглашенных Мэтта Калигана.

— Мэтт вернулся?

— Да. Что за воодушевление в голосе? — ехидно спрашиваю я.

— Ничего. Просто в прошлый раз он так навязчиво пытался пригласить меня к себе.

— И ты решила согласится только сейчас?

— Нет, Адам. Он еще хуже, чем… Некоторые, — голос ее затухает, когда она понимает, что чуть не ляпнула лишнего.

— Ты иногда забываешь, девочка, кто платит тебе зарплату. Не переходи черту моего терпения, — холодно советую я.

— Извини, Адам. Я тебя услышала. Мисс Йонсен будет в «Облаках», и я даже знаю в чем. Уверена, ты оценишь.

Чуть позже Мэтт заявляется ко мне в двухуровневый пентхаус под самой крышей небоскреба с выходом на терассу, с площадкой для вертолета, бассейном, лежаками, диванчиками и баром. При большом желании, я мог бы взять из Анмара своих трех безотказных наяд, которые сейчас самозабвенно ублажали бы меня. Иногда, когда напряжение становится слишком сильным, а времени на выбор очередной шлюхи нет, я искренне сожалею, что оставил подаренных отцом девушек на своей вилле в Анмаре. С ними было бы приятно проводить вечера и ночи. Никаких запретов и сложностей. Я говорю — они исполняют, со знанием дела и полной отдачей процессу. Идеальные отношения. Но у моих красавиц есть один существенный недостаток.

Они не блондинки, и у них нет аквамариновых глаз и фарфоровой кожи.

И даже всем вместе, со своими знойными и умелыми телами, им не затмить одну маленькую и хрупкую несговорчивую американку.

Мэтт с завидным упорством опустошает мой бар, пока я курю, запрокинув голову к небу, где одна за другой загораются звезды. Мы часто проводим время на крыше. Здесь я чувствую себя свободным, а Мэтт обожает именно этот бар, хотя внизу есть еще два, но поменьше. Вечеринки тоже закатываем здесь. Чаще пенные с лазерным освещением и девочками в купальниках и без. Закрытые вечеринки, о которых мало кто знает.

— Ты не поверишь, кто недавно устроился в мою компанию, — произношу я, выпуская ровные кольца, которые плывут вверх, постепенно растворяясь.

— Даже гадать не буду, — пожимает плечами Калиган, опрокидывая в себя очередную порцию виски.

Он не стал большим боссом. Пока. Отец доверил ему управление одного некрупного филиала обширной сети банков. Но Мэтт не рвется возглавить семейный бизнес, и, как прежде, живет в свое удовольствие.

— Саманта Лав. Помнишь такую? — Лениво спрашиваю я. Поворачиваю голову, и вижу, к своему недоумению, как бледнеет мой лучший друг.

— Какого черта, Саадат! — рычит он, с грохотом бросая стакан на стойку бара. Тот чудом не разбился. Только содержимое расплескалось. — Только попробуй свои грязные лапы протянуть в ее сторону.

Удивленно вскидываю брови, с любопытством рассматривая разгневанное лицо Мэтта.

— После тебя? Я брезгливый, вообще-то…

— Вряд ли, учитывая тот факт, как часто ты прибегаешь к услугам элитных проституток, — насмешливо бросает мне в лицо Калиган. А прав ведь, сучонок.

— Но я же не знаю, кто у них был до меня. Угомонись, Мэтт. Я взял Сэм по другой причине.

— По какой? — хмуро спрашивает Мэтт. Его ревность меня позабавила. Я чего-то не знаю?

— Старый должок. Мелания Йонсен, — поясняю я вкратце.

— Черт, парень. Ты спятил? — теперь пришла очередь Калигана изумленно таращиться на меня, как на восьмое чудо света. — Сколько можно? Отвяжись уже от девушки, Рэд.

— Отвяжусь. Когда должок свой получу, — мрачно и многообещающе улыбаюсь я. — Так что там с Самантой? Ты, вроде, ее бросил и свалил в Нью-Йорк.

— Я, конечно, свалил… — неопределенно повел плечами Калиган. — Но бросать ее в мои планы не входило. Просто кое-что пошло не так.

— А конкретнее?

— Отвали, а…

— Я твой единственный друг, ты забыл? — напоминаю я, наигранно оскорблённым тоном.

— Нет, — качает головой Мэтт. — Я… перегнул палку. Пригласил к себе и предложил попробовать втроем.

— Что? — с хохотом спрашиваю я. — А кто третий?

— С ней Эйприл была, — отводит глаза в сторону Мэтт.

— Ну, ты идиот, — делаю я мгновенное заключение.

— Так говоришь, словно сам никогда не пробовал.

— Миллион раз, но это другое. Ты же из тех, кто, типа, встречается с девушками. Серьезные отношения и все такое. А если она твоя девушка, то предлагать ей тройничок как-то… Парень, это жестко.

— Слушай, я извинялся, но это бесполезно. Она упертая.

— С кем поведешься… — усмехаюсь я многозначительно. — Я отправил Саманту в Германию. Она мне здесь мешает. Когда вернется, могу устроить вам встречу.

— Может, ты все-таки влюбился в эту Йонсен, Джаред? Подумай хорошо, прежде чем наломать дров. Потом поздно будет.

— Я просто собираюсь ее трахнуть, — насмешливо ухмыляюсь я.

— Где-то я уже это слышал и все закончилось разборками с задержанием и арестом. Ты точно на ней помешался.

— Я же не виноват, что она такая упрямая? Но я еще упрямее. Никуда она от меня не денется.

— Напомни мне, почему ты у нас ярый противник отношений больше, чем на раз? — внимательно глядя на меня, спрашивает Калиган. Меня напрягают его намеки и задумчивые взгляды.

— Мэтт, ты бредишь? Какие на хрен отношения? Я, вообще — то, женюсь скоро, если ты забыл.