Прошло дней десять. Лекси не могла сказать точно, потому что все время находилась в темной комнате без окон. Свет включали, только когда приходило время обеда (кормили только раз в сутки, так она и считала дни). Одна из разновидностей психический атак. темное замкнутое пространство и тишина, от которой постепенно ехала крыша. Ей не давали спать. Как только она вытягивалась на матрасе, свет начинал с равным промежутком вспыхивать и гаснуть. Как только она смогла нормально передвигаться, Лекси начала заниматься. Необходимо шевелиться и что-то делать, иначе точно можно выйти из этого дома прямо в психиатрическую лечебницу. И Александра не бездействовала. Поплакать и пожалеть себя она всегда успеет. Потом, когда все это закончится.

Темнота не мешала делать гимнастику и качать мышцы и вместе с физической силой росла ее ярость и ненависть. Говорят, что мысли материальны, так вот каждую минуту своего времени Александра представляла разные варианты на тему расправы над всеми, кто повинен в том, что она оказалась здесь. Как ни странно, но именно слова Лисы, этой маленькой китайской девушки, которую ей удалось разглядеть только на четвертый день, придали девушке сил. Александра много думала над тем, что посоветовала ей Лиса. И, возможно, вырасти она в тепличных условиях, ничего бы не вышло, но Александра Памер не из тех, кого баловала жизнь. Но она никогда не сдавалась. Ее гнев стал оружием от разрушения и щитом.

Лекси нашла свое убежище, где никто не сможет потревожить покой ее души. И когда на одиннадцатый день Джейсон Доминник открыл дверь, она была готова и во всеоружии.

— Привет, скучала по мне? — раздался приглушенный голос ее мучителя. Яркий свет позволял ловить отражение Джейсона в каждом из зеркал.

И да, этот момент … момент его неспешного приближения сквозь зеркальный коридор каждый раз впоследствии приводил ее в животный ужас. И каждый раз ей удавалось взять себя в руки, но первые несколько секунд паники и острого понимания, что ей некуда убежать из этой коробки, первые несколько секунд она была его стопроцентной жертвой.

Лекси сидит на полу у самой дальней стены, поджав под себя колени. На ней по-прежнему нет одежды. И даже принимая душ, она в последствие долго ходит мокрой, потому что полотенце ей так же не выдали. На подсознательном уровне Лекси понимала, зачем он все это делает.

Стадия запугивания. Он хочет показать, кто хозяин. Хочет ее полного повиновения. И Джейсон Доминник получит желаемое. НЕ потому что она сдалась и сломалась. Если сильно постараться, то можно обыграть даже такое чудовище. Возможно, он ей не по зубам, но терять девушке практически нечего. Можно рискнуть. А там будет видно…

Джейсон приседает на корточки возле нее, протягивает руку, приподнимая ее лицо кончиками пальцев, и вертит в разные стороны, оценивая желтеющие синяки. Лекси наблюдает за ним сквозь опущенные ресницы. Без делового костюма он выглядит иначе. Короткая стрижка с выбритым странным рисунком на левом виске, синие джинсы, белая футболка, спортивные кеды. Он реально похож на футболиста. Хотя футбол не его призвание. Нужно было идти в бокс. И еще он очень молодой. Не больше тридцати. Старший из братьев. Это сколько же было Полу, когда он впервые стал отцом? Сорок? Не поздновато ли?

— Зажило, как на собаке, — ухмыльнулся Джейсон. — Посмотри на меня, — холодный приказ, который она сразу выполняет. И снова непроницаемая мгла черных глаз пытается поглотить ее душу, но она спрятана за крепкими стенами. Выкуси, мудак.

Ему не нравится то, что он видит. Мужчина хмурит свои изогнутые брови и сжимает челюсти. Линия скул натянута, как тетива.

— Ты извлекла уроки с нашей последней встречи, Александра? — с наигранной мягкостью спросил он, продолжая крепко держать ее подбородок. Девушка кивает, не разрывая зрительного контакта.

— Отлично, — кажется, он доволен. Купился, урод. Отпускает ее лицо и поднимается на ноги, смотрит на свое отражение в зеркале. Александра продолжает сидеть у его ног.

— Я не садист, детка. Мы просто друг друга не поняли в прошлый раз. ты или перестаралась или не выучила бумажку… — он усмехается, словно это, мать его, весело. Словно это забавное развлечение — все то, что он сотворил с ней в прошлый раз. Смотрит на нее в отражении.

— Ты отлично выглядишь. Урок пошел тебе на пользу. Не пугайся. Видишь, у меня нет цепей, веревок, — он демонстративно раскрывает руки ладонями наружу. — Я не собираюсь связывать и пытать тебя. Я не из этих клубных засранцев. Честно говоря, меня не заводит возня с игрушками. Я просто хочу, что бы ты слушалась меня. И была ласковой. Ты сможешь?

Александра закусывает щеку изнутри и кивает. Это самое тяжелое — изображать молчаливое согласие и покорность. Каждую минуту наедине с насильником и садистом, который сам себе в этом не признается. И каждую долбанную минуту наедине с ним внутри Александры идет борьба. Противоречие. Со временем она договориться с самой собой. Но это самый первый раз дался очень тяжело.

— Продолжим сорвавшийся урок. Встань на колени.

Черт… Она едва сдерживает раздраженный вздох. У него, что других поз нет в арсенале? Или он специально выбирает самый унизительный раболепный способ. Хорошо еще, что успела воспользоваться волшебным флакончиком. тянуть больше нельзя.… Лекси опускается на колени. Причем, это весьма болезненно. твердая зеркальная поверхность не самое мягкое покрытие.

— Расстегни мне джинсы, — приказывает Джейсон. Девушка слышит в его голосе нотки возбуждения. точнее, весь его голос вибрирует от едва сдерживаемой похоти. И ее руки не трясутся. Она делала это не раз в прошлом. В смысле — расстегивала мужские джинсы. Эмоционально Лекси уже полностью слепа и глуха к тому, что происходит. Она думает о чем угодно, но только не о том, что исполняют ее руки и рот. Отвлекает боль в коленях, но это мелочи жизни. Джейсон прерывисто дышит, как после пробежки, когда она берется за «работу». Он не доволен. Это слышно по раздраженному фырчанию, когда его член недостаточно глубоко проникает в ее горло.

— Сделай это правильно, или я вобью сам, — рычит он. — Я тебе не мальчик из соседнего подъезда. За полмиллиона ты должна глотать по самые гланды.

Цирк абсурда продолжается. Ужасно звучит, но Лекси старается из-за всех сил, ведь никто ней учил ее тактике глубокого минета, и поэтому она снова начинает задыхаться, но рвоты нет, а это уже плюс. Горло онемело от лекарства, и поэтому когда мужчина обхватывает ее голову и наклоняет под нужным ему углом и полностью проникает в ее глотку, при этом рыча «глотай», потом «дыши», «помычи», и снова «дыши», она не чувствует ни боли, ни стыда, ни даже отвращения. Главное не задохнуться и не упасть в обморок, иначе новая доза побоев обеспечена. Однажды она впустит в разум ужас всего произошедшего, что бы поплакать и пережить.

Джейсон продолжает «развлекаться», снизойдя до брошенных резким хриплым голосом подсказок. Это омерзительно. Особенно когда слюни начинают течь под подбородком и капать на грудь. Но она делает все, что говорит Джейсон, и, судя по его хриплым стонам, справляется удачно. Вся эта возня длится недолго, от силы минут семь, после чего он благополучно кончает. Лекси до последнего надеялась, что Джейсон сделает это не в рот, но зря надеялась. Вот это было по-настоящему противно. Она с трудом сдержала рвотный позыв, что не укрылось от внимания мужчины. Но он получил, что хотел, и был доволен и на удивление миролюбиво настроен.

— Да ладно, какая неженка, — приподнимая джинсы, он натянул их на бедра и застегнул. — Можно подумать, тебе в рот никогда не кончали, — ухмыльнулся он, опускаясь на ее матрас.

Лекси тщательно чистила зубы и умывалась. А он удовлетворенно изучал ее вид сзади.

— И все-таки ты не профи, — вздохнул он, когда Лекси повернулась и неуверенно присела на бортик ванной в открытой душевой кабинке. Больше всего она боялась, что он захочет продолжить, когда наболтается вволю. — Как Пол умудрился тебя выбрать? — размышлял вслух Джейсон, разглядывая ее небольшую упругую грудь, покрасневшие коленки и тонкие щиколотки. — Нет, без обид. ты красивая, но … Пол ошибся на этот раз, хотя до этого осечек не было. Я обычно сам отбираю девушек, но сейчас у меня серия игр, и я попросил отца, как человека, знающего все обо мне. И когда он сказал, что нашел идеальный вариант, я был уверен, что так и есть. А в итоге… — он тяжело вздохнул. — Минет на троечку и то со второго раза. Зажатая, несдержанная, неуправляемая. ты и сейчас на меня смотришь и мечтаешь кастрировать, — он смеется, подмигивая оцепеневшей Александре. Сейчас он ведет себя, как обычный парень, который болтает в баре с девушкой, но вот тема … явно нездоровая. — Здесь должна быть девушка, которая понимает, что мне нужно. А ты не готова. Я не хочу никого учить. Мне это на хрен не сдалось. Десять часов в день у меня тренировки. Это чертовски сложно. И когда я приезжаю домой и хочу снять стресс, мне не нужна забитая малолетка, которой необходимо каждый раз вбивать, что и как я хочу. Я нанимал девушек, которые разделяли мои взгляды. Иногда я перегибал палку, но подарки всегда возвращали им хорошее настроение. Не поверишь, но многие из них мечтают вернуться сюда. Это, как наркотик, дорогая Александра. Научишься принимать его и уже не слезть.

Лекси слушала его и понимала — каждое слово Джейсона — еще одна умелая манипуляция над ее сознанием. Стадия запугивания пройдена, и когда она уяснила урок, Джейсон пытается объяснить ей, что модель подобных отношений садист-жертва нормальна, и в этом ничего зазорного нет, многим это нравится, а она неправильная и зажатая ханжа должна принять это, как истину. Смысл предельно понятен. только вот она далеко не дура.

— Ты уж постарайся не разочаровать меня, дорогая Александра, — напоследок произносит он, вставая на ноги. И медленно уходит. Девушка провожает ненавидящим взглядом его подтянутую задницу, забыв, что он видит отражение ее лица во всех зеркалах, и выражение глаз тоже.

— Сегодня тебе оставят свет, принесут ужин и полотенца. Я умею быть благодарным, — не оборачиваясь сообщает Джейсон и выходит, запирая за собой дверь.

И после его ухода свет не гаснет. А через полчаса ей приносят чистый комплект постельного белья и банное полотенце. Позже — обещанный ужин.

Александра не прикасается к еде. И дело не в том, что она хочет продемонстрировать свое несогласие с нахождением здесь. После пережитого стресса ее организм отказывается принимать пищу. Девушка пьет воду и пытается есть хотя бы по чуть-чуть, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. И закрываясь душевой кабинке третий раз подряд, после ухода Джейсона, она включает почти горячую воду… Сколько угодно можно прятать свои чувства и эмоции, но психические реакции, которые побуждают поведенческие, ей не подвластны. Лекси росла в Пакистане и видела много насилия, как на улицах, так и по телевидению. Но лично ей никто никогда не угрожал. Ее любили родители и учителя. Она всегда нравилась людям, хотя ничего специально для этого не делала.

Эту ночь она опять не спала. Просто лежала на своем матрасе на чистых простынях, смотрела на свое отражение в потолке и думала о родителях, о прошлом, о своей сестре. Лекси слишком хорошо их знала, и была уверена, что они волнуются из-за ее исчезновения. Что бы там не наплела Джоселин, они будут пытаться звонить… И к тому же подошло время оплаты аренды квартиры в Бруклине. А еще через две недели у Андреа плановое обследование. Разумеется, платное. У Лекси есть деньги, так как все эти расходы запланированы, но она не может перевести их на счет матери, потому что застряла в этой зеркальной ловушке. Мама знает, что ее дочь никогда бы не исчезла, оставив их без денег. И она будет искать… И волноваться. И скрывать от отца.

Девушка закрыла глаза. Ответственность — это не то чувство, с которым растут девочки в современном мире. Но Лекси никогда не жаловалась. Ей хотелось заботиться о родных, потому что они тоже заботились о ней. Потому что они семья. Им столько раз приходилось выживать в самых сложных ситуациях. Чего только стоило бегство из Пакистана с одним рюкзаком вещей. В такие моменты остро понимаешь, кто твое все, а кто враг. И каждый раз они справлялись, когда уже почти не оставалось надежды.

И Лекси листала в памяти все общие большие и маленькие победы. Черпала силы. Нельзя терять разум и отчаиваться.

Джейсон Доминник просто человек. А раз человек, значит, у него есть слабости. И она их найдет…

Когда-то в детстве, Лекси не могла спать без света, потому что боялась приведений, и мама сказала ей, выключая светильник: «Бояться нужно живых, Мария, а призраков не существует». И она была права, потому что через неделю посреди ночи оборжавшийся гашишем невменяемый террорист обстреливал из автомата окна квартир, в которых горел свет. И хорошо, что в ту страшную ночь Лекси уснула, не включая ночник. И это был далеко не единичный случай. Но Джейсон Доминик… Он был страшнее террориста с автоматом.

Джейсон явился на следующий день или ночь… теперь, когда приема пищи было два, Александра запуталась со временем суток. Повернулся ключ в замке, и девушка быстро достав из-под подушки флакончик, брызнула себе в горло. Кошмар возвращается. Когда отражение высокого, мускулистого Джейсона с одних спортивных штанах замелькало во всех зеркалах, девушка инстинктивно вжалась в холодную стену спиной. Создавалось ощущение, что он надвигается на нее со всех сторон одновременно. Волна паники на несколько секунд парализовала все мысли и ощущения Александры. Но она разбила это ледяной кокон. И заставила себя взглянуть в глаза страху. Липкий холодный пот стекал по спине, но внешне девушка казалась спокойной и собранной.

И когда он остановился прямо над ней, она поняла, что крепко попала… Джейсон был пьян. В его руке болталась бутылка виски, пустая наполовину, и запах от него исходил соответствующий.

— Сегодня был дерьмовый день, — сообщил он хрипловатым голосом. — Я хочу, что бы ты выпила со мной, — протягивает ей бутылку.

От одной мысли о спиртном во рту собирается слюна, как перед приступом тошноты. Лекси запрокидывать голову, что бы посмотреть на него. Ее взгляд невольно задерживается на каменном прессе и бицепсах, а уже потом достигает не самого добродушно-настроенного лица. Сказать, что Джейсон раздражен, и в плохом настроении все равно, что промолчать. Если он футболист, то, наверно, у него много фанаток. И когда они смотрят на эту гору мышц, то вряд ли впадают в панический ужас, как Лекси. Мужчина много занимается спортом, а, значит, справиться с ним нереально, и удар у него куда крепче, чем у обычного домашнего тирана, который тяжелее бутылки водки ничего не держал.

— Я не пью, — тихо произносит Лекси, не узнавая свой собственный голос.

Бутылка, зажатая в протянутой руке, зависла в пространстве между лицом Лекси и бедром Джейсона.

— Пьешь! — настаивает он металлическим тоном с угрожающими нотками. — Со мной — пьешь.

Лекси вздрагивает и берет бутылку.

— Давай. Глотай, — он ухмыляется, глядя на нее сверху вниз. — Пока я не заставил глотать кое-что посущественнее.

Взгляд девушки инстинктивно останавливается на его выпирающей эрекции. Вот же извращенец. Он, что, всегда в таком состоянии? Лекс мысленно застонала от отчаянья. Полгода… Минус две недели.

— Не бойся, — правильно поняв ее затравленный взгляд, продолжает насмехаться Джейсон. — Я сегодня уже трахался, поэтому не горит. Время выпить и расслабиться у тебя есть. Чем занималась? — он тычет пальцем в обнаженную грудь девушки. — Придумала план моего убийства?

Лекси подносит бутылку к губам, задержав дыхание, заставляет себя сделать глоток. Отвратительно и крепко. Она начинает кашлять, организм не принимает спиртное и виски вытекает через нос. Полное фиаско.

Взгляд Джейсона темнеет. Он вырывает бутылку и отвешивает девушке звонкую пощечину.

— Дура. Ни на что не способная низкопробная арабская подстилка, — выплевывает он ей в лицо. — Знаешь, сколько стоит это виски, мразь? Дороже, чем твоя тощая никчемная задница.

Девушка в шоке от неожиданного нападения. Щека горит, и она закрывает ее ладонью, чтобы сгладить жгучее ощущение.

— Я уехала из Пакистана, когда мне было девять, — неожиданно даже для самой себя громко и почти спокойно произносит девушка. — Даже теоретически — в девять лет я не могла спать ни с арабами, ни с евреями, ни с неграми, ни даже с американцами.

Джейсон недовольно покачал, головой, тяжело вздыхая, сделал глоток виски, поставил на пол со звонким зеркальным звоном, соединив перед собой пальцы обеих рук, размял их до хруста, при этом демонстрируя игру всех мышц его обнаженного торса. Лекси сгруппировалась. Она на уровне инстинктов понимала, что он не зря устроил для нее представление. И когда новая, более ощутимая пощечина отбросила ее немного в сторону, девушка была готова.

— Я не хочу этого. ты меня вынуждаешь, — он расслабляется, безучастно наблюдая, как дрожащими руками Лекси пытается стереть капли крови, капающей из носа. — Если я сказал, что ты арабская подстилка, значит, так и есть.

— Давай, выпей. ты расстроена, — его настроение неуловимо меняется. Он протягивает девушке бутылку.

В ее взгляде плещется ужас. И вариантов особых нет. В любом случае псих найдет причину. Лекси ожесточенно хватает бутылку и делает сразу несколько глотков. Крепкий напиток обжигает горло и желудок, почти сразу попадая в кровь. Из-за скудного питания и постоянного стресса, опьянение происходит почти мгновенно.

— Вот, можешь же, — он расплывается в медленной улыбке, пока его взгляд шарит по всему ее телу. — Хочешь, что бы я тебя трахнул?

В голове шумит, но она правильно понимает вопрос. Взгляд изумленно останавливается на насмехающихся над ней глазах. Он знает, она не может сказать «нет». И наслаждается, наблюдая, как девушка борется со своей гордостью.

— Да, — выдыхает она, стиснув зубы. Руки сжаты в кулаки. И от этого «да» можно замерзнуть.

— Что «да»? — Джейсон Доминник, подносит бутылку к чувственным красивым губам, способным говорить одни только мерзости и унижать…

— Я хочу, что бы ты… меня трахнул. так нормально? — Лекси не выдерживает, выглядывает из своего убежища. Беззащитная. Язвительная ухмылка кривит губы.

Улыбка мгновенно сползает с лица Джейсона, сделав резкий выпад рукой, он хватает девушку за волосы, и прижимает к своему паху таким образом, что она не может дышать.

— Я не трахаю животных, поняла, тварь? ты можешь только сосать и лизать мне ноги. Усекла? — наклонившись, он шипит все это ей прямо в ухо.

Лекси мычит, пытаясь освободиться. Грубо дернув ее голову вверх, Джейсон Доминник смотрит в блестящие от непролитых слез глаза.

— И никогда не думай, что можешь переиграть меня. Не пытайся угадать, что я сделаю завтра, — оставляя бутылку, он хватает девушку за подбородок второй рукой, до синяков сжимая челюсть. В ее глазах бездна отчаянья и с трудом сдерживаемых рыданий. — А знаешь почему, детка? Потому что я сам не знаю, что я сделаю с тобой завтра. А теперь, когда мы все выяснили, дружно поболтали и даже выпили, поработай ртом. Хотя у тебя дерьмово получается…

Отпустив ее волосы, Джейсон приподнимает бедра и стаскивает вниз спортивные брюки.

— Видишь, я даже часть работы за тебя сделал. Приступай.

Когда через полчаса он уходит, Александра обхватывает себя руками и начинает дрожать от охвативших ее рыданий. Она пыталась сдержаться, она кусала свою руку, что бы не завыть в голос, но подступающая истерика оказалась сильнее. Проходят часы, прежде чем сознание возвращается. Девушка сидит на дне душевой кабинки, стеклянные стены запотели, защищая ее от зеркального мрака. Она пытается сохранить разум, укрепляя баррикады, строя стены вокруг своего убежища. И уже нет никакой уверенности, что ее сил хватит не сойти с ума до истечения срока контракта. Лекси никогда не была наивной и смотрела на ситуацию реально. Надежды на побег или вмешательство полиции нет. Никто не найдет и не спасет ее, пока Джейсону Доминнику не надоест издеваться над ней. Остается только одно — выживать, позволить разуму включить режим самосохранения и провалиться в бесчувственность и полную отрешенность.

Когда Александра, наконец, открывает двери душевой кабинки, ее встречает густая непроглядная тьма.

И снова начинаются дни, полные страшных мыслей и воспоминаний… и пугающего ожидания. Он придет. Все равно придет. Чтобы продолжить свои садистские игры.

Все свободное время Александра делает зарядку, до изнеможения тренирует тело, но не для того, что бы бороться с Доминником. Она видела, насколько хороша физическая подготовка Джейсона. Он с легкостью убьет ее одним крепким ударом. Ее мышцы должны быть крепкими, что бы во время ударов, не было так больно. Она быстро выдыхается, потому что почти ничего не ест, а организму необходимо топливо. На одном энтузиазме далеко не уедешь. Ее начинает мотать из стороны в сторону, и уже нет никаких сил двигаться.

И когда Джейсон заявляется через несколько дней, она так слаба, что даже не в силах реагировать на яркий свет и приближающиеся шаги. Лекси лежит на матрасе, с закрытыми глазами. Губы пересушены и потрескались, кожа бледная…

Когда возле ее лица оказывается поднос с горячей едой, Лекси удивленно поднимает голову. Неужели сам Его Величество Маньяк Садист Джейсон принес ей ужин? Или обед? Хотя какая к черту разница.

Его лицо непроницаемое, как и обычно. Хотя маска презрительного раздражения никуда не делась. Волна ярости, невиданной по своей мощи, ослепительной, почти безумной поднимается из глубин души девушки, ее измученное тело неожиданно обретает силу, которой не чувствовала никогда. Ее пальцы, жаждущие содрать кожу и выцарапать эти чудовищные пустые глаза Джейсона, сжимаются от напряжения.

— Ешь. Какой мне прок от полудохлой страшной шлюхи? Посмотри на себя, ты омерзительна, — его снисходительный насмешливый тон снимает последний предохранитель. Лекси почти слышит этот щелчок в своей голове. Она вскакивает на ноги с молниеносной скоростью, и набрасывается на Джейсона с диким криком. Он не ожидает нападения и в этом ее преимущество. Девушка впивается ногтями в его лицо, разрывая кожу, пинает и кусает, точнее, рвет зубами, как безумная, бешеная, дикая. После она даже не сможет вспомнить череду событий, не сможет объяснить, откуда в ней появилась эта адская сила и чудовищная жестокость. Ей даже удалось повалить Джейсона, эту скалу мышц. На губах и во рту его ядовитая кровь, и она сплевывает ее на зеркальный пол, что бы вцепиться снова. Лекси кажется, что это триумфальное нападение длится бесконечно, но на самом деле, не больше минуты. Джейсон не бьет ее в ответ, не сражается. Он быстро скручивает ей руки, вызывая кого-то по внутренней связи. Она все еще кричит и неистово отбивается, когда два огромных амбала хватают ее под руки и утаскивают из зеркальной комнаты.

Джейсон, расставив ноги, исподлобья смотрит на нее странным взглядом, в котором намешано много всего, и пребывающая в эйфории девушка не может распознать и половины. Его грудь тяжело поднимается и опускается. Он сжимает кулаки и кусает губы. Из разорванной щеки течет кровь. Рукав футболки оторван, плечо кровоточит, и рука тоже. Следы от укусов заживают долго, а такие глубокие могут остаться навсегда.

Джейсон стирает тыльной стороной ладони кровь со щеки и улыбается. Широко и искренне. Впервые, по-настоящему. Александра задыхается, глядя на эту жуткую в своей ослепляющей красоте улыбку. Ужас пронизывает ее с головы до ног. так страшно бывает перед смертью, прыжком в бездну или при встрече с человеком, потерявшим разум. Понять можно все, предупредить — многое, но безумие живет своими законами, которые никогда не поймет здоровый человек.

Она не ошиблась. Поняла правильно. Джейсон Доминник счастлив. В его взгляде восхищение и одержимая жажда. Он совершенно безумен.

Последние силы Лекси иссекают. Она полностью опустошена, и напугана. Здравый смысл возвращается, сообщая, что ей придется ответить за нападение на Джейсона. С нее сдерут в три шкуры, в этом можно даже не сомневаться. Лекси закрывает глаза. Плевать. теперь уже все равно. Повиснув в руках амбалов, Лекси не сопротивляется, не кричит хриплым сорванным голосом, и только затихающее рычание время от времени вырывается из ее груди.

Ее тащат сначала через холл, потом через золотую гостиную, где спокойно трапезничает Пол Доминник. Он продолжает жевать, равнодушно наблюдая, как в трех метрах от обеденного стола, двое мужчин в строгих костюмах волокут за руки голую девушку, худую настолько, что по ней можно проходить курс анатомии. И лишь когда следом появляется его сын, выражение тревоги появляется в бледных глазах.

— Господи, Джей. Что с тобой? Эта кошка на тебя напала? — мужчина кивнул в сторону лестницы, по которой девушку тащили наверх. — Черт, тебе завтра на поле выходить! Важная тренировка.

Джейсон отмахивается, садится за стол, вытирает салфеткой кровь со щеки. Протягивает руку к бутылке и наливает в пустой стакан изрядную дозу виски. Выпивает залпом.

— Не волнуйся, Лиса все поправит. А Грейс замажет, — произносит он, разглядывая следы зубов на руке. — С ней что-то не так, — задумчиво произносит он. — Не уверен, что мне не нравится. Я даже не хочу наказывать ее.

— Она снова нападет, — покачал головой Пол. — Попытайся с ней договориться.

— О чем? — в красивых глазах мелькает удивление. — Она знала, на что шла. Я не делаю ничего нового. Не все девушки влезают в это, только те, которые знают правила и принимают, понимают их. Я всегда выбираю только таких, отец. Ей должно это нравиться. Но ей, черт побери, не нравится, — удар ладонью по столу, стальной взгляд останавливается на лице отца. — Мне нужна ее анкета. Это не игра. Она не играет. И ты, знаешь больше, чем говоришь!

Он опускает взгляд на раненную руку, проводит пальцем по кровавым отметинам от зубов.

— Но, это так красиво, черт возьми. Ее лицо, когда она набросилась на меня, светилось чистой яростью. такой настоящей. Подобное нельзя сыграть, — глаза Джейсона темнеют от возбуждения. — Я хочу ее анкету.

— Ты видел, я показывал тебе вместе с анкетами других девушек. Какая разница, кто она и где живет, — пожал плечами Пол, откладывая вилку. Кривит губы в недовольстве. — Отвратительный салат. Уволю повара.

— Мне нужна анкета, — по слогам произнес Джейсон. тяжелый взгляд остановился на лице отца. И тот коротко кивнул.

— Хорошо сын. Я поищу.

— Ты прекрасно знаешь, что я мельком просмотрел лишь краткую информацию и фотографии девушек, которых агентство посчитало подходящими, учитывая мои специфические пожелания. Но если бы я поехал на собеседование, то не выбрал бы ее. Поэтому я хочу увидеть анкету, что бы понять, почему ты решил, что она подойдет.

— Она показалась покорной и понимающей, — пожал плечами Пол. — И она красивая.

— Слишком. Она будет привлекать внимание. Я не хочу, чтобы кто-то заинтересовался и начал копать, — Джейсон плеснул в стакан новую порцию спиртного.

— Расторгни контракт. Заплати ей за три недели и пусть проваливает, — предложил выход его отец. Это было разумно. Рационально. Правильно.

Но Джейсон не любил, когда правильно. Когда девушка набросилась на него, он испытал такое мощное возбуждение, что едва сдержался, чтобы не оттрахать ее прямо там. Но она вряд ли выжила бы после, учитывая то состояние, до которого она себя довела. Зачем? Откуда столько упрямства? И к чему оно здесь? Если это все-таки какой-то расчет на то, чтобы получить больше денег или запомниться чем-то, то она идиотка. Он не понимал. Искренне не понимал.

— Нет, я ее хочу, — рассеяно проговорил он, вставая. — Пойду приму душ и трахну Лису перед тем, как она меня залатает. Сколько лет ее имею, а все не надоедает. Тебе стоит завести себе китаянку. Они хмм… очень маленькие. Везде. Ну, ты понял.

— Пусть она позаботиться и о девушке тоже. Через три дня приезжает Меган. Она терпеть не может, когда твои хмм… девушки ходят в синяках и с разбитыми губами по дому. Она молода, может болтнуть кому-нибудь. Не нужно пугать Мэгги.

— Напугаешь ее, пожалуй, — ухмыльнулся Джейсон своим мыслям, направляясь к лестнице. — Если бы тебе не было семьдесят два, я бы посоветовал сменить жену. А так… подумай насчет китаянки.