Лиса поправила иглу и добавила лекарство в капельницу, бросая внимательные тревожные взгляды на свою пациентку. три дня, как она получает питание через шприц и по-прежнему категорически отказывается есть. точнее, пытается, но ее сразу тошнит. Лиса к медицине весьма условное отношение, но кое-какие знания имелись. точнее, полугодовые курсы оказания первой помощи. Наряду с курсами по массажу и иглотерапии.

Джейсон выкупил Лису в Таиланде, а туда она попала вместе с матерью, которая сбежала с любовником-тайцем от мужа тирана. В пятнадцать она попала в бордель, где и постигала разнообразные науки, необходимые для обольщения мужчин и спасения себя от них. Там же и познакомилась с Джейсоном, имеющим оригинальные наклонности. Сначала он здорово ее напугал, но потом Лиса втянулась, ей даже нравилось местами. И в итоге, к концу своего отпуска Джейсон сделал ей предложение, от которого она не могла отказаться. И оказалась в Нью-Йорке. Сначала в зеркальной комнате, потом в спальне для девушек Джейса, а через год он перевел ее в крыло, где обитает обслуживающий персонал, но платил ей гораздо больше, чем тому же дворецкому. Но это, скорее, потому что Джейс до сих пор время от времени использует Лису для быстрого секса. Это устраивает обоих. Особенно Лису. Зеркальная комната намного хуже того, что она имеет сейчас.

И поэтому, глядя на изможденное лицо новой девушки, она прекрасно ее понимала и сочувствовала. Лиса даже пыталась говорить с Джейсоном, но это бесполезно. Он непробиваемо эгоистичен. И никогда не признается, что его служба доставки идеальных девочек для битья совершила ошибку. Девушка оказалась здесь случайно. И как можно было не заметить этого с самого начала — непонятно. Хотя понятного в этом доме мало. Сплошная клиника. Чего только стоит странный тандем отца и старшего сына. Неужели Пол не видит, что поддерживая и поощряя его безумные идеи, не помогает сыну, а толкает все дальше в пропасть. Но он не просто не пытается достучаться до Джейса, направить его энергию в нужное русло, но и сам участвует во всем этом. Привозит девушек, которые потом болтаются по дому с распухшими лицами. Самое ужасное и необъяснимое в том, что когда оговоренный срок заканчивается, многие не хотят уходить. И возвращаются. Живут неделями возле центральных ворот… Помешательство сплошное. С Лисой такого не было. Когда Джейсон дал ей понять, что их «особенные» отношения закончились, она вздохнула с облегчением. Он был не самым плохим вариантом, если сравнивать с другими клиентами с наклонностями «садо». Хотя, чего греха таить, Джейсон Доминник ни на кого не был похож. Вменяем, убийственно красив, с обалденным телом, богат и щедр. И когда у него есть настроение, он способен довести до невиданных вершин. Но Лиса — профессионал. И какой бы буйной фантазией не увлекся клиент, Лиса была готова ко всему.

А эту девушку притащили в ад неподготовленной.

— Как ты? — тихо спросила Лиса, присаживаясь на край кровати, и заправляя черный локон за ухо. Александра пожала плечами, попыталась улыбнуться.

— Что нам с тобой делать? — вздохнула китаянка, — ты ещё похудела. так нельзя.

— Я знаю. Я не могу, — кивает Лекси. В глазах отчаянье. До нее не сразу дошло, насколько серьезно обстоят дела. Зациклившись на противостоянии с Джейсоном, она упустила другую важную деталь. И в итоге ее предал собственный организм. И чем больше она нервничала, пытаясь втолкнуть и удержать в желудке хоть что-то, тем сильнее было отторжение.

Вынув иглу, Лиса продезинфицировала след от укола и отодвинула капельницу. Лекси села, поправляя спутавшиеся волосы.

— Сегодня Джейсон возвращается с соревнований. Он будет в настроении, — сообщила Лиса, помогая девушке надеть платье, которое отобрала Грейс для семейного ужина. Александра понятия не имела, зачем ее пригласили и в качестве кого, тем более, что там будет присутствовать жена Пола Доминника — некая двадцативосьмилетняя Мэган и его мать Вивиан. Судя по тому, что слышала Лекси от болтающей на каждом углу прислуги, для девяностолетней старухи Виви, как ее называют внуки, ещё весьма бодра духом и в своем уме. то, что кто-то в этом доме в своем уме Александра сильно сомневалась, а вот насчет бодрости легко поверить. Они тут все замороженные и без возраста. Кстати…

— А сколько лет Джейсону? — спросила Лекси, застегивая маленькие перламутровые пуговки на груди кремового свободного платья, схваченного на талии тонким поясом. Она выглядела в нем очень элегантно. И не казалась тощей из-за цвета и объема. Грейс знает свое дело.

— Тридцать один.

— Он всегда был таким?

— Я не всегда была здесь, Александра, — мягкая улыбка осветила миловидное личико Лисы, когда Лекси надела туфли из мягкой кожи в тон платью. Александре нужно было понять, сможет ли она на них стоять и… ходить, — ты такая красивая. Но тебе нужно есть. Грейс закрасит круги под глазами и нанесет макияж. Но это только временно скроет следы твоей голодовки. Понимаешь?

— Да, — Лекси делает несколько шагов взад-вперед, тяжело вздыхает, — ты думаешь, он способен убить?

— В таком состоянии ты сама себя убиваешь, милая, — Лиса приближается и кладет руку на плечо Лекси. Та смотрит напряженно с недоверием, прекрасно понимая, что здесь у нее не может быть друзей.

— Это не ответ.

Лиса разрывает зрительный контакт и убирает руку. Смотрит в окно.

— Джейсон приехал. И мой ответ — нет, — Лиса быстро смотрит на Александру. — Попробуй поговорить с ним, ты не должна быть здесь. Я не знаю, кто там в агентстве напортачил, и как проглядел Пол, но ты не должна была оказаться в этом доме. Джейсон, может быть, немного с тараканами, но он об этом знает и понимает все о себе любимом. И те, кого сюда обычно доставляют, тоже. Ты абсолютно необучена, не готова. Я уже говорила ему. Если ты попытаешься, то, возможно, он поймет, что папаша облажался, выбрав не ту девушку.

— Ты думаешь, он станет слушать?

— А ты думаешь, что он дурак и не понимает, что сценарий немного вышел за рамки написанного? Мне нужно идти.

— Подожди. Откуда ты так много знаешь? И что здесь делаешь? — Лекси схватила Лису за руку, в надежде услышать ещё кусочек правды. Еще пара пазлов в общую картину безумия и боли.

— Я тоже была пленницей зеркальной комнаты… Когда-то, — Лиса с улыбкой и легкой грустью посмотрела в ошарашенное лицо Александры. — А сейчас я работаю в этом доме.

— В качестве медсестры?

— В любом качестве. — Лиса отвела взгляд. — И в том, о котором ты подумала, тоже. Но, как видишь, со мной все в порядке. Я получаю хорошие деньги. И у меня только один клиент.

— Ты была проституткой? — шепотом спрашивает Лекси. В ее взгляде столько сожаления, что Лиса невольно рассмеялась.

— Тоже мне великая тайна. Все мы тут оказались, чтобы продать себя подороже.

— Как ты пережила и… переживаешь это?

— Да нормально, Алекс, — Лиса берет девушку за худенькие запястья, заглядывает в лицо, что непросто. В Лисе не больше полутора метров роста. — Я тебе говорила. Просто не думай о том, что происходит с твоим телом. Ты — это твоя душа и сердце.

— Мое тело не принимает пищу. Даже если я ему приказываю это сделать. Наверно, не все так просто, как ты говоришь.

— Наверно, просто у меня был опыт общения с парнями, типа Джейсона, — пожала плечами Лиса. — Мне нужно идти. Не хочу, чтобы он застал меня здесь. Мне запрещено с тобой общаться.

— А как же камеры?

— Ты думаешь, ему больше заняться нечем, кроме, как за нами следить? — смеется Лиса. — Камеры здесь для безопасности. Эта семейка маниакально озабочена безопасностью. У Доминников охраны больше, чем квадратных метров в этом доме. Все, я побежала. Утром приду поставить капельницу.

— Пока, — Лекси вяло машет хорошенькой китаянке, прежде чем та скрывается за дверьми, которую никто не запирает, вопреки ожиданиям Лекси. Мнимая свобода. Насмешка. Словно есть хотя бы малейший шанс сбежать отсюда. А даже, если бы и был, побег не решит ни одну из ее проблем.

Лекси повернулась и сделала пару шагов к окну. Посмотрела вниз. Красный спортивный автомобиль стоял на парковке. Каждый день Лекси видела разные автомобили. И все безумно-дорогие. Страшно даже представить размер гаража семейства Доминник. Наверно, не меньше, чем футбольное поле, которое располагалось с другой стороны дома. Хорошо, что окна ее спальни выходят не туда. Не хотелось бы видеть тренировки Джейсона. И его самого. Никогда.

Дверь распахнулась резко, стукнувшись об стену. И Лекси даже вскрикнула от неожиданности, испуганно уставившись на вошедшего. Сердце упало в пятки, холодный пот по спине. Симптомы не меняются, даже если его лицо не отражается в десятке зеркал. Паника… Дыхание сбивается, Лекси ненадолго закрывает глаза, чтобы взять себя в руки. Раз, два, три… пять. Дыши, Лекси.

Черные глаза прожигают ее всю с головы до ног, не оставив ни одного живого места. Она чувствует эту ледяную силу и власть, исходящие от него. Уязвимая, обессиленная борьбой, голодная.

— Здравствуй, дорогая Александра, — растягивая слоги произносит он бархатистым голосом, от которого мышцы ее живота сжимаются. Чистый страх.

Заходит, медленно закрывая дверь. Не отводит взгляда. Красивый. Белая рубашка и брюки. Сидят идеально. На лице едва заметная царапина от ее ногтей. Он улыбается, когда подходит вплотную. Комок ледяного ужаса застревает в горле, пока она смотрит, на него, как кролик на удава. Оцепеневшая, почти бездыханная. Но отчаянно пытающая сражаться. Его лицо близко, и Лекси впервые видит его в свете дня на таком расстоянии. Идеальный маньяк. У него нет даже черных точек и расширенных пор. И все-таки смотреть на него до боли страшно.

— Бледная и синяя. Плохо, — оглядев осунувшееся лицо, он подхватывает пальцами ее подбородок, продолжая сканировать испуганные глаза, вглядываясь, врываясь в самую глубь… — Плохо выглядишь, — качает головой, отпуская. Шаг назад.

Лекси выдыхает. Запах его дорогого парфюма все ещё в ноздрях, повсюду, даже на ее лице. Потом она откроет окна и примет душ…

— Садись, Мария-Александра Памер. Нам нужно поговорить, — тяжело вздыхает Джейсон, засовывая руки в карманы и кивая на кровать. Он стоит, расставив длинные мускулистые ноги, и смотрит на нее так же, как тогда… Когда его охранники тащили ее из комнаты с зеркалами.

Лекси медленно проходит и присаживается на самый край, складывая ладони на коленях.

— Почему ты не ешь, Мария. Я буду называть тебя Мария. Ты не против?

— Нет, только не так…

— Нет? — он резко вскидывает голову, и она с ужасом видит, как подрагивают его чувственные губы. Взгляд темных глаз чернеет, и она физически ощущает его реакцию, мощную, сексуальную. Несомненно, он возбужден. Женщины подобное чувствуют.

— Еще одно нет, и я наплюю на свои добрые намерения, и трахну тебя. Ты этого хочешь? — он вскидывает брови, наблюдая за ее реакцией. Она мучительно краснеет вся. С головы до ног. И, о черт, это заводит еще сильнее, чем ее неподдельный ужас.

— Н… — начинает Лекси, почти дав ему шанс. Она видит, как он сжимает кулаки, готовый к броску, как горячим пламенем вспыхивают жестокие глаза, приоткрывается чувственный рот на выдохе… — Да, я поняла, — кивает Лекси. И он снова улыбается, убирая руки обратно в карманы.

— Умница. Это я заметил сразу. Ты умная девушка, сообразительная. Так почему ты не ешь? — Джейсон пятиться назад, пока не опирается руками на подоконник. Опускает глаза, разглядывая свои начищенные до блеска ботинки.

— Я не могу. — Лекси пожимает плечами и тоже смотрит на свои туфли. — Это не специально. Я пытаюсь. Но меня сразу тошнит.

— Реакция на физическое насилие. Так бывает. — Джейсон скользит взглядом по ее тонким изящным щиколоткам. — Но так не должно быть. Ты хочешь умереть? Мне назло?

— Нет! — возмущенно тряхнула головой Лекси. Черные густые локоны кольцами взвились и тяжело опали на плечи. Черные обсидиановые глаза невольно останавливаются на шикарных волосах девушки.

— Но ты умрешь, если не будешь есть, — уверенно и беспощадно сообщает Джейсон. — И быстро. Кому ты сделаешь хуже?

— Я же сказала, что не специально не ем.

— Это психическая реакция, Мария.

Она сжимается, когда он произносит ее другое имя. Интересно. Что не так с этим именем? Оно идет первым. По идее, все должны называть ее Мария. Лекси звучит как-то по-блядски. Мария гораздо лучше. И ей подходит.

— А раз это реакция, то ты можешь ею управлять. Мозг реагирует на стресс по-разному. Кто-то начинает все время мыть руки, тело, кто-то рот… — он выразительно смотрит на ее губы. — У тебя есть желание мыть рот, Мария? ты чувствуешь себя грязной? После меня. После всего, что я сделал с тобой? После того, как засунул член в твой пищевод. После того, как ты чуть не захлебнулась в моей сперме. ты поэтому не можешь есть? тебе кажется, что ты должна умереть после всего, что случилось, но почему-то продолжаешь жить, и ты винишь себя, что не остановила меня, что сглупила, подписав контракт, и оказалась по уши в дерьме. Ты думаешь, что, если не будешь есть, ты накажешь себя и меня заодно. только мне искренне плевать на то, сдохнешь ты или нет, — спокойно произносит Джейсон, все это время не сводя с нее пристального, вскрывающего мозг взгляда. Лекси чувствует, как в глазах закипают слезы. Все, что она слышит, каждое слово бьет в сердце, поднимает что-то из глубин ее души, разрывает и переворачивает. — Я столько слезливых историй тут слышал, Мари. Чертову кучу баек о больных раком сестрах и братьях, тяжелом детстве и парализованных родителях. Ни одна девушка не сказала правду. Все вы кого-то спасаете, блядь. Спасительницы мира. Продали пизду и сразу всех спасли. Свихнуться можно. только мне все равно, ради кого или чего вы себя продали. Мне неважно, понимаешь? Меня не интересует предыстория. Я хочу, и я получаю. Вот и все. Я за это плачу, а не за жалкие оправдания. Но ты… С самого начала все пошло не так. Я должен был понять. После стольких лет работы с агентством, я не ожидал подвоха. Осечек не было. Все девушки подготовленные, опытные, заточенные на мое и только мое удовольствие. Без слез и истерик. Я решил, что у тебя такая игра. Сначала. — Он поморщился, видимо, вспомнив, первый случай со рвотой на полу. У Лекси замерло сердце. Совсем еще робкая надежда поселилась в нем и с каждым следующим словом росла сильнее. Неужели? Все кончится? Он знает? Он ее отпустит?

— В общем, я провел расследование, — он сжимает челюсти, делая паузу. Желваки напряженно гуляют на его рельефных скулах. — Прочел анкету, навел справки. Я в курсе, что тебя подставила сотрудница агентства. С отцом я разберусь позднее. Не понимаю, какого черта он в это влез.

— До сих пор не могу поверить, что Джос это сделала, — проговорила Лекси.

— Она думает, что сломала тебя, устранила. Докажи ей обратное. Мария, докажи мне, что ты не глупая дурочка, о которую я вытер ноги и прошел мимо.

— Как ты это делаешь? — тихо спросила Лекси, глядя в непроницаемые черные глаза. Он вопросительно приподнял брови. — Находишь нужные слова. Бьешь по слабым местам.

— Я занимаюсь футболом с шести лет, но у меня есть образование, как у многих умных людей. По профессии, я врач. Психотерапевт. — Джейсон стряхивает с брючины невидимую пушинку и улыбается. — Возможно, после окончания футбольной карьеры, и открою свой кабинет. Буду принимать клиентов. Класс, да?

Лекси не просто в ступоре. Она в полнейшем мега ступоре. Маньяк и психотерапевт в одном флаконе. Хотя не маньяк, а, скорее, садист. Но одно из другого быстро вытекает. И кем Джейсон станет завтра, никто не знает.

— Ты шутишь? — спрашивает она с придыханием. Все ещё не веря своим ушам.

— Нет. Не шучу, — он больше не улыбается. — Я не просто так выбрал именно психологию. И если ты хорошенько подумаешь, то сложишь дважды два, но это случится не сегодня.

— Ты меня отпустишь?

— А ты хочешь уйти?

Она даже рассмеялась. Абсурд. Театр. Странно, но сейчас в пяти минутах от свободы, она даже не чувствовала ненависти к Джейсону. только безмерное облегчение и легкость за плечами.

Однако Джейсон не смеялся. Его взгляд был колючим, пристальным, а выражение лица жестким. Лекси опустила взгляд на его руки, побелевшие пальцы, впившиеся в подоконник. И до нее доходит, что ничего не изменилось. Он едва сдерживается, чтобы … Чтобы что? Что он хочет?

— Ты меня не отпустишь… — губы ее дрожат. Она отчаянно ищет в его лице хотя бы намек на то, что у нее есть варианты, выход и натыкается на стену равнодушия.

— Ты сможешь заплатить неустойку? — спросил он хрипло, делая шаг вперед. — Если да, то я отпущу тебя прямо сейчас, — еще один шаг и еще…

— Ты же знаешь, что у меня нет таких денег. Была бы я здесь? — отчаянно всхлипывает Лекси.

— Хотела облапошить несчастного импотента? — Джейсон рассмеялся низким смехом, остановился перед ней. Положил расставленную пятерню на пульсирующее горло. — А придется ублажать сексуально-озабоченного футболиста. Жизнь дерьмо. Правда, детка? — он толкнул ее на кровать, наблюдая, как страх в голубых глазах девушки вытесняет остальные эмоции. Такие нереально голубые, что кажутся стеклянными бусинами. Хочется потрогать, чтобы убедиться, что они настоящие. Как и вся она.

— Я же не такая… — пискнула Лекси, когда вставая на колени на кровать, Джейсон оказался прямо над ней. Когда она была на коленях, а он стоя — это не было так страшно, так оглушительно, как сейчас. — Я не подготовлена. Я ничего не умею.

— Я научу. И подготовлю, — произносит Джейсон, опуская руки на ее бедра, поднимая вверх подол платья, — ты даже представить не можешь, насколько ты такая. Ты захочешь. Поверь мне. Дело времени.

— Ты мне противен, — закричала девушка. Джейсон лишь улыбнулся краешками губ, снимая трусики со стройных бедер и бросая в сторону.

— А я хочу тебя так, что мне больно. Мне нравится, когда больно. Но этот урок ты уже уяснила. Перейдем к следующему? — он смотрит ей в глаза, и она видит, это бешеное желание, больную жажду близости. И свой приговор. Почему я? — кричит ее сердце.

— Я не хочу. Пожалуйста, Джейсон. Ты сам говорил, что я не ем, потому что организм так реагирует на насилие. Если ты снова это сделаешь…

— Я не собираюсь тебя насиловать, — произнес Джейсон с легкой улыбкой. Его пальцы прошлись по внутренней стороне бедер. Лекси зажмурилась от отвращения и сжала колени, — ты будешь есть. Уже сегодня. На ужине, только немного. Постепенно. Будь хорошей девочкой, раздвинь ноги. Я все еще в брюках. Тебе нечего бояться. Мы плохо начали. Давай, это исправим.

— Джейсон, прошу… — одними губами молила она. Но мужчина глух. Он развел ее ноги, и какое-то время просто смотрел, шумно вдыхая воздух. Он был возбужден до предела и только оттягивал удовольствие, которое вырвет у нее, возьмет силой, выбьет, вопреки пустым обещаниям. От унижения и ужаса Лекси зажмурилась, до боли закусив нижнюю губу.

— Сколько у тебя было мужчин?

— В анкете написано.

— Я не верю всему, что пишут. Скажи мне. Правду, — ледяным тоном, требующим немедленного ответа произносит Джейсон. Лекси вздрагивает и открывает глаза. Ей, что обязательно лежать с раздвинутыми ногами, пока он ведет беседы?

— Трое.

— Во сколько лет первый секс?

— Шестнадцать. Ты мой гинеколог? Сказать, сколько дней в цикле?

— Я знаю, — он опускает руку на ее живот, и Лекси замирает. Их взгляды сталкиваются, и она уже не может разорвать контакт. Он держит ее… Это какой-то гипноз или безумие. — Двадцать восемь дней. Осталось три дня. Мария, выписку от гинеколога я изучил особенно внимательно, — ухмылка. Пьяная. Пугающая своей искренностью, теплая. Берет ее ногу и закидывает себе на плечо, поворачивает голову, касаясь губами ее кожи, покрытой мурашками и холодной, как лед. Не отрывая взгляда. Позволяя ей увидеть свое желание, мощное, неуправляемое. Агрессивное и опасное. — Поверить не могу. Взрыв мозга просто, — шепчет он, подтягивая ее ближе и горячие губы снова целуют внутреннюю сторону бедра. Она вся вздрагивает, пытаясь закрыться, вырваться. Но куда там, слишком слаба против физически сильного спортивного парня, который десять часов из двадцати четырех занят тренировками. Она снова закрывает глаза, чтобы как-то отгородиться от унижения и стыда.

— Ты любила его? — спрашивает он, но девушка уже на той грани паники, когда окружающая действительность воспринимается весьма условно.

— Что?

— Парень, который был первым. ты была в него влюблена?

— Нет. Просто … — облизав пересохшие губы, пробормотала девушка. — Мне было шестнадцать, и все это делали.

— Это? ты боишься слова «секс», детка? Боже, ты краснеешь. — Джейсон издал гортанный звук, напоминающий смешок. Лекси открывает глаза, чтобы посмотреть на него, там, между ее раскрытых ног, в нескольких сантиметрах от … Черт, лучше бы она этого не делала. Не смотрела на него. Стало только хуже. Ее уязвимое положение, его поплывший взгляд, в котором целый ураган страстей. И, вроде бы, он не угрожала физическим насилием, не угрожал, не бил, не ставил на колени… только так ещё страшнее. Было проще стоять голой на коленях в зеркальной комнате и ненавидеть его. — Тебе понравилось? Он был на высоте? Или полный профан? — продолжил допрос Джейсон, теперь уже его пальцы поглаживали ее бедра изнутри. Чего он пытается добиться? Еще большего отвращения? Лекси злилась, и ярость нарастала с каждым его прикосновением.

— Нормальным. Он был нормальным, — ответила она быстро, наблюдая за игрой его пальцев на своей коже. — Мне не нравится это…

— Тебе не нравится, секс, вообще, или то, что я делаю?

— Хочешь поговорить? Давай сядем и поговорим. — Лекси приподнялась на локтях, заглядывая ему в лицо. Вместо ответа Джейсон прижался губами к ее бедру, провел ими вниз, почти до ее беззащитного лона и вернулся обратно.

— Мы разговариваем. Я понял, что первый парень был полный отстой. А что со вторым? — хрипло спрашивает Джейсон, и его пальцы касаются ее там… мгновенно находят клитор и мягко нажимают… Девушка дергается всем телом, пытаясь сжать бедра, вырваться. В глазах нарастающая паника.

— Шшш, — он крепко держит ее, и в тоже время его действия нельзя назвать насилием. Не над телом. Над ее личностью, душой. — Не нужно так бояться, Мария. Если будешь брыкаться, то пальцы заменят мои губы. Ты хочешь, чтобы я это сделал? Наверно, это будет честно, после того, как ты дважды отсосала у меня.

— Нет, не нужно, — испуганно трясет головой девушка.

— Так что со вторым?

— Он был женат. Я не знала. Мы расстались… Хватит, Джейсон, — ее губы задрожали, когда он продолжил шарить у нее между ног, в глазах девушки сверкнули слезы.

— Расслабься. Тебе это нужно, девочка. Так, почему ты рассталась со своим вторым парнем? Женатый? Ерунда какая. Хотя если ты такая принципиальная, то почему не проверила паспорт, прежде чем ноги раздвинуть.

— Привыкла доверять людям, — язвительно ответила Лекси.

— И куда это тебя привело? Перестань сопротивляться, — сцепив челюсти, прорычал Джейсон, на пару секунд показав ей уже знакомое беспощадное выражение лица. Его пальцы ритмично массировали ее клитор, и она с ужасом поняла, что ее тело уступает. Это физическая реакция на стимулирование эрогенных зон, только и всего. Но понимание прописных истин не помогло. Ее душу разъедала дикая боль и отчаянье. Удушающая волна стыда покрыла все ее тело румянцем.

— Ты получала удовольствие со своим женатым любовником?

— Хмм?

— Тебе было хорошо, когда он трахал тебя? Сколько раз за ночь он мог довести тебя до оргазма?

— Ты извращенец. Реально веришь в то, что я скажу? — шипит Лекси. Ее лицо раскраснелось, низ живота ныл от невозможного напряжения. Она пыталась бороться, отгоняя образы, которые Джейсон навязал ей. И делала это намеренно, подменяя страх возбуждением.

— Твое тело уже все сказало, детка. Ты мокрая, а значит, он был хорош. Бьюсь об заклад, что ты скучала по его члену, когда легла под третьего, чтобы забыть неудавшийся роман. Я прав?

— Я тебя ненавижу… — всхлипнула девушка и закусила губу, когда он проник в нее сразу двумя пальцами, растягивая стенки влагалища. Это не было больно. Хуже. Это было мучительно, стыдно и немного приятно…

— И все-таки я стану лучшим из всех горе-любовников, что у тебя были, — обещает Джейсон с какой-то маниакальной уверенностью. Лекси рассмеялась бы ему в лицо, не находись она на грани истерики.

— Джейсон, не так, только не так, — она цепляется пальцами за его голову, пытаясь оттолкнуть, когда он наклоняется и прижимается губами к ее клитору. Ей это почти удается. Джейсон поднимает на нее раздраженный пьяный взгляд.

— Если бы я знал, что ты не шлюха, мы начали бы именно так, — произносит он срывающимся шепотом. Поднимается на руках. Смотрит в лицо, напротив. Глаза в глаза. И ниже. Губы в губы. Почти касаясь. Она чувствует запах. Ее. И его дыхание жесткое, горячее. — Но не думай, что ты избежала бы зеркальной комнаты. Она — часть меня. И ты вернешься туда снова. Сама. И будешь смотреть в зеркала, как я имею тебя до боли, до синяков на коже, до полного опустошения, когда нет сил уже стоять, до сбитых в кровь коленей и изгрызенных губ. И будешь просить, чтобы я не прекращал, не останавливался. ты веришь мне? Зря. Это будет. И скоро.

— Ты ненормальный, если веришь в это, — хрипло произнесла девушка, упираясь ладонями ему в грудь. Каменный на ощупь, мышцы напряжены до предела.

— Расстегни, дотронься, — облизав губы, приказывает Джейсон, имея в виду свою рубашку. Лекси отрицательно качает головой.

— Ты обещал, что не будешь ничего делать.

И тут он откинул голову назад и рассмеялся. Искренне, от души.

— Я такого не обещал, — выдавливает между приступами хохота. Перекатывается на бок, вытягиваясь и с веселым выражением наблюдая за выражением облегчения на лице девушки. — Ударь меня, — произносит он чуть позже. Совершенно серьезным тоном. Она уже сидит, одергивая юбку и поправляя волосы. Почти счастлива, полагая, что домогательства с его стороны прекратились.

— Что? — голубые глаза вопросительно останавливаются на нем.

— Ударь меня, — повторяет Джейсон все тем же решительным тоном.

— Нет, — качает головой, и спохватившись, добавляет. — Точнее, я не собираюсь бить тебя.

— Брось, ты же хочешь. Я не накажу. Давай, — он тоже садится. Напротив. Улыбается. Взгляд пристальный. Прямо в душу. Больной придурок. — Бей.

Лекси хмуриться и ничего не делает. С одной стороны, это заманчиво, с другой — подозрительно. Джейсон теряет терпение. В глазах металл и поднимающиеся волны ярости.

— Ударь меня, или я ударю. Поставлю на колени и засуну по самые гланды, чтобы наверняка задохнулась, — шипит он.

— Сволочь, — Лекси замахивается и бьет. Но не в полную силу. Боится, что он ответит. Джейсон снова улыбается. Он точно ненормальный.

— Еще. Давай. Не щади меня. Я тебя не пощажу, уж поверь.

— Не сомневаюсь даже, — мрачно усмехается Лекси и снова ударяет его по лицу. Он не шевелится. Красные отпечатки от ее ладоней появляются одна за другой. И она срывается, не может остановиться. Снова и снова. Хлесткий звук пощечины, как райская музыка. Ее грудь вздымается при каждом новом ударе, а губы изгибает счастливая улыбка. Она сама не понимает, в какой момент моральное удовольствие от избиения своего обидчика становится физическим. Волна возбуждения прошибает ее тело, и она потрясенно смотрит в прищуренные глаза Джейсона, в которых восторг смешан с восхищением. И пониманием…

— Не отпускай это ощущение, детка. Запомни его, — хрипло шепчет он, расстегивая рубашку. — А теперь трахни меня, малышка.

— Пошел ты, — шипит она яростно. Джейсон смеется, расстегивая брюки, ширинку. Она опять ударяет его по лицу и шипит, как дикая кошка, замахиваясь вновь.

— То, что надо, малышка, — но на этот раз он хватает ее запястья, поднимая вверх, опрокидывает на спину, моментально оказываясь сверху, впечатывая ее в матрас своим мощным телом, в котором каждая мышца доведена до совершенства. Он не дает ей время на испуг и перезарядку. Ее эмоции вышли из-под контроля, как все ощущения и чувства. Он вскрыл в ней что-то, испортил, разрушил… И когда раздвигая ее ноги бедром, Джейсон входит в нее одним глубоким толчком, она не кричит от боли и ужаса. С ее губ срывается стон, который ее саму приводит в ужас. А Джейсона в остервенение. С первобытным рычанием он набрасывается на нее, утоляя свой голод быстрыми глубокими толчками. Он смотрит ей в глаза, показывая, как сильна его жажда и как мощно удовольствие от ее утоления. Его губы то дрожат, то сжимаются. Взгляд затуманен сумасшедшим кайфом. Она потрясена и раздавлена этим безумием страсти, которое излучает лицо Джейсона, и его тело, выбивающее воздух из ее легких. Они никогда не видела, представить не могла ничего подобного. Он сжимает ее грудь через платье, а потом рвет его к черту, забираясь голодными пальцами под лифчик, тянет сосок, потирает его подушечками пальцев, продолжая исступленно вдалбливаться в нежное девичье тело.

— Черт, Мария, ты меня убиваешь. Давай, дай мне тебя почувствовать, — хрипит он возле ее виска, прижимаясь губами, слизывая языком капельку пота, опускает руки, сжимая ее ягодицы, поднимая, чтобы ещё глубже, до самого конца. Лекси слишком растеряна, слишком сбита с толку, чтобы анализировать происходящее. Ее тело отвечает. Немыслимо, но она почти чувствует предательскую спираль внизу живота, которая опускается все ниже, к пульсирующему клитору, сжимает горячим ожиданием внутренние мышцы лона, заставляя содрогаться от каждого мощного удара. Еще несколько толчков, и она разлетится на куски, на осколки. И это будет настоящим крушением. Она не соберет себя снова. там, в зеркальной комнате, Джейсон забрал ее тело, сейчас же он пьет ее душу. И это невыносимо. Ей нужно остановить этот хаос. Хотя бы внутри себя.

— Боже, нет, — выкрикивает девушка, когда тело окончательно предает ее, выгибаясь дугой под Джейсоном. Сейчас она не смогла бы назвать его маньяком и насильником. Он хуже…

— Да, детка. Я всегда прав, — шепчет Джейсон в приоткрытые губы. — Это сладко, малышка. Вкуснее, чем я мог представить.

И он целует ее в губы, воруя дыхание, врываясь языком, повторяя движения члена внутри тела. Ускоряя движения. Глубже, сильнее. Она всхлипывает, вздрагивает. Мучительная агония. Ее разум борется, но проиграет. Джейсон триумфально пьет с ее губ стон, порожденный оргазмом, который он буквально вырвал из ее тела. Черт, это было не просто. Его собственные моральные силы на исходе. Он отдал слишком много. Впервые.

— Вот так. Умница, — целуя дрожащие губы, он продолжает вдалбливаться в узкое горячее лоно, до болезненного удовольствия сжимающее его своими створками. Его очередь. Вспышка мощная, пронизывающая все тело. Наслаждение острое и густое.

— Вау, — вырывается у него, спустя несколько секунд после ослепляющего оргазма.

— Не вижу причин, для радости, — холодный голос девушки отрезвляет Джейсона. Он смотрит на нее все ещё пьяным взглядом, пот стекает с его лица, по мускулистой шее и вниз, капает прямо на белую грудь Лекси.

— Чем ты опять недовольна? — ему слишком хорошо, чтобы обращать внимания на ее ворчание. Он прижимается губами к влажному виску девушки, вдыхая ее запах. И улыбается, как влюбленный школьник. Это неправильно. Он никогда не делал ничего подобного. Ни с кем.

— Ты кончил, — смущенно произносит Лекси.

— И? Думаешь, я пропустил это событие?

— В меня. Я не предохраняюсь.

— Черт, а раньше ты сказать не могла? ты с луны, что ли?

Все-таки ей удалось его разозлить. Встает с кровати, натягивая брюки. Чертыхаясь и спуская их снова, чтобы сначала натянуть трусы.

— Я же не думала, что все вот так закончится, — она села, прикрываясь ошметками разорванного платья, — ты сказал, что не собираешься меня насиловать.

— Если ты сейчас скажешь, что я тебя изнасиловал, то я… — поджав губы, он опустил взгляд на ее бедра, кое-как прикрытые остатками брендового платья. Быстро отвел взгляд, заметив проступающие синяки. Все-таки перестарался, — тебе больно?

Она хмурит брови, удивленная моим вопросом, скрещивает руки на груди, закрываясь.

— Нет, — качает головой. — Мне нужно выпить какие-то таблетки. Мне не нужны дети от тебя.

— Лиса принесет, — холодно произносит Джейсон, поднимаясь с кровати и заправляя рубашку в брюки, — ты думаешь мне нужны дети от обслуживающего персонала? Кем ты там трудилась? Официанткой в низкопробном кафе?

— Да, а еще полы мыла в домах у таких вот придурков, которые уверены, что раз у них есть деньги, то они могут иметь все, — презрительно отвечает она.

— Могут и имеют, — он окидывает ее выразительным взглядом с головы до ног. — И будут иметь, малышка. После ужина ты будешь спать со мной. Каждую ночь. Будешь ездить со мной. Моя личная походная девочка. Ты будешь сражаться, проигрывать, кончать, плакать и просить еще. Будет весело и больно. Все, как я люблю. И поешь, пожалуйста? тебе понадобиться много сил.

Он наклоняется, встает коленом на постель. Поднимает лицо девушки кончиками пальцев, стирая с щек набегающие слезы. Всматривается долго, пронзительно, досконально. Пробует на вкус ее слезы и улыбается. Нежно, чувственно. Горячо.

— Спасибо, Мария. Это было куда лучше, чем в зеркальной комнате. И извини меня за то, как неправильно началось наше сотрудничество. Мне жаль. — В глазах необъяснимое выражение. Он целует ее в губы и отпускает. Быстро покидает комнату, словно за ним гонятся черти. А ее сердце колотиться, как молот, запутавшееся, испуганное, растревоженное.

Через десять минут приходит Лиса с таблетками и подносом, заваленным самой разной едой. Она приветливо улыбается, и словно не замечает беспорядка вокруг. Смятой постели, разорванного платья лежащего на стуле. И самой Лекси, растерянной, задумчивой, молчаливой. Ее волосы мокрые после душа завиваются в крупные кольца и струятся по плечам. Она стоит у окна, наблюдая, как к дому подъезжает ярко-розовый Бентли. Лиса подходит к Александре, ставит поднос на подоконник и тоже смотрит в окно.

— Это Меган? — спросила Лекси, кивая на высокую стройную стильную блондинку в элегантной шляпке. Дворецкий бежит к ней навстречу, подавая руку. Парни в черном достают из багажника машины пакеты с эмблемами модных домов и поднимаются вслед за ослепительной молодой женщиной.

— Шикарная, — выдыхает Лекси.

— Уга, — кивает Лиса, протягивая блейстер с двумя таблетками. — Одну выпей сейчас, другую утром. Если захочет еще, пусть предохраняется. Утром я съезжу в аптеку и куплю хорошие противозачаточные таблетки.

Лекси опускает глаза, сжимая разжимая пальцы правой руки. Она закусывает губу, прежде чем быстро проглотить первую таблетку.

— Ты как? Он снова обидел тебя? — мягко спрашивает Лиса, и Лекси срывается. Зарыдав, она прячет лицо в ладонях. Китаянка обнимает ее, успокаивающе гладит по спине.

— Ладно, не плачь. Синяков не осталось. Это уже хорошо. Хочешь мне рассказать? Тебе легче станет. Правда, я точно знаю.

Лекси отнимает ладони от лица. Снова смотрит в окно. Ее подбородок предательски дрожит. Непроизвольно она берет булочку с подноса и начинает механически есть.

— Мне так стыдно, — совсем тихо говорит она. Лиса гладит ее плечо мягкими успокаивающими движениями.

— Ты ни в чем не виновата. Роковой случай, так бывает.

— Нет. Ты не поняла. — Лекси всхлипнула. — Джейсон узнал, что я тут оказалась случайно. И он повел себя странно. Непредсказуемо. Попросил меня ударить его, потом говорил разные вещи… Лиса, он не причинил мне боль. Не заставлял, не угрожал. Не бил…

— Тебе было хорошо с ним, — догадалась Лиса. Лишь на долю секунды взгляд ее потемнел и замер, метнувшись к растерзанной постели. — Мдаа, он это может. И от тебя в таком случае мало зависит. Любой человеческий организм, долго пребывающий в стрессе, нуждается в разрядке, а при умелом стимулировании от самого организма почти ничего не зависит. Послушай, Александра, это к лучшему. Если тебе приходится отрабатывать свой контракт, то пусть хотя бы будет приятно. А в итоге ты ещё получишь кучу денег.

— Выходит, я проститутка?

— Выходит, да, детка.

— Ты говоришь, как он, — Лекси отворачивается. Она поняла, что зря поделилась с Лисой. Напряжение между ними стало осязаемым. Не смотря на кажущуюся доброту и понимание, Лиса работает на Джейсона. Она была его игрушкой для сексуальных забав, и до сих пор доступна в любое время. У нее могут быть чувства к нему после …

— Сколько ты здесь, Лиса?

— Четыре года, — тихо отзывается она. — Почему он просто не отпустил тебя, когда вскрылась ошибка Пола?

— Он попросил прощения.

Лиса вскинула голову.

— Джейсон? Ты шутишь.

Лекси отрицательно покачала головой и тряхнула плечами, скидывая напряжение.

— Лиса, он обладает каким-то влиянием, похожим на гипноз или нечто подобное. Я впадаю в транс, когда он на меня смотрит. Когда говорит. Я слышу его голос, и все… Полный провал. Понимаешь? Мое сознание раздваивается. Я ничего не могу анализировать. Я вижу каждый раз нового человека, словно узнаю его заново. И к каждой личности отношусь по-разному. Понимаю, что звучит, как бред, но … такое ощущение, что я не пару недель в этом доме. Словно я живу в этом аде всю свою жизнь. Странное ощущение нереальности, страшного сна наяву. Я четко отдаю себе отчет в том, что в данный момент я совершенно неадекватна. — Схватив стакан, Лекси быстро осушила его наполовину, облизывая губы и узнавая вкус. На лице появилось выражение недоумения. Лиса внимательно смотрела на нее.

— Как он это сделал? — спросила она с изумлением. Лекси пожала плечами.

— Ты о чем?

— Ты только что съела булочку и выпила полстакана молока, — пояснила Лиса.

— Ты думаешь дело в Джейсе? Черт, молоко. точно. Я почувствовала странный вкус на губах. Меня не тошнит, — глаза засветились, и она схватила Лису за руки. — Не тошнит. Я не умру.

— Кто бы тебе дал, — усмехнулась китаянка. — Если бы Джейс не справился, вызвали бы толпу мозгоправов и починили.

— Он сказал, что учился на врача. На психотерапевта.

— Это так, — и снова замешательство в карих глазах китаянки. — Странно. Джейс не любит об этом распространяться. Может, он влюбился в тебя?

— Ты спятила? — Лекси даже рассмеялась.

— Почему нет? — Лиса оценивающе прошлась взглядом по Александре, — ты красивая, сексуальная, с налетом невинности в глазах. Мужики они и в Африке мужики.

— Его заводит новизна ощущений. только и всего, — жестко отчеканивает каждое слово Александра. И Лиса не возражает. Обе понимают, что Лекси права.

Но любой девушке, будь то китаянка-проститутка, официантка из Пакистана или леди высокородных кровей, всем им хочется сказки, розовой, романтичной, сопливой до взрыва мозга. И чтобы со всеми атрибутами. Злодеи, балы, кареты и заколдованные принцы. И чтобы долго и счастливо, пока смерть не разлучит. Но только в этой истории нет, и не может быть благополучного конца, потому что в ней нет благородных принцев. только злодеи. И чудовища. Но зато есть красавица. И кто знает, может у нее получится изменить трагический финал?