Максим вернулся в свою квартиру поздно. В коридоре его встретили чемоданы. Забрав вчера вечером вес свои вещи из квартиры Валерии, он так и не успел их разобрать. И сейчас на это тоже времени не было. День прошел ужасно. Особенно вечер. Он был слишком занят своими переживаниями, и случайно порезал десну своей пациентке, кровь залила ей весь рот, и Максим настолько растерялся, что просто стоял и смотрел, ничего не пытаясь предпринять. Это было ужасно. Отвратительный запах крови и паленого мяса до сих пор стоял в носу. Макса отправили домой, а его работу закончил другой врач. За всю его практику такое произошло впервые. Он всегда был осторожен и точен. Во всем виновата Лера. Как мог он поверить ей, как мог позволить своим чувствам зайти так далеко. Она такая же, как все женщины. Лживая стерва…. Сцепив зубы, он заставил себя не думать о ней, о ее прекрасных глазах, сверкающих черных волосах и нежном ласковом теле. Все кончено. Она предала его. Напиваясь весь вечер в баре в полном одиночестве, он думал только о том, как выскажет ей все, что о ней думает, но теперь понял, что все бессмысленно. Ему нечего ей сказать. Она растоптала все хорошее, что осталось в нем. Перечеркнула последнюю надежду на спасение, на мир с самим собой. Полгода Максим наивно полагал, что есть женщина, способная понять его, заполнить черную пустоту его сердца. Как же он ошибался. Ненависть и презрение — единственной, что сможет ему заглушить боль. Однако, не смотря не на что, в его сердце еще теплилась надежда, что она сможет все ему объяснить. Да, он выслушает ее. Он поймет, если она солжет. И тогда она увидит, на что он способен в гневе. Она пожалеет о том, что пренебрегла им.
Адеев прошел в комнату, сверкающую стерильной чистотой. Чтобы поддерживать порядок, он приезжал сюда по нескольку раз в неделю, чтобы прибраться и полить цветы, которых было огромное множество. Он любил цветы, зелень. Это успокаивало го, наполняло душу первозданным покоем и умиротворением. Потрогав землю в горшке с гортензией, он устало упал на кровать. Взгляд его упал на фотографию родителей, которая стояла на письменном столе возле окна между горшками с цветами. Они улыбались ему, но он знал, что скрывается за этой фальшивой улыбкой. Он ничего не забыл. Отец тоже любил его мать. Он оберегал ее от всех напастей, поддерживал, угождал, носил на руках, дарил подарки. Он всегда был внимательным и нежным, чутким и терпеливым, только она ничего не ценила, кроме денег. Она не простила ему одного маленького грешка и перечеркнула все. Максим устало закрыл глаза. Как же ему все надоело. Этот мир пропитан пороком, ложью и похотью. Люди не хотят бороться со своими слабостями и соблазнами. Ему больше нет до всего этого дела. Он устал, разбит и глубоко несчастен. Ну почему Лера? Почему она оказалась такой же дрянью, как его мать. Максим повернулся на бок, зарывшись лицом в подушку. Хватит…. Ему нужен сон. Спокойный очищающий сон. А завтра он продолжит свою работу. Все встанет на свои места при неподкупном свете дня. Завтра будет легче. Сон подхватил его в свои мягкие объятия и унес далеко-далеко от стерильной комнаты, похожей на оранжерею. Но спасительного покоя не было. Кошмар. Один и тот же кошмар. Ночь за ночью.
Это даже не сон, а воспоминание из его детства. Почему-то подсознание снова и снова прокручивало в его мозгу один и тот же день на протяжении многих лет.
Вечер. Отец все еще в клинике. С утра они с матерью сильно повздорили. Максим слышал их крик из своей комнаты. Он спрятался в угол и зажал уши, но слышал, как безапелляционно и яростно отец повторял одно слово. Развод. Максиму было не больше шести лет, но он уже понимал, что разногласия родителей зашли за ту черту, перешагнув которую уже никогда не придти к пониманию. Мать пилила его постоянно, изводила звонками и подозрениями. Но в этот раз, она промолчала. Максим слышал, как уходя, отец сильно хлопнул дверью. Мальчик вышел из своего убежища и приоткрыл дверь. Он видел, как мать взяла телефон и набрала чей-то номер.
— Я решилась. — твердо произнесла она. Лицо ее было бледным, губы искусаны в кровь, волосы в беспорядке. — Я приеду в шесть.
Она положила трубку и посмотрела на сына. Мальчик захлопнул дверь. Он не любил свою мать. Она всегда кричала. А это сильно раздражало его. Но он никогда не подавал виду, зная, что, таким образом, огорчил бы отца. Артем — его старший брат как всегда где-то болтался. На прошлой неделе ему исполнилось семнадцать, и он мнил себя крутым и взрослым, и смотрел на младшего брата, как на инопланетянина, не понимая, откуда тот взялся в их семье. Максим не пытался дружить с братом, его он тоже не любил, потому что брата любил отец. Максим просто сходил с ума от ревности, когда отец брал с собой Артема на хоккей или рыбалку и мечтал поскорее вырасти.
В тот вечер, мать зачем-то взяла его с собой на назначенную встречу. Он прекрасно мог остаться дома один. Это было для мальчика не в новинку. Он любил одиночество. И любил думать. В шесть лет Макс уже научился читать и писать, благодаря заслугам отца, который занимался с ним каждый вечер. И Макс предпочел бы что-нибудь почитать прогулке с вечно недовольной матерью. От его внимания не укрылась, что она вела себя довольно странно. Надела зачем-то шляпу, темные очки и старое пальто. На улице стояла ранняя осень, и было еще очень тепло для верхней одежды. Максим едва поспевал за ее суетливыми шагами. Его наполняло смутное чувство тревоги. Наверно, поэтому он не запомнил дороги. В память врезался только красивый чистый подъезд. На полу стояли большие горшки с пальмами, окна были ослепительно белыми. Они поднялись на лифте. Мать очень крепко сжала его руку, прежде чем постучать в черную дверь. Им открыла худая блеклая шатенка с зелеными глазами. Она посмотрела на Максима неодобрительно.
— Ребенка не нужно было брать. — сурово сказала женщина, пропуская их внутрь. Она посадила Макса в коридоре на стул, сунув в руки какую-то жуткую куклу. Мальчик напугался, но отдать ее обратно было неудобно. Он смотрела, как зеленоглазая шатенка уводит его мать в комнату, закрытую ширмой. Максим не видел сквозь плотную ткань очертания матери, но слышал голоса. Женщина, открывшая дверь, вернулась, и, пройдя мимо Макса, даже на него не взглянув, скрылась в неизвестном направлении. Мальчик облегченно вздохнул. Ему было бы неловко подслушивать в присутствии еще кого-то.
— Вы должны понимать, какую ответственность берете на себя, прося меня сделать это. — донесся до Максима женский приглушенный голос. — Вы хорошо подумали?
— Да. — уверено ответила мать.
— Вы все взвесили и решили, что человек, на которого вы хотите наложить проклятие, это заслужил. — голос женщины был очень глубоким и спокойным.
— Да. Он заслужил. Он испортил мне жизнь. Я ненавижу его. Я не хочу, чтобы он жил.
— Вы принесли фоторгафию?
— Да, держите….
— Хорошо. Он молод. И вы молоды. Подумайте. Проклятие не обратимо и непредсказуемо. Оно непременно коснется каждого из вашей семьи. В той или иной мере. Поймите, я не мгу гарантировать вам полную безопасность. Обращаясь ко мне, вы рискуете. Ваш грех в участии сильнее, чем мой. Вы — инициатор. Нельзя причинить зло другому человеку, оставшись незапятнанным. Вы понимаете?
— Мне все равно. Я хочу, чтобы он умирал долго и мучительно. Я не позволю ему уйти к этой шлюхе, не позволю бросить меня и остаться безнаказанным.
— Но есть другой вариант. Я могу вернуть вам его любовь.
— Нет. Я больше ничего не хочу. Делайте то, что обещали. Я заплачу столько, сколько вы попросите.
— Хорошо. — тяжелый вздох.
Максим был настолько испуган услышанным, что не заметил, как в страхе, со всей силы прижал уродливую куклу к себе. Голоса затихли. Он напряженно слушал тишину, но безрезультатно. Прошло не меньше получаса. Ноги и руки мальчика онемели. Н чувствовал, что должен что-то сделать, помешать тому ужасному действу, которое происходило за дверью, но словно прирос к стулу.
— Когда? — услышал он голос матери.
— Скоро.
Через несколько минут мать вышла, а вслед за ней появилась молодая высокая женщина, забыть которую Максим никогда не сможет. На ней было длинное черное одеяние, волосы прикрыты то ли шалью, то ли капюшоном. Несколько пуговиц на груди расстегнуто, и контраст уголка белой кожи с черным балахоном навевал суеверный страх. Лицо женщины было словно вылеплено из воска. Она была красива, Но мальчику показалось, что он еще не видел ничего ужаснее этих серых бездонных глаз, которые остановились на нем в немом недоумении.
— Ваш сын? — спросила она, оборачиваясь к посетительнице.
— Да.
— Зачем вы взяли ребенка. — с укоризной произнесла женщина, наклоняясь к нему. В ее глазах промелькнуло странное выражение, страх. Она вытащила куклу из его холодных пальцев. Максим усел увидеть в распахнутом вороте татуировку в форме пятиконечной звезды в белоснежной ложбинке. Неожиданно серые глаза женщины закатились, и она упала без чувств.
— Прости. — успел услышать Максим.
На этом его сон всегда прерывался. Он напрасно старался напрячь память, чтобы выудить еще что-то из подсознания. Максим не помнил, как они возвращались домой, что стало с упавшей в обморок женщиной, в его ушах, как колокольный звон звучало ее хриплое «прости». Но он не простил.
Через полгода Марина и Олег Адеевы погибли в страшной автокатастрофе, оставив двоих сыновей сиротами. Спустя еще два месяца покончил с собой единственный взрослый родственник. Отец Марины. Женщина в черном была права. «Проклятие не обратимо и непредсказуемо. Оно непременно коснется каждого из вашей семьи». Так и вышло. Мать напрасно думала, что сможет сыграть роль бога. У дьявола на ее счет были свои планы. Старшему брату пришлось обратить на Максима внимание. После смерти родителей он стал его опекуном, но общего языка братья так и не нашли. Пять лет назад Артем уехал в США, после того, как его молодая жена умерла при родах. Теперь очередь за Максимом. Но только он знает, что проклятие коснулось его больше, чем всех остальных.
Лера была неприятно удивлена, когда утром столкнулась в коридоре с Даной. Грудастая блондинка выходила из комнаты Ноэля. Валерия просто остолбенела. Наверно, каждый переживает стрем по-своему. Но откуда эта девица здесь взялась. Если все покинули особняк вчера утром.
— О, привет. — радостно воскликнула она, направляясь к ней на огромных каблуках. Она была вызывающе одета, но это лучше, чем бикини без верха. Лера была настолько ошарашена, что не нашла, что ответить.
— Ты вниз? — беспечно щебетала счастливая Дана. — Я с тобой. Проголодалась страшно. — она лукаво улыбнулась, но заметив состояние Валерии, нахмурила тонкие брови. — Эй, ты не проснулась еще, что ли?
— Угу. — промычала в ответ Маринина. Девушка схватила ее за руку и потащила за собой. — Пошли, сейчас выпьем кофе, поболтаем и ты проснешься.
Лера опомнилась только на кухне. Элис, странно на нее поглядывая, поставила на стол дымящийся ароматный кофе. Лера поблагодарила ее, и взяв кружку, сделала глоток.
— Черт. — выругалась она. — Обожглась.
— Аккуратнее. — рассмеялась Дана. — Вот поэтому я предпочитаю с утра сто грамм хорошего коньяку. — поведала она, отсалютировав ей бокалом с темной жидкостью. — Элис, приготовь-ка нам что-нибудь по-быстрому. — выпив не поморщившись, приказала Дана. Элис вздохнув, кивнула.
— Я б выпила йогурт. — подала голос Валерия.
— Подруга, ты мне что-то совсем не нравишься. Все в норме? Ты бледная, как смерть и круги под глазами.
— Плохо спала. — сухо ответила Лера.
— Ясно. Поздно вернулась?
— Нет. Я прилетела еще днем.
— Да, точно. — Дана стукнула себя по лбу, жестом показав Элис, что бокал нужно снова наполнить. Такая хрупкая с виду, а пьет, как мужик. Да еще и с утра. — Ноэль же говорил, что ему пришлось задержаться в Йорке. Ты, наверно, гадаешь, откуда я появилась?
— Немного. — кивнула Лера.
— Нас когда выставили отсюда, я решила, что задержусь на пару дней, по городу погуляю. Не зря же я прикатила сюда. Переехала в гостиницу. Целый день достопримечательности рассматривала. Чудненький город скажу. Мне тюрьма понравилась, и комната пыток тоже ничего. Отрезвляет.
— Странные у тебя пристрастия. — усмехнулась Лера, сделав маленький глоточек кофе.
— Это не пристрастия. Просто впечатлило. Я так-то девушка романтичная. — Дана осушила еще одну дозу коньяка. — На чем я остановилась? Ах, да. Загулялась я, в общем. Времени уже к двум часам ночи. Я под ручку с Марио…. Ну, с Марио я еще днем познакомилась на площади. Симпатичный такой, смуглый, веселый очень. Но по-русски ни гугу и по-английски тоже. Мы с ним на жестах. А прикольно так. Почти понимали друг друга. Мы и продрыгались до такой познины. Заходим в один бар или ресторан, не помню уже, а там, смотрю, знакомые все лица. Наш красавец Ноэль собственной персоной в зюзю пьяный. И один. Даже его преданного пса рядом не было. Что делать? Не бросать же одного. Пришлось отправить Марио домой. Он расстроился конечно, но Ноэль мне как-то роднее, с ним хоть поговорить можно.
— Поговорили? — с неожиданной злостью спросила Лера. Дана не заметила ее враждебной интонации, она опрокидывала третьи сто грамм.
— Поговорили. — улыбнулась девушка, вытирая губы ладонью. — Он когда пьяный, очень даже милый. Он сказал, что завтра утром вы улетаете в Москву. Да?
— Наверно. — передернула плечами Лера.
— Общие дела? — Дана внимательно посмотрела на нее.
— Вы же всю ночь разговаривали. Спросила бы.
— Ну, мы не только разговаривали, да он о работе и особо не распространяется. — Дана откинула назад тяжелые светлые волосы. — Я сейчас в отпуске. Если ты не против, то я бы с вами прокатилась. Давно в России не была. Соскучилась. Мы бы с ним потом вместе в Нью-Йорк вернулись.
— Ты же не хотела туда возвращаться. — напомнила Валерия. Ей вдруг стало совсем плохо, к горлу подкатила тошнота.
— Это я про Питер говорила. С Москвой меня плохие воспоминания не связывают. Да и Ноэлю, мне кажется, поддержка не помешает. Он какой-то потерянный.
— Это временно. Он не сказал тебе, что случилось?
— Нет. — тряхнула головой девушка. — Но, я думаю, что-то серьезное. Вот и решила, что нужно как-то помочь. Он ведь меня из такой тьмы вытащил.
— А с чего ты решила, что ему твоя помощь нужна? — Лера попыталась затормозить себя, но не смогла. Ей хотелось размазать глупую улыбку по безупречному лицу Даны. Девушка, прищурив глаза, смерила Леру долгим взглядом.
— Ты не ревнуешь, случаем, подруга. Если у вас шуры-муры, то я удаляюсь. Без проблем. — выдала она.
— Какая ревность. — рьяно опротестовала Маринина, чуть не расплескав кофе. Ну, надо же, поставить себя в такую глупую ситуацию. Какое ей дело до отношений Ноэля и Даны. Так даже лучше. По крайней мере, они не будут одни, меньше напряжения и ненужных разговоров. Путь едет, раз ей так хочется.
— Не ревность? А что тогда? — устроила допрос Дана.
— Я бы хотела, чтобы Ноэль сам тебе рассказал…. - неуверенно проговорила Лера. — Это не только меня касается.
— Ты меня заинтриговала. Говори. Я ни словом ему не обмолвлюсь.
Лера скосила глаза на Элис.
— Милая, ты бы пошла уже. — рявкнула Дана. — Я потом позавтракаю.
Элис разочарованно вздохнула и вышла.
— Ну, говори. — нетерпеливо сказала Дана.
— Мы вчера выяснили, что приходимся друг другу братом и сестрой. По отцу. — собравшись с духом, выпалила Валерия. Дана выпучила глаза.
— Ну, ни хера себе. — воскликнула она. — Это точно?
— Да. Я приехала сюда, чтобы раскопать что-то о матери. Она бросила меня в роддоме. Я решила ее найти. И так получилось, что моя мама и мать Ноэля были подругами еще с института. Мой друг следователь откопал мне номер Ноэля. Я позвонила, приехала. А вчера в вещах матери нашла письма, которые ей писал Дэвид Блэйд.
— Папаша Ноэля?
— Да. И в них говорится, что я его дочь.
— Санта Барбара. — выдохнула Дана, лицо ее просияло. — Значит, его папаша за спиной матери Ноэля крутил шашни с ее лучшей подругой? Вот это номер. Каков отец, таков и сын. Два сукиных кобеля.
— Ты бы не выражалась. — поморщилась Валерия.
— Да, ладно тебе. — фыркнула Дана. — Я понимаю, что за братишку обидно. Но ведь здорово, что вы друг друга нашли. Оба одинокие. Теперь хоть есть родная душа. Я только не поняла, что он так расстроился? Радоваться надо.
— Да уж. — мрачно поддержала Лера, глядя на остывший кофе. — Счастье привалило.
— А нет, что ли? Или ему за маман обидно? Так ей уже все равно. Да… Дела. Я думала, что такое только в кино бывает. Слушай, а я бы тоже от такого богатенького братика не отказалась. И что вы делать собираетесь? Он не на совсем с тобой в Москву?
— Упаси боже. У меня проблемы есть. Помощь его нужна.
— Ясно. — кивнула Дана. — Ну, я рада за вас, ребята.
Лера посмотрела на новоиспеченную подружку без особого энтузиазма. Наверно, она бы тоже радовалась, откройся все на сутки раньше. И еще как радовалась.
— А он спит еще? — спросила Лера, хотя сама не понимала, зачем ей это знать.
— Да ты что! — Дана сделала большие глаза. — Он же жаворонок. Я проснулась, а его и след простыл. Да бог с ним. Явится под вечер. Нам с тобой это дело отметить надо.
— Думаешь? — с сомнением произнесла Лера.
— Конечно. Сейчас одеваемся и рулим в ближайший бар. Я угощаю по такому случаю. Может, Марио моего по дороге встретим. Он на площади портреты рисует для туристов. Он тебе понравится. Обещаю.
— Но твой вроде кавалер.
— Для тебя мне ничего не жалко. Меня, кстати, Даниэла Светикова зовут, а Дана, это так, сокращение.
— Красивое имя. — похвалила Лера.
— У тебя тоже. Слушай, мы с тобой фурор произведем. Две одинокие красавицы в поисках приключений.
— Я так слышала, что итальянцы больше блондинок любят.
— Это есть. Но ты зато красивая.
— А ты нет? — усмехнулась Лера, глядя на безукоризненное лицо Даниэлы.
— Я - кукла. А ты настоящая. Ты не удивляйся. Я всегда правду говорю. Пошли.
Лера послушно встала. Дана побежала вперед. Надо же какая шустрая, подумала Валерия. И это после половины бутылки коньяка. А ведь она даже не согласилась поехать с ней.
Валерия перерыла весь свой гардероб, чтобы найти что-то соответствующее броскому наряду Светиковой. Не хотелось выглядеть белой вороной на ее фоне. Честно говоря, она сама не понимала, как той удалось втянуть ее в эту авантюру. Но Лере было необходимо развеяться, отвлечься. А Даниэла именно тот человек, рядом с которым понимаешь, что не все так плохо. Ее неуемная энергия и оптимизм заражают. А ей так этого сейчас не хватает.
Лера остановила свой выбор на ярко-красном платье. Она купила его несколько месяцев назад. Максиму оно очень нравилось. Девушка прикусила губу, отгоняя воспоминание об Адееве. Но все же у них было много хороших моментов. Только Максим сумел убедить ее, что она лучшая, прекрасная. Лера никак не могла поверить, что он действительно мог ей изменить. Может, Андрей обознался? Только теперь это не имеет ни какого значения, потому что ее вина в сто раз тяжелее.
Засунув ноги в бордовые туфли на шпильке, Лера взглянула на себя зеркало. Слега вызывающе, но очень эффектно — заключила она. То, что доктор прописал.
Даниэла тоже оценила ее выбор, даже присвистнула.
— Да, ты просто секси, куколка. — воскликнула она. Лера смущенно улыбнулась.
Девушки покинули особняк через несколько минут, сообщив Эдварду, где их можно будет найти, в случае необходимости. По его напряженному выражению лица, Маринина поняла, что он не очень доволен тем, что они задумали. Он с нескрываемой неприязнью смотрел на Светикову, и та отвечала ему взаимностью. Однако ему пришлось довезти их на лодке до площади Сен-Марко.
Вступив сырой парапет, Лера сразу пожалела, что надела лакированные туфли, в которые моментально зачерпнула воду.
— Тут всегда так. — посочувствовала Дана. — Сейчас зайдем в кафе, и туфли просохнут. Знаешь, что мне не нравится в Венеции?
— Что? — спросила Лера, разглядывая золоченые купола церкви Санта Мария. Какая красота!
— Здесь не оторваться по-человечески. Все очень степенно и цивильно. Тоска.
Валерия ничего не ответила. Ей было не интересно слушать вздор Даниэлы, и она просто кивала в ответ. Они прогулялись по площади. Дана сильно расстроилась, не обнаружив Марио. А Лера облегченно вздохнула. Только итальянцев ей не хватало. К ним постоянно приставали туристы. Некоторые были очень даже приятными и симпатичными, но Лера упрямо тащила Дану за собой. Блондинка от Бога, она не понимала, почему Валерия бежит от мужчин, как от чумы, и флиртовала со всеми напропалую. В конце концов, она все-таки уговорила Леру познакомиться с двумя молодыми туристами, оказавшимися москвичами. Студенты на каникулах, темноволосые, высокие, скромные, вполне безобидные и обеспеченные, судя по дорогим шмоткам. Дана тут же облюбовала того, что был крупнее и наглее, повиснув у него на локте. Переключив на парня все свое внимание, она совсем забыла про Валерию, которая брела сзади на расстоянии вытянутой руки от юного более скромного кавалера. Он сделал несколько слабых попыток завязать разговор, но они не увенчались успехом. Валерия была слишком погружена в свои мысли, и уже страшно жалела, что согласилась на эту авантюру. Нужно было остаться в особняке, дождаться Ноэля и обсудить завтрашний отъезд.
Молодые люди привели их в кафе, которое создавало благоприятное впечатление. Очень изысканная обстановка, венецианский интерьер, культурное обслуживание, чистые столы. Посетителей было немного, живая музыка приятно успокаивала нервы. Они заняли столик в углу. Дана недовольно фыркнула.
— Здесь только пенсионерам отрываться.
— Ты же хотела выпить. — раздраженно напомнила Валерия. — Так не все ли равно где?
— Не ругайтесь девчонки, — вмешался спутник Даны, кареглазый Павел Серебряков, будущий программист. — Сейчас просто рано. К вечеру контингент смениться, включат нормальную музыку. Мы здесь были вчера. Тут такие пляски устраивали!
— До вечера мы так наберемся, что нам будет не до плясок. — усмехнулась Даниэла, посмотрев в глаза Павлу. Он покраснел, когда она смачно поцеловала его в губы. Парни явно не были готовы к такому натиску. Лера понадеялась, что они сбегут, но не тут-то было. Павел вошел во вкус после первой выпитой не четверых бутылочки красного вина. Лера готова была провалится от стыда. На них начали оглядываться, когда разгоряченные выпитым Дана и Павел начали обильно и нескромно выражать обоюдную симпатию. Кавалер Леры совсем сник. Она на него даже не смотрела. Взрослый одинокий мужчина за соседним столиком, бросал на Валерию многозначительные взгляды. Он показался Лере более интересным собеседником, чем ее краснеющий друг. К тому же у мужчины была типично-славянская внешность. Он прислал за их столик длинную алую розу для Леры и бутылку шампанского.
— Нужно поблагодарить дядечку. — подмигнула ей Дана. — Пойди, пригласи его к нам.
— С ума сошла! — зашипела Лера. Она медленно повернулась, улыбнулась мужчине и кивнула головой в знак благодарности. Через час бутылка шампанского была пуста. Лера выпила ее одна. Павел не обманул, с наступлением сумерек, кафе преобразилось. Музыканты удалились, им на замену пришли ди-джей с электронной музыкой, мягкий свет сменился на цветные дискотечные огни, представительные дамы и мужчины на активных и шумных представителей молодого поколения. Дана уже напилась в стельку. Лера тоже чувствовала, что начинает плыть. Голова была удивительно легкой, мысли улетучились, хотелось смеяться вместе с легкомысленной подругой. Ноги под столом отстукивали мелодию.
— Потанцуем? — осмелев, спросил Леру молчаливый друг Павла. Лера с трудом вспомнила, что, кажется, его звали Денис.
— Да. — неожиданно ответила она. Музыка была быстрой. Энергия рвалась наружу. Ей был необходим выброс адреналина.
Дальше все смешалось. Она помнила, как танцевала, потом возвращалась к столику, чтобы выпить, потом снова танцевала. Невероятный круговорот событий, которые наутро она вряд ли вспомнит. Оглушительно гремящая музыка, смех Даны, привкус вина на губах, чьи-то жадные руки, держащие ее за талию. Неужели это Дениска так осмелел? Сфокусировав пьяный взгляд на спутнике, она узнала мужчину, который преподнес ей бутылку шампанского.
— Привет… — протянула она, улыбаясь. Мужчина крепко прижал ее к себе. Началась медленная песня. Девушке стало душно. Она почувствовала, что отключается. Неужели опять? — промелькнуло у нее. Вырвавшееся из тела сознание не было пьяным. Она увидела себя сверху. Скрюченное тело в красном платье лежало на полу. Люди расступились, но музыка все еще гремела. Лера почувствовала, как невидимым ветром ее несет далеко отсюда сквозь миллиарды миров, рассыпающимися радугами цветов. Оглушенная жуткими звуками, криками, стонами, свистом, она очутилась в светлом коридоре. Она ожидала увидеть совсем другую картину — зловонный бетонный склеп, забрызганные кровью стены, новую жертву маньяка…. Но ничего подобного не предстало ее взору. Всего лишь маленький темноволосый мальчик, одиноко сидевший на стуле. Зажав что-то в руках, он зажмурился и весь сжался. Ребенок был чем-то сильно напуган. Лера посмотрела на куклу, которую он сжимал своими маленькими ручками. Она не могла не узнать этой жуткой игрушки, кукла ее матери. Та самая кукла, которая так испугала ее ночью.
Ноэль вернулся в особняк, когда уже стемнело. Он чувствовал себя разбитым и обессиленным. Голова была тяжелой из-за выпитого накануне. Он старался не злоупотреблять спиртным, но обстоятельства вынудили изменить своим принципам. Бросив пиджак в гостиной, он упал на диван. Молоденькая служанка, вытирающая пыль, быстро удалилась, поймав на себе тяжелый взгляд хозяина. Через пару минут в гостиную вошел Эдвард.
— Где ты был? — спросил он, разглядывая Ноэля придирчивым изучающим взглядом.
— На материке. Кое-что надо был сделать. — сухо ответил Блэйд, устало прикрывая глаза. Эдвард сел рядом, положив руку на плечо хозяина.
— Я могу чем-то помочь? — мягко поинтересовался он. Ноэль уверенно убрал его руку со своего плеча.
— Нет, Эди. Это вряд ли. Я завтра улетаю в восемь утра.
— С ней? — по лицу молодого человека пробежала тень.
— Да. Ты останешься здесь, присмотришь за домом.
— Я больше не нужен тебе? — в голосе Эдварда появились надрывные нотки.
— Все изменилось, Эди. Но я вернусь. Я позвоню тебе. — пообещал Ноэль. Эдвард горько усмехнулся.
— Неужели из-за женщины ты готов бросить все? Бросить меня?
— Я не могу все время быть с тобой. Это невозможно. Ты должен понимать. А она… Она моя сестра. — с болью произнес Ноэль.
— Это неправда. — качнул головой Эдвард. — Ты же знаешь, что это не может быть правдой.
Ноэль открыл глаза. Эдвард смотрел на него с мольбой.
— Если так, то ты потеряешь меня совсем. — жестко сказал Блэйд. Лицо парня дернулось. Он схватил Ноэля за руку.
— Нет. После всего, что мы….
— Эди, ты должен успокоиться. Ты уже многому научился. Ты справишься.
— Я не могу без тебя. — он прижал его руку к губам. Ноэль поспешно выдернул ладонь.
— Прекрати. — резко сказал он, отталкивая Эдварда. — Я слишком распустил вас. Ты забыл, что я не твоя собственность, а учитель. Вы все забываете, что я тоже человек, у которого есть свои желания и обязательства.
— Ты разбиваешь мне сердце, бросая сейчас.
— Я никого не бросаю. Меня не будет неделю, может две. Эдвард, это не конец света. Ты ведешь себя, как капризная девица.
— Раньше тебе это нравилось. — с напором сказал Эдвард.
— Это было раньше. — Ноэль порывисто поднялся. — Оставь меня, я слишком устал, чтобы слушать твои бредни. Где она?
— Ты с ней спишь? Да? Не смотря на то, что считаешь сестрой. — скривив губы, презрительно бросил Эдвард. — Тебя это заводит, чертов извращенец….
Звонкая пощечина заставила молодого человека заткнуться.
— Пошел вон. — едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, произнес Ноэль.
— Твоя сестренка с этой блондинистой шлюхой отправилась развлекаться на площадь. В отличии от тебя, она выглядела весьма жизнерадостно и оделась, как девица легкого поведения. Все они одинаковы, как ты не можешь понять. Наверняка уже кувыркается с каким-нибудь горячим мачо.
— Еще слово и я тебя придушу. — стальным голосом пообещал Ноэль. Что-то в потемневших зеленых глазах, дало понять собеседнику, что его угроза серьезна и реальна. Эдвард бросил на него последний несчастный взгляд и ушел.
Ноэль запустил руку в волосы, взлохматив их. Спокойно, больше никаких взрывов эмоций, только хладнокровие и железное самообладание. Засунув руки в карманы джинсов, он пару раз прошелся до окна и обратно, напряженно размышляя над сложившейся ситуацией. Резко схватив пиджак, он выскочил из дома.
Он нашел кафе, в котором развлекались девушки, со второй попытки. Причем, он чуть не ушел, решив, что их там нет, когда вдруг заметил Лера в толпе танцующих. Точнее, сначала ему бросилось в глаза яркое красное платье, мелькающее в темноте танцпола, как развевающийся флаг. Потом длинные ноги, и глубокое декольте. Девушка едва стояла на ногах. Однако движения ее были вполне отлаженными и пластичными. Она казалось хрупкой и маленькой на фоне крупных мужчин, окружавших ее. Черные волосы разметались по плечам, синие глаза горели нездоровым весельем, губы растягивались в пьяной улыбке.
— Ноэль. — у самого уха проворковал хрипловатый голос Даниэлы. — Я знала, что ты приедешь.
Девушка обняла его, прикасаясь влажными губами к его щеке. От нее пахло вином и сигаретами. Ноэль нахмурился.
— Зачем ты привезла сюда Леру? — холодно спросил он, наблюдая за Марининой краем глаза.
— Лерке необходимо было встряхнуться. Смотри, как ей весело. — Дана засмеялась пьяным смехом, показывая пальцем на лихо отплясывающую Валерию.
— Пойди и скажи ей, что праздник кончился. — безапелляционно заявил Ноэль. Даниэла озадачено посмотрела на него.
— С чего это? — вызывающе спросила она. — Ты знаешь, она рассказала мне, что ваши родичи немного согрешили. Я только одного не могу понять, почему вместо того, чтобы радоваться, вы оба устроили целую трагедию?
— Это не твое дело. — грубо ответил Блэйд. Музыка сменилась. Он увидел, как статный высокий мужчина прижал к себе Леру, заключив в медвежьи объятия. На щеках Ноэля заходили желваки. Такой ярости ему никогда не приходилось испытывать. И только он попытался обнаружить первоисточник своего гнева, как вдруг люди перестали танцевать, загородив от его взгляда Валерию. Ноэль стиснул зубы, догадавшись, что произошло. Бросив на Дану уничтожающий взгляд, он кинулся в толпу.