Майами. Два с половиной года спустя.

- Не замерзла? - заботливо спросил мужчина, набрасывая на плечи Розмари Митчелл пальто.

- Холодный выдался январь. - благодарно улыбнувшись, заметила молодая женщина. Ветер с залива Бискейн уже несколько дней подряд нес прохладный воздух, и температура не превышала отметки двенадцать градусов по Цельсию. Аномально холодная зима для Майами. Розмари зябко поежилась, взглянув на неровное побережье залива. Потрясающий вид, особенно с балкона тридцать пятого этажа. Завораживающее зрелище. Горящие огни витрин и окон небоскребов отражались в безмятежных темных водах залива, сливаясь со звездным небом, где медленно шатался идеальный круг полной луны. Казалось, что белые красивые яхты плывут прямо по небу, пресекая все законы Вселенной. Полгода назад Розмари купила себе такую же, и иногда по вечерам они с Дином совершали романтичные прогулки по волнам.

Дин, Даниэль Фонтейн - ее последнее увлечение. Легкий, ни к чему не обязывающий роман. Без клятв, обещаний и планов на будущее. Такой же обреченный на быстрое охлаждение, как все предыдущие.

- Почти все картины распроданы. Ты довольна, Розмари? - поинтересовался Дин, пристально глядя ей в глаза. Роз равнодушно повела плечами, не без удовольствия рассматривая красивое до неприличия лицо Даниэля. Они были знакомы давно. В Нью-Йорке Роз часто сталкивалась с Дином и его женой, дважды бывшей, на светских вечеринках. И еще тогда отметила его необычайную привлекательность и магнетический шарм. Даниэля Фонтейна окружал ореол загадочности и примитивной мужской сексуальности, столь востребованный для слабой половины человечества. Женщины его боготворили, мужчины завидовали, коллеги - боялись. Но никто по-настоящему не знал и не понимал Дина. Роз чувствовала, что внутри этого мужчины кипят нешуточные страсти и глубокие страдания, но не хотела разбирать с его демонами. Ей хватало своих.

Когда полгода назад Розмари столкнулась с ним на пляже, что не сразу узнала. Майами далеко от Нью-Йорка, но, как говориться, мир тесен. Дин играл с ребенком. Маленьким мальчиком. И Роз, грешным делом, решила, что Фонтейны снова примирились и обзавелись малышом. Но оказалось, что ребенок не имеет никакого отношения к бывшей жене Даниэля. Розмари не доверяла прессе, но на этот раз писаки не ошиблись. Дин и Джил Фонтейн расстались навсегда. Джиллиан упорхнула в Голливуд с каким-то молодым дарованием, штампующим один за другим высокобюджетные фильмы, а Даниэль вернулся и обосновался в Майами, где родился и провел свое детство. Эта встреча на пляже так и могла остаться случайной и единственной, но случай их снова свел. После двух лет напряженных трудов, Розмари готовилась к открытию выставки картин, и, разумеется, ей пришлось заручиться поддержкой союза художников. Одним из них оказался Майкл Фонтейн, родной брат Даниэля. Они разговорились, и уже вечером встретились в баре втроем. Розмари и Дин ушли вместе. И с тех пор регулярно встречались. Но ни Даниэлю, ни Розмари не приходила в голову мысль съехаться и жить вместе. Она не задавала ему лишних вопросов, и он не требовал у нее откровений. Они дарили друг другу короткое и приятное забвение, находили утешение в ненавязчивых и легких отношениях. Каждый хранил в глубине души собственную невысказанную боль, не желая делить ее с кем-то другим. Мик оказался прав. Человек не может быть один вечно. Розмари не раз убеждалась в том, как тягостно для нее чувство полного одиночества. И Дин был одним из тех, кто скрашивал ее дни в добровольной ссылке.

Два года назад Розмари навсегда покинула Манхеттен. И полтора года не видела Эштона Харта, не говорила с ним, и даже не созванивалась. Последний раз они встретились на свадьбе отца, в Лос-Анджелесе. Лейла не отходила от него ни на шаг. Прекрасная счастливая беременная Лейла. После Розмари несколько месяцев не могла спать нормально, заливая подушку слезами и глотая снотворное. Расстояние не лечит, но успокаивает боль. Она правильно сделала, что уехала. И рассказы Моргана во время визитов в Майами о расчудесной жизни Эштона и Лейлы - прямое тому подтверждение. Год назад у них родилась дочь, которую назвали Еленой, в честь матери Эштона. Розмари ни разу не видела девочку, но отец присылал подробный фотоотчет на ее электронный ящик. Очаровательный темноволосый ангелочек с голубыми глазами, точная копия Эштона. Розмари хранила снимки племянницы, и часто просматривала их с щемящей нежностью. Одна из фотографий Елены висела в рамочке на стене в гостиной, среди прочих семейных портретов. Но, как ни странно, чаще всего взгляд Розмари останавливался именно на дочери сводного брата. Частичка Эштона - как она могла не любить ее? Невинное дитя - как символ искуплениях грехов Розмари. Он счастлив теперь. Разве не об этом мечтала для него Роз Митчелл?

Все правильно. Она не смогла бы подарить Эштону и толики той любви и заботы, которой каждый день его одаривала Лейла. Одинокий заблудший мальчик, наконец, обрел семью. Все встало на круги своя. Эштон Харт на своем месте. А Розмари - на своем.

Но бывали дни, когда уверенность в правильности принятого решения, начинала раскачиваться и колебаться, сердце рвалось на части от немыслимой боли и отчаянья, и приходило время депрессии. Тяжелые, мрачные дни апатии и полного бездействия. Розмари сутками лежала в своей комфортабельной квартирке на верхнем этаже небоскреба, и смотрела в окно на залив Бискейн, не шевелясь, не умываясь, не принимая пищу. Со временем женщина нашла метод борьбы с приступами депрессии. Необременительные романы с красивыми и интересными мужчинами, спиртное, немного кокаина на вечеринках для поднятия настроения и придания сил. Творческие люди имеют склонность к подобного рода стимуляторам. Роз вращалась в богемной среде художников, писателей и актеров, а там не существовало запретов и границ. Она чувствовала себя своей в окружении неординарных талантливых личностей. Под дурманом собственного гения, в бесконечном поиске вдохновения.

- Розмари, ты сегодня необычайно задумчива. Что-то случилось? - тронув женщину за локоть, спросил Дин, обращая на себя ее рассеянное внимание. Она устало улыбнулась.

- Нет. Все хорошо. Я так долго готовилась к этой выставке, извелась вся, и сейчас чувствую себя опустошенной. Никакого тебе прилива сил или радости.

- Ты просто устала. - мягко сказал Даниэль, обнимая ее за плечи, привлекая к высокому стройному телу. Он очень хорош - Даниэль Фонтейн. Понимающий, чуткий, внимательный, фантастический любовник. И все же ее сердце молчало, когда она смотрела на него, когда занималась с ним любовью. Розмари нравился его сын. Ноэль. Замечательный малыш. Он напоминал ей о Елене, девочке, которая никогда не видела свою тетю.

- У моей племянницы сегодня день рождения. - вырвалось у Роз неожиданное признание. Дин поймет, как это важно для нее. Месяц назад они праздновали день рождения Ноэля. Вместе. Дин не собирался ее приглашать. Роз сама настояла. Купила гору подарков. Словно…. Нет, она не станет думать и анализировать.

- И почему ты не с ней? - осведомился Даниэль, зарываясь лицом в распущенные волосы Розмари.

- Не спрашивай. Все очень сложно. - сухо ответила Розмари. - Но я послала подарок.

- Подарок не заменит присутствия. - философски заметил Фонтейн.

- Кстати, о присутствии. Ты никогда не говорил мне о матери Ноэля. Она существует в природе? -Розмари перевела разговор в другое русло, и сразу почувствовала, как напряжение охватило могучее тело Даниэля. Он резко отстранился и приблизившись к перилам балкона, облокотился на них, отрешенно глядя вниз.

- Мать Ноэля умерла, Розмари. - тихо ответил он.

- Мне так жаль. -сочувственно сказала она и тронула его за плечо. - Ты любил ее.

- Смеешься? - Дин криво усмехнулся. В голосе появились жесткие нотки. - Я ненавидел ее. Эта женщина сломала мне жизнь.

- Мы сами несем ответственность за свою жизнь, Даниэль.- мягко возразила Розмари. - Никто, кроме нас самих, не способен сломать ее. Она родила тебе сына, и хотя бы ради этого, достойна уважения. Что с ней случилось?

- Умерла при родах.

- Бедный ребенок. Это ужасно - никогда не знать матери.

- Не всегда. - холодно ответил Дин. Роз вспомнила о скандальной истории в прессе, касательно семейной трагедии Фонтейнов. Одна журналистка осмелилась обвинить Даниэля в убийстве матери. Она много гадостей успела написать об его семье, а потом резко пропала, после того, как бывшая жена Дина разбила ей нос и ославила на весь мир, явив на суд общественности кадры с любительским порно журналистки. Роз не запомнила ее имя. Только цвет волос.

- Ты не собираешься возвращаться в Нью-Йорк? - спросила Розмари, решив закрыть тяжелую для Даниэля тему. Он неопределенно повел плечами.

- Когда-нибудь. Мне кажется, что здесь воздух чище и климат лучше. Ноэль достаточно путешествовал за свою короткую жизнь. У ребенка должен быть дом. Пусть он будет здесь. А мне все равно, откуда управлять компанией.

- Ноэль путешествовал? - нахмурилась Роз. - Что ты имеешь в виду?

- Сразу после рождения, Ноэля похитили и увезли из страны. Я не один год колесил по миру, прежде, чем нашел его. - мрачно пояснил Фонтейн. Розмари была поражена. Такого в прессе точно не писали.

- Как это могло произойти? - изумленно спросила она.

- Долгая история. Не хочу напрасно тратить твое время. Тебя ждут гости, а мы тут болтаем, вместо того, чтобы принимать похвалы и поздравления.

- О, брось. - махнула рукой Роз Митчелл. - Я не так талантлива, как меня малюют. Здесь сыграло роль имя, положение, известность, прошлые заслуги. Скопируй я “Черный квадрат” Малевича, никто не осмелился бы обвинить меня в плагиате.

- Ну, почему же. Мне, например, очень нравится девушка за столом с книгами. Я ее купил.

- Мазня. - скептично бросила Розмари. - А свой автопортрет ты, случаем, не приобрел?

- Не успел. - с сожалением ответил Даниэль. - Увели прямо перед носом. Грузная тетка в безвкусной шляпе.

- Дин, это же Рэне Сазерленд! Она - автор бестселлеров. Кто знает, может твой портрет вдохновит ее на создание очередного шедевра.

- Хотелось бы верить. - иронично улыбнулся Фонтейн. - Так, что ты решила? Поедешь навестить племянницу или нет?

- Я бы очень хотела. - призналась женщина с болью в голосе. - Ты знаешь, когда отец рассказывает об Елене, у меня слезы на глазах наворачиваются. И мне кажется, что была рядом с ней с самого рождения, а на самом деле никогда не видела.

- Ты сказала, что все сложно. И в чем же сложность?

- Ну, это семейное. Родители Елены не будут рады моему появлению. Мы плохо расстались.

- Ты сильно переживаешь по этому поводу? - Даниэль внимательно посмотрел в глаза Розмари. Она инстинктивно почувствовала, что за его словами скрывается не только праздный интерес.

- Не представляешь, как. Но я сама виновата, и, видимо, должна нести свой крест дальше. Лишь бы они были счастливы. - печально ответила Розмари.

- А ты никогда не думала о собственных детях? - поинтересовался Фонтейн. Роз усмехнулась, взглянув в синие глаза.

- Это предложение?

- Нет, просто интересно, что ты планируешь в будущем. Ты уж оповести меня, когда соберешься устроить личную жизнь. Не люблю оставаться в дураках.

- Не переживай, Дин. Сие не скоро случится. Я и семья - понятие не совместимые.

- Все течет, все меняется. - глубокомысленно прокомментировал Даниэль.

- Мне скоро тридцать пять стукнет. Поздновато для создания гнездышка.

- Не глупи. Большинство американцев создают ячейку общества после тридцати лет.

- Ага. - снисходительно хмыкнула Роз. - Мужчины. Они женятся на молоденьких невинных девушках, добившись материального благосостояния, делающего возможным купить любовь такой вот нимфетки.

- Я был таким мужчиной. Но даже яхты и самолеты не удержали мою жену.

- Значит, не судьба.

- Я не верю в судьбу, Роза.

- В этом и корень всех наших зол. Мы забастовщики, играем в прятки с собственной жизнью, пытаемся обойти неминуемое. Но время все расставляет по своим местам.

- Лучше не скажешь. - приподняв бровь, одобрительно кивнул Дин. - Я не умею подставить другую щеку, как велит Библия. Мне непременно хочется дать сдачи, доказать собственную правоту.

- Комплекс Бога. О, как мне это знакомо.

- У нас много общего, Роз.

- И поэтому у нас нет будущего. Что ж, меня устраивает настоящее.

В полном молчании, Розмари и Даниэль обменялись многозначительными взглядами. И в этот момент их уединение нарушили самым наглым образом. Открыв дверь, ведущую на просторный балкон, как маленький ураган, влетела Летисия Антонелли.

- Кто тут у нас спрятался и секретничает? - требовательно спросил она, уперев руки в боки.

Оправившись от изумления, Розмари Митчелл завизжала от радости и бросилась на шею подруги.

- Летти, крошка моя! Сколько лет, сколько зим! Куда же ты пропала! - щебетала Роз, вне себя от радости. Даниэль с теплой улыбкой наблюдал за бурной встречей подруг.

- Это я пропала? Я, если хочешь знать, телефон оборвала, засыпала письмами твой электронный ящик. Я только что прилетела из Манхеттена! Как ты думаешь, кого я там искала? Уж точно не счастливое семейства Харта и растолстевшего на пирожках Сьюзен Моргана Митчелла!

- О, прости! Столько всего произошло. Я сменила координаты, номера, почту. Все сменила! Дай, я на тебя посмотрю. - Розмари отстранилась, по-прежнему сжимая руки подруги. Летисия выглядела сказочно. Она подстригла свои черные кудри, и теперь носила стильную короткую стрижку. Как всегда в красном мини. Яркий макияж, обилие побрякушек, сладкие духи и высоченные шпильки. - Как ты похорошела! - воскликнула Роз. - Как поживает твой грек? Ты еще, случаем, не вышла замуж?

- Как я могла? Не пригласив тебя? - возмутилась Летисия. - Планы есть, но ничего определенного. Клеон кормит меня обещаниями.

- Клеон? - смущенно нахмурилась Розмари. - Вроде, был Филипп.

- Филипп пошел лесом. Сейчас я живу с владельцем сети отелей. Клеон занимается туризмом. Так что, надумаешь, отдохнуть с комфортом, мы всегда рады. Разместим по высшему разряду за счет компании. И этого красавчика можешь прихватить. - Летисия перевела хитрый взгляд на Даниэля. Отодвинула роз в сторону и приблизившись к Фонтейну, протянула руку. - Летисия Антонелли, подруга этого сумасшедшего гения.

Дин вежливо улыбнулся, пожимая пальцы Летти.

- Даниэль Фонтейн. Очень приятно.

- А мне-то как! И чем занимаешься, Даниэль? Художник или поэт?

- Летисия! - строго оборвала подругу Розмари. - Дин бизнесмен.

- Матерь божья, и каким макаром тебя занесло в эту богадельню? -усмехнулась невозмутимая Антонелли.

- Сам не знаю. - пожал плечами Даниэль. - У меня созрела отличная идея, девушки. - глаза мужчины воодушевленно загорелись. Он заговорчески подмигнул Летисии. - Твой грек не будет против, если я познакомлю тебя со своим братом, а потом мы вместе отправимся в местечко, где обитают нормальные люди?

- А твой брат - тоже бизнесмен? - заинтересовалась черноволосая Гурия.

- Нет. - Дин с шутливым сожалением покачал головой. - Майкл - художник, но он не их тех, кто умирает в бедности и безвестности, обросший бородой, долгами и пустыми бутылками.

- Да? - взгляд Летисия слегка угас, но она всегда была готова к новым подвигам и свершениям. Роз завидовала оптимизму и легкости, с которой Летисия относилась ко всем аспектам жизни. ” На фига заморачиваться по пустякам?” - частенько говаривала она, когда Розмари пыталась ей пожаловаться на судьбу.

Приняв заслуженную дозу льстивых отзывов и острожной критики, Розмари распрощалась с приглашенными на ее выставку, и вместе с братьями Фонтейнами и лучшей подругой отправилась веселиться в местный ночной клуб.

Сомнения Летисии относительно профессии кавалера улетучились, стоило ей его увидеть. Длинноволосый худощавый Майкл Фонтейн с загадочным взглядом и печальной улыбкой признанного гения нравился определенному типу женщин, и Летти, по всей видимости, была одной из них. Ей удалось невозможное - расшевелить меланхоличного Майкла и заставить смеяться и танцевать.

Дин глазам не верил.

- Твоя подруга - просто чудо. - заметил Даниэль, наблюдая за выплясывающей на танцполе парочкой. - Вот, у кого нужно поучиться радоваться жизни. Она всегда такая?

- О, да. - широко улыбнулась Розмари, прикладываясь к очередному коктейлю. - Со студенческих лет. Раньше я ее, к сожалению, узнать не успела. Мы познакомились в Бруклине. Слушай, а у Майкла, вроде, есть подружка.

- И что? У твоей подруги жених в Греции. И ей это не мешает развлекаться.

- А ты циник. - покачала головой Розмари.

- Таким родился. Ты не слишком налегай на спиртное, мне еще тебя домой тащить. - заметил Дин, когда Роз заказала себе еще один коктейль.

- Таблетка экстези, и я снова трезва, как стеклышко, и готова танцевать до утра. - женщина небрежно повела плечами, легкомысленно улыбнулась.

- Не увлекайся, Роза. - Дин серьезно взглянул на нее. - Ты как-то пристрастилась к дури в последнее время. Так можно и зависнуть. Не шути с этой отравой.

- О, ты решил сыграть в заботливого папочку, Дин? - насмешливо спросила Розмари. - Брось, тебе не идет. Я взрослая девочка, разберусь.

- Как знаешь. - пожал плечами Фонтейн.

А веселилась беззаботная четверка действительно до утра. Роз пропустила момент, когда Летисия и Майкл удалились в неизвестном направлении. Дин настойчиво пытался убедить Розмари, что клуб закрывается и ей пора бы поехать домой, но она никак не желала угомониться. Пришлось ему вести ее к себе, что он делал крайне редко. В особняке Даниэля их встретила сонная няня Ноэля, сообщив, что мальчик накормлен и спит. После чего парочка удалилась в спальню, захватив бутылочку вина. Утро выдалось таким же жарким, какой была ночь. Дин умело направил неукротимую энергию Розмари в выгодное для себя русло. Она, разумеется, не протестовала. Дин был знаток в искусных ласках и любовных утехах. Каждый раз был особенным и неповторимым, почему Роз и не спешила разорвать их отношения. Неистовый секс с минимальными душевными затратами. Ее любимый рецепт хорошего настроения. И куда только делась наивная проповедница, рьяно отвергающая отношения, построенные исключительно на сексуальной основе? “Секс - это просто секс”. - слова Эштона Харта. Вот так спустя много лет, она смогла убедиться в его правоте. Или просто искала себе оправдания. Всегда проще сослаться на чужую цитату, чем придерживаться собственного мнения.

Розмари проснулась после полудня. Одна. Ее разбудил шум и повышенные голоса внизу, в гостиной. Один принадлежал Даниэлю. Другой - явно женский, не знакомый. Охваченная любопытством, Розмари накинула футболку Дина на голое тело, и забыв о головной боли и жутком похмелье, тихонько выскользнула из спальни, прокралась к лестнице и заняла самую выгодную позицию для наблюдения. Дин и его гостья не могли ее видеть, а она их - во всех подробностях.

- У меня на руках решение суда, Сэм. И здесь черным по белому написано, что ты не имеешь права приближаться к этому дому ближе, чем на километр. - помахав перед носом совсем еще молодой девушки, сдержанно и доходчиво объяснил Даниэль. Он стоял прямо и уверенно. В каждом движении - осознание собственного превосходства.

- А мне плевать, Фонтейн. - огрызнулась девушка. Роз перевела на нее заинтересованный взгляд. А малышка-то не промах, и в обиду себя не даст. Слегка нелепая, но в силу возраста. Невысокая, худенькая, с кепкой на голове, в мешковатом свитере и джинсах не по размеру, обувь ужасная - стоптанные кроссовки зеленого цвета. Девочка явно терпит не лучшие времена. И по ходу пьесы, виноват в этом невозмутимый то тошноты Даниэль.

- Ты можешь нанять хоть гильдию адвокатов, но все суды даже тебе не удастся купить! - резко вырвав из рук Дина документ, девушка мгновенно превратила его в груда обрывков.

- Сэм, это смешно. Оригинал я держу в сейфе. - спокойно сообщил он, скрестив руки на груди. - Мне вызвать копов, или ты сама уйдешь?

- Делай, что хочешь. Я буду возвращаться снова и снова. - заявила девушка, яростно глядя на него. - Я имею права быть рядом с Ноэлем. Ты, вообще, не хотел, чтобы он родился.

Роз напряглась, хмуро сдвинув брови, и пристальнее всмотрелась в скандалистку. Дин солгал? И мать Ноэля не умерла? Но… как-то не вяжется эта девочка с предпочтениями Даниэля. Нервная, смешная, угловатая. Как подросток. Не мог он прельститься на ее сомнительные достоинства, если таковые и существуют. Характер? Хмм…. Что-то тут не вяжется.

- Еще раз вякнешь хоть слово, и я за себя не ручаюсь. - угрожающим тоном пообещал Фонтейн. - Я отец, Сэм. И нравится тебе этот факт или нет, все суды мира, даже те, которые я не смогу купить, признают мое право на воспитание сына. А у тебя нет никаких прав. Ты даже работы не имеешь постоянной. Живешь в какой-то холупе. Что ты можешь дать ребенку? Что? Посмотри на себя, Сэм. Признай очевидное, тебе нет места в его жизни. Я не позволю.

- Ты мне не указ, Фонтейн. - удар попал в цель, и голос Сэм задрожал. - Скажи мне, кто виноват в том, что я осталась без денег и жилья?

- Уж не я ли? - усмехнулся Дин. - Ты продала все, что могла, истратила сбережения Дейзи, чтобы бегать от меня по всему миру.

Так-так. Значит, крошка и есть тот загадочный похититель, отметила про себя Розмари. Становится все интереснее.

- Никто не заставлял тебя. Мы могли договориться, но ты решила иначе. - продолжтд Даниэль.

- Я не могла поступить иначе. Не могла позволить такому чудовищу, как ты, воспитывать моего племянника. Ты безумец и убийца, не способный на человеческие чувства. Ты уничтожил мою сестру. А сейчас смеешь насмехаться надо мной? А разве я много прошу? - голос Сэм сорвался. Розмари видела из своего прикрытия, что девушка плачет. Сердце Роз сжалось от сочувствия к несчастной. Чтобы не сделала Сэм, Дин вед себя слишком жестоко.

- Я хочу видеть Ноэля. Хочу участвовать в его воспитании. - смахнув слезы, твердо сказала девушка. Она сняла кепку и рыжие волосы рассыпались по плечам. Розмари ахнула. Ее лицо и цвет волос. Сэм была похожа, как две капли воды, на ту самую журналистку, опорочившую семью Фонтейнов. Только моложе. Точно. Дейзи. Ее звали Дейзи Вилар. Выходит, что она и есть мать Ноэля. С ума сойти, а Сэм - младшая сестра почившей Дейзи. Теперь понятно, как удалось Вилар выпытать информацию о Даниэле и его матери. Они были любовниками. Все встало на свои места. Вот и причина развода с Джиллиан Фонтейн.

- Саманта, ты не будешь участвовать в воспитании Ноэля. - категорично заявил Дин. - Ты уже достаточно сделал для него, пока таскалась по захудалым странам. Вспомни, в какой помойке я вас нашел? В российской деревне, ни дорог, ни аэропорта, я молчу об условиях проживания. Это твое воспитание? Прости, но у меня другие понятия о том, как должен расти мой сын. Мой сын, Сэм. У тебя был шанс, и ты им не воспользовалась. Решила, что я не достоин. Я отвечаю тем же.

“Я не умею подставить другую щеку.” - вспомнила Роз слова Даниэля.

Бессердечный ублюдок.

Розмари был так возмущена поведением Дина Фонтейна, что допустила оплошность и обнаружила свое инкогнито. Она слишком сильно навалилась на перила лестницы и те протестующе скрипнули.

Двое внизу одновременно подняли голову. Роз застонала от смущения. Она представляла, как непригляден ее внешний вид. Всклоченные волосы, размазавшаяся по лицу косметика, футболка, открывающая больше, чем позволяют правила приличия.

Саманта Вилар перевела на Даниэля торжествующий взгляд, губы скривила презрительная улыбка.

- Меня впечатляют условия, в которых растет Ноэль. - с отвращением бросила она ему в лицо. - Ты опустился до того, что стал водить шлюх домой, туда, где живет маленький ребенок?

- Минуточку, девушка… - оскорбилась Розмари Митчелл. - Я, между прочим, на вашей стороне.

- Больно надо. Плевать я хотела на мнение очередной подстилки Фонтейна. - вскинув голову, заявила нахалка.

- Роз, иди, пожалуйста в спальню. - сдержанно попросил Даниэль.

- Слышала? - С издевкой спросила Саманта. - Твое место в спальне с раздвинутыми ногами.

- Заткнись, Сэм. - рявкнул на нее Дин. - Ты явилась, вопреки запрету суда, и оскорбляешь моих гостей. Я терпелив, но любой выдержке приходит конец. Или ты уходишь, или я вызываю копов.

- Валяй! - сложив руки на груди, нагло заявила Саманта. Это была чистая провокация, но Дин купился.

- Ноэля нет дома. Он на прогулке со своей няней. - сказал он.

- Конечно! Отправил сыночка погулять, чтобы вволю развлечься с этой бабой. - насмешливо продолжила перебранку Вилар. - Господи, как это похоже на тебя. Ничего святого. Ты не задумывался, что за пример подаешь Ноэлю?

- Ему всего три года. Вряд ли ребенок его возраста что-то понимает.

- Но он чувствует обстановку. Я нужна ему, Фонтейн. Я была с ним с рождения, как мать, а не просто тетя. Вспомни свое детство! Свою развратную мамашу, которую ты укокошил. Ты хочешь для сына подобной судьбы? Сейчас он мал, и действительно ничего не понимает, только и через год, и через два ты не изменишься. Ты болен, Фонтейн. Думаешь, что убив свою мать, освободился от ее влияния? Нет, она заразила тебя. Как еще объяснить, почему ты так тянешься к светским шлюхам, только строящим из себя леди? Ты ненавидишь их, и все равно выбираешь женщин, похожих на нее. Это твой рок, наказание, и пока ты сам не поймешь, как глубоко увяз в грязи, не покаешься, не простишь себя, признав вину в содеянном, пока не взглянешь в лицо своим грехам, ты не излечишься, не вырвешься из порочного круга. Я не собираюсь спасать тебя и читать морали. Ты давно не мальчик и сам должен искать выход. Я здесь, чтобы помочь Ноэлю. Дать ему то, чего не было у тебя - искреннюю и беззаветную материнскую любовь.

- Даниэль, Саманта права. - осмелилась вставить реплику Роз. Ответом ей был грозный, полный ярости взгляд Фонтейна.

- Я не спрашивал твоего мнения, Розмари. Исчезни. - прорычал Даниэль. Розмари решила не будить в нем зверя, и, трусливо капитулировав, удалилась в спальню.

Она не знала, чем закончился разговор Саманты и Дина, но когда он появился в дверях комнаты, на нем лица не было. Роз едва узнала в полубезумном дерганном мужчине самоуверенного обаятельного и сдержанного Даниэля Фонтейна. Видимо, Сэм сказала нечто такое, что все темное и ужасное в глубинах его души, вырвалось на волю. Когда бешеные глаза Дина остановились на ней, она внутренне сжалась и похолодела. Взгляд дьявола, не больше, не меньше. Он смотрел, не моргая, не шевелясь, и Роз не была уверена, что он видит ее на самом деле. Во власти безумия, одержимый яростью, которая искала выход. Розмари почувствовала исходящую от мужчины угрозу. Сработал инстинкт самосохранения, и она испуганно попятилась назад.

- Ты такая же, как она! - с леденящим душу спокойствием произнес Дин, медленно надвигаясь. “Он убил свою мать. Это правда.” - мелькнула отчаянная мысль. “Что помешает ему убить меня?”

- Я не понимаю, Дин. Как кто? С кем ты сравниваешь меня?

- Вы все одинаковые. Даже лица. Через год я даже имени твоего не вспомню. - он подошел еще ближе. Роз впечаталась в стену, расширившимися от ужаса глазами, глядя на тронувшегося умом любовника. Вот это она влипла. По самые уши.

- Моя мать, Джиллиан, Дейзи, ты и легион вам подобных. Гнусные, испорченные прелюбодейки.

- Ну, конечно, а ты у нас ангел господень. - не смотря на сковавший все члены страх, с иронией бросила Розмари.

- Ты не будешь смеяться надо мной. Никто больше не будет. - угрожающим тоном пообещал Дин Фонтейн. Он подошел вплотную и грубо сжал пальцами ее скулы, оставляя синяки на коже. Розмари охватила парализующая паника. Она не могла шевельнуться, потрясенная силой исходящего от него звериного безумия.

То, что происходило потом, она помнила, как в тумане. Ее тело и душа разъединились, создавая ощущение отсутствия и безучастности в том, что делал Даниэль. Розмари словно со стороны наблюдала, как он разрывает в клочья футболку на безропотном безвольном теле, оцепеневшем от страха, его грубые прикосновения, исполненные ненависти, животное рычание, и боль, стыд, унижение. Она видела, как слезы заливают ее щеки, наблюдала, как беспощадно он отметает все слабые попытки сопротивления с ее стороны. Дин резко развернул всхлипывающую женщину лицом к стене, и, распяв, как ритуальную жертву, взял грубо, словно животное, сжимая ее шею так сильно, что несчастная жертва на время потеряла сознание. Наверно, это и спасло ее от неизбежной моральной травмы. Совершая над ней чудовищное и жесткое насилие, он постоянно сыпал проклятиями и оскорблениями, унижая еще больше, уничтожая, бросая в бездну боли и отчаянья. А потом он просто отшвырнул ее от себя, и Розмари распласталась на холодном полу, разбитая и беспомощная. ” Это происходит не со мной. Это сон, страшный кошмар” - как молитву твердила она про себя. Но боль и металлический привкус во рту говорили об обратном. Закоченевшая и покалеченная она сжалась в комок, обхватив руками содранные при падении колени, прижимая их груди. Она плакала тихо, горестно, как в детстве. Но рядом не было доброго папочки и заботливой мамочки. Никого, кто смог бы ей помочь, утешить.

Даниэль отошел от нее, сел на кровать и опираясь локтями на колени, спрятал в ладонях лицо. Он тяжело и шумно дышал. Розмари следила за ним со страхом, опасаясь очередной вспышки гнева. Но опасность миновала. Даниэль укротил своих демонов. Насытившись чужими страданиями, они ушли в тень и затаились там, где жили всегда - в его душе.

Его дыхание медленно приходило в норму. Какое-то время Фонтейн сидел без движения, а потом убрал руки и взглянул на Розмари. Ее совершенно не утишило и не успокоило отчаянное выражение сожаления и раскаянья в глазах Даниэля.

- Боже мой. Я действительно схожу с ума. - проговорил он. И снова спрятался в ладонях от жуткой реальности, виной которой стал он сам. Роз изумленно замерла, увидев, как задрожали плечи Фонтейна. Безжалостный насильник, чуть не убивший ее, рыдал. От стыда ли? Или от жалости к себе любимому? Этого Розмари знать не могла и не хотела. Если бы умереть сейчас…. Она закрыла глаза, всей душой призывая смерть, как единственное спасение, но ее никто не услышал. Зато услышала она, как заговорил Фонтейн. Он не оправдывался и не просил прощения. Не посыпал голову пеплом, не рвал волосы и не падал перед ней на колени. Он, вообще, на нее не смотрел.

Это была исповедь. Длиной в жизнь. С самого детства и по сей день. История одиночества, борьбы с собой, взлетов и падений, история больной любви и лютой ненависти. История мальчика, убившего свою мать. Разве можно сохранить разум, веру в любовь, совершив подобное? Какими бы не были причины….

Каждый из нас носит в душе свой ад. И ад в душе Даниэля не был вымышленным. Настоящая огненная бездна, в которой он не переставал гореть ни одного дня своей жизни. И ненависть, которой он пылал, была направлена на одного человека - на самого себя. А когда ее размеры становились несоизмеримыми, он терял контроль, причиняя боль другим, наказывая себя еще больше.

У Розмари не было сил пошевелиться, и, ей пришлось выслушать до конца его кошмарное повествование. Он начал сначала. С того момента, когда понял, что мать не любит ни его, не брата, ни мужа. Никого, кроме себя. И все попытки Даниэля добиться от матери самой малости материнского внимания, не увенчались успехом. Дети были необходимым условием, залогом ее безбедного существования. Муж хотел сыновей, и она родила их ему, чтобы укрепить свое положение, обрести уверенность в завтрашнем дне, получить вознаграждение. Трагедия произошла случайно. Мальчик испугался, когда младший брат сильно поранился, и побежал к матери за помощью. Но дверь была закрыта, и он напрасно стучался и кричал. Ребенок бросился к столу, открывая все ящики подряд, и неосознанно схватил пистолет, который отец непредусмотрительно держал незапертым. Дин не собирался стрелять. Все его мысли крутились вокруг истекающего кровью брата. Пистолет был тяжелым, и он надеялся с его помощью сбить ручку и открыть дверь кабинета, за которым находилась его мать. По иронии судьбы женщина оказалась не одна, и в момент, когда больше всего была нужна своим детям, предавалась забавам с очередным любовником. Но, если бы она просто встала и пришла на помощь… Ничего бы не случилось…. Но случилось. Когда она начинала кричать и прогонять Дина, смеяться над ним, обзывать нытиком, мальчик не выдержал и выстрелил. Он был в шоке, напуган и растерян, но все-таки осознавал, что делает. Когда домой вернулся отец, застав ужасную картину, он среагировал трезво и быстро. Обвинен и осужден был совсем другой человек, получивший хорошее вознаграждение. Этим человеком стал Джек Вилар. Отец Дейзи и Саманты. Не Дин рассказал Дейзи о смерти своей матери, а ее отец. Девушка решила, восстановить справедливость, но связалась не с тем противником, и проиграла. Дин не знал, кто она, пока Дейзи сама не призналась, но было уже слишком поздно, она по уши увязла в дрянной истории. Переживший ад в раннем детстве, Дин не был способен на сочувствие или понимание. Он умел только мстить и ненавидеть. Этому научила его мать. И он хорошо усвоил преподанные уроки. И все же в глубине души Даниэль стремился к спасению, желал обрести покой и любовь. Он наделся, что Джиллиан, его жена, поможет ему. И попал в очередную зависимость, ловушку, расставленную амбициозной и расчетливой девкой. Дин влюбился в нее сразу, как только увидел, и его не остановил факт, что на тот момент она жила с Майклом, любимым младшим братом. Но Майкл был всего лишь художником, на котором отец поставил жирный крест, и наследником считался Дин. Не сложно предугадать, кого выбрала Джиллиан. Их отношения с Джил были сложны и противоречивы. Она то любила Дина, то ненавидела, бросала его и возвращалась. Бесконечная карусель смены масок. Он тоже не был святым, связался с Дейзи и другими женщинами. Просто Даниэль не умел иначе. Его схема семьи не укладывалась в рамки понимания Джил. Узнав о том, что Дейзи Вилар родила сына ее мужу, Джиллиан ушла и закрутила роман с молодым актером-неудачником. А пока ин разруливал отношения с женой, Саманта сбежала, прихватив ребенка. И теперь у Дина было две задачи: вернуть жену и сына. Первая разрешилась быстрее. Даниэль подкупил любовника Джиллиан, и он бросил ее. А Дин подобрал. Но поиски Ноэля не давали результатов еще два года. И когда он, наконец, напал на след Саманты, Джил снова ушла от него, причем к тому самому продажному любовнику. Вот и понимай после этого женщин. Дин обрел сына, потерял жену, но не успокоился. Его душу до сих пор рвал беспощадный зверь отчаянья и неутихающей ярости. И его жертвой на этот раз стала ни в чем неповинная Розмари Митчелл. Она не имела отношения к его страданиям и личным трагедиям, и ей было глубоко наплевать на долгую душещипательную исповедь Фонтейна. Пусть другие спасают его. Ей хватает собственных проблем.

Роз хотела одного - отмыться, одеться и навсегда уйти из этого дома, стереть из памяти все, что связывало ее с Даниэлем. Оставить здесь боль и пережитое унижение, чтобы никогда не вспомнить.

Только хотеть и делать не всегда совмещаются. И возможности, границы терпения, даже самого сильного человека далеко не безграничны. Частичка души Розмари умерла в спальне Даниэля Фонтейна. Она четко осознала, что уязвима и беззащитна, как и многие другие. Ты - ничто, когда рядом нет человека, способного защитить, помочь, окружить заботой. Обладание силой, властью и известностью не спасут от возможной опасности. И как ни прячься, все равно найдется момент, когда ты не сможешь отразить удар. Если бы рядом был Эш… - мелькнула запоздалая мысль. Его забота, тревога, внимание и мудрость. Она потерялась в этом чужом мире, ее сердце больше не билось так, как раньше. Талант померк, как и желание жить и творить. Розмари сама разорвала нить их невидимой, но осязаемой духовной связи, и теперь раны кровоточили…. Одна надежда согревала душу и придавала смысл пустоте внутри нее, оправдывала боль. Надежда на то, что там вдали, он по-настоящему счастлив.