Когда "вчера" вливается в "сегодня".

"Откуда у нас смелость, желание жить, как мы можем совершить движение, спасающее нас от смерти в мире, где любовь побуждается ложью и заключается единственно в необходимости утоления наших страданий тем, что заставило нас страдать?"

Пруст Марсель .

"…Нас никто не заставляет страдать. Насилие, которое. мы совершаем и которому подверглись, обвинения, примирения, восторги и муки любви основаны на социально обусловленной иллюзии, что две действительные личности находятся во взаимосвязи. При некоторых обстоятельствах это опасное состояние галлюцинации и мании, мешанины фантазий, разбитых сердец, возмещения и возмездия.

Однако при всем этом я не отбрасываю случаев, когда любящие могут открыть друг друга, мгновений, когда происходит признание, когда ад превращается в Рай и нисходит на землю, когда это безумное увлечение становится радостью и праздником.

И, по крайней мере, оно заставляет Детей Леса быть добрее друг к другу, выказывать некоторое сочувствие и сострадание, если остались хоть какие-нибудь чувства и страсти."

Р.Д. Лэнг.

США, Нью-Йорк, Бруклин.

2000 г.

— А ты можешь сложить все четырнадцать кубиков в эту коробочку? — спросила худенькая белокурая девочка, подняв голубые глаза на высокого темноволосого мужчину, сидевшего в кресле и с улыбкой наблюдающего за ее играми.

— Конечно, могу. — кивнул он.

— Почему же ты не поможешь мне? — спросила она, пытаясь запихнуть в стеклянный тубус десятый кубик. Все остальные идеально соприкасаясь между собой, были аккуратно уложены внутрь. Но десятый никак не хотел уместиться так, чтобы не осталось зазора между ним и другим кубиком.

— Потому что ты должна это сделать сама, Дезире. — мягко ответил мужчина.

— Так нечестно, Адам. Мы играем в кубики много лет, но я никак не могу разгадать, в чем загвоздка. Для десятого нет места.

— Ты найдешь место не только для десятого, Дез. Но и для остальных.

Адам встал и подошел к огорченной девочке, присел перед ней на корточки. Она горестно вздохнула, и он приподнял ее лицо за подбородок. Глаза его смеялись.

— Выше нос, Дезире Вильмонт. Тебе только одиннадцать лет. Вся жизнь впереди.

— Но это невозможно! — раздраженно фыркнула она, снова взяв ненавистный шестиугольник, и наугад ткнула его в почти заполненный тубус. Глаза Дезире расширилась от восторга, когда она поняла, что попала пальцем в небо. Сияющая улыбка мелькнула на губах. Грани идеально сливались. У нее получилось.

— Вот видишь. — Адам ласково провел рукой по голове девочки. — Для тебя нет ничего невозможного.

— Так медленно. Я учусь, как черепаха. — снова вздохнула Дезире. Огромные озера глаз остановились на лице ее единственного друга. Иногда ей казалось, что она любит его больше, чем своих родителей. Наверно, это плохо…. — А мама так умеет?

— Ты же спрашивала у нее вчера. — он улыбнулся, растрепав ее челку.

— Она могла соврать. Или ты ее попросил не помогать ей. Ты — противный, Адам. Специально мучаешь меня.

— Я хочу, чтобы ты научилась принимать самостоятельные решения. Без подсказок. Ты же уже взрослая, Дезире. Ты справишься сама.

— Конечно, я взрослая. — фыркнула девочка, поднимаясь с колен. — Ты пойдешь со мной в парк? Сегодня так тепло.

— Почему бы тебе не позвать подружку? — бросив взгляд в окно, сквозь которое в комнату лился солнечный свет, спросил Адам. Он встал и подошел к раскрытой фрамуге. Действительно, чудесный день.

— Ты знаешь, что у меня нет подруги. — убирая кубики в шкаф, легкомысленно заявила Дезире.

— Ты должна общаться, Дез. — Адам обернулся, прислонившись спиной к подоконнику. Солнечные лучи соткали вокруг темноволосой головы сияющий нимб. Дезире рассмеялась.

— У меня есть личный ангел со сверкающими глазами, и мама с папой. Еще Сэмми, которая понимает меня лучше, чем все одноклассники вместе взятые. Разве нужен кто-то еще?

— Жизнь не заключается в стенах этой квартиры. — серьезно сказал Адам Блейк. — Тебе скучно с ровесниками, я это понимаю, но ты не должна подавать виду, что чем-то отличаешься от них.

— Но я другая, Адам. Все, что я вижу вокруг, отличается от того, что доступно глазам остальных людей. — девочка лучезарно улыбнулась, рассыпав по плечам светлые локоны.

— Контролируй свое видение. Ты умеешь держать сознание в рамках определенной частоты. Прежде всего, помни, что сейчас мы принадлежим этому миру. Не играй с реальностью. Ты обязана понимать важность своего предназначения. И, если ты не сделаешь то, о чем я тебя прошу — сделаю я. Я бы этого не хотел.

Дезире смутилась, потупив глаза. Строгий тон ее друга и учителя всегда заставлял ее испытывать досаду и стыд. Она не хотела разочаровать его.

— Я постараюсь, Адам. Я буду самостоятельной и серьезной. — пообещала девочка.

— Что за умные лица? — в комнату вошла высокая и стройная рыжеволосая женщина в изумрудном платье. Дезире стремительно бросилась к матери и крепко обняла ее.

— Мамочка, ты пойдешь со мной в парк. Адам не хочет. Он уговаривает меня завести друзей.

— Правда? — зеленые глаза Аманды Вильмонт остановились на атлетической фигуре брюнета, стоявшего у окна с мрачным видом. — Иди пока на улицу, детка. Я сейчас выйду, и мы пойдем гулять.

— Ты — самая лучшая. — девочка чмокнула в щеку свою мать, и озорно подмигнув Адаму Блейку, выбежала из комнаты.

Оставшись одни, мужчина и женщина какое-то время сосредоточенно изучали друг друга. Аманда казалась задумчивой и встревоженной.

— Ты уверен, что ей необходимо общение со сверстниками, Блейк?

— Абсолютно. — кивнул он, отрываясь от подоконника, и приближаясь к хрупкой женщине. — Она растет затворницей.

— Но это ее желание и решение. Разве не ты говорил, что Дезире должна слушать свое подсознание? — возразила Аманда.

— Сейчас в ней говорит гордость и эгоизм. Она считает себя выше других. А это не так. Даже чистое совершенное сознание подвержено негативным энергиям, которыми пронизан наш мир.

— Адам, я тоже прошла твою школу. — Аманда положила руку на плечо Блейка, проницательно взглянула в темные глаза. — Я знаю, как сложно адаптироваться среди людей, которые живут в другой реальности, и видят естественные для тебя вещи совершенно под другим углом. Она может бесконечно любить все человечество с его пороками и желать исцеления и гармонии, но принуждать ее делать что-то против воли и желания — не стоит. Прошу тебя. Пусть она останется такой, как сейчас. Доброй, отзывчивой, любящей. Что может дать ей дружба со сверстниками? Новые соблазны? Наркотики, спиртное, сигареты, ранняя половая жизнь? Общество давно уже не то, что раньше.

— Ты боишься потерять ее, и это нормально. Естественно, ведь ты — мать. — Адам мягко улыбнулся. — Дезире еще ребенок. Но ее интеллект и сознание выше, чем у остальных детей этого возраста. Она сумеет различить хорошее от плохого. Чтобы помочь людям открыть глаза, освободиться и увидеть мир без завес и манипуляций, Дезире должна научиться понимать людей, знать их. Это необходимо, Аманда. Вы с Филиппом хорошие родители. И ваша миссия поддерживать, воспитывать и направлять ее. И за этим вы здесь. Но Дезире не ваша собственность.

— И не твоя, Адам. — холодно отрезала Аманда, сделав шаг назад. — Ты готовишь ее к высшей цели, к выполнению предназначения. Но она должна быть свободна в своих желаниях.

— Вот именно. — согласился Блейк. — Мы так много говорили с тобой, Мэнди. И ты знаешь лучше меня, как сложно воспитывать столь уникального ребенка. Ты и Фил — наставники Дезире, ее проводники. Я лично готовил каждого из вас к выполнению наложенных обязанностей. Я дал ее вам. И это великая честь и ответственность. И сейчас в тебе бунтуют материнские чувства. Ты забыла, зачем мы здесь. Все мы.

Аманда отвела взгляд, заметив, как в глубине темных глаза засверкали серебристые искры. Он был прав. Когда-то Аманда Вильмонт с той же одержимостью впитывала каждое слово Адама Блейка, как ее дочь сейчас. Но прописные истины, год за годом открываемые ей, неожиданно потеряли первоначальный смысл, стоило Аманде прижать к груди маленький кричащий комочек.

Адам знал все о строении мира, о возникающих и уходящих в лету цивилизациях, о параллельных измерениях и сущностях, способных проходить сквозь них. Но было и то, чего высшее сознание Блейка знать не могло. Он никогда не был отцом.

И Аманда боялась за свою дочь. ДНК и генетика Дезире доведены до совершенства путем длительных исследований и опытов. Она — следующая ступень в развитии человеческого сознания. Неимоверная ответственность лежит на хрупких плечах ребенка. И что будет с ней, если она не справиться? Не оправдает ожиданий Адама Блейка? А это может случиться. Когда Дезире сама станет матерью, все уроки и наставления великого учителя предстанут в совсем другом свете. Аманда не желала дочери подобной судьбы. Дети Дезире должны изменить мир, исправить допущенные человечеством ошибки, но захочет ли сама Дезире возложить на плечи сыновей и дочерей ответственность за судьбы людей, всех людей?

Но Аманда еще не знала главного. Отцом детей новой расы должен стать Адам Блейк.

2003 год. Бруклин.

— Я больше не пойду в школу. Даже не уговаривай! — заявила Дезире, плюхнувшись на заднее сиденье "Порше". Аманда обернулась, взглянув в насупившееся лицо дочери. Воротник ее школьной формы был перепачкан синей пастой, ресницы влажные, засохшие следы слез на щеках.

— Что случилось? — мягко спросила Аманда. В зеленых глазах отразилась тревога. — Тебя кто-то обидел?

— Да. Природа! — хмуро бросила Дез, поправляя сползшие гетры. — Я никогда больше не пойду на занятия.

— Почему? — уже строже спросила женщина.

— Я опозорилась. Надо мной весь класс смеялся. — убитым тоном сообщила девушка, не поднимая глаза. Аманда сдержала улыбку.

— Свалилась, когда отвечала урок? — поинтересовалась она.

— Хуже. У меня начались месячные. Прямо на уроке физкультуры. И все видели, как по моей ноге потекла кровь. Это ужасно. Я не хочу жить. — Дезире разрыдалась, закрывая ладонями лицо. Аманда растерянно замерла. В голове ее тревожно заметались мысли. Как рано. Хотя нет. Девочке уже пятнадцать…. Женщина не на шутку испугалась. Она знала, что это значит. Дезире достигла репродуктивного возраста.

— Не плачь, маленькая моя. — Аманда потянулась через сиденье и погладила дочь по волосам. Та заревела еще горше. — Так бывает. Не ты первая. Одноклассники уже завтра забудут о случившемся. Ты должна гордиться, ты стала женщиной.

— Если я должна гордиться, то почему мне тогда так стыдно? — убирая ладони с заплаканного лица, спросила Дез.

— Ты меняешься. Пойми, милая, каждая женщина проходит через эту стадию. Не нужно бояться. Это прекрасно. Ты взрослеешь, превращаешься в прекрасную девушку. И скоро у дверей выстроиться толпа твоих поклонников. Все они будут сражены твоей красотой. И ты выберешь самого лучшего, чтобы прожить с ним долгую счастливую жизнь. — Аманда ободряюще улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки.

— Как вы с папой? — перестав всхлипывать, спросила Дезире.

— Да, как мы с папой. — кивнула женщина. В глубине зеленых глаза скользнула печаль.

— Зачем ты обманываешь, мама? — тихо спросила девушка. Она смотрела в окно.

— Почему ты так говоришь?

— Я знаю, что никогда не выйду замуж. Я буду воспитывать детей, помогать им, учить их, так, как учили меня вы с отцом… и Адам. Они будут особенными и вернут первозданный закон всеобщего единства, и Вселенная снова обретет гармонию. И в этой программе нет места для меня, для моего личного счастья. Но, наверно, вернуть равновесие и есть счастье. Я не жалуюсь, просто мне немного страшно.

— Вот видишь, ты сама все понимаешь. — через силу улыбнулась Аманда Вильмонт. — А страх пройдет. Адам поможет тебе.

— Адам ничего не знает обо мне. — покачала головой Дезире, подняв на мать влажные глаза. — Он видит только то, что хочет видеть. И тому же учит меня.

— И в чем проблема? — побледнев, спросила Аманда.

— Мы смотрим разными глазами. Он говорит, что мы являемся одним целым, и я чувствую, что он не лжет. У нас много общего. Мы удивительно тонко чувствуем друг друга. И нам даже не нужно разговаривать, чтобы понять… Но иногда мне хочется побыть наедине с собой, отдельно от него.

— Со мной было так же в твоем возрасте. Это переходный период, Мэнди. Ты ищешь себя, переоцениваешься то, что еще вчера казалось незыблемым и верным. Тебе хочется спрятаться в свой маленький мирок, и посидеть там, в тишине, подумать, помолчать. Все вернется на круги своя спустя какое-то время. Подожди немного, милая.

— Ты не скажешь папе и Адаму, что со мной случилось?

— Если ты так хочешь….

— Я хочу. Мне очень неудобно.

— Я понимаю. — Аманда облегченно улыбнулась. Просьба дочери освободила ее от ответственности. И дала им обеим еще немного времени.

Два года спустя.

— Что дальше? — Дезире закрыла крышку тубуса. Все кубики легли на свои места. Задача выполнена. Адам прошелся по девушке задумчивым взглядом, витая где-то в своих мыслях. Он сидел на диване в расслабленной позе, закинув ногу на ногу и перебирая пальцами деревянные четки. Из кухни доносились веселые голоса Аманды и Филиппа, колдующих над праздничным обедом. У Дезире сегодня особенный день. Ей исполняется семнадцать лет. Но девушка не выглядит счастливой. Наоборот, с самого утра она кажется подавленной и грустной. И даже огромный плюшевый розовый заяц, врученный Адамом в подарок, не обрадовал ее. В последнее время Дезире очень изменилась. Стала замкнутой, необщительной, что было не свойственно ее лучезарной взбалмошной натуре. И она откровенно избегала его — Адама Блейка. Их общение свелось к минимуму. Он говорил — она молчаливо слушала, выполняя задания без прежнего энтузиазма. Не старалась угодить ему, не выбегала на встречу, когда он приходил, не смеялась вместе с ним над не совсем удачными шутками, не звала на совместные прогулки, уклонялась от любых прикосновений, словно он был прокаженным. Адам списывал изменения в поведении девушки на переходный период, осложненный гормональными всплесками, и пытался вспомнить, происходило ли нечто подобное с ее матерью в этом возрасте. Конечно, нельзя сравнивать Аманду и Дезире. Они совершенно разные личности, и физически и духовно. Но обе женщины, со всеми вытекающими. Аманда в семнадцать лет впервые влюбилась. В Филиппа Вильмонта. Но их брак был заранее предусмотрен, и они оба следовали программе. Им повезло, что они испытывали друг другу настоящие чувства…. И все же холодное отношение Дезире сильно тревожило Адама Блейка. Она закрылась от него, а это недопустимо. Странно, но именно он научил ее самостоятельности и полному контролю над разумом. Кто бы мог подумать, что однажды она обернет полученные знания против него. Дезире прятала от него свои мысли, желания, чувства, и эмоции, и каждый раз пытаясь подглядеть, он натыкался на прочную стену. Взаимопонимание и полное доверие были потеряны. И Адам желал знать причину, чтобы исправить допущенную ошибку.

— Адам, ты заснул? — хорошенькое личико девушки испортила раздраженная гримаса. — Я спросила, что дальше?

— Наверно, теперь ты знаешь все, Дез. — наклонившись вперед, он опустил голову на согнутые в локтях руки, упертые в колени. — Самое основное. Дальше будет новый этап. И он будет проходить в лаборатории. Ты ознакомишься с новыми технологиями…

— Мне придется уехать с тобой? — не дав ему договорить, быстро спросила девушка. Она встала из-за стола, за которым сидела, и расправила складки на подоле атласного нарядного белого платья, надетого по случаю праздника. Адам отметил, что она сильно выросла, и внешние перемены тоже были ошеломительными. Его подопечная становилась настоящей красавицей. Но она и не могла быть другой.

— Нет. Мы сможем перемещать отсюда, когда это потребуется. — ответил Блейк. Он поднялся и подошел к Дезире. Она настороженно смотрела на него, и инстинктивно отступила назад.

— Но я раньше этого не делала.

— Ничего сложного. Я научу. — Адам пожал плечами, улыбаясь имениннице. — Из кухни умопомрачительно пахнет. Готова праздновать?

— Снова торт, пирожные и воздушные шары? — хмуро спросила Дез, приподняв одну бровь. — Ты случайно не знаешь, что мне подарят родители? Если это будет еще один розовый плюшевый мешок с ватой, я не вынесу.

Взгляд Адама метнулся к небрежно брошенному подарку в углу комнаты. Протянув руку, он взял девушку за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— А чем плох заяц? — почти с обидой спросил он. Дез резко отстранила его руку.

— Я не маленькая, Адам. — скривив губы в усмешке, холодно бросила девушка. — Я выросла из мягких игрушек. Жаль, что Ты этого не заметил. А должен бы. Ты знаешь меня лучше, чем остальные. Ладно, родители, им положено. Я всегда буду для них ребенком. Но ты не мой отец, и не мать. И даже не друг.

— Вот как? — Блейк напряженно улыбнулся. — И кто же я? Строгий учитель? Я думал, что мы друзья. Извини, что ошибся. Что плохого в том, что я подарил тебе плюшевую игрушку? Было бы лучше, если бы я купил набор косметики или комбинацию? Ты думаешь, такой подарок уместен?

— Для друзей — да. — кивнула Дезире. В глазах ее сверкнули слезы. — Я не хочу, чтобы ты сюсюкался со мной, как с ребенком, но и взрослой быть боюсь, так, как знаю, что меня ждет.

Адам потрясенно уставился в расстроенное лицо девушки.

— Ты боишься исполнить свое предназначение? Ты же хотела, Дез…. Мы оба знаем, как важно то, что должно произойти. — искреннее изумление прозвучало в голосе Блейка.

— Но сейчас мне страшно. — всхлипнула Дез, отворачиваясь. Ей было стыдно, что она дала слабину перед Адамом. — Вчера меня пригласил на свидание парень из спортивного класса. Все девчонки сходят по нему с ума, но я не смогла согласиться. Как я объясню ему, что через год или два буду носить ребенка неизвестно от кого, но зато этот ребенок будет совершенным существом новой расы? Ты думаешь, он поймет? Или кто-то другой? — девушка резко обернулась, гневно глядя в невозмутимое лицо. В сложные моменты Блейк всегда надевал маску равнодушия. — Или ты и для меня приготовил мужа, как для мамы? Тогда где он? Не пора ли нам познакомиться.

— А ты хочешь замуж? — он неожиданно улыбнулся. И злость Дезире улетучилась.

— Нет. — покачала головой она, почему-то расплываясь в ответной глупой улыбке.

— Ну, и все. Проблема решена. А о детях тебе слишком рано думать. — он шутливо щелкнул девушку по кончику носа, и взял за руку. — Пойдем, мама с папой ждут.

— Подожди. — серьезно сказала Дезире, удержав Адама. Голубые глаза вопросительно смотрели на него. — А, когда не будет рано…. Мы уедем отсюда? Ты увезешь меня в лабораторию, где я буду вечно беременной?

— Глупенькая. — нежно усмехнулся Адам, ласково сжимая ее пальцы. — Следующий урок я посвящу именно этой проблеме. Вижу — ты серьезно озаботилась ею. Скажу для начала, чтобы успокоить — ты не будешь вечно беременной. Оплодотворенные яйцеклетки спустя короткий период времени извлекут из твоего организма, и эмбрион будет развиваться в специальной камере под присмотром лучших ученых. Процесс оплодотворения проводиться искусственно и безболезненно. Ты ничего не почувствуешь. И сможешь жить своей жизнью. То есть, мы вместе будем заниматься обучением детей.

— А кто донор? — девушка внезапно покраснела. Адам озадачено сдвинул брови.

— Донор? — переспросил он.

— Ну, да. — смущенно проговорила Дезире. — Я — носитель особенного ДНК. Но меня одной недостаточно, чтобы дать жизнь новой расе. Меня интересует, чей еще генетический материал будет использован.

Блейк сильнее сжал ее пальцы в своей руке. Лицо приобрело отстраненное жесткое выражение.

— Сейчас не время и не место для подобных бесед. Ты узнаешь все. Но не сейчас.

— Но я имею право знать, кто будет отцом моих детей. И догадываюсь, почему ты не спешишь с ответом. Меня интересует вопрос, смогу ли я сама вынашивать ребенка весь срок, если пожелаю?

— Ты не пожелаешь, Дез. — Адам горько улыбнулся, отпуская ее руку. — Прости, я… Да, ты имеешь право знать. Но ты и так знаешь. Давай не будем и дальше смущать друг друга.

— А почему процесс оплодотворения будет проводиться искусственно? — она взглянула в его глаза. Ее пальцы коснулись щеки мужчины, и он дернулся от неожиданности. Вопрос Дезире поставил его в тупик.

— Это безопасно, и надежно. Процесс будет контролироваться врачами и специалистами. — растеряно проговорил Адам.

— А как же мои желания? — спросила девушка. Блейк пристально изучал ее лицо. Полуопущенные длинные ресницы Дез, расширенные зрачки и учащенный пульс говорили больше, чем ее слова. Он понимал, куда она клонит. И совершенно не знал, как на это реагировать. Она так долго была для него умным и любознательным ребенком. И он просто не успел подготовиться…. Как глупо и самонадеянно.

— Ты можешь контролировать свои желания. — ляпнул он первое, что пришло в голову.

— Боюсь, что я не так совершенна, как ты. — Дезире одернула руку, пожав плечами. — Я много думаю об этом в последнее время. Все мои одноклассницы только и говорят о своих парнях. И мне тоже хочется попробовать. Но, наверно, я должна спросить разрешения? — она метнула в остолбеневшего Адама Блейка наигранно-покорный взгляд, хотя губы едва сдерживали лукавую улыбку.

— Попробовать что? — откашлявшись, уточнил он, нервно поправляя ворот голубой рубашки, подчеркивающей совершенную мужественность его фигуры. Дезире положила ладонь с растопыренными пальцами на его твердый напряженный пресс.

— Ты хочешь, чтобы я произнесла это вслух? — девушка томно улыбнулась. — Мне семнадцать лет. Я каждый день вижу на улице целующиеся пары, слушаю рассказы подружек об их бурных похождениях, смотрю кино с жаркими объятиями. Было бы странно, если бы мне не было любопытно. Уверена, что и ты не так беспристрастен, как кажешься. Что ты делаешь, когда покидаешь эту квартиру? Кто ждет тебя дома?

— Меня никто не ждет, Дезире. — холодно произнес Адам, уверенно отстраняя ее руку. — У меня нет времени на глупости и потакания низменным желаниям и эмоциям.

— Ты хочешь сказать, что я должна умереть девственницей? — саркастическая улыбка раздвинула чувственные губы девушки, ослепительно блеснули губы. Адам нервно сглотнул. Разговор начал утомлять его и вызвать странное волнение в крови. Вот ведь чертовка. И в святом разбудит страсти.

— Это твое дело, Дез. Но ты должна думать о последствиях. И помнить об угрозе… злоупотребления или зависимости от той или иной дурной привычки.

— Занимать сексом — дурная привычка? — девушка рассмеялась. — Серьезно? И детей в пробирке делать — праведно? Да? Не претит божественному закону? Это глупость, Адам. Признай.

— Что ты хочешь, Дез? — устало проговорил Блейк.

— Я могу ходить на свидания с парнями, которые мне нравятся? — напрямик спросила Дезире. Она долго ждала ответа. Ее побледневший мудрый учитель впервые не нашел слов. И явно был зол на свою подопечную. И сильно смущен. И растерян.

— А их много? — наконец, выдавил он, запустив пятерню в свою темноволосую гриву.

— Нет. Один.

— Тогда — ладно. Поступай, как хочешь. Если тебе нужно… это.

Дезире снова удивила его. Взгляд ее потух, словно он только что нанес ей смертельную обиду.

— Так просто? — тихо спросила она. Он нервно пожал плечами.

— А что я должен сказать?

— А, если я не подумаю о последствиях? — глаза девушки воинственно сверкнули. — Или влюблюсь и пошлю тебя к черту со всеми твоими благими намерениями и пробирками?

— Ты этого не сделаешь! — уверенно заявил Блейк. — Не сможешь. Никогда. И точка. Истерика закончена?

— Она только началась! — Дезире упрямо насупилась и подбоченилась, расставив ноги. Адам нахмурился. Драться собралась? С кем? Из-за чего? — Хотя нет. — перемены в ее настроении не переставали сбивать его с толку. — Я воспользуюсь твоим благословением, и сейчас же отправлюсь на свидание. Позвоню Майклу и скажу, что согласна. На все!

— Скатертью дорожка. — усмехнулся он, сложив руки на груди. Дез схватила сумочку, и принялась искать в ней телефон. Адам снисходительно наблюдал да суетливыми движениями девушки. Потерял терпение только, когда маленькая разбушевавшаяся фурия действительно набрала номер какого-то Майкла и назначила свидание. Блейк выбил телефон из ее рук еще до того момента, как они окончательно договорились.

— Ты блефуешь, черт возьми. — рявкнул он, встряхнув девушку за плечи. Она не злилась. Наоборот, выглядела удовлетворенной. Добилась своего, вывела его из себя.

— Нет, Адам. Это ты блефуешь. Ты был уверен, что я не позвоню, иначе не разрешил бы мне. — бросила ему в лицо Дезире. И она была права.

— Ты опережаешь события, Дез. — отпустив ее, строго сказал Адам, справившись с приступом гнева. — Ты не умрешь девственницей, но сейчас слишком рано. Ты не готова. Остынь, справься со своими гормонами и эмоциями, а потом мы поговорим.

— Но я не хочу говорить. — прошептала она, понуро опустив плечи. — Прости, мне очень стыдно. Я хочу, чтобы ты воспринимал меня всерьез. Видел во мне не ребенка, а женщину. И все.

— А ты думаешь, что я не вижу? — Адам удивленно взглянул в растерянное лицо. — Мне сложно, потому что ты практически выросла на моих руках.

— Только не говори, что видишь во мне дочь…. - испуганно пролепетала девушка.

— Нет, не дочь. Но я не хочу причинить тебе боль. Не хочу, чтобы ты по наивности придумала себе что-то большее. Пойми, милая, хорошая моя — Адам взял ее лицо в ладони. Заглянул в большие озера глаз. — На нас лежит ответственность глобального масштаба. Мы не можем быть уязвимыми, не имеем права. Ты не должна относиться ко мне, как твоя мама относится к отцу. Мы выше, гораздо выше подобного проявления любви. Прости, что подвергаю тебя такому сложному испытанию. Но ты должна увидеть разницу между приземленными человеческими чувствами и бесконечной божественной любовью. И эта любовь распространяется не на одного человека. А на всех.

— Я понимаю. — слабо кивнула Дезире. Ресницы ее опустились, скрывая боль, застывшую в глазах.

— Правда?

— Да, Адам. Я не люблю тебя, точнее люблю, не больше, чем все человечество. Как ты мог подумать….

— Я рад, что мы поняли друг друга.

Удивительно, но именно этот странный, полный скрытых подтекстов, разговор переключил в разбушевавшемся переходном сознании Дезире Вильмонт нужный рычаг. Девушка успокоилась.

Все вернулось на круги своя.

Жизнерадостная, легкая и подвижная Дезире. Ласковая, улыбающаяся, искренняя. Веселая, открытая, излучающая внутренний свет. Гармоничная, неожиданно взрослая и рассудительная. Совершенная. Такая, какой и должна быть.

Адам Блейк тоже успокоился.

Они поняли друг друга. А как иначе?

Первый переход из спальни девушки в засекреченную лабораторию случился ровно через две недели. Они много практиковались, настраиваясь на высокочастотную волну, позволяющую перемещение материального тела из одной точки в другую. Это уже был выход в иное измерение, своего рода, кратковременный квантовый скачок. Процесс сложный, требующий полной концентрации энергии, но Дезире была талантливой ученицей, старательной, не щадящей сил. И ей не нужно было учиться. Знание закодировано в ее ДНК. Адам Блейк был свободен от кодов к собственному сознанию. А она еще нет….

И когда у нее получилось, девушка радовалась, как ребенок. Она подрыгивала на месте и хватала учителя за руки. Из глаз летели снопы серебряных искр, кожа излучала сияние. А Блейк тайно гордился. И чувствовал себя Пигмалеоном, сотворившим свою несравненную Галатею. И узнавал в ней себя и все их прошлые жизни и будущие….

— Значит, так ты собираешься освобождать человечество от влияния сущностей из нижнего астрала? — задалась вопросом смышленая Дезире, изучив труды многочисленных программистов, заседающих в одном из просторных залов лаборатории, напичканном аппаратурой. На ее лице отразилось недоверие, даже скепсис.

— Это лишь первые шаги, Дез. Я собираюсь создать корпорацию, способную выйти на международный уровень.

— Новые технологии взамен старых? — удивились Дез. — Новые операционные системы, новые программы, поисковые системы и сети? И что это даст? Одно порабощение сознания замещается другим и только.

— Смотри внимательнее. — Адам привлек внимание девушки к символам на мониторах. — Наши технологии изменят мир. Они позволят людям перейти на новый уровень, отказавшись от старого. Я дам им то, что они хотят, но ничего не попрошу взамен, и больше того — освобожу разум людей от неявного, тайного программирования. Мы не можем вернуться в каменный век или засесть в Гималаях в позе лотоса, глядя на звезды и ожидая, когда колесо Сансары в последний раз крутанется именно для нас. Человечество утратило возможность видеть знамения, и бесконечность вселенной вокруг них, воспринимают лишь в теории. Где-то там…. Когда-нибудь…. Но сейчас они идут на работу и включают компьютер, подносят к уху трубку сотового телефона, боковым зрением отмечают методично-мелькающие блики реклам, употребляют пищу, обработанную химикатами, слушают лживые новости, учат псевдо историю…. Каждый раз позволяя другим, врагам и манипуляторам, врываться в подсознание и шифровать, блокировать доступ к Абсолютному Единству. Я сниму шоры с глаз человечества, постепенно внедряя в каждый компьютер и телефон вирус, засечь который невозможно, целью и задачей которого станет уничтожение неблагоприятного влияния. Освобождение. Ты увидишь, как совсем скоро, здесь и там, появятся люди, свободомыслящие, прозревшие. Они начнут говорить правду, и те, кому это не выгодно, объявят их безумцами. Но будет слишком поздно. Сотни, тысячи, а потом и миллионы человек скажут "нет" системе. Откажутся быть рабами и приспособленцами. И именно для таких людей наши дети станут духовными учителями.

— Ты готовишь паству. — Дезире вскинула глаза. Она не понимала, почему выбрала именно это определение. И на краткий миг Адам Блейк показался ей совсем другим. Более худощавым, длинноволосым, в грубой монашеской рясе, с умиротворенным выражением лица, далеким…. Был ли это обман зрения или плод разыгравшегося воображения?

Именно в этот момент в программном отсеке появилась женщина. Дезире заморгала, пытаясь сконцентрировать на ней свой взгляд. Но это было чертовски сложно. Словно неисправная голограмма, ее фигура мелькала, вызывая боль в глазах.

— Фрея! — Адам Блейк улыбнулся и пошел навстречу незнакомке. Он протянул ей руку, и Дез с изумлением поняла, что женщина реальна. Ее маленькая бледная ручка продолжала мерцать в уверенной широкой ладони Адама.

— Фея — больше бы подошло. — сухо прокомментировала Дезире, неприязненно разглядывая вошедшую. Не смотря на постоянное мельтешение перед глазами, она сумела заметить, что Фрея очень красива и стройна. Совершенно неземное создание с мраморной кожей и переливчатым цветом глаз.

— Спасибо, Дезире. — раздался ее мелодичный пульсирующий голос, такой же не естественный, как сама гостья. — Я пришла засвидетельствовать свое почтение и уважение. Ты, наверно, не помнишь меня….

— А мы встречались? — усомнилась девушка, щуря заслезившиеся от напряжения глаза. Фрея улыбнулась.

— Огромное количество раз.

Дез беспомощно посмотрела на Адама, но он лишь туманно повел плечами.

— У каждого измерения, Дезире, есть хранители. — соизволил сообщить Блейк, после минутного молчания. — Именно они следят за тем, чтобы сохранялась гармония и равновесие. Это существа, прошедшие цикл перерождений, они достигли девятого измерения, чтобы постичь в полной мере закон Единства. И, повинуясь ему, заняли должность хранителя, Истинного. Создателя. Девять хранителей держат ось мира, дабы не дать ему низвергнуться в хаос.

— Бога? — уточнила Дез с придыханием, оставшись на воздушное существо в образе женщины. — Она — богиня?

— Фрея — хранитель пятого измерения. Но, если тебе так проще понять, то ты можешь считать, что она Бог. Но на самом деле, Дез, мы все Боги или учимся ими быть. Ибо мы одно.

— А она может быть здесь? — шепотом спросила девушка. Адам мягко улыбнулся.

— Она позволяет нам видеть ее, потому что мы на шаг ближе к измерению будущего, чем все остальные. Новая раса станет отпускным пунктом, проездным билетом в совершенно новый мир. Тебе только кажется, что Фрея мелькает. Она существует на более высокоскоростной частоте, еще не доступной нам в полной мере. Мы замедленны и слишком подвержены влиянию материальной тюрьмы.

— Ну, Адам, ты слишком запутал бедняжку. Много информации. Со временем Дезире вспомнит сама. — вмешалась призрачная Фрея-Фея.

— Подожди-ка, а кто хранитель третьего измерения? Ну, нашего, то есть. — проговорила Дез.

Адам Блейк спокойно и серьезно посмотрел на нее. И его ответ поверг девушку в легкий шок.

— Я. - просто сказал он.

— Отлично. — вздохнула Дезире. — Значит, ты успел побывать в девятом? Да? И что там?

— Ты тоже была там. — снова подала волшебный голосок чудесная Фрея. — Там нет — ты, он, она, мы, они. Только Я. Там все Едино и Бесконечно. Сила творения, общее сознание. Чем ниже измерение, тем сильнее грани, различия.

Дезире присела на стул. Она медленно осмысливала услышанное. И кое-что не давало ей покоя. Значительное кое-что.

— Почему я не помню?

— Ты помнишь. И поэтому Адам Блейк обучает тебя. Он помогает тебе вскрыть барьеры, установленные при рождении законами этого мира. Это он избрал тебя и вернул в медленно вибрирующую частоту или физический мир, который сейчас тебя окружает. Однажды ты станешь хранителем третьего измерения. И заботы о сохранении его равновесия лягут уже на твои плечи. И так будет продолжать до конца времен. От истоков к началу и наоборот, бесконечный круговорот. Мы двигаемся вверх, чтобы дать шанс другим достичь просветления.

— Адам станет хранителем четвертого измерения? — поинтересовалась Дез.

— Промежуточный высокочастотный спектр, наполненный нематериальными сущностями, не нуждается в хранителе. Они замурованы в нем, и не могут перейти в высший, пятый диапазон. И поэтому так стремятся занять и разрушить третий. Но вы, люди, сильнее их. Ваш страх — единственное оружие, способное нанести удар.

— Страх и эмоции. — прошептала Дезире. — Но разве может человек не испытывать эмоций?

— Контролировать. Может. — ответила Фрея. — Нести любовь и знание, желать освобождения. Третье измерение — самое сложное из испытаний на пути к Совершенству. Ты, моя дорогая, Адам и ваши дети подскажете людям, как разбить стены. И те, кому удастся, попадут в мой мир, часть вернется обратно, посетив на неопределенное время четвертое, нематериальное измерение, а кто-то застрянет в нем навсегда.

Дезире развела руками, анализируя услышанное. Фрея внимательно наблюдала за игрой эмоций на лице девушки.

— Ты хочешь еще о чем-то спросить?

Дез перевела взгляд на Адама. Он выглядел спокойным и невозмутимым. Еще бы! Ему известны все ответы.

— Ты выбрал меня. — тихо проговорила она. — Что значат эти слова? Мы встречались когда-то? В прошлых жизнях?

Блейк и Фрея быстро переглянулись. Заговорила женщина.

— Формулировка вопроса изначально не совсем верна. Прошлых жизней нет. Мы все — бесконечность единого. Мы не части чего-то целого. Мы и есть это целое. Сейчас тебе сложно осознать, как это возможно. На уровне физического спектра существует четкое разделение. Преодоление материальных пут, высвобождение сознания является целью, испытанием, единственной верной дорогой. Если ты знакома с верованиями буддистов, то у них есть такое понятие, как круг сансары. Это цепочка перевоплощений на пути к Богу, разорвать которую могут избранные, просветленные люди. Из всех религий вашего мира именно буддизм ближе всех к истине, но и здесь масса неточностей. Круг сансары возможно разорвать в свою первую инкарнацию на земле, отказавшись от пут материальной ловушки, ловко расставленной лжебогами. Ты смогла это сделать.

— Как? — Дезире изумленно распахнула глаза.

— Ты узнаешь ответ, когда ваши с Адамом энергии соединяться. — Фрея взглянула на Блейка, туманно улыбаясь. — Ты не сказал ей? Я думаю, что она готова.

Адам нахмурился, скрестив руки на груди. Дезире знала, какой смысл несет в себе эта поза.

— А я не уверен. Ей только семнадцать.

— Она гораздо старше. Ты сам знаешь, что я права. — Фрея склонила голову набок, поочередно разглядывая обоих. — Или ты не готов? Адам, время пришло. Прочь сомнения и неуверенность. В этом мире время немилосердно.

— Но не для меня. — сухо напомнил Блейк.

— Но для Дезире. Пока ты не соединишься с ней, она уязвима.

— О чем речь? — вмешалась девушка, вопросительно посмотрев в лицо учителя. Он смущенно отвел глаза. — О… — выдохнула она, пряча руки за спиной.

— Хорошо, Фрея. Я выполню твое пожелание. — резко ответил Адам, протянув Дезире руку. — Нам пора возвращаться домой.

Дезире решила ничего не говорить матери о загадочном соединении энергий. Ей сложно будет понять всю важность предстоящего процесса духовного соития. Притом, что духовное единение происходит во время физической близости через открытие нижних чакр, высвобождающих вихревые энергетические потоки обоих партнеров.

Непостижимо-неромантичное определение. Дезире не смущала витиеватая формулировка. И меньше всего девушка думала о каких-то высокодуховных составляющих физического акта между мужчиной и женщиной. Она любила Адама Блейка и желала быть ближе, еще ближе к нему. Ее молодой организм бурлил гормонами и любопытством. Но он никогда не должен узнать об этом.

Она не боялась. Совсем.

— Сегодня? — взволновано спросила Дезире Вильмонт, проходя в гостиную. Адам Блейк в напряженной позе сидел на небольшом диванчике в углу комнаты. Его взгляд рассеяно прошелся по ее легкомысленному наряду. Девушка явно подготовилась. Светлое платье на бретельках едва прикрывало ягодицы, распущенные по плечам светлые локоны, лучистые, полные ожидания глаза, легкий макияж. Она старалась казаться уверенной, расслабленной и невозмутимой, но ее выдавало едва заметное подрагивание губ.

— Ты помнишь, о чем мы говорили, Дез? — тихо спросил он, когда девушка села рядом с ним. — То, что произойдет между нами, не имеет ничего общего с рассказами твоих подружек. Я не твой бой-френд.

— Я знаю, Адам. — Дезире мягко улыбнулась и взяла его руку, заглянула в непроницаемые глаза. — Родители придут только через два часа. У нас масса времени. И, если у тебя есть, что сказать, говори.

— Куда делся мой розовый заяц? — Блейк неожиданно улыбнулся, ласково сжимая ее пальчики в своей теплой ладони.

— Я сплю с ним. — Дез лукаво усмехнулась и добавила с загадочным видом. — Каждую ночь.

— Это хорошо, а то я думал, что буду первым. — улыбка Адама поблекла. Он с грустью смотрел в светлое искренне лицо девушки и испытывал мучительное сомнение. — Прости меня. Я хотел бы найти другой способ. Но здесь его не существует. Мне очень жаль.

Дезире нахмурилась, резко вскинув голову. В глазах мелькнула обида.

— Я так непривлекательна в твоих глазах, что одна мысль о… ты сам знаешь, о чем, вызывает у тебя сожаление? — Она выдернула руку из ладони Блейка и вскочила на ноги. Адам тяжело вздохнул, опуская глаза. Обреченно мотнул головой.

— Прости. — с горечью повторил он. — Я просто знаю, что ты не готова. Ты не понимаешь. Тебе будет больно, я чувствую это.

— Ну, конечно, мне будет больно! — взмахнув руками, насмешливо бросила Дезире. — Всем девушкам бывает больно в их первый раз. — смутившись, она отвернулась и медленно подошла к окну. Она одернула в сторону занавеску, взглянула на удручающий пейзаж за окном. Грязный двор и помойка в переулке. Очень романтично, как все остальное сегодня.

— Я говорю о другой боли, Дез. — подал голос Адам. Он слишком долго обдумывал ее слова. — Попроси меня, и мы все перенесем. Когда ты станешь старше, многое будет видеться иначе и проще. Ты ранима сейчас.

Плечи девушки вздрогнули от нервного сдерживаемого смеха.

— Да в сорок лет мне действительно будет плевать. На все и вся. И на тебя, в частности. — неожиданно ее голос смягчился, в нем послышались надрывны нотки. — Я верю, что ты искренне заботишься обо мне. Я знаю тебя с тех самых пор, как впервые начала осознавать реальность. Мама рассказывала, что первым моим словом было не "мама" и не "папа". Я назвала твое имя. Словно всегда знала его. И сейчас желая меня защитить, ты сам причиняешь боль. Я рождена для тебя. Для того, чтобы быть с тобой. Так почему же ты отталкиваешь меня?

Она слышала, как скрипнул диван, когда он встал. А потом шаги Адама за своей спиной. Дезире закрыла глаза, чтобы удержать подступающие предательские слезы.

— Прости. — шепнул его голос, и она почувствовала его дыхание на своей щеке, когда он склонил голову и положил подбородок на хрупкое вздрагивающее плечико. Горячие сильные руки обвили ее талию, и она перестала дышать, по-прежнему крепко закрыв глаза. — Так мало смысла в моих словах. Смешные рассуждения, нелепые объяснения причин. И хотя мы давно знаем, что являемся одним целым, этот последний шаг сложен и для меня.

— Почему? — хрипло спросила Дезире. — Ты знаешь все, все на свете. Все тайны Вселенной. Измерения. Мысли людей. Их мотивацию. И боль.

— Наверно, сложность состоит в том, что и для меня все будет впервые. Это правда. Я должен был сказать. — на одном дыхании выдал он. И Дезире почувствовала, как сразу расслабилось его тело. Что за бред? Она быстро обернулась, внимательно взглянув в темные глаза, в глубинах которых мелькали знакомые серебряные искры.

— Ты хочешь сказать, что пройдя сквозь все измерения, прожив в каждом определенный промежуток времени, ты ни разу не был с женщиной?

Она изумленно смотрела на него. Адам отрицательно мотнул головой. Ей захотелось рассмеяться. И впервые девушке показалось, что Блейк врет.

— Как это возможно, Адам? Ладно, Бог с ним с четвертым, наполненным духами и уродами, и даже пятым с голограммными девами, вроде Фреи, но здесь, Адам! Кем бы ты ни был на самом деле, ты не можешь отрицать, отторгать и держать под контролем законы этого мира. Законы пяти чувств, не смотря на то, что шестое является в тебе преобладающим. Сколько ты здесь? Пятьдесят лет? И ни разу не поддался соблазну? Ты — святой? Евнух? Монах? Или дело в физиологии?

Она требовала ответа, пристально глядя в глаза Блейка. Но он молчал.

— Моя человеческая жизнь не была длинной, Дез. Жизнь до возвращения в Сознание. — наконец, ответил Адам. — Ты хотела знать, почему я выбрал тебя. И когда это случилось. Наверно, мне стоит рассказать сейчас. Чтобы потом ты не обвинила меня в нечестности.

— Я вся внимание. — сморщив хорошенький носик, серьезно кинула Дезире.

— Мой путь начался в 1939 году. Нет, не удивляйся. Я уже говорил, что время существует лишь в этом измерении. Когда сознание достигает девятого уровня, оно легко может вернуться в любой из нижних миров, и в этот. В любой день и час. Я родился в 1939 году в Тибете. И ты, права… — Адам сделал паузу, едва заметно улыбнувшись. — Я прожил свою жизнь в монастыре. Как монах.

— О… — выдохнула Дез. Все встало на свои места. — А я?

— А ты был пленницей китайских варваров, пришедших в наш тихий край, чтобы насаждать коммунистический режим. Они подобрали тебя в одной из деревень, пока двигались на монастырь, в котором укрывался Далай-Лама. И оставили в живых для забавы.

— Господи, я не хочу знать, как именно они со мной забавлялись. — испугалась Дезире. Кровь отлила от ее лица. Внутри закипал гнев, но она не находила ему причин. Разве можно злиться на обидчиков из прошлой жизни?

— Они не причинили тебе зла. Не успели. — Адам нежно коснулся ее щеки. — Ты не была буддисткой, Дез. Твои родители приехали в наши края из Англии, и ты поддерживала католическую религию. Вот так удивительно складываются судьбы людей. Монах-буддист и ярая католичка оказались в плену. В одной клетке, выход из которой означал смерть или казнь.

— И что случилось? Они убили нас? — с придыханием спросила девушка. Теперь она чувствовала боль в груди. И на лице. Щеки жгло огнем. Хотелось закрыть уши ладонями и убежать, но она осталась. Правда спасет мир?

— Не сразу. — взгляд Адама потух, пальцы крепко обхватили обнаженное плечо девушки. — Ты была такая юная, отважная. Красивая, как сейчас. Только волосы были темными, карие глаза. Настоящая цыганка. Ты решила, что я старше тебя лет на двадцать, а мне было только двадцать семь. Я был ранен, и ты ухаживала за мной, как за отцом. Вытирала кровь оторванным рукавом платья, кормила с ложечки отвратным варевом, которое нам бросали в железной миске, словно собакам. А потом мы начали разговаривать. Я рассказывал тебе о своей вере, а ты мне о своей. Мы делились самыми сокровенными мыслями и желаниями. И вдруг осознали, что представляем жизнь и окружающий мир одинаково, не смотря на явные разногласия религий. Бесконечность бытия, общее информационное поле, законы гармонии и единства. Мы научили друг друга, хотя сами еще не знали ничего. За несколько дней плена мы стали друг другу родными, самыми близкими людьми. Боль и страх объединяют. Именно на этом и спекулирует нынешнее правительство. Китайские надзиратели пришли ночью. Кто-то из них услышал твой смех, и его не устроило, что пленники посмели веселиться… — Адам на мгновение умолк, и на лице мужчины отразилась целая гамма чувств от ненависти до дикой боли. — Они целились в мою голову из открывшейся двери камеры. Одна секунда отделяла меня от смерти. Но ты оказалась быстрее. Закрыла меня собой. И умерла на моих руках в считанные минуты. Ты знаешь, Дез, я не способен убить человека, но тогда был готов сделать самый страшный в жизни поступок. Я хотел наброситься на твоего убийцу, мерзкого коренастого карлика с красным лицом и узкими глазами. Но меня остановила пуля. И мне повезло меньше, потому что я умирал мучительно медленно, не в силах пошевелиться, парализованного болью. Я видел, как неугомонные ублюдки издевались над твоим бездыханным телом. Едва ли он осознавали смысл своих диких деяний. Самый главный из них, обмакнув кончик ножа в смолу, начал резать твое лицо. Хорошо, что ты не могла чувствовать боли, но я чувствовал ее за тебя. Я умер через сутки, глядя в твои остекленевшие глаза. И тогда за миг до смерти, мое помутившееся сознание отыскало путь. И единственный смысл бытия. И там, в бесконечности Вселенной я четко чувствовал твое присутствие. Во мне и вокруг меня. Мы стали одним. Одним целым. Из одной реальности в другую, из мира в мир, до самой вершины Создания. И когда пришло время разъединиться, я забрал тебя с собой. Ты понимаешь меня? То, что я говорю? — Адам нахмурился, разглядывая оцепеневшее лицо девушки. Она словно впала в транс. Обхватив себя руками, Дезире смотрела сквозь него, пребывая где-то далеко. Не здесь.

Адам обнял ее и привлек к себе, провел руками по спутавшимся волосам.

— Вот, что я называю Бесконечной Любовью, Дез. Она сможет поднять до небес. И это святая истина. Никакой физиологии. — он мягко усмехнулся, коснувшись губами макушки девушки. — Не я назначил себя Хранителем. Так было нужно. Я могу сохранять материальную оболочку столько, сколько пожелаю. Только Хранителям позволено материализоваться в этом измерении. Остальные путешественники или рождаются вновь, теряя воспоминания и связь с Единством и Истинными, или приходят в виде энергетических сфер, которые вы называете призраками. Но есть и темные сущности, они могут занять тела уже живущих, подселиться к ним, чтобы повергать на дурные дела, устанавливать свои порядки. Они не нашли путь к Единству, и пытаются поглотить ваш мир через людей, падких на власть и деньги. Они зациклены на ритуалах и физиологических потребностях. Они творят зло, убивают, воруют души, не позволяя им соединиться с Бесконечностью. И мы должны их остановить.

— Что я должна делать? — тихо спросила Дез, поднимая голову. Голубые глаза были полны слез.

— Не поддаваться эмоциям и соблазнам. Они хитры. Не успеешь оглянуться, как попадешь в их лапы, и твой великий дух окажется запертым в скорлупе. — Он ласково улыбнулся, обхватив ладонями лицо девушки. Серебряные светящиеся глаза пристально изучали ее. — Вот теперь ты готова, Дезире. — прошептал он….

Но не поддаться эмоциям и соблазнам очень сложно. Особенно в объятиях мужчины, который сам чертовски соблазнителен. Особенно, если любишь его с детства.

Адам Блейк никогда не думал, что так легко попасться в сети искушения. И оттягивая соитие со своей подопечной, инстинктивно чувствовал — она станет для него самым сложным испытанием. Она была сильнее его. И он попался. Так легко, словно был несмышленым подростком.

Родители Дезире вернулись раньше, и застали не самую лицеприятную для них картину. Был огромный скандал. Аманда кричала на Адама, обвиняя его во всем, в чем только можно обвинить мужчину. И только отец сохранял гробовое молчание, скрывшись на кухне.

Конечно, Адам успокоил разгневанную мать. По-другому и быть не могло. Он способен угомонить кого угодно. Даже фурию.

А потом Адам Блейк пропал. Дезире впала в отчаянье и не находила себе места. Она часами простаивала у окна, и неоднократно пыталась переместиться в лабораторию, но у нее не получалось. Адам закрыл доступ. И Дез знала причину. У них не получилось. Не произошло никакого соединения энергий. Близость, удовольствие, страсть, щемящая нежность, но единение душ. Это был провал. И она винила себя. Свои чувства. Какая глупость! Все еще можно поправить. Они попытаются снова. И снова. Если понадобится. А Дез надеялась, что понадобится.

Она подолгу гуляла одна в близлежащем парке, обдумывая случившееся и оплакивая несчастную любовь. Мысленно молила Адама вернуться и поговорить с ней, объясниться. И однажды он услышал ее мольбы. Но до этого момента прошел целый месяц, в течение которого девушка чуть с ума не сошла от горя.

В Бруклин пришла осень, но еще было очень тепло, и Дезире неспешно прогуливалась по аллее, рассеяно глядя перед собой. Он подошел сзади. Она не слышала шагов, но почувствовала его присутствие и замерла. Резко обернулась, глядя в глаза любимого затравленным взглядом. Потом бросилась ему на грудь и отчаянно разрыдалась. Он какое-то время просто стоял, ничего не говоря и не двигаясь, а потом его руки неуверенно обняли ее.

— Прости меня. — прошептал он. Просить прощения вошло у него в привычку. — Это я виноват.

Оторвав лицо от пропитавшегося слезами свитера Адама, Дезире обнаружила, что они находятся в совершенно другом месте. Небольшой клочок земли, а вокруг высокие скалы, подпирающие небо заснеженными вершинами. И воздух такой чистый и свежий. И странное чувство пронзило ее. Это была легкость, ощущение свободы и парения.

— Где мы? — вытирая слезы краем рукава, хрипло спросила девушка, растерянно озираясь по сторонам. Адам отступил назад, серьезно глядя на нее.

— Там, где нас не увидят. Я должен был поговорить с тобой. Предупредить.

— О чем? — она испуганно заморгала.

— Совет Истинных решил, что мы не справились. Ты не пригодна для выполнения миссии. — произнес он, глядя себе под ноги. — А виноват я. Только я.

— Что значит "не пригодна"? Я не сломанный телевизор. Я человек! — возмутилась девушка, наступая на него. Он поднял глаза, в которых плескалась боль. И безысходность.

— Но выход должен быть! Ты не можешь просто уйти и оставить меня. — с отчаяньем прошептала Дезире.

— Все гораздо хуже, Дез. Я семнадцать лет обучал тебя, но ничего не вышло. Год, два или десять ничего не поправят. Ты не виновата. Но они решили, что тебе пора вернуться. Туда, откуда ты пришла.

Дезире онемела. Она испуганно отшатнулась.

— Умереть? Сейчас? — прошелестела бледными губами. — Я не хочу.

— Прости, я ничего не могу сделать.

— Но ты же Хранитель.

— Они тоже. И смерть — не зло. Это освобождение. Ты сейчас не понимаешь, но мы все равно будем вместе, только на другом уровне Сознания. Ограниченная телесной оболочкой ты не можешь войти в общий информационный поток. И, черт возьми, я не знаю, почему! — Адам яростно сжал руки в кулаки, скулы его напряглись.

— Ты серьезно? — насмешливо спросила Дез. — Смерть — не зло? Я должна утешиться твоими словами. Мы будем вместе. Это чудно. Но я не хочу вместе там. Я хочу здесь.

— И в этом сложность, Дез!

— В том, что я люблю тебя? Как женщина, как человек? А не высокодуховное существо? Что ж, я не совершенство, но я не просила вешать на меня этот ярлык. И я не хочу никакого единства. Все, что мне нужно — это ты.

— Я знаю. — он мрачно кивнул. — Но и они знают. Есть выход, Дез. Для нас обоих. Я уговорю Истинных, если ты согласишься. Я отнесу тебя в лабораторию и заставлю забыть. Все, что случилось. Твоих родителей. Детство. И меня. Начать с чистого листа.

Все краски покинули лицо девушки. Она смотрела на Адама, как на Иуду в человеческом обличии. Он предлагает ей забвение?

— Я дам тебе время подумать. — проговорил он.

— О чем? — закричала Дез. Это был крик, полный боли. — О чем я должна подумать? Стереть меня, словно я программа?

— Дезире, послушай. Тебе не будет больно. Ты просто забудешь. И… как-нибудь мы придумаем, как все исправить.

— Меня нельзя исправить, Блейк. Я не чертова машина.

— Дез, пожалуйста. — Адам с мольбой посмотрел в ее глаза, порывисто хватая за руки. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Не хочу других учениц. Ты нужна мне здесь.

— Ты же говорил….

— К черту то, что я говорил. Пусть ты не узнаешь меня, но я буду знать, что это ты. Я буду помнить, как ты смотрела на меня сейчас. Как ты любила меня, наплевав на все, что тебе было уготовано волей Истинных. Ты будешь жить, а я буду рядом. Всегда. Случайный наблюдатель, добрый покровитель, незнакомец в толпе. Кто угодно.

— А как же новая раса? Новая цивилизация, способная перешагнуть в следующее измерение? — прищурив глаза, спросила Дез. Его слова должны были растрогать ее, но она чувствовала только боль.

— Ты не будешь участвовать в воспитании детей новой расы. — после длительной паузы, сообщил Блейк. Она толкнула его в грудь.

— Но я буду участвовать в ее производстве? Так?

— Да. Но ты не будешь знать. Не будешь помнить. Дезире, твое ДНК не изменилось. Оно так же совершенно, и идеально сочетается с моим.

Она отшатнулась от него. Волосы упали на ее лицо. Девушка тяжело и прерывисто дышала. И не могла поверить в то, что он ей предлагает.

Потом сделала шаг навстречу, откинула с лица прядь волос. С вызовом посмотрела в темные глаза Адама Блейка.

— Поцелуй меня. Так, как никогда не целовал. В губы. — в дрогнувшем голосе все же прозвучали повелительные нотки. — Словно влюблен в меня. — добавила она, в глазах сверкнули слезы. Что-то шевельнулось на лице Блейка. Неуловимое выражение душевной боли и горечи. Он протянул к ней руки, охватывая пальцами хрупкое лицо и крепко, неистово сжимая его. Его губы были горячими, отчаянными и жаждущими. Она обняла его плечи, прижимаясь ближе. А потом прошептала прямо в губы.

— А теперь ты сможешь повторить все то, что сказал? — голубые глаза холодно смотрели на него. Адам сжал девушку в объятиях, прижимаясь щекой к ее волосам.

— Нет, я не смогу. — горько проговорил он. И тогда Дезире нежно улыбнулась. Маленькие холодные пальчики прошлись по щеке мужчины.

— Все правильно, Адам. Что мне смерть, если ты только что признался мне в любви. В простой, примитивной и построенной на эгоизме. Твои слова?

— Мои. — усмехнулся он. — Но ведь это так. Ты хочешь любить меня, и судьба мира не интересна тебе больше.

— А чего ты хотел? Разве могло быть иначе? Если мы одно, как я могу не любить тебя? Я же не была монахиней в прошлой жизни, и мне недостаточно духовной близости. Не вижу в этом ничего плохого.

— Я тоже. — серьезно ответил Адам. — Наверно, мы оба ошибаемся.

— Мне все равно. Поцелуй меня еще раз. Я так замерзла.

И он поцеловал. И согрел так, как она хотела.

И в этот раз все произошло иначе. Чтобы достичь столь желанного единения необходимо во время снять маски, открыть друг другу душу и мысли, довериться зову, идущему изнутри. Никакие высшие цели и благородные устремления не отменяют законы абсолютного Единства. Истинные ошибались. Бесконечная любовь возможна и в материальном мире.

Дезире чувствовала, как падает или возносится в темный тоннель, и парит среди сливающихся в бесконечность граней бытия. Там не было света, лишь мелькающие брызги серебра, и полное безмолвие. Полный покой и блаженство. Движение, рождающее жизнь. Движение, рождающее звук. И мысли, создающие миры…. Она была не одна. Внутри и снаружи. Все как говорил Адам. Она вспомнила все. Но память ничего не изменила.

— И что теперь? — спросила Дезире, подбирая и натягивая разбросанную одежду. Он собрался быстрее, и теперь с непроницаемым лицом наблюдал за ней.

— Истинные накажут нас обоих, если узнают. — тихо произнес он. — Ничего не изменилось. Тебе придется сделать выбор.

— Я уже его сделала. — она отвернулась, обхватив плечи руками.

— Дез. — он подошел и обнял ее. — Ты же была там. Это чудесно. Невероятно. Божественно.

— Я хочу быть здесь! — настойчиво ответила девушка, взглянув в его глаза. — И я хочу помнить. И любить тебя. Или умереть. Как тогда. На твоих руках.

— Я не переживу этого снова. — покачал головой Блейк, с мукой глядя на нее. — Только не теперь.

Дезире вернулась домой. В свою обычную жизнь. Адам Блейк больше не появлялся. Но она всегда чувствовала его присутствие. И больше не боялась, и не была одинока.

Она просто жила, и была счастлива. Потому что знала — ее любовь взаимна. И бесконечна. И если высшему сознанию это неугодно — к черту его.

В один прекрасный солнечный осенний день Филипп Вильмонт решил свозить всю семью на побережье. Таких желающих провести уикенд на природе было много. Трасса была переполнена автомобилями, но Филипп был опытным водителем, и никто не ждал подвоха. Аманда весело напевала песенку, и отец вторил ей хриплым басом, сильно фальшивя. А Дезире дремала на заднем сиденье.

Ее разбудил визг тормозов. Все произошло, как в замедленном кадре. Она почувствовала резкий толчок, услышала скрежет металла и крики родителей, и в следующий момент ощутила, как ее накрыло чья-то тень. Теплое сильное тело защитило ее от рокового удара, когда машина, съехав в кювет, перевернулась несколько раз. Открыв глаза, она увидела светлые глаза и плотно сжатые родные губы.

— Адам, что… — хрипло прошептала она, и закричала то ужаса, увидев как огромный осколок от разбитого стекла врезался в спину любимого. Он прошел насквозь, и на нее полилась горячая алая кровь. Обмякнув, мужчина упал на нее. Край осколка кольнул ее в плечо. Она высвободила руки, чтобы поднять его лицо. Серебряные глаза потухли. Адам Блейк был мертв. Его тело замерцало неровным светом, а потом он исчез.

— Нет. — закричала она. — Я не буду жить без тебя. Я не хочу.

Дезире взглянула на переднее сиденье и окровавленными пальцами закрыла рот. Родители были мертвы.

— Я не хотела этого. Почему? Почему, черт бы Вас побрал. Кто Вы такие, чтобы решать за нас? — хрипло прошептала она, обращаясь к… Богам?

Она слышала вой сирен. Скоро ее достанут отсюда. Но зачем? Зачем ей жить дальше? Она потеряла все. Девушка зажмурила глаза, и внезапно ее сознание понеслось прочь. Прочь из искореженной машины, за пределы реальности. И теперь у нее была определенная цель. Она знала, что должна сделать. Чтобы спасти себя от боли.

Мгновение спустя, она открыла глаза, изумленно оглядываясь по сторонам. Ее грудь и руки были в крови. А сама она внутри автомобиля, валяющегося на обочине. На переднем сиденье сломленные фигуры мертвых и обезображенных мужчины и женщины. Она не узнала их. По щекам катились слезы. Горькие и бесконечные. Она не помнила, почему ее сердце разрывается от боли и горя. Задохнувшись, девушка потеряла сознание.

Она очнулась в палате. Белые стены, яркий свет, мужчина в белом халате, склонившийся над ней. Он осторожно коснулся ее лба.

— Очнулась, милая? — ласково спросил он. Девушка едва заметно кивнула.

— Ты в рубашке родилась. Такая авария, а у тебя одна царапина на плече. Скажешь мне свое имя?

Девушка часто заморгала.

— Я не помню. — прошептала она.

— Ничего. — ободряюще улыбнулся доктор. — Так бывает. Тебя зовут Дезире Аманда Вильмонт. Ты помнишь, сколько тебе лет?

Отрицательный кивок головы.

— Где ты живешь?

Еще один.

— Любимый цвет?

Она подняла глаза, в которых мелькнуло озарение.

— Розовый. — сказала девушка.

Полгода спустя.

— Дезире Аманда Вильмонт? — раздался в трубке сухой официальный голос.

— Да, это я.

— Меня зовут Мелисса Гордон. И работаю в корпорации "Технолоджи Бест". Мистер Блейк ознакомился с вашим резюме и готов пригласить вас на собеседование. Завтра вам удобно? В девять утра.

— Да, я подъеду. Спасибо.