Я вдруг сообразила, что он полностью занят разглядыванием приборной панели и попытками завести машину, а значит - появилась возможность сбежать, пока он отвлёкся от меня. Сбежать к Андрею, чтобы отвлечь внимание тех громил на себя!.. Я же не думала, что без меня они накинутся на Андрея!.. Я думала: теперь, когда я сама ушла от него, он им неинтересен! Что теперь они не тронут его!

   Только сообразила поздно. Меня тоже невольно отвлекли: парни, с которыми Валентин приехал, быстро поднимались на дорогу. Я оглянулась было на них, но взгляд сфокусировался дальше, на точку за ними: Андрей лежал возле форда, не шевелясь... Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать. Крик вообще рвался из груди - чуть что. Бабушка называет это состояние истерикой... Я не истеричка!!

   Собравшись с силами, стараясь, чтобы голос не дрожал и не срывался, я спросила:

   - Валентин! Зачем? Зачем всё это?! Зачем я тебе?!

   - Потому что я так решил! - рявкнул он.

   Впервые до меня дошло, что значит - с глаз упала пелена. Чёртов козёл... Точнее - упёртый баран! Он считает себя крутым, правильным пацаном! "Пацан сказал - пацан сделал!" Он придумал себе идеальный вариант семейной жизни: берёт в жёны чистую девушку - и с этого момента начинает благостную семейную жизнь. А пока - можно во все тяжкие, со всеми подряд!.. И зачем кого-то искать ещё, когда "идеальный вариант" столько времени терпел его присутствие? Значит, потерпит и дальше! Нет, в самом деле - где он ещё такую дуру найдёт?! Вот и караулит меня изо всех сил!

   Двое задержались на некоторое время у форда, деловито и быстро выбивая стёкла. На скорчившегося у колёс Андрея внимания уже не обращали. А двое, уже добравшиеся до машины Валентина, с обеих сторон сели рядом со мной, будто охранники, дёрнули вниз меня, всё ещё стоявшую, - сесть. В скором времени и остальные простучали, закрываясь, дверцами второй машины.

   Валентин всё-таки завёл машину и, ругаясь из-за плохой, с чего-то вдруг закапризничавшей электроники, поехал впереди. Обе машины быстро набирали скорость.

   Затаившись, я пыталась придумать хоть что-то, чтобы остановить машину.

   Неясное чувство заставило меня снова привстать и оглянуться. Андрей перевернулся набок и уже полулежит, опираясь на локоть. Слава Богу...

   - Сиди! - снова дёрнули меня на сиденье. Игорь, дружок Валентина.

   Я ссутулилась, исподлобья глядя в просвет между передними сиденьями, напряжённая, зажатая снедающей меня злобой и ненавистью. Надо бы придумать что-нибудь, только не сейчас. Они вон как гонят. Ничего, в деревне скорость снизят, поскольку единственная дорога к шоссе, а в деревне больно не погоняешь. Дорога хоть хорошая, но ведь там и скотина, и народ не привык к активному автодвижению. Хоть и лето, но улица в деревне достаточно оживлённая. Вот у магазина, где за спиной остаются последние дома, я и устрою Валентину, блин, такой сюрприз!..

   Мне мешал что-то придумать Андрей. Я скосилась посмотреть на боковое зеркальце. Сердце всколыхнулось. Маленькая фигурка, с расстоянием всё уменьшающаяся, уже стояла, покачиваясь. Причём уже привычный жест - будто руки сжnbsp;имают голову. Говорит по мобильнику? С кем? Зачем?

   До первых домов, до околицы, совсем ничего остаётся... А сердце снова сжалось: стоять-то на ногах Андрей стоит, но сумеет ли сделать хоть шаг? Опустив усталые и болезненные от высохших слёз глаза, я продолжала психовать, представляя, что бы сделала, владей той силой, что кипит во мне. Ненавижу - до дрожи! Взорвала бы машину! Не сейчас, а когда все пассажиры окажутся вне её... Сожгла бы. А вот стёкла выбила бы, пока её пассажиры и водители на местах, - напугала бы до заикания... Ровное гудение мотора, почти неслышное в салоне машины, вдруг сменилось странным, приглушённо чавкающим звуком и временами - покашливанием. Валентин негромко и удивлённо выругался матом.

   - Ты что? Перед выездом машину не проверил? - резко спросил Игорь.

   - Всё проверил! - огрызнулся Валентин. - У моего другана своя мастерская - он мне машину по гвоздику перебирает. Только вчера осмотрел... Что за хрень...

   Сидящий справа вдруг коротко принялся принюхиваться.

   - Валентин, дымком потянуло? Нет?

   - Сейчас эту деревню проедем - там автозаправка. Рядом - мастерская... - начал Валентин - и отшатнулся в сторону от окна, внезапно покрывшегося дырками с кривыми и ломаными линиями от них - плохо и криво нарисованными солнцами, словно в машину быстро стреляли из пистолета с глушителем.

   Я зажмурилась. Мне же хотелось, чтобы всё произошло, когда меня здесь не будет! Ааа... плевать, чать! Перед закрытыми глазами появилось окно машины слева от Валентина: мне мало покрывшегося трещинками стекла! Пусть грохнет! Вдребезги! В мелкие осколки!

   "Не надо, - мягко сказал Андрей. - Не делай этого, Зоя".

   Опоздал! Стекло высыпалось, а машина - на скорости! Еле успела спрятаться за ладонями, но всё-таки ахнула от горячей боли, когда с ворвавшимся в салон ветром кожу забросало горстью острого стекла! Коротко вскрикнул сидевший слева от меня Игорь - прикрыться не успел, когда краем вьюжного стеклянного порыва ударило его по лицу, мгновенно посекло кожу на мелкие царапины, стремительно заполняемые поблёскивающей кровью.

   Валентин, в голос ругающийся матом, вдруг тоже закричал - странно закричал, просто одним "А-а!", как будто не просто не находил слов, но вообще не знал, что именно кричать. Игорь продолжал подвывать, ничего не видя из-за крови, но парень справа от меня вдруг просто-напросто смачно хрюкнул и часто-часто задышал, уставившись вперёд - туда же, куда и Валентин!

   Машинально, да и стекла вроде больше нет, я убрала ладони от лица - и застыла в ошеломлении: нам навстречу - и навстречу друг другу с обеих сторон от дороги, с лугов, неслись две волны земли! Громадные, с двухэтажный дом! Это выглядело так нереально, что я забыла дышать!

   ... Меня бросило на Игоря - он этого, кажется, даже не заметил, сам врезавшись в дверцу. Только мычал и таращил слезящиеся от боли глаза на происходящее впереди, хотя Валентин так резко повернул машину, что, происходи всё в "мирной" обстановке, не миновать бы водителю обрушенного на него мата! Громила справа вцепился в боковые стороны сиденья впереди, отчего сумел не свалиться на меня, и громко дышал ртом.

   А я смотрела, не мигая, и взгляда оторвать не могла от ужасающего, но в какой-то степени величественного зрелища: две земляные волны вздыбились друг перед другом, а затем, показалось, - с грохотом (расслышала только глухое, утробное "бум!"! Да подпрыгнула на сиденье, когда земля под нами ощутимо вздрогнула) столкнулись и замерли странной преградой - медленно обваливаясь и обволакиваясь густой серой пылью, похожей на бешено клубящиеся облака!

   Машина остановилась далеко от громадной насыпи. Ещё раньше остановилась вторая. Никто не выходил. И на меня никто внимания не обращал: всех загипнотизировала преграда. Ехать дальше тоже никто и не подумал. Сначала я присмотрелась к Игорю - эта драная мелочь на пол-лица только выглядит страшно. И без моей помощи заживёт! Затем перегнулась через громилу справа, открыла дверцу и пролезла мимо.

   Неуверенно подошла к разбитому окну - заглянуть к Валентину сказать, что ухожу и чтобы не смел ни задерживать, ни появляться больше здесь и вообще в моей жизни. Открыла рот - и закрыла. Валентин, уже не смуглый, а посеревший, сидел, приподняв плечи, будто ёжился, но выглядел настолько каменным, что я вдруг поняла: нет смысла окликать его, если он не реагирует даже на жалобные стоны Игоря. А ещё поняла, что Валентин наверняка в ступоре, оттого что представил, что было бы с ним, попади он между земляными горами в момент их столкновения. Я выпрямилась и обернулась к серо дымящимся завалам, спрятавшим деревенские дома. А что было бы? В лепёшку. Однозначно... Правда, не думаю, чтобы Андрей именно этого результата добивался.

   ... Да, земляная гора, до сих пор клубящаяся пыльными облаками, завораживала, но мне уже не до неё. Я обернулась и побежала, на подламывающихся ногах, назад, к Андрею. Теперь, на пике произошедшего, я знала, что мне всё равно, останется ли у меня дар, нет ли. Главное, чтобы Андрей был жив. Главное - успеть помочь ему. Если он встал - надеялась я - значит, он может держаться на ногах, значит...

   Форд мчался мне навстречу. Я не сразу поверила глазам, с бега перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась. По асфальтовой дороге на спуске машина будто слетала ко мне, а я не могла даже отойти в сторону, всё смотрела и смотрела, и горло пережимало. Мысли путались, сосредоточиться хотя бы на одной не получалось...

   Машина замедлила ход и остановилась, чуть не ткнувшись в мои колени.

   Я постояла ещё немного, обошла её и села рядом с водителем.

   - Хорошо, что не на людей... - с трудом шевеля разбитыми, вспухшими губами, выговорил он.

   Даже в таком подвешенном состоянии я поняла, о чём он. Про меня. Сорвалась, но не на людях. Значит, он про меня знает?.. Знает... Повернулась к нему посмотреть, как он. Скула треснула так, что кожа разошлась, кровь-то уже запеклась, но с краю ещё сочится. Кровь на волосах и чуть на лбу. Рубаху застегнул, но мне даже думать не надо, что под ней. И грязный. И вот этот обессиленный человек поднял каким-то образом громадные пласты земли? Заставил их столкнуться друг с другом и обрушиться преградой перед... моими похитителями? Это было так нужно?

   Всего не знаю... Но надеюсь узнать когда-нибудь.

   Чего сижу? Надо обработать его раны и царапины.

   - Где у тебя аптечка?

   - Сзади.

   Кроме всяких лекарственных средств, я нашла в аптечке положенное туда явно женской рукой - наверное, Жени. Пакетик с влажными салфетками. То, что надо. Я сама открыла дверцу со стороны водителя и велела:

   - Развернись ко мне. - И осторожно принялась протирать ему лицо.

   - Ты останешься? - шевельнул он губами и зашипел от боли, когда салфетка мазнула по краю царапины на скуле.

   - Останусь.

   - Дальше будет хуже. Выдержишь?

   - Пугаешь?

   - Предупреждаю.

   - Ты же будешь рядом? - пожала я плечами, вызвав его непроизвольную улыбку, от которой он тут же болезненно сморщился, а нижняя губа закровоточила. - Не разговаривай и не улыбайся.

   Потом Андрей перехватил мою руку с салфеткой.

   - Хватит. Лучше помоги встать.

   Почти выволокла его на себе из машины. Тяжёлый... Здорово он ослабел. Мало того что избили, так ещё силы на создание земляных волн - настоящих цунами! - потратил. Подставила ему плечо, вздохнула и спросила:

   - Куда?

   - На лужайку.

   Шагов десять я почти тащила его на себе. Андрей всё пытался облегчить мне переход на луг, но сил точно не хватало. По спине у меня холодок пробегал, как только вспоминала, что он ещё и за руль сел. Едва прошли два шага по траве, он выдохнул:

   - Опускай.

   - Прямо на траву?

   - На неё.

   Опустить, может, и опустила, но оказался Андрей слишком тяжёлым для меня. Почти съехал с моих рук, безвольно повалился набок. Потом, с трудом ворочаясь, вяло лёг на спину, и закрыл глаза. Я постояла и села рядом. Хотела спросить, может, помочь чем, но вовремя сообразила, что лучше ни о чём не спрашивать. Если сказал - на лужайку, значит, знает, что делает. Андрей молчал - молчала я. Вокруг томилась тишина, странная, насторожённая. Даже птиц не слышно. Наверное, испугались взбунтовавшейся земли.

   Шевельнулась одна рука Андрея, затем другая. Через минуту ему удалось раскинуть руки в стороны, и теперь он крестом лежал на остаточном солнце: низкая грозовая (порыкивание уже слышалось издалека) туча продолжала быстро надвигаться, затеняя всё на своём пути... Но вот, несмотря на то что солнце уже постепенно скрывалось за первыми лёгкими, идущими впереди чёрной тучи облаками, робко пискнула где-то неподалёку пичуга, другая. Они как-то даже не пели, а перекликались, будто проверяя соседей: "Жив?" И сами отвечая: "Живы-живы!"

   Андрей вздохнул полной грудью и мягко сначала сел, а затем поднялся. Подал мне руку, поднимая с земли. Внимательно приглядываясь к нему, я не заметила ни единого следа убивающей его боли. Его будто и не били - так он уверенно и сильно двигался. Только почерневшая глубокая царапина на скуле напоминала об избиении да грязные волосы и запылённая одежда.

   - Пошли, - сказал он, не отпуская моей руки.

   И опять никаких объяснений. Ладно, пошли.

   Поднялись на дорогу. Ого, народу-то! Две машины оказались окружёнными другими, незнакомыми мне машинами и людьми! Наверное, проехали за домами, по наезженным дорогам, без асфальта. И этих людей нисколько не удивила вздыбленная земля. Казалось, их больше интересует Валентин со своей компанией.

   Мы подошли. Первым оглянулся невысокий плотный мужчина, лет сорока, в военной гимнастёрке и в штанах цвета болотного хаки.

   - Ты как, Андрей?

   - Нормально.

   Небольшие глаза мужчины цепко оглядели меня, после чего он протянул руку.

   - Николай.

   - Зоя.

   Я пожала его горячую ладонь и почему-то совсем успокоилась.

   - Что с ними будем делать? - спросил Николай Андрея. - Сильно они тебя?

   - Переживу. А их... Отпустить. На кой нам они сдались? - покачал головой Андрей. И усмехнулся, хотя и поберёгся усмехаться в полную силу. Губы ещё не давали. - Но прежде дай я гляну на них.

   - Вот чего ты нас вызвал! - присвистнул Николай и сам усмехнулся так, что стала видна щербина между зубами. - Ну, иди, гляди.

   Насупленные Валентин и его дружки стояли под охраной людей в полицейской форме. Вот кого вызвал Андрей в первую очередь, едва только встал! Но что хочет он разглядеть в них? Любопытствуя (да и ладони он моей не отпустил), я пошла рядом.

   Андрей невозмутимо заглянул в глаза каждому из шестерых, потом вернулся к Игорю, который всё никак не мог проморгаться. Андрей цепко взял его за подбородок.

   - Смотри на меня. Ну!

   - Не видишь, что ли... - жалобно сказал Игорь, но уставился на Андрея послушно.

   - Вызывай медсестру, - сказал Николаю Андрей, всё ещё всматриваясь в глаза Игоря, словно проверяя себя. И сказал, обращаясь уже к Валентину. - Ваш друг останется здесь на неопределённое время. Вы - можете ехать.

   - Но... - начал было Валентин угрожающе.

   - Если ему сейчас же не оказать медицинскую помощь, он останется без глаза, - заявил Андрей.

   - Я останусь, - испуганно сказал Игорь. - Валя, вы езжайте, раз такое дело...

   - Машенька вообще-то уже едет. Мы как увидели, что раненый есть, вызвали сразу... Но ты уверен? Уверен, что медсестра? - странно спросил Николай. Так странно, что Валентин услышал и остановился рядом со своей машиной, выжидая, что ответит Андрей, только что отпустивший Игоря - присесть в одной из машин, куда его проводили полицейские.

   - Сто процентов.

   После этого странного ответа Валентин, злой, как чёрт, сел в машину, но дверцы не закрыл, всем своим видом показывая, что собирается дождаться этой самой медсестры. Его даже не задело, что Андрей стоит, почти обнимая меня. Почудилось, ко мне у бывшего моего жениха напрочь потерян интерес. Парни, приехавшие с ним, кажется, хорошо его знали, потому как, пожав плечами, уселись в свои машины и тоже не сдвинулись с места. Правда, некоторое время перед тем постояли возле его машины, пытаясь сообразить, почему разбилось стекло на дверце, а один всё бродил около земляной горы, разглядывая её и даже фотографируя на мобильный телефон. А ещё почти все парни, за исключением Валентина (или он хорошо прятал свои чувства?), с недоумением поглядывали на приехавших полицейских и среди них несколько человек деревенских - наверное, в помощь полиции, явно не понимая, почему тех не интересует, откуда взялась страшенная куча земли. А полиция и сельчане и впрямь не обращали никакого внимания на земляной вал, будто его воздвижение было им не в диковинку.

   Обогнув новоявленную насыпь, появилась ещё одна машина. Приблизившись к нам, остановилась, из неё вышла полненькая румяная девушка с маленьким чемоданчиком в руках и поспешила к нам.

   - Что тут у вас? - звонко и резко, по-командирски спросила она.

   При звуке её голоса Игорь, сидевший на сиденье полицейской машины, внезапно встрепенулся и пристально уставился на девушку.

   - У нас тут легкораненый, - глядя на него и снова усмехаясь, но уже почему-то жизнерадостно, точно поняв, что вышло так, как предсказано, откликнулся Николай.

   - Ну-ка, ну-ка, - деловито заговорила медсестра и развернулась к той машине, на которую ей кивнули. Шагнула - и остановилась.

   Игорь уже поднимался ей навстречу.

   - Миленький, что ж ты с лицом сделал? - сказала Машенька каким-то низким, грудным голосом, улыбаясь парню так, словно встретила его после долгой разлуки.

   - Да чёрт его знает, как оно... - пробормотал ошеломлённый Игорь. - Машенька? Тебя зовут Машенькой?

   - Ага, - во весь рот улыбалась ему девушка, разглядывая его так радостно, что он не мог не ответить ей той же радостью. - А тебя?

   - Игорь...

   - Игорь! Мы едем или нет?! - рявкнул Валентин.

   - А?

   Глядя на Валентина непонимающими глазами, Игорь порывался что-то сказать - и не мог, потому что его отвлекала девушка: он так явно боялся отвести от неё глаза! А медсестра принялась протирать ему лицо - так ласково и нежно, что парень окончательно смутился и снова уставился на неё влюблёнными глазами. Николай покачал головой и повелительно крикнул Валентину:

   - Езжайте! Вы ж видите, что теперь не до вас!

   - Какого чёрта происходит?! - взревел Валентин, выскакивая из машины. Парни его попридержали за рукав, но как-то неуверенно. А тот, кажется, начал понимать, что потерял не только невесту, но и давнего дружка. Во всяком случае, именно так я расценила выражение нескрываемой тревоги на его лице.

   - Мы поехали, - негромко, словно не замечая Валентина, сказал Андрей Николаю. - Вы тут с ними сможете разобраться без меня?

   - Сможем-сможем, - самодовольно ответил Николай. - Ишь... Опять ведь угадал нашего! А то всё - дискотека, дискотека! А ведь - смотри... И без неё обошлись. Иди-иди, прослежу тут, чтоб всё нормально вышло.

   И мы пошли, оставляя за спинами возмущённый крик Валентина, остерегающие оклики полицейских, уговаривающих, а то и в приказном порядке требующих немедленно уехать. Теперь, когда приструнить Валентина могли люди, которым он не мог не подчиниться, я вздохнула с облегчением и уже больше не могла сдерживать любопытство:

   - Андрей, а почему в две земли?.. Ну, ты понял меня.

   - Ты напугалась, когда они в две машины рванули нам навстречу?

   - Поняла, - сказала я, размышляя: равнозначно ли это, две машины, напугавшие нас так, что пришлось съехать с обочины дороги, - и две земляные волны. И насколько же он силён, если смог провести знак равенства между этими двумя страхами. - А почему Николай сказал, что ты угадал в Игоре нашего?

   - А он наш и есть, - рассеянно отозвался Андрей, с беспокойством посматривая на быстро темнеющее небо. - Его предки были из нашей деревни. Я некоторых сразу угадываю, а насчёт некоторых сомневаюсь.

   - А Машенька тут при чём?

   - Рядом с теми, кого угадываю, я вижу личную судьбу - в лице кого-нибудь из жителей деревни. Если точно угадал, сельчане сами узнают в них свою вторую половинку. Ну, Машенька узнала - и тем самым подтвердила, что я правильно увидел в Игоре своего. Зоя, меня больше сейчас волнует, что мы не успеваем в магазин до грозы.

   - Да ладно, - отмахнулась я, занятая мыслями о другом. - Можем съездить после, к вечеру, например. Если тебе не к спеху, конечно.

   - Можем, - быстро согласился Андрей и тут же спросил: - Зоя, а ты больше уходить не будешь?

   Что-то мне кажется, что во мне он видит не "свою", а кого-то иного. Но об этом надо хорошенько подумать. Задумчиво покручивая бусины оберега, я сказала:

   - Нет, не буду. - И про себя добавила: даже если стану обыкновенной.