Веревки натерли Фрэнки запястья, пока она пыталась перетереть путы о край стойла.
Бесполезно.
Она прекратила попытки и легла на спину, чтобы отдышаться. В стойле было темно, пахло навозом и соломой. Забавно – все стойла пахнут одинаково. А ей казалось, что это, незнакомое, будет другим.
– Она меньше меня, папа. – Подняв голову, Фрэнки увидела мальчика, который внимательно ее разглядывал. Он был старше, но не намного. Рядом с ним стоял человек, к которому ее привез Хэнли. Марво. – Пара ее убьет.
– Возможно, – усмехнулся Марво. – Хэнли это порадует. Но работать с Парой будет не она, а ее мать, которая скоро тоже будет здесь. Малютка Франческа – лишь средство для достижения цели. – Марво направил луч фонарика прямо в глаза Фрэнки. – Я привел к тебе познакомиться своего сына Гийома. Он видел, как Хэнли тащил тебя в конюшню, и заинтересовался. Поздоровайся с барышней, Гийом.
– Привет! – Голос мальчика звучал равнодушно. – А что с ней будет?
– А чего бы тебе хотелось?
– Не знаю, – покачал головой Гийом.
– А мне кажется, знаешь. Ты что-то говорил о Паре.
– Просто подумал… – Гийом облизнул губы. – Она почти такая, как я. Наверное, ты не станешь ее обижать.
– Но тебя заинтересовало, буду ли я относиться к ней так же, как к остальным. Да. То, что она ребенок, не делает ее исключением. Ты должен это запомнить. – Марво повернулся к Фрэнки. – И ты тоже запомни. Когда приедет твоя мать, убеди ее делать то, что я скажу.
– Ты оставишь ее здесь? – спросил Гийом. – Она вся грязная. – Он сморщил нос. – И от нее пахнет.
– От тебя тоже, – огрызнулась Фрэнки. – Ты воняешь. – Она с ненавистью посмотрела на Марво. – И ты.
– Правда, милая? – усмехнулся Марво. – Ну ни капельки не боится. Пусть какое-то время побудет с нами. Ты можешь у нее кое-чему научиться.
Гийом нахмурился.
– Она мне не нравится.
– Да? Значит, ты уже учишься. Это называется «ревность». – Он улыбнулся Фрэнки. – Ночи тут холодные. Если попросишь у моего сына прощения, я дам тебе одеяло.
Девочка смотрела на него, не проронив ни слова.
– Как знаешь. Пойдем, Гийом.
– А можно мне еще раз прийти?
– Если будешь хорошо себя вести. – Марво оглянулся на Фрэнки. – А тебе, малышка, не следует ссориться со всеми подряд. Я недавно заметил, что в Гийоме есть какая-то жестокость…
Они ушли.
Фрэнки облегченно вздохнула. Уф, как же она испугалась.
Они бандиты, и она не должна их бояться. Потому что им только этого и нужно.
В школе у них были задиры, и мама сказала: если хоть раз дать перед ними слабину, они будут все время тебя преследовать.
Она не проявит слабости.
Но ее никогда еще не связывали и не бросали в такое ужасное место, как эта конюшня.
Не бойся. Постарайся снять эти веревки с рук.
Не бойся…
– Слов нет, как я рад тебя видеть. – Марво одарил улыбкой Грейс, появившуюся на пороге его кабинета. – Меня не покидало предчувствие, что мы еще встретимся. Плохо только, что ты заставила меня так долго ждать. – Где моя дочь?– Она не пострадала… сильно.Сердце Грейс замерло.– Сильно.– Прошлой ночью пыталась развязать веревки и расцарапала себе запястья. Ей почти удалось освободиться. Если бы один из моих охранников не зашел к ней рано утром, у меня бы не осталось предмета для торга. Часовой мог ее застрелить.– Я хочу ее видеть.– Увидишь.– Немедленно.Марво пожал плечами.– Ты слишком требовательна. Вынужден напомнить, что приказы тут отдаю я. – Он встал. – Но я понимаю, тебя переполняет материнская тревога. Пойдем. Можно поговорить по дороге в конюшню.– Я хочу видеть Фрэнки.– Это я уже слышал. Твоя дочь в конюшне – в стойле. Она плохо вела себя с Хэнли, и я решил, что с ней нужно обращаться как с животным – соответственно ее поведению. Хэнли целиком и полностью на моей стороне. – Марво повел ее по дорожке к конюшне. – Своим упрямством Фрэнки сделала себе лишь хуже. И даже настроила против себя моего сына Гийома. Уверен, он очень хочет, чтобы я бросил ее в стойло на растерзание Пары.– Не удивительно. Я имею в виду вашего сына. Жестокость передается по наследству.– Ты думаешь, это меня расстроит? Да, передается. И я нисколько этого не стыжусь. Мой отец и мой дед были сильными, а сила передается от отца к сыну. Все победители, оставившие свое имя в истории, не останавливались перед тем, чтобы проливать кровь. Наполеон, Александр, Юлий Цезарь.– Атилла, Гитлер, Саддам Хусейн.– Еще лучше, – усмехнулся Марво. – Абсолютная власть без всяких условностей цивилизации.Как бы то ни было, он не похож на варвара, подумала Грейс. Марво уже перевалило за сорок. Короткая стрижка и приятное лицо. На сильном теле дорогие белые брюки и свободная белая рубашка, придававшая ему беспечный и элегантный вид.– Ваши герои?– Нет, все они совершали глупейшие ошибки. – Марво открыл ворота. – Просчет простителен. Глупость нет. Например, я думал, что Килмер забыл о поражении, которое я нанес ему много лет назад. Ошибка. Но довольно легко исправляется. – Он взмахнул рукой. – Первое стойло.Грейс бросилась внутрь.О, боже, Фрэнки.Она замерла, увидев дочь – грязную, со спутанными волосами и связанными руками.– Привет, мама! – Фрэнки приподнялась и оперлась на перегородку стойла. – Не смотри так. Со мной все хорошо. Честно.– Черта с два. – Грейс опустилась на колени и прижала дочь к себе. – Но все будет хорошо, малыш. – Она раскачивалась вместе с Фрэнки, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Я все улажу. Обещаю. Улажу.– Он настоящий бандит, – прошептала Фрэнки. – Мы должны быть начеку.– Знаю. – Грейс оглянулась на Марво. – Подонок. Обязательно надо было с ней так обращаться?– Мне показалось, это поможет расставить все точки над «и» и ты будешь более сговорчивой, не так ли? Но теперь я могу проявить благородство. – Он перевел взгляд на Фрэнки. – И даже позволю промыть раны на ее запястьях, пока не началось заражение от всей этой грязи.Грейс смотрела на руки Фрэнки и чувствовала, как в ней закипает ярость. Царапины были неглубокими, но в них уже попали грязь и навоз из стойла.– Мне нужна вода и антисептик.– Я сразу пошлю за ними, как только мы договоримся. Ты работаешь с Парой, пока они не станут послушными. Согласна?– Они никогда не станут послушными.– Значит, пока не начнут делать то, что от них требуется.Грейс кивнула.– Если вы не будете мне мешать.– Разумеется. Я ценю твой профессионализм. И не боюсь, что ты будешь тянуть время. Такая милая девчушка… – Марво отвернулся. – Теперь оставлю тебя наедине с дочерью, чтобы ты могла проверить, как я с ней обращался. То есть сравнительно хорошо. Когда закончите, возвращайся в дом. Буду у себя в кабинете – обсудим детали. Тебе разрешено свободно передвигаться по территории, но, естественно, за тобой будут пристально следить.Грейс подождала, пока он выйдет из конюшни, потом склонилась к дочери.– У тебя больше нигде не болит? – Она ощупывала тело Фрэнки. – Тебя не били?– Этот Хэнли дал мне пощечину. Когда я его укусила.Грейс разглядела небольшой синяк на левой щеке Фрэнки.– Что-нибудь еще? А во время аварии? Ты головой не ударилась?– Со мной все в порядке.– Нет, не в порядке. – Грейс посмотрела на израненные запястья Фрэнки, и ярость поднялась в ней с новой силой. – Они сделали тебе больно.– Это я сама. Ты всегда говорила, надо давать отпор бандитам, но как я могу дать отпор, если у меня связаны руки.– Мало ли что я говорю. Не нужно было этого…– Но ты же права. – Фрэнки нахмурилась. – Честное слово, мама, со мной все в порядке. Ночью немного замерзла – и все. Но я была так занята, перетирая веревки, что почти и не заметила. – Она понизила голос: – И мне страшно. Мне кажется, нам нужно отсюда бежать.– Обязательно. – Грейс присела на корточки. – Но сделать это нелегко, и нам потребуется помощь. Ты должна слушаться и не задавать вопросов. И не спорить – ни со мной, ни с этими людьми. Сможешь?– Не знаю. – Фрэнки нахмурилась. – Они бандиты. Ты говорила…– Я помню, что говорила. Ситуация изменилась. Мне будет труднее сражаться с ними, если придется переживать еще и за тебя. Договорились?Поколебавшись, девочка кивнула.– Если они не будут тебя обижать. Мне кажется, они хотят тебе навредить.– Они ничего мне не сделают, пока я им нужна.– Пара… Джейк мне о них рассказывал. А я их увижу?– Попробую договориться с Марво, чтобы ты мне помогала. Так для тебя будет безопаснее. Вот почему ты должна была дать мне слово. Если он увидит, что ты мешаешь, а не помогаешь, он разлучит нас.– Думаешь, он разрешит?Грейс надеялась на это всей душой. Иногда возможность бежать возникает неожиданно, на пустом месте. Если вдруг появится шанс, Фрэнки должна быть рядом.– Буду изо всех сил стараться, чтобы он разрешил. Но мне нужно тебе доверять, Фрэнки. Пара может очень напугать, но ты не должна ни кричать, ни плакать, даже если тебе покажется, что они собираются на меня напасть.Девочка молчала.– Но они же не будут на тебя нападать, правда? Они такие же, как остальные лошади – там, дома. Ты можешь с ними поговорить?Грейс снова обняла дочь и почувствовала, что та дрожит. Фрэнки изо всех сил старалась скрыть от матери свой страх.– Нет, лошади не причинят мне вреда. Но их труднее заставить слушаться. Потребуется время. Пара давно привыкла делать только то, что им хочется.– Помнишь, как ты объезжала жеребца для мистера Бейкера? Он думал, жеребец злой, а ты сказала, что лошадь просто боится. Может, эти тоже боятся.– Может. – Грейс погладила Фрэнки по голове и попыталась ее отвлечь. – Пожалуй, пора перестать называть их Парой. Они живые. Две лошади. И я буду работать с каждой отдельно. Давай придумаем им клички.– Они белые? И похожи друг на друга?– Очень похожи. Кобыла и жеребец. Обе с голубыми глазами, но кобыла чуть меньше, и грива у нее темнее. Жеребец крупнее, мощнее, а на боку у него маленький шрам. Наверное, от шпоры.– Видишь. Они, наверное, боятся, что им сделают больно.– Имена, – напомнила Грейс.Фрэнки наморщила лоб.– Это трудно. – Она задумалась. – Пусть кобыла будет Хоуп [8] . Потому что мы об этом думаем, правда? Надеемся, что они нас полюбят.– Да, конечно. Очень надеемся. А жеребец?Фрэнки покачала головой и спросила:– А о чем ты подумала, когда увидела его в первый раз?Ужас и смерть, несущиеся на нее.– Наверное, я была слишком занята и ни о чем не думала.– Давай назовем его Чарли, – помолчав, предложила Фрэнки.– Что?– Мне хочется назвать его Чарли.– Послушай, Фрэнки, эта лошадь ни капельки не похожа на Чарли. Она совсем дикая.– Но я любила Чарли. И мне будет легче полюбить лошадь, если каждый раз, когда буду ее видеть, я буду вспоминать Чарли. И тебе тоже.– Возможно. – Грейс попыталась улыбнуться. Потом прочистила горло. – Хорошо, пусть будет Чарли.
– Глупости, – сказал Марво. – Я не позволю ребенку находиться рядом с тобой. Он останется под замком, и если ты будешь проявлять себя корректно, тебе разрешат к ней приходить. – Но почему? Вам же должно быть известно, что Фрэнки ухаживала за лошадьми на ферме. Она будет мне помогать. – Грейс помолчала. – Или вы сомневаетесь в способности охраны предотвратить наш побег? Полагаю, для вас это большая проблема. От Килмера и его людей вы защититься не смогли.– Хочешь меня уязвить? Бесполезно. Я решил эту проблему.– Если я не буду волноваться за дочь, то смогу лучше сосредоточиться на Паре. Работа предстоит нелегкая. Если у вас нет серьезных причин для беспокойства, согласитесь на мою просьбу.– Ты утверждаешь, что ребенок может помочь приручить Пару? Любопытно.Грейс напряглась. Уж больно злобная у него улыбка.– Я утверждаю, ее присутствие пойдет на пользу.– В таком случае я разрешаю тебе попробовать. Естественно, при этом я жду, что через какое-то время она сядет на одну из лошадей. И даже позволю тебе выбрать, на которую из них.Боже милосердный!Марво пристально вглядывался в ее лицо.– Ну так как?Эта мысль до смерти напугала Грейс. Но если она не согласится, Марво откажет ей в просьбе. Может, удастся как-то протянуть время, пока не появится возможность бежать.– Возможно.– Нет, обязательно. – Он усмехнулся. – А необходимый промежуток времени я определю сам. Мы с Гийомом будем часто вас навещать, чтобы посмотреть, как идут дела. Гийом очень хочет увидеть ее на лошади. Он сомневается, что я буду обращаться с ней так же, как с тобой, и это послужит ему хорошим уроком.– Будете меня торопить, я ничего не добьюсь от Пары.– У меня хватит терпения. При условии, что ты не будешь меня раздражать. – Он помолчал. – Или Килмер.– Килмер тут ни при чем. – Грейс постаралась поскорей сменить тему. – Я хочу, чтобы в конюшне поставили койки для меня и Фрэнки.– Вот как? А я приготовил для вас более комфортные апартаменты.Грейс покачала головой.– Я хочу есть и спать рядом с Парой. Они должны ко мне привыкнуть. Не сомневаюсь, вы позаботитесь о надежной охране.– Правильно не сомневаешься. – Он пожал плечами. – Как хочешь. На конюшне есть душ, а охрана принесет еду, когда ты попросишь. Мне нужен результат, и я дам тебе все, чтобы ты его добилась. Но только до тех пор, пока я вижу, что дела идут так, как мне надо. В противном случае я очень рассержусь и буду вынужден принять меры.– Вы получите результат. – Грейс повернулась, вышла из кабинета и зашагала по блестящим каменным плиткам к стеклянной двери, выходившей на дорожку к конюшне. Все на этой похожей на дворец вилле, построенной в средиземноморском стиле, свидетельствовало о роскоши и богатстве и было рассчитано на то, чтобы смутить любого гостя. Ну нет, ее не запугаешь. Возможно, Марво силен, но любую силу можно преодолеть.Господи, во что она втянула себя и Фрэнки? Дочь прекрасно ладит с лошадьми, но она всего лишь ребенок. Будь ее воля, Грейс не позволила бы Фрэнки даже приблизиться к Паре. Она рассчитывала, что девочка будет с ней, но только в качестве наблюдателя.Не вышло. Похоже, придется смириться. Теперь будет труднее уберечь Фрэнки, но надо что-нибудь придумать. Заметив дочь в дверях конюшни, Грейс заставила себя улыбнуться.– Эй, я его уговорила. Мы будем вместе. Правда здорово?
Войдя в конюшню, они услышали возмущенное ржание и стук копыт Пары. – Какие сердитые, – сказала Фрэнки. – И громкие. Почему я не слышала их вчера ночью?– Наверное, они были на выгуле. Им не нравится сидеть взаперти, и они выражают свое недовольство. Конюхи их боятся и редко приводят в конюшню. То есть открывают ворота и двери конюшни и загоняют их. Больше они ничего не делают. Когда я была здесь в прошлый раз, то заставила их вытащить камень, попавший в копыто одной из лошадей.– Которой?Фрэнки права – не нужно больше называть их Парой.– Той, которую ты назвала Чарли.– Какие красивые, – прошептала Фрэнки; ее сияющие глаза не отрывались от лошадей в стойлах. – Я никогда не видела таких красивых. А ты, мама?– Не уверена.Привет, ребята. Сколько лет прошло. Плохо вам здесь было? Надеюсь, нет. Думаю, вы в долгу не остались.Она подошла ближе.Я постараюсь облегчить вам…– Господи!– Что случилось? – Фрэнки с тревогой посмотрела на нее.– Посмотри, что с кобылой. – Грейс направилась к висевшему на столбе внутреннему телефону. – Посмотри на нее. – Она сняла трубку и нажала клавишу вызова особняка. – Почему вы мне не сказали? – спросила она Марво, когда тот снял трубку. – Как я могу работать с кобылой, когда она на таком взводе?– Я жду, что ты будешь делать то, для чего сюда приехала. А она всегда была нервной.– Да, но не всегда жеребой.– Нет, это с ней впервые. Я всегда тщательно следил, чтобы их разделяли, когда у нее течка. Понимал, что ее состояние будет нам мешать. К сожалению, во время моего отсутствия конюхи дали промашку. Больше такого не повторится.– Когда у нее срок?– Со дня на день.– У вас есть ветеринар, которого можно вызвать?– Насколько я знаю, в деревне в тридцати милях отсюда есть приличный ветеринар. Я ему позвоню, если у тебя возникнут проблемы.– Если у меня возникнут проблемы? – Я никому не могу доверить кобылу, только тебе. У тебя ведь есть опыт в таких вещах?– Да. Но мы перестали разводить лошадей четыре года назад, чтобы сосредоточиться на тренинге. Естественно, до этого я несколько раз присутствовала при родах. Но под рукой всегда был ветеринар.– Мне здесь посторонние ни к чему. Займешься этим сама. Мое единственное условие – кобыла должна остаться жива. Жеребенок меня не волнует.– Зато меня волнует.– Тогда ты очень постараешься, чтобы с ними обоими все было хорошо, правда?– Послушайте, кобыла будет чертовски нервничать. Наверное, стоит подождать, пока появится жеребенок, а потом начинать работать с ними.– Это невозможно. – Марво отключился.Грейс вернула трубку на место и устало прислонилась к столбу. Ситуация усложнилась еще больше.– У нее будет жеребенок? – спросила Фрэнки. – Я вижу, ты считаешь, что это плохо, но я люблю малышей.– Знаю. Жеребят, котят, щенков. Но теперь все чуть-чуть по-другому, Фрэнки. – Грейс выпрямилась и заставила себя улыбнуться. – Но мы справимся. Я рада, что ты назвала ее Хоуп. Нам нужно очень надеяться на нашу с ней дружбу. – Грейс указала на другую лошадь. – И с Чарли. Ты уверена, что не хочешь дать ему другое имя?Фрэнки покачала головой.– Нет. Оно… правильное. А что мы теперь будем делать?– Выпустим их на волю. Вот зачем мы оставили открытыми ворота выгона и конюшни. Отойди в сторону.Фрэнки шагнула назад, и Грейс отперла дверцу стойла.– Хватит?– Дальше. У Чарли есть привычка бросаться на всех, кто оказался поблизости.Она распахнула обе створки и отпрыгнула, едва успев увернуться от ринувшихся из стойл лошадей. Чарли притормозил, глядя на Фрэнки. Но открытая дверь конюшни неудержимо его влекла. Жеребец повернулся и поскакал по проходу вслед за Хоуп.– Я ему не понравилась, – сказала Фрэнки. – Мне казалось…– Ему никто не нравится, – поспешила вмешаться Грейс. – И он никого любить не обязан. Достаточно, чтобы Чарли нас терпел. Пойдем. – Она вышла из конюшни следом за лошадьми. – Пора приступать к работе.Грейс окинула взглядом двор. Три охранника с винтовками перед конюшней и, судя по их виду, умеют обращаться с оружием. У нее не было сомнений, что охрана расставлена по всей ферме.– Лошади должны к нам привыкнуть. – Она вошла в загон и закрыла за собой ворота. – Или ко мне. Ты появишься только после того, как они привыкнут, что я вторгаюсь на их территорию.Лошади уже обнаружили вторжение. Хоуп и Чарли смотрели на нее с обычной для них настороженностью и злобой. Грейс заставила себя собраться.– Давайте покончим с этим. Покажите, какие вы сильные. Я вовсе не хочу доказать, что я главная. Мне нужна дружба. Вы еще не знаете, что это. Я вас научу.– Мама!Лошади стремительно приближались.Ничего у вас не выйдет. Я не позволю себя обидеть.Они и не думали разделяться для атаки, как было много лет назад. Все происходит слишком быстро. Следует показать, что она не боится, и это значит, что нужно ждать до последней минуты.– Мама, уходи!Еще несколько секунд.Пора.Грейс подпрыгнула, ухватилась за верхнюю планку ограды, подтянулась и вскочила на нее верхом.Хоуп врезалась в ограду там, где несколько секунд назад стояла Грейс, за ней возник Чарли, который взвился на дыбы и сломал третью перекладину ограды.Затем они ускакали.Грейс перевела дух, глядя вслед удаляющимся лошадям.Первая встреча. Но не последняя. Я дам вам передышку, но останусь тут.Она посмотрела на Фрэнки, которая не сводила глаз с лошадей.– Испугалась?Фрэнки кивнула.– Правильно. Значит, будешь держаться от загона подальше, пока я не скажу. – Если она вообще когда-нибудь решится впустить Фрэнки в загон к Хоуп и Чарли. Насколько ей помнилось, лошади отличались какой-то особой свирепостью.– Мне хочется тебе помочь, – сказала Фрэнки. – Что мне сделать?– Наблюдай за ними. Мне нужно знать, кто из них заводила, когда они нападают. И еще: что еще их раздражает, кроме меня, когда я вторгаюсь на их территорию.– А ты сама не заметила?– В тот момент я думала о другом, – сухо ответила Грейс.– А раньше? Ты же работала с ними.– Тогда я не собиралась их объезжать. Мне нужно было только завести их в трейлер, чтобы мы могли забрать их отсюда.– Но теперь тебе придется ездить на них верхом.– Похоже на то. Если только мы не сбежим прямо сейчас.Фрэнки оглянулась на охранников и покачала головой.– Обязательно сбежим, – сказала Грейс. – Но пока мы вынуждены согласиться работать с лошадьми. А теперь скажи вот что. Когда они атаковали меня, кто был заводилой?– Не знаю. Я испугалась.– Я тоже. Попробуй вспомнить.– Мне кажется, Хоуп. – Фрэнки кивнула. – Точно, Хоуп.– Да? – Грейс бросила взгляд на лошадей. – Это меня не удивляет. В обычных обстоятельствах я подумала бы на Чарли, но сейчас Хоуп абсолютно непредсказуема. Вероятно, ее агрессивность многократно усилилась.– Из-за жеребенка? – Фрэнки задумалась. – Хоуп выглядит… нервной. Может, она тоже боится.– Может. – Грейс улыбнулась. – Ну вот ты и помогаешь. И для этого вовсе не обязательно заходить в загон.– Я не хочу, чтобы ты тоже туда заходила, – прошептала Фрэнки. – Они хотят на тебя напасть.– Они просто не понимают, что мы не желаем им зла. На самом деле Хоуп и Чарли ничем не отличаются от других лошадей, которых я объезжала. – Нет, неправда. Много лет Пара одерживала верх над людьми, а это придает дерзости любому животному. Кроме того, Хью Бертон с самого начала воспитывал в них непокорность и агрессию. – Но мы с тобой справимся. – Она соскочила с ограды в загон. – Теперь я собираюсь прогуляться. Думаю, у лошадей было достаточно времени, чтобы успокоиться после первого успеха. Я должна показать им, что не испугалась.– Они опять на тебя бросятся?– Да. – Грейс пошла вдоль ограды. – Внимательно смотри за ними и дай знать, если они будут вести себя как-то странно…То есть не попытаются ее затоптать.
– Рассчитываешь на мою помощь, Килмер? – Шейх Бен Гарун покачал головой. – Из-за Марво мое племя лишилось одного из лучших объездчиков. Карим любил Бертона и попытался спасти от этого негодяя Марво. – Тогда, мне кажется, тебе пора подумать о мести, Адам.– Я предупредил Бертона, чтобы он рассчитывал только на себя, если Марво его найдет. И своим людям сказал то же самое. Я не хотел жертвовать никем из них ради чудесного двигателя Бертона. – Его губы скривились. – Прогресс – это хорошо, но мы, кочевники, вымирающий вид, Килмер. Наша культура исчезает по мере того, как в Сахару проникает цивилизация. Через несколько десятилетий мы отправимся вслед за динозаврами.– Увы, мне нечего тебе возразить. А жаль. Единственное, что я могу сказать: я жил среди твоего народа и уверен, вы не можете желать победы Марво.Шейх помолчал.– Возможно, ты и прав. Но у нас нет такого оружия, как у Марво. Мы мирный народ и разводим лошадей. Вот почему я не стал его преследовать, когда он убил Карима.– Я могу дать оружие и людей. И сделаю все, чтобы вам не пришлось воевать по-настоящему.– А потом возьмешь двигатель и уйдешь.– Да. Но лишь убедившись, что вам ничего не грозит. – Он умолк. – И дело тут не в двигателе. У Марво мой ребенок и его мать. Они умрут, если я их не освобожу.Шейх пристально посмотрел на него, затем едва заметно улыбнулся.– Значит, все-таки не месть.– Месть. У меня руки чешутся кастрировать сукиного сына за то, что он похитил мою семью.– Наконец-то мы нашли общий язык. – Шейх улыбнулся. – Я знаю, что такое семья. Все мое племя – моя семья.– Тогда скажи, что ты…– Постой. – Шейх поднял руку. – Не дави на меня. Я подумаю, и потом мы поговорим еще раз.– У нас мало времени.– Тогда делай то, что должен. Не нужно меня торопить.Килмер понял, что большего не добьется. Он встал.– А если я попрошу только помощи в разведке и убежища, когда оно мне понадобится?– Не нужно меня торопить.– Извини.Кивнув, Килмер вышел из палатки и остановился, пытаясь справиться с захлестнувшим его приступом отчаяния. Не стоит винить шейха за то, что тот не хочет рисковать. Спокойно. Шейх еще не отказал. Возможно, он все-таки не откажется помочь. Мать Адама Бен Гаруна была наполовину англичанкой, и сам он учился в Англии, что, вне всяких сомнений, повлияло на его образ мыслей. Шейх и все его племя были не совсем обычными кочевниками. Большинство кочевников Сахары туареги, тогда как Адам принадлежал к племени, имевшему арабские корни.Килмер смотрел на пустынные барханы золотистого песка, окружавшие лагерь, с удовольствием вспоминая время, проведенное в этом племени год назад. Пробившись сквозь стену замкнутости и недоверия, он вдруг обнаружил, что это добрые и умные люди. Ему не хотелось подвергать их опасности, но, бог свидетель, ему так нужна их помощь! Вырвать Грейс и Фрэнки из лап Марво – только первый шаг. Килмер не сомневался: Марво убьет их в любом случае, даже если Грейс сделает все, чего он требует.Вопрос лишь в том, когда это случится.