В дверь трейлера постучали. Мэлори напряглась, ее пальцы впились в слаксы, которые она уже приготовилась уложить в чемодан. Сэбин?

Нет, не может быть. Он ушел от нее только сорок минут назад, чтобы навестить в госпитале Кери. Кроме того, Сэбин не станет стучать. Мэлори бросила слаксы на кучу другой одежды, впопыхах сваленной в чемодан, и пошла открывать дверь.

На пороге стоял улыбающийся Джеймс Делаж.

– Не смилостивитесь ли вы над путником, заплутавшим на чужой стороне, не соблаговолите ли отужинать с… – Увидев ее покрасневшие глаза и следы слез на щеках, он осекся и уже другим голосом спросил:

– Что случилось?

– С твоего позволения я бы предпочла не говорить на эту тему. – Мэлори вымученно улыбнулась. – Хорошо, что ты пришел, Джеймс. Я сама собиралась позвонить тебе, но…

– Довольно. – Джеймс поднялся на крыльцо. Брови его были нахмурены. – Мы с тобой дружим достаточно долго, чтобы ты еще передо мной извинялась. Не хочешь говорить – не надо, но зачем эти вежливые расшаркивания! – Его взгляд упал на раскрытый чемодан, лежавший на кровати. – Ты куда-то собралась?

– Домой, – кивнула она. – Вчера я закончила сниматься, и сегодня утром Хендел сказал мне, что материал получился очень хороший. – Женщина закрыла чемодан и защелкнула замок. – Так что Герду я увижу раньше, чем ты. Передать ей что-нибудь?

– Ты улетаешь прямо сегодня?

– В час дня рейсом на Нью-Йорк. – Она стащила чемодан с кровати и поставила его рядом с двумя другими, стоявшими неподалеку от телефона. – Мне осталось только отдать хозяйственнику ключ от трейлера и вызвать такси.

– Давай ключ, я сам передам его, пока ты закончишь собираться.

Мэлори поискала глазами сумку, вынула из нее ключ и вручила его адвокату.

– Спасибо, Джеймс, я очень тебе благодарна. Сегодня у меня все из рук валится.

Джеймс хитро улыбнулся и легко сообщил:

– Я поступаю так из эгоистических соображений. Ненавижу путешествовать в одиночку. Мэлори подняла на него удивленный взгляд.

– Да-да, я заехал только для того, чтобы попрощаться. Мои дела с «Седихан ойл» не получились, и я собирался вернуться в Нью-Йорк. Но коли ты тоже возвращаешься, мы можем полететь вместе. – Он подошел к двери и открыл ее. – Только заскочим ко мне в мотель, чтобы забрать вещи, а оттуда – прямо в аэропорт.

– Ты уверен, что твои планы не пострадают только из-за того, что мне нужно плечо, на которое можно опереться? Может, уже хватит тебе выступать в роли моего старшего брата?

Он посмотрел на нее:

– Не говори глупости. Я же сказал тебе, что действую в собственных интересах. Заканчивай сборы, а я пока подгоню машину со стоянки. – Он улыбнулся. – Не переживай. Когда самолет поднимется в воздух и эта страна окажется позади, ты почувствуешь себя гораздо лучше. Прилетишь в Нью-Йорк и поймешь, что у тебя отличные перспективы. Поживешь несколько недель у нас, и Седихан покажется лишь дурным сном.

– Я не могу жить у вас, – стала сопротивляться Мэлори. – У вас с Гердой и так тесно.

– Мы с Гердой сняли коттедж на берегу моря. Кстати сказать, на те деньги, которые были получены за твою защиту в суде. Там места хоть отбавляй. – Он скривил лицо. – Если, конечно, ты сможешь вынести игру Герды на гитаре.

– Вынесу. – Глаза Мэлори наполнились слезами. Расставание с Сэбином было, как она и ожидала, мучительным, и ее радовало то, что в это трудное время рядом с ней будет находиться добрый друг. – Ты очень хороший человек, Джеймс.

– Разумеется. А иначе зачем Гер да стала бы выходить за меня замуж!

Не дожидаясь ответа, он сбежал по ступеням.

* * *

– Тебя официально выписали, – возвестил Сэбин, вкатывая инвалидное кресло в палату, где лежал Кери. – О, я вижу, ты уже одет! Слезай с постели и добро пожаловать в колесницу. Дракон, которого называют дежурной медсестрой, не позволит тебе покинуть эти чертоги на своих двоих.

– Минутку, – сказал Кери, прикрыв микрофон телефонной трубки, которую прижимал к уху. – Это наш офис. Я попросил их кое-что выяснить.

Увидев рядом с телефоном желтые листки из блокнота, покрытые торопливыми каракулями Кери, Сэбин нахмурился и осуждающе покачал головой.

– По-моему, ты что-то перепутал. Трудоголиком считают меня, но не тебя. Сколько раз ты сам призывал меня отдыхать, если находишься не на рабочем месте!

– Тут другое дело. – Кери был на удивление серьезен. – Скажи, те двое свидетелей вспомнили марку машины, которая меня сбила?

Сэбин тоже перестал улыбаться:

– Сегодня я еще не звонил в полицию. А почему ты спрашиваешь?

– Сделай это как можно быстрее. Прошлой ночью я валялся без сна и от скуки стал складывать воедино разрозненные факты. Мы, по-моему, не подумали о том, что… – Кери умолк и стал говорить с тем, кто находился на другом конце провода:

– Нашли? Отлично! Диктуйте. – Он начал слушать, делая одновременно пометки в лежащем перед ним блокноте. – Великолепно. Спасибо, Хейди.

После этого он повесил трубку.

– В чем дело, Кери? – осведомился Сэбин.

– Позвони в полицию. – Кери вновь снял трубку и передал ее Сэбину. – А затем сравним информацию.

Поколебавшись, Сэбин взял трубку и набрал номер. Через несколько минут он повесил трубку и сказал:

– «Рено». Оба свидетеля подтвердили, что это был именно «Рено».

– Верно, – кивнул Кери, – синий «Рено». – Он взял один из листков, лежавших возле телефона. – Двухдверный «Рено» 1989 года выпуска. Номерной знак 248J3. Эта машина была взята напрокат в аэропорту Джеймсом Делажем.

Сэбин напружинился, словно пантера перед прыжком.

– Черт побери! Что ты несешь?

– Что я «несу»? Все очень просто: несчастный случай со мной не имеет к тебе никакого отношения. – Кери помолчал. – Это связано только с Мэлори.

– С Мэлори?

– Видишь ли, все как-то не укладывалось в единую схему, – заговорил Кери. – Делаж сказал, что «Седихан ойл» отказалась оплатить расходы на поездку его жены в Седихан, и это меня насторожило. А ты знаешь, что я не успокоюсь, пока не выясню то, что мне непонятно.

– Не зря я называю тебя бульдогом, – хмурясь, согласился Сэбин.

– До того как мы с ним познакомились, мне казалось, что он должен быть похожим на Грегори Пека. А оказалось, что он больше напоминает Энтони Перкинса в «Психозе».

– Ни хрена не понимаю! Говори человеческим языком.

– Он ревновал, – перестав мудрить, сообщил Кери. – Он увидел меня в трейлере Мэлори и решил, что я с ней сплю. Он не знал, что я твой служащий. Если бы в тот вечер он увидел там тебя, то под колесами «Рено» оказался бы не я, а ты.

Сэбин испытал чувство, будто его ударили под дых.

– Боже! Ты хочешь сказать, что Делаж…

– Вот именно, – кивнул Кери. – Я попросил Хейди позвонить в «Седихан ойл». Оказывается, там отродясь не слышали о Джеймсе Делаже. – Он протянул руку и взял листок, вырванный из блокнота. – Кроме того, я заставил ее еще раз переворошить досье на Делажа, предоставленное нам сыскным агентством Рэндольфа. После того как ты сказал мне, что тебя интересует только сегодняшний день, я не стал интересоваться его биографией. А зря. Оказывается, там есть чрезвычайно интересные моменты. В возрасте шестнадцати лет он пырнул ножом свою подружку и до полусмерти избил парня, с которым застал ее, а после этого оказался в психиатрической лечебнице неподалеку от Коламбуса. Девушка выжила, и в восемнадцать лет он вышел на свободу с диагнозом «практически здоров». – Кери поднял голову и посмотрел в глаза Сэбину. – А когда его привезли в психушку, ему был поставлен диагноз «шизофрения с повышенной агрессивностью». Сэбин сел на краешек кровати.

– Боже мой! – Он поднял глаза на Кери. – Бен…

Кери кивнул:

– Да, я думаю, он влюбился в Мэлори и убил Бена, чтобы она стала свободна. А затем подкатился к ней в качестве адвоката. Видимо, она всегда воспринимала его только в качестве друга. А он, должно быть, изнывал от ревности и желания. Вот почему он звонил ей по ночам и вешал трубку после того, как она подходила к телефону.

– Что еще за ночные звонки? – резко спросил Сэбин.

– Мэлори просила не говорить тебе, – с опаской проговорил Кери. – Каждую ночь после смерти Бена кто-то звонил ей, а потом вешал трубку.

– Если бы ты сообщил мне об этом раньше, то сейчас, возможно, не валялся бы на больничной койке, – прорычал Сэбин. – Два дня назад кто-то позвонил ей среди ночи. Трубку снял я.

Кери присвистнул:

– А Делаж подумал, что это я.

– Да, – согласился Сэбин, – он никогда раньше не слышал моего голоса и подумал, что вы с Мэлори… – Он умолк и поднялся на ноги. – Вставай. Поехали к Мэлори. Она…

Кери отбросил в сторону блокнот, соскочил с кровати и прыгнул в кресло-каталку.

– Думаешь, ей грозит опасность?

– Делаж уже убил ради нее одного человека и пытался убить второго, – мрачно сказал Сэбин, толкая кресло по направлению к двери. – Как, по-твоему, он отреагирует, когда раскроет перед ней свои чувства, а она его отвергнет?

* * *

– Потрясающе! – Мэлори перегнулась через край балкона, нависавшего над обрывом, у подножия которого бились волны. Из спальни позади ее спины лился свет, но раскинувшийся внизу океан был темен, и ей с трудом удавалось различать даже белые буруны прибоя. – И ты называешь это коттеджем? Все это напоминает мне особняк и его окрестности из фильма «Ребекка». Так и кажется, что вот-вот откуда-то появится отягощенная многочисленным семейством миссис Девинтер. Как тебе удалось снять такой дом?

– Просто повезло. У того, кто снимал его раньше, в семье кто-то умер, и ему пришлось срочно съехать.

– Кстати, я не заметила у входа машины Герды. Где она?

– Возможно, пытается слиться с природой где-нибудь на пляже, – улыбнулся Джеймс. – Вернется вся в песке, с растрепанными от ветра волосами и ругая меня на чем свет стоит за то, что я не предупредил ее о нашем приезде.

– Да, это на нее похоже. – Мэлори глянула на черную пустыню океана, и ее сердце пронзила тоска одиночества. Что-то делает сейчас Сэбин, находясь за тридевять земель отсюда, в Седихане?

Нет, о нем нельзя думать! Слишком сильную боль причиняют такие мысли. Она повернулась к морю спиной и облокотилась о балюстраду балкона, глядя на Джеймса.

– Я хочу поблагодарить тебя еще раз за то, что мне не пришлось лететь одной. Но я, наверное, была не самым веселым попутчиком?

– Рядом с тобой мне всегда хорошо. И тебе вовсе необязательно развлекать меня, Мэлори. Я прекрасно понимаю тебя. Я единственный человек, который тебя понимает. – Он отвернулся и добавил:

– Отдохни и забудь про этого Литцке, а я пока принесу твой багаж. В шкафу висит платье. Надеюсь, оно тебе понравится.

– Я лучше дождусь своих чемоданов.

– Нет! – отрывисто прозвучал его голос, и глаза женщины изумленно расширились. – Надень это платье, Мэлори. Иначе ты все испортишь.

– Что ты имеешь в виду? – ошеломленно спросила она, но дверь уже захлопнулась за его спиной.

Она недоуменно смотрела на дверь. Это выражение на лице Джеймса… Оно было таким странным. Мэлори медленно пересекла комнату и открыла дверцу шкафа.

Там висело одно-единственное платье – необычайно элегантное, из прозрачного белого шелка. Оно было совсем новым, на нем до сих пор сохранился ярлык с именем модельера.

– Нравится?

Мэлори порывисто обернулась и встретилась взглядом с Джеймсом, который снова стоял на пороге комнаты.

– Ты забыл постучать.

– Я не мог больше ждать. Я знал, что ты не удержишься от соблазна и захочешь полюбопытствовать. – С улыбкой на губах он облокотился о притолоку. – Мне хотелось видеть твое лицо, когда ты будешь рассматривать мой первый подарок тебе.

– Подарок? Но, Джеймс, это платье стоит огромных денег. Вы с Гердой не можете позволить себе…

– Хватит про Герду, – скривившись, сказал он. – Герда не имеет к этому ни малейшего отношения.

Ужас схватил Мэлори за горло. Она начинала понимать… Господи, вот это поворот! И кто – Джеймс?

– Где Герда, Джеймс? – спросила она.

– Дома. Здесь нам никто не помешает. Не беспокойся, я обо всем позаботился. – Он умолк и горестно покачал головой. – Я пытался объясниться с ней, но она так ничего и не поняла.

– Я тоже. – Мэлори закрыла дверцу шкафа. – Но сейчас, кажется, кое-что начинает проясняться. Я заплатила положенный тебе гонорар за мою защиту в суде и не собираюсь добавлять к этому чаевые в виде проведенной с тобой ночи.

– О нет, – мягко сказал он, – это не одна ночь. Это вечность, Мэлори. Я простил тебя и Бена, и Литцке, но больше неверности не потерплю.

– Литцке? – Мэлори ощутила, как по ее спине побежал отвратительный холодок. Он уже второй раз упомянул имя Кери, и в ее душу закралось ужасное подозрение, о котором ей не хотелось даже думать. – При чем тут Кери?

– Я был обязан наказать его, Мэлори. – Джеймс улыбнулся. – Теперь ты больше не будешь принадлежать никому, кроме меня. В первый же день, когда Герда привела тебя в наш дом, я сразу понял, что нам суждено быть вместе.

– Нет!

– Да. – Джеймс сделал шаг вперед. Глаза на его худом лице лихорадочно горели. – Я давно мечтаю о тебе. Ты сама пробудила во мне эти мечты, а теперь делаешь вид, будто ни о чем не догадывалась. С этим пора кончать.

– Я никогда и не собиралась… – Женщина умолкла и в страхе уставилась на него. – Это ты сбил Кери. Ведь ты же мог его убить!

– Ты сама своей неверностью заставила меня это сделать. Так же, как заставила меня убить Бена.

Она закрыла глаза:

– Господи, и Бена тоже?

– Я видел, что ты несчастна. Кроме того, Бен мешал тому, чтобы мы с тобой были вместе.

– Джеймс. – Мэлори открыла глаза и попыталась говорить медленно и отчетливо. – Между нами ничего нет. Я всегда видела в тебе только друга.

– Я был твоим любовником. Об этом я мечтал каждую ночь. Зачем ты продолжаешь твердить, что…

– Нет! – Она бросилась мимо мужчины, увернулась от его вытянутой руки, вихрем пролетела по коридору и сбежала по ступеням крыльца.

– Мэлори! – В крике Джеймса звенела ярость. – Остановись! Вернись ко мне!

Она слышала грохот его ног, когда он бежал по ступеням лестницы, ведущей на первый этаж.

– Я накажу тебя, Мэлори! – кричал он. – Я не позволю тебе покинуть меня! Мы должны быть вместе! Ты не можешь меня бросить!

Дыхание вырывалось из ее груди резкими болезненными толчками. Она побежала по дорожке, что вилась вдоль края утеса. В ночном небе не светила ни луна, ни звезды, поэтому она не видела почти ничего впереди себя.

– Мэлори!

Крики Джеймса раздавались все ближе. Она сбросила туфли на высоком каблуке и метнулась к краю утеса. Может, там будет тропинка или…

Внезапно она на всем бегу врезалась в чье-то большое тело. Сильные руки обхватили ее, не давая двигаться.

Она закричала.

– Ш-ш-ш, все хорошо.

Мэлори отчаянно сопротивлялась, дралась, как дикая кошка, лягая незнакомца ногами и изо всех сил пытаясь вырваться.

– Мэлори, да это же я, черт побери.

Сэбин!

Ноги ее подкосились, и она безвольно повисла на его руках.

– Беги! Я уже не могу… Сэбин… – Она судорожно цеплялась за его руки. – Джеймс. Он убил Бена. Он не…

Сэбин откинул с ее лица растрепавшиеся от бега волосы.

– Полиция уже взяла Делажа.

– Нет, он гонится за мной.

– Если ты обернешься назад, то увидишь, что полицейские ведут его к машине.

– Я не хочу оборачиваться. – Мэлори вспомнила горящие, безумные глаза Джеймса и, вздрогнув, еще крепче прижалась к Сэбину. – Я не хочу больше видеть его.

– Мэлори! – снова прорезал ночь вопль Джеймса. Теперь в нем звучало отчаяние. – Ты не можешь бросить меня! Мы принадлежим друг другу!

Мэлори уткнулась лицом в плечо Сэбина.

– Я убью тебя! Я не позволю тебе уйти!

– Держите его!

Мэлори обернулась и увидела, что адвокат вырвался из рук полицейского и бежит к ней. Застыв от ужаса, она наблюдала за тем, как он приближается.

– Не стреляйте! – закричал Сэбин полицейскому. – Вы попадете в Мэлори! – Выругавшись вполголоса, он оттолкнул женщину назад, а сам встретился лицом к лицу с Делажем. – Ты ведь не хочешь убивать Мэлори. Я – вот кто тебе нужен. Ты ошибся. Кери был ни при чем. Именно я взял трубку той ночью, когда ты звонил.

– Мэлори!

Сэбин сделал шаг вперед и, когда Делаж уже был готов врезаться в него всей своей массой, рубанул адвоката, словно топором, ребром ладони по шее. Удар был настолько мощным, что сшиб нападавшего с ног, и тот, не удержав равновесия, полетел с края утеса в бездонную пропасть. Он страшно закричал, беспомощно размахивая руками, будто пытался уцепиться за воздух.

Не в состоянии пошевелиться, Мэлори провожала его ошеломленным взглядом до тех пор, пока он не скрылся из вида.

Крики, люди в форме, бегущие к краю обрыва, – все это она воспринимала, как в тумане.

– Он погиб.

В ушах женщины все еще звучало ее имя, когда он прокричал его на бегу.

– Пойдем, Мэлори. – Сэбин заботливо взял ее под руку. – Что толку стоять здесь. Пойдем к машине.

– Он мертв, да? – выдавила она, глядя слепым взглядом в ночное пространство.

– Вероятно, да. Тут высоковато.

– Он сказал, что виновата я. Что во всем виновата я.

Сэбин тихонько выругался и потащил ее за руку к полицейской машине, стоявшей у крыльца дома.

– Он убил Бена.

– Я знаю.

– Он сказал, что сделать это его заставила я.

– Забудь. Как выяснилось, он был психом. Ты сейчас в шоке, иначе сразу бы поняла, что у него не все дома. Обсудим все это после того, как ты перестанешь дрожать.

Мэлори только сейчас поняла, что всю ее сотрясает дрожь.

– Нужно выяснить, не причинил ли он вреда Герде. Он сказал, что она ничего не поняла…

– Мы попросим, чтобы полицейские связались по радио с какой-нибудь патрульной машиной и попросили послать к ней наряд, чтобы убедиться, все ли с ней в порядке.

– Она моя подруга. Как я ей объясню?

– Не переживай из-за этого. – Сэбин распахнул заднюю дверцу машины и помог женщине сесть на сиденье. Затем он устроился рядом и обнял ее за плечи. Он крепко прижимал ее к себе, и Мэлори положила голову ему на плечо. – Ну хватит, перестань плакать.

– Хорошо, – прошептала она.

В объятиях Сэбина, под его защитой, можно было не сомневаться, что с ней все будет хорошо.

Мэлори закрыла глаза и прильнула к нему, изо всех сил стараясь не вспоминать безумные завывания Джеймса, когда он выкрикивал ее имя, преследуя ее на краю высокого утеса.