Кошмар снова настиг ее этой ночью.

Санчия лежала в темноте, уговаривая сердце прекратить бешеную скачку. Это всего лишь ужасный сон, повторяла она себе снова и снова. Она уже не в темнице, она на корабле Лиона, в ста милях от Солинари. Это всего лишь сон.

Но ничего не помогало. Стены каюты как будто все теснее сдвигались над ней с каждым ее новым вдохом. Надо выйти, поняла она.

Она поднялась и с неистовой поспешностью начала одеваться. Она выйдет на палубу, взглянет на море, вдохнет острый, чистый воздух и начнет думать о том, что там, за горизонтом. Свобода и необыкновенные приключения.

И, может быть, она освободится от кошмара.

Несколькими минутами позже она стояла у поручней, глядя на бегущую по волнам лунную дорожку.

Да, вот что ей нужно. Она чувствовала, как спокойствие возвращается к ней, вытесняя смятение и воспоминания о том, чего ей никак не удавалось забыть.

– Что ты здесь делаешь? Ты знаешь, что уже полночь? Продолжаешь доказывать свою самостоятельность или нарочно хочешь заболеть?

Чувство безмятежного спокойствия улетучилось, когда она услышала голос Лиона. Боже! Она не хочет видеть его здесь. Она так жаждала мира, а он несет одно беспокойство.

– Я прихватила шаль. – Она поплотнее завернулась в толстую ткань. – Я скоро уйду.

Он двинулся к ней и остановился возле поручней.

– Сейчас же!

– Нет! – возмущенно сказала она, но затем попыталась смягчить резкость своего тона. Ни к чему ссориться сейчас. Мир. Спокойствие. – Я не могу заснуть. Оставь меня, обещаю, что через час я спущусь вниз.

– Торгуешься? – В голосе его прозвучало удивление. – Должно быть, ты все еще больна и поэтому так вызывающе вела себя после обеда. – Он внезапно нахмурился:

– Почему ты не можешь заснуть? У тебя болит рука? Лоренцо говорил мне, что она уже начинает проходить.

– Нет, не рука. Ей с каждым днем все лучше. Мне просто неспокойно…

Она чувствовала его взгляд на лице.

– Кошмары?

– Какое это имеет значение? Уходи. Ты беспокоишь меня.

– И ты беспокоишь меня тоже. – Его тон оставался бесстрастным. – Тот же самый кошмар о воре, которого выбросили из Стинке?

– Нет, не совсем тот.

– Тогда что…

– Почему ты не оставишь меня в покое? – Она повернулась лицом к нему. – Мне приснилось, что я в темнице у Да-мари, а не в Стинке. Мне приснилось, что вместо молотка появился меч и фра Луис отрубает мне пальцы один за другим. То, что они и собирались сделать, как ты знаешь. Но сначала им хотелось дать мне возможность представить, как это будет происходить, подумать об этом, поэтому они играли со мной. Они притащили деревянную колоду, положили руку и…

– Довольно! – Внезапно она оказалась в его объятиях, ее щека прижималась к коже его куртки. Его сильный голос дрожал, когда он попытался успокоить ее:

– Не говори об этом. Не думай об этом.

– А. после того, как они заканчивали, они отправляли меня в темницу на несколько часов, чтобы я могла вспоминать и думать о том, что ждет меня в следующий раз.

– Я сказал – нет! – Ладонь Лиона закрыла ей рот:

– Я больше не могу слышать. Забудь об этом.

Она покачала головой, освобождаясь от его руки:

– Такое невозможно забыть. Не получается. Я помню все, и, когда я отказываюсь думать об этом днем, оно возвращается ко мне ночью. – Она горько улыбнулась:

– Но я больше не буду говорить, если это слишком мучительно для тебя.

– Да, это мучительно, потому что я сам ощущаю всю боль… – Лион посмотрел на нее, его темные глаза сверкнули в лунном свете. – Расскажи мне, – вдруг приказал он. – Все. С первого момента, когда они схватили тебя, и до того момента, как я пришел. Все, что они делали с тобой. Все, что ты чувствовала.

– Зачем? Ты же сказал, что не хочешь слушать.

– Боже милосердный, конечно, не хочу. Но я должен. Ты из-за меня оказалась там, и я не могу оставлять тебя одну с этим.

– Но это не очень приятно.

– Рассказывай.

И она начала говорить, сначала с паузами, а затем все с большей энергией, освобождая свою память от груза мучительных воспоминаний.

Он слушал почти без всякого выражения, не отрывая от нее взгляда. Принимая все.

В конце концов слова истощились, и она начала говорить все медленнее и медленнее, а затем и вовсе замолчала.

– Это все? – Голос его оставался напряженным. Она отрывисто кивнула:

– Все, – и отвернулась от него. Ей стало легче, вдруг поняла она с удивлением. Каким-то непостижимым образом Лион снял с нее тяжкое бремя пережитых наяву кошмаров, переложив его на себя.

– Поблагодари всех святых, что все уже позади! – Он судорожно привлек ее к себе, зарывшись лицом в густые волосы девушки. Его грудь тяжело вздымалась, как после быстрого бега, но ей было удивительно хорошо в его объятиях. – До чего же тяжело мне было это слушать!

Как странно, она услышала свой собственный слабый смех.

– А мне рассказывать. – Смех принес облегчение, и все, что было связано с Дамари, вдруг отступило.

– Знаю, – сказал он тихо, чуть отодвинув ее от себя и вглядываясь в ее лицо. – Видишь сама, это не должно случиться снова. Ты принадлежишь мне, и я должен защищать…

– Я не принадлежу тебе, – и уже произнеся это, она вдруг осознала, что чувствует еще большую связь с ним, чем в тот момент, когда принимала его в свое тело. В панике она отступила на шаг. – Я не принадлежу никому, только самой себе. Я хочу…

Его рука мягко закрыла ей рот:

– Не будем говорить об этом сейчас. Разве ты не можешь постоять спокойно?

Она возмущенно дернула головой, пытаясь освободиться.

– У меня нет выбора, когда ты закрываешь мне рот своей лапищей, – сказала она резко. – Если тебе не нравится слушать, что я говорю, оставь меня.

Он стоял, сердито глядя на нее:

– Но мне не хочется оставлять тебя.

К своему удивлению, Санчия почувствовала, что и ей не хочется оставаться одной, без него. Его присутствие давало ей глубокое чувство покоя. И все же последнее слово должно было быть за ней:

– Ты не запретишь мне говорить, когда я этого хочу.

Хмурое лицо Лиона прояснилось, в глазах мелькнула усмешка.

– А я только и делаю, что слушаю тебя с той минуты, как ты появилась на палубе. – Он взял ее за локоть. – Идем.

Она попыталась освободиться:

– Куда ты ведешь меня?

– Сюда. – Он остановился у ступенек, которые вели на корму. – Садись. – Его улыбка напоминала улыбку напроказившего мальчишки. – А ты уж решила, что я тащу тебя в постель? Мне хочется показать тебе, насколько терпеливым я могу быть. Так что сейчас ты в полной безопасности. – Он кивнул, указывая на моряка, стоявшего у штурвала в нескольких ярдах от них. – Поскольку у меня нет желания делить тебя с ним, было бы слишком жестоко с моей стороны делать это у него на глазах.

Она с изумлением посмотрела на него:

– А тебе приходилось делить женщин с другими мужчинами?

Он усмехнулся:

– Много раз. Вокруг военных лагерей не так много доступных женщин.

Непонимание отразилось на ее лице, и его собственное выражение стало более жестким, когда он опустился рядом с ней:

– Да, я имел дело с проститутками, и убивал, и брал женщин силой. – Он увидел, как она напряглась, и продолжал:

– А как ты представляешь себе жизнь наемника? Я не благородный рыцарь, как Марко. Я всего лишь грубый солдат. Когда мы захватывали город, женщины тоже становились частью добычи.

– Но так не должно быть! – произнесла она. – Что ты чувствовал, когда делал это?

– Ты сама видела, каким я становлюсь, когда мне нужна женщина. – Он помолчал немного, глядя куда-то в сторону. – Но вообще-то только однажды я взял женщину против ее желания. Мне было четырнадцать лет, и я был опьянен властью и победой. Это была жена купца, я нашел ее спрятавшейся в лавке. И подумал: а почему бы и нет? Никто больше не колебался, беря то, что принадлежало ему по праву. Я видел, как мой отец обращается с женщинами, не особенно заботясь о том, нравится им это или нет. – Он помедлил, а потом нехотя закончил:

– Но мне это не доставило удовольствия. Ее глаза оставались пустыми, и она плакала. Я не мог утешить ее. Я держал ее около себя, пока наемники не покинули город, и дал денег, когда мы расстались. Я больше не позволил никому дотронуться до нее, но… – Он замолчал, а затем повторил:

– Мне это не понравилось.

Санчия промолчала.

Он порывисто обернулся к ней:

– Я не оправдываюсь. Я тот, кто я есть, и делаю то, что мне свойственно. Может, я излишне груб и не терплю неповиновения, но зато я держу свое слово и всегда возвращаю то, что беру, будь то добро или зло. Ты должна принимать меня таким, какой я есть.

Ее поразила неожиданная страстность его слов.

– Почему ты все это рассказал мне? – спросила она. Противоречивые чувства отразились на его лице.

– Не знаю. – Он растерянно усмехнулся:

– Ты действуешь на меня странным образом. Лоренцо сказал, что я испытываю сильную потребность исповедаться. Возможно, мне хочется, чтобы ты отпустила мне грехи и простила то, чего невозможно простить.

Некоторое время оба молчали.

– Тебе не очень нравится быть воином? – спросила она наконец.

Он пожал плечами:

– Я не знаю ничего другого с детства. И считаю это вполне нормальным. Отец был доволен мной.

– Но тебе это было не по душе? – настаивала она. – Именно поэтому ты распустил своих кондотьеров и принялся строить корабли?

– Море всегда было в крови у наших предков. Но потом, когда они перебрались из Персии в Италию около ста лет назад, им пришлось уйти с побережья в глубь материка. – Он поднял голову. – Мы не земледельцы по натуре и поэтому не очень преуспевали. Вот почему мой прадед взял в руки меч. Война сделала для него больше, чем плуг. И мы разбогатели.

– Тем не менее ты больше не хочешь воевать?

– Наша семья занимает теперь достаточно высокое положение и не нуждается в деньгах. К тому же мне надоело иметь дело с алчными правителями, которые покупают мою жизнь, заставляя сражаться вместо себя, а потом присваивают большую часть добытого мной.

Он прислонился спиной к ступеньке, его взгляд был обращен к наполненным ветром парусам:

– Однажды я оказался на судоверфи в Венеции и наблюдал за тем, как в порт вошел корабль с Мадагаскара. Утро я провел, вымогая остаток своего вознаграждения, а затем меня чуть не до смерти укачало на «Серениссиме». – Он улыбнулся, вспоминая. – Ветер надул паруса, я почувствовал запах моря и корабельного груза, и вдруг я узнал… – Он замолчал и повернулся к ней:

– Как ты считаешь, ты уже сможешь заснуть?

– Кажется, нет, – она помолчала. Ее глаза не отрывались от него:

– Узнал что?

Он поднялся и помог подняться ей:

– Я узнал, что настало время вернуться к морю, которому мы принадлежим.

– Но почему кораблестроение? Почему не путешествия?

Он покачал головой:

– Мы достаточно наговорились. Иди спать.

Острое чувство разочарования охватило Санчию. Впервые с того дня, как они встретились, Лион раскрылся перед ней как-то по-особенному. Он стал ближе и понятнее ей. Она сумела заглянуть в его жизнь и узнать, что волновало и мучило его. И ей не хотелось, чтобы этот мимолетный проблеск откровенности и понимания снова угас:

– Я все равно не усну сейчас.

– И я тоже, – проговорил он. – Но мое тело уже не подчиняется мне, и если ты не хочешь утолить мое желание, уходи. – Он улыбнулся ее удивлению:

– Или ты считаешь, что я больше не испытываю жадной потребности в тебе? Это чувство всегда со мной, когда ты рядом. И тебе следует принимать это тоже.

– Я должна принимать только то, что хочу принять…

– Я могу сделать так, чтобы ты захотела «принять» меня, – в его голосе зазвучала страсть.

Она подняла глаза, чувствуя, как теплая волна поднимается от бедер вверх. Нет, она не допустит, чтобы все начиналось сначала, иначе ее чувство к нему вспыхнет с новой силой и она опять окажется связанной по рукам и ногам.

– Я не хочу этого, – твердо сказала она. – Отпусти меня, Лион.

– Нет. – Его лицо вновь стало жестким и беспощадным.

Почему она сразу же не ушла в свою каюту, зачем позволила Лиону раскрыть перед ней душу? Впервые он говорил с ней на равных, и его доверие глубоко тронуло Санчию, укрепило возникшую между ними близость. Теперь ей будет гораздо труднее расстаться с ним.

А это необходимо сделать, если она хочет быть свободной.

– Я не останусь в Генуе. Я убегу от тебя.

Он усмехнулся.

– Не глупи. Там ты будешь в безопасности. Дамари не станет беспокоить свою особу, отправляясь в такое далекое путешествие из-за тебя, и я, по крайней мере, буду знать, что тебе ничего не грозит в мое отсутствие.

– А когда вернешься, ты вновь предъявишь свои права на меня? – в голосе Санчии звучала горечь. – Если тебе нужна проститутка – возвращайся к Джулии Марцо и освободи меня.

– Я уже говорил: нет!

– Тогда придется посылать кого-нибудь в погоню за мной. Когда ты вернешься, меня там не будет. – Она умоляюще посмотрела на него:

– Почему ты отказываешься дать мне свободу? Ты ведь говорил, что сам не смог бы вынести рабства и сбежал бы.

Он усмехнулся:

– Ты знаешь, какому наказанию я имею право подвергнуть сбежавшего раба?

– Ты думаешь, меня испугает наказание? – Она горько улыбнулась. – Я научилась отключаться от боли. Дамари – великолепный учитель. – Она покачала головой:

– И ты не сможешь наказать меня.

– Ты весьма самоуверенна.

– Да, поэтому не угрожай мне тем, чего ты не в состоянии выполнить, Лион. Больше я не боюсь тебя.

Выражение лица Лиона было одновременно и гневным, и огорченным.

– Что ж, придется кое-что изменить в моих планах. – Он резко развернулся и быстрыми шагами пересек палубу. – Ты приносишь слишком много беспокойства.

И, обращаясь к рулевому у штурвала, он приказал:

– Поворачивай, черт возьми, мы не едем в Геную. Мы возвращаемся в Пизу.

– Пиза? – Санчия уставилась на него с неменьшим изумлением, чем рулевой, который, впрочем, поспешил исполнить приказ Лиона. – Но нам остался всего день пути до Генуи.

– Зачем мне Генуя, если ты уверяешь, что сбежишь, как только я уеду оттуда. – Его губы сжались. – Я беру тебя с собой.

– В Пизу?

– В Пизе мы пробудем недолго: там у меня дела в доках. Но я тороплюсь в Мандару. Мне нужно проверить, собирает ли Дамари силы для нападения на город.

– Лоренцо говорил, что этого скорее всего не произойдет.

– Мандара принадлежит мне. И я должен быть уверен в ее безопасности.

– Так значит, ты берешь меня с собой?

– У меня нет другого выбора.

Яркий лунный свет упал на его лицо, и Санчию поразило угрюмое и печальное выражение, застывшее на нем.

– Да, – повторил Лион. – Я беру тебя в Мандару.

* * *

– А вот и Мандара, Санчия! – Лоренцо натянул поводья. Его взгляд был устремлен на стены города, уже видневшиеся вдали. Он привстал. В его обычно бесстрастном голосе чувствовалось волнение. – И не так далеко, как кажется. Мы будем там минут через тридцать.

Лион вначале оставил без внимания его слова, а затем все-таки бросил через плечо:

– Я вижу, ты ждешь этого с радостью.

– Да, в самом деле, я доволен. – Впервые насмешка исчезла из голоса Лоренцо. – Правда, я не совсем уверен, можно ли назвать мое чувство радостью. – Он пожал плечами. – На свете существует так много слов, которые не имеют для меня никакого значения.

С вершины небольшого холма Санчия окинула восхищенным взглядом открывшиеся перед ней зубчатые стены, башни, дворцы и дальше к северу окаймлявшие город виноградники. Ее внимание привлек старинный замок, возвышающийся в самом центре города. Не отдавая себе в этом отчета, она натянула узду, и кобыла протестующе помотала головой. Санчия заставила себя расслабиться. Не стоит впадать в панику при одной мысли о встрече с матерью Лиона. Вряд ли эта женщина может быть так опасна для нее. К тому же Лион решил, что Санчия будет жить не в замке, а поселится отдельно, в маленьком домике в городе. Госпоже Катерине, конечно же, сразу станет ясно, что Санчия не занимает такое уж большое место в жизни Лиона. А может быть, мать Лиона вообще не обратит на нее внимания, успокаивала себя девушка.

А она тем временем придумает способ, как бежать из Мандары. Правда, город окружают высокие каменные стены. Ей не удалось бежать от Лиона, пока они находились в Пизе, но, может быть, это окажется еще труднее теперь, когда они въедут в его собственные владения.

– Оставь эти мысли, Санчия.

Повернувшись, она увидела, что Лион смотрит на нее:

– Тебе не убежать из Мандары.

– Ошибаешься. Я найду способ. – Взгляд Санчии снова задержался на замке. – Ты забыл, что я очень ловкая воровка. Тебе будет очень трудно держать меня взаперти.

– Мне незачем запирать тебя. Ключи здесь не требуются. Ты скоро увидишь ров и подвесной мост, а ворота города охраняют люди, преданные мне. – Он довольно улыбнулся. – И я уж постараюсь объяснить всем охранникам, что кастрирую их, если они позволят тебе хоть на шаг выйти за ворота Мандары.

– Думаю, это звучит более чем убедительно, – примиряюще заметил Лоренцо. – Лион прав. Оставь эти мысли, Санчия.

Она промолчала в ответ, пуская лошадь вниз по склону к расположенному вдали городу.

Ворота Мандары распахнулись, когда они находились еще довольно далеко, и два всадника выехали оттуда. Один из них на темно-сером скакуне тотчас вырвался вперед и поскакал к ним быстрым галопом.

– Похоже, что нам оказывают большую честь, – пробормотал Лоренцо. – Сама госпожа Катерина.

Санчия снова напряглась, вглядываясь в приближающуюся к ним всадницу. С такого расстояния было трудно различить черты ее лица, но горделивая посадка и уверенные манеры не оставляли никаких сомнений в том, что это знатная синьора и притом великолепная наездница. Ее высокую стройную фигуру окутывал алый бархатный плащ.

– Приободрись, Санчия, – взгляд Лоренцо не отрывался от приближающейся всадницы. – По счастью, она оставила свою булаву дома.

– Санчии незачем бодриться, – ответил за девушку Лион, посылая Таброна на несколько шагов вперед. – Моя мать не причинит ей никакого вреда.

Лоренцо насмешливо фыркнул, но не прибавил ни слова.

Катерина Андреас осадила своего серого жеребца в нескольких ярдах от ожидавшего ее Лиона, и Санчия невольно сжалась. Она поняла, что матери Андреаса ни к чему носить оружие – она и без того могла заставить кого угодно дрогнуть и отступить.

Лицо Катерины было решительным и энергичным. Высокие скулы, удлиненный твердый подбородок и черные густые брови свидетельствовали о мужской силе. Она была красива суровой красотой женщины-воительницы. Но ее стройная фигура, сверкающие глаза, блестящие черные волосы, чуть тронутые сединой, подчеркивали ее женственность и обаяние.

Ее пронзительный взгляд остановился на лице Лиона:

– У тебя все в порядке?

Лион кивнул и спросил в свою очередь:

– Дамари?

– Пока он еще не двинулся к Мандаре, – ответила она. – Трусливый шакал не решается на это. Он предпочитает подкупать других для выполнения своих подлых планов. Марко послал людей в Пизу, и мы получили от них сведения, что после твоего отплытия в Геную Дамари отправился к Борджиа, – внезапно ее глаза сверкнули веселым блеском, – без сомнения, извиниться за то, что не смог выполнить обещанное. Мне бы очень хотелось оказаться там в тот момент, когда он будет объяснять своему хозяину, каким образом ему не удалось удержать Танцующий Ветер, когда на него напали только трое мужчин.

– И одна женщина, – мягко добавил Лоренцо. Катерина перевела на него взгляд и произнесла церемонно:

– Рада приветствовать тебя, Лоренцо.

Он наклонил голову и ответил с едва заметной иронией:

– Добрый день, моя госпожа.

После этого Катерина повернулась к Санчии:

– Так ты и есть та самая рабыня Санчия?

Санчия выпрямилась:

– Я Санчия. И я больше не рабыня.

Катерина посмотрела на Лиона:

– Ты освободил ее? Марко сказал, что ты не собирался делать этого.

– Я не освобождал ее, – ответил Лион сухо. – Она воображает, что если слова произнесены – они становятся действительностью.

– Долг выплачен, – продолжила Санчия, – я свободна.

– Зачем она здесь? – спросила Катерина у Лиона. – Ты ведь собирался оставить ее в Генуе? Так мне говорил Марко.

– Она здесь, и давай закончим с этим, – резко оборвал ее Лион. – Нет никакой разницы, где она будет находиться.

Катерина внимательно посмотрела на него:

– Ты не собираешься везти ее в замок?

Лион покачал головой:

– Она останется в городе.

– Почему бы тебе не оказать ей честь и не принять как гостью в своем доме, – заметил Лоренцо. – Думаю, Лион не посмеет возразить тебе, он такой послушный сын.

– Нет! – сказал Лион. – Не вмешивайся в это, Лоренцо. Это тебя не касается.

– Наш мессер Вазаро редко упускает любой повод, о котором он считает нужным порассуждать, – и Катерина с опасной вкрадчивостью спросила:

– Это твои проделки, Лоренцо?

Лоренцо лишь улыбнулся ей в ответ.

– Ну что ж, – Катерина повернулась к Лиону. – Отблагодари ее за услугу, освободи, дай денег на дорогу и отпусти – ей не место в Мандаре.

– Ее место там, где выберу я, – ответил Лион. – Все останется так, как я решил, мама.

– Но я не… – Она замолчала, заслышав стук копыт приближающейся лошади. – Мы вернемся к этому позже. На этом наш разговор не окончен.

– А мы и не думали, что все так закончится, – заметил Лоренцо.

Катерина бросила на него убийственный взгляд и развернула лошадь, чтобы встретить подъехавшую всадницу.

– Ты не торопишься, Бьянка. Тебе стоило приложить чуть больше усилий, а то Лион подумает, что ты не очень рада видеть его.

– Я всегда счастлива видеть Лиона, что ему хорошо известно, – с безмятежным спокойствием ответила женщина, которую назвали Бьянкой. – Ты же знаешь, что я не такая хорошая наездница, как ты, и не могу мчаться сломя голову. – Она тепло улыбнулась Лиону, взгляд ее темно-голубых глаз был нежен и приветлив:

– Добро пожаловать в Мандару, мой господин. Мы рады приветствовать тебя.

Эта была, несомненно, самая красивая из всех женщин, которых когда-либо видела Санчия. Солнечные лучи играли в ее белокурых волосах, развевающихся под светло-коричневой тесьмой, повязанной вокруг головы, и подчеркивали прекрасные черты лица, напоминающие Афродиту. Нет, не Афродиту, поправила себя Санчия. Лицо этой женщины слишком невинно, чтобы можно было сравнить ее с богиней любви. Весь ее облик светился такой детской чистотой, что она скорее напоминала Психею.

– Я тоже рад приветствовать тебя, Бьянка, – Лион нежно улыбнулся. – Ты еще больше расцвела, и твоя красота стала еще совершеннее с тех пор, как я видел тебя в последний раз.

– О, ничего удивительного. Марко заставляет меня часами позировать ему в саду, среди роз. На прошлой неделе я даже устала от этого.

– Марко следует быть более внимательным.

– Но теперь Марко не придется заботиться о ней, когда ты дома, Лион, – резко заметила Катерина. – Ты можешь делать это сам.

– Ты не собираешься представить Санчию Бьянке, Лион? – перебил их Лоренцо. – Где же твое воспитание?

– Это и есть Санчия? – Улыбка озарила лицо Бьянки. – Марко мне рассказывал, какую ты проявила смелость, помогая им вернуть Танцующий Ветер. Я горжусь, что познакомилась с тобой. Уверена, что мы подружимся.

Санчия почувствовала, что оттаивает под теплыми лучами улыбки Бьянки. Своей мягкостью и чистотой эта девушка напомнила ей Элизабет.

– Я еще более счастлива познакомиться с вами, синьора.

– Но вас не представили друг другу, – вступил в разговор Лоренцо. – Что же, по-видимому, именно мне выпала эта счастливая обязанность. Санчия, позволь представить тебе синьору Бьянку. – Он помолчал. – Жену Лиона.

Почему эти слова так ошеломили ее? То, что никто до сих пор ни разу не упомянул о жене Лиона, вовсе не значило, что он не женат. Она поспешила выдавить из себя улыбку, чтобы скрыть изумление, которое, как она знала, отразилось на ее лице, и, склонив голову, прошептала:

– Моя госпожа.

– Бьянка. – Жена Лиона снова ответила ей улыбкой. – Ты должна называть меня Бьянкой.

– Бьянка, – повторила Санчия, все еще оставаясь каком-то оцепенении. Она не смотрела на Лиона, боясь, что в ее глазах он прочтет страдание, которое причинило ей это неожиданное известие.

Санчия чувствовала, что ее предали, и боль от этого оказалась даже сильнее, чем тогда в темнице, когда она думала, что Лион бросил ее.

Ей почему-то казалось, что Лион принадлежит ей. Какая глупость с ее стороны, у нее не было никаких прав на подобные чувства. В конце концов, какое ей дело до того, есть у Лиона жена или нет!

– А я буду называть тебя Санчия. – Бьянка повернулась к Катерине. – Позвольте ей поселиться в комнате рядом с моей? Я буду очень рада…

– Она рабыня, Бьянка, – оборвала ее Катерина.

– До сих пор? – морщинка появилась меж великолепных бровей Бьянки. – Но я считаю, что Лион должен решить все формальности с ее освобождением. Он всегда был против рабства. – Она повернулась к Лиону:

– Разве не так?

Лицо Лиона ничего не выражало.

– Как ты только что сказала, вопрос заключается в кое-каких формальностях. Но не будем обсуждать этого сейчас. Санчия не поедет в замок.

Бьянка начала было возражать, но Лион поднял руку, призывая ее к молчанию:

– Возможно, чуть позже. Санчия очень измучена и нуждается в покое. Я снял для нее дом на площади, где она сможет отдохнуть и набраться сил.

Брови Бьянки расправились, когда ее взгляд упал на забинтованную руку Санчии.

– Понимаю, – произнесла она участливо. – Ты прав, мой господин. Ей нужно побыть одной, чтобы обратиться к богу и попросить его вернуть ей здоровье. – Она кивнула:

– Я тоже буду молиться об этом, Санчия. Мы должны поскорее взять тебя в замок.

– Благодарю, – едва слышно ответила Санчия.

– Я пришлю тебе подушки и покрывала, – продолжала Бьянка. – И служанку тоже. Что ты думаешь, Лион?

– Я сам найму служанку, – ответил Лион. – Не беспокойся об этом, Бьянка. Я отвечаю за Санчию, и я позабочусь о том, чтобы ей было удобно.

– Мне кажется, что Бьянка не считает это тяжелой обязанностью, – заметил Лоренцо. – Сострадание – вот к чему призывает бог, не так ли, моя Дорогая?

– Лион прав, Бьянка, – вмешалась Катерина, не глядя на Лоренцо. – Не стоит спорить с ним.

– Спорить с ним? – глаза Бьянки округлились от удивления. – Я вовсе не спорила с ним. Надеюсь, ты, мой господин, понимаешь, что я просто…

– Знаю, знаю, – уже нетерпеливо перебил ее Лион. – Слова моей матери, пожалуй, слишком уж категоричны. Но тебе придется согласиться с моим решением на этот раз.

– Конечно же, мой господин. Как ты пожелаешь, – сказала Бьянка с облегчением. – А можно я буду посылать ей что-нибудь самое вкусное с нашей кухни?

– Посылай все, что захочешь, – процедил Лион сквозь зубы и тронул Таброна шпорами, – теперь, может быть, мы закончим эту болтовню и двинемся к городу? Мне надо задать Марко несколько вопросов о Дамари и поговорить с охраной у ворот.

* * *

Выкрашенный белой краской домик, к которому направился Лион, был маленьким, но очень милым, с окнами, где цвела красная герань, и с балконом, выходившим на площадь.

– Я знаю этот дом, – медленно проговорила Катерина. Ее взгляд скользнул по занавескам, закрывавшим балконную дверь, и она повернулась к Лиону.

Лион ответил спокойно:

– У меня не было времени найти другое место. Либо этот дом, либо замок.

– Я не оспариваю твой выбор. Это место кажется мне весьма подходящим.

– Мама, я не выбирал его. Я…

– Я не собираюсь больше задерживаться здесь. Думаю, что у тебя есть ключ?

– С того времени, как дом опустел, ключ хранится у владельца соседней лавки.

– Значит, нет никаких оснований для беспокойства. Идем, Бьянка, нам надо поторопиться, чтобы проверить, все ли готово к ужину.

Катерина развернула жеребца и двинулась вперед. Бьянка присоединилась к ней.

Лион с облегчением вздохнул и обернулся к Лоренцо:

– Ты сможешь взять ключ и устроить Санчию перед тем, как отправиться в замок? Мне необходимо объясниться с матерью.

Лоренцо кивнул, глядя на вытянутую, как струна, спину Катерины:

– Судя по всему, дом принадлежал твоему отцу, и он использовал его для совершенно определенных целей?

Лион сокрушенно вздохнул:

– Боже, зачем она выехала встречать меня? Она не должна была знать, что Санчия поселится здесь.

– Ты хотел спрятать меня? – спросила Санчия прямо. – Если мое присутствие представляет неудобства, у тебя есть самый простой выход.

Лион посмотрел на нее тяжелым взглядом:

– Не серди меня, Санчия. Мне хватает трудностей и без твоих уколов.

Лоренцо все еще смотрел вслед Катерине.

– Да, поезжай следом за ней и успокой ее. Мне кажется, она нуждается в том, чтобы ты сказал ей несколько добрых слов. – Он повернулся и улыбнулся Санчии:

– Мы прекрасно справимся и без тебя.

– Очень хорошо справимся, – повторила Санчия выразительно.

Лион мрачно посмотрел на нее, развернул коня и поспешил за Катериной и Бьянкой.

Лоренцо привязал лошадей к кованой изгороди, которая окружала дом:

– Подожди здесь, а я схожу за ключом.

Он вернулся через несколько минут не только с ключом, но и с пухленькой миловидной молодой женщиной, солнечную улыбку которой сдерживало только замораживающее присутствие Лоренцо:

– Это Роза Ланцио. Она младшая дочь владельца лавки, где торгуют шелком. Они живут в соседнем доме. Роза будет прислуживать тебе.

Молодая женщина пробормотала что-то неразборчивое и бросила на Санчию быстрый взгляд.

Санчия некоторое время неподвижно смотрела на нее. Это было совершенно невероятно: ей, рабыне, получить кого-то в услужение.

– Мне не нужна служанка.

– Очевидно, Лион думает иначе. – Лоренцо отпер дверь, открыл ее и повел носом:

– Войди одна, Роза. Комнаты надо проветрить и заново вымыть.

Роза бросила на него испуганный взгляд и молча скользнула внутрь.

– По крайней мере, она не болтлива. – Он взглянул на Санчию:

– Терпеть не могу разговорчивых женщин. Но о тебе этого не скажешь. Ты, кажется, не промолвила ни словечка с того момента, как я познакомил тебя с Бьянкой.

– Я… удивилась.

– Это было видно. – Лоренцо улыбнулся:

– Бьянка – невинное дитя и так же добра, как и прелестна.

– Да.

– Ты заметила, как терпелив и внимателен к ней Лион?

Санчия почувствовала, как боль снова пронзила ее:

– Что же необычного в том, что мужчина так внимателен к своей жене? Он, должно быть, очень сильно ее любит?

– О да, все любят Бьянку.

Санчия повернулась к нему лицом:

– Почему вы оба не хотели, чтобы я знала о ней до тех пор, пока не приехала сюда?

– Разумеется, я считал, что лучше держать тебя в неведении так долго, как только возможно.

– Лучше для кого?

– Для всех. Скоро ты сама все поймешь. – Он внимательно оглядел ее:

– Думаю, что тебе будет чем заняться это время.

– Я здесь не для того, чтобы вникать в семейные дела господина Андреаса.

– Боюсь, что придется. Лион примет все необходимые меры для того, чтобы ты никуда не делась. Не для того он выдержал такой трудный разговор с матерью, чтобы обнаружить, что ты выпорхнула отсюда. – Он улыбнулся:

– Почему бы тебе пока не насладиться всем этим? Хороший дом, все в нем приготовлено для тебя, ничего не надо делать, только отдыхать. Завтра мы заглянем в лавки и закажем такие изысканные наряды, что Джулия Марцо будет скрипеть зубами от зависти. Тебя это не соблазняет?

– Нет.

Лоренцо нахмурился, но потом лицо его просияло:

– Кажется, я упустил из виду, что ты не похожа на других женщин. Я знаю, чем развлечь тебя. Книги. Я принесу несколько книг из замка, пока мы не приобретем тебе собственные. У нас очень умелый молодой переписчик в Мандаре, который выполняет на заказ любую работу быстро и красиво. Ты сможешь выбрать сама, что захочешь и что тебе понравится.

– Книги? – Санчия не смогла сдержать радости. Ее собственные книги! Волшебные слова, которые до сих пор хранились только у нее в памяти, будут написаны на пергаменте, и она в любой момент сможет взять их в руки, полюбоваться, и, главное, они останутся у нее навсегда.

– Выполненные на прекрасном пергаменте, – продолжал он, соблазняя ее. – С золотым обрезом.

Санчия внезапно улыбнулась:

– Ты змей-искуситель, Лоренцо, посланец самого сатаны,

Он кивнул:

– Это то, что я постоянно твержу Лиону, а он не желает верить. Итак, мы возьмем книги и…

– Если даже я соглашусь взять книги, это не означает, что они удержат меня от побега, – сказала она быстро. – Мне хочется быть честной с тобой.

– Благодарю за предупреждение, – Лоренцо насмешливо поклонился. – А теперь пойдем в тратторию на той стороне площади, закажем вина и сыра, пока Роза будет убирать твой новый дом. Не могу терпеть этого запаха.

– Это не мой дом, – сказала Санчия, шагая за ним следом.

– Он может стать твоим, если только ты перестанешь твердить о побеге, а подумаешь о том, как бы доставить удовольствие Лиону.

Санчия поджала губы:

– У него есть для этого жена.

– В самом деле, прелестная, нежная Бьянка.

Санчия некоторое время шла молча, прежде чем спросила:

– А давно они поженились?

Лоренцо кивнул:

– Еще до того, как я встретился с Лионом. Кажется, ему было шестнадцать, а Бьянке четырнадцать. Она из семьи Гарлондо, это одно из самых знатных семейств в Мандаре. Свадьбу устроил отец Лиона, и, по обычаю, они даже не видели друг друга до того, как был подписан контракт.

– У них есть дети?

– Нет. – Лоренцо многозначительно улыбнулся. – Какая жалость. Нет наследника для Мандары. Но Бьянка слишком красива для того, чтобы вынашивать детей, не так ли? – Его взгляд неожиданно остановился на лице Санчии:

– Скажи мне, какое первое впечатление возникло у тебя, когда ты увидела ее?

– Психея, – ответила она, не задумываясь. Он изучающе смотрел на нее некоторое время, а затем усмехнулся:

– Ты не перестаешь изумлять меня. Какое интересное сравнение.

Они подошли к траттории, и он отодвинул для нее стул, а затем щелкнул пальцами, призывая слугу.

– Вино здесь великолепное, гораздо лучше, чем во Флоренции. Мандара славится своими виноградниками. – Он сел на стул напротив нее. – А теперь поговорим о более приятных вещах. Какого рода книги ты хочешь заказать?