После тяжелой ночи в госпитале Лара проспала не меньше десяти часов. Когда девушка наконец открыла глаза, она увидела Рикардо, сидящего на земле рядом с ее матрасом.

Счастье охватило все ее существо, и Лара улыбнулась ему.

– Вы выглядите совсем не так, как утром, – прошептала она. – Ваше лицо было все в копоти.

– Я выкупался в озере. – Он насмешливо поднял бровь. – У меня есть такая привычка – ежедневно мыться.

– Именно этого мне сейчас и не хватает. – Лара потянулась и села на матрасе. – Вчера я настолько устала, что уснула сразу, как только ушла из госпиталя.

– Я заметил, что вы были измучены, когда заходил к вам. – Он наклонился к ней и убрал ее волосы со лба. – И думаю, что заметил еще кое-что.

– Да? – Лара испуганно отпрянула назад. – Я не знаю, что вы…

– Не надо снова возводить преграды между нами – Рикардо улыбнулся ей с такой любовью, что ее испуг растаял и осталась только радость. – Слишком поздно.

– Я … обрадовалась, что вы остались живы.

– Я тоже. И никогда в жизни я не радовался этому так сильно, как вчера. Лара покачала головой.

– Не надо. Вы подталкиваете меня. Я не знаю, что я чувствую. Это слишком быстро для меня. Я должна подумать.

– Мне приходится вас подталкивать. Я стараюсь укрепить свои позиции, пока вы не передумали.

Лара отвела взгляд в сторону.

– Почему вы напали на аббатство? Вы говорили, что там осталось не так много заключенных.

– Достаточно. Следующая кампания может привести нас к победе, и первое, что сделал бы после этого Хурадо, – расстрелял бы всех узников. Я хотел уничтожить и Хурадо, и эту чудовищную тюрьму. – Он провел рукой по ее волосам, и ее дыхание участилось. – И я хотел убрать его из вашей жизни и из вашей памяти, как будто его никогда не было на свете.

– Но это невыполнимо.

– Я знаю. Но вам никогда больше не придется бояться, что он снова причинит вам боль. Я не могу изменить прошлое, но могу позаботиться о будущем. – Рикардо не дал девушке времени для ответа. Он взял ее за руку и помог подняться на ноги. – Идите искупайтесь, потом Мануэль принесет вам что-нибудь поесть. Я зайду к вам завтра.

– Завтра? – Лара не смогла скрыть разочарования. – А куда вы идете?

– Никуда. Вы сказали, что я слишком тороплю события. Я просто даю вам время все обдумать. Отдохните от моего присутствия. – Их глаза встретились. – Если вы захотите меня видеть, вы знаете, где меня можно найти.

Она не знала, где можно его найти. Она никогда не была в той пещере, где он жил.

– Я ничего не знаю о вас и о том, где вы бываете, когда вас нет здесь. – Лара нахмурилась. – И вы даже не сказали мне, что собираетесь напасть на аббатство.

– Я не был уверен, что вас это интересует. – Рикардо развернул ее к выходу и ласково подтолкнул, шлепнув по попке. – И я дьявольски счастлив узнать, что вам все это небезразлично.

К своему ужасу, Лара поняла, что боится смотреть на него. Просто глупо с ее стороны так стесняться человека, с которым она все-таки была близка.

– Мне интересно. – Неожиданно ей в голову пришла страшная мысль. Она бросила на Рикардо быстрый взгляд через плечо. – Вы говорите мне правду? Вы просто даете мне время? Вы не собираетесь сегодня на вылазку?

Выражение его лица смягчилось.

– Я никуда не собираюсь. Обещаю, что завтра я приду к вам снова.

Лара почувствовала облегчение.

– Это хорошо. – Она заставила себя улыбнуться. – Будет лучше, если на время вы забудете о рейдах и вылазках. Из меня получается не очень умелая сестра милосердия, и меня пугает мысль провести сегодняшнюю ночь в госпитале.

Рикардо мягко сказал:

– Хуан считает, что у вас все получается очень хорошо.

– У него просто трудное положение. Такой замечательный доктор мог бы и мартышку заставить накладывать жгуты и перевязывать раны.

Рикардо весело рассмеялся.

– Возможно. Но все-таки вы помогли ему. – Он стал серьезен. – Как помогли мне. Несмотря на ваши протесты, вы много делаете для нас. Я хотел бы, чтобы мы перестали брать и смогли дать вам что-то в ответ. Мне это очень нужно, Лара.

Рикардо пристально смотрел на нее, и Лара чувствовала, что его взгляд проникает прямо в ее душу, притягивая и согревая. Пытаясь вырваться из невидимых сетей, она беспомощно прошептала:

– Я… Мне нужно выкупаться.

Лара повернулась и поспешно убежала от него.

* * *

Вода в озере, питаемом подземными родниками, как всегда, была обжигающе холодна, но Лара была в таком смятении, что даже не замечала холода.

Она не может любить Рикардо.

Но она пережила такие горькие минуты, когда думала, что его могли убить, а когда увидела его…

Девушка закрыла глаза, снова переживая этот счастливый момент.

Конечно, она неравнодушна к нему. Но это не любовь. Просто они очень сблизились в аббатстве. Общие переживания, общие опасности. Такое не проходит бесследно. Дружба, желание – только не любовь. Конечно, она испытывает сочувствие к человеку, который много лет ходит по лезвию ножа. И естественно ее желание помочь и облегчить его напряжение.

Господи, она не смогла убедить даже себя! Почему не признать, что он красив, умен и неотразимо сексуален и что ей редкостно повезло? И если Рикардо испытывает такое же неукротимое желание, разве не глупо отказываться от такого счастья? Ничего страшного не случится, если она даст ему то, что он хочет, в эти последние дни, которые они проведут вместе.

Она выскочила из воды, схватила полотенце и начала яростно вытираться. Нужно найти Мануэля, и он отведет ее к Рикардо, пока она не растеряла свою решимость. Она ясно изложит Рикардо все, что думает, чтобы между ними не было никаких недоразумений, и послушает, что он скажет в ответ. Она рассуждает вполне логично, и он должен с ней согласиться. Натягивая рубашку, она вспомнила, какая счастливая волна поднялась в ее душе, когда она увидела Рикардо живым и невредимым. Она просто почувствовала облегчение. Именно облегчение и ничего другого.

Господи, как она надеялась, что не обманывает себя!

Могучий часовой в мундире, стоящий у входа в пещеру Рикардо, выпрямился при виде Лары и Мануэля. Девушка неуверенно ступила в коридор.

– Не волнуйтесь, – шепнул ей Мануэль и подтолкнул вперед. – Он ничего вам не сделает. Все солдаты знают, кто вы.

– Да? – Если они знают, кто она, у них большое преимущество. В этот момент Лара сама не смогла бы ответить на вопрос о том, кто она и что здесь делает. «Разумное» решение, принятое полчаса назад, теперь казалось ей опрометчивым и глупым.

Мануэль важно кивнул.

– Все знают, что вы женщина Рикардо. Часовой вас пропустит.

– Я не… – Она оборвала фразу и пошла к входу. – Ты идешь?

Мальчик не ответил. Оглянувшись, она увидела, как он исчезает за поворотом.

Огромный солдат застенчиво улыбнулся и молча позволил ей пройти под арку входа.

В пещере Рикардо было голо и неуютно. Сам хозяин полулежал на матрасе, брошенном на пол, опершись спиной на каменную стену. Его ноги были небрежно прикрыты серым шерстяным одеялом.

Рикардо был обнажен.

Лара остановилась, молча глядя на него. Его тело было стройным, сильным и жестким, но в выражении лица не было ничего жесткого. Сердце Лары билось так громко, что ей казалось, он должен был слышать этот стук, несмотря на разделяющее их расстояние. Она попыталась проглотить комок в горле, мешающий говорить.

– Привет.

Рикардо ответил ей теплой, счастливой улыбкой.

– Привет, querida.

Все будет прекрасно. Это был тот самый Рикардо, который оберегал и успокаивал ее в тюрьме, который создал для нее прекрасный мир, чтобы оградить от боли и страданий. Она подошла к нему поближе.

– Похоже, вы ждали меня.

– Не ждал… но надеялся, что вы придете. – Темные глаза не отрывались от ее лица. Лара опустилась на колени рядом с Рикардо. – С вами ни в чем нельзя быть уверенным заранее. Последнее утро в камере показало, что вы можете быть очень опасной и непредсказуемой. – Он нежно провел пальцем по ее нижней губе. – Но я хотел быть готовым, просто на всякий случай.

Ее губа задрожала под его пальцем, дыхание стало неровным.

– Это сумасшествие. Я даже не знаю, зачем я пришла.

– Я знаю. – Рикардо начал расстегивать ее рубашку. – Позволь, я покажу тебе.

Лара бросила тревожный взгляд на дверной проем.

– Но что, если…

– Никто не придет. Я приказал Педро сегодня не пропускать никого, кроме тебя.

Рикардо распахнул на ней рубашку и залюбовался ее грудью.

– Ты прекрасна.

Он взял ее за плечи и приблизил к себе.

– Ты очень напряжена. Расслабься. Все хорошо, Лара. Ты увидишь, как нам будет хорошо.

Его пальцы гладили ее напряженные плечи, а теплый язык нежно ласкал грудь.

– Господи, как я мечтал об этом.

Губы Рикардо сомкнулись вокруг ее розового соска, и у Лары перехватило дыхание. Ощущение было неописуемо острым. Его руки гладили и массировали тело, снимая напряжение, а рот дразнил и волновал. Она ощутила горячее покалывание между ног и выгнулась, теснее прижимаясь к Рикардо, обещая больше.

Он укусил сосок с достаточной силой, чтобы она почувствовала трепет в каждой мышце тела.

– Боже мой, как я люблю слушать, как ты…

Пальцы Рикардо лихорадочно расстегивали пояс ее брюк.

– Скорее, мы слишком давно не были вместе. Ведь она собиралась сначала поговорить с ним, с трудом вспомнила Лара.

– Я хотела сказать, Рикардо, что это не…

Лара не смогла продолжать, потому что его рука скользнула в брюки, опустилась вниз по животу и, погладив нежные завитки на ее лоне, проникла еще ниже. Его длинные сильные пальцы гладили, изучали, проникали все глубже, а рот сжигал грудь поцелуями. Она поговорит с ним потом. Сейчас она хочет только одного: почувствовать его внутри себя.

– Сними одежду, любовь моя. – Он поднял голову, его глаза лихорадочно блестели. – Я должен видеть тебя. Мне нужно…

Она уже стремительно сбрасывала вещи, так же желая слиться с ним, как и он с ней.

– Я пытаюсь. – Она нервно рассмеялась, ощутив внутри себя ритмичное движение его пальцев. – Ты должен… – Пальцы Рикардо проникли глубже, и ее спина выгнулась еще сильнее. Лара закрыла глаза, и последнее слово прозвучало как воркованье голубки:

– …Подождать.

– Я не могу ждать, querida. Ты слишком горячая. – Его грудь мощно вздымалась, он отбросил одеяло в сторону и притянул ее к себе. – К черту остальное.

Одним резким движением Рикардо насадил ее на свой член.

Лара почувствовала наполненность. Наконец он снова был в ней: большой, твердый, живой. Ей хотелось кричать, двигаться, биться в его объятиях.

Но Рикардо крепко прижимал ее к себе, не давая ей пошевелиться. Она чувствовала жесткие мужские волосы, царапающие нежную поверхность лонных губ и кожу груди, низкие клокочущие звуки возникали в ее горле, и кровь жаркой волной билась в каждой клеточке.

Она была беспомощна, прикована к нему навсегда, принадлежала ему целиком.

Лара открыла глаза и посмотрела ему в лицо.

– Рикардо…

Счастье смягчило его резкие черты.

– Так хорошо, что это причиняет боль, правда? – прошептал он. – Мы предназначены друг для друга. Разве ты не чувствуешь этого?

И Рикардо начал двигаться, поворачивая ее послушное тело. Скачка была безумной, глубокой, эротическое напряжение невыносимым.

Лара чувствовала, как слезы стекали по ее щекам. Ее груди горели в его ладонях. Бедра Рикардо двигались вверх и вниз с неукротимой силой. Он давал ей больше, чем можно было выдержать, но ей хотелось еще.

– Сейчас, Лара. – Рикардо закрыл глаза, и его толчки стали еще сильнее, чаще. – Сейчас!

Она закричала, каждый мускул ее тела конвульсивно сокращался, удовольствие стало невыносимым.

Освобождение было таким интенсивным, что низкие стоны Рикардо, прижимавшего ее к себе все сильнее, резче, доносились к ней как бы издалека. Лара лежала на нем опустошенная, расслабленная, без мыслей и ощущений.

– Моя.

Голос Рикардо был почти неслышным. Он нежно отвел пряди волос, закрывавших ее лицо в бешеной скачке.

– Теперь ты принадлежишь мне, querida.

Девушку охватил ужас. Она должна ему возразить. Она не позволит ему думать, что…

Лара попыталась восстановить дыхание и сесть.

– Нет. Все совсем не так. – Ее голос дрожал, но она заставила себя посмотреть ему в лицо. – Я не люблю тебя, Рикардо.

Он не пошевелился.

– Ты любишь меня.

Лара отрицательно покачала головой.

– Ты мне нравишься. Конечно, я увлечена, но я тебя не люблю.

Радостное, открытое лицо Рикардо превратилось в отрешенную маску. Он спокойно пересадил ее со своих колен на матрас и бесстрастно спросил:

– Тогда объясни мне, какова причина твоего приятного визита. Я считал, что ты не относишься к тем женщинам, которые удовлетворяют свои сексуальные потребности с первым попавшимся мужчиной.

Лару начала бить дрожь. Она натянула на плечи одеяло и попыталась объясниться.

– Ты был так одинок. Ты говорил, что тебе нужен близкий человек.

– Но не на одну ночь. – Рикардо грустно улыбнулся. – Я говорил совсем не об этом.

– Я хотела сделать тебя счастливым. – Она нервно накручивала волосы на палец. – Я не знаю. Я просто не хотела, чтобы ты был один сейчас, когда тебя чуть не…

Она остановилась на середине фразы.

– Когда меня чуть не убили? – Рикардо выпрямился, продолжая смотреть на нее без всякого выражения. – И ты почувствовала ко мне жалость и решила бросить мне кость.

– Нет, все было совсем не так.

– Как же это было? Говори.

– Я чувствовала… – Она замолчала и облизала пересохшие губы. – Почему ты меня допрашиваешь? Почему ты не можешь принять то, что произошло, без всяких объяснений?

– Потому что мне нужно намного больше, чем ты мне предлагаешь. – В ровном спокойном тоне Рикардо слышалась сдерживаемая ярость. – Мне не нужна твоя проклятая жалость. Я хочу, чтобы ты любила меня.

Лара в отчаянии смотрела на него. На ее глазах показались слезы.

Неожиданно лицо Рикардо смягчилось.

– Я сказал тебе, что мне необходимо отдать долг, но, видимо, ты не готова принять то, что я должен дать. – Он нахмурился. – Что ж, с моей стороны было бы глупо отказываться от того, что ты мне предлагаешь в данный момент. Видимо, ты готова делить со мной постель до тех пор, пока я не отправлю тебя на Барбадос?

Лара молча кивнула.

– Я принимаю твой подарок. – Уголки его губ насмешливо приподнялись. – Кто я такой, чтобы отказываться от милостыни, когда она приходит в такой аппетитной форме.

Она оскорбила его, поняла Лара и почувствовала горькое раскаяние. Она не хотела этого. Его жизнь и так достаточно трагична, и еще она причиняет ему незаслуженную боль. Неожиданно ей захотелось броситься в его объятия, прижаться к нему и сказать…

Что сказать? Она уже и так почти сдала свои позиции и продолжала все больше уступать ему с каждой проведенной с ним секундой.

– Не надо так пугаться. – Рикардо смотрел ей прямо в глаза. – Ты дала мне обещание. Ты не можешь теперь отступить.

Лара заставила себя улыбнуться.

– Я не собираюсь отступать. Почему я должна пугаться?

Он продолжал внимательно изучать ее лицо.

– Может быть, ты поняла, что зашла слишком далеко?

Лара отвела глаза и, бессознательно сжимая край одеяла, сказала:

– Я не люблю тебя, Рикардо. – Он не хочет ее понять. – Почему ты мне не веришь?

– Я не могу тебе поверить: это слишком больно, – просто ответил Рикардо. На ее глазах снова появились слезы.

– Ты ведешь себя нечестно. Я тебя спросила не об этом

– Я знаю. – Он потянулся к ней, взял на руки и положил ее голову к себе на плечо. – Бедная девочка.

Рикардо принялся укачивать ее, как ребенка. Его руки обнимали Лару, защищая от боли.

– Вот что может случиться с малышом, когда он выходит из родного теплого дома в холодный, страшный мир.

В его объятиях мир совсем не казался ей холодным и страшным. Рядом с ним не было ни боли, ни одиночества. Она должна бежать от него, подумала Лара сонно. Сейчас их близость была еще теснее, чем несколько минут назад, когда их тела сливались в одно целое.

Губы Рикардо пощекотали ее висок.

– Не волнуйся, querida. Я никому не позволю сделать тебе больно.

– Ты не можешь сдержать это обещание. Каждый в этом мире отвечает только за себя, – прошептала она. – Я должна нести свою ношу.

– Нет, когда дело касается любви. Тогда ответственность за другого – это не ноша, а привилегия.

Снова любовь. Ей стало не по себе.

– Я не хочу говорить о…

– Тсс, я не буду. – Он снова баюкал ее. – Мы не будем говорить о ней. Просто знай, что она ждет тебя, когда ты будешь готова. Хорошо?

Ничего хорошего, подумала она сердито. Рикардо упорно не хочет соглашаться с тем, что она его никогда не полюбит. Он никогда не примет этого. Что, если она сделала ему еще больнее, чем было ей самой?

– Ты снова огорчаешься. – Он приподнял ее подбородок на согнутом указательном пальце, чтобы заглянуть в глаза. – Я же сказал тебе: все в порядке. Я сильный. Я смогу выдержать все, что случится со мной.

Он сильный, но он нежный и чуткий. Он реагирует на каждую ее мысль, каждое ощущение. Ее сердце сжалось. От жалости? От сочувствия?

– Правда?

– Правда. – Теплые губы нежно прижались к ее губам. – Весь вопрос в том, сможешь ли ты выдержать все, что случится с тобой?

Лара испугалась.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего страшного. Просто я собираюсь как следует воспользоваться твоим присутствием в моей постели.

Рука Рикардо опустилась ниже и убрала одеяло с ее груди.

– Мне не хотелось продолжать твое сексуальное образование, когда этот подонок Хурадо подслушивал нас и пускал слюни.

Рикардо опустил голову ниже и провел губами по ее груди.

– Есть несколько приятных позиций, для которых требуются объяснения.

Лара наконец поняла, что он говорит о физических, а не о моральных испытаниях, и ей стало легче. Секс казался ей более безопасным занятием. Она улыбнулась и шутливо сказала:

– Я всегда была хорошей ученицей.

– Замечательно.

Рикардо откинул одеяло и перевернул ее на живот. Его руки гладили и мяли ее ягодицы, а губы ласкали нежную кожу шеи.

– Не то чтобы я не верил тебе на слово…

Рикардо накрыл ее своим телом, и она ощутила твердые очертания бедер и горячее, сильное давление восставшего члена.

– Но не помешает провести несколько внутренних тестов.

* * *

– Ты был наверху?

Лара открыла сонные глаза, когда Рикардо проскользнул под одеяло и обнял ее. Огонь маленькой печурки позволял ей видеть только его силуэт. Прижавшись к Рикардо, Лара обнаружила, что он еще одет.

– Я думала, что ты совещаешься с Пако.

– Как ты узнала, что я выходил? – Рикардо наклонился, поцеловал ее в висок и поднялся на локтях, вглядываясь в ее лицо.

– От тебя пахнет ветром и листьями. – Лара вдохнула его запах. – Здорово. Намного приятнее, чем пещерная пыль.

Рикардо расстроился.

– Тебе плохо в пещерах?

– Иногда. Я люблю солнце. – Лара неожиданно испугалась. – Почему ты выходил наружу? Был еще один рейд?

– Нет, это был не рейд. Я ходил в деревню Сент-Эстебан. Это около пяти миль отсюда. – Его черные глаза лукаво блеснули. – Чтобы встретиться с женщиной.

– Предполагается, что я должна ревновать? – Лара улыбнулась. – Ты настолько всерьез занимаешься моим сексуальным образованием, что не сможешь убедить меня, что ходил в соседнюю деревню, чтобы бегать за женщинами. Даже у тебя не хватит на это сил.

– Ты, как видно, совсем не читала обо мне в прессе и незнакома с моей репутацией. Я считаюсь в этом отношении суперменом.

– А на самом деле?

– На самом деле я обычный мужчина. – Рикардо нежно поцеловал ямочку на ее шее. – Но только не с тобой. Ты делаешь меня суперменом.

Возбуждение помешало ей ответить сразу. Наконец Ларе удалось восстановить дыхание.

– Правда? – Лара погладила его по волосам. – Это здорово.

Рикардо поднял голову.

– Ты не собираешься спрашивать, с кем я встречался?

– Зачем, если ты все равно мне расскажешь?

– Я навещал Розу Сардона. – Он откинул одеяло и сел. – Это жена мэра Сент-Эстебана. Прелестная женщина с изысканным вкусом.

– Очень рада за нее. Рикардо вздохнул.

– Ты необыкновенная женщина. Если ты не ревнуешь, может быть, в тебе есть хотя бы искорка любопытства?

Лара тоже села, накинув одеяло на обнаженные плечи. Еще никогда она не видела Рикардо таким. Он казался намного моложе, был полон задора и лукавства. Она снисходительно улыбнулась.

– Ну хорошо, сдаюсь. Мне очень интересно. Для чего ты встречался с этой необыкновенной Розой Сардона, у которой такой изысканный вкус?

– Потому что я хотел подарить тебе это. Он пошарил на полу рядом с матрасом и поднял бумажный пакет.

– Для меня слишком опасно ходить по магазинам, но Сардона на нашей стороне, и я надеялся, что… – Рикардо передал ей пакет. – Посмотри, что там.

Лара удивленно взглянула на него и медленно открыла пакет.

Желтый бархат. Яркий, как солнце, мягкий, как ночь.

Лара достала из пакета роскошное желто-лимонное платье и смотрела на него как на чудо.

– Встань.

Она поднялась на ноги, и одеяло упало с ее плеч на постель.

– Ты прекрасна, – прошептал Рикардо, целуя ее грудь. – Твоя кожа нежнее, чем бархат.

– Неужели ты ради этого подвергался таким опасностям? Зачем?

Рикардо взял платье и помог ей надеть его.

– Потому что я знал, как будут сиять твои золотые волосы на его фоне. Золотое на золотом.

Он завязал ее пояс, высвободил длинные пряди, попавшие за воротник, и поправил на ней платье.

– Вот так. Теперь ты выглядишь как принцесса.

– Зачем, Рикардо? Он стал серьезен.

– Я хотел сделать что-нибудь для тебя. Никто так не заслужил этого, как ты. Я держу тебя в темной пещере, без солнечного света. Еда ужасна. В твоей жизни нет ничего яркого, интересного. Я знаю, что в этом платье нет ничего особенного, но я надеялся…

– Оно просто прекрасно. – Лара незаметно смахнула с ресниц слезинки. – И никто в здравом уме не скажет, что ты неинтересен.

Девушка погладила мягкий бархат юбки.

– Мне очень нравится.

– Правда? – Он вел себя очень странно. – Это первый подарок, который я сделал за последние десять лет. Моя мама любила подарки, и я подумал, что ты тоже должна их любить.

– Я люблю. – Лара покружилась, и широкая юбка развилась как купол. – Я чувствую себя гранд-дамой. Дома я сплю в старых рубашках Брета Боюсь, что я совсем не похожа на твою сеньору Сардона.

– Ты совершенство. – Рикардо обнял ее и нежно поцеловал. – Я принес тебе еще кое-что.

Он наклонился и достал из пакета бутылку вина и два бокала.

– Это для нашего праздника.

– Какого праздника?

– Сегодня ровно неделя, как мы снова вместе. – Рикардо дал ей бокал и налил им обоим вина. – Пусть этот праздник повторится еще тысячу и один раз.

Он улыбнулся Ларе.

– Я заговорил как Шехерезада, да? Она бессознательно напряглась.

– Это очень долгое время. В арабских сказках был тысяча и один день.

– Значит, я пожадничал. – Рикардо поставил бутылку на пол. – Садись, выпей вина.

Они сели перед потрескивающим неярким огнем печурки.

– А если ты будешь очень хорошей девочкой, я стану твоей Шехерезадой и расскажу тебе сказку.

Лара прижалась к его плечу.

– Какую сказку?

– Какую захочешь. Ты подарила мне мою неделю. Я буду несчастен, если не смогу дать тебе взамен то, что ты захочешь.

Рикардо на минуту задумался.

– Лучше не сказку. Что ты скажешь о стихотворении?

– Одно из твоих? Он покачал головой.

– Мои стихи слишком мрачны для такого случая. Я прочитаю тебе Стивенсона, в его стихах есть правда и радость жизни.

Верность, тайна, свет чудесный

В золотых росинках глаз.

Остроту клинка небесный

Для нее Творец припас.

Гордость, доблесть и отвага

Защитят любовь от тлена.

Дар развеять силы ада

Дал Создатель ей бесценный.

Лара долго молчала и наконец сказала тихо:

– Я никогда не слышала его раньше. Оно прекрасно.

– Даже больше. Это о тебе. Прежде чем она успела ответить, Рикардо улыбнулся и перевел разговор на другую тему:

– Но ты не пьешь вино? Роза сказала, что оно хорошего урожая. Не то чтобы я разбирался в винах. Я не пробовал хорошего вина очень давно и не могу заметить разницу. Помню, на ранчо мама накрывала на стол… – Он остановился, затем поднял к губам свой бокал. – Выпьем за лучшее вино и более счастливое время в следующем году.

– Может быть, в следующем году все будет по-другому. Ты говорил, что еще одна кампания может стать последней и вы победите. – Она отпила глоток вина. Оно было прекрасно: хороший букет и нежный вкус. – Возможно, в следующем году в это время война уже закончится, и ты будешь сидеть дома, на ранчо.

Рикардо невесело улыбнулся.

– Не знаю, смогу ли я.

– Что ты имеешь в виду?

– Всю свою сознательную жизнь я был солдатом. Это все, что я умею. Разве я смогу сложить оружие и начать жизнь снова?

– Ты говоришь так, будто тебе нравится быть солдатом.

– Я ненавижу это ремесло. – Рикардо следил за отблесками огня, играющими в бокале. – Но я солдат и не знаю, кем бы я мог быть в наше время.

– Разве тебе не нравится жизнь на ранчо?

– Нравится, но я никогда не мог бы вести там хозяйство, как мой отец, хотя я с удовольствием работал и люблю природу. – Он помолчал. – И люблю покой. Мне нравится тишина и покой.

– Тогда почему же ты не хочешь вернуться на ранчо?

– Я слишком много пережил. В детстве я сочинял стихи о закатах, о море и о горах. Теперь я вижу только людей.

– Я не понимаю.

– Я вижу загрязненные моря, изуродованные горы, смог, застилающий закаты. Я замечаю только проблемы и не могу наслаждаться красотой. Я больше не могу жить только для себя. – Он поцеловал ее розовое ушко. – Господи, как я хотел бы хоть ненадолго вернуться в прошлое.

– Они не позволят тебе. Доктор Саласар сказал, что тебя выберут президентом.

– Может быть.

– Никаких «может быть»! – Лара выпила еще вина. – Ты же знаешь, как относятся к тебе люди. Ты живая легенда.

– Я устал быть легендой. – Рикардо сжал бокал. – Может быть, я убегу в твой маленький город и забуду, что существует Сент-Пьер.

– Ты не сможешь забыть. – Лара старалась не смотреть на него. – Пако однажды сказал мне, что ты и есть Сент-Пьер.

– Потрясающе. – В смехе звучало отчаяние. – Я уже не только легенда, но и весь этот проклятый остров.

Лара повернула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. У него было очень необычное настроение. Рикардо переходил от детской радости к отчаянию. Он всегда был таким сдержанным, волевым и решительным, но сегодня рядом с ней сидел другой Рикардо Ласаро, более человечный и ранимый. Острая нежность пронзила ее сердце. Она не должна это чувствовать. С каждым днем они становились более близкими друзьями, с каждой ночью – более страстными любовниками. Чем это кончится? Лара постаралась, чтобы ее голос звучал беспечно.

– Это сказал Пако, а не я. Я считаю, что трудно быть народным героем. Я не согласилась бы на это даже на пари.

– Я знаю. – Он горько усмехнулся. – Тебе нужен только твой маленький городок, твоя собака и твое озеро.

– Да, это то, что мне нужно.

Но так ли это? Привычная желанная картина потускнела и не вызывала никаких эмоций. Вместо нее единственной реальностью стали Пако, Мануэль, доктор Саласар и Рикардо, особенно Рикардо.

– Ты больше не хочешь вина?

– Нет.

Рикардо взял ее бокал и поставил рядом со своим на плоский камень у огня.

– Пора в постель.

– Праздник закончился?

Рикардо встал и помог ей подняться на ноги.

– О, нет, – сказал он, начиная развязывать пояс ее платья. – Праздник только начинается, querida.