До самого заката она ни разу не присела.

Гален задержался у входа в шатер Хакима и мрачно наблюдал за тем, как Тесс носится без устали по лагерю вместе с Вианой, громко разговаривая и возбужденно жестикулируя. Она уже ушла, когда он проснулся, и в течение всего утра он лишь мельком видел ее. Подобно вихрю, она везде следовала за Вианой, помогала наблюдать, как устанавливают новые шатры, накрывают столы с угощением. Он даже увидел, как она, серьезно хмурясь, пробовала еду из большого котла, кипящего на костре.

Повариха, черт возьми! Тесс ненавидела все эти скучные мелочи, а во дворце и близко не подходила к кухне. Когда она склонилась над котлом, он очень хорошо понял, что что-то здесь не так. Но что? Дьявол тебя забери!

Она очень изменилась, стала холодной, неискренней. Но эти черты характера ей совершенно не присущи, и трудно найти кого-нибудь откровеннее и честнее Тесс. Прошлой ночью он почувствовал себя обманутым и разозлился, словно его ограбили, отняв что-то очень ценное.

Наслаждение. Она отняла его у него, заключив сделку, и не имеет права нарушать ее. То, что он чувствует, – не боль, а возмущение. Он скажет ей, что она не должна отталкивать его, как прошлой ночью. Он заставит ее дать ему то…

– Что-то случилось?

Гален так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как подошел Калим.

– Все девять шейхов прибыли и даже выслушали меня. Все хорошо. Чем ты так обеспокоен?

– Вы были очень хмуры, – пояснил Калим. – Я пришел сказать вам, мы получили сообщение от одного из горных племен.

Гален напрягся.

– Тамир?

Калим покачал головой.

– Тамир будто растаял в воздухе. Нет, известие пришло об Алексе Рудине. Он в половине дня пути отсюда.

– Алекс. – Возможно, новости не слишком хорошие, если Алекс покинул двор Тамровии и поспешил в Седикхан, но Гален внезапно ощутил теплое чувство, он уже начал скучать по колкому юмору своего старого друга. – Пошли навстречу ему сопровождающих. Сомневаюсь, что Тамир действительно растаял.

– Я уже отправил эскорт. Неужели вы думаете, я так глуп.

– Нет. – Его взгляд снова вернулся к Тесс. Это он сам похож на влюбленного болвана: занят своей женой вместо того, чтобы думать о важных делах. – Я буду беседовать с Лодимом и Хакимом во время полуденного отдыха. Дай мне знать, когда приедет Алекс.

– Мне привести его к вам?

– Нет. – Гален снова взглянул на Тесс. – Отведи его к маджире. – Быть может, она расскажет Алексу о своей обиде. Бог знает, хватит ли у него выдержки выяснить все самому, не взорвавшись.

Он издевательски улыбнулся, почувствовав во всем этом злую иронию. Он почти двадцать лет терпеливо ждал осуществления своей мечты – объединения Седикхана, а всего одна ночь, проведенная без этой маленькой женщины с непокорными темно-рыжими кудрями, отвергнувшей его, заставляет его сжимать челюсти от нетерпения и чуть ли не брать ее силой.

– Передай, чтобы он зашел в мой шатер к ужину, мы поговорим.

* * *

– Алекс!

Тесс бросилась навстречу кузену и оказалась в его объятиях, затем поспешно отпрянула, сморщив носик.

– Святые небеса, от тебя несет потом и лошадьми!

– Обижаешь! – Он выпрямился с притворным негодованием. – Я спешил к тебе, потому что, как Калим сказал мне, ты будешь в отчаянии, если я не позволю тебе первой приветствовать меня, а ты пытаешься оклеветать своего кузена.

– Я вполне могла бы подождать, пока ты вымоешься. Впрочем, не имеет значения. Я постараюсь не дышать. – Она опять прижалась к нему и крепко обняла. – Какие новости?

– Не очень хорошие. – Алекс нахмурился. – Мать-настоятельница написала твоему отцу письмо, спрашивая, благополучно ли ты доехала и оправдал ли капитан Брэгган оказанное ему доверие.

Тесс широко открыла глаза.

– Действительно, не слишком приятные.

– Это может быть не так уж плохо, бесенок. – Алекс дотронулся до ее носа кончиком указательного пальца. – Твой отец собирался на следующий день, после того как я уехал, отправиться на розыски капитана, чтобы расспросить его. Возможно, наш дорогой Брэгган уже отплыл из Динара.

– А может, и нет. – Она закусила нижнюю губу. – Отец еще не понял, что ты в этом участвовал?

– Пока нет.

– Он ничего не заподозрил, что ты так поспешно уехал?

– Мой августейший отец и брат отправились ловить рыбу на реку Зандар, и я сказал твоему отцу, что собираюсь присоединиться к ним. – Он поморщился. – Объяснение не слишком достоверное, учитывая мое отношение к этой глупой королевской затее, но сошло.

– Ненадолго. Динар – маленький город, а ты слишком яркая личность.

– Ну вот, опять обижаешь, – сказал мрачно Алекс. – Это только для тебя, детка.

– Извини, – сказала она рассеянно. – Мой отец не глуп. Он начнет задавать вопросы и скоро узнает о свадьбе, а значит, отправится в Заландан и через… – Она остановилась, пытаясь подсчитать. – Сколько еще у нас времени?

Алекс отбросил попытки успокоить ее и честно ответил:

– Неделя, может, даже меньше. Она с облегчением вздохнула.

– Я боялась, он следует за тобой по пятам. Может быть, обойдется. Каробел начинается завтра утром, и сразу за этим назначен последний совет. Гален сможет заключить договор о союзе между племенами до прибытия отца.

– Дело значительно продвинулось с тех пор, как я покинул Седикхан. Что послужило толчком?

– Тамир. Алекс кивнул.

– В каждом племени, которое мы проезжали, нам рассказывали о его набегах. – Он повернулся и направился к выходу. – Ладно, последую твоему совету, высказанному столь грубо, – умоюсь и переоденусь прежде, чем идти на ужин к Галену. Ты придешь?

– Нет.

Он обернулся и с удивлением взглянул на нее. Тесс через силу улыбнулась.

– Мне еще многое надо сделать. Я поужинаю с Вианой и, возможно, присоединюсь к вам позже.

Он внимательно посмотрел на нее, затем пожал плечами.

– Как хочешь. – Он помедлил. – Как Виана?

– Хорошо. – Она нахмурилась. – Но хорошо, что ты вернулся. Калим что-то уж слишком старательно занимается голубями.

– Полагаю, это последнее замечание имеет какой-то подспудный смысл, но не думаю, что буду пытаться разгадать его. – Он откинул полог шатра. – Калим участвует в каробеле?

– Да. А ты?

– Возможно. Обычно это бывает занятно.

– Занятно? А что точно представляют из себя состязания на каробеле?

Он удивленно поднял брови.

– А ты не знаешь?

– Я больше интересовалась самим праздником. Гален только сказал, что это будет особенное состязание.

– Весьма особенное. Надо проскакать шесть миль через пустыню и холмы.

– С препятствиями?

– Да. Обычно их бывает пять. Именно здесь разбиваются большинство каробелов.

– Что?

– Каробел – это двухфутовый глиняный кувшин, наполненный сильно ароматизированной водой, розовым маслом и закупоренный. Его привязывают к спине всадника. Глина не толще листка бумаги, и только лучшие всадники, достаточно ловко сидящие в седле, способны вернуться обратно, не разбив кувшина и не облившись этой водой.

– Вот это я понимаю! – Лицо Тесс озарилось воодушевлением. – Это может быть очень интересно!

– Это не для тебя. Тесс, – предостерегающе сказал Алекс, перестав улыбаться.

– Я и не говорю, что хочу участвовать. Я просто сказала, что это интересно.

Алекс скептически посмотрел на нее.

– Других наездников оскорбит участие женщины в скачке.

Она вздернула подбородок.

– Бьюсь об заклад, что я лучше многих из них держусь в седле. Возможно, им не понравится, что женщина ездит так же хорошо, как и они.

– Ты – маджира Эль-Залана. Это смутит шейхов и помешает Галену на совете. Радость Тесс моментально погасла.

– Да. Правда. – Она вздохнула. –Я просто не подумала, что это имеет значение. Алекс облегченно повернулся к выходу.

– Чуть-чуть подумать никогда не вредно.

– Откуда ты знаешь? – сухо спросила Тесс. Алекс оглянулся, и его глаза озорно блеснули.

– Не из личного опыта. Я вычитал эту истину в одном из скучнейших томов, которые меня заставлял читать мой учитель.

* * *

Алекс уже ушел, когда Тесс вернулась в шатер. Светильник еще горел, и Гален, одетый, сидел на диване.

Тесс напряглась, когда он, оторвав взгляд от лежащих перед ним на низеньком столике бумаг, взглянул на нее. Его лицо оставалось непроницаемым.

– Мне стало интересно, придешь ли ты вообще сегодня ночью.

– Я бы не причинила тебе такого беспокойства. – Тесс подошла к нему. – Алекс сказал тебе о моем отце?

Гален кивнул.

– Это уже не имеет значения. К тому времени, когда он приедет, я или буду иметь объединенный Седикхан, с которым он не станет ссориться, или…

–Или?

– Или мы распадемся на стаи волков, загрызающих друг друга. – Он мрачно улыбнулся. – В любом случае в Седикхане он не найдет для себя легкого пути.

Она смотрела мимо него.

– Ты не отдашь меня ему?

– Я обещал, что ты не вернешься к нему. Сколько раз мне повторять, что я не похож на твоего отца.

– Я думала… если ты добьешься объединения Седикхана, ты во мне не будешь больше нуждаться.

– Я скажу тебе, когда твоя роль окажется сыгранной.

– Ты думаешь, я еще долго останусь нужна тебе?

Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним.

– Мы заключили сделку. Ты обещала мне ребенка и не сможешь обмануть.

Ей пока не следует его покидать. Она почувствовала такое облегчение, что напугалась еще сильнее. Она поспешила отойти от него.

– Тебе сейчас не нужен ребенок.

– Я сам решаю, что мне нужно. – В голосе Галена прозвучали стальные нотки. – И чем мне обладать.

От гнева и возмущения, казалось, вибрировало само пространство в шатре, и Тесс кожей ощутила всю силу эмоций Галена.

– Ты не сможешь обладать ничем, что… Пронзительный крик прорезал ночной воздух.

Тесс застыла.

Крик повторился. Кричала женщина от боли или ужаса.

– Оставайся здесь. – В одно мгновение Гален вскочил и бросился к выходу из шатра.

Неужели она должна стоять и слушать этот ужас? Боже, а что, если это Виана?

Галена уже не было видно, когда Тесс тоже бросилась из шатра. Опять крик.

Полуодетые мужчины выбегали на улицу, зажигая фонари

Тесс помчалась к Виане.

– Что это, Тесс? – Виана и выглядывающая из-под ее руки служанка откинули полог шатра. – Этот крик…

– Я не знаю.

Только Гален, казалось, знал, в чем дело. Он уверенно направлялся между шатров к северному концу поселка.

Тесс поспешила за ним. Они теперь шли по территории Эль-Каббара, но ни один человек не вышел здесь на улицу.

Еще один вопль… совсем близко.

Она завернула за угол и почти налетела на Галена, который остановился и наблюдал за тем, что происходило возле шатра Хакима.

–Что случилось?

– Я же не велел тебе идти за мной, – сказал он, не оборачиваясь.

Тонкая фигурка, одетая во все черное, стояла на коленях на земле. У женщины было все еще закрыто лицо, но спина – обнажена, и на теле проступали полосы багровых рубцов и кровоточащих ран. Хаким стоял над ней с окровавленной плеткой в руке. Пока Тесс смотрела, плетка вновь взвилась и опустилась на голую спину.

– Нет! – закричала Тесс, рванувшись к ним. Гален схватил ее за талию, не давая бежать.

– Не вмешивайся.

– Ты разве не видишь? Она же…

– Гален. – Хаким поднял голову и нахмурился. – Полагаю, крики моей жены разбудили вас. Извините, что побеспокоил, девчонка не только неуклюжа, но у нее еще и нет мужества. – Он пожал плечами. – Ей всего тринадцать. Думаю, со временем она всему научится.

Гален не смотрел на сжавшуюся на земле девочку.

– Нам всем нужен отдых перед завтрашним состязанием на каробеле. Нельзя ли перенести порку на следующий день?

Хаким покачал своей седой взлохмаченной головой.

– Она разбила мой любимый каробел и должна быть наказана в три раза больше обычного. Женщин надо бить сразу после совершения ими проступка, чтобы наказание подействовало. Они слишком тупы, как собаки или лошади, чтобы долго что-то помнить. – Его взгляд перешел на Тесс. – Проверь это, и ты сможешь из нее сделать настоящую женщину.

Ярость горячей волной захлестнула Тесс, она выступила вперед на полшага и крикнула:

– Если бы вы не били их, быть может, страх и не сделал бы их такими тупыми, чтобы…

– Молчи. – Гален зажал рукой рот Тесс. Она пыталась бороться, и тогда он поднял ее, взвалил на плечо и понес обратно через поселок.

– Вот это правильно! – крикнул ему вслед Хаким. – Неплохо справился, Гален. Никогда не позволяй им говорить без твоего разрешения.

– Отпусти меня! – Тесс принялась молотить Галена кулаками по спине.

В ее ушах все еще звучал вкрадчивый голос Хакима, даже когда они вошли на территорию лагеря Эль-Залана:

– Не беспокойтесь, вас больше не потревожат, я прикажу вставить ей кляп.

Гален занес Тесс в свой шатер и там сбросил ее на диван, затем прошел обратно и плотно закрыл полог.

Тесс сразу же вскочила, и побежала к выходу.

– Нет! – Гален встал перед ней. – Только попытайся выйти, и я свяжу тебя на всю ночь. – Он взял ее за плечи и встряхнул. – Послушай, если ты еще раз вступишь с ним в спор, я буду вынужден наказать тебя так же, как Хаким избивал этого несчастного ребенка. Он не потерпит вмешательства в свои личные дела, и плетка – это единственное, что он принимает.

– Плетка?

– Лучше мои руки, чем Хакима. Я не могу сейчас позволить себе такое безумие.

– Он негодяй, скотина, – ее голос дрожал от гнева. – Великий Боже! Из-за какого-то глиняного горшка!

– Хаким очень гордится своим искусством наездника и участием в каробеле.

– Ты оправдываешь его?

– Нет, я просто объясняю, что каробел – не просто какой-то горшок.

– Ты мог бы остановить его.

– Если бы хотел разрушить все свои планы создания союза. Хаким влияет на племена пустыни.

– Ты как-то сказал мне, что ваши люди не бьют женщин.

– Я говорил об Эль-Залане. В племени Хакима иные законы и обычаи.

– И ты ничего не можешь сделать?

– Нет. До создания союза, до тех пор, пока мы не примем общие законы, – ничего.

– И до тех пор их будут бить и истязать, словно они животные?

– Ты что же думаешь, я с удовольствием глядел на муки этой девочки? – вспылил Гален. – А знаешь ли ты, сколько времени мне приходилось смотреть на такое и при этом ничего не предпринимать? – Он замолчал, пытаясь взять себя в руки. – И я не стану лгать тебе. Думаю, что и после объединения пройдут годы, прежде чем удастся принять законы, определяющие отношение к женщинам. Я не могу изменить за один день то, что складывалось веками.

– Мы не животные. – Тесс сжала кулаки. – Кто-то должен наказать его, объяснить ему.

– Да. – Гален устало отвернулся. – Но, ради Бога, успокойся! Я же объясняю тебе, что ничего не могу сделать. Пока. И, может быть, еще долго не смогу. – Он принялся собирать свои бумаги, разлетевшиеся по полу, когда он выбегал из шатра. – Иди спать.

– Ну конечно, будто бы я могу сейчас заснуть. Он же просто заткнул ей рот, чтобы никто не слышал ее криков.

Он выругался вполголоса и развернулся к ней лицом.

– Почему это тебя так расстраивает? Твой собственный отец избивал тебя до крови, а ты принимала это без возражений.

– Потому что тогда я была ребенком, боявшимся и верившим, что нет выбора. Но я изменилась.

– Однако мир ты не можешь изменить.

– Почему же нет? Разве не ты пытаешься остановить войны среди племен?

– Тут есть разница. Я…

– Мужчина? А я всего лишь женщина, которую можно бить и запирать в клетку, как животное? – Она вскинула руки. – Да ты тогда такой же варвар, как и Хаким. – Внезапно ее гнев иссяк, она увидела, как отреагировал Гален на ее последние слова. Она обидела его, произнеся слово, которое, как она знала, больно ранило его.

Но выражение уязвимости исчезло, и взгляд Галена вновь стал твердым.

– Если бы я действительно был варваром, ты бы не услышала криков этой женщины. – Он подошел и встал прямо перед ней с безрассудно отчаянной улыбкой. – Потому что сама стонала бы от наслаждения, когда бы я стал двигаться в твоем теле, не слыша никого и ничего. – Его пальцы погрузились в ее волосы. – Я бы повалил тебя сразу, как только ты зашла в шатер сегодня вечером, и ты не думала бы ни о чем, кроме удовольствия.

– Я бы возненавидела тебя.

– А какое дело варвару до этого? – Он запрокинул ее голову и глядел, улыбаясь, ей прямо в глаза. – Разве варвару не принесет удовольствие сопротивление? – Он провел пальцем по ее запрокинутой шее. – Бывают минуты, когда мне доставило бы радость увидеть тебя на коленях. Быть может, Хаким прав, и я бы мог… – Он глубоко, судорожно вздохнул, затем медленно отпустил ее и отступил на шаг. – Нет. – Отвернулся и, подойдя к выходу, стал дрожащими руками расстегивать полог.

– Куда ты собрался? – прошептала она.

– Тебя это волнует? – Он с горькой улыбкой оглянулся на нее. – Возможно, в шатер к кадинам. Может, хочешь пойти со мной? Не желаешь посмотреть, как наслаждается любовью варвар?

– Я сказала не подумав, – запинаясь, оправдывалась Тесс. – Я не это имела в виду.

– Думаю, именно это. Что теперь многое объясняет. Сегодня ночью я не стану тебя трогать, с меня довольно насилия. – Он помолчал. – Но это не значит, что завтра будет так же.

Прежде чем она успела ответить, он вышел.

Тесс смотрела ему вслед. Действительно ли он пошел в шатер к кадинам или он просто хотел задеть ее?

А не все ли ей равно?

Нет, ей не безразлично, что он будет сейчас делать.

Она мучилась от дикого смешения чувств – гнева, протеста, боли… и сожаления.

Она обидела его. Она кинула ему такое же обвинение, что и его мать. Всю свою жизнь он боролся, чтобы взять верх над дикарем, являющимся частью его сущности, и теперь она бросила ему в лицо, что он потерпел поражение.

Во всем виноват этот старый демон, Хаким. Если бы она так не расстроилась, она никогда бы не оскорбила Галена этим словом. Теперь у нее двойной счет к Хакиму.

Она направилась к выходу из шатра и выглянула в темноту ночи. Хаким должен быть наказан не только за бедную девочку, но и за боль Галена, хотя он сказал, что не может ничего сделать. Но это еще не значило, что и у Тесс тоже связаны руки. Конечно, наказание Хакима должно быть чуточку сложнее, учитывая деликатность ситуации, но она не дура. Если она как следует подумает и взвесит все возможности, она найдет способ…

* * *

Гален проверил, насколько хорошо привязан к его спине темно-вишневый каробел, и осторожно вскочил в седло. Двадцать шесть всадников собрались возле веревочного ограждения у дальнего конца поселка. На всех мужчинах одинаковые штаны и легкие рубашки, и только ярко окрашенные каробелы за их спинами пестрели сочными красками. Одному из старейшин Эль-Залана была оказана честь – взмахом желтого шелкового ка-муза дать сигнал о начале состязания.

Хаким кивнул без улыбки Галену, проезжая мимо него к ограждению. Очевидно, негодяй нашел другой каробел, подходящий для состязания, подумал Гален, заметив ярко-синий кувшин, привязанный у него за спиной.

– Удачи, Гален.

Гален оглянулся и увидел Алекса, направляющегося к нему.

– Ты не скачешь? Ты говорил мне, что собираешься участвовать.

Алекс отвел взгляд и потрепал по шее Селика.

– Сегодня утром я что-то поленился. Я устал от путешествия. – Он поморщился. – К тому же мне никогда не удавалось достигнуть даже четвертого препятствия, не разбив каробел и не искупавшись в розовом масле. У меня нет никакого желания провести остаток дня в ванне, пытаясь отмыться от запаха. – Он отступил и показал на толпу за веревочным ограждением, возле всадников. – Я постою там, посмотрю вместе с остальными.

Но Тесс не оказалось среди наблюдающих. Взгляд Галена невольно обратился к их шатру, и руки крепче сжали поводья. После их ссоры вчера ночью он и не ожидал, что она придет пожелать ему удачи, но гнев все еще терзал его душу.

– Препятствия очень трудные? – спросил Алекс, глядя на толпу.

– Не легче, чем на других каробелах.

– Значит, трудные, – пробормотал Алекс.

– Тронут твоей заботой, – насмешливо отозвался Гален.

Алекс через силу улыбнулся.

– Он уже готовится поднять камуз. Тебе лучше присоединиться к остальным.

Гален резко кивнул и послал Селика вперед. Он должен подавить эмоции и сосредоточиться только на корабеле. Ему совсем не обязательно побеждать, но важно прийти к финишу с другими шейхами, а это значит, он должен пройти все препятствия, не разбив кувшин. Он отвернулся от шатра и направился к другим участникам состязания.

Над толпой повисла тишина.

Желтый камуз упал на траву.

Вторым препятствием служило лежащее поперек дороги дерево с торчащими во все стороны ветвями.

Селик прыгнул, чуть споткнувшись, приземлился, но тут же выровнялся и понесся вперед.

Калим брал препятствие следом, Гален услышал проклятие своего помощника, когда каробел треснул за его спиной. Гален осторожно поправил кожаные ремни, на которых держался его глиняный кувшин, и поскакал дальше. Одна лошадь уже упала и теперь отчаянно пыталась подняться на ноги. Конь Ладара, молодого шейха из Эль-Забара, слишком пугливый, шарахнулся к дереву, разбив каробел седока. Сильный запах розового масла растекся по пыльному воздуху.

– Ты пахнешь, как шлюха, с которой я бы не соскучился в постели, – торжествующе крикнул ему Хаким, когда лошадь легко перенесла его через поваленное дерево, не повредив каробела. – Гляди, как это делают настоящие воины.

Гален наклонился в седле и что-то пробормотал на ухо Селику.

– Что это? – раздался за спиной оскорбленный рев Хакима.

Гален оглянулся через плечо. И как раз вовремя. Он увидел всадника, легко преодолевшего препятствие и скакавшего вслед за Хакимом.

Тесс с ярким каробелом, привязанным к спине, подгоняя Павду, вырвалась вперед. Она обошла Хакима и теперь настигала Селика.

– Что ты здесь делаешь? – крикнул Гален, когда она подскакала на достаточно близкое расстояние.

Ее смех послужил ему ответом, она летела вперед, чуть пригнувшись к шее лошади, с развевающимися, сверкающими на солнце волосами.

Он услышал ругань Хакима, когда пыль из-под копыт Павды попала ему в лицо.

Тесс взяла следующее препятствие через поток всего в ярде от него. Два всадника упали, разбив свои каробелы и наполняя воздух тяжелым сладким ароматом. Калим потерял скорость и скакал сзади. Хаким легко перепрыгнул препятствие вслед за ними.

Четырехфутовая баррикада из кустарника вынырнула в миле от них. Селик все еще шел впереди, но и Павда почти не отставала от него.

– Это препятствие слишком высоко для Павды. Объезжай вокруг, черт тебя возьми, – крикнул Гален через плечо.

Она покачала головой. Щеки у нее раскраснелись, глаза сказочно сверкали.

Гален пробормотал ругательство, Селик без труда взял баррикаду из кустарника, и Гален обернулся как раз в тот момент, когда Павда перелетела через препятствие, едва не задев его.

Он с облегчением вздохнул, почувствовав и гордость обладателя, глянув, как великолепно держится в седле Тесс, и гнев, вызванный ее самовольством.

Милостивый Боже, если он не будет внимательнее следить за дорогой, этот бесенок заставит я его глотать пыль из-под копыт своей лошади, как только что произошло с Хакимом!

Он повернул Селика и сжал коленями его бока. Конь с новой силой рванулся вперед. Селик и Павда прыгнули почти одновременно, преодолевая последний барьер, но Селик вновь оказался впереди на последнем участке пути к лагерю.

Гален оглянулся. Хаким, Калим и еще несколько всадников скакали позади. Он пересек финишную линию первым, опередив Тесс на несколько ярдов. Он услышал крики наблюдателей, собравшихся позади ограждения, но не обратил на них внимания. Повернувшись, он увидел, как финиш пересекает Павда.

Павда скакала одна, без всадника.

Тесс лежала, зарывшись в песок в трех ярдах от линии финиша, красный каробел разбился и валялся рядом, ее тело было неподвижно.

* * *

Паника овладела Тесс, она беспомощно хватала ртом воздух. Она не ожидала такого сильного удара о землю, от толчка у нее остановилось дыхание.

Она слышала, как что-то странным хриплым голосом кричит Гален, но ее так поразило происшедшее, что она не разобрала слов. Словно сквозь сон она почувствовала, как он развязывает ремни, на которых держался каробел, и отбрасывает их прочь. Затем его руки ощупали ее тело.

– Она ранена? – Взволнованное лицо Алекса показалось из-за спины Галена.

– Не знаю. Она не двигается.

– Не… ранена, – она попыталась вздохнуть. – Не могу… дышать.

– Слава Богу, – вздохнул Алекс. – Я же говорил тебе, чертенок, что это опасно. Гален яростно посмотрел на него.

– Так, значит, это ты помог ей в этой безумной затее? Она не могла сама этого сделать.

– Ты ее недооцениваешь, – сказал Алекс. – Думаю, она бы и без меня справилась. Но это правда, я дал ей свой каробел и показал место, где она могла спрятаться до начала состязания.

– Ты чуть не убил ее. Зачем ты это сделал?

– Она настаивала. – Алекс пожал плечами. – А ты ведь знаешь, как я ненавижу Хакима.

– Алекс… не виноват. – Тесс попыталась сесть на песке. – Я хотела…

– Убить себя? Двое мужчин погибли на прошлом каробеле.

– Показать… Хакиму. – Тесс наконец удалось сделать глубокий вздох. Она мгновенно расстроилась, ощутив удушливый запах розового масла, пропитавший ее одежду. Святые небеса, какая вонь. – Не… животное. – Она сжалась, увидев подъезжающего к ним Хакима.

Старик остановился возле нее и, улыбаясь, сказал со злым удовлетворением:

– Теперь ты видишь, что происходит, когда женщины забывают свое место и пытаются дразнить мужчин? Они кончают на коленях в пыли. – Он обернулся к Галену: – Ты накажешь ее?

– Будьте уверены, вы услышите ее крики, – сказал мрачно Гален. – У нас будет время перед нашей встречей для окончательного голосования сегодня после полудня.

– Хорошо. – Старик развернул лошадь и направился в сторону шатров Эль-Каббара. Алекс вышел вперед.

– Гален, я знаю, ты зол, но ты должен позволить ей оправдаться, она ведь…

– Пойди найди Виану и скажи ей, пусть приготовит горячую воду для мытья. – Гален сморщился. – Боже, какая вонь. – Он повернулся к Тесс и холодно сказал:– Ты можешь идти?

– Конечно. – Она с трудом поднялась на колени, затем на ноги. – Я же сказала, со мной все в порядке.

– Тогда иди в шатер и жди меня там. Он повернулся и, взяв под уздцы Селика в Павду, зашагал к загону.

– Павда больше нуждается в заботе, чем ты. Ты чуть не убила ее на четвертом прыжке.

– Я знала, она преодолеет все препятствия. Я бы ничего не стала делать, что могло бы ей повредить.

Гален даже не взглянул на Тесс, направляясь к загону.

Алекс тихо присвистнул.

– Будь осторожна, бесенок. Я еще никогда не видел Галена таким, как сейчас.

* * *

Тесс вылезла из ванны, и Виана завернула ее в длинное полотенце, когда Гален вошел в шатер. Он держал в руках короткий хлыст.

– Оставь нас, Виана.

Виана с ужасом посмотрела на хлыст.

– Если тебе нужна короткая палка… Гален мрачно улыбнулся.

– Хлыст прислан Хакимом в качестве дружеского подарка и напоминания о том, как следует учить женщину. Ну разве не мило с его стороны?

Виана поколебалась.

– Я уверена, она и не думала причинить тебе беспокойство. Ты ведь не можешь…

– Она хотела неистового успеха, что ж, она этог добилась, – резко отрезал Гален. – Оставь нас и накажи слугам собираться. Я велел Калиму подготовить эскорт и отвезти тебя в За-ландан сегодня после полудня.

– Но правда, Гален, она не хотела повредить тебе. Неужели ты не можешь простить ее?

– Нет, это слишком далеко зашло. Если я не накажу ее, я потеряю голос Хакима.

– Он отвратительный старик. Что тебе важнее…

– Он прав, Виана, – тихо сказала Тесс. – Это единственный выход. Оставь нас.

Виана обеспокоенно посмотрела на нее и тихо вышла.

– Я не ожидал, что ты так хорошо все поймешь. Неужели унижение Хакима на состязании того стоило?

– Да, – решительно произнесла она, вздернув подбородок.

– Ну а я так не думаю. – Он подошел к ней. – Я решил, что ты погибла, когда упала с Павды.

– Я не падала с Павды, – с негодованием отвергла она его слова. – Я никогда не свалюсь с лошади.

Он застыл.

–Что?

– Ну, я, конечно, упала, но только потому, что сама этого захотела. – Она нахмурилась. – Но я не предполагала, что так сильно ударюсь. Я думала песок окажется мягче.

– Может быть, ты объяснишь? – осторожно спросил Гален.

– Я же говорю, я сделала это специально. – Она пожала плечами. – Я не собиралась окончательно обыгрывать Хакима или какого-нибудь другого шейха. Я же понимаю: это могло повредить тебе на совете. Я подумала, что если я упаду и разобью каробел, то это смягчит их уязвленную гордость. – Она смело встретила его взгляд. – Но его следовало наказать. Он должен был узнать, что женщина может быть лучше его.

– Но ты такой не оказалась. Ты отдала ему свою победу, когда уже держала ее в руках.

– Это не имеет значения. – Она нахмурилась. – Нет, это неправда. Мне было очень обидно, когда он стоял надо мной и насмехался. В другой раз я бы… – Она оборвала себя, зябко поведя плечами, и глубоко вздохнула. – Но теперь это действительно неважно. – Она опять взглянула на хлыст. – Мне встать на колени?

– Нет, просто повернись. Она повернулась к нему спиной.

– Теперь сними полотенце.

Она развернула полотенце и позволила ему упасть на ковер. Вся сжавшись, она ждала первого удара.

А затем с изумлением и недоверием вместо удара она почувствовала легкое прикосновение к своей спине.

Оглянувшись через плечо, она увидела, что Гален, встав на колени, осторожно целует ее тело. Дикая радость захлестнула ее.

– Ты не собираешься меня наказывать? – прошептала она.

– Я не говорил, что побью тебя. Я только сказал, что заставлю тебя кричать. – Его ладони накрыли ее ягодицы. – И я намерен сдержать свое слово.

Он обхватил руками ее талию и поставил на колени.

– Я думала, ты сердишься на меня.

– Сержусь, – сказал он хрипло, опуская ее на ковер. Его руки гладили ее, ласкали, сжимали. – Господи, как же ты напугала меня. Ты заслужила наказания – но не плеткой.

Ей следовало бы сопротивляться, мелькнуло у нее в голове, когда горячие знакомые волны вожделения накатились на нее из глубины тела. Она приготовилась к порке – не к страсти, и он захватил ее врасплох.

Раздвинув ей бедра, он пальцами проник в глубину, а затем начал вращать ими в таком безумном ритме, что невольный крик сорвался с ее губ, а тело выгнулось навстречу ему в исступлении наслаждения.

Он убрал руку, но приник к ней так близко, что его горячее дыхание обожгло ее бедра.

– Есть и другие, более деликатные способы мучить. – Его язык быстро задвигался, лаская чувственный бугорок и повергая ее в состояние шока. – Теперь ты видишь?

Он скользнул руками под ее ягодицы, приподнял ее и придвинулся еще ближе.

– Мне совсем не трудно заставить тебя кричать так, чтобы все слышали.

Всего несколько минут спустя она доказала его правоту.

Его рот… в ней…

Она стонала и кричала, и снова стонала, пока он вел ее до самого пика, не позволив опуститься. Дав ей передохнуть несколько мгновений, он начал снова. Она уже не могла понять, как долго это продолжалось. Она осознавала только одно – возбуждение и расслабление, возбуждение и расслабление. Когда он наконец поднял голову и двинулся сам меж ее бедер, она дрожала, как от сильного озноба.

Его темные глаза сверкали над ней, грудь вздымалась и опускалась в такт шумному дыханию.

– Никогда снова, – хрипло прошептал он, – никогда ты не станешь подвергать себя такому риску, как сегодня. – Каждое слово он произносил с каждым следующим толчком: – Я… этого… не… вынесу.

Он проникал глубже, двигаясь все быстрее и яростнее, и лишь несколько мгновений спустя сам почувствовал удовольствие.

Слабый луч надежды, что она ему дорога, пробился сквозь ощущение полного чувственного изнеможения, охватившего ее.

– Там не опасно. Ты же знаешь, как я езжу верхом.

– Лучше на мне, чем на Павде, – прошептал он, замирая внутри нее.

– Но согласись, что я делаю это хорошо. Он улыбнулся и нежно откинул волосы с ее лица.

– Я очень гордился тобой.

– Правда?

– Правда. – Он потянулся и достал полотенце, которое перед этим она скинула по его приказу. – Теперь я верю, что наша цель достигнута и прошло достаточно времени, так что я могу идти на совет.

Щеки Тесс вспыхнули.

– Ты думаешь, они слышали меня?

– Без сомнения. В один момент я подумал, что твои крики долетели до Заландана. У нее запылало все тело от смущения.

–Я… сама удивилась. Гален закончил одеваться.

– Но не слишком долго, ведь правда? – Он двинулся к выходу из шатра. – Оставайся здесь, пока совет не закончится. – Он оглянулся, она лежала на ковре. – Ты выглядишь чересчур довольной, и синяков не заметно. Я прикажу, чтобы, кроме Сайда, никто не заходил к тебе.

– У меня есть синяк. – Она дотронулась до синего кровоподтека на бедре, появившегося после падения, и усмехнулась. – Но этого, наверное, недостаточно. – Она приподнялась на локте и взглянула на него. – Ты веришь, что они отдадут свои голоса за союз?

– Я не знаю, во что верить. Я так близок… – Его рука сжалась на пологе шатра. – Возможно, я боюсь надеяться.

Она знала, что должна снова отдалиться от него, но не могла сделать этого сейчас, когда он в своей борьбе за объединение был таким одиноким.

– Тогда я буду верить вместо тебя.

– Правда, килен? – Сверкающая улыбка осветила его лицо. – Тогда все будет так, как должно быть. Разве может судьба обмануть нас обоих?

* * *

Она узнала о результатах голосования, как только он вошел в шатер.

– Союз есть! – Она бросилась к нему и оказалась в его объятиях.

– Кто правитель?

– Ваш покорный слуга. – Он закружил ее по шатру. – Но мы все еще далеки от окончательной победы. Система законов отвергнута, но теперь, когда союз заключен, я смогу найти способы удержать всех вместе.

– Ты все сделаешь. Кто еще мог достигнуть столь многого за такой срок? Ты не позволишь им помешать тебе.

– Нет. – Продолжая сжимать ее в объятиях, он упал на подушки, лицо его горело мальчишеским восторгом. – Боже мой, союз! – Он качал ее на руках. – Это случилось, Tecc.

– Хаким?

– Голосовал вместе с другими.

– И что теперь?

– Мы едем в Заландан, и там я буду думать, как составить законы, чтобы они удовлетворяли меня, а не Хакима. Шейхи встречаются здесь через месяц.

– Виана уехала с эскортом сегодня после обеда. Просила передать тебе наилучшие пожелания. – Она кивнула на клетку в углу. – Она оставила Александра мне. Я не знала, куда мы теперь поедем после совета, и подумала, что смогу переслать ей записку.

– Меня не беспокоит, пусть бы даже здесь распевал весь ее птичник. Меня теперь вообще ничего не беспокоит. – Он мельком взглянул на птицу в клетке и вновь сжал Тесс в объятиях. – Союз!

Она любила его.

И больше не надо никакого внутреннего сопротивления, самообмана. Это понимание пришло сразу, яркое и неизбежное, словно оно таилось в ней с самого начала. Он достоин любви, и она его любила. Все так просто.

Нет, не так все просто. Она отчаянно хотела быть свободной в стране, которая ничего не могла предложить женщинам, и эта радость, которую она сейчас разделяла с ним, могла стать началом конца ее любви. Создание союза означало, что она ему теперь не будет нужна.

Ребенок. Он все еще хочет его. Отчаянная надежда вновь вспыхнула в ней. Ребенок, похожий на него, которого она сможет любить…

– Ты что-то затихла, – прошептал он, нежно лаская губами ее ухо.

Она не дура. Она сможет найти путь преодолеть эти трудности. Она откинула голову и с любовью взглянула на него.

– По-моему, нам надо устроить праздник.

– Правда?

Она кивнула и принялась развязывать ленту, стягивающую его волосы.

– Совершенно особенный. Ты обещал научить меня способам, которыми кадины доставляют удовольствие.

– Тогда я должен обязательно сделать это. – Он уложил ее на спину на подушки дивана. – Ты права, думаю, это и вправду будет великолепный праздник.

Она провела пальцами по его густым длинным волосам. Его лицо выражало страсть и нежность.

– Я знала, ты согласишься, – прошептала она.

Ребенок…